CC BY
37
Мы видим, что словарные определения показывают сходство в понимании объективных признаков рассматриваемого концепта на понятийном уровне, исходную общность терпения и терпимости и существенное различие в трактовке субъективных признаков: в английском языке детально характеризуется соотношение одобрения и принятия иной позиции, а также способ выражения такого отношения (через отрицание: без критики и протеста); в русском языке акцентируется понижение уровня требований и понижение статуса объекта, с которым вынужден иметь дело субъект (снисходительность). Словарная иллюстрация (преступная терпимость) раскрывает резко отрицательную оценку, которая имплицитно заложена в этом концепте. Вероятно, такая оценка подкреплена устаревшим, но хорошо известным всем носителям русского языка эвфемизмом дом терпимости.
Таким образом, смысловая диада «терпение» и «толерантность» представляет собой на современном этапе развития русской и английской лингвокультур единство сопряженных, но различных концептов. Англоязычная специфика понимания терпения состоит в критике чрезмерного терпения и фатализма, соответственно подчеркивается ценность индивидуальных усилий человека. Специфика понимания терпения в русском языковом сознании заключается в подчеркивании связи между терпением и мужеством, тем самым подчеркивается мотивация терпения. Особенность понимания толерантности англичанами состоит в признании права другого вести себя по-своему, что также базируется на приоритете индивидуализма. Отрицательная оценка толерантности (терпимости) в русской лингвокультуре основана на признании абсолютных ценностей и нежелательности компромиссов.
Литература
Долгова, И.А. Концепт «терпение» в английской и русской лингвокультурах: понятийные характеристики / И. А. Долгова // Межрегиональные чтения, посвященные памяти профессора Р.К. Миньяр-Белоручева: сб. ст. Волгоград, 2006.
Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. Волгоград, 2002.
БТС Большой толковый словарь русского языка. СПб., 1998.
Даль Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В. И. Даль. М., 1994.
ИСРЯ Баранов, О.С. Идеографический словарь русского языка / О. С. Баранов. М., 1995.
МСС Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка / З. Е. Александрова. М., 1969.
НОСС Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый вып. М., 1999.
ТСРЯ Толковый словарь русского языка. М., 2003.
Ушаков Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. М., 2001.
CIDE Cambridge International Dictionary of English on CD-ROM [Electronic resource]. Cambridge, 2001.
LDCE Longman Dictionary of Contemporary English. Harlow, 2003.
SOED The Shorter Oxford English Dictionary (5th Ed.) on CD-ROM [Electronic resource] Oxford, 2002.
Е.В. БЕЛОЗЕРОВА (Волгоград)
ОЦЕНОЧНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ МЕТАКОНЦЕПТА «РЕКЛАМА»
Статья посвящена выявлению оценочных характеристик метаконцепта «реклама». Исследование проводится на материале русского языка. Методом ассоциативного эксперимента установлено отношение русских к феномену рекламы.
Целью данной работы является выявление оценочных характеристик метаконцепта «реклама», существующего в коллективном сознании носителей русского языка. Вслед за В. И. Карасиком и Г. Г. Слышкиным под концептом мы понимаем условную исследовательскую единицу, направленную на комплексное изучение языка, сознания и культуры (Карасик, Слышкин 2001: 75 80). Структуру концепта составляют понятийный, образный и ценностный элементы с доминированием последнего (Карасик 1996). Ядро
Белозерова Е. В., 2006
концепта объединяет наиболее актуальные для носителей языка ассоциации, а периферию менее значимые. Понятие метаконцепта, по Г.Г. Слышкину (Слышкин 2004: 5), основано на противопоставлении концептов и метаконцептов как первичных и вторичных концептов, образовавшихся в результате осмысления продуктов предшествующей концептуализации, оформленных как семиотические образования.
