CC BY
36
Вестник ПСТГУ
III: Филология
2011. Вып. 3 (25). С. 96-106
Проблема установления последовательности
ЗАПИСЕЙ В РУКОПИСНОМ ТЕКСТЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО (на материале романа «Подросток» и «Дневника писателя»
за 1876-1877 гг.)
Н. А. Тарасова
Работа посвящена текстологической проблеме, которая не была предметом специального исследования на материале текстов Ф. М. Достоевского, — изучению последовательности записей в рукописях данного автора. В статье приведены примеры неверного отражения порядка черновых записей в научных публикациях рукописей. Анализируются причины такого рода ошибок, помогающие определить методические условия грамотного воспроизведения рукописного текста Ф. М. Достоевского в печати.
При чтении рукописного текста возникает вопрос о последовательности записей. Речь идет не о технической стороне этого вопроса (иногда при публикации текста довольно трудно точно отразить расположение записей на странице, если, конечно, это не факсимильное издание), а именно о проблеме установления порядка записей: при большом количестве исправлений в рукописи исследователям не всегда удается правильно интерпретировать характер соединения записей между собой. Об этой проблеме применительно к пушкинским текстам писал С. М. Бонди, доказывая мысль о том, что при чтении черновой рукописи необходимо «скрупулезнейшее изучение всей последовательности создания черновика (а вовсе не в порядке последовательных вариантов основного текста)» и следование «за всеми перебросками автора от поправок одного места к поправкам другого, с возвращением к первому, если так именно проходила работа писателя»1. Б. В. Томашевский, напротив, подчеркивал, что при наличии нескольких вариантов одного стиха в черновом тексте «очень часто можно определенно указать, что после чего должно следовать, но невозможно сложить все вместе. Слова находятся как бы в неустойчивом равновесии, иногда таких последовательностей сразу представляется много (т. е. после определенных слов должно следовать или одно, или другое, или третье), причем их взаимное соотношение
1 Бонди С. М. О чтении рукописей Пушкина // Бонди С. М. Над пушкинскими текстами / Сост. Н. С. Бонди. М., 2006. С. 232.
не всегда ясно»2. Применительно к стихотворному тексту данное утверждение, видимо, справедливо, однако если вести речь о черновом прозаическом тексте, то более приемлемой оказывается точка зрения С. М. Бонди, предполагающая установление последовательности записей и исследование черновика «во временной перспективе»3.
На материале рукописного текста Ф. М. Достоевского данная проблема не исследовалась. Между тем она, безусловно, имеет значение — текстологический анализ рукописей этого автора обнаруживает достаточно много случаев неверного воспроизведения порядка записей в рукописном тексте. К роману «Подросток» и «Дневнику писателя» за 1876—1877 гг. сохранились наиболее полные своды черновиков и беловых рукописей, поэтому данный материал выбран для анализа. В статье приводится часть примеров, относящихся к рассматриваемой проблеме.
«Подросток»
Черновые наброски к роману «Подросток» были опубликованы в серии «Литературное наследство»4 и в 30-томном Полном собрании сочинений Ф. М. Достоевского5.
В таблице 1 приводятся сравнительные данные источников.
Таблица 1
№ ПСС ЛН Черновые наброски
1 КВ? Может быть, еще при жизни Лидии Княгиня говорила иль писала Князю, что, может быть, Лидия беременна от Версилова. И он не знал наверно: чей ребенок? и т. д. (К Андроник<ову>) Колосов же про письмо знает оттого, что и Княгиня у него потом искала его, и Версилов расспрашивал. (16, 254) КВ? Может быть, еще при жизни Лидии княгиня говорила иль писала князю, что, может быть, Лидия беременна от Версилова. И он не знал наверно: чей ребенок? и т. д. (к Андроник.) Колосов же про письмо знает оттого, что и княгиня у него потом искала его, и Версилов расспрашивал. (77, 276) (КВ? Можетъ быть еще при жизни Лидш Княгиня говорила иль писала Князю что можетъ быть Лид1я беременна отъ Версилова) и онъ не зналъ наверно: чей ребе-нокъ? И т. д. Колосовъ же про письмо /(къ Андроник.)/ зна-етъ отъ того что и Княгиня у него потомъ искала его, и Версиловъ раз-спрашивалъ. — (РГАЛИ. Ф. 212. 1. 11. Л. 22 об.)
