CC BY
219
ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ В СОВРЕМЕННЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ. СПб, 2016
К. Б. Назаренко
ПАДЕНИЕ БАРЬЕРОВ НА ПУТИ К ОФИЦЕРСКОМУ ЧИНУ: ОФИЦЕРСКИЙ КОРПУС РУССКОГО ФЛОТА НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ*
Роль и значение офицерских кадров в вооруженных силах несомненны. Также бесспорно, что комплектование вооруженных сил офицерами представляет собой сложную социальную проблему, а в способах комплектования офицерского корпуса проявляется социальная структура общества. Мировой опыт строительства государственного аппарата и вооруженных сил выработал целый ряд способов оградить их от проникновения «нежелательных» для правящей верхушки элементов. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что эти «фильтры» или «цензы» выступают важной характеристикой господствующего в стране социального строя.
В историографии бытовали различные взгляды на степень сохранения феодальных пережитков в России после отмены крепостного права. Для советской историографии было характерно представление о значительности этих пережитков, причем способы комплектования офицерского корпуса выступали подтверждением этого тезиса. «В армии и на флоте оставалось много пережитков, унаследованных от феодально-крепостнического строя, мешавших развитию военного дела в целом. Это относится прежде всего к системе комплектования»1. В новейшее время большой популярностью пользуется другое мнение — о том, что офицерский корпус был вполне современной организацией, и барьеры, поставленные на пути в него, предназначались для отсечения недостойных, но не для укрепления сословных привилегий: «Образовательный ценз стал, т.о., единственным критерием для определения служебной годности кадров третьеиюньской монархии»2.
В данной статье мы делаем попытку рассмотреть проблему комплектования офицерского корпуса русского флота, опираясь на нормативные акты. Специфика нормативного акта как исторического источника заключается в том, что он отражает идеальное видение проблемы, складывающееся у законодателя, предписывает образцовый путь для ее решения. Нормативные акты, как правило, не отражают «казус», частный, единичный случай. Исходя из поставленной задачи — анализа предписанных изменений в системе комплектования офицерского корпуса за определенный период времени — нормативные акты
* Статья выполнена при поддержке Гранта РГНФ №15-31-01267 «Русский морской офицерский корпус Первой мировой и Гражданской войн: сплошное просопографическое исследование».
1 Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале ХХ в. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. С. 9.
2 Бугаева С. Я. Образование и образовательный ценз в российском праве XIX в. // Проблемы истории России. Вып. 2. Опыт государственного строительства ХУ-ХХ вв. Екатеринбург, 1998. С. 93.
© К. Б. Назаренко, 2016
представляются идеальным источником. Следует отметить также и то, что нормативные акты самой своей формой и особенностями издания отражают изменения, происходящие в государственном аппарате. Так, постановление Временного правительства об упразднении «корпуса кондукторов»3 было опубликовано в приказе по флоту и морскому ведомству спустя месяц после публикации подзаконного акта — положения «Об упразднении корпуса кондукторов флота»4. Это было явным признаком нарастания административного хаоса.
В России система сословных цензов обрела свою классическую законченность при Николае I, в пореформенное время они начали постепенно отменяться, однако вплоть до Первой российской революции сохранялись в значительной мере нетронутыми. Лишь после 1905 г. начался процесс постепенной трансформации этих цензов, ускоренный Первой мировой войной, однако быстрое разрушение этой системы началось лишь после Февральской революции, а окончательно она исчезла после Октября 1917 г.
Офицерский корпус русского флота 1900-1917 гг. представляет собой структуру, изучение которой позволяет сделать ряд важных наблюдений над трансформацией в условиях капиталистических отношений социально-профессиональной группы, сложившейся в эпоху феодализма. То обстоятельство, что морское офицерство было призвано управлять сложнейшими механизмами, находившимися на острие технического прогресса, делает морской офицерский корпус еще более интересным объектом изучения.
Мы полагаем, что начинать изучение подобной проблемы следует с тщательного рассмотрения особенностей комплектования офицерского корпуса, что дает ключ к некоторым его особенностям.
Необходимо помнить о том, что офицерский корпус русского флота имел весьма сложную структуру и состоял из строевых офицеров, офицеров инженер-механиков, кораблестроителей, гидрографов, штурманов, морских артиллеристов, офицеров по адмиралтейству, офицеров судебного ведомства. Кроме того, офицеры могли быть кадровыми или запаса. Степень престижности этих категорий была неодинаковой. Высшим престижем пользовались кадровые строевые офицеры. Лишь они могли командовать кораблями и соединениями кораблей, быть старшими офицерами, командирами строевых рот на корабле. Они выполняли обязанности вахтенных начальников, штурманов, управляли артиллерией и торпедным вооружением кораблей. Менее престижной была группа кадровых инженер-механиков (которые имели право лишь на управление корабельными машинами и трюмным хозяйством), кораблестроителей и гидрографов. Еще ниже стояли офицеры по адмиралтейству, несшие, как правило, службу на берегу. Самую низшую ступень занимали офицеры запаса, несмотря на то что они могли выполнять обязанности строевых офицеров или инженер-механиков. Положение офицеров морской авиации не успело определиться, поскольку эта категория появилась лишь во время Первой мировой войны. Статус офицеров разных групп подчеркивался внешне. Например, на крупных кораблях, где кают-компании были большими, инженер-механики, врачи, священники и офицеры запаса обедали за отдельным от кадровых строевых офицеров столом.
С представлениями о престижности той или иной категории офицерского состава была теснейшим образом связана система его комплектования. Вокруг различных категорий
3 Приказ по флоту и морскому ведомству № 414 от 12 июля 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 1035-1036. № 440.
4 Приказ по флоту и морскому ведомству № 295 от 12 июня 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 440-442. № 210.
офицерского состава были возведены барьеры разной высоты для тех, кто хотел присоединиться к этим корпорациям.