Рассматривая тенденции динамики отношений «субъект рекламы объект рекламы», А.В. Ульяновский уточняет, что «через взаимодействие с вещью субъект познает себя, оценивает себя через восприятие (перцепцию вещи)» (Ульяновский 1995: 60). Мы не сужали исследование до рамок телевизионной рекламы по каналу передачи, а также не ограничивались изучением именно коммерческой направленности рекламы, однако при анализе результатов ассоциативного эксперимента нами было установлено, что метаконцепт «реклама» в сознании опрошенных респондентов имеет идентичную структуру ядра (оценочное отношение к рекламе) и ближней периферии (основной рекламный канал телевидение и, как следствие, коммерческая направленность рекламных сообщений). Несмотря на различия в определении дальней периферии, существенной общей чертой является то, что испытуемые номинировали те характеристики, которые они хотели бы видеть в рекламе. Таким образом, по сути оценивая рекламу, респонденты выражали рефлексию по отношению к телевизионной коммерческой рекламе.
Исследуя восприятие рекламы представителями русской лингвокультуры различных возрастных и гендерных групп, мы провели анкетирование в пяти возрастных группах (15 25 лет, 25 35, 35 45, 55
лет и старше) с равным численным соотношением мужчин и женщин, вошедших в состав испытуемых, соответственно по 100 лиц каждого пола. Таким образом, общее количество респондентов составило 1000 человек. Все опрошенные являются жителями города Михайловки, районного центра Волгоградской области с населением 64 тысячи 800 человек. Проводя в данной статье анализ оценочных характеристик метаконцепта «реклама», из всех ответов, приведенных респондентами, мы
отобрали те, которые содержат маркиро-ванно выраженные оценочные характеристики рекламы.
Ассоциативный ряд стимула «реклама», полученный в группе мужчин старше 55 лет, включает 54 лексемы, выражающие негативное отношение к рекламе. Маркеров позитивного отношения всего лишь 6, 4 из них передают чувства и эмоции, испытываемые человеком по отношению к рекламе: нравится; любопытство (2);
надежда. Внимание 19% анкетируемых сфокусировано на собственных негативных эмоциях, вызываемых рекламой: усталость; напряжение; отрицательные эмоции; стресс; раздражение (6); неприязнь; отвращение; агрессивность; ненавижу; ненависть; нервы; злость; ругань; матерные слова. Отрицательные характеристики рекламы отражают, насколько низко адресат оценивает рекламу (15% ответов): примитив; ужас (3); ужасно; бред (2); кошмар (3); дурасть; плохая; бесполезная; ерунда; чушь. Имеются также лексемы, зафиксировавшие введение в заблуждение как имманентную черту рекламного дискурса (9% ответов): лапша на уши; фуфло; обман (2); грех; запудривание мозгов; сказки; надувательство; туфта. В коммуникативном сознании 6% респондентов существует суммарное рекламное воздействие: достала; засохнуть; надоела (3); надоело. 5% испытуемых номинируют рекламу, апеллируя к ее сущности (занудство (2)), лицам, причастным к ее созданию (идиоты (2)) и последствиям, которые влечет за собой реклама (лишняя трата времени).
В группе женщин старше 55 лет 65% респондентов выразили негативное отношение к рекламе, из них 24% сфокусировали внимание на собственном состоянии и чувствах: скушно; стараюсь не глядеть; усталость; раздражение (13); отрицательные эмоции; неприязнь; антипатия; нервы; нервничаю; не люблю (2); гнев. 22% ответов свидетельствуют о крайне низкой суммарной оценке самого феномена рекламы: глупая; глупость; ерунда (2); безвкусица; болтовня; муть; дурдом; занудство (4); нуди-стика; издевательство (2); примитив; пакость; рвотный порошок; ужас (3); скука. Коммуникативное сознание 6% испытуемых данной группы соотносят рекламу с каналом передачи рекламных сообщений: другой канал; переключить на другой канал; переключаю телек; навязчивый ролик;
выключить телевизор; громкий звук. Ссылка на стратегию введения в заблуждение, используемую рекламистами, содержится в 5% ответов: обман (4); недоверие. Мани-пулятивный характер рекламного дискурса зафиксирован в 4% ответов: агитация
(2); пропаганда; зомбирование. Еще 4% ответов отражают эффект рекламного воздействия: достала! (2); надоела (2). Позитивно воспринимают рекламу 6% женщин, из них 4% указывают на испытываемые чувства и эмоции: любопытство; интересно; смех; улыбка. Имеются также апелляция к роду занятий во время знакомства с рекламой (нормально. Ура!Перерыв) и суммарным производным составляющих рекламы в коммуникативном сознании (много цвета).
