CC BY
115
В. М. Шадрин
ПОЛИЦЕЙСКИЕ ФУНКЦИИ УРАЛЬСКИХ КАЗАКОВ
Представлена актуальная проблема истории государства и права —роль Уральского казачьего войска в государственно-правовой системе Российской империи. Рассматривается одно из важнейших направлений в содержании деятельности уральских казаков — военно-полицейские и административно-полицейские функции, а также период, в течение которого постепенно складывается и получает законодательное оформление и развитие военно-охранительная система Российской империи.
В отличие от Оренбургского, созданного по инициативе правительства в первой половине XVIII века, Яицкое (Уральское) казачье войско возникло стихийно примерно во второй половине XVI века в результате притока беглых, образовавших своеобразную вольную казачью республику. В донесении Уральской войсковой канцелярии от 18 июля 1845 года в Военное министерство отмечается: «Начальное водворение казаков на землях по реке Уралу положительно не известно, но достоверно только то, что казаки поселились здесь тогда, когда земли эти принадлежали не Российскому государству, а диким ордынцам»1.
Уральские казаки участвовали почти во всех войнах, которые вело русское правительство. В XVIII веке основной функцией казачества в рамках абсолютистского государства можно считать колонизацию прилегающих к реке Урал земель и их оборону. В 1743 году сложилась Яицкая низовая пограничная линия, где «казаки на свой счет содержали гарнизоны». Кроме того, они обязаны были практически ежегодно поставлять несколько сотен человек по наряду в помощь регулярной армии. Оборона границы с помощью казаков имела целый ряд существенных преимуществ. Главное из них — дешевизна содержания по сравнению с регулярными войсками. По данным П. И. Рычкова, в 40-е годы XVIII века правительство тратило на содержание всего Яицкого казачьего войска около пяти тысяч рублей ежегодно. Штат же служащих жалованных казаков был установлен в количестве 3 196 человек2. К этому следует добавить, что казна была избавлена и от расходов на военное снаряжение казаков, поскольку они были обязаны приобретать сами для себя коней и оружие. Нормативным актом о содержании иррегулярных войск в Оренбургской губернии, принятым еще в 1735 году, повелевалось, чтобы «казаки к службе во всегдашней исправности были», имели «надлежащую справу, то есть добрых и сытых лошадей, исправное ружье, а именно: сабли, турки, а по нужде уже сайдаки и копье—и были бы на лошадях к всякому воинскому действу способны и проворны и в одежде не нужны»3.
Важнейшими направлениями в деятельности уральских казаков являлись административно-хозяйственные, военно-полицейские и административно-полицейские функции. Казаки участвовали в организации местного управления, исполнении на контролируемых территориях распоряжений центральной власти. В обязанности казакам вменялись поимка беглых, «сопровождение колодников и государственных транспортов».
Указом Военной коллегии, изданным в 1735 году, войско обязывалось ежегодно снаряжать команды для объезда окрестных хуторов и розыска.беглых.
С середины XVIII века из войска направлялась команда для несения службы на Сибирской пограничной линии. В конце XVIII века 120 уральских казаков входили в конвой князя Потемкина. В 1797 году 500 уральских казаков несли службу на Волге по борьбе с разбойниками. В этом же году 300 казаков занимались конвоированием транспортов с солью из Троицка в Усть-Уйскую крепость4. Следует отметить, что, как и при охране пограничной линии, предпочтение при организации борьбы с разбойниками и отрядами кочевников отдавалось казакам, а не регулярным воинским формированиям. В 1768 году, формируя отряд казаков в Симбирскую губернию для поимки появившихся там разбойников, в приказе Оренбургского губернатора отмечалось: «В Симбирском батальоне на лицо не только достаточно, но и малого числа посылать некого, да и у тех де через пеших солдат, а особливо через таких, кои за старостью и ранами от полевой службы в тамошние батальоны определяются, во искоренение сих злодеев мало бывают»5.
