CC BY
46
4. Баевский B.C. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы. М., 2001. С. 193.
5. Самойлова Т.А. Информационные модели в филологическом образовании. Смоленск, 2003.
6. Смагина О.А. Поэтический мир Николая Гумилева: «Огненный столп»: дис. ... канд. фи-лол. наук. Смоленск, 2001. С. 42.
7. Chevalier J., Cheerbrant A. Dictionnaire des symboles. Mythes, coutumes, gestes, formes, couleurs, nombres. P., 1993. P. 682.
8. Маркевич Г. Основные проблемы науки о литературе. М., 1980.
9. Загадка как текст. М., 1994. С. 599.
10. Ясное М. // Стиль современной французской
литературы для детей. Смоленск, 1996.
С. 35.
11. Charpentreau J. Le mystere en fleur. P., 1979.
12. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.
13. Страшное С. Анализ поэтического произведения в жанровом аспекте. Иваново, 1985. С. 11.
14. Палкин М.А. Лирика как искусство стихотворного слова. Мн., 1986.
15. Гуляев Н.А. Теория литературы. М., 1985.
16. Федотов О.И. Основы теории литературы. М., 2003. Ч. 2: Стихосложение и литературный процесс.
17. Фоменко И.В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика. Тверь. 1992.
18. Тъерсо Ж. История народной песни во Франции. М., 1975. С. 9.
19. Бюйоппапе des 1егтеБ Шегап^. Р., 2001. С. 213.
20. Давыдова Т.Т. Теория литературы. М., 2003. С. 72.
21. Артемова С.Ю. Лирическое послание в литературе XX века: поэтика жанра: дис. ... канд. филол. наук. Тверь, 2004. С. 73, 84.
22. Спивак Р. Русская философская лирика. Проблема типологии жанров. Красноярск, 1985. С. 7.
23. Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики. Кемерово, 1983. С. 12.
24. Капица Ф. С., Колядич Т.М. Русский детский фольклор. М., 2002. С. 259.
25. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Л., 1978.
Поступила в редакцию 15.01.2007 г.
ПРОЦЕСС ИНТЕРФЕРЕНЦИИ ДИСКУРСОВ В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ
В.Д. Шевченко
Shevchenko V.D. Interference of discourse process in the English language media. The article is devoted to the study of interrelationship between various types of discourses. Particular attention is paid to the problem of interference of discourses. The author tries to analyze peculiarities and the role of a fragment of oratory discourse, which dates back to 1944, within a framework of the modern media discourse.
В последнее время внимание языковедов, работающих в области когнитивной лингвистики и дискурсивных исследований, привлекает проблема взаимоотношений между различными типами дискурса. Одним из видов таких взаимоотношений является процесс интерференции дискурсов. Приведем рабочее определение этого процесса: интерференция дискурсов представляет собой наложение элементов одного дискурса (включенного) на другой (принимающий), в результате чего происходит их взаимовлияние и взаимодействие; при интерференции происходит вхождение в виде фрагмента в принимающий дискурс наряду с текстом нового социокультурного контекста, который
включает в себя новых участников коммуникации, их характеристики, а также процессы и обстоятельства производства такого рода включений.
Фрагмент иного (включенного) дискурса сначала предстает в виде интертекстового включения, которое является некой отправной точкой; последующее раскрытие связей с его социокультурным, историческим, событийным, ситуативным, личностным и т. п. контекстами, т. е. внетекстовой реальностью, фрагментом действительности, стоящим за этим текстом, ведет к осознанию его именно как фрагмента дискурса.
Как упоминалось выше, на начальном этапе процесса интерференции мы сталкива-
емся с включением одного текста в другой. Во многих подобных случаях включенные тексты обладают достаточным объемом средств жанрового маркирования, в том числе и таких, которые эксплицитно называют жанр цитируемого текста (This is the ... prayer). Эти средства позволяют восстановить и коммуникативный контекст включенного речевого отрезка, т. е. представить коммуникативную ситуацию, в которой он разворачивался. Таким образом, при восприятии включенного и принимающего текстов мы сталкиваемся с процессом жанрового взаимодействия [1], в рамках которого происходит, например, линейное включение фрагмента ораторской речи в состав публицистического текста. В случае, когда цитируемый текст принадлежит также иной эпохе, возникающий в результате текстового взаимодействия процесс интерференции дискурсов мы будем относить к жанрово-хронологическому типу.
