CC BY
51
«ПРИМЕЧАНИЯ» К «САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИМ ВЕДОМОСТЯМ» КАК ИСТОЧНИК КАРТОТЕКИ «СЛОВАРЯ РУССКОГО ЯЗЫКА XVIII ВЕКА»
«Примечания» к «Санкт-Петербургским ведомостям», первый российский научно-популярный журнал, издавались Академий Наук с 1728 по 1742 год в качестве бесплатного приложения к «Ведомостям» [Берков 1952: 64-72]. Изначально «Примечания» должны были лишь сопровождать основной текст «Ведомостей», дополнительно освещая и комментируя достойные отдельного внимания события, о которых шла речь в «Ведомостях», но постепенно они обрели относительную самостоятельность в выборе тем для написания статей1. Статьи для «Примечаний» писались академиками-иностранцами [Сводный каталог 1964: 170-172] и затем переводились для русских читателей2. Важную роль при подготовке материалов играло толкование трудных для понимания
1 Каждый номер «Примечаний» занимал четыре страницы, номинально он должен был соответствовать одной отдельной части. Однако если в первой половине 1728 г. в одном номере было несколько самостоятельных частей, то со второй половины 1728 г. одна статья начинает занимать несколько номеров (статья «Об асбесте» начинается в майском номере и заканчивается в июльском, занимая три части), с 1729 г. это становится нормой (отдельные статьи могут занимать более четырех частей), первое «сращение» 4-страничных выпусков мы обнаруживаем в 1734 г. (статья «О гданской депутации», ч. 82-83, с. 329-336), это также быстро становится нормой. Влияние экстралингвистических факторов на содержание статей мы находим, например, в статьях, посвященных истории оперы и театра (1738 и 1739 гг. соотв.): до правления Анны Иоанновны подобных статей в «Примечаниях» не было.
2 Немецкий вариант стал выходить в 1729 г., однако и годом ранее статьи сначала писались по-немецки, а затем переводились. Таким образом, «Примечания» с самого начала представляли собой двуязычное (немецко-русское) периодическое издание.
слов, которые, в силу природы «Примечаний», неизбежно должны были встретиться как русскому, так и немецкому читателю.
При подробном сопоставлении случаев внутритекстовых толкований лексики в оригинальном немецком и переводном русском текстах «Примечаний» мы обнаруживаем, что русский переводчик в большинстве случаев буквально следовал за немецким текстом: если автор немецкого текста считал нужным пояснить то или иное слово, переводчик также чаще всего пояснял его; однако если подобное слово в оригинале оставалось без толкования, при переводе оно им чаще всего сопровождалось, особенно если не было известным русскому читателю, зачастую менее образованному, чем
„■а ~
читатель немецкии : в среднем число толковании в русском тексте превосходит число толкований в немецком тексте в 2,5-3 раза. Некоторые слова в немецком тексте не пояснялись при первом их вводе в текст статьи, получая толкование лишь впоследствии: в данном случае переводчик также следовал за исходным текстом. Вероятно, не будет преувеличением предположить, что при переложении немецкого текста на русский язык переводчик (очевидно, в силу негласной профессиональной этики, понимания доминирующего положения немецкого текста или установки на точность перевода4) в случае «немецких» толкований чаще всего был волен
3 Так, в биографическом повествовании 1730 г. о римском папе Бенедикте III не поясняется слово предика ‘молитва’, в описании 1742 г. въезда во Франкфурт его римского цесарского Величества остается без пояснения понятие инфула ‘головной убор католического священника, род митры’ (в церемонии участвуют инфулированные монахи) и др., при этом пояснялись такие обычные для первой половины XVIII в. слова, как анафема, белизна, брюхо, весло, вол и др. О роли переводных текстов в понимании истории русского языка в первой половине XVIII в. см., например: [Берков 1955: 36-39; Биржакова 1969; Виноградов 1982: 56-72; Круглов 2004].
