CC BY
80
УДК 947 (470.40)
ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ РУССКОГО ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА В ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX СТОЛЕТИЯ НА ПРИМЕРЕ САРАТОВСКОЙ И ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИЙ
© Е.Н. Нестеренко
Анализируется специфика общественной жизни российской провинции в период последней четверти XIX в. По мнению автора, несмотря на охранительные тенденции, имевшие место во внутренней политике того времени, провинциальная общественная жизнь, общественные процессы развивались достаточно интенсивно. Рассмотрено понятие общественной жизни, а также ее основные формы и особенности в указанный период.
Ключевые слова: общественность; общественная жизнь; общество; провинция; культура.
Вопрос о специфике развития общественной жизни российской провинции в последней четверти XIX столетия весьма интересен. Это связано с тем, что рассматриваемый период представляется для историков весьма неоднозначным с точки зрения противоречивого характера развития общественно-политических процессов в Российской империи в указанный период времени, это спорный и по большому счету мало исследованный период.
Не секрет, что для советской историографии было традиционным описывать все процессы, протекающие в эпоху Александра III и начала царствования Николая II в нашей стране как период реакции, во многом придавая негативный окрас процессам, происходящим в государстве.
Безусловно, бесспорным является то, что реакционные тенденции действительно присутствовали в процессе политического управления. Однако, как отмечают западные историки [1] и ряд современных отечественных, характер реакционных черт управления в рассматриваемый период советскими историками был значительно преувеличен, да и сами реакционные тенденции во многом были ограничены политической сферой. И нужно четко понимать, что данная политика была направлена на твердую и последовательную борьбу с террором, которая была продиктована объективной необходимостью.
При этом будет интересно рассмотреть, каким же образом происходило развитие социально-культурных процессов, каковы были особенности развития общественной сферы в этот период. И особенно интересно изучить эти процессы в контексте провинциального
губернского города, т. к. именно в провинции тенденции общегосударственной внутренней политики отражаются особенно четко.
Прежде всего, следует отметить, что именно формирование общественности составляло главную цель социальной жизни конца XIX в.
Термин «общественность» восходит к творчеству либералов рубежа ХК-ХХ вв., обозначая «образованное общество», «либеральную, прогрессивную и независимую часть общества», «прогрессивные общественные начинания», особый «склад общественной жизни», а зачастую и общественную сферу в целом [2]. В качестве его характерных признаков выделялись «чувство общественного долга и гражданского духа», а также группы, обладающими этими ценностями, ставящими практическую и целенаправленную работу на благо общества превыше достижения личных целей, как определяет «общественность» Дж. Бредли [3].
Как особый социальный организм, занимающий промежуточное положение между властью и народом, определяет «общественность» В.Я. Гросул. Он выделяет такие определяющие признаки «общественности», как более или менее активное участие в общественной жизни и конфликтность на определенном этапе по отношению к самодержавной власти. При этом понятие «общественность» отождествляется им с «обществом» [4].
Некоторые историки трактуют «общественность» как специфическую форму социума, границы которого заданы такими институциями, как салоны, ассоциации, городские думы.
Соответственно, в зависимости от того, какова была активность участия социальных групп в общественных процессах, можно говорить о динамике и интенсивности общественной жизни в тот или иной период.
Переходя к рассмотрению особенностей общественной жизни провинциального города Российской империи в последней четверти XIX в., прежде всего хочется отметить, что города и городская культура появились в России сравнительно поздно. Городская жизнь развивалась на тех же традиционных основах, что и деревенская, однако представляла собой гораздо более сложную и пеструю картину. Городские жители разделялись на разные социальные группы по имущественному, сословному, профессиональному признаку; разные группы пользовались неодинаковыми правами, по-разному проводили свое рабочее время и свой досуг. Межсословные границы были хорошо выражены и пересекались крайне редко.
Общественная жизнь административноуправленческого характера касалась только городской «верхушки»: сословный характер избирательных курий и высокий имущественный ценз отстраняли от участия в городском самоуправлении большую часть обитателей города - промышленных рабочих, массу мелких ремесленников и торговцев, служащих, прислугу. Таким образом, выборы в местные органы власти (в городскую думу и городскую управу), проводившиеся раз в 4 года, не вносили заметного оживления в быт всего города [5]. Отметим, что вовлечение в политическую жизнь широких слоев населения провинциального города начнется позже - после Манифеста 17 октября 1905 г. (в периоды думских избирательных кампаний).
