CC BY
417
УДК 409
Слабко Ю. В.
Прагматические характеристики русских и английских диминутивов
В статье рассматриваются условия реализации прагматики диминутивов в контексте в зависимости от иных выразительных средств, употребляемых в рамках коммуникативной ситуации и особых норм общения.
Realization of pragmatics is only possible in a context and depends on other means of expression used within a communicative situation and special norms of communication.
Ключевые слова: лингвистика, диминутив, характеристика, уровень, речь, категория, ласка, пренебрежение.
Key words: linguistics, diminutive, characteristic, level, speech, category, caress, neglect.
Возросший интерес к проблемам прагмалингвистики явился логическим результатом общего хода развития лингвистики и ее областей - семантики, психосемантики, стилистики, эматологии и других, где приоритетным становится антропоцентрический подход к изучению лингвистических сущностей и феноменов. Новые направления лингвистики выдвинули на первый план проблемы лингвопрагматики, а, следовательно, и круг вопросов, связанных с экспрессивной и эмотивной функцией языка применительно к адресату и интенциям адресанта [6].
Проблемам диминутивности также уделяется значительное внимание в отечественной и в зарубежной лингвистике, что доказывается немалым количеством работ по данной тематике. Изучением диминутивностии в русском языке занимались такие лингвисты, как И.В. Арнольд, Р.Г. Зятков-ская, Б.В. Макарчев, Е.В. Малишевская, Л.И. Миляева, В.И. Шаховский и др.
Комплексные исследования по этой теме, основанные на материале языков германской группы, немногочисленны. По различным частным вопросам реализации семантики диминутивности в английском языке работали такие российские лингвисты, как П.М. Каращук, Л.К. Красногорцев, Е.С. Кубрякова, Е.Ю. Протасова, А.М. Родимкина, И.И. Туранский, А.А. Уфимцева и зарубежные языковеды (J. H. Greenberg, M.R. Haas, D. Ju-rafsky, K. Schneider) и др. Однако в этих лингвистических трудах разработаны лишь отдельные аспекты выражения семантики диминутивности.
Мы считаем, что, изучая явления диминутивности в целом и в компаративной лингвистике в частности, следует обратить особое внимание на такие аспекты, как статус диминутивности как способа систематизации
© Слабко Ю. В., 2014
125
знаний о мире; средства выражения диминутивности в русском и английском языках; способы формирования диминутивов в русском и английском языках; виды диминутивов в русском и английском языках; прагматические характеристики русских и английских диминутивов.
Термин диминутивность восходит к латинскому «diminuere» - раздробить, уменьшить, ослабить. В русской лингвистической традиции -уменьшительность. В словаре лингвистических терминов Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой уменьшительность рассматривается как эквивалент категории субъективной оценки, что весьма значимо с точки зрения прагматики [7, с. 72].
Изучение литературы по проблеме позволяет определять диминутив как прагматическое слово. Отличие так называемых прагматических слов от денотативных состоит в том, что последние лишь называют предмет, опираясь на его сущностные признаки, выделяющие его из ряда других предметов; соотнося слово с обозначаемым с предметом, они имеют значение, которое принято называть предметно-логическим. Причинность детерминации диминутивов как прагматических слов обусловлена функционально-семантическими характеристиками диминутивов, которые (характеристики) демонстрируют и подтверждают взаимосвязь категорий диминутивности и эмотивности. Таким образом, можно и следует рассматривать прагматические характеристики диминутивов как базовые для репрезентантов категории диминутивности.
Категория диминутивности связана с определенными функциональными стилями: в основном с разговорным стилем, арготическим, детской речью, а также с некоторыми жанрами и сферами специальной коммуникации. Диминутивы часто встречаются в речи, адресованной детям, больным, старикам, любимым, и отмечены в этих случаях положительной эмоциональной оценкой. Особенно часто диминутивность проявляется в именах собственных. Это представляется вполне логичным, поскольку имена собственные чаще всего употребляются в обращениях, где они выполняют прагматическую функцию интимизации речи, привнося оттенки ласкательности. Существует гипотеза о том, что исторически именно диминутивность имен собственных положила начало развитию категории диминутивности [6].