4 Вероятно, переводчик также не всегда был должным образом сведущ в предмете перевода. Не последнюю роль в этом играл уровень образования, в т. ч. обучение за границей и уровень непосредственного знакомства с иностранными языками в их научном преломлении [Хютль-Ворт 1974: 144-145; Толстой 1988: 168]. Можно предположить, что единственным русскоязычным сотрудником «Примечаний», практически безошибочно понимавшим все тонкости переводимого им текста, был М. В. Ломоносов.
выбирать лишь варианты подбора слов для толкований (перевод, калька, русский эквивалент, транслитерация), не пропуская самих слов, которые пояснялись в немецком тексте; остальные слова, требовавшие пояснений в русском тексте он волен был выбирать на свое усмотрение. Мы обнаруживаем как примеры абсолютного следования за немецким текстом, так их отсутствие: в случае слова дофин перед нами толкование о рождении Дофина или Кронпринца в русском тексте и толкование Gebirth eines Dauphins oder Cron-Prinzens в немецком тексте [1729: 303]; ср., однако, ранее в том же году: толкование его королевскаго высочества дофина [наследнаго принца] и отсутствие толкования des Dauphins в немецком тексте [1729: 183] или толкование слова роман в русском тексте (...еще и иную историю, которая такожде болше в Роман [:то есть такую книгу, в которой как вымышленные, так и подлинные воинские и до любви касающиеся действия описуются:\ пренадлежит) и его отсутствие в оригинале [1729: 338] — здесь переводчик вносит толкование по своему разумению; ср. толкование: юридическое право курляндского дворянина, происходящее из так имянуемаго бургрехта [замковаго права] [1729: 163], в русском тексте и aus ihrem Dominio in territorioproprio oder dem so genannten Burg Recht в немецком оригинале — перед нами сочетание латинского понятия territorio proprio с переводом его на немецкий язык сочетанием Burg Recht и немецкого Burg Recht с переводом на русский с помощью калькирования5 (вероятно, именно наличие толкования в немецком тексте обусловило появление в русском тексте слова бургрехт, которое переводчик был вынужден пояснить, поскольку в ином случае он мог бы осуществить прямой перевод territorio proprio); интересен также случай толкования: турецкий султан каждые четыре года отправляет в Алжир нового Башу или Вицероя [1730: 257] — здесь выбор слова вицерой обусловлен, очевидно, тем, что в 1729 г. в «Примечаниях» была опубликована статья «О неаполитанских вице-роях» [1729: 17-22], само же слово вицерой (вицрой), известное
5 Этот пример не единичен: темпелгеры — господа храмов, ландрих-тер — земский судья, оберамтман — вышний управитель, камор-фретина — комнатная девица и др.
в русском языке с конца XVII — начала XVIII вв., обозначало наместника одного из европейских правителей [СРЯ XVIII 3: 181] (англ. viceroy, фр. vice-roi, ит. vicere, исп. virrey’) — приложение же его к азиатско-африканским реалиям в русском тексте обусловлено исключительно тем, что в немецком оригинале было именно такое толкование (любопытно, что в немецком тексте баша поясняется словом Unterkônig).