Наиболее престижной была категория строевых офицеров флота, которых готовило единственное в стране учебное заведение — Морской кадетский корпус (МКК5). Классический пример ценза, основанного на профессионально-сословной принадлежности, дает система приема в МКК, существовавшая до 1907 г. Абитуриенты делились на два разряда. К 1-му относились сыновья строевых флотских офицеров (за исключением сыновей обер-офицеров, вышедших в отставку не по причине боевого ранения или увечья), ко 2-му — сыновья всех потомственных дворян. При этом подразумевалось, что все флотские офицеры, родители абитуриентов 1-го разряда, — потомственные дворяне. Абитуриенты должны были сдавать экзамены в объеме программы трех младших классов реального училища. После этого пятеро лучших по экзаменационным баллам зачислялись в корпус немедленно (при наборе около 80 человек). Затем в корпус зачислялись поступавшие по 1-му разряду в порядке убывания баллов. Если после их зачисления оставались места, то они доставались поступавшим по 2-му разряду, в порядке убывания баллов6. Таким образом, наибольшее значение имел профессиональный ценз — принадлежность отца к категории флотских офицеров, а сословный ценз был дополнительным. Сыну потомственного дворянина, не являвшегося строевым офицером, гарантировалось поступление в корпус только при условии блестящей сдачи вступительных экзаменов (в первой пятерке), в противном случае места ему могло не хватить. Правда, оставалась возможность поступления «своекоштным», т. е. с платой за обучение. Для этого было достаточно просто выдержать экзамен. Таким образом, сословно-профессиональный ценз для поступления в корпус не отменялся, но ценз знаний мог быть обойден. Заметим также, что сыновья офицеров, служивших на флоте, но не имевших чести быть строевыми офицерами, например инженер-механиков или офицеров по адмиралтейству, могли поступать в корпус только в том случае, если их отцы были потомственными дворянами, а не выходцами из других сословий.
После Русско-японской войны был пересмотрен целый ряд вопросов организации флота, в том числе были несколько изменены правила приема в МКК. Теперь в корпус принимали сыновей всех офицеров морского и военного ведомств, сыновей лиц с высшим образованием, потомственных дворян, священников (имевших сан не ниже иерея) и гражданских чиновников не ниже 8-го класса. Единственным строгим ограничением было обязательное христианское вероисповедание родителей абитуриентов (а следовательно, и самих абитуриентов). Исключения допускались только для мусульман, но лишь с персонального разрешения императора. Все абитуриенты поступали теперь исключительно в порядке экзаменационных баллов, преимущество имели лишь сироты офицеров Морского ведомства, погибших в боях и умерших от ран7. Новые правила приема, несомненно, расширили круг лиц, принимаемых в МКК, но ограничения оставались. Сохранился и принцип, на котором был построен ценз, — происхождение абитуриента из определенной сословно-профессиональной группы. В период 1907-1917 гг. формулировка «имеющие право на
5 Его название в начале ХХ в. несколько раз изменялось. Для простоты мы будем употреблять аббревиатуру МКК.
6 Свод морских постановлений. Кн. 3. Учебные заведения Морского ведомства. Изд.1897 г. СПб., 1899. С. 17-18.
7 Свод морских постановлений. Кн.3. Учебные заведения Морского ведомства. Изд.1910 г. СПб., 1910. С. 23-24.
поступление в МКК» стала своеобразным паролем, который неоднократно повторялся в документах при описании ограничений для поступления на офицерскую службу в морском ведомстве.
Важным способом спайки строевых офицеров в особую профессиональную группу был набор в МКК 13-14-летних мальчиков в так называемые «общие классы». В этих классах они должны были учиться три года по программе, близкой к кадетским корпусам. Затем кадетов переводили в «специальные классы», где они учились еще три года, но уже как в военном училище. Непосредственное поступление в «специальные классы» со стороны было возможно в порядке редкого исключения, и то для питомцев кадетских корпусов. Таким образом, будущие строевые офицеры флота пребывали в одном и том же закрытом учебном заведении 6 лет, тогда как для обучения в пехотном или кавалерийском училище отводилось 2 года. Аналогичный порядок обучения существовал в то время лишь в нескольких наиболее привилегированных учебных заведениях — Пажеском корпусе, Александровском лицее и Училище правоведения, которые совмещали функции учреждений среднего и высшего образования.
По окончании «специальных» классов МКК, молодой человек получал звание корабельного гардемарина по морской части, выполнял учебное плавание, сдавал практический экзамен и производился в мичманы, вступая в блестящую корпорацию кадровых строевых офицеров флота.
Строевым офицером флота можно было стать и не обучаясь в МКК. Для этого можно было поступить вольноопределяющимся во флот. Вольноопределяющиеся во флоте официально именовались «юнкерами флота», они должны были соответствовать общим требованиям поступления на государственную службу (иметь не менее 17 лет от роду, не состоять под судом или следствием, не быть лишенными прав состояния или права поступать на государственную службу и не быть признанными виновными в краже или мошенничестве). В отличие от вольноопределяющихся сухопутной армии во флот принимались лишь имевшие законченное высшее образование. В виде временной меры в 1909 г. (в связи с нехваткой офицеров флота) было разрешено принимать также лиц с полным средним образованием, но только «имеющих право на поступление в МКК». Ограничен был и возраст поступающих вольноопределяющимися: с высшим образованием — не более 25 лет, со средним — не более 22 лет8.
Юнкера флота должны были прослужить в этом статусе два года и сдать экзамены за курс МКК. После этого они производились в корабельные гардемарины, а после практического экзамена — в мичманы. К юнкерам флота предъявлялось дополнительное требование по сравнению с питомцами МКК — они должны были проявить «знание одного из европейских или же одного из восточных языков, по их выбору и желанию»9.
Не следует думать, что юнкера подвергались всем тяготам матросской службы, те из них, кто желал «служить на собственном иждивении», могли даже жить «на вольных квартирах». Состоявшие на казенном содержании получали жалованье как боцманы (высшее унтер-офицерское звание на флоте), жили в отдельной комнате в казарме и питались отдельно от нижних чинов. Те и другие имели право посещать лекции в МКК в зимнее
8 Устав о воинской повинности 1897 г. по продолжению 1909 г. // Свод законов Российской империи. Т. 4. СПб., 1914. С. 44-47.
9 Правила о приеме вольноопределяющихся в морское ведомство и о прохождении ими службы. Приложение к ст. 1 (прим.) // Свод морских постановлений. Кн. 8. Прохождение службы по Морскому ведомству. Изд.1897 г. СПб., 1899. С. 199-204.
время10. Для облегчения их подготовки в 1913 г. были открыты временные гардемаринские классы в Севастополе и рота юнкеров флота в Кронштадте.