Национальная специфика русских и английских диминутивов заключается в регламентации их употребления по сферам общения и типам речевых ситуаций. По мнению Н.В. Меньковой, «в речи диминутивы не всегда реализуют и размерное, и эмотивно-оценочное значение; они могут терять один из компонентов и реализовать либо только эмотивно-оценочное, либо только размерное значение. Эти три типа употреблений связаны с двумя режима речи - диалогического и повествовательного. В актуальном диалоге, осуществляемом в координатах Я-ТЫ-ЗДЕСЬ-СЕЙЧАС, диминутивы часто используются не для номинации маленького
126
по размеру объекта, а в целях фатического общения - для того чтобы установить контакт с собеседником, создать теплую, доверительную атмосферу общения» [5, с. 176]. Из сказанного следует, что диминутивы используются как в диалогической речи, так и во внутреннем монологе для выражения широкого спектра эмоций, среди которых превалирующими являются эмоции отрицательной полярности.
Н.А. Севидова и С.В. Шедогубова основными сферами употребления диминутивов в диалогической речи в исследуемых языках, в которых наиболее ярко находит экспликацию прагматический потенциал диминутивов, называют: общение с детьми; речь близких людей; придание речи фатич-ности; контекст выражения сарказма и иронии. При этом, исходя из основных словообразовательных значений диминутивных суффиксов, ирония и сарказм могут возникать благодаря значению уменьшительности при обозначении большого, а также благодаря значению ласкательности при обозначении неприятного. Тот факт, что ирония связана именно с диминутивным суффиксом, проверен методом трансформации: при замене диминутивной формы на симплекс иронический смысл высказывания исчезает [8; 10]. Ср.: Жалкие, ничтожные людишки, - сердито забормотал Паниковский (Золотой теленок. Ильф и Петров); - Городок очень маленький, - сказал Бендер,- это плохо. Чем меньше город, тем длиннее приветственные речи (Золотой теленок. Ильф и Петров); Остап быстро пошел по дороге вдоль обрыва и вскоре увидел косой бревенчатый домик, маленькие окошечки которого поблескивали речною синевой. Позади домика стоял сарай, показавшийся Остапу подходящим для сокрытия Антилопы. (Золотой теленок. Ильф и Петров); - Ты моя хозяюшка. Я тебя люблю. - И я тебя, милый (Я тебя люблю, и я тебя тоже нет. Адлер Соня); Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: - Что такое хорошо и что такое плохо? Если сын чернее ночи, грязь лежит на рожице, - ясно это очень плохо для ребячий кожицы (Что такое хорошо и что такое плохо. В. Маяковский).
Анализируя явление диминутивности в английской лингвокультуре, А.А. Буряковская приходит к выводу, что употребление диминутива закреплено за различными фреймами: эта тенденция нейтрализуется во фреймах «Формула угощений», «Формула просьбы», «Ухаживание» [1]. Мы придерживаемся такого же мнения, поскольку подобные прагматические характеристики действительно находят проявление в английской лингвокультуре, проявляясь в языке как на лексическом уровне, так и на синтаксическом.
Примерами суффиксального способа образования диминутивов выступают: doggy - собачонка (от dog), kitty - котенок (от cat), dinette - столовка (от dining room), booklet - книжонка (от book), mummy - мамуля (от mum), daddy - папуля (от dad), granny - бабуля (от grangmother), sweety -дорогуша (от sweet), Ducky - голубушка (от duck), potty - горшочек (от pot).
127
Примерами, которые не переводятся на русский язык, выступают ди-минутивы от имён личных: Petey (от Peter), Dougie (от Douglas), Johnny или Jony (от Jonathan) и другие. Данные примеры не имеют русского эквивалента, поскольку являются именами собственными. Однако в русском языке также присутствуют аналогичные примеры образования диминути-вов от имён собственных: Катенька (от Катя), Володенька (от Володя), Артемочка (от Артем), Дашенька (от Даша), Петенька (от Петя), Любочка (от Люба), Юленька (от Юля), Димочка (от Дима), Ванечка (от Ваня), Ирочка (от Ира).
Цель анализа прагматических характеристик диминутивов с позиций компаративной лингвистики заключается в том, чтобы выделить универсалии и отличительные черты употребления диминутивов в исследуемых языках.
