Объективная истина в уголовном процессе как цель доказывания Текст научной статьи по специальности «Право»

ЛИТЕРАТУРА

1. Прокофьев В. В. Анализ Серийных преступлений против личности, совершенных на сексуальной почве // Оперативно-разыскная работа. № 1. 1998.

2. СК при МВД России Методические рекомендации по расследованию преступлений, предусмотренных статьями 134, 135 УК РФ // Информационный бюллетень. Москва, 2011.С. 165.

3. Черкашин А. В. Характеристика личности малолетних детей, потерпевших от насильственных преступлений сексуального характера. Хабаровск, 2013. 312 с.

4. Водько Н. П. Чикатило: цена наших ошибок // Оперативно-розыскная работа. № 3. М., 1993.

5. Шумилов А. Ю. Коментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». М.: Вердикт-1, 1997. 34 с.

6. Ривман Д. В. Виктимологический аспект оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел // Теория и практика оперативно-розыскной деятельности: межвуз. сб. науч. тр. Омск, 1985.

7. Бекмурзин М. С., Дамов Ю. В. Некоторые особенности совершения половых преступлений и последующих за ними умышленных убийств несовершеннолетних // Актуальные проблемы организации и тактики борьбы с преступностью несовершеннолетних: труды академии. М., 1998.

8. Горяинов К. К., Кваша Ю. Ф., Сурков К. В. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» // Комментарий. Новый юрист. М., 1997. 576 с.

9. Ерошенков Н. В. Недостатки информационного обеспечения оперативно-разыскной деятельности ОВД по выявлению и раскрытию насильственных половых преступлени // Проблемы теории и практики оперативно-разысной деятельности криминальной милиции: межвузовский сборник научных трудов. Барнаул, 2006.

© Газимуллин И. Ю.

УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

щ >

<ч а

\ттттг1Л1 1 Н. В. ОСИПОВА, преподаватель кафедры §

УДК 343.1 / 11 ц

уголовного процесса Уфимского юридического ^

института МВД России, кандидат юридических ^

наук (г. Уфа) ¡^

N. V. OSIPOVA, teacher of the Chair of | Criminal Procedure of Ufa Law Institute of the

Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate g

of Law (Ufa) «

<a

ОБЪЕКТИВНАЯ ИСТИНА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ КАК ЦЕЛЬ |

ДОКАЗЫВАНИЯ |

а -с

THE OBJECTIVE TRUTH IN CRIMINAL PROCESS AS A GOAL OF PROOF I

о о

Аннотация. В статье анализируется такая цель доказывания в уголовном про- о цессе, как объективная истина, рассматриваются различные толкования понятия а ««истина». ^

Ключевые слова и словосочетания: возвращение уголовного дела прокурору, д

«

конвенциональная концепция, логика, объективная истина, принцип состязательности, факт.

уголовный процесс

Annotation. The article analyzes this objective proof in criminal proceedings as an objective truth, discusses the various interpretations of the term "truth".

Key words and phrases: return of criminal case to the prosecutor, conventional concept, logics, objective truth, principle of competitiveness, fact.

В настоящее время на рассмотрении Госдумы находится законопроект № 440058-6, предлагающий закрепить в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее - УПК РФ) институт объективной истины. Несмотря на то, что документ внесен в нижнюю палату депутатом Александром Ремезковым, значительное участие в его разработке принимал Следственный комитет РФ.

Принцип объективной истины предполагает активную роль суда, который наделяется правом не только оценивать доказательства, представленные сторонами, но и собирать их самостоятельно.

Авторы законопроекта исходят из того, что этот институт являлся частью отечественного уголовного про-^ цесса, однако в процессе судебной ре-^ формы был утрачен в угоду состяза-3 тельности.

а Обращает на себя внимание, что

^ среди ученых и практиков дискуссионен ным остается вопрос о самом понятии ¡^ «истины». Сами разработчики законо-¡э проекта под объективной истиной по-| нимают соответствие действительности Л установленных по уголовному делу об-| стоятельств, имеющих значение для его « разрешения.

^ Решая, быть или не быть объек-

§ тивной истине в отечественном уголов-| ном процессе, в первую очередь необходимо определить, что она из себя Л представляет, продумать способы про-| верки выводов, возведенных в ранг ис-§ тины.

^ Имеются различные толкования

понятия «истина». Это и «опытная под-

^ тверждаемость», и «свойство самосо-

2 гласованности знаний», и «полезность к '

| знания, его эффективность». Из всех сд концепций следует выделить так назы-

ваемую классическую, согласно которой истина - это соответствие знаний действительности. То есть под объективной истиной понимается такое содержание человеческих знаний, которое правильно отражает объективную действительность и не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества.

Установить истину означает познать прошедшее событие и все обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу в соответствии с действительностью.