Таким образом, обойти требования сословно-профессионального ценза можно было только получив высшее образование. Однако само по себе его получение требовало средств: для оплаты обучения, приобретения студенческой формы и для жизни во время учебы. Получению высшего образования предшествовало также весьма затратное завершение полного среднего образования в гимназии или реальном училище. Следует иметь в виду, что студенты, добившиеся получения казенных стипендий, были обязаны отслужить по 1-1,5 года за каждый год пользования стипендией. В случае же их отказа они обязывались возвратить полученную сумму стипендии. Анализ законодательства показывает, что поступление на военную службу офицером не избавляло от необходимости вернуть сумму стипендии, поскольку стипендиат покидал ведомство, рассчитывавшее на его службу11. Таким образом, единственной возможностью получить высшее образование без затраты существенных средств было получение стипендии частного благотворителя, а надеяться на это могла лишь небольшая часть студентов12.
Юнкер флота с высшим образованием, как правило, был выходцем из весьма обеспеченной семьи, которой была доступна роскошь высшего образования «за свой счет». Следовательно, под видом образовательного ценза в данном случае выступал имущественный. Возможность попасть в строевые офицеры флота «с черного хода» службы юнкером фактически имели дети предпринимателей или высокооплачиваемой интеллигенции, не имевшие дворянского статуса. Кроме того, этот путь был открыт для представителей нехристианских религий (разумеется, кроме иудеев, относительно военной службы которых существовали особые правила, не допускавшие их производства в офицеры ни при каких обстоятельствах). В любом случае доля мичманов, ежегодно производимых из юнкеров флота, в 1911-1916 гг. колебалось около 15 %, тогда как почти все остальные были выпускниками МКК.
В 1913 г. была предпринята попытка реформирования системы подготовки морских офицеров. В сентябре, с особого разрешения императора, на флот были приняты 64 юнкера со средним образованием, при этом они не были разбросаны по судам, как раньше, а вместе отправлены в учебное заграничное плавание на крейсере «Олег»13. В июле 1914 г. специально для них были созданы Отдельные гардемаринские классы (ОГК), в которых они должны были пройти весь теоретический курс «специальных» классов МКК и сдавать экзамены на мичмана14. Требования к этим юнкерам были те же, что и для поступления в МКК, таким образом, принцип ограждения офицерского корпуса флота от «нежелательных» элементов не пострадал. Эти юнкера прошли курс обучения за 28 месяцев, тогда как
10 Правила о приеме вольноопределяющихся в морское ведомство и о прохождении ими службы. Приложение к ст. 1 (прим.). С. 199-204.
11 О принятии в службу по образованию // Свод законов Российской империи. Т. 3. Свод уставов о службе гражданской. СПб., 1896. Ст. 57-132.
12 См., напр.: Гребцова И. С. Особенности формирования фонда казенных и частных стипендий в Новороссийском университете (на материалах научной библиотеки ОНУ) // Стародруки i рщюст видання в ушверситетськш бiблiотецi. Матерiали II м1жнар. книгознавчих читань (Одеса, 18-19 ве-ресня 2012 р.). Одеса, 2013. С. 107-115.
13 Центральная военно-морская библиотека. Всеподданнейший доклад по Морскому министерству за 1913 г. С. 54 (машинопись).
14 Приказ по флоту и морскому ведомству № 93 от 25 февраля 1916 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1916. С. 328. № 90.
на подготовку офицера в МКК уходило около 70 месяцев. Впоследствии наборы учащихся в ОГК продолжались на регулярной основе15.
Такой экстренный набор юнкеров был необходим, поскольку МКК не мог принимать на каждый курс больше 170 молодых людей — при шестилетней программе большее число воспитанников не поместилось бы в здании корпуса.
С 1911 г. в руководстве флота обсуждалась идея отказа от шестилетней подготовки строевых офицеров в МКК. Предполагалось перейти на трехлетний срок подготовки морских офицеров с набором молодых людей «со стороны», а не из младших классов корпуса, как уже практиковалось в военных училищах сухопутной армии. Прототипом этой новой системы и стали ОГК. При этом старшие классы МКК должны были получить название Морского училища. Младшие же классы МКК предполагалось выделить в особое учебное заведение, во всем подобное сухопутным кадетским корпусам, разместив его в Севастополе, где началось строительство специального здания. В 1916 г. эта реформа было состоялась, однако после Февральской революции виды морского командования на систему подготовки морских офицеров вновь изменились.
В июле 1913 г. были установлены правила перевода офицеров военного ведомства в строевой состав флота16. Это допускалось для офицеров в чине не выше поручика, окончивших полный курс военных училищ, прошедших 6-месячное плавание, сдавших теоретический экзамен при Морском корпусе и практический экзамен на флотах. В этом случае они переименовывались в мичманы. Количество таких офицеров исчислялось единицами.
Символом принадлежности к корпорации строевых офицеров флота были золотые погоны с черными просветами и выпушками. В Гвардейском экипаже носили такие же погоны с красными просветами и выпушками. Следует заметить, что весь флот рассматривался как имеющий привилегии наравне с гвардией, поэтому офицеры Гвардейского экипажа не имели никаких преимуществ перед другими строевыми офицерами флота. Точно так же на флоте отсутствовал корпус офицеров Генерального штаба, и те, кто закончил Николаевскую морскую академию, не имели служебных преимуществ перед прочими строевыми офицерами.
Офицеры инженер-механики и кораблестроители проходили обучение в Морском инженерном училище императора Николая I (МИУ). В конце XIX в. в училище принимались потомственные и личные дворяне, потомственные почетные граждане, а также дети любых офицеров и чиновников морского ведомства. Кроме того, для поступления следовало выдержать экзамены по курсу 6 классов реального училища17. Таким образом, круг лиц, имевших право на поступление в МИУ, был неизмеримо шире, чем на поступление в МКК. После Русско-японской войны сословно-профессиональные ограничения для поступающих были сняты, требовалось лишь выдержать экзамены. В 1906-1912 гг. из МИУ выпускалось около 30 инженер-механиков и кораблестроителей в год18.
Вольноопределяющиеся, желавшие стать кадровыми инженер-механиками, принимались на тех же основаниях, что и те, кто стремился стать строевым офицером.
15 Приказ по флоту и морскому ведомству № 93 от 25 февраля 1916 г. С. 328. № 90.
16 Высочайше утвержденное положение Адмиралтейств-совета «Об установлении правил перевода офицеров военного ведомства в строевой состав флота» 1 июля 1913 г. // ПСЗ РИ. 3-е изд. Т. 33. Отд-е 1. Пг., 1916. С. 697. № 39642. .
17 Свод морских постановлений. Кн. 3. Учебные заведения Морского ведомства. Изд. 1897 г. СПб., 1899. С. 31-32.
18 Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале ХХ в. ... С. 217.