2 Томашевский Б. Издание стихотворных текстов. М., 1934 (сер. Литературное наследство. Т. 16-18). С. 1059.
3 Бонди С. М. Спорные вопросы изучения пушкинских текстов // Литература в школе. 1937. № 1. С. 45.
4 Ф. М. Достоевский в работе над романом «Подросток»: Творческие рукописи / Публ. и коммент. А. С. Долинина. М., 1965 (сер. Литературное наследство. Т. 77) (далее — ЛН).
5Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1972-1990 (далее — ПСС).
Продолжение таблицы 1
№ ПСС ЛН Черновые наброски
2 Версилов про Васина: «Да... он добрый малый». — Неужели только? (я бы умер, если б обо мне так сказали). Версилов про Васина: Да... он добрый малый. — Неужели только? (я бы умер, если б обо мне так сказали). Версиловъ про Васина: Да... онъ добрый малый. /— Неужели только — — Не больше./ /— Я-бы умеръ еслибъ обо мнЬ
— Не больше. (16, 245) — Не больше. (77, 269) такъ сказали./ (133)
В первом примере речь идет о письме Столбеева, которое Крафт передал Подростку со словами: «Это письмо того самого Столбеева, по смерти которого из-за завещания его возникло дело Версилова с князьями Сокольскими. Дело это теперь решается в суде и решится, наверно, в пользу Версилова; за него закон. Между тем в письме этом, частном, писанном два года назад, завещатель сам излагает настоящую свою волю или, вернее, желание, излагает скорее в пользу князей, чем Версилова. По крайней мере те пункты, на которые опираются князья Сокольские, оспаривая завещание, получают сильную поддержку в этом письме. Противники Версилова много бы дали за этот документ, не имеющий, впрочем, решительного юридического значения» (13, 55). В публикациях запись о письме Столбеева к Андроникову из-за ошибочного выделения пометы «к Андроник.» оказывается связанной с другими черновыми заметками о Версилове, молодом князе Сокольском и Лидии Ахмаковой (см. окончательный текст: 13, 137), не имеющими к ней непосредственного отношения. Последовательность записи устанавливается по характеру авторской вставки «к Андроник.» и при смысловом анализе тематического окружения этого наброска.
Во втором случае приписка «Я бы умер, если б обо мне так сказали» должна завершать краткий диалог, состоящий из вопроса «Неужели только?» и ответа «Не больше». В публикациях эта вставка разрывает диалог героев, нарушая логическую последовательность высказываний. Ошибка воспроизведения рукописи объясняется тем, что все названные записи — это вставки, расположенные близко друг к другу. Но запись «Я бы умер, если б обо мне так сказали» сделана на уровне вопроса и ответа, объединенных фигурной скобкой. На правильную последовательность заметок указывает соединительная линия от ответной реплики к заключительной мысли героя.
Не всегда верно отражены в печати пометы Достоевского (см. таблицу 2).
Таблица 2
ПСС ЛН Черновые наброски
Подросток признается: «И что ж, у меня билась отдаленная идея, что ОН ее любит. Я хотел было крикнуть ЕМУ (грациознее) < (грациознее) вписано.>: «Так люби же, я уйду и...» (16, 297) Подросток признается: И что ж, у меня билась отдаленная идея, что Он ее любит. Я хотел было крикнуть Ему (грациознее): так любите, я уйду и. (77, 316) Подростокъ признается: И чтожъ, у меня билась отдаленная идея что ОНЪ ее любитъ. Я хотЪлъ было крикнуть ЕМУ: Такъ люби же я уйду и.... /(граціознЬе) -/ (РГА-ЛИ. Ф. 212. 1. 11. Л. 47 об.)
