CC BY
43
УДК 81'22 ББК 81.02
ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕНСИФИКАТОРЫ В ЯЗЫКЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
I Е.В. Шарапова
Аннотация. Статья посвящена анализу окказиональной сочетаемости интенсификаторов в «больших романах» Ф.М. Достоевского. Это явление определяется в рамках теории окказиональности как один из типов окказионализмов - окказиональные сочетания слов. Для интенсификаторов характерны две взаимосвязанные, но противоположные тенденции: тенденция к идиоматическому употреблению и тенденция к семантическому согласованию с опорным словом. Признавая основополагающим второе из свойств, автор рассматривает наиболее характерные случаи нарушения семантической сочетаемости интенсификаторов с опорными словами в языке Достоевского: интенсификация неградуируемых понятий - относительных признаков и названий лиц; расширение сочетаемости общих интенсификаторов; словосочетания с двумя противоположными оценками одного явления, интенсификация эмоций как активных, контролируемых действий; интенсификаторы со значением несвойственного состоянию эмоционального возбуждения. Окказиональная сочетаемость интенсификаторов создает особую экспрессивность текста и порождает разнообразные оттенки смысла, которые отражают своеобразие работы 392 Ф.М. Достоевского со словом.
Ключевые слова: интенсификатор; категория интенсивности; лексические средства выражения интенсивности; окказионализм; нарушение семантической сочетаемости слов; язык Ф.М. Достоевского.
OCCASIONAL INTENSIFIERS
IN FYODOR DOSTOYEVSKY'S WRITING STYLE
I E.V. Sharapova
Abstract. The article considers the occasional co-occurrence of intensifiers in five major novels by Fyodor Dostoyevsky. The analyzed cases are considered in terms of the theory of occasionality and defined as occasional phrases - a type of nonce formations. Two interdependent tendencies are typical for intensifiers: the first one is the tendency to enter into phraseological col-
locations and the second one is semantic similarity with an intensified component. Considering the second tendency as pivotal, the author describes the most typical violations of co-occurrence restrictions in Dostoyevsky's writing style: intensifiers with non-gradable adjectives and personal nouns; the extension of co-occurrence scope of general intensifiers; phrases that consist of words with two contradictory attitudinal meanings; intensification of emotions as they were controlled actions of active subject; intensifiers, which denote high agitation, abnormal to the intensified state. The occasional intensifiers create a particular affectivity of the text and various overtones of language meanings, representing the singularity of Dostoevsky's style.
Keywords: intensifier; category of intensity; intensifying lexical formations; nonce formation; violation of co-occurrence restrictions; Fyodor Dostoyevsky's writing style.
Интенсификаторы входят в арсенал лексических средств выражения категории интенсивности, смысловым содержанием которой является высокая степень проявления признака. Интенсификаторы (далее — И) — это «слова-усилители <.. .> семантика которых полностью ориентирована на передачу значения интенсивности. Эти единицы семантически не самодостаточны, а предназначены для усиления признака, выраженного другими словами» [1, с. 5], сравним И очень (интересный), ужасно (неприятный) и «интенсивы» захватывающий, отвратительный.
Для И характерны семантическая мотивированность и тенденция к идиоматической сочетаемости одновременно. Идиоматическая сочетаемость И была формализована в модели «Смысл ^ Текст» (МСТ) в виде лексического параметра Magn ('очень', 'высокая степень): Magn (брюнет) = жгучий, Magn (дурак) = круглый, Magn (ошибка) = грубая, Magn (тишина) = гробовая и т.д. Лексический параметр — это разновидность лексической функции, под
которой в МСТ понимается «абстрактное, типовое значение, которое, подобно грамматическому, выражается при достаточно большом числе слов; однако, в отличие от грамматического значения, при разных словах оно выражается очень различными средствами, причем способ его выражения зависит от того, при каком именно слове оно выражается. Таким образом, понятие лексического параметра развивает <...> идею об идиоматичных, 393 лексически обусловленных (иногда — дополнительно распределенных) вариантах выражения одного и того же значения при разных словах <...>» [2, с. 45].
