CC BY
23
УДК 82/821.3
Tkhaytsukhova А.М., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Russian Language, Literature and Teaching
Methods, Karachay-Cherkess State University (Karachayevsk, Russia), E-mail: aisha_914@mail.ru
GENERAL CHARACTERISTIC OF EARLY LYRICS OF K.L. MKHTSA: THE MAIN MOTIVES AND IMAGES, DYNAMICS OF DEVELOPMENT. Relevance of the research is explained that the study analyzes and systematizes unexplored initial period of creative career of K.L. Mhtsa, whose works embody the best achievements of the modern Abazin literature. The object of the research is newspaper publications of the starting period of K.L. Mkhtsa and his first three poetic books: "My Birch" (1968), "Roads and Stars" (1970), "This Earth" relating to the early period of works of the poet (1975), (1963-1974) and a subject is the main images and motives which appeared in poet's works of the early period. The purpose of the article is to study the main motives and images of the early lyrics of K.L. Mkhtsa in their different variations of interlacing and transformation, and the dynamics of development of the poet's skills. The results of the research present both general, and private tendencies of the development of poetry of K.L. Mkhtsa.
Key words: lyrics, lyrical hero, abazin poetry, motives and images, dynamics of development of poetic skill.
А.М. Тхайцухова, канд. филол. наук, доц. каф. русского языка, литературы и методики их преподавания,
Карачаево-Черкесский государственный университет, г. Карачаевск, Е-mail: aisha_914@mail.ru.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАННЕЙ ЛИРИКИ К.Л. МХЦЕ: ВЕДУЩИЕ МОТИВЫ И ОБРАЗЫ, ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ
Актуальность исследования заключается в том, что в статье проанализирован и систематизирован практически неизученный начальный период творческого пути К.Л. Мхце, олицетворяющий собой наилучшие достижения современной абазинской литературы. Объектом исследования статьи являются газетные публикации поры вступления в литературу К.Л. Мхце и первые его три поэтические книги: «Моя березка», «Дороги и звезды», «Эта земля», относящиеся к раннему периоду творчества поэта (1963 - 1974 гг.), а предметом - основные образы и мотивы, проявившиеся в творчестве поэта раннего периода. Целью данной статьи является исследование ведущих мотивов и образов ранней лирики К.Л. Мхце в их различных вариациях переплетения и трансформации, а также динамика развития мастерства поэта. Результаты исследования представляют как общие, так и частные тенденции развития поэзии К.Л. Мхце.
Ключевые слова: лирика, лирический герой, абазинская поэзия, мотивы и образы, динамика развития поэтического мастерства.
Керим Леонидович Мхце - центральная фигура абазинской духовной культуры последней трети ХХ века. Творческое наследие поэта нельзя назвать огромным - всего восемь поэтических книг, но ценность их измеряется не количественными параметрами, а общим художественно-эстетическим уровнем. В биобиблиографическом справочнике «Абазинские писатели» П.К. Чекалов пишет о нём так: «Глубокий, проникновенный лирик. Настолько виртуозно владеет формой стиха, его настроением, выразительными средствами языка, что трудно себе представить, что когда-нибудь явится в абазинской поэзии другой поэт, который будет писать лучше него» [1, с. 47].
Конечно, данная оценка относится к зрелому творчеству поэта. Но, как всякое явление, поэтическое творчество Мхце имело свое начало, когда он овладевал поэтической грамотой. И прежде чем говорить о вершинных творениях, необходимо изучить истоки и становление. Такая постановка вопроса вынуждает определиться во временных рамках, что влечет необходимость создания некой периодизации творческой деятельности поэта. Исходя из логики становления и развития поэзии Мхце, мы разделили бы ее на три крупных блока: ранний (1963 - 1974 гг.), зрелый (1975 - 1987 гг.) и поздний (1988 -2001 гг.).
К раннему периоду мы относим все газетные публикации поры вступления в литературу и первые три поэтические книги: «Моя березка» (1968 г.), «Дороги и звёзды» (1970 г.), «Эта земля» (1975 г.).
Зрелое творчество Керима Леонидовича, на наш взгляд, начинается с 1975 г., когда он окончил институт и стал литературным сотрудником газеты «Коммунизм алашара» («Свет коммунизма»). В эти годы были созданы еще три поэтических сборника: «В одном мире» (1979 г.), «Рассветные цветы» (1983 г.), «Вначале была любовь» (1987 г.).