«Обязанности полицейских команд, — отмечает один из первых исследователей уральского казачества А. Д. Рябинин, — исполняются казаками городового полка, а по линии кордонною стражею. Для прекращения пожаров содержится команда, с необходимым на сей предмет инструментом»6. Содержание городового полка города Уральска посредством найма казаков для осуществления полицейской службы обходилось войску в год в 65 390 рублей, найм кордонной стражи — 65 268 рублей, пожарная команда обходилась казакам в 19 164 рубля. Нормативным актом «О образовании внутреннего управления канцелярии войска Уральского» от 1803 года был определен штат полиции в городе: 1 полицмейстер, 2 частных пристава, 2 комиссара и 4 писаря7. В 1856 году к этому штату прибавлены: 2 пристава, секретарь, повытчик и 3 писаря. С небольшими изменениями этот штат просуществовал вплоть до 1880 года, когда Высочайше утвержденным положением военного Совета было решено отменить наряд казаков в полицейскую команду города Уральска. Команду из 40 человек решено было комплектовать по вольному найму «из лиц всех сословий, подчинив ее непосредственно Уральскому полицмейстеру»8.
С конца XVIII века в России постепенно начинает складываться и получает законодательное оформление и развитие разветвленная военно-охранительная система, основной задачей которой было обеспечение «тишины и спокойствия» в государстве, охрана его внутренней безопасности. Одним из активных субъектов военно-охранительной системы империи являлось и Уральское казачье войско. С начала XIX века правительство все больше привлекает уральских казаков для военно-полицейской службы в различных губерниях империи.
В 1806 году впервые для несения полицейской службы в Москве вместо упраздненных московских драгун был назначен полк донских казаков, С этого времени донские, ас 1818 года уральские казаки почти пятьдесят лет осуществляли охрану общественного порядка в древней столице. «Кому из москвичей не известно, — писал в 1861 году И. И. Железнов, — что почти на каждом шагу древней столицы, где есть от полиции пост, или где живет должностное высшего
разряда лицо, можно встретить казака или несколько казаков? Впрочем, казака . везде и всюду можно встретить, не только в самой Москве, но и в окрестностях ее, во всех улицах, и т.д., и в уездах по всем квартирам исправников и становых, по многим селам и деревням, одним словом, по всему лицу Московской губернии»9. С 1818 года назначаемый для полицейской службы полк состоял из пяти сотен, в 110 рядовых казаков каждая сотня. С начала двадцатых годов XIX века, наравне с уральскими, полицейскую службу в Москве осуществляли и оренбургские казаки, а предположительно с середины тридцатых годов полк становится сводным — половина уральцев, половина оренбуржцев. В 1840 году, по данным И. И. Железнова, сводный казачий полк был увеличен до 810 рядовых (вместо 5, учреждено было 6 сотен, в каждой сотне по 135 рядовых)10. Помимо рядовых казаков в сводном полку по штату полагалось 47 урядников (унтер-офицеров) и 23 офицера. Казачий полк находился на государственном довольствии: жалованье получал от комиссариатского, а фураж — от провиантского ведомств. Содержание полка обходилось казне в среднем в 156 403 рубля 93,5 копейки серебром (данные приведены за 1857-59 годы)11. Московская городская дума также несла незначительные расходы по содержанию казаков, выделяя деньги на наем квартир для нескольких офицеров: командиру полка с адъютантом, одному штаб-офицеру, двоим сотенным командирам и одному из офицеров по усмотрению полкового командира.
Сводный казачий полк Отдельного Оренбургского корпуса (так официально именовался посылавшийся в Москву полк) находился в подчинении Московского обер-полицмейстера и выполнял различные обязанности. «Есть ли какая возможность, — отмечает И. И. Железнов, — перечислить ежедневные занятия и действия казака, как и всякого полицейского солдата и указать на его права и обязанности? Стало быть, остается сказать просто: казаки «исполняют полицейскую обязанность» по распоряжению и указанию: в Москве — чиновников городской, а в уездах — чиновников земской полиции»1?.
Казаки несли конно-полицейскую службу в Москве, находясь в непосредственном подчинении чиновников городской, а в уездах чиновников земской полиции. Назначались казаки в ординарцы и для посылок к московскому генерал-губернатору, обер-полицмейстеру, гражданскому губернатору, коменданту, полицмейстерам, следственному приставу и другим военным и полицейским чиновникам.