Положение инженер-механиков на флоте часто менялось. До 1905 г. они носили особые звания (например, младший инженер-механик соответствовал мичману, флагманский инженер-механик — генерал-майору) и узкие серебряные погоны, напоминавшие чиновничьи. В 1905-1913 гг. инженер-механики носили сухопутные чины и серебряные погоны обычного военного образца. Наконец, в 1913 г. они получили военно-морские чины с приставкой «инженер-механик», например, инженер-механик-мичман. Для инженер-механиков, правда, не существовало адмиральских званий, они производились в генералы. Вместе с морскими чинами они получили такие же погоны, как у строевых офицеров (золотые с черными просветами), отличавшиеся лишь красной выпушкой по краю. В 1913 г. офицеры-инженер-механики были наконец-то уравнены со строевыми офицерами и в служебных правах (они получили право налагать наказания на подчиненных им нижних чинов).
В 1896 г. были установлены чины прапорщиков запаса флота по морской и механической частям. Право на них имели лица, окончившие училища малого или дальнего плавания или училища судовых механиков. По закону 1902 г. ученики этих училищ могли происходить из всех сословий19, но обычно это были мещане или крестьяне. Во время обучения ученики проходили длительную практику матросами на торговых судах. При призыве они зачислялись только на флот: имевшие квалификацию штурмана дальнего плавания, шкипера (т. е. капитана) каботажного плавания, судового механика — на 2 года, имевшие квалификацию штурмана каботажного плавания — на 3 года20. После увольнения со службы эти лица могли добровольно записываться для сдачи экзамена на прапорщика запаса. Они проходили 6-недельный учебный сбор на судах и допускались к экзамену. Успешно сдавшие его получали чин прапорщика и в военное время могли быть назначены на корабли флота младшими строевыми офицерами или младшими механиками. Этим офицерам была присвоена форма по адмиралтейству: серебряные погоны с черными (у прапорщиков по морской части) или красными (по механической части) выпушками и просветами.
Прапорщики запаса могли сдавать дополнительный экзамен, который давал право производства в подпоручики21. Сдавшие такой экзамен приравнивались к кадровым офицерам армии и могли поступать на службу в мирное время, числясь офицерами по адмиралтейству, но занимая низшие корабельные должности (обычно на вспомогательных судах — буксирах, ледоколах и пр.). Подпоручики запаса получали право на сдачу полного офицерского экзамена за курс МКК или МИУ. Успешно прошедшие и это испытание, производились в поручики по адмиралтейству. Однако ни при каких обстоятельствах они не могли быть переименованы в мичманы, хотя чин поручика и соответствовал чину мичмана22.
Это показывает, что корпус строевых офицеров флота и даже корпус инженер-механиков были закрытыми привилегированными корпорациями, доступ в которые открывался не только суммой знаний и навыков, но и происхождением. Разрешить переименование поручиков запаса флота в мичманы означало признать, что крестьянин или мещанин, плававший матросом на торговом пароходе, служивший нижним чином на военном флоте, не имевший соответствующего воспитания, может войти в такую корпорацию. Это
19 Высочайше утвержденное Положение о мореходных учебных заведениях Министерства финансов. 6 мая 1902 г. № 21413 // ПСЗ РИ. 3-е изд. Т. 22. Отд-е 1. СПб., 1904. С. 322-328.
20 Общий устав о воинской повинности. Изд. 1914 г. // Свод законов Российской империи. Т. 4. Свод уставов о повинностях. СПб., 1914. Ст. 78.
21 Программа этого экзамена была утверждена по журналу Адмиралтейств-совета от 17 ноября 1910 г. за № 4785, ст. 40896.
22 Временное положение о прапорщиках запаса флота // Свод морских постановлений. Кн. 8. Прохождение службы по Морскому ведомству. Изд. 1897 г. СПб., 1899. С. 236-237. Ст. 19.
противоречило представлениям о флотском офицерстве. Такой подход был характерен для всех европейских флотов того времени. Знаменитый создатель немецкого броненосного флота гросс-адмирал А. Тирпиц писал в своих мемуарах о прусском флоте 1860-х годов: «Приток малообразованных морских волков из торгового флота, среди которых было немало оригинальных личностей, названных нами "вспомогательными баронами"23 (после 1870 года они были удалены из флота судами чести), вызывал много шуток в наших кают-компаниях. Наши матросы нередко отказывались признавать их авторитет, между тем как офицер, окончивший военно-морское училище, всегда оставался для них барином, хотя поддерживал с ними более товарищеские отношения. Принцип Вашингтона — назначать офицерами только джентльменов — оправдал себя и в нашем флоте. Одно лишь мужество в бою с врагами не может восполнить недостаток воспитания»24. В полном соответствии с этим принципом на русском флоте матрос мог быть произведен за подвиг в офицеры, но не в строевые или инженер-механики, а по адмиралтейству.
Первая мировая война потребовала увеличения численности офицерского корпуса флота. Поэтому возникает ряд учебных заведений военного времени. 21 марта 1916 г. Николай II утвердил положение «О школе прапорщиков флота»25. Школа предназначалась для подготовки прапорщиков флота по морской и механической частям. Срок обучения — 4 месяца (столько же, сколько и в школах прапорщиков сухопутного ведомства). В школе предполагалось два отдела — морской и механический, всего на 200 обучающихся. В школу принимались без экзаменов лица, «имевшие свидетельства об окончании полного курса мореходных училищ или училищ судовых механиков». Это могли быть: вольноопределяющиеся, охотники флота, нижние чины флота, ратники морского ополчения и молодые люди со стороны «христианского исповедания, имеющие не менее 17 лет от роду, удовлетворяющие требованиям офицерской службы»26. Особых выпускных экзаменов не полагалось, но должна была производиться общая оценка знаний комиссией из всех преподавателей школы. Обучающиеся, нарушившие дисциплину или продемонстрировавшие неспособность в обучении, могли быть исключены из школы и возвращены в свои части, с запретом на производство в офицеры в течение одного года. Успешно сдавшие экзамены предварительно производились в унтер-офицеры, а затем, высочайшим приказом по флоту и морскому ведомству, — в прапорщики. Окончившие школу по первому разряду (т. е. отличники) получали право на производство в подпоручики по Адмиралтейству без экзаменов властью командующих флотами (в порядке ст. 25 книги Х Свода морских постановлений издания 1914 г., т. е. «в военное время, за военные подвиги и другие отличия»), после шести месяцев службы прапорщиком27. Таким образом, данная школа просто облегчала получение чина прапорщика флота тем лицам, которые в принципе имели на это право еще по положению 1896 г.
