CC BY
383
УДК 398.91(=161.1=161.3)
ПАРАДОКСАЛЬНЫЕ ПОСЛОВИЦЫ В РУССКОМ И БЕЛОРУССКОМ ЯЗЫКАХ
Е.Е .Иванов
PARADOXICAL PROVERBS IN RUSSIAN AND BELARUSIAN
E.E.Ivanov
Могилевский государственный университет имени А.Кулешова, Беларусь, ivanov-mgu@mail.ru
В статье исследуются пословицы с семантикой парадокса. Парадоксальные пословицы в русском и белорусском языках характеризуются двумя семантическими планами, один из которых рассматривается как парадоксальный. Ключевые слова: семантика афоризма, парадоксальные пословицы, русский язык, белорусский язык
The paper is devoted proverbs with semantics of paradox. Paradoxical proverbs in the Russian and Belarusian have a second interpretation, considered paradoxical.
Keywords: semantics of an aphorism, paradoxical proverbs, Russian and Belarusian
Введение
Изучению семантики парадокса в пословицах посвящено сравнительно небольшое количество исследований [1; 2; 3], ни в одном из которых не учиты -валась принадлежность пословиц к афористическим высказываниям, не эксплицировалась общность семантических свойств и типов парадоксальных афоризмов в литературе и в фольклоре. Парадоксальные пословицы русского и белорусского языков не анализировались в квантитативном аспекте.
В данном исследовании мы исходим из того, что в строгом лингвистическом понимании семантика пословиц является по своей природе афористической, поскольку действительность в них выражается в обобщенной, универсальной форме, а это значит, что пословицы должны иметь те же семантические при-
знаки и дифференцироваться на такие же семантиче-ские типы, что и афоризмы.
Семантика афоризма
В афоризмах, в отличие от всех остальных высказываний, выражаются закономерности существования не единичных реалий и/или закономерности связей между не единичными реалиями [4]. Такой трактовке афористической семантики не противоречит то, что многие афоризмы, особенно пословицы, имеют переносную мотивировку общего значения (часто с утраченной внутренней формой). В этой связи можно возразить, что поскольку образное содержание пословиц всегда опирается на какой-то частный случай из жизни, их обобщенное значение имеет только функциональную природу. Однако любое образное обобщение на уровне вы-
сказывания невозможно без существования на уровне пресуппозиции представления о какой-либо общей закономерности действительности, которая только выражается посредством метафоры [5; 6].
Закономерности существования объектов действительности и закономерности связей между ними, которые выражаются в афоризмах, весьма неоднородны и различаются, например, по сфере своего действия (ср.: Всему свое время и Грибов ищут, по лесу рыщут), по условиям и формам своего проявления (Чужая душа — потемки и Твори, выдумывай, пробуй), по степени необходимости своего существования (ср.: Ничто не вечно под Луною и Не знаешь, где найдешь, где потеряешь), по своему соответствию реальному порядку вещей в мире (ср.: Лошади едят овес и сено и Хоть яловая, а телись) и т. д. Несмотря на гетерогенность афористической семантики все афоризмы можно дифференцировать в зависимости от разновидностей выраженных в них закономерностей на конечное число семантических типов [7]. Одним из значимых критериев семантической дифференциации афоризмов может выступать отношение высказывания к действительности [8; 9].
Семантические типы парадоксальных пословиц
Все закономерности действительности можно разграничить по их непротиворечивости vs. противоречивости существующему порядку вещей в реальном мире (или в одном из выдуманных миров). В соответствии с этим все пословицы можно дифференцировать по их семантике на не противоречащие vs. противоречащие действительности (ср.: Пар костей не ломит и Сильнее кошки зверя нет). Все пословицы, которые по своей семантике противоречат действительности, можно дифференцировать на «парадоксы» и «коаны» в зависимости от возможности vs. невозможности толкования выраженных в них закономерностей с точки зрения рационального восприятия и объяснения мира [10].
Пословицы, в которых выражаются закономерности, противоречащие существующему порядку вещей и/или представлениям о нем, однако соответствующие реальности с точки зрения ее рационального восприятия и объяснения, можно определить как «парадоксы». Дифференциальным семантическим признаком «пословиц-парадоксов» является, по мнению Ю.И.Левина, их «аномальная логическая структура» [2], они не подлежат точному определению в терминах формальной логики, т.е. их невозможно однозначно квалифицировать как истинные или как ложные (ср.: Не вижу — душа мрет, увижу — с души прет; Нынче люди таковы: унеси что со двора — вором назовут; Подальше положишь, поближе возьмешь и т.п.).