Впоследствии за тем, что определяли как семантически немотивированную сочетаемость, было обнаружено строгое соответствие Magn'ов значениям главных слов: «<...> семантическое разложение и ЛФ [лексические функции] одной лексической единицы тесно взаимосвязаны <...> каждой ЛФ лексической единицы Ь, то есть ДЬ), должна соответствовать особая сема (о) в словарном
ВЕК
394
определении Ъ; семантика этой ЛФ, (ДЪ)), соотносится с (о). Это соответствие может использоваться как доказательство при описании смысла и сочетаемости лексической единицы Ъ» [3, с. 24-25].
В то время как «большинство семантически правильно построенных предложений естественного языка подчиняется общему закону семантического согласования» [4, с. 21-22], «окказиональные (необычные) сочетания слов представляют собой стечение лексем, сочетаемость которых в узусе невозможна, поскольку противоречит закону семантического согласования вследствие отсутствия общих сем в их лексических значениях» [5, с. 12-13]. В статье будут рассмотрены некоторые случаи окказиональной семантической сочетаемости И с главными словами в «больших романах» Достоевского: «Преступление и наказание» (ПН), «Идиот» (И), «Бесы» (Б), «Подросток» (П), «Братья Карамазовы» (БК).
1. Категория интенсивности охватывает градуируемые признаки, то есть выражается «только при словах с качественной, количественной и оценочной семантикой», «значение которых моделируется шкалой» [6, с. 258]. Для языка Достоевского характерна окказиональная интенсификация относительных признаков по модели следующих примеров:
У нас в образованном обществе особенно священных преданий ведь нет, Авдотья Романовна: разве кто как-нибудь себе по книгам составит... али из летописей что-нибудь выведет. (ПН)
В двух-трех местах они [женщины «легкого поведения»] толпились на тротуаре группами, преимуще-
ственно у сходов в нижний этаж, куда, по двум ступенькам, можно было спускаться в разные весьма увеселительные заведения. (ПН)
Выражения священное предание, увеселительное заведение являются коллокациями, то есть устойчивыми номинациями определенных внеязы-ковых реалий (терминологическими или близкими к терминологическим обозначениями). В таких сочетаниях относительные прилагательные не развивают качественных значений, наоборот, исходно качественные прилагательные становятся относительными (ср. легкая атлетика, горячее блюдо). Присоединение И актуализирует качественные смыслы и создает каламбур, который выражает иронию автора или персонажа.
Другое характерное явление — И при обозначении лица — в этом случае качественное значение развивается на основании культурных стереотипов читателя:
Потом помолчала [Настасья Филипповна] и говорит: «Все-таки ты не лакей; я прежде думала, что ты совершенный, как есть, лакей». (И)
Им еще долго суждено драться, потому что они - еще слишком немцы и слишком французы и не кончили свое дело еще в этих ролях. (П)
Существительные лакей, немцы и французы могут легко выступать в роли обозначений качеств. В других контекстах качественная семантика главного слова не столь очевидна, и словосочетание находится на грани языковой ошибки:
Я всегда горевал, что великий Пирогов взят Гоголем в таком маленьком чине, потому что Пирогов
до того самоудовлетворим, что ему нет ничего легче, как вообразить себя, по мере толстеющих и крутящихся на нем с годами и «по линии» эполет, чрезвычайным, например, полководцем; даже и не вообразить, а просто не сомневаться в этом: произвели в генералы, как же не полководец? (И)
Ненавижу я эту Америку уж теперь! И хоть будь они там все до единого машинисты необъятные какие, али что - чорт с ними, не мои они люди, не моей души! (БК)
2. Очень, весьма, интенсивно, усиленно, страшно, ужасно, в высшей степени и другие И могут быть названы общими, они указывают «на напряженность протекания действия без уточнения признака, по которому осуществляется интенсификация» [7, с. 17]. В отличие от них, специализированные И «называют параметр и указывают на степень его манифестации»: ярко, быстро, стремительно, тщательно, настойчиво [7, с. 17]. В языке Достоевского общие И могут сочетаться с названиями действий и состояний, в которых градуируемый признак является лишь одним из аспектов, более или менее далеким от основной семантики, то есть усиливать один из параметров, название самого параметра при этом отсутствует. Этот способ интенсификации — характерное явление в языке Достоевского, он возможен для разных семантических классов действий и состояний:
• для глаголов восприятия:
Весьма выслушивал всё сие и
обдорский гость монашек от святого Сильвестра, глубоко воздыхая и покивая главою <...> (БК)
• для физических действий:
- Как ты задохлась.