Предметом приложения общественных сил являлись некоторые хозяйственные и культурные дела: озеленение, организация добровольческой пожарной дружины, общественное страхование от огня.
Отдельным направлением общественной жизни российской провинции того времени являлась деятельность по открытию и содержанию школ, библиотек и музеев.
Так, к примеру, на территории Пензенской губернии за период с 1883 по 1891 гг. открылось более 5-ти малых и крупных библиотек [6]. А в Саратовской губернии в пе-
риод с 1882 по 1891 гг. количество библиотек по губернии возросло с 9 до 14 [7].
Что касается деятельности по содержанию школ, то примером здесь может послужить деятельность известной пензенской попечительницы Л.А. Татищевой. Так, один из материалов пензенской прессы рассматриваемого периода передает следующую информацию: «Одновременно с открытием занятий в Пензенской женской гимназии в предстоящем учебном году почетная попечительница женской гимназии Лидия Арсеньевна Татищева предполагает устроить в Пензе общежитие для учениц, в котором девочки-гимназистки имели бы удобное помещение со столом и находились бы под руководством и надзором опытной воспитательности» [8].
В Саратовской губернии деятельностью по открытию и содержанию школ занимался Епархиальный училищный совет. Как сообщает газета «Саратовский дневник» за 1893 г., данный орган «... продолжал в прошедшем году по городам и селам открывать школы того и другого типа, так что к началу нынешнего года их насчитывалось уже более 550 с учащимися обоего пола около 17000.» [9]. В деятельности данной организации большую роль играли благотворительные взносы представителей общественности Саратовской губернии - купечества, дворянства, интеллигенции.
Значимым фактором общественной жизни провинциального города в последней четверти XIX столетия явилось появление большого числа различных общественных организаций и объединений.
На территории Пензенской губернии функционировало более 8-ми организаций благотворительной и иной общественной направленности. А на территории Саратовской губернии в 1880-1890-е гг. XIX в. функционировало более 15-ти различных обществ и союзов.
Так, возвращаясь к вопросу об общественной деятельности по развитию образования, следует отметить работу специальных обществ по поддержке учащихся. В компетенцию данных организаций, к которым относились, как правило, состоятельные жители губернии, входила материальная поддержка нуждающихся учеников. Работа этих организаций часто освещалась в материалах провинциальной прессы тех лет. Вот пример
деятельности одного из таких обществ города Пензы: «Завтра, 18 ноября в зале Дворянского Собрания состоится концерт, устраиваемый Обществом вспомоществования бедным ученикам 2-й гимназии. Нельзя не отнестись сочувственно к той цели, с которой устраивается этот концерт. Она заключается в том, чтобы полученным сбором от концерта внести плату за право учения весьма многих воспитанников 2-й гимназии, которые до сего времени вследствие недостатка материальных средств их родителей, не могли произвести плату и поэтому, на основании правил, должны быть удалены из учебного заведения. <...> Общество обращается с просьбою ко всем жителям города Пензы оказать материальную поддержку бедным детям их сограждан» [10].
Типичной была также филантропическая деятельность, в т. ч. благотворительность. Чем больше расслаивалось общество, чем больше бедноты появлялось, тем большее развитие получала благотворительность, тем более разнообразными становились ее формы. Участие в благотворительных делах для богатых и облеченных властью людей считалось престижным. Оно поощрялось обществом и облегчало социальное продвижение для тех, кто не принадлежал к привилегированному дворянскому сословию.
Детской благотворительностью занимались Общество вспомоществования бедным ученикам женских гимназий и Общество общественного призрения [11]. Осуществлялась материальная поддержка бедных слоев населения, оплачивалась учеба и лечение, выдавались единовременные пособия. В Пензенской губернии было также создано общество вспоможения неимущим, «лишенным честным трудом снискать средства к существованию» [12]. Средства для этого составляли членские взносы и частные пожертвования пензенских предпринимателей, а также отчисления мещанского и ремесленного обществ. В Пензе действовало Общество поощрения трудолюбия, Совет попечительства о слепых, Комитет для сбора пожертвований в пользу населения Пензенской губернии, Общество трудовой помощи.
Другим видом объединений в городах были различные общества по интересам, любительским или профессиональным (краеведческие, агрономические, коневодческие,
спортивные и др.). Все они имели свой устав, кассу, иногда библиотеку.