Парадоксальные пословицы разграничиваются по искусственному vs. естественному характеру выраженных в них закономерностей в отношении к определенному порядку вещей в мире (множеству ситуаций, не противоречащих теоретическому или практическому опыту человека). Пословицы, выражающие такие закономерности действительности, существование которых невозможно с точки зрения теоретического или практи-
ческого опыта человека, можно определить как ситуативные (эпистемологические) парадоксы (ср.: Говорят, в Москве кур доят; И то бывает, что овца волка съедает; Хоть яловая, а телись и т.п.).
Все остальные пословицы с семантикой парадокса делятся на два типа в зависимости от семантических или собственно логических причин возникновения парадоксальности.
Семантические парадоксы возникают обычно либо в результате неограниченных и неоговоренных специально отношений называния, либо потому, что определенным лексическим (и/или фразеологическим) компонентам в составе высказывания может придаваться слишком «жесткое» значение. Например, известное изречение Торопись медленно будет истинным или ложным в определенной ситуации, если допустить его истинность или ложность вне дискурса, но из этого, в свою очередь, следует, что оно алогично («торопиться медленно» можно только в том случае, когда нельзя «торопиться быстро», и наоборот). А это значит, что если даже сформулировать данную мысль со всеми необходимыми уточнениями, то такую формулировку нельзя считать высказыванием с точки зрения логической семантики. В «классическом» парадоксе, на наш взгляд, слова употребляются как «термины» (когда объемы лексического значения и понятия совпадают) независимо от того, является каждое из этих слов многозначным (реально или потенциально) или не является. «Классический» парадокс, можно предполагать, выражается в «терминах» используемых в нем слов независимо от того, является семантика каждого из них полиморфной или не является.
Логические парадоксы обычно возникают в результате логически правильного рассуждения (или вывода) в том случае, когда отсутствуют (намеренно пропущены) тезисы и/или аргументы (ср.: Чем меньше пьешь, тем больше хмелеешь воспринимается парадоксально вне контекста, ср.: Мужчина в баре просит бармена налить ему вначале семь порций водки, потом шесть и т.д., когда же выпил последнюю, сказал: «Парадокс: Чем меньше пьешь, тем больше хмелеешь!»). Логические парадоксы спонтанно возникают в большинстве случаев в обычном разговоре. Характерны они и для языка науки в случае противоречия двух или более теорий, либо когда новые экспериментальные данные противоречат ранее надежно проверенным теоретическим положениям. Однако в устной разговорной речи, в отличие от научного дискурса, логическая последовательность рассуждения (или вывода), как правило, отсутствует, что способствует большему эффекту парадоксальности высказывания.
Пословицы, выражающие закономерности действительности, само наличие которых не соответствует реальности с точки зрения ее рационального восприятия и объяснения, можно определить как «коаны» [10]. Коаны не являются формально нелогическими, как парадоксы, они бессмысленные, потому что их содержание выходит за грань разумного и принципиально не поддается объяснению вне сферы когнитивного бессознательного. Однако с точки зрения говорящего каждый коан, безусловно, имеет оп-
ределенный рациональный смысл, поскольку каким бы бессмысленным ни казалось нам то или иное высказывание, нужно согласиться с тем, что спонтанно мы все ж не можем мыслить ничего нелогического, поскольку в противном случае мы должны были б вообще нелогически мыслить. Пословицы-коаны функционируют, как правило, в переносном значении, мотивировка которого часто «спрятана» в бессмысленном сочетании понятий и образов. Коанами, как правило, являются все пословицы с утраченной мотивировкой общего значения, т. е. пословицы-идиомы (ср.: Год прожил — рог нажил, два проживешь — второй наживешь; На воре шапка горит; Оборотись, порося, в рыбу карася; По одежке протягивай ножки; Семь верст до небес и все лесом и т. п.). Лишь в единичных случаях встречаются паремии-коаны с прямой мотивировкой общего значения, ср.: Сын — дед самому себе (зафиксированное В.И.Далем), что значит «сорокалетняя женщина вышла замуж за двадцатилетнего мужчину, отец которого женился на дочери первой: рожденный от первой пары сын — дед самому себе» [11, т. 1, с. 309].