К позднему периоду творчества поэта мы относим литературную деятельность с 1988 г. В данный период поэтом созданы последние два его сборника, изданные в один и тот же 1994 год: «В миг полулета-полуосени», «Вы не узнаете, кто я...» и стихотворения, печатавшиеся в национальной газете и оставшиеся в архиве поэта неопубликованными. Именно в этот период Мхце достиг наивысшего расцвета, а сборник «В миг полулета-полуосени», по нашему мнению, является вершинным не только в его творчестве, но и во всей абазинской поэзии.
Углубленное изучение каждого из выделенных блоков позволит произвести более детальную внутреннюю градацию. Так, например, ранний период мы разбиваем на три составляющих его
этапа: ученический (1963 - 1968 гг.), армейский (1968 - 1970 гг.) и студенческий (1970 - 1975 гг.).
В данной статье раскрывается ранний период творчества К.Л. Мхце.
Керим Леонидович Мхце вступил на литературную стезю будучи учеником пятого класса областного национального интерната и уже к концу раннего периода своего творчества выдвинулся в разряд ведущих национальных поэтов. За несколько лет творческой практики, выпавших на школьные годы, время прохождения службы в армии и обучения в Литературном институте имени М. Горького он не только сравнялся в мастерстве с поэтами старшего поколения, но в своих лучших произведениях даже превзошел их. Эти годы стали для него временем стремительного творческого роста от первых проб пера до прекрасных лирических произведений, насыщенных психологизмом. Для национальной поэзии тех лет было ново то, что Мхце сделал её предметом робость и нерешительность лирического героя, его внутренние колебания, незащищенность, обнаженность чувств. Крепнущее мастерство молодого поэта проявляется и в том, с какой свободой обращается он к примелькавшимся обыденным реалиям, обыгрывать их, представлять в преображенном виде. Именно в этот период он обретает свой голос, интонацию, манеру письма.
«У раннего Мхце отчетливо проявляются несколько ведущих мотивов, главными среди которых выступает мотив пути, возникающий с самых первых шагов автора в литературе и красной нитью проходящий через поэзию всего рассматриваемого периода. Лексема «дорога» с самого начала обретает метафорическое значение дороги жизни. И лирический герой, собирающийся в путь, обрекает себя на пожизненное странствие, он не может обещать любимой, что когда-либо вернется к родному порогу, который, в свою очередь, становится в поэзии Мхце самостоятельным устойчивым образом» [2, с. 173].
Но если в первые два этапа путь героя пролегает по горизонтали - по поверхности земли или моря, - то в третьем он (путь) оказывается вертикальным и связывается с восхождением на гору, где гора выступает символом духовного возвышения. Конечным пунктом восхождения лирического героя Мхце является бессмертие.
С мотивом пути тесно связаны мотивы ожидания и возвращения, причем в качестве основного образа, жаждущего возвращения героя, выступает образ родного порога, а место, куда возвращается герой, определяется не домом или очагом, а рекой детства.
Одним из самых устойчивых и повторяющихся мотивов первого этапа является мотив служения своему народу, и сфера, в которой предполагает выполнить свою высокую миссию лирический герой - это поэзия, мир песен.
Мотив забвения тоже один из самых ранних в поэзии Мхце, но если в 1963 - 1970-е гг. он реализовался в образах листьев и снега, укрывавших следы или тропинки героев, то в 1970-1974 гг. возникают новые образы с семантикой забвения, и ими являются трава, туман, ливень.
Выделенные мотивы в третьем этапе дополняются еще мотивами вины, одиночества, усталости, смерти, не совсем вяжущиеся с молодым возрастом автора. Мхце было не более 25 лет, когда они проникли в его поэзию и заняли там свое прочное место. Вероятно, это было вызвано кризисом в личной жизни поэта, потерей любимой женщины, вследствие чего меняется мироощущение лирического героя. Уже в ранний период творчества у К.Л. Мхце складывается своя система образов, среди которых наиболее важным и судьбоносным выступает звезда. Семантическое поле, связанное с ней, достаточно обширно, но главная ее функция заключается в олицетворении конечной высокой цели жизнедеятельности героя. Если в начальные этапы звезда выступает безымянной, то в третьей книге она конкретизируется и выступает под названием Альдебаран - звезды счастья цыган.
Образ ветра является амбивалентным, воплощающим в себе как позитивное, так и негативное начало, но последнее его свойство оказывается значительно преобладающим.
