CC BY
191
УДК 811.161.1 '38
ПРОБЛЕМА «ЦЕРКОВНО-РЕЛИГИОЗНОГО» СТИЛЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ
© 2008 г. Н.Г. Николаева
Казанский государственный университет Kazan State University,
420008, Казань, ул. Кремлевская, 18, 420008, Kazan, KremlyovskayaSt., 18,
public. mail@ksu. ru public. mail@ksu. ru
Рассмотрена проблема существования «церковно-религиозного» функционального стиля в современном русском языке. Ставится вопрос о том, каков должен быть современный язык богословия, в частности переводных произведений данного жанра. Делается вывод, что этот вопрос должен решаться, во-первых, с учетом традиции переводческой культуры в сфере таких текстов; во-вторых, в тесном взаимодействии теории стилистики и практики перевода; в-третьих, в сотрудничестве представителей разных гуманитарных дисциплин.
Ключевые слова: стилистика современного русского языка, функциональные стили, богословские тексты.
The article discusses the problem, if there is the "clerical" style in the modern Russian language, and has a polemical character. It considers the question, what must be the language of modern theology, particularly of translated works of this genre.
Keywords: stylistics of the modern Russian language, functional styles, theological texts.
Изучая язык и стиль богословских переводных памятников в диахроническом аспекте, мы вышли на ряд важных проблем теоретического характера. К ним относятся прежде всего вопросы, связанные со статусом церковнославянского языка и его сущностными и функциональными особенностями в настоящее время; вопросы исторической стилистики, перевода. До XIX в. для богословских сочинений использовался в основном церковнославянский язык. Далее он остается языком литературы богослужебной, а богословские сочинения должны были искать свой путь. Интересно, что начался он с того, что позднее, в конце XIX - начале XX в., предложат реформаторы церковнославянского языка богослужебных книг. Их позиция «сводится к созданию особого богослужебного стиля русского языка, характеризующегося славянской лексикой и русскими морфологией и синтаксисом. Этот язык должен, по их мнению, сохранить красоту церковнославянского, не потеряв понятности русского» [1, с. 73].
В центре нашего внимания оказались прежде всего произведения византийского богословия, имеющие давнюю традицию существования в славянском мире благодаря ранним переводам. Эти произведения, однако, не теряют своей значимости для православной культуры, так что постоянно возникают их новые переложения на современный русский язык. Несмотря на общие проблемы, которые вынуждены решать современные переводчики византийской богословской литературы, разница их переложений выходит за рамки индивидуального стиля каждого автора. Следует учитывать, что современные переводы осуществляются не только с греческого, но и с древнеславянского языка [2, 3]. Спецификой переложения с последнего является то, что в этом случае речь идет о переводе перево-
да, причем мы не даром употребляем слово «переложение», поскольку оно лучше отражает сущность этого явления, о котором лишь условно можно говорить как о переводе. Эти переложения вводят в мир средневекового русского книжника и, снабженные подробным комментарием, дают представление о состоянии и развитии философской мысли в 81ау1а ОйЬо<1оха. По этому переложению легко угадывается его основа, а сравнение с греческим текстом (и с современным переводом, произведенным с греческого) позволяет проследить особенности древнеславянской переводческой техники. Но и переводы с греческого до сих пор несут на себе отпечаток греческого словообразования и синтаксиса как некое подражание оригиналу [4, с. 154-158]. Вместе с тем такое подражание вновь выводит нас к славянской традиции, поскольку древнеславянские переводы были, как известно, образами греческого текста разной степени подобия. Происходит, если можно так выразиться, двойная стилизация - греческого оригинала и славянской традиции. И проблема на сегодняшний день в том, стилизация ли это или самостоятельный стиль.
Если объединить все вопросы воедино, то мы получим проблему шестого функционального стиля, выделяемого сейчас многими лингвистами, преимущественно российскими и восточноевропейскими [5-7]. Концепция шестого функционального стиля проникла также во многие авторитетные справочные и учебные издания [8, 9]. Конечно, есть круг исследователей стилистики, которые не принимают или игнорируют появление нового функционального стиля в языке, но их голоса, к сожалению, гораздо менее слышны, чем голоса тех, которые с уверенностью говорят о существовании «церковно-религиозного», или «религиозно-
проповеднического», стиля литературного языка (единой терминологии нет; второй из приведенных терминов кажется нам менее удачным, поскольку ограничивает стиль фактически одним жанром, который к тому же не требует уточнения в том, что он «религиозен», поскольку религиозен он всегда).
