CC BY
450
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
Е.В. Бабошина
ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА СТРАН ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ В СФЕРЕ КОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Автором проанализированы правовые модели взаимодействия государства и религиозных объединений на примере современных европейских государств. В рамках статьи рассмотрены характерные признаки трех моделей взаимодействия государства и религии: сепараци-онной, кооперационной, идентификационной, которые могут как кардинально отличаться по содержанию, так и представлять собой различные конфигурации основных. В процессе глобализации вышеуказанные модели государственно-конфессиональных отношений подверглись существенным изменениям.
Ключевые слова: конфессиональная политика, правовые модели в сфере конфессиональных отношений, сепарационная модель, идентификационная модель, кооперационная модель, статус государственной церкви, глобализация.
Оценивая роль религии, ее место и значение в политической системе общества, следует рассмотреть существующие различные модели конфессиональных отношений. Во-первых, отношения между государством и религией как таковой, как того или иного типа веры, мировоззрения, идеологии. Во-вторых, отношения государства и организаций, «официально» представляющих религию. В-третьих, отношения государства и различных социальных групп, следующих религиозной традиции.
Рассмотрим мировой опыт регулирования конфессиональных отношений современных западных государств исходя из европейской классификации моделей государственноконфессиональных отношений: система отделения (сепарационная модель), система конкордата (кооперационная модель), система государственных церквей (идентификационная модель) [12, с. 111].
Под сепарационной моделью понимается полное отделение государства от церкви, сведение ее роли в обществе лишь к институту, реализующему частные интересы граждан [2, с. 89;
4, с. 34]. Данная система действует в США, Франции, Нидерландах, Российской Федерации, странах СНГ и Восточной Европы.
Разделение предполагает определенную систему отношений между государством и вероисповедными союзами, означающую исключение влияния вероисповедных союзов и религиозных элементов из общественной жизни и придание государству светского характера. В этой системе церкви и вероисповедные союзы перестают выполнять общественные функции и получают статус частных объединений. В принципе отделение церкви от государства обусловлено стремлением лишить ее монополии на выполнение идеологических и интеграционных функций, т.к. церковь обладает мощным потенциалом воздействия на сознание людей. Конституционная реализация государственной политики отделения церкви от государства складывается как правовое обобщение опыта борьбы с клерикализмом (Франция) и необходимость поставить в одинаковые правовые условия различные конфессии, соперничающие за влияние на государственную политику.
Именно французская модель послужила примером для тех стран Европы и Америки, которые приняли радикальную систему отделения в XX веке (прежде всего - для советской России). Характерная для нее форма светского государства - форма «ночного сторожа», предполагающая пассивность и воздерживание государства от регламентирующей деятель-
ности в области государственно-конфессиональных отношений. Церковь - «не ищущий спасения люд Божий», а институт, который удовлетворяет специфические потребности граждан.
Во французской модели религия рассматривается в качестве частного дела граждан, выходящего за рамки интересов государства. До сих пор сохраняется запрет на ношение религиозных символов, на преподавание религии в государственных учебных заведениях. Так, запрет на ношение мусульманских платков-хиджабов во французских учебных заведениях вызывал массовые протесты во Франции, а также негативную реакцию Европарламента. Определенным исключением из этого правила является оказание им помощи в деле сохранения и ремонта церковных зданий.
Таким образом, сепарационная модель направлена на переориентацию общественной жизни на светские ценности и нормы.
Модель государственной церкви (идентификационная) действует в Дании, Англии, Греции, Швеции, Финляндии, Норвегии, а также в 30 мусульманских странах Ближнего и Среднего Востока, Юго-Восточной Азии и Африки.
Статус государственной церкви предполагает тесное сотрудничество государства и церкви, охватывающее различные сферы общественных отношений, а также различные привилегии религиозных организаций, принадлежащих к государственной церкви. У. Коул Дарэм считает, что понятие государственной церкви более широкое, и в действительности можно выделить ряд типов отношений церкви и государства при статусе государственной церкви: государственные церкви (Англия); поддерживаемые церкви (Боливия, Коста-Рика, Панама, Парагвай); сотрудничество (Германия, Испания, Италия, Польша, ряд стран Латинской Америки); доброжелательный нейтралитет (США); равнодушие, враждебность и открытое преследование [11, с. 154-156].
Для модели государственной религии свойственен ряд признаков. В сфере экономических отношений за церковью признается право собственности на землю, здания, сооружения, предметы культа и др. Государственная церковь и ее священнослужители занимают в сравнении с другими конфессиями привилегированное положение в материальном отношении. Так, в Великобритании государство содержит капелланов в армии и тюрьмах, в Норвегии духовные лица получают от государства жалованье и пенсии [5, с. 701, 730]. Церковь наделяется рядом юридических полномочий - регистрация брака, рождения, смерти.