Из общего числа ответов мужчин возраста 45 55 лет 39% содержат лексемы-
маркеры негативного отношения к рассматриваемому феномену действительности. Реализуется рефлексия собственного состояния и переживаемых эмоций (21% ответов): надоело (2); надоела (3); достала; недовольство; досада; тоска; скука; стресс; раздражение (5); нервы (2); зубная боль; злость; нервы. 13% респондентов указывают эквивалент рекламы, существующий в их коммуникативном сознании: ужас (2); сплошное шутовство и глупость; дибилизм; скучная; зануда; ужас и чума; дуристика; дерьмо; плохая; противная; отстой; гадость. В 3% ответов имеется апелляция к каналу передачи рекламных сообщений: переключить (2); отрывки между чем-нибудь интересным. 2% респондентов отмечают стратегию введения в заблуждение: заморочка мозгов; обдувательство. Маркеры положительного отношения к рекламе содержатся в 7% ответов, 4% из них, апеллируя к возможности отдохнуть от просмотра телевизионных передач, тем самым опосредованно выражают канал передачи рекламы: пора перекусить; перекур (2); 5 минут безделья. Когнитивная направленность рекламы зафиксирована в 2% ответов: интересно; познавание. Имеется единичное признание смехового эффекта рекламного воздействия: остроумная.
Отрицательное отношение к рекламе вербализовано в 37% ответов респонден-тов-женщин возраста 45 — 55 лет. Внимание 15% испытуемых сфокусировано на собственной негативной реакции на рек-
ламное воздействие: фу!; огорчение; грусть; неприязнь; досада; отвращение иногда; отвращение; нервы; злость; надоела!; надоела
(3); достала; задолбала. 13% испытуемых подобрали эквивалент для рефлексии характеристик отрицательных свойств феномена рекламы: Ужас!; ужас (5); скукота (2); нудная; отстой; вред; фигня; ерунда. Недовольство по поводу потери времени при знакомстве с рекламными сообщениями выражают 2% анкетируемых: пустая трата времени; бесполезная трата времени. Следует отметить, что при уточнении ситуаций, в которых подобное происходит, испытуемые апеллировали к просмотру телевизионных передач, прерываемых рекламой. В 2% ответов зафиксирован канал передачи рекламных сообщений: опять реклама и переключаю на другой канал; отключение телевизора. Отмечены тенденции введения адресата рекламы в заблуждение (обман (2)) и манипулятивный характер рекламного воздействия (промывка мозгов). Имеются единичные апелляции к создателям пиара (пиарщики), коммерческой стороне рекламной деятельности (не признаю, за исключением косметики). Всего лишь 4% респондентов-женщин данной возрастной категории воспринимают рекламную деятельность позитивно благодаря ее когнитивной направленности, форме предъявления и ситуации восприятия: расширение кругозора; шутки; красиво; отдых.
32% мужчин возраста 35 — 45 лет вербализовали негативное отношение к рекламе. В 17% ответов зафиксирована низкая оценка феномена рекламы: бесполезная (2); бред; чушь; галиматья; ужас (2); кошмар; мрак; долгая; длинная; занудство; дурдом; отстой (2). 9% респондентов сосредоточены на собственной реакции: надоела (6); надоело; нервы; раздражение. В 4% ответов эксплицитно выражена апелляция к каналу передачи рекламных сообщений (время (4)), поскольку именно телезрители сожалеют о времени, затраченном на просмотр рекламы при трансляции фильмов или иных передач.
Отражение смеховой картины мира в рекламе приветствуют 4% респондентов данной группы: комедия; смех; жизнь; веселье.