Именно с таким типом интерференции мы сталкиваемся, когда фрагмент публичного выступления Франклина Д. Рузвельта (ораторский дискурс) появляется в рамках журнальной статьи общественно-политического содержания (публицистический дискурс), опубликованной в 2004 г. Статья в основном посвящена сравнению действий У. Черчилля и Ф.Д. Рузвельта во время Второй мировой войны с политикой Д. Буша во время войны в Ираке. Рассмотрим этот фрагмент:
«Let Our Hearts Be Stout»
A Prayer by the President of the United States
This is the invasion prayer that President Roosevelt wrote while Allied troops were landing on the coast of France and which he read to the nation with his introductory words on the radio last night, as recorded and transcribed by THE NEW YORK TIMES:
My Fellow-Americans:
Last night when I spoke with you about the fall of Rome I knew at that moment that troops of the United States and our Allies were crossing the Channel in another and greater operation. It has come to pass to success thus far.
And so in this poignant hour, I ask you to join with me in prayer:
Almighty God: Our sons, pride of our nation, this day have set upon a mighty
endeavor, a struggle to preserve our Republic, our religion and our civilization, and to set free a suffering humanity.
Lead them straight and true; give strength to their arms, stoutness to their hearts, steadfastness in their faith.
(Newsweek, May 31, 2004)
Речь, прочитанная президентом Ф.Д. Рузвельтом во время высадки союзных войск на побережье Нормандии в июне 1944 г., построена в соответствии с жанровыми характеристиками молитвы, что, помимо эксплицитного наименования, маркируется такими ее формальными показателями, как обращение (Almighty God), архаичные формы (With Thy blessing) и повелительное наклонение, в котором даны некоторые высказывания, в плане содержания представляющие собой апелляцию к высшим силам, взывание о помощи (Lead them straight and true; give strength to their arms... Lead us to the saving of our country.). На наш взгляд, для создания текста ораторского выступления неслучайно был выбран именно жанр молитвы, поскольку в этом случае выступление становится более экспрессивным и сила воздействия его на слушателей увеличивается, так как говорящим была учтена важная характеристика слушателей, а именно - глубокая религиозность американского общества. Тем не менее, одним из главных средств жанровой идентификации включенного текста является обращение (My Fellow-Americans).
Как пишет М.М. Бахтин, «разные речевые жанры предполагают разные целевые установки, речевые замыслы говорящих или пишущих. <...> Этот замысел - субъективный момент высказывания - сочетается в неразрывное единство с объективной предметно-смысловой стороной его, ограничивая эту последнюю, связывая ее с конкретной (единичной) ситуацией речевого общения, со всеми индивидуальными обстоятельствами его, с персональными участниками его, с предшествующими их выступлениями - высказываниями» [2]. Следовательно, при
включении фрагмента ораторской речи в современный публицистический текст мы наблюдаем столкновение функций и коммуникативных целеустановок этих взаимодействующих разножанровых текстов, ибо принимающий публицистический текст, характе-
ризующийся злободневным общественнополитическим содержанием, предназначен для воздействия на сознание максимально широкого круга читателей [3]. Его коммуникативную целеустановку можно охарактеризовать как информирование и формирование определенного отношения к фактам, приведенным в статье. Включенный текст, как уже упоминалось, представляет собой фрагмент речи, обращенной к многочисленной аудитории и потому требующей «особых качеств изглашения» [4]. Коммуникативная целеус-тановка данного текста состоит в основном в побуждении к соответствующему действию.
Следует также обратить внимание на следующий факт: поскольку исходные жанровые характеристики ораторского текста оказываются подавленными, можно предположить, что при создании данного текста была заимствована и коммуникативная целеус-тановка (апелляция к высшим силам), присущая текстам религиозного жанра-донора, которая, тем не менее, подчинена установке текста ораторского выступления.