Парадоксальные пословицы в русском языке
По мнению Ю.И.Левина, впервые описавшего логический аспект семантики русских парадоксальных пословиц на материале сборника В.И.Даля, «другие сборники русских пословиц почти не приводят интересующий нас материал; причиной этого является, видимо, предвзятость большинства собирателей и составителей таких сборников, желающих видеть в паремио-логическом фонде «сокровищницу народной мудрости» (каковым он, конечно, и является), и (разумеется, ошибочно) видящих в пословицах типа Было бы ненастье, да дождь помешал образцы безыдейности, глупости или «голого смехачества» [2, с. 504]. Если ограничивать понимание парадоксальности только рамками строгой формальной логики (т.е. логическими парадоксами в нашем понимании), то замечание Ю.И.Левина весьма точно отражает существующий в русской паремиографии подход к отбору единиц для включения в сборники и словари пословиц.
Если же проанализировать состав паремиологи-ческого фонда русского языка с точки зрения классификации афоризмов, в которых выражаются закономерности, противоречащие действительности (т.е. существующему порядку вещей в реальном мире или в одном из выдуманных миров), то можно обнаружить, что количество алогичных, парадоксальных, бессмысленных пословиц достаточно велико, в том числе в современном литературном русском языке. Продемонстрируем это положение на примере самого известного после сборника русских пословиц В.И.Даля толкового словаря русских пословиц и поговорок выдающегося советского фразеолога и паремиолога Власа Платоновича Жукова (1921—1991).
«Словарь русских пословиц и поговорок» (1991) В.П.Жукова [12] включает около 1200 единиц, которые по их семантике можно разделить на две неравнозначные группы: афористические (примерно 1025 единиц) и не афористические (примерно 175 единиц, ср.: Был муж, да объелся груш; Моя хата с краю, ничего не знаю; Сколько
лет, сколько зим; Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала и т.п.). В словаре В.П.Жукова нами зафиксирован следующий удельный вес семантических типов парадоксальных пословиц-афоризмов [14]:
— логические парадоксы — около 5 единиц, что подтверждает приведенное выше мнение Ю.И.Левина (ср.: В сорок два года баба ягода, в сорок пять — баба ягодка опять; Сорок лет — бабий век, сорок пять — баба ягодка опять);
— семантические парадоксы — около 35 единиц (ср.: Дело мастера боится; Женский ум лучше всяких дум; И у стен есть уши; Малая собачка до старости щенок; Муж и жена — одна сатана; На безрыбье и рак рыба; Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву; С волками жить — по-волчьи выть; Что с воза упало, то пропало и т.п.);
— ситуативные парадоксы — около 180 единиц (ср.: Бог даст день, даст и пищу; Бог шельму метит; Бодливой корове бог рог не дает; В семье не без урода; Не так живи, как хочется, а так, как бог велит; Человек предполагает, а бог располагает; Яйца курицу не учат и т.п.);
— коаны — около 40 единиц (ср.: Бедному жениться и ночь коротка; Бог не выдаст, свинья не съест; В ногах правды нет; Голод не тетка; Зашел к куме, да засел в тюрьме; Молоко у коровы на языке; Ночная кукушка дневную перекукует; Сила солому ломит и т. п.).
Парадоксальные пословицы в белорусском языке
«Слоумк беларусюх прыказак» (2002) И.Я.Лепешева и М.А.Яколцевич [13] насчитывает около 1500 единиц, которые по их семантике можно разделить на две неравнозначные группы: афористические (примерно 1380 единиц) и не афористические (примерно 120 единиц, ср.: Аучына вырабу не варта; Без мяне мяне ажант; Зляп1у бог душу — т у пень, ш у грушу; Сам не гам i другому не дам; Шлюб быу пад плотам, а вяселле потым и т.п.). В словаре И.Я.Лепешева и М. А.Яколцевич нами зафиксирован следующий удельный вес семантических типов парадоксальных пословиц-афоризмов [14]:
— логические парадоксы — около 25 единиц (ср.: Адзш сын — не сын, два сыны — палова сына, тры сыны — сын; Адно дзвд — няма дзяцей, двое дзяцей — што адно, а трое — сям'я; На шрмашы i бык цельны; Палавша свету скача, палавша свету плача и т.п.);
— семантические парадоксы — около 55 единиц (ср.: Абяцанага тры гады чакаюць; I сцены маюць вушы; Маленькая сучачка заусёды шчаня; На воука памоука, а мядзведзь щшком; Пашкадавау воук кабылу, пакшуу хвост ды грыву; Рыба любщь ваду; Трату у вараны, крычы, як яны; У дурнога салауя i песня нялюдская; У няумею рую не баляць; Чужая рана не балщь и т. п.);
— ситуативные парадоксы — около 200 единиц (ср.: Сцеражонага i бог сцеражэ; Бог не цяля, бачыць (пазнае) круцяля; Люа спщь i курэй бачыць; Няма роду без выроду; Хто парася украу, у таго увушшу тшчыць; Чалавек страляе, а чорт кулю носщь; Чалавек на гару, а чорт за нагу; Чорт чорта пазнау i на тва пазвау и т. п.);
— коаны — около 50 единиц (ср.: Бог не дасць, свшня не з'есць; Голад не цётка; Конская матка не здохла; Мароз сем баб павёз; На злодзеi шапка гарыць; Старцу мшя не круг; Што год, то удод и т.п.).