Известный русский революционер и писатель А. И. Герцен, описывая Москву и свой арест летом 1834 года, отмечает активную роль казаков, оказывавших помощь полиции и жандармам13. В его аресте участвовали двое квартальных, двое полицейских и четыре казака. Отмечает писатель также уральских казаков, несших службу при следственной комиссии в доме обер-полицмейстера. Арест революционера совпал с мероприятиями, проводимыми полицией по делу о поджогах в городе, а также с предстоящей 22 августа коронацией. Автор пишет, что патрули верхом и пешие беспрестанно объезжали улицы. «Полицмейстеры скакали взад и вперед с казаками и жандармами, сам князь Голицин с адъютантами проехал верхом по городу. Этот военный вид скромной Москвы был странен и действовал на нервы»14.
Несли казаки службу и на заставах, назначались в помощь полиции для соблюдения порядка при гуляниях. Ежедневно выделялся наряд к караулам в тюрьмы, в рабочий смирительный дом и в другие места. Казаки оказывали помощь жандармам и полиции на вахт-парадах в Кремле, на Царской площади, во время военных смотров на Ходынском и Девичьем полях. Осуществляли уральские казаки и многие другие мероприятия: по ведомостям Московской шестигласной думы назначались для постоя в дома обывателей, не платящих сборов, в 1831 году осуществляли «карантинную против холеры в Москве службу»15.
Полицейская служба в Москве исполнялась казаками добросовестно, честно, умело и высоко оценивалась властями. В целом обстановка в области охраны правопорядка в городе в середине XIX века считалась удовлетворительной. При населении 370 тысяч человек совершалось 5-6 убийств, 2-3 грабежа и разбоя, около семисот краж в год, примерно две трети которых раскрывались16. Заслуга в таком состоянии дел принадлежит и казакам Уральского и Оренбургского казачьих войск, вносивших существенный вклад в обеспечение правопорядка в городе.
О том, насколько эффективной и плодотворной была служба казаков в Москве, говорят отчеты земской полиции, полицмейстеров и градоначальников. По архивным данным, только в 1831-1836 годах казачьи разъезды задержали в трех уездах губернии более 300 числившихся в розыске преступников, около 600 беглых крестьян, ликвидировали 10 групп, грабивших почтовые кареты и проезжающих путников17.
Посылка специального казачьего полка в Москву продолжалась до 1865 года, после реформы полицейского аппарата и создания специальных подразделений необходимость в этой практике отпала.
Во второй четверти XIX века правительство активно использует казачьи команды для несения военно-полицейской службы и в других губерниях империи. Уральские казаки совместно с оренбургскими командировались для несения охранной службы на Нижегородскую торгово-промышленную ярмарку, в Казанскую, Пермскую, Вятскую и другие губернии. Посылали казаков в Пермь и Казань вплоть до 1870 года, когда высочайше утвержденным мнением Государственного Совета было решено учредить в этих губерниях уездную полицейскую стражу18.
Ежегодно посылавшийся на Нижегородскую торгово-промышленную ярмарку полк четырехсотенного состава находился в подчинении Нижегородского губернатора и располагался за рекой Окой в ближайших к ярмарке деревнях. Часть полка служила в городе, выполняя полицейскую службу на ярмарке, другая часть была в распоряжении уездных исправников.
Известный французский путешественник и литератор маркиз де-Кюстин, посетивший в 1839 году Нижний Новгород, отмечал: «Нижегородская ярмарка, ставшая ныне самой значительной на земном шаре, является местом встречи народов, наиболее чуждых друг другу, народов, не имеющих ничего общего между собой по виду, по одежде, по языку, религии и нравам»19. Во время ярмарки число приезжих, одновременно живущих на ее территории, равнялось двумстам тысячам. Ярмарка включала в себя многочисленные базары, окружавшие внутреннюю ее часть, — ядро ярмарки. Путешественник отмечает, что не хватило бы
целого дня даже для беглого обхода всех этих предместий, являющихся ее спутниками. Внутренняя часть ярмарки резко отличалась от окружавших ее шумных базаров и представляла собой более десяти широких улиц, «охраняемых казаками, похожими в часы дежурств на немых стражей сераля»20. «Для усиления полицейского надзора во время ярмарки, — пишет барон А. И. Дельвиг, бывший в то время инженером в Нижнем Новгороде, — командировались в Нйж-ний казаки Уральского войска, пользовавшиеся постоянным покровительством губернатора».21 Полиции на ярмарке, по воспоминаниям современников, было мало, «но зато на каждом перекрестке можно было видеть уральского казака с звероподобной, калмыцкой загорелой физиономией, с винтовкой за плечами и с нагайкой в руке;, таких конных и пеших азиатов, охранителей порядка, с претензией на европейский склад, можно было видеть на каждом шагу. Однако никакие окарауливания казаками, гарнизонными военными командами и полицией не обеспечивали безопасности на ярмарке от мошенников и воров»22.