21 ноября 1916 г. был подписан приказ об организации при механическом отделе этой школы Временных курсов для подготовки офицеров-специалистов по двигателям
23 В данном случае обыгрывается термин «вспомогательный крейсер» — вооруженный быстроходный торговый пароход, решающий задачи разведки или борьбы с торговым судоходством противника.
24 Тирпиц А. Воспоминания. М., 1957 С. 48.
25 Приказ по флоту и морскому ведомству № 165 от 5 апреля 1916 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1916. С. 502. № 161.
26 Положение о школе прапорщиков флота // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1916. С. 504.
27 Положение о школе прапорщиков флота. С. 503-507.
внутреннего сгорания. Сами курсы размещались в Лесном в зданиях Петроградского политехнического института Петра Великого, а обучаться на них должны были студенты петроградских технических вузов28. Вероятно, предполагалось, что основным местом службы этих офицеров будет морская авиация, поскольку в тот же день было предписано организовать при машинной школе Балтийского флота временные классы для подготовки нижних чинов флота для службы по авиации, мотористов и моторных унтер-офицеров29.
11 июля 1916 г. было введено положение «О школе прапорщиков по Адмиралтейству» с 4-месячным курсом30. Фактически это была обычная школа прапорщиков пехоты, но при морском ведомстве, для лиц с полным средним образованием (которым не могло похвастаться большинство поступавших в сухопутные пехотные школы прапорщиков) и только христианского вероисповедания31. В школу набрали 150 человек, разместив ее в Ораниенбауме, на базе морской учебно-стрелковой команды. Порядок обучения и производства в чин был таким же, как и в Школе прапорщиков флота. Морскому ведомству потребовались прапорщики по адмиралтейству с пехотной подготовкой для укомплектования сухопутного фронта Морской крепости Петра Великого (Ревеля), поскольку отправлять туда морских офицеров было расточительно, а сухопутное ведомство не могло поделиться своими кадрами с флотом, так как испытывало недостаток офицеров.
В 1909 г. было установлено, что все штурманы, шкипера и механики, плававшие в этих должностях на торговых судах под русским флагом, освобождались от военной службы в мирное время32. Это было сделано для привлечения специалистов в русский торговый флот, однако данное решение резко сократило пополнение категории прапорщиков запаса, которая и без того была невелика. Поэтому в феврале 1915 г. пришлось прибегнуть к введению новой категории офицерского состава — зауряд-прапорщиков по морской или механической частям33. Этот чин стоял ниже прапорщика. Его могли присвоить приказом командующего флотом моря штурманам, шкиперам и механикам, не служившим ранее в военном флоте. Предполагалось, что зауряд-прапорщики будут служить только на вспомогательных судах и в должностях не выше третьего помощника капитана. Зауряд-прапорщики носили погоны прапорщиков, отличаясь от них лишь отсутствием эполетных контриков (поскольку им не полагалась парадная форма с эполетами). Впрочем, эти контрики (поперечная нашивка, под которую просовывался эполет при креплении к плечу) были практически не видны под погонами и обычно вовсе не нашивались на повседневные синие кителя. Летом 1917 г. в круг лиц, имевших право на чин зауряд-прапорщика, были включены также унтер-офицеры флота, имеющие опыт управления гражданскими судами или их механизмами, а также фактически исполняющие офицерские обязанности на вспомогательных судах34.
28 Приказ по флоту и морскому ведомству № 610 от 16 декабря 1916 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1916. С. 1975-1977. № 566.
29 Приказ по флоту и морскому ведомству № 625 от 16 декабря 1916 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1916. С. 1978-1980. № 567.
30 Приказ по флоту и морскому ведомству № 352 от 11 июля 1916 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1916. С. 940. № 325.
31 Положение о школе прапорщиков по Адмиралтейству // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1916. С. 941.
32 Общий устав о воинской повинности. Изд. 1914 г. Ст. 82.
33 Приказ по флоту и морскому ведомству № 58 от 8 февраля 1915 г.
34 Приказ по Главному управлению по делам личного состава флота № 392 от 12 июля 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 784-785. № 350.
Осенью 1916 г. был создан особый корпус офицеров морской авиации и установлено, что офицеры — морские летчики — должны носить сухопутные чины. 8 сентября 1917 г. офицеры морской авиации переименовываются в военно-морские чины35. Подготовка морских летчиков первоначально велась в сухопутных авиационных школах. Недостатки этого пути пополнения кадров заставили открыть 10 августа 1915 г. Офицерскую школу морской авиации на Гутуевском острове в Петрограде (в начале 1917 г. школа была переименована в Ораниенбаумскую). В связи с тем, что зимой летать на гидросамолетах в Петрограде было невозможно, осенью 1916 г. открыли отделение школы в Баку. В январе 1917 г. морские авиационные школы были выведены из подчинения сухопутного и подчинены морскому ведомству, а Бакинское отделение стало самостоятельной Бакинской школой морской авиации. Одновременно в этих школах обучалось небольшое количество курсантов — по 20-25 офицеров и 15-20 нижних чинов. Летом 1917 г. была создана Школа воздушного боя в Красном Селе (ее штат был утвержден 17 июня36), предназначенная для переподготовки летчиков широкого профиля в истребителей. В конце лета 1917 г. вводятся четкие правила производства в офицеры — морские летчики, после обучения в течение 6-9 месяцев с производством в чин мичмана37. 18 августа 1917 г. был издан приказ о наборе 100 молодых людей в охотники флота, «удовлетворяющих по образованию и состоянию здоровья для службы морскими летчиками». Их предполагалось содержать при 2-м Балтийском флотском экипаже до начала занятий на «теоретических курсах морской авиации»38.
Февральская революция значительно изменила ситуацию с цензами для получения чина строевого офицера флота.
8 апреля 1917 г. по флоту было объявлено постановление Временного правительства «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» от 20 марта 1917 г. В частности, п. 6 ст. I данного постановления отменял ограничения для «поступления на государственную службу как гражданскую, так и военную, порядка и условий ее прохождения», п. 7 той же статьи отменял ограничения «поступления в учебные заведения всякого рода», ст. IV отменяла особые правила о призыве на военную службу для нехристиан39. Таким образом, отпадали вероисповедные ограничения для поступления в ОГК и в юнкера флота.