- Ужасно бежала, тебя догоняла. (П)
• для ментальных действий и состояний:
<...> он [Ганя] слышал за верное, что Настасья Филипповна будто бы в высшей степени знает, что Ганя женится только на деньгах, что у Гани душа черная, алчная, нетерпеливая, завистливая и необъятно, непропорционально ни с чем самолюбивая <...> (И)
• для речевых действий:
- Барыня! — пропищала вдруг из кухни Марья, - тут какая-то вас очень спрашивает. (П)
Такие выражения производят впечатление эллипсиса — пропуска слова, которое называло бы градуируемый параметр: весьма внимательно выслушивал, ужасно быстро бежала, в высшей степени хорошо знает, очень настойчиво спрашивает.
3. Одно из наиболее ярких семантических несоответствий в языке Достоевского — это словосочетания-оксюмороны с двумя противоположными оценками интенсифицируемого 395 явления одновременно. Внутренняя форма И отсылает к отрицательно оцениваемому явлению, а главное слово называет состояние, оцениваемое положительно, например:
Опять сильная, едва выносимая радость, как давеча в конторе, овладела им [Раскольниковым] на мгновение. «Схоронены концы! И кому, кому в голову может прийти искать под этим камнем? <...> (ПН)
В ней [в Варваре Петровне] таилась какая-то нестерпимая любовь к нему [к Степану Трофимовичу], среди беспрерывной ненависти, ревности и презрения. (Б)
ВЕК
Нестерпимый, невыносимый (едва выносимый) исходно сочетаются с названиями таких сущностей, которые плохо совместимы с нормальным ходом жизни человека, которые он «не терпит», «не выносит»: невыносимые страдания1, невыносимая жажда; нестерпимый зной, нестерпимая зубная боль.
Строго говоря, в приведенных примерах нет явного нарушения семантической сочетаемости, так как предмет художественного изображения в этом случае — «психический мир человека, в применении к которому допустима конъюнкция антонимов: Мне было грустно и радостно; Люблю и ненавижу» [9, с. 6]. Однако сочетание противоположностей принимает в языке Достоевского и более необычные формы. В следующих примерах И в норме имеет идиоматизированную сочетаемость со словом, противоположным значению главного слова:
В другое время все это, конечно, внушало бы много уважения, но на этот раз Аркадий Иванович оказался как-то особенно нетерпели-396 вым и наотрез пожелал видеть невесту, хотя ему уже и доложили в самом начале, что невеста легла уже спать. (ПН)
Марье он подарил двадцать рублей, и потом, через день, когда совершилась кража документа, вторично посетил Марью и уже тут договорился с нею радикально и обещал ей за услугу двести рублей. (П)
Для наречия наотрез характерна идиоматическая сочетаемость с глаголами отказать, отказаться, возможны сочетания с некоторыми
глаголами речи, которые их заменяют: наотрез сказала, наотрез объявила. Для радикально характерна сочетаемость с глаголами «отрицания», «уничтожения», «отчуждения»: оказалась радикально испорченною, радикально преобразовать.
4. Следующий тип нарушений связан со смыслом, который в лингвистической литературе называют активностью (или агентивностью) субъекта предикации, контролируемостью ситуации, намеренностью действия, семантическим признаком 'приложение усилий' [10, с. 138-139, 143]. Изо всех сил, упорно и некоторые другие И в таких словосочетаниях характеризуют усилия одушевленного инициатора действия (Агенса): трудился и хлопотал изо всех сил, изо всех сил сдерживая лошадь; упорно отмалчивался, упорно стояла на своем.