В ранней лирике К.Л. Мхце обнаруживается пристрастное отношение к проявлениям осени: дождь, улетающие птицы, желтые листья, заметаемые листвой следы и тропинки, сбрасывающее листву дерево...В студенческий период образ отряхающе-гося дерева замещается образом падающего древесного листа.
В самостоятельный образ вырастает и образ светящегося окна. Вначале это окно матери, освещенное ею для сына, затем в роли своеобразного окна-маяка, служащего ориентиром для молодого путника, выступает родной аул, а затем эту же миссию начинает выполнять и окно любимой, соотносимой с ночной звездой.
Образ коня в поэзии Мхце олицетворяет личную судьбу поэта, роковую неизбежность.
Связанный с идеей путешествия и выступающий символом развития судьбы, образ поезда замещает коней, выполняющих ту же символическую функцию.
Белые акации в лирике Мхце, в том числе и ранней, становятся воплощением обновления, возрождения, свершения самых светлых, добрых надежд и намерений.
Избранный нами для исследования период охватывает 11 лет творчества К.Л. Мхце - от первой газетной публикации в пятом классе до третьей его поэтической книги. Это начальный (ранний) этап творчества, и поэтому совершенно естественно, что начинающий стихотворец должен был пройти период проб и ошибок, обретений практических навыков и умений, вследствие чего не удалось избежать описательности, декларативности и даже назидательности. Первые стихи преимущественно создавались по литературным шаблонам того времени, юный стихотворец чаще мыслил не художественными образами, а идеологическими и публицистическими клише. Понемногу формируется и проявляется чистая струя лирики, образы становятся зримее, обретают способность развиваться и перевоплощаться в пределах одного стихотворения. В лучших стихотворениях молодому автору удается укладывать ничем не замутненную поэтическую мысль в соответствующие стихотворные формы.
Заметим, что между двумя первыми этапами (ученическим и армейским) общего в образно-тематическом и художественно-эстетическом планах оказывается больше, чем различия. Это, вероятно, объясняется тем, что жизненный опыт автора, его духовная культура, знания в области стихосложения не претерпели существенных изменений. Студенческий период по сравнению с ними представляет собой качественно иной уровень поэзии. Мхце уже умеет находить новые грани и повороты в поэтических образах, создает психологическую ситуацию, в которой читатель ориентируется самостоятельно, домысливая и дополняя представленную картину.
Как было отмечено выше, в ученическом этапе творчества К. Мхце сильно ощущается публицистическое начало. Оно проявляется не только в стихах соответствующего направления («Вся моя мощь», «Голосом жизни звучи», «Время», «Не торо-
пись»), но и в темах, имеющих чисто лирическую окраску: «Песня матери», «Моя поэзия», «Мой аул», «Юность», «Рассвет», «Голос петуха».
Публицистическая струя во второй период заметно убавляется, а в третий почти сходит на нет: из 73 стихотворений студенческих лет публицистическое звучание мы обнаруживаем лишь в четырех. Даже в тех случаях, когда публицистика, казалось бы, напрашивается сама собой («Поэтам Чили», «Сонгми», «Нашим современникам», «Нашим наследникам», «Священнослужителю, ставшему моим врагом из-за одной моей статьи»), поэт умеет избегать её. Это свидетельствует о том, что он наработал определенное мастерство в лирическом разрешении любой темы, обрел свою поэтическую манеру письма, что в нем сложились основные черты настоящего художника и поэта.
Процесс овладения мастерством и профессионализмом можно попытаться представить и некими статистическими данными. Вспомним, как известный пушкинский персонаж (Сальери) говорил о том, что он «поверил» (проверил, измерил) алгеброй гармонию. Это, конечно, своеобразный троп, представляющий высшую степень внутренней организации музыкального текста. На самом деле на свете нет таких весов, с помощью которых можно было бы с точностью измерить и соотнести все достоинства и недостатки произведения искусства, будь то музыка, живопись, литература. При попытке анализа художественного произведения, как бы мы ни старались быть объективными, какие бы научные методики ни применяли, элемент индивидуального, субъективного, эмоционального восприятия все же сохраняется, и поэтому выносимые оценки и суждения оказываются несколько условными. И нужна проверка временем, мнения и оценки других исследователей того же материала, чтобы вынести приближенный к объективности вердикт. И, тем не менее, вполне осознавая относительность собственного суждения, присутствия в нем личностного подхода и восприятия художественного текста, если бы было возможно оценивать стихотворные произведения раннего периода творчества К.Л. Мхце по четырёхбалльной системе, мы осмелились бы предложить следующую статистику: из 70 стихотворений ученического этапа (1963-1968 гг.) слабыми мы признали бы 23 (32,8 %), посредственными - 40 (57,2 %), хорошими - 4 (5,7 %) и превосходными - 3 (4,3 %). Если подойти с теми же мерками к армейскому периоду (1968 - 1970 гг.), то окажется, что из 66 стихотворных текстов слабыми мы посчитали 12 (18,2 %), посредственными - 38 (57,6 %), хорошими - 12 (18,2%) и превосходными - 4 (6 %).