За неполные четырнадцать лет истории «Примечаний» (во второй половине 1736 г. и весь 1737 г. «Примечания» не издавались из-за академических разногласий внутреннего характера) нами было обнаружено более 700 случаев толкования новых или непонятных слов, общее же число толкуемых слов — более 600. При среднем показателе в 50 случаев в год в действительности картина была несколько иной: так, в 1732 г. нами обнаружено 30 случаев толкований, в 1733 г. — 28, в 1735 г. — всего 17, были и обратные случаи: в 1729 г. — 120 случаев толкования, в 1739 г. — 148. Очевидно, что такая разность в количестве толкований обуславливалась как тематикой статьи (например, в 1739 г. в «Примечаниях» была опубликована огромная 76-страничная статья о нефти и асфальтовой материи, в силу своего предмета насыщенная требовавшей пояснения физико-химической терминологией), так и повторными толкованиями поясненных ранее слов (в 3-страничной статье 1728 г. о венецианском доже слово дож (доже) четырежды поясняется словом герцог, при этом в статье 1732 г., также посвященной венецианским правителям, мы обнаружим еще два случая аналогичного толкования этого слова; схожая ситуация с легкими или летучими и горючими или к горению способными материями, со словом секул/секулум — век и некоторыми другими), тогда как в переводах европейских указов и манифестов, нравоучительных писем, духовных сочинений и т. д. случаи внутритекстового толкования — явление исключительное (подобное мы можем обнаружить и в некоторых статьях, казалось бы, располагающих к обильному толкованию: например, в большой статье академика Крафта, посвященной описанию разных машин). На количестве толкований неизбежно сказываются и экстралингвистические факторы: связанные с важными внутри-и внешнеполитическими событиями материалы, помещавшиеся
в «Примечаниях» (военные отчеты и статьи о прибывших в Петербург посольствах, биографические материалы, известия о событиях европейской придворной жизни, описания похорон Анны Иоанновны и восшествия на престол Елизаветы Петровны), занимают не один десяток страниц и содержат в себе очень малое число толкований.
Традиционно выделяют три типа толкования непонятных слов: однословное толкование, толкование словосочетанием, развернутое толкование [Шаймерденова 1987; Сороколетов (ред.) 1998: 30-49]. Больше половины случаев внутритекстовых толкований в «Примечаниях» приходится на первый тип (баланс —равновесие, силва — пустыня), около трети — на второй (амнистия — забвение ссор, рабин — учитель еврейской), развернутое толкование составляет около десятой части всех примеров (см. выше пример толкования слова роман).
Основные типы ввода толкования в текст — союз или (более двух третей всех случаев толкований), союз то есть, квадратные скобки (около четвертой части всех толкований), круглые скобки. Квадратные скобки доминируют в 1728-1730 гг., уже в 1731 г. уступая союзу или, который активно используется для этого с 1731 г. и далее полностью доминирует [ср.: Вяткина 2001]. Весьма интересно инверсионное толкование слов, в котором пояснительная часть находится перед поясняемым словом: для опытов используется большой стекляной сосуд с кривою шейкою, или реторта [1735: 77], всего нами обнаружено более 30 подобных примеров. Кроме того, есть два случая упоминания в толковании языка, из которого заимствуется поясняемое слово: календарь, или как он по-арапски алманах называется [1731: 37] и земляной сок, или персидским наречием называемая мумия [1739: 208].