Помета Достоевского обращена к нему самому — так автор обозначил для себя должную форму повествования: «грациознее». В публикациях эта приписка отнесена не к автору, а к герою, и смысл ее теряется. Между тем в черновых записях Достоевского неоднократно встречаются пометы, сделанные автором для себя и отражающие характер творческого процесса: «быстрее», «полнее», «короче», «подробнее», «после». Это авторские комментарии к тому, как следует раскрывать конкретную тему или сюжетный эпизод.
Многообразная правка чернового автографа романа «Подросток» нередко затрудняет чтение и становится причиной неверного воспроизведения порядка записи. Так, к печатному тексту: «Она было приподнялась.
— Нет, нет, сядьте, — остановил я ее, — вот вы опять вздрогнули, но вы и в страхе улыбаетесь... У вас всегда улыбка. Вот вы теперь совсем улыбнулись...» (13, 202) — в ПСС даны следующие варианты чернового автографа: «После: Она было приподнялась — она [очень] ужасно робела, я остановил ее» и «остановил я ~ улыбка / а. Я ведь вас не гоню. А Татьяна Павловна, ведь вы сами знаете, что не будет, и давеча знали, еще до меня, что я ей не сказал. Она было вздрогнула и отшатнулась. б. Я ведь вас не гоню, — остановил я ее вдруг. Я видел, что она <нрзб.> Я никогда еще не говорил с ней таким языком. — Вот вы опять вздрогнули, но вы и в страхе улыбаетесь... У вас всегда улыбка» (17, 69).
Обратим, во-первых, внимание на то, что подобная система воспроизведения вариантов рукописи дает отдаленное представление об оригинале текста — когда слоев авторской правки текста в черновике много, а в печати эти слои перечисляются под литерами, читателю (исследователю) чрезвычайно трудно восстановить по этой информации картину, имеющуюся в рукописи. Поэтому при воспроизведении рукописного текста имеет смысл использовать текстологическую транскрипцию, принятую и в данной работе: вычеркнутые автором записи приведены в квадратных скобках, вписанный текст — в наклонных. Такая транскрипция, вне зависимости от объема материала, ясно передает слои текста, вычерки и вставки, и нет необходимости при этом выстраивать перечень вариантов в виде отдельных фрагментов рукописи. Транскрипция при этом может усложняться в зависимости от того, какой объем информации публикатор намерен с ее помощью отразить: только исправления чернового автографа; правку и корректурные варианты; правку и варианты окончательного текста.
Во-вторых, приведем чтение оригинала:
«Она [было] приподнялась; [она] [очень] /[ужасно]/ /я видЬлъ что она р^шитель<но>/робела, [я остановилъ ее.]
— Н%тъ, н%тъ с[идите]/ядьте/ я ведь васъ не гоню /остановилъ я ее вдругъ/. [А Татьяна Павловна ведь вы сами знаете что не будетъ; и давеча знали, еще до меня, что я ей не сказалъ...] /Я никогда еще не говорилъ съ ней такимъ языкомъ/
[Она [было] вздрогнула и отшатнулась...]
— Вы вотъ /опять/ вздрогнули, но вы и въ страхе улыбаетесь... У васъ всегда улыбка» (РГБ. Ф. 93. I. 1. 6/6. Л. 35).
Вставка «я видел, что она решительно» относится к первому предложению — в этом контексте легче прочесть и не разобранное в ПСС слово «решительно», учитывая его орфографию и графику (наличие буквы «ять» и лигатуры «ль»). Запись, помещенная в необходимый смысловой контекст, обретает ясность.
«Дневник писателя»
В ЛН и ПСС также есть примеры, связанные с нарушением последовательности чтения рукописного текста. Фрагмент л. 24 записной тетради 1876—1877 гг. напечатан так: «Если я сказал, что демос спокоен, то именно в том смысле, что он не может быть не спокоен при таком несомненно демократическом настроении общества, журнального плутовства, фальши в обвинении противников, даже клеветы.
Много фальши в обвинении, но такое направление несомненно хорошо» (ЛН, 524; ПСС, 24, 197).