В общем случае сильную тенденцию к употреблению диминутивов проявляют экспрессивные коммуниканты: дети и личности фемининного типа [1]. Следует отметить, что в русской лингвокультуре сильная тенденция к употреблению диминутивов проявляется не столько в речи детей, сколько в общении с детьми - обращение родителей и близких людей к детям, в детских книгах, в основном, в сказках и т.д. Что касается английской лингвокультуры, в сказках нами не обнаружено использование диминутивов, что является одной из отличительных прагматических черт диминутивов в используемых языках.
В.А. Кузьменкова определяет диминутив как грамматическую форму, при помощи которой может быть передан целый спектр модальных значений: «С позиций функциональной грамматики представляется актуальным рассмотреть вторичные значения диминутива как одного из способов передачи субъективно-оценочных значений в русском языке. Согласно традиционной грамматике, к основным значениям диминутива относятся «уменьшительное", "ласкательное", "уменьшительно-ласкательное" или "уменьшительно-уничижительное". Между тем в реальной коммуникации выявляется еще целый спектр модальных значений, которые передаются при помощи диминутива, сопряжённого с другими языковыми средствами. Довольно часто подобные значения остаются «за кадром» [3, с. 41].
Считаем, что модальные значения, которые, по мнению В.А. Кузьменковой остаются «за кадром», исследуются с позиций функционирования категории побудительности, например, Е.В. Фомичевой: «Функционально-семантическая категория побудительности имеет структуру поля. При этом инвариантное значение категории побудительности включает в себя целый ряд различных модально-экспрессивных вариантов, различающихся между собой степенью интенсивности волевой реакции побуждающего» [9].
На протяжении долгого времени изучению категории побудительности уделялось относительно мало внимания, несмотря на то, что побуди-
128
тельные предложения составляют значительную часть речевой продукции человека и с их помощью регулируется общественно-производственная деятельность. Исследования семантической стороны языка расширили эмпирическую базу и привлекли внимание исследователей к побудительным предложениям, которые по своим семантико-прагматическим свойствам очень тесно связаны с коммуникативной ситуацией, так как от условий и разнообразных характеристик коммуникативного акта зависит адекватная интерпретация повелительного предложения. В настоящее время категория побудительности активно изучается не только в лингвистике, но и в логике [9].
В русском языке модальные значения, демонстрирующие функционирование категории побудительности, передаются лексическими диминути-вами, образованными суффиксальным способом, например, для выражения вежливого извинения: А у вас документики. Я извиняюсь. Документик предъявите! И ваш документик также, продолжал Коровьев (М. Булгаков).
Вежливое извинение является составной частью приватности (privacy), которая в английской лингвокультуре играет более важную роль, чем в русской: «Privacy», a concept with farre aching implications,is absolutely untranslatable into Russian. It would be unfair to ascribe the lack of this concept solely to living conditions in the Soviet era, though, needless to say, communal apartments where 10 families share a bathroom, dormitories and the thin-walled barracks where a few generations lived their lives, as well as the overcrowding in today’s urban dwellings, did and do little to foster the introduction of that concept into our daily experience. Tolstoi and Turgenev lived at a time when privacy must have existed in Russia, but their works contain no word or expression that adequately conveys the range of attitudes bound up with this notion» [11]. Именно поэтому в английском языке диминутивность достаточно часто используется для смягчения просьбы или требования, что реализуется посредством смягчения давления на адресанта, связанное с выражением собственного желания.
Об этом же говорит Т.В. Ларина: «В русской лингвокультурной традиции команда выражается прямо и императивно, в то время как английские коммуниканты проявляют тенденцию к большему смягчению своей команды, облегают её в форму, содержащую иллюзию опции» [4].
Просьба, требование и команда являются конституентами категории побудительности, которая обладает чрезвычайно богатым арсеналом выразительных средств, что демонстрирует и обусловливает её взаимодействие и пересечение с категорией диминутивности. Средствами языка можно выразить все оттенки эмоционально-побудительных значений - от самых мягких, просительных, некатегоричных, вежливых до самых резких, грубых, настойчивых [2]. Мягкие, просительные и вежливые оттенки значений являются эмосемой диминутивов, что также доказывает корреляцию категорий диминутивности и побудительности.
129
В английском языке, обладающем достаточно скромной морфологической парадигмой, вежливый оттенок как эмосема диминутива придаётся высказыванию или просьбе несколькими способами.