Так, в Саратовской губернии действовало Общество санитарных врачей (в 1893 г., во время эпидемии холеры, данное общество реализовало проект доктора Александровского по организации отряда добровольцев для ухода за холерными больными на дому [12]) и неформальное общество «Беседа врачей» (занималось научно-исследовательской деятельностью [13]).
Общества врачей и краеведов на своих собраниях заслушивали сообщения на профессиональные темы, которые иногда издавались; сельскохозяйственные общества, состоявшие в основном из помещиков и крепких хозяев - крестьян с хуторов, устраивали выставки плодов, продуктивного скота, лошадей. Имели распространение и любительские кружки - театральные, литературнохудожественные. Вся эта сфера общественной деятельности не была обширна, однако имела широкий общественный резонанс, поскольку несла просвещение и культуру в массы горожан и населения ближайшей сельской округи.
При этом, председателями правлений и почетными членами обществ значились руководители местной гражданской (губернаторы, градоначальники) и учебной (директоры и инспекторы народных училищ) администраций. Поддержка, оказываемая общественной благотворительности первыми лицами государства, становилась «святой обязанностью» и для руководителей среднего звена. Оценив положительные результаты развития легальной самодеятельности, многие дальновидные представители правительственной бюрократии высказывались за установление диалога с общественностью [2, с. 39].
Как было уже отмечено, эпоха Александра III - время бурного развития культурной сферы. И провинция не остается в стороне. Конечно, размах культурной жизни здесь был не сравним со столичным, однако пресса тех лет говорит о том, что регулярно проходили театральные премьеры, музыкальные и художественные вечера, концерты.
Как указывает И.В. Кондаков, в период последней четверти XIX в. обретение различными отраслями культуры относительной самостоятельности, «культурной автономии» потребовало от данной сферы и ее творцов
выработки форм нового синтеза, не только не исключающего этого разнообразия, но прямо его предусматривающего, на нем основанного [14]. Это означало не только расширение области предметов искусства за счет нетрадиционных для него, непоэтичных, «неэстетичных» объектов, но и перенос деятельности художника в области и сферы, пролегающие вне искусства (площади, улицы, политическая агитация, техника, наука, производство, быт и т. д.).
Рассматривая составляющие культурной жизни провинции, следует отметить тенденцию к просвещению в среде провинциальной интеллигенции, ее стремление приобщиться к передовым достижениям в области культуры, науки, художественного творчества. И достижению этих целей во многом способствовала информационно-коммуникативная
функция, которую выполняли на то время городские библиотеки, а также возможность подписки на книжные и периодические издания различной тематической направленности.
Мир провинциальной культуры, благодаря тесным связям людей и неторопливому темпу жизни, рождал удивительный тип людей, которых можно назвать «обстоятельными талантами». Тяга к просвещению в провинции отмечалась всеми исследователями уже в XIX в. В 1836 г. В.Г. Белинский писал в журнале «Телескоп» об удивительной популярности журнала «Библиотека для чтения» именно в провинции, в силу ее доверчивости к авторитетам, падкостью на дешевую рекламу и простодушие. Но помимо сказанного, распространение «Библиотеки для чтения» в провинции говорит и об огромной жажде знания, стремлении к просвещению.
Так, в Пензенской губернии в конце XIX в. ее жители имели подписку на многочисленные литературно-художественные, публицистические, общественно-политические и научные издания. Например, можно назвать издания, на которые осуществлялась подписка: журнал «Эхо» (хроника значимых событий, переводы произведений беллетристики), общественно-политическая газета «Русский Курьер», литературный журнал «Свет в картинах», «Нева» (освещение литературной и политической жизни), «Московский телеграф» (политическая и литературная газета), «Семейные вечера», «Художественный Жур-
нал», «Технический сборник», «Новый Русский Базар» (дамский журнал).
Помимо общероссийских изданий, в провинции начинают выходить местные газеты и журналы, что также говорит об усилении динамики общественных процессов на местах в рассматриваемую эпоху.
К концу XIX в. можно говорить о становлении собственного самосознания провинции. Формируется культурный мир, самобытно-региональный и в то же время связанный с общероссийскими культурными тенденциями. К 1880-м гг. более чем в ста городах работали постоянные театры и временные актерские труппы.
Здесь следует отметить, что общедоступность театра к концу XIX столетия сделала этот вид искусства фактором значительного прорыва в культурной жизни российской провинции. В эпоху демократизации культурной жизни во второй половине XIX в. театр становится одним из любимых увлечений местной интеллигенции. Новые тенденции общедоступного театра в конце XIX - начале XX в. привлекают внимание столичных знаменитостей.