Обращает на себя внимание смысловая и грамматическая несообразность: не согласуются по смыслу выражения «демократическое настроение», «журнальное плутовство», «фальшь» и «спокойствие демоса»; грамматическое несоответствие возникает при объединении в единой синтаксической конструкции со значением перечисления словосочетаний «при демократическом настроении общества» (предложный падеж) и «журнального плутовства, фальши в обвинении противников, даже клеветы» (родительный падеж). Анализ рукописного текста показывает, что слова «журнального плутовства. клеветы» — это приписка к фразе «Много фальши в обвинении». Следовательно, запись нужно читать иначе:
«Если я сказалъ что Демосъ спокоенъ, то именно въ томъ смысле, что онъ не можетъ быть не спокоенъ при такомъ несомненно Демократическомъ настроенш общества. Много фальши въ обвиненш /журнальнаго плутовства, фальши въ обвиненш противниковъ, даже клеветы/. Но такое направлеше несомненно хорошо» (РГАЛИ. Ф. 212. 1. 16. Л. 24).
Отрывок л. 84 указанной записной тетради в ЛН имеет такой вариант прочтения: «Говорить отрицательн<ыми> недомолвками лучше.
О вост<очном> вопросе (“Биржев<ые ведомости>”). Я не держусь мнений Грановского» (555). В ПСС предложен другой вариант: «Говорить недомолвками лучше. Отрицатели. <Отрицатели. вписано> О Восточн<ом> вопросе
(“Биржев<ые>”). Я не держусь мнений Грановского» (24, 234). Однако следует читать так:
«Говорить недомолвками лучше. —
— О Восточн. вопрос^ (Биржев.<ые>). Я не держусь мнінія Грановскаго. /Отрицатели./». (Слово «Отрицатели» вписано над строкой. — Н. Т.)
Если учесть, что набросок относится к разработке тематики июльско-августовского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г., то такой порядок записей получает дополнительную аргументацию. В печатном тексте анализируется статья Б. Н. Чичерина о Восточном вопросе, которая приписывалась Т. Н. Грановскому6. При рассмотрении данной статьи Достоевский, в частности, замечает: «Восточный вопрос, в высшей сущности своей, всегда был у нас народным вопросом. Но Грановский не признает этого вовсе» (23, 69). В июльских размышлениях Достоевского об «идеалистах-мечтателях» объединяются понятия «отрицание» и «скептицизм», относящиеся к теме разъединения интеллигенции и народа (в разделе «Post Scriptum» появляется сочетание «Либералы, отрицатели, скептики...»).
Некоторые черновые наброски к «Дневнику писателя» за 1877 г. воспроизводятся с нарушением порядка записи. Например, неточно отражена последовательность заметок:
«Не удовлетворяет, тем более, что и не об том трактует, об чем ему хочется знать.
И вот Левин это почти доказывает. Он опять жарит малину на свечке.
Это дело сделано было народом для Христа, и этого отнимать у народа нельзя. Потому — чем же бы наш народ был без Христа. Это тоже жить для бога, как сказал мужик Федор, — удивляться тому, что народ знает про агарян, — значит удивляться тому самому, почему народ и всех прежде мудрецов знает <В рукописи ошибочно: знают> о добре и зле. Сам же Левин так недавно торжествовал, найдя это знание и в себе и в народе как данное, а не достигнутое разумом.
Это хитросплетенный человек, что и увидим сейчас. Только что он уверовал, <Далее было начато: объявля<ют>> прибежали дети и объявляют ему.
Ибо он сейчас же, ниже <?> опять разрушает. Опять жарит малину на свечке.
Или чем-нибудь. <Это хитросплетенный ~ чем-нибудь. вписано на полях.>
Кити пошла и споткнулась, так вот зачем она споткнулась. Если споткнулась, значит всё предопределено, ибо оно даже ясно видно, что она и не могла не споткнуться. Был ли в таком случае промысел? Всё зависит от законов, которые могут быть строжайше определены наукой, а не от промысла и т. д. и т. д. и опять, значит, в <нрзб.> <Кити пошла ~ значит в <нрзб.>. вписано на полях>» (25, 253-254).