1. Через общие вопросы с вспомогательными глаголами will, shall, should, would, выражающими мягкую, вежливую просьбу: «The major stepped to the door and called: "Lydia, dear, will you come in ?”» (The Duplicity of Hargraves, O. Henry). (Лидия, дорогуша, ты зайдешь? - перевод примеров здесь и далее наш. - Ю.С.). Существительное «дорогуша» демонстрирует не рост или возраст девушки, то есть не сему малости, но обладает явной эмосемой, демонстрирующей некоторую иронию или даже сарказм в обращении к ней майора, который (исходя из содержания рассказа) приглашает ее зайти, зная, что она хочет, но не решается. Его приглашение зайти выражается не императивной конструкцией come in, которая придала бы всей ситуации оттенок грубоватости, но использованием общего вопроса, что позволяет выделить функциональносемантическую характеристику определённой степени ласкательности в его обращении к девушке; «Would you like a cap of tea?» (Murder in Carton, Robert van Gulin) (Не хотите ли чашечку чая?). Существительное «чашечка» демонстрирует размер чашки, то есть сему малости, показывает вежливое обращение и отношение реципиента к адресату. Как правило, такого вида вопросы встречаются чаще всего в сфере обслуживания; «Should you wait a few minutes?» (The secret story, Donna Tartt) (Не подождете ли вы еще минуточку?). Существительное «минуточка» демонстрирует сему малости. Из содержания видно, что речь обращена к человеку, уставшему от ожидания, и его очень просят подождать совсем маленький отрезок времени.
2. С помощью разделительных вопросов, которые придают оттенок очень мягкой просьбы, мольбы: «You could propose me a cap of coffee, couldn’t you?» (The secret story, Donna Tartt) (Вы могли бы предложить мне чашечку чая, не так ли?). В данном предложении существительное «чашечка» демонстрирует сему малости и показывает крайне вежливую просьбу одного человека по отношению к другому; «She added casually: "I think it was the man who left the ticket, wasn't he?» (Brighton Rock Greene, Henry Graham) («Она добавила случайно: Я думаю, это был мужчина, который оставил билетик, не так ли?). Существительное «билетик» демонстрирует сему малости, но обладает эмосемой, демонстрирующей явную иронию или сарказм в обращении к нему девушки, которая (исходя из содержания рассказа) дает описание человека по забытой им вещи. Разделительный вопрос в данном случае придает фразе некую мягкость и показывает вежливое отношение говорящего; "You ’ll let me ask the prince for a cup of tea, won’t you?" (Prince of Dogs, Elliott Kate) (Ты позволишь мне попросить принца о чашечке кофе?). Существительное «чашечка» имеет сему малости и также обладает явной эмосемой, демонстрирующей некую иронию или даже сарказм в обращении человека, который (исходя из со-
130
держания рассказа) просит разрешение на то, чтобы попросить чашечку чая. Разделительный вопрос также придает мягкость фразе и показывает вежливое отношение говорящего;
3. Использование модальных глаголов can, could, may, must и др.: "Ah, mamma, how sweetly you talk! I must kiss you for it, mamma" (Ох мамочка, как сладко вы говорите! Я должен расцеловать вас за это, мамочка). Существительное «мамочка» демонстрирует сему ласкательности, очень вежливого отношения сына, который буквально приклоняется перед речью матери; But, boy, you can still shoot (Across the river and into the tree, Ernest Hemingway) (Ну, парнишка, ты все еще можешь стрелять). Существительное «парнишка» демонстрирует сему ласкательность и похвальбы, и даже в какой-то степени восхищение способностями молодого человека; My dear. Do you really think you could? (Holy Fools, Harris Joanne) (Дорогуша, ты реально думаешь, что ты сможешь?). Существительное «дорогуша» демонстрирует сему уничижительности, пренебрежительного отношения говорящего к данному человеку. Говорящий сомневается в способностях девушки и в какой-то степени даже высмеивает ее; «Honey? May be you should sit dawn» (One Shot, Lee Child) (Дорогуша, может быть тебе следует присесть). Существительное «дорогуша» включает сему уничижительности, а также обладает явной эмосемой, демонстрирующей иронию или сарказм в обращении говорящего.
