CC BY
1572
ВАК 12.00.01
о.н. ПЕТЮКОВА
к.и.н., доцент кафедры «Предпринимательское право, гражданский и арбитражный процесс» Финакадемии
МОДЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ: ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
В современных условиях секуляризации государственной жизни, проявляющейся в её десак-рализации и рационализации, связь государства и религиозных институтов продолжает сохраняться. Принцип свободы совести отображён в таких международно-правовых документах, как Всеобщая декларация прав человека, принятая Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Декларация об устранении всех форм нетерпимости и дискриминации в связи с религией и убеждениями, принятая Ассамблеей ООН 25 ноября 1981 г. и др. В зависимости от историко-пра-вовых условий складываются различные типы и модели правового регулирования государственно-конфессиональных отношений.
В современной юридической литературе не существует устоявшейся терминологии, касающейся взаимоотношений государства и религиозных объединений, что обусловлено многогранностью предмета исследования, многоаспектностью его рассмотрения, различием мировоззренческих установок исследователей. Существуют разные классификационные подходы к правовым аспектам взаимоотношений государства и религиозных объединений.
Одна из классификаций государств в зависимости от характера государственно-конфессиональных отношений подразумевает дихотомическое деление на конфессиональные и светские государства по признаку наличия или отсутствия принципа отделения религии от государства. Монография Володиной Н.В. «Правовые системы государственно-конфессиональных отношений» (М., 2009) построена на основе этой классификации.
Однако большинство современных учёных типологизирует отношения государства и рели-
гиозных объединений в зависимости от их комплексного характера. Так, например, Шахов М.Ю. и Шутова ОС. выделяют: государственную церковь; сепарационную модель (отделение религиозных объединений от государства) и кооперационную модель отношений (сотрудничество религиозных объединений и государства в решении социальных проблем) [1, с.10-15].
Зарубежные исследователи Г. Моран (Испания) и М. Момен (Великобритания) называют также антирелигиозную (антицерковную) модель отношений государства и религиозных объединений. Учёный С. Феррари (Италия) подчёркивает общий характер государственно-конфессиональных отношений в странах Европы и США [2, с. 185-191]. Классификация К. Дьюрема (США) позволяет выделить семь более дробных систем государственно-конфессиональных отношений.
Основным недостатком большинства современных классификаций государственно-конфессиональных отношений является смешение понятий «система государственно-конфессиональных отношений», «модель взаимоотношений государства с религиозными организациями», «правовой статус религиозных объединений», что требует выработки единого категориального аппарата в данной сфере. Часто выделенные типы государственно-конфессиональных отношений имеют несколько расплывчатые отличительные признаки в связи с отсутствием чётко сформулированных критериев деления.
В основе одной из распространённых типологий государственно-конфессиональных правоотношений - юридический статус религиозных объединений. К примеру, Куницын И.А. выделяет следующие типы правового регулирования статуса религиозных объединений:
- моноконфессиональный (теократическое государство, на территории которого допускается официальное существование только одной конфессии);
- дифференцированный (религиозные объединения обладают различным объёмом прав и обязанностей);
- универсальный (наделение религиозных объединений равными правами и обязанностями, независимо от их конфессиональной принадлежности) [3, с. 94-101].
Логинов А.В. связывает дифференцированный тип правового регулирования с кооперационной моделью государственно-конфессиональных отношений, а универсальный тип - с сепарационной моделью [4, с. 421], что способствует определённой унификации религиоведческо-юридической терминологии. Следует отметить, что в международно-правовой практике широко представлены и промежуточные модели государственно-конфессиональных отношений.
Моноконфессиональный тип правового регулирования взаимоотношений государства и религиозных объединений свойственен теократическим государствам, где официально господствует одна конфессия. Характеризуется совмещением государственных структур со структурами религиозных объединений. Формирование подобного статуса происходит в силу исторически сложившегося отсутствия других религиозных течений на территории того или иного государства или вследствие соответствующей государственной идеологии, основанной на религиозных ценностях. Ватикан представляет собой государствоподобное религиозное образование такого рода.