Анализ контекста следует начать с разграничения набросков. Выделим «основной текст» на рукописном листе (это возможно не всегда: на одном листе иногда располагаются наброски, не составляющие связного текста). В данном случае к «основному тексту» относятся строки:
6 См.: Рак В. Д. Примечания // ПСС. Т. 23. С. 383.
«Не удовлетворяетъ, тЪмъ боліе что и не объ томъ трактуетъ объ чемъ ему хочется знать.
Это діло сділано было народомъ для Христа и этого отнимать у народа нельзя. Потому ч%мъ же бы нашъ народъ былъ безъ Христа. Это тоже жить для Бога какъ сказалъ мужикъ ©едоръ — удивляться тому что народъ знаетъ про Агарянъ, значитъ удивляться тому самому почему народъ и всі прежде мудрецовъ знаютъ о добрі и злі. — Самъ же Левинъ такъ недавно торжествовалъ найдя это знаніе и въ себі и въ народі какъ данное, а не достигнутое разумомъ — ».
Запись не завершается, а прерывается по очевидной причине: нет места, закончилась страница — и Достоевский делает приписку на полях слева: «или чімъ нибудь.». В публикации набросков эти строки находятся в отрыве от данного текста, чего быть не должно. На связь приписки с «основным текстом» указывает сходный наклон почерка и размер букв. Заметки, появившиеся на полях позднее, написаны более мелко или, наоборот, крупнее, чем «основной текст», и почерком иного наклона; часто и чернила при этом имеют другой оттенок — или более яркий, или, напротив, светлее обычного. В нашем случае приписанные автором слова, помимо прочего, связаны с предшествующим текстом синтаксически: запись сделана с маленькой буквы — как продолжение мысли, и заканчивается точкой. Кроме того, строки расположены почти под тем же углом, что и «основной текст».
Далее следуют наброски, находящиеся слева на полях в нижней части листа и связанные с приведенными записями по смыслу:
«Это хитросплетенный человікь, что и увидимъ сейчасъ, /ибо онъ сейчасъ же ниже опять разрушаетъ<,> опять жаритъ малину на свічкі/. Только что онъ увіровал^ [объявля] прибіжали діти и объявляютъ ему».
Вписанные строки «ибо он. свечке» нельзя обособлять, как это сделано в ПСС; из-за неверного соотнесения записей разрушается синтаксическая структура высказывания: придаточное предложение необоснованно превращается в два самостоятельных, чему противоречат и пунктуация записи, и лексические средства (наречие «сейчас» в главном и придаточном предложениях образует лексический повтор, усиливающий выразительность авторской мысли).
Последующие наброски необходимо отделить от предшествующего текста пробелом и указать, что они вписаны в другом месте — на полях справа:
«Кити пошла и споткнулась, такъ вотъ зачімъ она споткнулась. Если споткнулась значитъ все предназначено ибо оно даже ясно видно что она и не могла не споткнуться. Гді же въ такомъ случаі промыселъ. Все зависитъ отъ законовъ, которые могутъ быть строжайше опреділеньї наукой< ,> а не отъ промысла и т. д. и т. д. и т. <д.> и опять значитъ въ явл <?> /И вотъ Левинъ это почти доказываете Онъ опять жаритъ малину на свічкі/» (ИРЛИ. Ф. 100. № 29483. Л. 2 об., второй блок записей).
Отметим новые чтения: в рукописи «предназначено», а не «предопределено»; «Гді же», а не «Был ли». Предложенные варианты аргументируются при помощи
орфографических характеристик — отсутствия «ять» в первом случае («предназначено») и наличия данной буквы во втором примере («ГдЬ же»). Предпоследняя фраза не дописана. Далее Достоевский сделал приписку, указав на нее соединительной линией (по этой причине строки «И вот Левин, свечке» надо печатать вместе с данными заметками, а не как самостоятельную запись). Содержание набросков отражено в § IV «Помещик, добывающий веру в Бога от мужика» гл. 2 июльско-августовского выпуска «Дневника писателя» 1877 г. (см.: 25, 204—206).