Материалы пензенской и саратовской прессы, к примеру, говорят о насыщенности театральной жизни провинции в рассматриваемый период.
Помимо театральных событий с участием приезжих столичных знаменитостей в провинции действуют собственные театральные деятели. Так, среди известных пензенских актрис тех лет можно назвать Л.М. Балдину [15], среди саратовских актеров - Соловьева, Унковского [16].
При участии другого деятеля пензенской театральной жизни, г. Лаврова, в Пензенском театре происходили постановки различных пьес экспериментального, новаторского для того времени характера. Помимо профессиональных театральных постановок, в рамках театральной жизни большую роль играла деятельность любительских объединений. Созданное в 1859 г. Русское музыкальное общество под руководством А.Г. Рубинштейна способствовало организации местных музыкальных обществ народных хоров, оркестров. Усилиями местной интеллигенции в 1881 г. в Пензе открылось отделение Императорского русского музыкального общества, при котором работали музыкальные
классы. Вскоре музыкальная жизнь Пензы становится гораздо насыщеннее: помимо концертов организуются симфонические сезоны, музыкальные певческие вечера, детские музыкальные вечера в Пензенском соединенном собрании [17], курсы теории музыки.
Саратовское общество любителей изящных искусств регулярно проводило различные музыкально-драматические вечера [18], участвовало в деятельности по открытию музыкальных школ для детей горожан [19]. Саратовское драматическое общество организовывало студии по обучению актерскому мастерству и оказывало помощь в профессиональном продвижении лицам, желавшим сделать артистическую карьеру [20].
Большое значение в протекании светской жизни провинциального города имела деятельность благородных собраний и различных клубов. В Пензе в 1880-1890-е гг. Пензенское благородное собрание арендовало для своей летней резиденции часть Городского парка у администратора этого парка. Здесь проводились балы, театральные и литературные вечера, музыкальные вечера и прочие светские мероприятия [21]. В саратовском коммерческом клубе регулярно проводились встречи различных праздников, балы, маскарады, концерты, всегда отличавшиеся «многолюдством и оживлением» [22].
Организация различных праздников и других общественных мероприятий была также важным фактором светской и культурной жизни провинциального города. В Пензе, особенно в летнее время, такие мероприятия, приуроченные к различным историческим и современным событиям, проводились регулярно. Так, один из отчетов городской думы за 1884 г. гласит: «.в виду предстоящего в 6-й день мая текущего года совершеннолетия Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича, постановила: Ознаменовать этот высокоторжественный день устройством: с 2-х часов пополудни народного гуляния в Верхнем парке и на сквере, а вечером - иллюминации в городе. Потребный на гулянье и иллюминирование расход разрешить Управе отнести на общие суммы городских доходов» [23].
В целом общественная жизнь, связанная с интересами отдельных групп городского населения, отличалась некоторой корпоративностью, замкнутостью в своем кругу. Го-
родские сословия - мещане, купцы, цеховые ремесленники - имели свое сословное самоуправление. Выборные старосты и десятские должны были заниматься «попечением о сословных делах». Старост и их помощников выбирали на общих собраниях граждан, принадлежавших к данному сословию. Для проведения собрания нанимали помещение или собирались по частным домам. Выборы обычно проходили шумно и во многом напоминали общинные сходы.
Дворянство в большинстве своем было рассеяно по губернии, но его общественная жизнь протекала в городах. Здесь проходили дворянские выборы и другие собрания, действовали различные комитеты и общества. Съезжались в город в зимнее время, часто с семьями. Те, у кого не было в городе собственного дома, снимали квартиры или устраивались в гостинице («в номерах»). В Благородном дворянском собрании устраивались балы, маскарады, благотворительные базары, спектакли. В частных домах также проходили балы, приемы; ездили с визитами. Семейные дворяне из уездов к этому времени приурочивали вывоз в свет дочерей.
После сравнительно короткого периода оживления дворянская общественная жизнь в городах заметно замирала. Она сосредоточивалась главным образом в Благородных собраниях, которые работали как клубы.