Выделение религиозно-проповеднического стиля связано не только с явными субъективными, но и с объективными факторами. Об этом, кстати, свидетельствует и само его название. Дело не только в значительном периоде превалирования атеистической картины мира, но и в том, что совершенно утратилась традиция устных выступлений. Если мы привычно делим наш литературный язык на книжно-письменную и разговорно-устную сферы, то идеальная проповедь представляет собой комбинированный вид - это образец книжно-устной коммуникации. Отсутствие культуры таковой - еще одна болезненная проблема носителей современного русского языка, но она связана не только с церковной средой, представляющей как раз исключение из общей печальной картины речевой некомпетентности.
Сторонники выделения шестого функционального стиля выдвигают следующие комплексы аргументов:
1) социологический - обслуживание сферы религиозного культа и церковно-религиозной общественной деятельности;
2) философско-антропологический - соотнесенность с религиозной формой общественного сознания;
3) языковой - сочетание общекнижных элементов с церковно-религиозными и газетно-публицистическими, лексика носит преимущественно архаически-торжественную и эмоционально-оценочную окраску; общим местом является признание церковнославянского начала в произведениях этого стиля.
Но, к сожалению, эта теория вызывает целый ряд серьезных возражений:
1) если говорить о русском национальном языке, то следует учесть, что обслуживает он не одно только православие, а об этом очень часто забывают; и если сравнить текст православной проповеди с текстом проповеди протестантской, то стилистически общего в них будет очень мало: в протестантизме нет никакой доли влияния церковнославянского языка, нет архаично-торжественной лексики, стиль публицистичен с сильным креном в разговорный; к тому же для русскоговорящих мусульман языком религии остается арабский, а для католиков - латинский (как бы там дело ни обстояло в реальной действительности) и т.п.;
2) фактор религиозного сознания, проще говоря - веры, действительно очень важен: он сильно привязывает «религиозный стиль» к субъекту и его
восприятию, и в этом отношении любой текст (в широком смысле) церковно-религиозной сферы будет иметь совершенно разное отражение в сознании православного и неправославного, верующего и неверующего;
3) самый серьезный контраргумент - языковой: если мы говорим о православии (а о нем в основном и говорят сторонники шестого стиля), возможно ли сосуществование в рамках одного стиля двуязычия? Этот фактор признают и сторонники существования церковно-религиозного стиля [9, с. 613], но он их не смущает, хотя такой парадоксальной ситуации нет ни в одной функциональной разновидности современного русского литературного языка. Сфера православного богослужения -действительно особая сфера общественной жизни, и обслуживается она другим языком. С другой стороны, не всякий текст из церковно-религиозной сферы будет в обязательном порядке включать в себя славянизмы.
К тому же основную сложность выделения цер-ковно-религиозного стиля как самостоятельного авторы теории видят почему-то в его близости к стилю газетно-публицистическому (по сложности коммуникативной функции, массовому характеру адресата и эмоционально-экспрессивной окрашенностью языковых средств) и приводят доказательства, которые не позволяют «считать церковно-религиозный стиль "разновидностью" или "под-стилем" газетно-публицистического стиля современного русского литературного языка» [9, с. 616]. Нам представляется, что основная проблематика лежит совсем в ином русле.
Если оставить в стороне православную литургию, то все остальные направления деятельности церкви легко укладываются в существующую классическую схему функциональных стилей: указы и постановления Священного Синода, монастырские уставы и правила, да и любая другая церковная документация соотносимы с официально-деловым стилем; богословские труды, богословский диспут, лекционные курсы духовных учебных заведений и подобное - с научным стилем; церковная пресса, православное радио и интернет - с публицистическим стилем; церков-но-историческая проза, духовные стихи и т.п. -со стилем художественной литературы; повседневное общение прихожан - конечно, со стилем разговорного общения. Между церковными и светскими текстами в рамках одного стиля могут быть отличия (но не всегда), которые, с одной стороны, несколько больше, чем просто жанровые расхождения, а с другой - роднят разностилевые церковные тексты. Но и с учетом этого факта мы предпочитаем говорить не о шестом функциональном стиле национального языка, а скорее об идиостилях в рамках сущест-
вующей традиционной системы (понимая под идиостилем не столько индивидуальные, сколько типологические особенности определенной группы текстов внутри одного стиля).