Но в романах Достоевского эти И регулярно сочетаются с названиями эмоциональных состояний, которые не совместимы с представлением об активном субъекте — «особенностью глаголов эмоции является их преобладающая неагентивность» [11, с. 14]:
Он [Николай Ставрогин] бросился бежать; но она [Хромоножка] тотчас же вскочила за ним, хромая и прискакивая, вдогонку, и уже с крыльца, удерживаемая изо всех сил перепугавшимся Лебядкиным, успела ему еще прокричать, с визгом и с хохотом, вослед в темноту: -Гришка От-репь-ев а-на-фе-ма! (Б)
Кроме всего этого, Алеша несомненно верил до самого вчерашнего вечера, что Катерина Ивановна
1 Примеры для сравнения здесь и далее взяты из [8], подкорпус художественных текстов второй половины XIX века.
сама до страсти и упорно любит брата его Дмитрия, — но лишь до вчерашнего вечера верил. (БК) 1.
5. За некоторыми случаями нестандартной сочетаемости стоит чрезмерное эмоциональное напряжение, свойственное героям Достоев- ^ ского. Такие И, как жаркий, горячий, свирепый, яростный, содержат в своем значении признак 'активность' [12, с. 15]. Глаголы ждать и 3. мечтать обозначают состояния, связанные с представлением о бездействии и покое, в следующих сочетаниях приобретают не свойственные им смысловые оттенки:
И признаюсь, эти тогдашние не- 4. сколько дней в Москве, может быть, были лучшей минутой всей жизни моей! Мы все еще тогда были так молоды... и все тогда с таким жаром ждали... (П)
Об этой другой, обновленной и 5. уже «добродетельной» жизни («непременно, непременно добродетельной») он [Дмитрий] мечтал поминутно и исступленно. (БК)
Окказиональная сочетаемость И в языке Ф.М. Достоевского порождает, с одной стороны, особую экспрессию текста, с другой стороны — разнообразные оттенки значений, когда на первый план выходит не ко-
7
личественная, а качественная характеристика интенсифицируемых признаков, подчеркиваются необычные аспекты изображаемых явлений. Произведения Достоевского об- 8. ращают внимание читателя «на то, что человеку трудно понять, на то последнее, чего никто не может ни 9 достигнуть, ни постигнуть, на те смыслы, которые недоступны языку» [13, с. 849].
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Шейгал, Е.И. Интенсивность как компонент семантики слова в современном английском языке [Текст] / Е.И. Шейгал: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1981. - 26 с. Апресян, Ю.Д. Избранные труды, том I. Лексическая семантика [Текст] / Ю.Д. Апресян: 2-е изд., испр. и доп. - М.: Языки русской культуры, 1995. - 480 с. Mel'cuk, I. Vers une linguistique SensTexte. Leçon inaugurale (given on Friday January 10th 1997), Collège de France, Chaire internationalе [Электронный ресурс] / I. Mel'cuk, 43 p. - URL: http://olst. ling.umontreal.ca/pdf/melcukColldeFr.pdf (дата обращения: 28.01.2015). Апресян, Ю.Д. К новой версии теории лексических функций [Текст] / Ю.Д. Апресян // Международная конференция, посвященная 50-летию Петербургской типологической школы: Материалы и тезисы докладов. - СПб: Нестор-История, 2011. - C. 21-26.
Бабенко, Н.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ. Учебное пособие [Текст] / Н.Г. Бабенко. - Калининград: Калининградский университет, 1997. - 81 с. Кустова, Г.И. Слова со значением высокой степени: семантические модели и семантические механизмы (MAGN'bi-прилагательные) [Текст] / Г.И. Кустова // Слово и язык. Сб. статей в честь 80-летия акад. Ю.Д. Апресяна. - М.: Языки славянских культур, 2011. - С. 256-268. Цой, Т.А. Способы выражения интенсивности действия в современном русском языке [Текст] / Т.А. Цой: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1989. - 22 с. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. - URL: www. ruscorpora.ru (дата обращения: 28.01.2015). Арутюнова, Н.Д. От редактора [Текст] / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста / Ин-т языкознания; отв. редактор Н.Д. Арутюнова. - М.: Наука, 1990. - С. 3-9.
10. Зализняк, Анна А. Контролируемость ситуации в языке и в жизни [Текст] / Анна А. Зализняк // Логический анализ языка. Модели действия / Ин-т языкознания РАН. - М.: Наука, 1992. - С. 138-145.