В публикации набросков к сентябрьской книжке «Дневника писателя» за 1877 г. также не все записи расположены в нужном порядке. Это касается следующей заметки: «Ждут, вся Франция вдруг запоет Марсельезу и закричит on assassine nos frères <убивают братий наших (фр.). Перевод Ф. М. Достоевского. Ср. с. 8 (печатного текста, где приведен этот перевод. — Н. Т.)>. Законность — но ружья — земледельцы. Устала Франция, а главный вопрос, за кого легионы?» (26, 177). Заметка отделена от контекста, в котором существует в рукописи:
«Но комическаго вида своего республиканцы не признаютъ. /Напротивъ теперь именно ободрились./
Макъ-Магонъ въ маЬ м%сяц% разогналъ ихъ. <под строкой вариант: ихъ съ м%ста. Закрылъ Палату. >
/Они угнетенные въ ореол%. Ждутъ законности. Ждутъ: вся Франщя вдругъ запоетъ Марсельезу и закричитъ on assassine nos frères. /Законность —/
Но ружья —
Земледельцы
Устала Франщя, а главное вопросъ: за кого легюны?/» (РГБ. Ф. 93. I. 2. 14/1. Л. 1).
Достоевский соединяет чертой строки «Ждут: вся Франция. легионы?» (приписанные в правой верхней части листа) с приведенными выше набросками, которые расположены в средней верхней части листа. Кроме того, в тексте есть лексические указания на связь заметок — повтор глагола «ждут» и существительного «законность» как знак развития, продолжения авторской мысли.
Еще один случай неверного отражения в печати последовательности записей. Вариант ПСС:
«А между тем я каждый день читаю. Теперь новые факты.
Когда напечатаны <В рукописи ошибочно: напечатают> еще будут, все подтвердят, что я сказал в май-июне, когда не обратили вним<ания>.
И потому спрашиваю: согласны ли хоть теперь на мои исступл<енные> прорицания. Как я слышал, отзывов еще нет.
Согласны ли на католиче<ское> зло, на неминуем<ость> войны.
Но гений Бисмарка.
Православие и католицизм с магометан<ством>.
Австрию сломит судьба.
Восторжествуй, Германия опять, и Россия. Может быть, и нужно еще напряжение, и Россия сразу возьмет место.
Читаю — вещь устарелая. Но осмел<ьтесь?> вообразить, что я писал об этом 2 меся<ца>, тогда, когда никто не писал. Что ж я писал, резюмирую.
1) Заговор. Но клерикалы могли уже 2 недели назад полететь. Бисмарк. Теперь же объявл<ение>.
Францию в войну.
Смеялись: где сила. Но силы не много надо. Хитрость. Надо было только поставить Францию в глупое положение.
Теперь всего через 4 дня выборы.
Согласны ли. В пр<у>сское движение клерикальное.
Теперь же предсказываю неминуемость войны — выборы как бы ни вышли, православие и католичество. Провидение может быть и лучше для России» (26, 183—184).
Приведенные здесь записи сделаны на клочке бумаги с адресом (это часть конверта): «С. Петербургъ. Греческш проспектъ, противъ Греческой церкви, д. Струбинскаго, кв. № 6, Эедору Михайловичу Достоевскому» (ИРЛИ. Ф. 100. № 29933. Л. 3). Адрес занимает центральную часть листа. Большинство набросков образуют своего рода «обрамление» адреса. С учетом характеристик почерка и авторских помет можно установить последовательность записей. В данном случае имеется возможность выделить «основной текст», с которого они начинаются:
«А между гЪмъ я каждый день читаю. /Читаю<:> вещь устарелая/ (приписано левее. — Н. Т.).
Теперь новые факты.
Когда напечатаютъ<,> еще будутъ<,>
все подтвержд<аютъ> что я сказалъ въ Май—1юне, когда не обратили вним<ания> — .