Однако в условиях открытого глобализирующегося мира и экстерриториального характера вероисповеданий трудно себе представить государство, население которого исповедует только одну религию. Российское общество является поликонфессиональным и полимировоззренческим по своему составу.
Дифференцированный тип правового регулирования государственно-конфессиональных отношений предполагает наделение конфессий различным объёмом прав и обязанностей в зависимости от их роли в истории государства, несмотря на законодательное признание религиозных прав и свобод.
В рамках дифференцированного типа правового регулирования статуса религиозных объединений выделяют: государственное религиозное объединение, консенсуальный статус (основанный на соглашении, конкордате с государством) и статус официально признанных (традиционных) религиозных объединений.
1. Государственный статус религиозного объединения предполагает особый характер государственно-конфессиональных связей. Определённое
религиозное объединение наделяется значительными полномочиями, среди которых:
- право собственности на широкий круг объектов недвижимости, освобождаемой от налогообложения;
- получение финансовых субсидий и материальной помощи от государства, в том числе через систему «церковного налога» (вплоть до государственного жалованья священнослужителям и их пенсионного обеспечения);
- статус корпорации публичного права, предусматривающий делегирование государством ряда юридических полномочий (в частности, в семей-но-брачной сфере - регистрация брака, рождения и смерти);
- исключительные полномочия в области воспитания и образования, включая преподавание вероучения в государственных учебных заведениях;
- право на участие в политической жизни страны, дающее возможность священнослужителям замещать высшие государственные должности.
В свою очередь государство оставляет за собой право вмешиваться во внутриконфессиональ-ную жизнь. Остальные религиозные организации в условиях государственной Церкви, как правило, имеют ограниченный юридический статус, обладают минимальным набором прав, гарантированных международными стандартами. Статусом государственной религии обладает англиканская церковь в Великобритании, Евангелическо-лютеранская церковь в Дании и Исландии, Православная церковь в Греции. Более чем в 30 странах мира государственной религией признан ислам (Иран, Ливия, Судан, Иордания, Египет, ОАЭ и др.) [5, с. 397-390].
В законодательстве Греции наблюдается стремление сохранить преемственность сложившейся в византийскую эпоху модели «симфонии» священства и царства. Конституция Греческой Республики 1975 г. в ст. 3 провозглашает государственный характер Элладской Православной Церкви. В текст Основного Закона страны включены канонические нормы церковного управления (положения Патриаршей книги от 29 июня 1850 г. и акта Синода от 4 сентября 1928 г.), которые, тем самым, приобретают конституционный характер. Государство принимает на себя обязанность охраны не только канонического строя, но и вероучения Церкви. Нормативные документы Священного Синода приобретают законность только после их опубликования в официальной печати. В ст. 13 Конституции гарантируются свобода совести и свобода богослужений под охраной закона для всех признанных религий, но при этом «культовые обряды не могут посягать на публичный порядок и добрые нравы» [6, с. 39]. Одновременно вводится запрет прозелитизма, считающегося уголовным преступлением.
2. Для консенсуального правового статуса религиозных объединений характерно то, что объём
прав и обязанностей той или иной конфессии зависит от достигнутого между её руководством и государством консенсуса, подтверждаемого соглашением или конкордатом, в рамках действующей конституции. Необходимыми условиями являются: наличие волеизъявления религиозной структуры и достаточной социальной базы по сравнению с другими конфессиями по числу последователей, высокая степень доверия населения.
Объём прав, предоставляемых государством на основании договоров разным вероисповеданиям, может быть различным. Предметом соглашения является предоставление религиозным организациям возможности участвовать в достаточно широкой области социальных отношений, что не противоречит общественным и государственным интересам и не нарушает прав других конфессиональных сообществ. Подобные договоры призваны регламентировать совместную деятельность государства и религиозных объединений в различных жизненно важных сферах.