Выводы
Всего в словаре русских пословиц и поговорок В.П.Жукова содержится более 260 единиц, которые выражают закономерности, противоречащие действительности, т.е. парадоксов и коанов (примерно 25% от общего количества афористических пословиц). Словарь белорусских пословиц и поговорок И.Я.Лепешева и М.А.Яколцевич содержит более 330 единиц, которые по своей семантике относятся к парадоксам и коанам (также примерно 25% от общего количества афористических единиц). Такое значительное количество парадоксальных и бессмысленных (иррациональных) пословиц-афоризмов в русском и в белорусском языках можно объяснить фольклорным происхождением большинства русских и белорусских пословиц, многие из которых изначально были созданы с нарушением привычных категорий восприятия и осмысления мира для того, чтобы привлечь к себе внимание, быстрее и прочнее закрепить в сознании индивида тот или иной социально и/или духовно значимый образец отношения к действительности.
1. Kuusi M. Concerning Folk Paradoxes // Mind and Form in Folklore. Selected Essays of Matti Kuusi / ed. H.Ilomäki. Helsinki: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 1994. P. 131-141.
2. Левин Ю.И. Логико-семиотический эксперимент в фольклоре // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. С. 504-519.
3. Жусупов А.Е. Пародоксальные пословицы (на материале казахского языка) // International Jounal of Russian Studies. 2012. № 1/2 (July). Рр. 1-6.
4. 1ваноу Я.Я. Праблемы уласна лшгвктычнага вызначэння паняцця "афарызм" // Славянская фразеология и паремиология в ХХ1 веке / под ред. Е.Е.Иванова, В.М.Мокиенко. Минск: Змицер Колас, 2010. С. 237-247.
5. Ivanov E.E. О соотношении прямого и образного обобщения действительности в пословицах и афоризмах // Wort — Text — Zeit XII. Die Phraseologie im Idiolekt und im System der slawischen Sprachen / Hrsg. v. H.Walter und M.Hordy. Greifswald: E.M.A.-Universität, 2013. S. 49-51.
6. 1ваноу Я.Я. Семантыка афарызма // Даследаванш па германскай i славянскай фшалогп = Acta Germano-Slavica / пад рэд. Я.Я.1ванова. Магшёу: МДУ iмя А.А.Куляшова, 2007. Вып. 1. С. 98-109.
7. Иванов Е.Е. Семантические типы языковых афоризмов (на материале восточнославянских языков) // Literatury i j^zyki slowian wschodnich: stan obecny i tendencje rozwojowe: tt. 1-2 / red. nauk. B.Kodzis, S.Kochman, I.Danecka. Opole: Wyd-wo UO, 1997. T. 2. S. 111-114.
8. 1ваноу Я.Я. Семантычная тыпалопя афарызма у славянс-юх i германсюх мовах // Frazeologicke stüdie. K 13. kongresu slavistov v L'ubl'ane. 2003. Т. III. S. 43-60.
9. 1ваноу Я.Я. Семантыка афарыстычных выказванняу (на матэрыяле славянскiх i германскiх моу) // Веснiк БДУ. Сер. 4. 2004. № 1. С. 63-68.
10. 1ваноу Я.Я. "Парадоксы" i "кааны" як семантычныя тыпы афарыстычных выказванняу // Весщ БДПУ iмя Максiма Танка. 2002. № 2 (32). С. 82-88.
11. Даль В.И. Пословицы русского народа: в 2 т. М.: Художественная литература, 1984. Т. 1. 383 с.; Т. 2. 399 с.
12. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. 4-е изд., испр. и доп. М.: Русский язык, 1991. 534 с.
13. Лепешау 1.Я., Якалцэвiч М.А. Слоушк беларускiх прыказак. Мiнск: Беларуская навука, 2002. 511 с.