Сам факт пояснения значения того или иного слова в статьях «Примечаний» (визуально это было особенно заметно в случае скобок) привлекал особое внимание к поясняемым словам (как было отмечено выше, пояснялось не всякое слово). Сопоставление обнаруженных нами случаев внутритекстовых толкований с материалами Картотеки «Словаря русского языка XVIII века» (далее — КС XVIII) позволило выделить несколько групп примеров, дополняющих материалы Картотеки и позволяющих
уточнить время вхождения слова в русский язык или дающих новый материал для семантической характеристики слова6:
1. Новые слова, не зафиксированные в Картотеке: актуальный ‘действительный’ (понятие вечности (...) актуальной или действительной, 1734 г.), бургрехт ‘замковое право’ (1729 г.), велп ‘щенок’ (1731 г.; ныне употребляется в кинологии), вире ‘берег, обросший морской травой’ (1733 г.), гайер ‘горный работник’ (1738 г.)1, гами-раг ‘начальник каравана’ (1729 г.), гасти-пудинг ‘вареная на воде мука’ (1741 г.), гацофилаций ‘сокровище’ (1729 г.), герольдский ‘гербовный’ (1739 г., при геральдический 1710 г.), двубунчужный (1741 г., при уже освоенном бунчук), дея ‘басня, выдумка’ (считать истории о гареме за деи Римская, или украшенныя басни, 1739 г.), дигир ‘посольская трость, жезл’ (1734 г.), диффидация ‘самосуд’ (1731 г.), дупликация ‘удвоение’ (1729 г., при дубликат с начала века), калавац ‘боб’ (1741 г.), коадьюторша ‘вспомогательница’ (1729 г., при коадъютор 1720 г. и коадьюторство 1756 г.), ком-ментурство ‘область страны’ (1731 г., при коммандериа 1758 г., комментурия 1761 г., коментур 1798 г., коммендорство 1804 г.), компетент ‘проситель о чинах’ (1731 г., ср. в «Новом словотол-кователе» Яновского ‘имеющий законное право на что-либо’ [Ян. II: 340]), контрактант ‘договаривающийся’ (1730 г.), кунктатор ‘коснитель’ (нарицательное от прозвища Квинта Фабия Максима, 1734 г.), мататонок ‘клеточка для пчелиной матки’ (1741 г., ср. —
6 «Примечания» с начального этапа создания СРЯ XVIII были включены в список источников Словаря, однако выборка была специальной, преимущественно из статей, посвященных точным и естественным наукам. Мы не дублируем случаи, в которых пример из «Примечаний» является единственным или наиболее ранним по времени в Картотеке (например, жалузия ‘жалюзи’ 1739 г., изверг ‘отходы, отбросы при производстве, шлак’ 1739 г., индулт ‘пошлина’ 1732 г., календарь и альманах 1731 г., кардел ‘бочонок’ 1732 г., креация ‘учинение’ 1731 г. и др.). Толкование в «Примечаниях» нередко позволяет установить (или уточнить) значение слова: например, в случае слова этерический ‘лучшего сорта’ (1739 г.), поскольку два других примера в КС XVIII лишь фиксируют это слово. О важной роли внутритекстовых толкований см., например: [Веселит-ский 1972: 128-142; Малышева 2000; Малышева 2007: 267].
7 О слове гайер см.: [Малышев 2011].
маточник), онерозный ‘тягостный’ (о титуле, 1739 г.), подлейший (сравн. степ, от подлый ‘некачественный’, 1739 г.), подсмехива-ние ‘обезьяний смех’ (1736 г., ср. в «Вейсмановом лексиконе» — подсмехати(ся)), полутраур (1741 г.), понтификат ‘чин высшей духовной особы’ (1729 г.), потенциальный ‘возможный’ (1734 г.), прецедессор ‘предыдущий император’ (1739 г.), промоциональный ‘возвысительный’ (1729 г.), религический ‘относящийся к вере’ (1729 г.), силва ‘пустыня, сельва’ (1729 г.), сель ‘расселина, скважина’ (1741 г.), сублунарный ‘подлунный’ (1731 г.), супербус ‘гордый’ (1730 г.), суперфетация ‘повторное, парное зачатие’ (1730 г.), тем-пелгер ‘тамплиер’ (1729 г.), терцет ‘терцина’ (1738 г.), тризекция ‘тройное разделение’ (1729 г.), фатум ‘рок, судьба’ (1734 г.), фей-далист ‘феодалист’ (1731 г., при отсутствии феодалист, но — фев-датарий 1718 г.), шунгар ‘кречет’ (1734 г.), шваден ‘угар’ (1738 г.), шкунт ‘палка’ (1731 г.), эвапоратор ‘измеритель влажности’ (1734 г.), юрис ‘правоучение’ (1730 г.).