Постижение истины может осуществляться различными методами, но применительно к уголовному процессу, это, в основном, эмпирика, то есть наблюдение физических феноменов и логика. Но эти методы для установления объективной истины зачастую непригодны, поскольку преступление всегда носит ретроспективный характер, и при выпадении из общей картины одного-единственного факта можно получить не объективную истину, а, как отмечают некоторые критики, субъективную ложь.

Современная наука считает фактами только нечто материальное, то, что может быть описано. То есть то что сводится к физическим явлениям, взаимодействиям, к реальным описаниям. Само слово «факт» происходит от латинского слово «фасио», обозначающего буквально «делать» или «совершать», то есть факт - это то, что людьми сделано, либо физически воспринято.

А теперь зададимся вопросом, всегда ли такими методами можно установить истину при отправлении правосудия? Если мы возьмем что-нибудь материальное, например, соединим две молекулы водорода и одну молекулу кислорода, получим воду. Однако зако-

ны органического мира более сложные. Например, если соотнести массу, размер, скорость полета майского жука с площадью его крыльев, то по всем законам аэродинамики это насекомое летать не должно. Однако майский жук летает. Потому что законы жизни более сложные, чем законы неорганического мира.

Устанавливая объективную истину, исследователю необходимо постичь еще более сложные явления: характер, жизненный опыт, чувства, желания, эмоции человека, которые часто логике не поддаются. Поэтому прежде чем вести речь о возможности введения в уголовный процесс объективной истины, необходимо обозначить ее критерии и вырастить поколение философов, способных мыслить гносеологическими категориями и пользоваться такой логикой, которая ведет к истине.

Поправки в закон предлагают сделать критерием истины суд. Не случайно в УПК РФ вводится часть 2 статьи 16.1, согласно которой суд не связан мнением сторон, при наличии сомнений в истинности их мнения, принимает все необходимые меры к установлению действительных фактических обстоятельств уголовного дела в целях обеспечения отправления справедливого правосудия.

Суд перестанет быть беспристрастным арбитром, теперь он уполномочен выдвигать и отстаивать собственные суждения. Теперь можно не принимать во внимание доводы сторон, ведь мерилом истинности станет мнение суда.

Повторимся, в уголовном процессе не всегда работают законы логики. И никаким микроскопом истину не разглядеть. Одна китайская пословица гласит: «Вода держит судно и вода топит судно». То есть логикой можно все, что угодно, доказать и все, что угодно, опровергнуть. Нам знакомы случаи, когда все улики указывают на человека, свидетели, следы на месте происшествия - все против него. Человека осуж-

дают, а спустя годы выясняется, что он не виновен.

В. С. Балакшин, анализируя суждения известных дореволюционных ученых, указывает, что В. Случевский и С. И. Викторский говорили, что «о полной несомненности не может быть и речи в области судебного исследования, и в делах судебных судья вынужден, по несовершенству средств человеческого правосудия, удовлетворяться по необходимости лишь более или менее высокой степенью вероятности». И. В. Михайловский, раскрывая назначение уголовного суда, достаточно категорично утверждал, что задачей суда «должно быть не стремление к отысканию безусловной материальной истины, а стремление к истине юридической». С. В. По-знышев излагал аналогичные мысли формулой: «Уголовно-судебная достоверность есть такая высокая степень вероятности, при которой известное решение подкрепляется твердо установленными фактами при отсутствии фактов, ему противоречащих и указывающих на недостаточную обследованность дел и недостаточность собранных данных». Подобной позиции придерживались И. Я. Фойницкий, Н. Н. Розин [1].

В связи с тем что объективная истина вряд ли достижима, дать суду право предрешать исход уголовного дела, основываясь на своем предубеждении, помогать одной из сторон, значит создать весьма опасную ситуацию.

Сейчас в России, по некоторым данным, суды выносят около 99 % обвинительных приговоров. Привнося в уголовный процесс принцип поиска объективной истины, следственно-судебные органы, несомненно, заработают еще более «эффективно», но будет ли это оправданно?

К слову, Генпрокуратура России выступает против введения в УПК РФ института объективной истины. По словам генпрокурора РФ Юрия Чайки: «Мы крайне отрицательно относимся к этому вопросу. Потому что если мы

>

<ч а а

и и

и «

а

о

^

о «

и

¥ а -с

а £

о

^

0 «

и ?

а £

а «

1

=4

примем такое решение, то суд будет отнесен к участникам процесса на стороне обвинения, что не соотносится с конституционными принципами вершения судом только правосуди» [2].

И это опасение не беспочвенно, если более детально рассмотреть один из аспектов реформы - возвращение судом уголовных дел для устранения препятствий к его рассмотрению, а по сути, для производства дополнительного расследования. По мнению разработчиков законопроекта, это благотворно отразится на эффективности правосудия, функции которого в настоящее время ограничены.