В июне 1917 г. было решено выпустить из Морского училища (бывший МКК) последних офицеров весной 1918 г., после чего закрыть это учебное заведение, а кадет «общих классов» зачислять в ОГК по мере окончания ими «общих классов». ОГК должны были стать единственным военно-учебным заведением, готовившим мичманов. ОГК решили перевести в Севастополь40, а в их здание в Петрограде вселить Морское инженерное училище, переведя его из Кронштадта41. Буквально через месяц судьба военно-морских
35 РГА ВМФ. Ф. р-5. Оп. 1. Д. 157. Л. 60 об.
36 РГА ВМФ. Ф. р-5. Оп. 1. Д. 243. Л. 6.
37 Герасимов В. Л. Подготовка кадров отечественной морской авиации. 1914-1917 гг. // Вопросы истории. 2008. № 2. С. 101-104 (99-105).
38 Приказ по флоту и морскому ведомству № 201 от 18 августа 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 773. № 339.
39 Приказ морского министра № 100 от 8 апреля 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 423-428, № 204.
40 Приказ морского министра по канцелярии Морского министерства № 476 от 22 июля 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 724-725. № 317.
41 Приказ морского министра по Управлению военно-морскими учебными заведениями № 478 от 27 июля 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 785-787. № 351.
учебных заведений была скорректирована. Теперь «общие классы» Морского училища решили сохранить, превратив в учебное заведение наподобие реального училища, практически упразднив в нем все военные элементы42. В июне 1917 г. был изменен порядок приема в кадетские корпуса (а следовательно, и в «общие классы» Морского училища). Главным изменением было то, что теперь в кадетские корпуса принимались сыновья всех военнослужащих, включая солдат и матросов, военных врачей, чиновников, военного духовенства. При этом право на прием не зависело от чина и службы отца, а лишь от того, был ли абитуриент сиротой и при каких обстоятельствах лишился отца. В первую очередь принимались круглые сироты, чьи отцы погибли на фронте или на военном производстве, затем следовали «полусироты» тех же лиц, далее — сыновья отцов, получивших тяжелые увечья на фронте («причисленных к первому классу Александровского комитета о раненых») и т. д. Лишь на 6-й и 7-й позициях находились сыновья лиц, получивших орден св. Георгия или Георгиевское оружие (т. е. заведомо офицеров). Для каждого «разряда» определялось фиксированное число вакансий. Чтобы поступить в корпус, требовалось пройти медицинское освидетельствование и «баллотировку», т. е. экзамены. Те, кто не был принят в «казеннокоштные» воспитанники, мог поступить в «своекоштные» (с оплатой обучения родителями или опекунами). Количество «своекоштных» было ограничено.
Следовательно, доступ в кадетские корпуса открывался для детей нижних чинов, что было неслыханным делом в императорской России. Практически эти нововведения означали падение сословных барьеров для поступления в кадетские корпуса. Несомненно, позднее встал бы вопрос о правах выпускников кадетских корпусов (набранных в 1917 г. по новым правилам) на поступление в военные училища, но этот вопрос не был решен в рамках дооктябрьского законодательства.
Сословия не были уравнены в правах до декрета Совета народных комиссаров от 11 ноября 1917 г., и, таким образом, ограничения для приема в ОГК сохранились, за исключением вероисповедных.
8 мая 1917 г. произошла реформа флотского чинопроизводства, которая должна была устранить влияние происхождения на производство в первый офицерский чин. Были введены чины мичмана, лейтенанта и старшего лейтенанта военного времени флота и те же чины по механической части. Тем же приказом вводился чин мичмана военного времени берегового состава (но чины лейтенанта и старшего лейтенанта военного времени берегового состава не упоминались)43. 8 сентября 1917 г. вышел приказ, дополняющий список наименований морских офицеров военного времени — появились чины мичмана, лейтенанта и старшего лейтенанта военного времени по авиационной части44.
Предполагалось, что офицеры военного времени должны быть демобилизованы после окончания боевых действий, они могли производиться в следующие чины только за отличия «и преимущественно за боевые». Для производства в капитаны 2-го ранга или для продолжения службы в мирное время им требовалось сдать специальный экзамен, «вполне сравнивающий их как в теоретических, так и в практических познаниях с офицерами действительной службы». Все морские учебные заведения военного времени должны были
42 Приказ морского министра по Управлению военно-морскими учебными заведениями № 478 от 27 июля 1917 г. С. 785-787. № 351.
43 Приказ морского министра по ГМШ № 186 от 8 мая 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 184-188. № 112.
44 Приказ по флоту и морскому ведомству № 604 от 8 сентября 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 1183-1184. № 512.
именоваться «курсами и школами мичманов военного времени». Обучающиеся в них должны были получить звание гардемарин флота или гардемарин флота по механической части и иметь обмундирование, одинаковое с гардемаринами ОГК или МИУ. Все выпускаемые из этих школ и курсов получали чины мичмана военного времени флота, мичмана военного времени флота по механической части или мичмана военного времени берегового состава. Согласно примечанию к приказу новые правила не имели обратной силы, и лица, уже поступившие «на курсы для подготовки гардемарин флота по морской части и гардемарин флота по механической части, зачисленные на эти курсы до опубликования настоящего положения и закончившие вполне как теоретическую, так и практическую программы этих курсов, производятся при выпуске в мичманы флота и мичманы инженер-механики флота действительной службы»45.
Таким образом, данный приказ предусматривал формальное уравнение в правах выпускников ОГК, МИУ, школ прапорщиков флота и по Адмиралтейству — все они при выпуске должны были получить чин мичмана военного времени. Однако, поскольку образовательный уровень обучающихся в разных военно-морских учебных заведениях не был одинаков, приказ предусматривал получение новоиспеченными мичманами военного времени разного старшинства в чине «с таким расчетом, чтобы поступающие одновременно в различные учебные заведения имели одинаковое старшинство». Следует пояснить, что под старшинством понималась дата, с которой данный офицер считался произведенным в данный чин. Эта дата могла значительно отличаться от даты фактического производства. Например, окончивший учебное заведение по 1-му разряду (т. е. отличник) мог получить год старшинства по сравнению со своим одноклассником, окончившим это же заведение по 2-му разряду. От старшинства зависели: 1) срок производства в следующий чин «по линии»; 2) определение, кто из офицеров старше или младше в данной служебной ситуации (при равенстве должностей и чинов).