Далее обратимся к вопросу о тех предметно-референтных ситуациях, которые отражены в тексте статьи. Как отмечалось выше, речь в ней идет о текущей военной операции США в Ираке (принимающий текст), которая сравнивается с похожим событием -открытием второго фронта во время Второй мировой войны, а именно высадкой союзных войск в Нормандии в июне 1944 г. (включенный текст). Очевидно, что во включенном и принимающем текстах данные схожие ситуации (имеется в виду пребывание американских войск на чужой территории) предстают в различных временных, обстоятельственных и идеологических контекстах. Уже при знакомстве с заголовком статьи (The Lessons of D-Day) в сознании читателя на основе имеющихся общих знаний, а также знаний о событиях Второй мировой войны выстраивается когнитивный образ в виде категориальной ментальной модели предметнореферентной ситуации, связанной с высадкой союзных войск на Атлантическом побережье Европы. Основным языковым знаком данной предметно-референтной ситуации, служащим также стимулом обращения к соответствующей области знаний, является аббревиатура (полусокращение) D-Day, которая обладает зарегистрированным в лексикогра-
фических источниках значением: «6th June, 1944, the day on which the British, US, and other armies arrived on the beaches of northern France in the Second World War» [5]. Во включенном фрагменте речи, посвященном этой ситуации, о ней сообщаются дополнительные сведения. Таким образом, по мере знакомства с последующим содержанием текста (и включенного, и принимающего) уточняется и модифицируется категориальная ментальная модель, применимая к описываемым в тексте статьи предметно-референтным ситуациям.
В ходе дальнейшего ознакомления со статьей восприятие схожей ситуации, отраженной в принимающем тексте, происходит в соответствии с категориями ментальной модели. Рассмотрим ментальную модель вышеуказанных предметно-референтных ситуаций.
Категории Конкретизация категорий
Пространственная локализация: territory outside the U. S.
Первичные обстоятельства: presence of an enemy posing a danger (to the rest of the world)
Субъект действия: troops of the U. S. and their allies
Действие (я): occupying the territory outside the U. S.; undertaking military operations
Цель действия: releasing from suffering
По мере рассмотрения предметно-референтных ситуаций в различных временных и обстоятельственных контекстах составляющие ментальной модели заполняются пакетами конкретной информации из взаимодействующих текстов, по отношению к которым данные составляющие обладают категориальным характером. Рассмотрим реализацию выделенной ментальной модели в тексте статьи:
1. Пространственная локализация: «Iraq» (принимающий текст); «the coast of France» (включенный текст). Гидроним «the Channel» из включенного текста также является знаком того, что операция происходит за пределами США, поскольку имеется в виду пролив Ла-Манш; 2. Первичные обстоятельства: «In their worship of power, their deep hatreds, their blindness to innocence, the terrorists are successors to the murderous ideologies of the 20th century» (принимающий текст); «the unholy forces of our enemy»
(включенный текст). В отличие от принимающего текста (terrorists), во включенном тексте враг (гитлеровская Германия и ее союзники) не конкретизирован. В тексте публичного выступления для передачи отрицательной характеристики внешнего врага говорящий вновь обращается к религиозной сфере, используя прилагательное unholy. Сему опасности можно выделить на основе семантической интерпретации значений лексических единиц murderous и unholy, что позволило нам именно таким образом конкретизировать данную категориальную составляющую; 3. Субъект действия: «troops» (принимающий текст); «troops of the United States and our Allies» (включенный текст). В принимающем тексте под единицей troops подразумеваются также и войска союзников; этим смыслом единица наделяется на основании знаний о современной военной операции; 4. Действие (я): «Iraq war», «the preemptive strike against Saddam’s regime», «the battle for Iraq» (принимающий текст); «Allied troops were landing on the coast of France», «were crossing the Channel in another and greater operation» (включенный текст); 5. Цель действия: «You are defending your country, and protecting the innocent from harm,» he told the troops assembled aboard the Abraham Lincoln. «And where you go, you carry a message of hope - a message that is ancient and ever new. In the words of the prophet Isaiah, To the captives, come out, and to those in darkness, be free.» (принимающий текст); «to set free a suffering humanity» (включенный текст). В цитате, которую приводит Джордж Буш, категория пятой составляющей ментальной модели представлена метафорически. Цель, стоящую перед американскими войсками, он формулирует, цитируя приобретающее новый смысл высказывание пророка Исаии, поскольку под тьмой и пленом подразумевается страдание, в котором пребывает народ другой страны. Таким образом, слова пророка применяются говорящим к современной ситуации (с их помощью создается ее образное представление) и приписываются американским солдатам, которые как будто адресуют их освобождаемому ими народу. Применение древнего высказывания к современной ситуации, приобретение им нового смысла подтверждает слова Ю.М. Лотмана о том, что «направленные не-
прерывные семиотические «вторжения» той или иной структуры на «чужую территорию» образуют порождение смысла, возникновение новой информации» [6]. Во включенном тексте категория цели действия реализуется также при помощи грамматических средств -придаточного предложения цели, вводимого инфинитивом.