11. Падучева, Е.В. Нестандартные отрицания в русском языке: внешнее, смещенное, глобальное, радикальное [Текст] / Е.В. Падучева // Вопросы языкознания. -2014. - № 5. - С. 3-23.
12. Убин, И.И. Лексические средства выражения категории интенсивности (на материале русского и английского языков) [Текст] / И.И. Убин: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1974. - 33 с.
13. Арутюнова, Н.Д. Стиль Достоевского в рамке русской картины мира [Текст] / Н.Д. Арутюнова // Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - 2-е изд., испр. - М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 846-870.
REFERENCES
1. Apresjan Ju.D., Izbrannye trudy. Vol. 1. Lek-sicheskaja semantika, 2nd ed., rev. ed., Moscow: Jazyki russkoj kul'tury, 1995, 480 p. (in Russian)
2. Apresjan Ju.D., "K novoj versii teorii leksi-cheskih funkcij", in: Mezhdunarodnaja kon-ferencija, posvjashhennaja 50-letiju Peter-burgskoj tipologicheskoj shkoly (Proceed-
398 ings and abstracts of papers of the Conference), St. Petersburg: Nestor-Istorija, 2011, pp. 21-26. (in Russian)
3. Arutjunova N.D., "Ot redaktora", in: Logicheskij analiz jazyka: Protivorechivost i anomalnost teksta, Moscow: Nauka, 1990, pp. 3-9. (in Russian)
4. Arutjunova N.D., "Stil Dostoevskogo v ramke russkoj kartiny mira", in: Arutjunova N.D. Ja-zyk i mir cheloveka, Moscow: Jazyki russkoj kultury, 1999, pp. 846-870. (in Russian)
5. Babenko N.G., Okkazionalnoe v hudozhest-vennom tekste. Strukturno-semanticheskij analiz. Uchebnoe posobie, Kaliningrad, 1997, 81 p. (in Russian)
6. Coj T.A., Sposoby vyrazhenija intensivnosti dejstvija v sovremennom russkom jazyke, Extended Abstract of PhD dissertation (Philology), Moscow, 1989, 22 p. (in Russian)
7. Kustova G.I., "Slova so znacheniem vysokoj stepeni: semanticheskie modeli i seman-ticheskie mehanizmy (MAGN'y-prilagatel-nye)", in: Slovo i jazyk. Sb. statej v chest 80-letija akad. Ju.D. Apresjana, Moscow: Jazyki slavjanskih kul'tur, 2011, pp. 256268. (in Russian)
8. Mel'cuk I., Vers une linguistique Sens-Texte. Leçon inaugurale (given on Friday January 10th 1997), Collège de France, Chaire international, 43 p., available at: http://olst.ling. umontreal.ca/pdf/melcukColldeFr.pdf (accessed: 28.01.2015). (in French)
9. Nacionalnyj korpus russkogo jazyka, available at: www.ruscorpora.ru (accessed: 28. 01.2015).
10. Paducheva E.V., Nestandartnye otricanija v russkom jazyke: vneshnee, smeshhennoe, globalnoe, radikalnoe, Voprosy jazykoznani-ja, 2014, No. 5, pp. 3-23. (in Russian)
11. Shejgal E.I., Intensivnost kak komponent semantiki slova v sovremennom anglijskom jazyke, Extended Abstract of PhD dissertation (Philology), Moscow, 1981, 26 p. (in Russian)
12. Ubin I.I., Leksicheskie sredstva vyrazhenija kategorii intensivnosti (na materiale russk-ogo i anglijskogo jazykov), Extended Abstract of PhD dissertation (Philology), Moscow, 1974, 33 p. (in Russian)
13. Zaliznjak Anna A., Kontroliruemost situacii v jazyke i v zhizni, in: Logicheskij analiz jazyka. Modeli dejstvija, Moscow, 1992, pp. 138-145. (in Russian)
Шарапова Екатерина Вячеславовна, аспирантка, кафедра русского языка, Институт филологии и иностранных языков, Московский педагогический государственный университет, katyasharapik@gmail.com Sharapova E.V., Post-Graduate Student, Russian language Department, Institute of Philology and Foreign Languages, Moscow State Pedagogical University, katyasharapik@gmail.com