В приказе специально оговаривалось, что «лишние знания, которые имели одни гардемарины по отношению к другим, или при поступлении, или приобретенные ими в морских учебных заведения военного времени» облегчат им впоследствии сдачу экзамена для переименования в чины действительной службы и будут зачитываться при этом экзамене. Все состоявшие во флоте обер-офицеры запаса по морской и механической частям и обер-офицеры по адмиралтейству могли быть переименованы в чины военного времени по персональным прошениям, в которых они были обязаны подтвердить обязательство подчинятся требованию обязательной демобилизации после окончания войны или сдачи экзамена на право продолжать действительную службу. При этом прапорщики и подпоручики переименовывались в мичманы, поручики и штабс-капитаны — в лейтенанты, а капитаны — в старшие лейтенанты. Старшинство в чине каждого при этом определялось персонально Главным морским штабом. Устанавливалось, что в военное время все моряки, имеющие звание унтер-офицера и выше, могут «за боевые отличия и особые заслуги по военному времени» производиться в первый офицерский чин. Сам производимый должен был выбрать, желает он быть произведенным в прапорщики по морской или механической части, в прапорщики или подпоручики по Адмиралтейству или в мичманы военного времени.
Данная реформа была вполне логичной. Она упраздняла принципиальное неравенство офицеров запаса и кадровой службы, открывая возможность для офицеров запаса или
45 Приказ морского министра по ГМШ № 186 от 8 мая 1917 г. С. 185.
военного времени получать чины, аналогичные чинам кадровых офицеров. Единственным препятствием для продолжения службы в мирное время офицерами запаса или военного времени становился экзамен за полный курс военно-морского учебного заведения. В случае его успешной сдачи офицер военного времени вливался в ряды кадровых. Даже не сдавая этот экзамен, офицер военного времени мог достичь чина старшего лейтенанта, т. е. высшего обер-офицерского чина. Тем самым на флоте устанавливался тот же порядок, который уже существовал в сухопутной армии, где офицеры военного времени были отделены от кадровых лишь экзаменами и где они были ограничены в служебном росте чином капитана (высший обер-офицерский чин сухопутной армии).
Вместе с тем эта реформа запутала дело, поскольку она не предусматривала механического переименования прапорщиков, подпоручиков и поручиков в мичмана и лейтенанты. Поэтому службу продолжали нести офицеры, носившие как старые, так и новые чины. Позднее, в годы Гражданской войны, в различных белых формированиях предпринимались попытки отменить или изменить порядок чинопроизводства, введенный 8 мая 1917 г., что привело к еще большей путанице.
Тогда же, весной 1917 г., были радикально изменены знаки различия на флоте. Отменили погоны и эполеты, заменив их нарукавными галунами, а кокарда из черно-желтой стала красной. Заметим, что если до 1917 г. мичманы носили погоны, подпоручики, лейтенанты — как поручики, а старшие лейтенанты — как капитаны, то теперь мичманы стали носить одинаковые галуны с поручиками, а лейтенанты — со штабс-капитанами46. Нарукавные знаки различия были одинаковыми как для офицеров военного времени, так и для кадровых.
Весной 1917 г., в условиях двоевластия, некоторые выборные органы попытались вмешаться в порядок чинопроизводства. 23 мая 1917 г. Центробалт принял постановление о том, что «воинские чины специалисты» (т. е. матросы и унтер-офицеры, закончившие специальные школы), прослужившие не менее трех лет, могут быть произведены в прапорщики или подпоручики по адмиралтейству в соответствии с уровнем их общего образования47. С одной стороны, это был ловкий ход — Центробалт не претендовал на производство матросов и унтер-офицеров в мичмана военного времени, а лишь в прапорщики или подпоручики, причем не флота, а адмиралтейства. С другой стороны, в соответствии с приказом от 8 мая, прапорщики и подпоручики по адмиралтейству имели право претендовать на переименование в мичмана военного времени. В любом случае постановление Центробалта означало вмешательство в прерогативы высшей власти. Однако отменить это постановление особым приказом руководство морского ведомства не решилось.
Ситуацию дополнительно осложняло то, что в июне была упразднена категория кондукторов флота (занимавшая положение между матросами и офицерами)48. Бывшие кондукторы получили право на производство в подпоручики по адмиралтейству или в прапорщики флота или механической части (в зависимости от сданных экзаменов). Санитарные кондукторы (фельдшеры) производились без экзаменов в первый классный
46 Приказ морского министра № 125 от 16 апреля 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 176.
47 РГА ВМФ. Ф. р-187. Оп. 1. Д. 336. Л. 7.
48 Приказ по флоту и морскому ведомству № 414 от 12 июля 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 1035-1036. № 440. Положение «Об упразднении корпуса кондукторов флота» см.: Приказ по флоту и морскому ведомству № 295 от 12 июня 1917 г. // Там же. С. 440-442. № 210.
чин (т. е. в медицинские чиновники). Прочие переименовывались в старших специалистов, уравниваясь с квалифицированными унтер-офицерами.
14 июня 1917 г. ГМШ объявил, что представления к производству в офицеры и чиновники бывших кондукторов и матросов должны делаться обязательно в соответствии с §16 приказа № 186 (т. е. «за боевые отличия и особые заслуги по военному времени»)49. 21 августа 1917 г. морской министр А. Ф. Керенский издал приказ довольно крикливого тона о том, что право на производство матросов в офицеры за боевые заслуги извращается. «Наблюдается, что представления матросов унтер-офицерского звания в офицеры часто делаются без достаточных указаний на действительные "боевые отличия или особые заслуги", причем, представляющие в таких случаях делают просто характеристику "усердной и исправной службы" представляемого, в других же случаях встречаются представления с описанием заслуг, каковые вовсе не под силу одному представляемому, а являются результатом самоотверженной деятельности целого флота в лице всех его офицеров и матросов»50. Впредь министр требовал делать представления более обоснованно. Вероятно, и циркуляр ГМШ, и приказ А. Ф. Керенского стали ответом на постановление Центробалта. Следовательно, летом 1917 г. пошел процесс представления к офицерским чинам унтер-офицеров флота в заметном количестве, раз на это так болезненно отреагировал морской министр.
Подводя итоги, заметим, что на примере офицерства русского флота в 1905-1917 гг. можно проследить процесс разрушения сословных структур, который был ускорен Первой мировой войной, далеко двинут вперед Февральской революцией и окончательно завершен в ноябре 1917 г. Аналогичные процессы развернулись во время Первой мировой войны практически во всех странах, которые в ней участвовали. Вооруженные силы всех государств мира были вынуждены перейти на новые принципы комплектования офицерского корпуса, когда высокое происхождение и элитное образование перестали быть определяющими. На первый план вышли новые ценности — личные способности и политическая лояльность.