Поставленная проблема, на наш взгляд, не разрешается простым введением нового понятия в теорию функциональных стилей. Она существует прежде всего благодаря двум факторам - особому языку литургии и стилистической неопределенности произведений нелитургической религиозной сферы. И если первый фактор изменять пока не представляется необходимым, то для разрешения вопроса о языке нелитургической церковной литературы необходимо время.
Традиция русской классической, по сути своей религиозной философии рубежа Х1Х-ХХ вв. после ее кратковременного взлета не имела широкого продолжения в силу исторических обстоятельств. Так что сочинения из области духовной литературы, прежде всего переводные, появляющиеся в настоящее время, отличаются стилистической неопределенностью, которая касается в основном лексического состава, где современное сочетается с немногими, но все-таки сохранившимися «славянизмами» (славянизмами не по фонетическим, морфемным и подобным параметрам, а по их генезису - из церковной литературы). Неопределенность эта обусловлена еще и тем, что высокая в нашем понимании лексика является основой богословской терминологии - выступая в функции термина, подобные славянизмы объективно не являются маркированными, но субъективно воспринимаются нами как таковые, поскольку сфера церковной литературы - пространство обособленное, замкнутое на себе и все еще имеющее налет новизны (как хорошо забытое старое).
Обратимся к классическому определению стиля, данному В.В. Виноградовым: «Стиль - это общественно осознанная и функционально обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, соотносительная с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции в речевой практике данного народа» [10, с. 73]. Присутствуют ли общественное осознание и функциональная обусловленность целенаправленного отбора тех языковых средств, которые использованы при создании современных богословских (в том числе переводных) текстов? Да, они, безусловно, присутствуют, но есть недостаток в еще одном необходимом звене - традиции бытования этих текстов, которая была прервана почти на сто лет. Однако есть древняя языковая традиция, к которой предпочитают обращаться многие авторы и переводчики. На наш взгляд, оп-
тимальным решением в создании современных богословских текстов было бы черпать из живого богатства церковнославянского языка (а это, конечно, некоторый лексический запас и словообразовательные потенции), опираясь на национальную традицию перевода этих текстов и Священного писания (цитатность должна быть узнаваемой). Остается важный вопрос, который волновал - в другом аспекте - и средневековых книжников, -вопрос меры.
Комплекс лингвистических и экстралингвистических факторов (отделение церковнославянского как языка богослужения, прерванная традиция русского богословия, утрата риторической культуры и т.д.) приводит к тому, что проблема стиля богословских произведений стоит сегодня достаточно остро. И она более важна, чем может показаться на первый взгляд: дело не только в пересмотре теории функциональных стилей (которая остро в нем нуждается - и прежде всего в связи с внедрением новых средств коммуникации и сменой качества самой коммуникации), но и в том, какими должны быть тексты исторического и современного богословия. Эта проблема не разрешима лишь умозрительными заключениями. Ее нельзя решать второпях и заочно. Она требует тщательной разработки, при этом теория не должна опережать практику. В связи с этим проблема изучения языка и стиля богословских произведений - как в диахроническом, так и в синхроническом аспекте - не теряет своей актуальности и в наши дни. И эти вопросы предстоит решать не только лингвистам.
Статья подготовлена при поддержке гранта Президента РФ молодым ученым-кандидатам наук МК-3768.2007.6.
Литература
1. Кравецкий А.Г., Плетнева А.А. История церковнославянского языка в России (конец XIX - XX в.). М., 2001.
2. Громов М.Н., Мильков В.В. Идейные течения древнерусской мысли. СПб., 2001.
3. Пустарнаков В.Ф. Философская мысль в Древней Руси. М., 2005.
4. Николаева Н.Г. Славянские Ареопагитики: лингвистическое исследование. Казань, 2007.
5. Крысин Л.П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературного языка // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. М., 1996. С. 135 - 138.
6. Крылова О.А. Существует ли церковно-религиоз-ный функциональный стиль в современном русском литературном языке? // Культурно-речевая ситуация в современной России: вопросы теории и
образовательных технологий. Екатеринбург, 2000. С. 107 - 117.
Войтак М. Проявление стандартизации в высказываниях религиозного стиля (на материале литургической молитвы) // Стереотип и творчество. Пермь, 1998. С. 121 - 129.
8. Крылова О.А. Лингвистическая стилистика: В 2 кн. М., 2006.
9. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. М., 2003.
10. Виноградов В.В. Итоги обсуждения вопросов стилистики // Вопросы языкознания. 1955. № 1. С. 73 - 79.
Поступила в редакцию
26 февраля 2008 г.