По мнению итальянского правоведа Ф. Сильвио, конкордат обеспечивает вероисповедным сообществам даже более прочную юридическую защиту, чем статус государственной Церкви, поскольку его положения имеют ту же силу, что и международно-правовые договоры, и не могут быть изменены в одностороннем порядке [7, с. 111]. Выбор вероисповеданий, с которыми будет подписан конкордат, составляет исключительную компетенцию государства, так же, как и право решать вопросы о степени дифференциации между религиозными объединениями и контроле за их деятельностью.
В Италии отношения государства и католической Церкви с 1929 г. регулируются двусторонними Ла-теранскими соглашениями, что в дальнейшем было зафиксировано в ст. 7 Конституции Итальянской Республики 1947 г. В соответствии с Конкордатом от 18 февраля 1984 г. католическая Церковь, будучи полностью автономной в вопросах вероучения, отправления культа, строения и функционирования церковной организации, получает значительное государственное финансирование, имеет исключительные права в области религиозного образования в государственных школах, духовного окормления в армии и местах лишения свободы, сотрудничества с государством по вопросам культуры, охраны исторического и духовного наследия.
На постсоветском пространстве в Польше, Грузии, Белоруссии сложилась система конкордата [8, с. 125-132].
Особенностью договорной системы правового регулирования религиозной сферы является то, что заключение государством соглашения с одной конфессиональной структурой не препятствует заключению аналогичного договора с другой, в том числе представляющей религиозное меньшинство страны. Такая практика позволяет не только учесть особен-
ности и потребности самых разных деноминаций, но и уточнить их правовой статус в соответствии с реальным общественным положением и влиянием того или иного вероисповедания.
Так, испанский Закон «О религиозной свободе» предусматривает сотрудничество с религиозными общинами, «получившими явное укоренение в Испании» и внесёнными в «реестр религиозных сообществ» страны. В 1992 г. были законодательно утверждены соглашения с тремя религиозными объединениями такого рода: Федерацией евангельских общин, Федерацией израильских (иудейских) общин и Исламской комиссией.
Особый характер имеет консенсуальный правовой статус религиозных объединений в Германии. Договорные отношения между церковными общинами и государством предполагали статьи Веймарской конституции 1919 г., вошедшие в состав действующей Конституции ФРГ 1949 г. Однако реальная практика договорных отношений осуществляется, главным образом, на уровне отдельных земель и местных администраций. В рамках провозглашённого вероисповедного и мировоззренческого нейтралитета германское законодательство предусматривает:
• социально значимые, так называемые большие, Церкви - католическая и евангелическая;
• другие религиозные организации со статусом органа публичного права;
• религиозные объединения без статуса органа публичного права;
• союзы и объединения, созданные для развития мировоззренческих взглядов.
Различия в официальном статусе подразумевают разный объём предоставляемых прав, в том числе права на государственное финансирование, возможность преподавания религиозных дисциплин в государственных школах и осуществления религиозной деятельности в армии и др.
3. Правовое закрепление статуса официально признанных (традиционных) вероисповеданий означает признание государством их исключительной роли в прошлом и настоящем, особой ценности данной религиозной культуры как неотъемлемой составной части национального культурного наследия. В связи с этим соответствующие религиозные организации наделяются дополнительными правами.
В ряде стран законодательные акты детально оговаривают правовые последствия такого выделения, связанные с порядком приобретения соответствующими религиозными объединениями прав юридического лица, с участием в социальном служении, культурной и образовательной деятельности, с получением материальной помощи и предоставлением налоговых льгот.
Вслед за ст. 43 Конституции Литовской Республики 1992 г., Закон Литовской Республики «О религиозных общинах и сообществах» от 4 октября
1995 г. в ст. 5 «Традиционные религиозные общины и сообщества Литвы» указывает: «Государство признает девять традиционно существующих в Литве религиозных общин и сообществ, представляющих из себя часть исторического, духовного и социального наследия Литвы: католиков латинского обряда, католиков греческого обряда, евангелистов-лютеран, евангелистов-реформатов, ортодоксов (православных), старообрядцев, иудеев, мусульман-суннитов и караимов». Религиозные сообщества могут обращаться относительно государственного признания спустя не менее 25 лет после их первичной регистрации в Литве. В случае если просьба не удовлетворяется, повторно обращаться разрешается спустя 10 лет со дня неудовлетворения прошения».