Информация о статье
ББК 63.3(2)523 УДК 94(47)083
Автор: Назаренко Кирилл Борисович — доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского
государственного университета, Санкт-Петербург, Россия, k.nazarenko@spbu.ru Название: Падение барьеров на пути к офицерскому чину: офицерский корпус русского флота накануне и
в годы Первой мировой войны. Аннотация: Статья посвящена анализу состава офицерского корпуса русского флота периода 1905-1917 гг. и его корпоративной сущности. Указывается, что доступ к различным категориям офицерских чинов флота (так называемым корпусам флота) был в разной степени ограничен, поскольку престижность корпусов флота была разной. Наиболее престижной была категория строевых офицеров флота, менее престижной была группа кадровых инженер-механиков, кораблестроителей и гидрографов. Еще ниже стояли офицеры по адмиралтейству, несшие, как правило, службу на берегу. Самую низшую ступень занимали офицеры запаса, несмотря на то, что они могли выполнять обязанности строевых офицеров или инженер-механиков. Положение офицеров морской авиации не успело определиться, поскольку эта категория появилась лишь во время Первой мировой войны. Наиболее затруднен был доступ в корпус строевых офицеров, которые обучались в Морском кадетском корпусе или в Отдельных гардемаринских
49 Циркуляр по ГМШ № 131 от 14 июня 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 590. № 249.
50 Приказ по флоту и морскому ведомству № 548 от 21 августа 1917 г. // Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству. Пг., 1917. С. 872-873. № 377.
классах. Более доступным для выходцев из низов было Морское инженерное училище, выпускавшее инженер-механиков и кораблестроителей. Во время Первой мировой войны был открыт ряд учебных заведений для ускоренной подготовки офицеров из гражданских моряков и выпускников средних учебных заведений. Февральская революция привела к отмене целого ряда ограничений и привилегий, часть перегородок в офицерском корпусе была снята. Однако лишь после Октябрьской революции прежние барьеры на пути к офицерскому чину окончательно пали.
Ключевые слова: морское офицерство, военно-морские учебные заведения, Первая мировая война, социальная структура общества.
Литература, использованная в статье
Бескровный, Любомир Григорьевич. Армия и флот России в начале ХХ в. Москва: Наука, 1986. 237 с.
Бугаева, Светлана Яковлевна. Образование и образовательный ценз в российском праве XIX в. // Проблемы истории России. Вып. 2. Опыт государственного строительства XV-XX вв. Екатеринбург: Волот, 1998. С. 79-94.
Герасимов, Василий Леонидович. Подготовка кадров отечественной морской авиации. 1914-1917 гг. // Вопросы истории. 2008. № 2. С. 99-105.
Гребцова, Ирэна Светозаровна. Особенности формирования фонда казенных и частных стипендий в Новороссийском университете (на материалах научной библиотеки ОНУ) // Стародруки i рщюсш видання в ушверситетськш бiблiотецi: Матерiали II мiжнар. книгознавчих читань (Одеса, 18-19 вересня 2012 р.). Одеса: Одеський нац. ун-т, 2013. С. 107-115.
Тирпиц, Альфред. Воспоминания. М.: Воениздат, 1957. 656 с.
Information about the article
The article was supported by grant for Researches of the Russian Humanitarian Science Foundation № 15-3101267.
Author: Nazarenko Kirill Borisovich — Doct. of History, Prof. of St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russia, k.nazarenko@spbu.ru
Title: Falling barriers to officer's commision: the officer corps of the Russian Navy before and during the World War I.
Summary: This article analyzes the composition of the officer corps of the Russian navy in the period 19051917 and its corporate essence. It is specified that access to the various categories of the navy officer ranks (eg navy corps) was limited to varying degrees, as prestigiousness of corps of the navy was different. The most prestigious was the category of Executive or Military Branch officers of the navy, less prestigious was a group of personnel of Engineering Branch, shipbuilders and hydrography. Still lower were the officers of the Admiralty, that bare, as a rule, the service on the coast. The lowest level of officers were officers of Reserve, not despite the fact that they could serve as line officers or mechanical engineers. The position of officers of naval aviation was not clear yet, since this category appeared only during the World War I. The most difficult was the access to the corps of Executive officers who were trained in the Naval Cadet Corps or in a Independent Midshipman classes. More accessible for people from the lower classes was Marine Engineering College, that gradueted mechanical engineers and shipbuilders. During the World War I several schools for accelerated training of officers out of civilian mariners and graduates of secondary schools were opened. The February Revolution led to the cancellation of a number of restrictions and privileges, and a part of the partitions in the officer corps has been removed. However, only after the October Revolution the old barriers to officer rank finally fell.
Keywords: naval officers, naval schools, World War I, the social structure of society.
References
Beskrovnyy, Lyubomir Grigor'yevich. Armiya i flot Rossii v nachale XX v [Army and Navy of Russia in the early twentieth century]. Moscow: Nauka Publ., 1986. 237 p.
Bugayeva, Svetlana Yakovlevna. Obrazovaniye i obrazovatel'nyy tsenz v rossiyskom prave XIX v. [Education and educational qualification in the Russian low of the XIX century], in Problemy istorii Rossii = Problems of the history of Russia. Vyp. 2. Opyt gosudarstvennogo stroi tel'stva — XV-XX vv. Yekaterinburg: Volot Publ., 1998. Рр. 79-94.
Gerasimov, Vasiliy Leonidovich. Podgotovka kadrov otechestvennoy morskoy aviatsii. 1914-1917 gg. [Training of Russian naval aviation. 1914-1917], in Voprosy historii = Questions of history. 2008. № 2. Pp. 99-105.
Grebtsova, Irena Svetozarovna. Osobennosti formirovaniya fonda kazonnykh i chastnykh stipendiy v Novorossiyskom universitete (na materialakh nauchnoy biblioteki ONU) [Features of formation of state-owned fund, and private scholarships at the Novorossiysk University (on materials of scientific library ONU)], in Starodruki i ridkisni vidannya v universitets'kiy bibliotetsi: Materiali II mizhnar. knigoznavchikh chitan' (Odesa, 18-19 veresnya 2012 r.). [Oldprinted books and rare editions in the university library: Materials II Intern. bibliological readings (Odessa, 18-19 September 2012)]. Odessa: Odessa National University Publ., 2013. Pp. 107-115.
Tirpits, Alfred. Vospominaniya [Memoirs]. Moscow: Voyenizdat Publ., 1957. 656 p.