2. Уточнение времени вхождения слов в русский язык: анемометр (1734 г., КС XVIII — пример из САР1), ареометр (дважды в 1734 г., КС XVIII — 1746 г.), архонт {1739 г., КС XVIII — 1761 г.), балюстрада (1740 г., КС XVIII — 1765 г., при балюстрата — 1737 г.), ганзейский (1730 г., КС XVIII — 1797 г., при ганзеат-ский — 1719 г., ансеатический — 1772 г.), вооруженный ‘снабженный улучшением’ (о магните в усиливающей притяжение оправе, 1733 г., в таком значении — примерное 1740-х гг.), генерал-штатгальтер (1730 г., КС XVIII — 1789 г., при штатгальтер ‘наместник’ с 1710-х гг.), дигест ‘устав, закон’ (1729 г., КС XVIII — 1786 г. ‘свод законов’, при дигеста — 1770 г.), зунд ‘узкий пролив’ (1739 г., КС XVIII — 1755 г.), имам ‘священник’ (1731 г., КС XVIII — 1730-е без уточнения), кантата (1738 г., КС XVIII — 1740 г.), кацик ‘старейшина индейского племени’ (1738 г., КС XVIII — 1786 г.), клепсидра ‘водяные часы’ (1731 г., КС XVIII — 1789 г.), конклав ‘собрание кардиналов’ (1728 г., КС XVIII—1742 г.), купола ‘свод’ (1740 г., КС XVIII — 1742 г., при купол 1737 г., купуля 1730-е гг.), ланца ‘копье’ (1739 г., КС XVIII — 1755 г.), марказит ‘серный кремень’ (1733 г., КС XVIII — 1755 г., при мархазит — 1729 г.), нейтралитет (1730 г., КС XVIII — 1741 г., при нейтралитет — 1735 г.), павиан (1731 г., КС XVIII — 1755 г.), палладиум
‘изображение Афины Паллады’ (1740 г., КС XVIII — 1788 г.), пораним ф ‘помощник жениха’ (1739 г., КС XVIII — 1802 г.), парфу-мо ‘благовоние’ (1741 г., КС XVIII — 1745 г.), пифийский (1739 г., КС XVIII — 1789 г.), психология (1738 г., КС XVIII — 1754 т.),репозиторий ‘книжный шкаф’ (1731 г., КС XVIII —репозитариум 1748 г.), систематический (1741 г., КС XVIII -1756 г.), тарантул (1734 г., КС XVIII — 1747 г.), тест ‘присяга о неприятии римской веры’ (1728 г., КС XVIII — 1735 г.), топаз (1731 г., КС XVIII — томпас 1735 г.), туманный (в астрономическом смысле, 1739 г., КС XVIII — туманность в 1789 г.), фарс ‘шутки после комедии’ (1738 г., КС XVIII — 1761 г.), финансы (1729 г., при фннанцы 1710-х гг.), фронтон (1740 г., КС XVIII — 1755 г.), химерический ‘выдуманный, мнимый’(1740 г., КС XVIII— 1755 г., при известном уже к XVIII в. слове химера), хулительница (1729 г., КС XVIII — 1765 г.), цензор ‘казначей’ (1731 г., КС XVIII — 1755 г.), шарлатан (1739 г., КС XVIII — 1755, при карлатан — 1726 г.).
3. Расширение и дополнение материала, касающегося особенностей употребления слов.
В эту группу мы относим слова, употребленные переводчиками с отличными от общепринятых (в т. ч. и данных в СРЯ XVIII) значением или сочетаемостью. В некоторых случаях речь идет скорее о ситуативном поиске переводчиками наиболее точного, по их мнению, слова, чем о полноценном языковом факте, однако подобные примеры нельзя не учитывать (не случайно в списке условных сокращений СРЯ XVIII есть сокращение (Един.) —Единично).
Архипелаг. В СРЯ XVIII под архипелагом понимается, во-первых, только Греческий архипелаг (Эгейское море с островами) или, во-вторых, группа каких-либо островов [СРЯ XVIII 1: 101]. В «Примечаниях» в описании Ямайки при слове архипелаг дается толкование, которое может говорить о понимании данного слова как залив без указания на наличие/отсутствие в нем других островов:
(1) И тако есть Ямайка, начиная отъ Географш некоторый въ Мексиканскомъ Архипелаге \:морскомъ заливе:] подъ 17 градусомъ и 30 мтутами Северной широты имеюгцшся островъ. [1730: 377].