В области политических отношений церковь имеет право участвовать в политической жизни страны через представительство церкви в государственных органах. Так, в Великобритании представители высшего духовенства заседают в палате лордов.
В ряде европейских государств главой государства может быть только лицо, исповедующее государственную религию. Такое правило установлено в Великобритании и Швеции. Например, Конституция Швеции определяет главой государства короля или королеву, которые находятся на шведском престоле согласно Акту о престолонаследии. В свою очередь Акт о престолонаследии контролирует, что король должен всегда исповедовать чистую евангелическую веру, как она принята и изложена в Аугсбургском исповедании и в решении Уппсаль-ского собрания 1593 г.
К тому же традиционно существующая политическая практика в западных странах предполагает, что высшие руководители государств после избрания или назначения на должность приносят клятву или присягу на Библии, иногда текст клятвы обращен не только к народу или парламенту, но и к Богу (Всевышнему). Так, присяга Президента Ирландии звучит следующим образом: «Перед всемогущим Богом я торжественно и искренне обещаю и заявляю, что я буду поддерживать Конституцию Ирландии и соблюдать законы, и что я буду исполнять свои обязанности честно и сознательно в соответствии с Конституцией и законами и что посвящу свои способности службе и благосостоянию народа Ирландии. Бог направит и поддержит меня» [6, с. 328]. Церковь обладает широкими полномочиями в области воспитания и
образования, ведет религиозную цензуру печатной продукции, кино, телевидения. Несмотря на декларации о нейтральности образования и свободе преподавания, в ряде европейских стран в государственных школах преподавание религии является обязательным (Австрия, Швеция, Испания, Великобритания, Израиль). Одновременно декларируется, что государственное образование не может носить религиозного характера, обучение основам религии гарантируется в рамках соответствующего вероисповедания.
В тех государствах, где одна из религий законом признается государственной, могут существовать другие религии, но их статус, как правило, ограничен по сравнению с официальной церковью. В любом случае, хотя официально законы и могут предоставлять негосударственным религиям и организациям относительную свободу деятельности, на практике она ограничивается в угоду интересам государственной церкви.
Кооперационная модель взаимоотношений религии и государства практически не зависит от политического устройства общества, т.к. в ее идеальном варианте государство и религия (в лице церкви) являются равными партнерами [13, с. 56]. Если в государстве одна церковь, то больших проблем не возникает. Если конфессий много, то отношения регулируются так называемой конкордатной системой, т.е. системой договоров между государством и религиозными организациями. Например, в таких странах, как Италия, Австрия, Испания, Португалия, привилегированное положение католической церкви обеспечивалось конкордатом между Святым престолом и государством.
При кооперационном типе фактически действуют два источника правового регулирования. С одной стороны, конституция и законодательные нормы, с другой - соглашения и договоренности с религиозными объединениями. Например, регламентируются вопросы религиозного образования, признание праздников, постов, обеспечение религиозного оформления верующих в армии, местах заключения, больницах, освобождение священников от воинской обязанности, признаются юридические последствия церковного брака, при выработке государственной политики в области СМИ, культуры и образования государство учитывает мнение церкви. Последняя в свою очередь берет на себя выполнение некоторых социальных функций: благотворительность, воспитательная работа в пенитенциарных учреждениях и т.д.
Кооперационный тип отношений подразумевает защиту ведущих конфессий при сохранении основных гражданских прав религиозных меньшинств. Сложность заключается в определении традиционных и нетрадиционных вероисповеданий. Традиционные религии пользуются налоговыми льготами, правом на проповедь в государственных учреждениях (школа, армия), государство передает им часть своих полномочий в сфере социального обслуживания населения. Малые церкви, не имеющие соглашений с правительством, вносятся в государственный реестр, обладают статусом юридического лица, пользуются некоторыми налоговыми льготами, но не имеют возможности вести широкую миссионерскую деятельность. Сомнительные религиозные группы сохраняют право на свободу совести, но регистрируются как частные ассоциации. Деятельность, связанная с психическими, парапсихическими феноменами, лечебными эффектами, распространением философских, гуманистических или спиритуалистических ценностей, не допускается в качестве религиозной.
Исследователи по-разному оценивают возможность закрепления кооперационной модели в России. Е.М. Мирошникова указывает на наибольшую практическую значимость для России кооперационной модели государственной политики в области свободы совести по образцу ФРГ. Элементами такой модели должны стать: введение налога на культуру, разработка легитимных договоров государственных органов и религиозных объединений как основы сотрудничества, создание специального органа для координации политики в области свободы совести [10, с. 47]. Она отмечает, что особого внимания в этой модели заслуживает феномен гражданской религии [9, с. 6]. Его основная идея выражается в том, что люди разных религиозных убеждений и с разным отношением к церкви в своем стремлении участвовать в поли-
тической жизни общества равны, как и граждане, поддерживающие установки государства, которое гарантирует религиозную свободу.