Религиозные организации, признанные традиционными, имеют право запрашивать государственные субсидии для строительства и реставрации церковных зданий, предоставление эфира электронными СМИ, назначать армейских и тюремных капелланов.
Универсальный тип правового регулирования, лежащий в основе сепарационной модели государственно-конфессиональных отношений, декларирует полное устранение государства из религиозной сферы.
При этом религиозные объединения, независимо от их качественных (особенности вероучения, историческая роль) и количественных (число приверженцев) характеристик, наделяются равными правами и обязанностями. Государственные органы стремятся к полному невмешательству в их внутреннее управление, в том числе в финансовую деятельность, направленную на удовлетворение религиозных нужд. Религиозные объединения не выполняют функций государственных органов, а их вероисповедная принадлежность не может служить основанием для материальной и иной поддержки со стороны государства.
Наиболее последовательно сепарационная модель государственно-вероисповедных отношений реализована в США, а на Европейском континенте - во Франции, её формирование в каждой из этих стран шло особым историческим путем.
США изначально складывались как поликонфессиональное государство. Большая часть первых европейских переселенцев принадлежала к радикальным протестантским течениям, отличавшимся крайней вероисповедной нетерпимостью. Согласно Первой поправке Конституции США, принятой 15 декабря 1791 г., «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих её свободное исповедание». Введение Первой поправки предполагало не столько исключение введения какого-либо государственного вероисповедания на федеральном уровне, сколько невмешательство федеральных властей в право учреждать официальные церкви на уровне штатов:
до 1830 г. статусом официального вероисповедания обладала, в частности, Унитарианская церковь в штате Массачусетс. Лишь в 1947 г. Верховный суд США распространил действие Первой поправки на законодательную деятельность штатов. Идея религиозной свободы в условиях нараставшего конфессионального и этнического плюрализма в колониях Нового Света служила цели объединения и независимости от Англии.
Религиозные объединения в США рассматриваются и регистрируются в качестве некоммерческих корпораций (non-profit corporations) согласно правовым актам того или иного штата. Для получения налоговых льгот они предоставляют полную информацию в соответствии со специальной формой, разработанной Службой налогов и сборов Министерства финансов США.
Во Франции сепарационная модель государственно-вероисповедных отношений в значительной мере сложилась в результате антицерковной борьбы, начало которой положила Великая французская революция 1789-1794 гг. Государственная католическая Церковь просуществовала до принятия Закона от 9 декабря 1905 г. «Об отделении Церкви от государства», положения которого впоследствии приобрели конституционный характер. Конституция Пятой республики 1958 г. в ст. 2 подтвердила светский характер государства, продекларировав религиозную свободу. Согласно Закону об отделении церкви от государства 1905 г., Французская Республика не признаёт и не субсидирует никакую церковь и не оплачивает её служителей. При этом в бюджетах государства и местных коллективов могут быть сохранены расходы на духовную службу, призванные обеспечить свободу религиозных отправлений в публичных учреждениях - школах, приютах, тюрьмах и т. д.
Сепарационная модель декларирует осуществление либерального стандарта религиозной свободы. Однако реальные преимущества зачастую получают те структуры, которые располагают наибольшими финансовыми и организационными возможностями. Традиционные религии, как правило, теряют конкурентоспособность под давлением неорелигиозных течений. Государство, провозгласившее религиозную индифферентность, в результате нередко оказывается во власти идеологем, приобретающих квазирелигиозный характер, выпадая из русла цивилизационного развития, теряя или распыляя национальную идею. Безразличие со стороны государства ко всем религиям может привести к серьёзным коллизиям.