14. Иванов Е.Е., Тарасова М.В. Семантические типы русских и белорусских пословиц // Даследаванш па германскай i славянскай фшалогп = Acta Germano-Slavica / пад рэд. Я.Я.1ванова. Магшёу: МДУ iмя А.А. Куляшова, 2008. Вып. 2. С. 188-212.
References
1. Kuusi M. Concerning Folk Paradoxes. Mind and Form in Folklore. Selected Essays of Matti Kuusi. Ed. by H.Ilomäki. Helsinki, Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 1994, pp. 131-141.
2. Levin Y. Logiko-semioticheskiy eksperiment v fol'klore [Logico-Semiotic Experiment in Folklore]. Levin Y. Selected Works. Poetics. Semiotics. Moscow, Jazyki russkoj kultury Publ., 1998. pp. 50-519.
3. Zhusupov A. Parodoksal'nye poslovitsy (na materiale kazakhskogo yazyka) [Paradoxical Proverbs (on the Kazakh Language)]. International Journal of Russian Studies, 2012, no 1/2 (July), pр. 1-6.
4. Ivanou Y. Prablemy wlasna lingvistychnaga vyznachjennja panjaccja "afaryzm" [To the Problem of Linguistic Definition of the Concept "Aphorism"]. Slavic Phraseology and Paremiology in the XXIth Century / ed. E.Ivanov, V.Mokienko. Minsk, Zmiter Colas Publ., 2010, pp. 237-247.
5. Ivanov E. O sootnoshenii pryamogo i obraznogo obob-shcheniya deystvitel'nosti v poslovitsakh i aforizmakh [On the Relation is Not Expressive and Expressive Generalization of Reality in Proverbs and Aphorisms]. Wort — Text — Zeit XII. Die Phraseologie im Idiolekt und im System der slawischen Sprachen. Hrsg. v. H. Walter und M. Hordy. Greifswald: E.M.A.-Universität, 2013, pp. 49-51.
6. Ivanou Y. Semantyka afaryzma [Semantics of an Aphorism]. Acta Germano-Slavica. Ed. By Y.Ivanou. Mogilev, Kuleshov University Publ., 2007, Vol. 1, pp. 98-109.
7. Ivanov E. Semanticheskie tipy yazykovykh aforizmov (na materiale vostochnoslavyanskikh yazykov) [Semantic Types of Aphorisms (on the East Slavic Languages)]. Literatury i jazyki slowian wschodnich: stan obecny i tendencje rozwojowe: tt. 1-2 / ed. B. Kodzis, S. Kochman, I. Danecka. Opole: Wyd-wo UO, 1997, Vol. 2, pp. 111-114.
8. Ivanou Y. Semantychnaja typalogija afaryzma w slavjanskih i germanskih movah [Semantic Typology of Aphorisms in the Slavic and Germanic Languages]. Frazeologicke stüdie. K 13. kongresu slavistov v L'ubl'ane. 2003, Vol. III, pp. 43-60.
9. Ivanou Y. Semantyka afarystychnyh vykazvannjaw (na matjeryjale slavjanskih i germanskih mow) [Semantics Aphoristic Utterances (on Slavic and Germanic)]. Vestnik BSU, 2004, Ser. 4., no 1, pp. 63-68.
10. Ivanou Y. "Paradoksy" i "kaany" jak semantychnyja typy afarystychnyh vykazvannjaw ["Paradoxes" and "Koans" as Semantic Types of Aphoristic Utterances]. Vesti BSPU, 2002, no. 2 (32), pp. 82-88.
11. Dal V.I. Poslovitsy russkogo naroda [Proverbs of the Russian People]: in 2 v. Moscow, Khudozhestvennaya Literatura Publ., 1984. Vol. 1. 383 p.; Vol. 2. 399 p.
12. Zhukov V. Slovar' russkikh poslovits i pogovorok [Dictionary of Russian Proverbs and Sayings]. 4th ed. Moscow: Russkij jazyk Publ., 1991. 534 p.
13. Lepeshau I., Yakaltsevich M. Slownik belaruskih prykazak [Belarusian Dictionary of Proverbs]. Minsk, Belarusian Science Publ., 2002. 511 p.
14. Ivanov E., Tarasova M. Semanticheskie tipy russkikh i belorusskikh poslovits [Semantic Types of Russian and Belarusian Proverbs]. Acta Germano-Slavica. Ed. By Y.Ivanou. Mogilev, Kuleshov University Publ., 2008. Vol. 2, pp. 188-212.