Вглядываясь в приведенные цифры, особенно в данные слабых и посредственных произведений, не будем забывать, что речь идет о начинающем стихотворце, который не знал теории стиха, разницы между тоническим и силлабо-тоническим стихосложениями, не разбирался в стихотворных размерах, не имел ясного представления ни о выразительных возможностях языка, ни о стилистических фигурах, ни о звукописи. Он писал интуитивно. И нужно удивиться не тому, что у него оказалось много слабых и посредственных стихов (они неизбежны для всякого пишущего), а тому, что и с такой подготовкой он сумел создать несколько прекрасных произведений. Это говорит о том, что ему с самого начала был присущ природный талант, научиться которому или позаимствовать у другого невозможно. И это главный из тех выводов, который можно сделать, обозревая стихи К.Л. Мхце начального этапа.
Сложившаяся ситуация кардинально меняется в рамках того же раннего периода: уже в студенческие годы из 73 рассмотренных стихотворений слабыми мы признали бы только 2 (2,7%), посредственными - 22 (30,2 %), хорошим - 33 (45, 2 %) и отличными - 16 (21,9 %). Отметим, как резко падают показатели слабых и посредственных стихов и столько же резко возрастают данные хороших и отличных.
Данная методика при всей её условности и субъективности все-таки дают возможность наглядно представить динамику поэтического дарования К. Мхце. Если в 1963 - 1968 гг. слабые произведения занимали треть стихотворного пространства (32,8%), то в 1968 - 1970 гг. стихи такого уровня сокращаются до 18,2%, а в 1970 - 1975 гг. - до 2,7 %; количественные показатели посредственных стихов в первые два этапа практически не меняются: 57,2% и 57,6% соответственно, а в третий они значительно уменьшаются (30,2%); хорошие стихи с 5,7 ученического этапа возрастают до 18,2% в армейский и 45,2 % студенческого периодов. Та же тенденция намечается и в стихах, которые мы обозначили как превосходные: 4,3 % - 6 % - 21,9 %.
Отметим и следующее: если посредственные и хорошие стихи К. Мхце соотносимы с общим уровнем национальной абазинской поэзии конца 1960 - первой половины 1970-х гг., то отличным, превосходным его произведениям зачастую противопоставить бывает нечего, они олицетворяют собой вершину абазинской поэтической культуры того времени. И это в ран-
Библиографический список
ний период, когда Мхце не вошел еще в полную творческую силу.
Таким образом, можно констатировать, что от одного этапа к другому, от сборника к сборнику поэтический голос К.Л. Мхце крепнет, его перо становится изобретательней, мышление - более образным.
1. Чекалов П.К. Абазинские писатели: биобиблиографический справочник. Москва: ООО «Агент», 1996.
2. Тхайцухова А.М. Переплетение и трансформация различных мотивов в лирике К.Л. Мхце. Теоретические и прикладные проблемы педагогической и детской антропологии: материалы III Всероссийской научно-практической конференции. Ставрополь, 2004: 171 - 177.
3. Тхайцухова А.М. Язык произведений К. Мхце конца 1960-х гг.: Поэтическая лексика. Тропы. Стилистические фигуры. Язык. Текст. Дискурс. Межвузовский научный альманах. Ставрополь - Пятигорск, 2005; Вып. 3: 240 - 247.
4. Мхце К. Моя березка. Черкесск, 1968.
5. Мхце К. Дороги и звезды. Черкесск, 1971.
6. Мхце К. Эта земля. Черкесск, 1975.
References
1. Chekalov P.K. Abazinskie pisateli: biobibliograficheskijspravochnik. Moskva: OOO «Agent», 1996.
2. Thajcuhova A.M. Perepletenie i transformaciya razlichnyh motivov v lirike K.L. Mhce. Teoreticheskie iprikladnye problemy pedagogicheskoj i detskoj antropologii: materialy III Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Stavropol', 2004: 171 - 177.