В свою очередь С.А. Бурьянов рассматривает кооперационную модель как переходное состояние между церковью и жестким отделением религиозных объединений от государства. С его точки зрения, в большинстве стран мира отказываются от элементов конфессиональных предпочтений, в то время как в России происходит возврат к ним [1, с. 31]. По утверждению К. Каневского, нельзя заявлять однозначно об отказе от конфессиональных предпочтений во всех странах [3]. Например, в Греции и Болгарии существует особый статус православной церкви. Именно в странах с традиционным преобладанием православия с трудом находит воплощение принцип светского государства.
В процессе глобализации вышеуказанные модели государственно-конфессиональных отношений подверглись существенным изменениям. Так, Диана Эк отразила сущность современной мировой религиозной ситуации: «Подобно тому, как в свое время окончание “холодной войны” привело к возникновению новой геополитической реальности, глобальное перемещение людских потоков формирует сегодня новую георелигиозную реальность. Индусы, сикхи и мусульмане сегодня составляют часть религиозного ландшафта Великобритании; мечети в Париже и Лионе, буддистские храмы в Торонто, а сикхские гурдвары - в Ванкувере» [14, с. 16-18].
Возникают противоречия в области государственно-конфессиональных отношений стран Европы. Например, в Великобритании государственная англиканская церковь теряет привилегии. Это выражается в ослаблении защиты ее «канонической территории» от распространения иных религий, в том числе нетрадиционных, в постепенной секуляризации общественного сознания [8, с. 169]. В свою очередь в Италии произошла либерализация государственно-конфессиональных отношений, проявляющаяся в заметном ослаблении привилегированного положения Римской католической церкви и в расширении сотрудничества государства с некатолическими религиозными организациями (подписание конкордата со Свидетелями Иеговы в 2000 г.) [8, с. 185].
Как показывает европейская практика, государство выбирает партнеров для сотрудничества, учитывая укорененность религий, их социальную значимость, вклад в формирование государственности и другие факторы. При этом оно предоставляет религиозным меньшинствам гарантированный минимум стартовых возможностей. В Конституции Евросоюза признается «культурное, религиозное и гуманистическое наследие Европы» [7, с. 93]. Отрицая единую модель государственно-конфессиональных отношений, Евросоюз признает тот статус церквей, религиозных объединений, которыми они наделены национальным законодательством.
Литература
1. Бурьянов С.А. Свобода совести в российской науке, законотворчестве и правоприменении // Право и политика. 2001. № 7.
2. Дворэм К. Свобода совести: модель США / Под ред. В. Еленского. Киев: Науч. изд., 1996.
3. Каневский К. Социальное партнерство государства и религиозных объединений: проблемы правового регулирования // Право и жизнь. 2005. № 5.
4. Колсон Ч. Конфликт царств / Пер. с англ. Ю. Табака. М.: Гендальф, 1996.
5. Конституции зарубежных государств. М.: БЕК, 1997.
6. Конституции государств Европейского союза / Под общ. ред. Л.А. Окунькова. М., 1997.
7. Конституция Европейского союза: Договор, устанавливающий Конституцию для Европы (с комментарием): Пер. с англ. / Отв. ред. С.Ю. Кашкин, А.О. Четвериков. М.: ИНФРА, 2005.
8. Кравчук В.В. Государственная вероисповедная политика в странах современной Европы // Вероисповедная политика Российского государства / Отв. ред. М.О. Шахов. М.: Изд-во РАГС, 2003.
9. Мирошникова Е.М. Гражданская религия: возможна ли она в России? // Религия и право. 2004. № 1.
10. Мирошникова Е.М. Кооперационная модель как средство оптимизации российской государственной политики в области свободы совести // Десять лет на пути к свободе совести. Проблемы реализации конституционного права на свободу совести и деятельность религиозных объединений: Матер. науч.-практ. семинара / Под ред. А.В. Пчелинцева. М., 2002.
11. Права человека и религия: Хрестоматия / Сост. и науч. ред. В. Новик. М., 2001.
12. Феррари С.Ц. Государство в Западной Европе: итальянская модель и мировой опыт государственно-церковных отношений. М., 1998.
13. Щипков А. Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России. СПб.: РХГИ, 1998.
14. Эк Д. Новый религиозный облик Америки // Вопросы демократии. Электронный журнал Государственного департамента США. 2001. Т. 6 // http://www.Russian.rpo.at//pdf/iss-12г^О-