В конституционном государстве общество де-идеологизировано, однако, это не означает, что оно не исповедует никаких идей и взглядов. Ему чужд лишь идеологический монополизм. По утверждению Кутафина О.Е., положения ст. 13 Конституции РФ, гласящие, что «никакая идеология не может ус-
танавливаться в качестве государственной или обязательной» сформулированы не вполне корректно, поскольку у государства не может не быть общенациональной идеи, вокруг которой должно было бы консолидироваться всё общество. Процесс де-идеологизации нельзя понимать упрощённо. Стремление освободиться от идеологии религиозной или светской есть тоже идеология, и она может привести к отрицательным последствиям - разобщённости и даже конфронтации людей, их борьбе между собой. Государственная идеология должна быть определённым консенсусом различных видов мировоззрений, существующих в обществе.
Однако превращение единой общественной идеологии, которая признаётся большинством населения, в государственную идеологию, как предлагает Власова Ю.Б. [9, с. 6], означало бы возвращение к тоталитаризму. В то же время этот набор может стать основой для формирования так называемой национальной идеи. Национальная идея, представляющая концентрированное выражение самобытности народа, мощный интегратор, способный консолидировать народ в единую социальную целостность, играет важную созидательную роль в становлении самосознания народа, воплощая в себе его национальное своеобразие [10, с. 381].
Объективная оценка реализации права на свободу совести должна базироваться на многофакторном анализе, учитывающем и особенности общества, и правовой статус религиозных объединений, и меру личных прав и свобод, закреплённую в законодательстве, а не ограничиваться каким-то одним показателем. Классификация государств в зависимости от их религиозной политики должна быть эмпирической и гибкой и отталкиваться от правового устройства определённой территории в определён-
ный момент времени, а не от некоего абсолютного концепта, произвольно выбранного в качестве универсального типологического признака. Построение системы взаимоотношений государства и религиозных объединений с учётом мирового и отечественного историко-правового опыта даёт возможность выявить общее и особенное в религиозной сфере, выработать способы и средства разрешения сложных проблем, связанных с реализацией наиболее оптимальной национальной концепции религиозной безопасности, применить опыт разрешения правовых коллизий в конфессиональной сфере.
Опыт правового регулирования государственно-конфессиональных отношений свидетельствует о том, что отделение религии от государства не может носить абсолютный характер, так как религия посредством формируемых ею аксиологических ориентиров выступает в качестве важнейшего системообразующего фактора. Вероисповедания вследствие их догматических и культовых особенностей, в зависимости от социальной среды обладают неодинаковым потенциалом социального воздействия.
Институциональные вероисповедания могут сдерживать силы социального произвола и коррупции, препятствовать маргинализации низших социальных слоёв, аккумулировать правозащитные инициативы, обеспечивать историческую преемственность. Партнёрство государственных и религиозных институтов в рамках закона, наряду с использованием государством духовного авторитета и социального ресурса вероисповедных сообществ даёт возможность включить религиозные потребности людей в процессы стабилизации социально-политической жизни и нейтрализации в ней деструктивных, в том числе направленных на террор, тенденций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Шахов М.Ю, Шутова О.С. Баланс сил (опыт схемы государственно-конфессиональных отношений) // Религия и право, 2003. № 3.
2. Alessandro Ferrari. National Identity and Religious Freedom: the Italian Case // Права человека в России и за рубежом. - М., 2007.
3. Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России. - М., 2000.
4. Логинов А.В. Власть и вера. Государственные и религиозные институты в истории и современности. - М., 2005.
5. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности) / отв. ред. В.А. Туманов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2007.
6. Религия и закон: Конституционно-правовые основы свободы совести, вероисповедания и деятельности религиозных организаций: Сб. правовых актов / сост. А.О. Протопопов. - М., 1996.
7. Мировой опыт государственно-церковных отношений. - М., 1998.
8. Религия и церковь в Центрально-Восточной Европе в начале XXI в.: Сб. обзоров и реф. / РАН ИНИОН. Центр науч.-информ. исслед. глоб. и регион. проблем. / Редкол. Шаншиева Л.Н. и др. - М., 2006.
9. Власова Ю.Б. Взаимодействие права и идеологии в современных условиях (на материалах Российской Федерации): Автореф. дис. канд. юр. наук. - М., 2005.
10. Кутафин О. Е. Российский конституционализм. - М., 2008.