3. Thajcuhova A.M. Yazyk proizvedenij K. Mhce konca 1960-h gg.: Po'eticheskaya leksika. Tropy. Stilisticheskie figury. Yazyk. Tekst. Diskurs. Mezhvuzovskijnauchnyj al'manah. Stavropol' - Pyatigorsk, 2005; Vyp. 3: 240 - 247.
4. Mhce K. Moya berezka. Cherkessk, 1968.
5. Mhce K. Dorogi izvezdy. Cherkessk, 1971.
6. Mhce K. 'Eta zemlya. Cherkessk, 1975.
Статья поступила в редакцию 27.09.16
УДК 811
Fedyaeva N.D., Doctor of Sciences (Philology), Head of Russian Language and Linguodidactics Department, Omsk State
Pedagogical University (Omsk, Russia), E-mail: ndfed@yandex.ru
Demchenkov S.A., Cand. of Sciences (Philology), Head of Russian and Foreign Literature Department, Dostoevsky Omsk State
University (Omsk, Russia), E-mail: omgu5555@gmail.com
NEOLOGISM "NEW NORMALITY" IN THE CONTEXT OF CHARACTERISTICS OF THE NORM. The article considers a norm as a semantic category of the Russian language ascending to the similarly named ontological category. The specific features of the latter are defined by difficult interaction between binary concepts of quality and quantity, subjective and objective, sameness and otherness, etc. For a real sketch two statements serving as initial theses are essentially important. On the one hand, the contents of normative expositions can be different for different epochs, nations, cultures, societies, and certain individuals. On the other hand, the very existence of the normative expositions is a constant of the processes of world perception. The authors refer to the neologism "new normality", which is used for characterizing new economic and socio-cultural conditions of the last years, and, analyzing the meaning and usage of the neologism, prove the status of the norm combining dynamics and changeability as one of the most important the implicit concepts.
Key words: norm, conceptual category, semantic category, implicitness, new normality.
Н.Д. Федяева, д-р филол. наук, зав. каф. русского языка и лингводидактики, Омский государственный педагогический
университет, г. Омск, E-mail: ndfed@yandex.ru
С.А. Демченков, канд. филол. наук, доц., зав. каф. русской и зарубежной литературы Омский государственный
университет им. Ф.М. Достоевского, г. Омск, E-mail: omgu5555@gmail.com
НЕОЛОГИЗМ «НОВАЯ НОРМАЛЬНОСТЬ» В КОНТЕКСТЕ СВОЙСТВ НОРМЫ
В статье норма рассматривается как семантическая категория русского языка, восходящая к одноимённой онтологической категории. Специфика последней определяется сложным взаимодействием бинарных понятий качества и количества, субъективного и объективного, тождества и различия и др. Для настоящего очерка принципиально важными являются два утверждения, выступающие в качестве исходных тезисов. С одной стороны, содержание нормативных представлений может быть различным для различных эпох, наций, культур, социумов, отдельных индивидов. С другой стороны, само наличие нормативных представлений - константа процессов мировосприятия. Авторы обращаются к неологизму «новая нормальность», используемому для характеристики новых экономических и социокультурных условий последних лет, и, анализируя значение и употребление неологизма, доказывают статус сочетающей динамичность и изменчивость нормы как одного из важнейших имплицитных понятий.
Ключевые слова: норма, понятийная категория, семантическая категория, имплицитность, новая нормальность.
Норма, во-первых, как понятийная категория, во-вторых, как семантическая категория, являющаяся языковой интерпретацией понятийной, входит в сферу интересов и гуманитарных наук в целом, и лингвистики, в частности. Можно сказать, что это идеальный объект междисциплинарных исследований, проливающих свет на специфику процессов мировосприятия во множестве его аспектов: собственно восприятия, концептуализации, оценки и др. Между тем, несмотря на значимость объекта, охарактеризовать степень его изученности как высокую едва ли возможно.
С одной стороны, термин «норма» весьма частотен на страницах лингвистических работ, однако чаще всего речь
идёт о норме, рассматриваемой в аспекте культурно-речевого подхода, представители которого в сопряжении изучают понятия литературного языка и его нормы - наиболее пригодных, правильных и предпочитаемых для обслуживания общества языковых средств (см. обзор работ в [1]). Переоценить важность изучения понимаемых таких образом норм невозможно, однако это далеко не единственный аспект значимого для нас понятия, хотя, заметим, многие идеи, сформулированные в рамках культурно-речевого подхода, приобретают особое звучание в контексте, в который включено настоящее исследование.