Что же касается исторических и социокультурных контекстов взаимодействующих текстов, то в сознании читателя будут актуализированы пакеты знаний о причинах, ходе и последствиях этих двух военных операций для страны и остального мира. Также релевантными при реконструкции социокультурных контекстов взаимодействующих текстов будут являться знания об отношении мировой общественности к высадке союзных войск в 1944 г. и операции США и их союзников в начале XXI в. Например, операция во время Второй мировой войны была поддержана многими государствами, поскольку европейским странам оказывалась помощь в освобождении их территории.
Военная операция США в Ираке в 2003 г. представляла собой вторжение в другую страну и действие в соответствии с собственными интересами вразрез с мнением и отношением к этой операции большей части мировой общественности. Информация такого рода имеет, на наш взгляд, отношение к обстоятельствам коммуникации, которые «сами по себе оказываются чем-то вроде референта сообщения, однако сообщение не указывает на них, но в них разворачивается, осуществляясь в конкретной ситуации, которая и наделяет сообщение смыслом» [6, с. 89]. Именно рассмотрение некоторых из обстоятельств коммуникации позволило нам прийти к выводу, что, например, в контексте высказывания, приведенного выше, лексическая единица darkness приобретает смысл «страдание».
Для реконструкции исторического и событийного контекстов фрагмента ораторской речи потребуются также знания исторического характера о Второй мировой войне, о противоборствующих сторонах во время этой войны и о ее последствиях. Актуальной будет также являться информация об авторе включенного текста - президенте Франклине Д. Рузвельте, который, будучи одним из мировых лидеров того времени, сыграл важную
роль во время Второй мировой войны. Вся эта информация, на наш взгляд, имеет особое значение для адекватной интерпретации взаимодействующих текстов как фрагментов разных дискурсов - современного публицистического и ораторского, относящегося к трагическим событиям времен Второй мировой войны.
Следует также отметить, что основой процесса интерференции, который мы наблюдаем в данном случае, послужило сходство отраженных во взаимодействующих текстах предметно-референтных ситуаций, т. е. интерференция здесь основана на ситуативном сходстве. Однако жанрово-хронологические характеристики взаимодействующих в процессе интерференции текстов весьма отличаются друг от друга, поэтому данный тип интерференции получил название жанрово-хронологического.
Интерпретируя фрагменты дискурсов, взаимодействующих в процессе интерференции, читатель сначала дает оценку высадке американских войск в Нормандии во время открытия второго фронта в 1944 г. и сравнивает с ней похожее событие - высадку войск США в Ираке в наше время. Он вырабатывает определенную точку зрения на современные и прошлые события, анализируя причины высадки войск на иностранной территории тогда и сейчас, а также оценивая дальнейшее развитие этих двух операций.
По нашему мнению, соположение фрагментов ораторского и публицистического дискурсов, возникшее в процессе интерференции, связано с авторской интенцией [1], на которую воздействуют обстоятельства современной действительности. Они подсказывают автору аналогию, относящуюся к другой эпохе. В результате достигается цель автора: формирование определенного отношения к представленной информации. Принимающий (публицистический) дискурс служит, таким образом, полем пересечения других дискурсов.
Комбинированное использование фрагментов различных дискурсов происходит в целях представления какого-либо события в разных «измерениях»: исторических, обстоятельственных, идеологических и т. д. Возникающее в этом случае явление интерференции дискурсов позволяет использовать наиболее значимую и важную информацию из
них для оценки и анализа события, личности и т. п., которые привлекли к себе внимание в настоящий момент. На интенцию автора воздействуют внешние силы - идеологические установки, события политического, экономического характера и т. д.; они подталкивают автора к выбору определенной темы, которая может потребовать включения фрагмента иного дискурса. Если в рамках рассуждений на какую-либо тему автор привлекает включения из других дискурсов, это означает, что тема актуальна и для них. Включение, взаимодействуя с новым для него принимающим социокультурным и историческим контекстом, может приобретать новый или ранее скрытый смысл, отличный от того, который закладывал в него автор. Подтверждение этой мысли можно найти у М.М. Бахтина [2], который считает, что историзм состоит в том, чтобы учесть историческую дистанцию и активно развивать заложенное в тексте содержание и смыслы в соответствии с новым опытом (см. выше анализ высказывания пророка Исаии).