Казаки содержали караулы по дорогам для охраны купеческих транспортов и всех приезжающих на ярмарку от разбойников и грабителей, задерживали: бродяг и дезертиров.
В «Отечественных записках» за 1820 год П. П. Свиньин описывает торговый путь, по которому шли обозы: «Для безопасности караванов и обозов, тянущихся на ярмарку и обратно, учреждена по дорогам цепь казачьих пикетов, через каждые три, четыре версты, с таким расчетом, чтобы они могли подавать друг другу сигналы. Ночью обязаны они объезжать всякий свою дистанцию верхом. Для обвещения же о какой-нибудь опасности в сие время, при каждом из пикетов сделаны длинные столбы, обернутые соломой, которые можно в минуту зажечь и получить помощь от других пикетов; но, благодаря Бога, до этого еще не доходило — у нас достаточно сей меры осторожности, чтобы везде было смирно и покойно, а несколько огромных дубин, выставленных в сошках перед пикетами, — чтобы устрашать плутов и разбойников. Кроме двух или трех казаков при каждом пикете находится по одному или два крестьянина, наряженных земскою полициею близ лежащих селений».
В Казанской и Пермской губерниях уральские казаки использовались для усиления земской и городской полиции. На них возлагались обязанности по охране мостов, переправ, железнодорожных станций и других сооружений, поимке разбойников и сопровождению казны, продовольствия, каторжных этапов. В ходе несения службы предписывалось задерживать «воров и разбойников», а также лиц, застигнутых в момент совершения преступления и «найденных с окровавленным оружием либо платьем».
Осуществление казаками полицейских функций регламентировалось такими общегосударственными нормативными актами, как Учреждение для управления губерний, Устав благочиния, или полицейский, Положение о земской полиции и другие. Военно-кавалерийская организация и связанная с ней дисциплина, мобильность, владение тактикой нерегулярного боя высоко оценивались силовыми структурами государства. Опыт осуществления уральскими казаками военнополицейских и административно-полицейских функций был востребован в начале XIX века при формировании военно-охранительной системы государства и совершенствовании полицейской деятельности.
Примечания
1 ЦГА РК. Ф. 4, оп. 1, д. 392, л. 53.
2 Стариков Ф. М. Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1891. С. 63-64.
3 Рознер И. Г. Яик перед бурей. М., 1966. С. 49.
4 .ГалушкоЮ. Казачьи войска России. М., 1993. С. 135.
5 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1913. Вып. 7. С. 153.
6 Рябинин А. Д. Уральское казачье войско: В 2 т. СПб., 1866. Т.1. С. 388-389.
7 Там же. С. 411.
8 Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. СПб., 1880. Т. XVI. Ч. I. №70. С/231.
9 Железное И. И. Полное собрание сочинений: В 8 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 442.
10 Там же. С. 443.
11 Там же. С. 444.
12 Там же. С. 444-445.
13 См.: Герцен А. И. Былое и думы. М., 1969. С. 160-172.
14 Там же. С. 171.
15 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1913. Вып. 9. С. 136.
56 СизиковМ. И. История полиции России (1718-1917 гг.). М., 1992. Вып. 2. С. 22.
17 Кобзов В. С. Правоохранительные функции Оренбургского казачьего войска: история и перспективы // Современные проблемы противодействия преступности в России: Материалы науч.-практ. конф. Челябинск, 1995. С. 224.
18 Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. СПб., 1871. Т. VI. № 37. С. 44.
19 Маркиз де-Кюстин. Николаевская Россия М., 1990. С. 224.
20 Маркиз де-Кюстин. Там же, С. 232.
21 Мельников А. П. Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки: Столетие Нижегородской ярмарки (1817-1917). Н. Новгород, 1993. С. 79.
22 Там же. С. 127.