Ответы 21% респондентов-женщин возраста 35 45 лет представляют собой
рефлексию суммарного негативного восприятия рекламы: продолжительная; на самом интересном месте; ерунда; грязь; что-то ненужное; Фу!; муха; зараза; надоедливая; опять!; лучше б не было; нудно; нудная; скука (2); дурь; тупость; отстой; ужас (2); фигня. 6% женщин данной группы фиксируют внимание на суммарном результате рекламного воздействия на адресата: надоела (4); надоели; достала. В 5% ответов приведены лексемы, отражающие позитивно воспринимаемые характеристики рекламы, ими являются краткость, релевантность интересам адресата, красочность и наличие юмора в рекламе: короткая; интерес; радуга; смешная; улыбка.
В ответах 42% мужчин возраста 25 35 лет содержатся маркеры негативного отношения к рекламе. Из них 15% ответов представляют собой лексемы, подобранные для адекватного выражения низкой оценки производной качеств рекламы: скука (2); глупая (2); глупость; тупость; чушь; муть; дуратская; нудная; вирус; назойливый комар; ужасно; ужас (2). 14% респондентов данной группы апеллируют к собственным чувствам, вызванным рекламой: ну зачем она нам; противно; раздражение; зло; разрыв (не сердца); нервы; надоела (3); надоело; достала (3); достали. Ссылка на канал передачи рекламных сообщений приводится в 11% ответов: что на других каналах; отвлекает; переключить программу; частое переключение каналов; время (6); выключить телевизор. Всего лишь в 3% ответов вербализовано выражение позитивного отношения к рекламе: ништяк; свободное время; отдых после фильма.
46% женщин 25 35 лет в своих отве-
тах выразили отрицательное отношение к рекламному общению. 17% респондентов акцентировали внимание на собственной реакции: нет слов; фу; снова; раздражает (2); отвращение; против; нервы; нервотрепка; надоела (6); притомила; достала. 15% анкетируемых отметили суммарную производную низко оцениваемых характеристик рекламы: глупость; плохо; низкое качество; ерунда; чушь (2); суета; безобразие; ужасно; ужас (4); для идиотов; тормоз. В 9% ответов содержится имплицитно выраженная апелляция к телевизионному способу передачи рекламных сооб-
щений: громко; очень частое прерывание; время (4); бесполезная трата времени; waste of time; помеха. Имманентные черты рекламного дискурса фигурируют в 5% ответов: внушение; одурачивание; пропаганда (2); обман. 6% женщин 25 — 35 лет позитивно воспринимают рекламу, отмечая информативность, возможность отдохнуть во время ее трансляции и наличие юмора: интерес; знание; успею поесть; отдых; приколы; смешная.
Юноши 15 25 лет в 57% ответов вы-
разили негативное отношение к рекламе. Из них 29% ответов выполнили роль номинации суммарной производной, адекватной низкой оценке феномена рекламы: фу; ерунда (5); скука (2); назойливо; дрянь; муть; мутор; глупость; бред; гадость (2); бяка; чума; мура; фуфло (4); гавно; фигня (2); отстой (3). 20% респондентов отметили свою реакцию на рекламное воздействие: нервы (4); только не это!; надоела (5); надоело (3); замучила; осточерте-нела; достала уже; достала (2); ненависть; головная боль. 5% респондентов указали стратегии, используемые в рекламе: лажа (2); ложь; навязывание (2). 4% юношей выражают восторг, вызываемый рекламой: здорово; цветно; тема; клево. 3% рады возможности отдохнуть, что связано с просмотром телевизионной рекламы: успею поспать; отдых (2).
Девушки 15 25 лет в 18% ответов
отмечают низко оцениваемые ими качества рекламы: глупая; бессмыслица; скучно (2); скука (2); навязчиво; нудная; нудно; надоедливая; надоедливость; ерунда (3); дуристика; фигня (2); дурдом. В 14% ответов отражена собственная реакция на рекламное воздействие: кошмар начинается; кто ее придумал; надоела (2); замучала; достала (5); раздражение (2); плохое самочувствие; головная боль. 8% ответов содержат апелляцию к каналу передачи рекламных сообщений: переключить на другую программу; выключить; как всегда кстати!; перерыв между интересным моментом в фильме; ерунда по ящику; опять (2); е-мое опять!. 3% девушек положительно оценивают возможность отдохнуть во время просмотра телевизионной рекламы: время отдыха; отдых; делаю все остальные нужные дела. 3% одобряют использование юмора в рекламе: прикол; анекдот (2).