С 1890-х гг. распространяются и другие сословно-профессиональные клубы, объединяющие более широкие слои горожан. Были так называемые приказчичьи, или коммерческие, клубы, вокруг которых группировались служащие казенных учреждений и частных фирм, чиновники низших рангов, торговцы из мещан и часть купечества - средние слои горожан, ориентирующиеся в своих устремлениях на буржуазно-дворянскую верхушку. Здесь проводили свободные вечера, развлекались. Существовали клубы на небольшие членские взносы и добровольные пожертвования. Основной упор делался на благопристойность поведения, на соблюдение приличий и хорошие манеры.
Что касается религии как формы общественной жизни, то кроме религиозно-общественной жизни, порожденной самим культом, существовала другая ее сфера, связанная с религиозно-нравственным воспитанием на-
рода, благотворительностью, организацией общественно-культурных мероприятий.
Как уже упоминалось, в Пензенской и Саратовской губерниях действовали многочисленные православные общества по организации богаделен, приютов и воскресных школ (Епархиальный училищный совет, в частности). Помимо православных организаций, проводили работу римско-католические благотворительные общества [24, 25].
В Саратове Евангелическо-лютеранская церковь регулярно проводила концерты и другие культурные мероприятия. Так, в 1893 г. были организованы чтение исторического очерка местного прихода и духовный концерт для саратовской публики, посвященные столетнему юбилею церкви в Саратове, где присутствовали высшие чины местной администрации [26].
Таким образом, исследовав региональную специфику развития общественной жизни в последней четверти XIX в., мы можем прийти к заключению, что, учитывая политический курс того времени, вряд ли можно было ожидать неких скачкообразных, тотальных трансформаций в общественной сфере. Однако с уверенностью можно говорить о стабильном и эволюционном развитии.
В течение рассматриваемого периода имеет место постепенное увеличение возможностей для приложения общественной инициативы. Данные тенденции были характерны и для таких не слишком передовых регионов, как Пензенская губерния, и тем более ярко они проявлялись в более развитых регионах, как, например, Саратовская губерния.
1. Пайпс Р. Россия при старом режиме. СПб., 2000.
2. Туманова А.С. Общественные организации и русская публика в начале XX века. М., 2008. С. 23.
3. Bradley J. Russia’s Parliament of public opinion. L., 1975. Р. 127.
4. Гросул В.Я. Русское общество ХУШ-ХК веков: традиции и новации. М., 2003. С. 6, 49.
5. ГАПО (Гос арх. Пензенской области). Ф. 108.
6. ГАПО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 6-а.; Ф. 108. Оп. 1. Д. 671, 673; Ф. 5. Оп. 1. Д. 7392.
7. ГАСО (Гос. арх. Саратовской области). Ф. 1. Оп. 1. Д. 3655, 7860.
8. Пензенские губернские ведомости. № 156. 1882. Л. 1.
9. Саратовский дневник. № 2. 1893. Л. 2. Об.
10. Пензенские губернские ведомости. № 249. 1885. Л. 2.
11. ГАПО. Ф. 73. Оп. 1. Д. 105; Ф. 116. Оп. 1. Д. 3. Л. 1-23.
12. Саратовский дневник. № 1. 1893. Л. 2.
13. Саратовский листок. № 260. 1885. Л. 2. Об.
14. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М., 2002. С. 331-332.
15. Пензенские губернские ведомости. 1881. № 21. Л. 2.
16. Саратовский дневник. 1887. № 198. Л. 1. Об.
17. Пензенские губернские ведомости. 1882.
№ 140. Л. 1. Об.
18. Саратовские губернские ведомости. 1888.
№ 9. Л. 1. Об.
19. Саратовский дневник. 1893. № 6. Л. 2.
20. ГАСО Ф. 1. Оп. 1. Д. 4576.
21. ГАПО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 668. Л. 27, 149.
22. Саратовский дневник. 1887. № 160. Л. 1. Об.
23. ГАПО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 669. Л. 27, 122.
24. ГАПО. Ф. 248. Оп. 1. Д. 1.
25. ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5089.
26. Саратовский дневник. 1893. № 193. Л. 1. Об.
Поступила в редакцию 14.04.2009 г.
Nesterenko E.N. The Russian provincial town’s public life at the last quarter of the 19th century on an example of the Saratov and Penza provinces. The specific of public life of the Russian province at the last quarter of the 19th century is analyzed. In author’s opinion, in spite of the security tendencies which took place in the internal politics of this period, the regional public life and public processes were developing intensively enough. The conception of public life and its main forms and peculiarities during the mentioned period is examined.
Key words: public; public life; society; province; culture.