И потому спрашиваю: согласны ли хоть теперь на мои изступл<енныя> прорицаниях Какъ я слышалъ<,> отзывовъ еще нетъ.
Согласны ли на католиче<ское> зло, на неминуем<ость> войны».
Отметим, что исправление авторского текста, предложенное в ПСС («Когда напечатаны еще будут»), не вполне обоснованно. «Новые факты» Достоевский узнавал, как правило, из газет, т. е. тогда, когда они уже были напечатаны. В наброске говорится о другом: о том, что, «когда напечатают <эти “новые факты”>, еще будут <и другие факты>», которые послужат дополнительным подтверждением сказанного в майско-июньском выпуске «Дневника писателя» за 1877 г.
Далее в рукописи обнаруживается авторский знак — соединительная линия, ведущая к наброскам, расположенным в нижней части листа:
«/Согласны ли не въ простое движете клерикальное/
/Теперь всего чрезъ 4 дня выборы/ (обе записи сделаны левее и выше, есть знак отсылки. — Н. Т.).
Теперь же предсказываю неминуемость войны — выборы какъ бы ни вышли.
Православіе и католичество. Провидеше можетъ быть и лучше для Россш».
На связь записей с «основным текстом» указывают не только графические, но и языковые признаки: это лексический повтор прилагательного «согласны» и синтаксическая однородность тех предложений, в которых появляется данное слово. Во второй записи нет речи о «прусском» клерикальном движении (чтение ПСС): Достоевский говорит, что это «не простое» движение, доказывая его масштабность, значимость. В печатном тексте слышен отголосок полемического тона, прозвучавшего в черновике по отношению к тем, кто не понимает истинного значения клерикализма: «Даже теперь, например, когда уже пришли факты, не кажется ли даже очень многим, что клерикальное движение есть самая мелкая мелочь.» (26, 23).
Выше от процитированных заметок продолжение:
«можетъ быть и лучше:
Еще напряженно и Россія сразу возьметъ місто
Австрію сломитъ судьба. Восторжествуй Германія опять и Россіи <не дописано>».
Далее записи:
«Но геній Бисмарка.
Православіе и католицизмъ съ магометан<ствомъ>».
Развитие темы следует в набросках, расположенных по левому краю листа:
«Но осміл<юсь> вообрази<ть> что я писалъ объ этомъ 3 міся<ца> тогда когда никто не писалъ. Чтожъ я писалъ. Резумирую.
1) Заговоръ. Но клерикалы могли уже 2 недели назадъ полетіть. Бисмаркъ. Теперь же объявл<еше>.
2) Францію въ войну.
Сміялись: гді сила. Но силы не много надо. Хитрость. Надо было только поставить Францію въ глупое положеніе».
Материалы, находящиеся на указанном листе рукописи, нашли отражение в печатном тексте § V «Кто стучится в дверь? Кто войдет? Неизбежная судьба» гл. 1 сентябрьского выпуска «Дневника писателя» 1877 г. (26, 21—24).
Таким образом, рукописный текст Достоевского надо читать и воспроизводить, определяя и учитывая хронологическую последовательность его записи, установление которой возможно на основании анализа графических характеристик текста и контекстуального окружения каждой отдельной записи. Только верно определив последовательность творческого процесса, мы можем дать адекватную интерпретацию материала с точки зрения его содержания.
Ключевые слова: творчество Достоевского, текстология, черновики, рукописные пометы.
The problem of the ascertainment OF SEQUENCE OF NOTES
in F. M. Dostoevsky’s hand-written text (on the material of the novel “Adolescent” and “Diary of the writer”, 1876—1877)
Natalia A. Tarasova
This article deals with the textual criticism problem that has not been the subject of special studies on the material of Dostoevsky’s texts — the study of sequence of notes in the manuscripts of the author. The article gives examples of incorrect reflection of the order of rough notes in scientific publications. The causes of such errors are analyzed to help identify methodological conditions of competent reflection of Dostoyevsky’s handwriting in print.
Keywords: Dostoevsky’s work, textual criticism, (working) drafts, handwritten notes.