Проанализированный пример демонстрирует, что к интерференции дискурсов приводит современная социально-политическая обстановка, ситуация в мире, которая может потребовать провести параллели, найти что-то общее в другом дискурсе, возможно, относящемся к другому, порой весьма отдаленному временному периоду. В результате интерференции происходит формирование определенного отношения, мнения, точки зрения у интерпретатора дискурса - человека, в сознании которого актуализируются пакеты релевантных знаний, относящихся к взаимодействующим дискурсам.
1. Масленникова А. А., Третьякова Т.П. // Диалектика текста: в 2 т. / А.В. Зеленщиков, О.В. Емельянова, Л.П. Чахоян и др.; отв. ред. А.И. Варшавская. СПб., 2003. Т. 2 С. 91-112.
2. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. 2-е изд. М., 1986. С. 260-270.
3. Литературная энциклопедия терминов и понятий / гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. М., 2003. С. 837.
4. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. Изд. 2-е, стереотипное. М., 2004. С. 387.
5. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. International Student Edition. Oxford, 2002. P. 354.
6. Лотман Ю.М. Избр. ст.: в 3 т. Таллинн, 1992. Т. 1. С. 92.
7. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / пер. с итал. В.Г. Резник, А.Г. Погоняйло. СПб., 2004. С. 89.
Поступила в редакцию 12.02.2007 г.
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ ТЕКСТОВ ГАЗЕТНЫХ РЕКЛАМНЫХ ОБЪЯВЛЕНИЙ НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОЙ И АНГЛИЙСКОЙ ПРЕССЫ
Т.А. Найденкова
Najdenkova T.A. Comparative analysis of syntactic constructions of newspaper advertising texts exemplified by Russian and English press. The article presents an attempt of the comparative analysis of syntactic constructions of newspaper advertising texts exemplified by Russian and English press. Analyzing the syntax of English and Russian advertising texts, the author has made a conclusion, that brevity and stereotype are characteristic features of both English and Russian texts. It’s also important to note, that the expressive means listed in the article are inherent mostly in texts of advertisements in both languages as their use in the text represents an advertising element.
Синтаксическая структура предложений, составляющих текст английских рекламных коммерческих объявлений, неоднократно являлась объектом изучения как русских, так и английских исследователей. Одной из наиболее полных и удачных, на наш взгляд, работ по синтаксису и лексике рекламных объявлений является исследование Дж. Лича «English in Advertising», опубликованное в 1966 г. Он установил, что основной отличительной чертой рекламных коммерческих объявлений является использование так называемого «блокового» (стереотипного) языка с усеченной грамматикой, типичной для вывесок, с характерной структурой грамматических конструкций с тире и двоеточием, опущением артиклей, частиц, пунктуации и вспомогательных глаголов, а также любой тематической части предложения, которая может быть легко восстановлена по контексту [1].
Проведя анализ синтаксиса имеющейся выборки английских и русских текстов рекламных коммерческих объявлений, мы пришли к выводу, что краткость и стереотипность являются характерными чертами не только английских, но и русских текстов. Использование «блоковой» структуры синтаксических конструкций делает тексты объявлений похожими не только на вывески, но и на телеграммы, на что указывает И.Р. Галь-
перин [2]. Это обусловлено тем, что, находясь на пересечении двух видов дискурса -массово-информационного и рекламного, -тексты рекламных и коммерческих объявлений обладают синтаксическими характеристиками текстов массовой информации, одной из наиболее характерных черт которых является краткость и стереотипность. Таким образом, в текстах рекламных коммерческих объявлений проявляется закон экономии языковых средств.
Рассмотрим характеристики »блокового языка» на примерах текстов нерекламных классифицированных объявлений, поскольку именно им он присущ в большей степени, чем рекламным. Следующий текст объявления, предлагающего отдохнуть в комфортабельном отеле, состоит из пяти предложений, в которых сообщается о различных услугах и развлечениях для посетителей отеля:
«STOCKTON Grange30/34 Alexandra Road, 100 yards prom. Nov\Dec Cabaret Weekends, choice candlelit eve dinners, children’s late bar with top cabaret, disco, karaoke. 36 rms color TV, tea/coffee facils. Full car parking. Book now for our renewed 4 day Xmas Cabaret House Party& 3 day New Year extravaganza. 01253 346104» [Daily Telegraph, 200б]\
1 Использованные для исследования газеты датированы 200-200б гг.