Градус. В СРЯ XVIII у слова градус определяется несколько значений: наряду с обозначением математического (единица измерения угла) и физического (единица измерения температуры) понятий данное слово активно употреблялось для обозначения степени чего-либо (сила болезни, пытки, любви, храбрости, звука и др.), для определения разряда, чина, ранга и т. п. [СРЯ XVIII 5: 211— 212]. Тем не менее один из контекстов в «Примечаниях» (о недопустимости брака между близкими родственниками) позволяет дополнить семантический объем слова градус, входя в сочетание со словом родство, градус означает степень близости родственных отношений:
(2) Натуральное право ничего о сихъ градусахъ или коленахъ родства не объявляетъ. [1739:405].
Дедушка (фольклор.). В СРЯ XVIII в качестве особого употребления данного слова выделяются сочетания дедушка домовой, водяной [СРЯ XVIII 6: 70]. Материалы «Примечаний» говорят о том, что данное слово могло иметь и более широкое мифологическое употребление, обозначая и горного духа, обитающего в шахтах:
(3) Ни какому человеку такихъ шутокъ и козней выдумать не возможно, какихъ бы помянутыя дедушки, или горныя духи, надърудокопцами не делали. [1738: 350].
Мамелюк (мамелук, мамлек). В СРЯ XVIII у этого слова выделены два значения: во-первых, — это «воин гвардии египетских султанов, до приобретения этого статуса бывший рабом», во-вторых, мамелюком называли род верхней женской одежды [СРЯ ХУНТ 12: 56]. В «Примечаниях» это слово употреблено в таком контексте, который говорит о возможности именования мамелюком того, кто отказался от участия в каком-либо политическом предприятии в пользу другого политического предприятия: например, в Швейцарии сторонников политического союза Женевы и Фрайбурга, не пожелавших вступить в союз с другими кантонами и заключивших отдельное соглашение между собой, называли Мамелуками, или отступниками [1738: 226]. Любопытно, что
в немецком тексте в данном случае употреблено слово Abtrünnigen, т. е. ‘религиозные отступники’.
В Картотеке Словаря зафиксирован пример употребления этого слова (1765 г.) по отношению к тем, кто перешел в другую веру, однако в словарной статье это значение не показано:
(4) Лекарь был из Агличан Ренегат или Мамлек, которой отпал от своего закона [Прикл. кап. 309].
Ср. в словаре Аделунга: В Египте называются так Xpiicmiaiie с молоду в Магометанской вере воспитанные, мамелук, отступник, апостат [Ад. II 12].
Мячик. В СРЯ XVIII слово мячик определяется как «Уменыи.-ласк. к слову мяч», кроме того оно может входить в состав ботанических названий [СРЯ XVIII 13: 114]. Однако в «Примечаниях» слово мячик употребляется в контексте, позволяющем говорить о синонимических отношениях со словом шар в значении «избирательный голос»:
(5) Выписываютъ на последокъ изъ протоколу техъ имена, которые въ ящичъке ДОСТОИНЪ болше мячиковъ или голо-совъ имели. [1731: 368; в немецком тексте — Kugeln].
Следует заметить, что в материалах Картотеки Словаря зафиксирован только один поздний пример (1801 г.) употребления слова шар в данном значении (При рЁгиении дЬла, или баллотировкЬ главного судьи, голос или шар одного столько же уважителен, как двух или трех противных посредников. Држ. VII 3788), поэтому тем более интересен ранний пример употребления в «Примечаниях» в аналогичном контексте слова мячик.
Особую группу образуют снабженные толкованием латинские слова, которые были заимствованы русским языком: Atomi ‘пылинки’ (1731 г.), Cyclois ‘черта, описанная обращением круга на черте
8 Список сокращений источников Картотеки и «Словаря русского языка XVIII века» см.: Словарь русского языка XVIII века. Правила пользования словарем. Указатель источников. JI. 1984.
прямой’ (1728 г.), Focus ‘зажигательная точка’ (1732 г.), Museum ‘музеум’ (1730 г.), Nucleus ‘ядро’ (1735 г.), Quadraturam Circuli ‘квадратура циркуля’ (1729 г.), Torneadores ‘тореадоры’ (1729 г.).