4. Посредством добавления слова please в структуру императивного предложения: «Papa, please, try to act like a human being,» she said (Папочка, пожалуйста, попытайся быть человеком, - сказала она). В данном случае слово «папочка» обладает семой ласкательности и вежливого отношения говорящего. Данный пример выражает просьбу и побуждение человека, сделать так, как его просят; «Daddy, please, don't shoot him!» (Lisey’s story, Stephen King) (Папочка, пожалуйста, не стреляй в него!). В данном случае слово «папочка» обладает семой ласкательности и вежливого отношения говорящего. Данный пример также выражает просьбу не совершать того действия, которое человек собирается совершить.
Особое внимание необходимо уделять употреблению в побудительных предложениях специальных вопросов, довольно часто выражающих побуждения с различными эмоционально-семантическими оттенками: от угрозы, насмешки, раздражённости до совета или пожелания «How about eating?».
Английский язык не обладает такой богатой и развитой морфологической системой, как, например, русский язык, тем не менее, и он находит возможности для передачи различных прагматических оттенков, так или иначе компенсируя ущербность морфологической парадигмы. Если в русском языке в большей степени следует говорить о прагматических словах, то в английском языке, учитывая некоторую ущербность морфологической парадигмы, следует говорить о функционировании категории диминутив-
131
ности в прагматических конструкциях или сочетаниях, так как в нём превалируют аналитический способ формирования диминутивов в отличие от синтетического, преобладающего в русском языке. Именно это актуализирует и обусловливает дефиницию категории диминутивности в английском языке как грамматическую. Согласно теории В.А. Кузьменковой димину-тивами можно называть грамматические конструкции, выражающие определённую модальность. Основываясь на сказанном выше, мы причисляем к диминутивным конструкциям вопросительно-побудительные конструкции, используемые в английском языке для выражения вежливого извинения, образованные аналитическим способом и представляющие синтаксический уровень. Реализация прагматики диминутивов возможна только в контексте и зависит от иных выразительных средств, употребляемых в рамках коммуникативной ситуации. Прагматические отличия английских и русских диминутивов, с одной стороны, обусловлены особыми нормами общения связанными и обусловленными особой исторически сложившейся англосаксонской культурой, с другой стороны демонстрируют их.
Список литературы
1. Буряковская А.А. Диминутивность в английской языковой картине мира: ав-тореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тула, 2008. - [Электронный ресурс]: http://www.aspirant.vsu.ru.
2. Кубарева Е.Е. Эксплицитные и имплицитные побудительные конструкции в английском языке (в сопоставлении с русским) // Сопоставительный лингвистический анализ. Научные труды. - Куйбышев, 1977. - Т. 202. - С. 69 - 80.
3. Кузьменкова В.А. Язык, сознание, коммуникация. Сб. статей / отв. ред.
B. В. Красных, А.И. Изотов. - М.: МАКС Пресс, 2007. - Вып. 34. - С. 38 - 45.
4. Ларина Т.В. Категория вежливости и стиль коммуникации: Сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций. - [Электронный ресурс]: http: royallib. ru/read/larina_tatyana.
5. Менькова Н.В. Русские диминутивы в английском переводе романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Ярославский педагогический вестник. - № 3. - 2010. -
C. 174 - 179.
6. Резниченко Л.Ю. Прагматика диминутивности в английском и немецком языках: дисс. ... канд. филол. наук. - СПб., 2001.
7. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. - 2-е изд. - М.: Просвещение, 1976.
8. Севидова Н.А. Прагматические возможности словообразовательных элементов в системе имени существительного современного немецкого языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тамбов, 2002.
9. Фомичева Е.В. Средства выражения побудительности в английском языке в свете семантики и прагматики // Современные проблемы науки и образования. - 2009. -№ 4. - С. 156 - 162. - [Электронный ресурс]: www.science-education.ru/32-1221.
10. Шедогубова С.В. Структурно-семантический и прагматический аспекты категории диминутивности в современном немецком языке: дис. ... канд. филол. наук. -Воронеж, 2004.
11. Lourie R., Mihhalev A. Why You’ll Never Have Fun in Russia // New York Times Book Review. - 1989. - [Электронный ресурс]: http://www.nytimes.com.
132