В коммуникативном сознании носителей русской лингвокультуры оценочные характеристики метаконцепта «реклама» являются маркерами доминирующего негативного отношения к рекламе, рефлексирующими низкую суммарную оценку самого феномена рекламы. Представители различных возрастных и гендерных групп используют идентичные приемы вербализации отрицательной оценки рекламы посредством номинации данной реалии объективной действительности с присвоением адекватного оценочного субъективного эквивалента или же через констатацию собственной реакции адресата рекламного сообщения на достигнутое рекламное воздействие. У лиц как мужского, так и женского пола старше 45 лет происходит перефокусировка на собственное состояние, вероятно, как следствие повышенного влияния негативных эмоций на самочувствие, что не ощущалось так остро в более молодом возрасте. Доминирование имеющейся в коммуникативном сознании адресата низкой оценки рекламного сообщения свидетельствует о необходимости усовершенствования механизма защиты населения от рекламы как мощного раздражителя и генератора отрицательных эмоций. Только совместные усилия законодателей, исследователей и рекламистов позволят превратить рекламу в более цивилизованный атрибут современного общества.
Литература
1. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В. И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград — Архангельск: Перемена, 1996. С. 3—16.
2. Карасик, В.И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: сб. науч. тр. / под ред. И.А.Стернина. Воронеж, 2001. С. 75-80.
3. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: автореф. дис. ... д-ра фи-лол. наук / Г. Г. Слышкин. Волгоград, 2004. 39 с.
4. Ульяновский, А.В. Мифодизайн рекламы / А. В. Ульяновский. СПб., 1995. 300 с.
5. Официальный сайт «Издательского дома Экстра Н» [Электронный ресурс]: http:// www.extra-n.ru/comm/news.phtml?id = 984.
М. Р. ОЧКАСОВА (Кострома)
К ПРОБЛЕМЕ ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ПИСАТЕЛЕЙ-БИЛИНГВОВ (на МАТЕРИАЛЕ РОМАНА Л. Н. Толстого «Война и мир )
Рассматривается вопрос эквивалентности перевода художественного текста. Важнейшим компонентом любого художественного текста является культурный; его раскрытие способствует адекватному восприятию и оценке иноязычных вкраплений, уяснению
концептуального содержания определенных фрагментов и текста в целом.
Среди процессов, происходящих в языке и способствующих его развитию, важное место занимает процесс заимствования. Вопросам, связанным с заимствованием и функционированием иностранной лексики в заимствующем языке, уделяется большое внимание в работах многих видных российских и зарубежных лингвистов. В последние годы ученые стали проявлять все больший интерес к проблеме билингвизма в связи с изменяющейся ситуацией в мире в целом: все больше появляется не только билингвов, но и трилингвов.
В зависимости от уровня проникновения в систему языка заимствоваться могут как слова и фразеологические словосочетания (ФЕ), так и грамматические конструкции, отдельные фонемы и морфемы и т.д. Тем не менее, как отмечают многие лингвисты, фонетический строй и грамматическая система языка являются относительно устойчивыми, малоподвижными, поэтому основная часть заимствований приходится на лексико-фразеологический уровень, который живо реагирует на изменения, происходящие в жизни народа, его истории и культуре. Социальные факторы, воздействующие на развитие лексического фонда, очень многообразны: «социальная структура общества, уровень производства и техники, активность политических, экономических, научно-технических, культурных контактов, интенсивное влияние научно-технического прогресса на весь спектр общественных явлений и тем самым на развитие языка, в частности, его словарного состава» (Будагов 1977: 168 187).
Очкасова М. Р., 2006