Изучение примеров внутритекстовых толкований в «Примечаниях» к «Санкт-Петербургским ведомостям» позволяет констатировать, что повторное обращение к материалам, ранее подвергшимся избирательной выборке, позволяет пополнить КС XVIII новыми данными, актуальными для подготовки новых выпусков СРЯ XVIII, уточнения процессов семантического «вживания» иноязычной лексики в русский язык [Кутина 1981] и понимания особенностей вопроса соименования в русском языке XVII в. [Биржа-кова и др. 1972: 289].
Литература
Берков 1952. — Берков П. Н. История русской журналистики XVIII века.
М. Л. АН СССР. 1952.
Берков 1955. — Берков П. Н. Русская книга гражданской печати первой четверти XVIII в. // Описание изданий гражданской печати (1708 — январь 1725). М. Л. АН СССР. 1955.
Биржакова 1969. — Биржакова Е. Э. О роли переводных текстов и изучении иноязычной лексики XVIII в. // Очерки по истории русского языка и литературы XVIII в. (Ломоносовские чтения). Вып. 2-3. Казань. КГУ 1969. С. 138-143.
Биржакова и др. 1972 — Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII в.: Языковые контакты и заимствования. Л. Наука. 1972.
Веселитский 1972. — Веселитский В. В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII — начала XIX в. М. Наука. 1972. Виноградов 1982. — Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XVIII вв. М. Высшая школа. 1982.
Вяткина 2001. — Вяткина С. В. Скобки в русских текстах XVIII в. // Русский язык конца XVII — начала XVIII века: Вопросы изучения и описания. Вып. 2. СПб. ИЛИ РАН. 2001. С. 131-142.
САР1 — Словарь Академии Российской. Ч. I-VI. СПб. 1789-1794. Сороколетов (ред.) 1998. — История русской лексикографии / Под ред.
Ф. П.Сороколетова. СПб. Наука. 1998.
Круглов 2004. — Круглов В. М. Русский язык в начале XVIII века: узус петровских переводчиков. СПб. Наука. 2004.
Кутина 1981. — Кутина Л. Л. Формирование норм словоупотребления при заимствовании и теория интерференции // Теория языка, методы его исследования и преподавания: К. 100-летию со дня рождения Л. В. Щербы. Л. Наука. 1981. С. 157-160.
Малышев 2011. — Малышев А. А. Разные гаеры II Русский язык в школе и дома. 2011. № 11. С. 7-9.
Малышева 2000. — Малышева И. А. Глоссы в памятниках деловой письменности XVIII в. // Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы. Барнаул. 2000. АГУ. С. 102-105.
Малышева 2007. — Малышева И. А. Новые источники Словаря русского языка XVIII века // «Единым писмен употреблением памяти подкрепляется вечность». Сб. науч. трудов памяти 3. М. Петровой (к 85-летию со дня рождения). СПб. Наука. 2007. С. 261-275.
Проект 1977. — Словарь русского языка XVIII века. Проект / Отв. ред. Ю. С. Сорокин. Л. Наука. 1977.
Сводный каталог 1966. — Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII в. (1725-1800). Т. IV. М. Гос. библиотека СССР им. В. И. Ленина. 1966.
Толстой 1988. — Толстой Н. И. История и структура славянских литературных языков. М. 1988.
Хютль-Ворт 1974. —Хютль-Ворт Г. О западноевропейских элементах в русском литературном языке XVIII в. // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков: Сб. статей к 80-летию чл.-корр. АН СССР С. Г. Бархударова. М. Наука. 1974. С. 144-153.
Шаймерденова 1987. — Шаймерденова Н. Ж. Глоссы письменных памятников как показатель эволюции лексики // Эволюция семантических и функциональных свойств русской лексики. М. МГПИ. им. В. И. Ленина 1987. С. 16-26.
Ян. — Яновский Н. Новый словотолкователь, расположеный по алфавиту. Ч. 1-3. СПб. 1803-1806.