По действующему УПК, председательствующий осуществляет руководство судебным заседанием, обеспечивает состязательность и равноправие сторон - по новому же закону полномочия его расширятся. Теперь в целях принятия необходимых мер к всестороннему, полному и объективному выяснению всех обстоятельств уголовного ^ дела, на суд будет возложена обязан-^ ность бороться с неполнотой предварить тельного следствия и дознания, которая а не может быть восполнена в судебном ^ заседании.

Начнем с того, что указанные ¡^ положения не конкретизируют, какие ^ именно "необходимые меры" должен | принимать суд в целях установления Ц истины по уголовному делу. Однако Ц наибольшей критики заслуживают по-■в ложения, предусматривающие возмож-^ ность возвращать уголовные дела про-§ курору для переквалификации обвине-| ния на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоя-^ тельствам от обвинения, содержащегося | в обвинительном заключении или обви-§ нительном акте.

^ Один из авторов законопроекта,

Следственный комитет, надеется, что ^ таким образом создастся система про-я тивовесов, когда судья, установив не-§ полноту доказательств, которые могут ед свидетельствовать о невиновности

подсудимого, устранит ее. То есть эти положения как бы направлены на обеспечение интересов подсудимого. Но на самом деле, сейчас судья в подобной ситуации, руководствуясь принципом презумпции невиновности, просто оправдывает подсудимого. Поэтому поиск объективный истины вдохнет вторую жизнь в умирающее уголовное дело.

Исходя из изложенного полагаем, что любая норма, предусматривающая или допускающая полномочие суда устранять недоработки органа предварительного расследования, в том числе возвращать уголовные дела для изменения обвинения на более тяжкое, не может соответствовать требованиям статей 10, 118 и части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации, из которых вытекает строгое разграничение судебной функции и функции уголовного преследования, а потому возложение на суд такой обязанности несовместимо с конституционным статусом независимого и беспристрастного суда, осуществляющего правосудие на основе принципов состязательности и равноправия сторон.

Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что на суд не может быть возложено выполнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением органа правосудия, что возбуждение уголовного преследования и поддержание обвинения перед судом является задачей специальных органов: дознания, предварительного следствия и прокуратуры, тогда как суд обязан объективно оценивать законность и обоснованность выдвигаемого против лица обвинения, проверяя результаты их деятельности, а также рассматривая жалобы на действия и решения должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство на досудебных стадиях.

В Постановлении от 28 ноября 1996 года № 19-П Конституционный Суд РФ обратил внимание, что конституционный принцип состязательности

предполагает такое построение судопроизводства по уголовным делам, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон обвинения и защиты. Суд же обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций [3].

Однако возвращая дело прокурору ввиду наличия оснований для предъявления обвиняемому нового обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении или обвинительном акте, суд априори возлагает на подсудимого бремя доказывание своей невиновности. Несмотря на то, что к моменту принятия решения о возвращении уголовного дела прокурору, к примеру, для изменения обвинения на более тяжкое, суд не успел исследовать все доказательства, допросить участников, он росчерком пера предрешает исход уголовного дела, ведь о прекращении уголовного преследовании вопреки судебному решению не может быть и речи.

Как в этой связи не вспомнить постановление от 20 апреля 1999 года, которым Конституционный Суд РФ признал не соответствующим Конституции РФ полномочие суда по собственной инициативе направлять дело для дополнительного расследования ввиду невосполнимой в судебном заседании неполноты проведенного дознания или следствия, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения, так как при этом суд фактически должен был выполнять не свойственную ему обвинительную функцию, что противоречит статьям 49,

123 (часть 3), 46 (часть 1) и 52 Конституции Российской Федерации [4].

Нельзя оставить без внимания предложение авторов законопроекта дополнить статью 237 УПК РФ частью 1.1 и пунктом 1 следующего содержания: «Уголовное дело возвращается прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом только по ходатайству стороны в случаях неполноты предварительного следствия или дознания, которая не может быть восполнена в судебном заседании, в том числе, если такая неполнота возникла в результате признания доказательства недопустимым и исключения его из перечня доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве.

То есть теперь, видя перспективу оправдания подсудимого, государственному обвинителю всего лишь требуется заявить ходатайство о признании недопустимым самого бесполезного доказательства, и после его удовлетворения создавшаяся «неполнота» расследования повлечет возвращение ему уголовного дела и впоследствии продолжение расследования.

К сожалению, в законопроекте ничего не говорится о сроках такого доследования, но очевидно, что механизм продления сроков вернувшегося из суда уголовного дела долго ждать себя не заставит.

Институт объективной истины в том виде, в каком нам предлагают его авторы законопроекта, вряд ли сможет ужиться с принципом состязательности сторон, потому что суд сможет выступать и на стороне обвинения, и на стороне защиты. А равноправия не может быть там, где две стороны борются против одной.

И если уж смыслом реформы было создание «противовеса», стимулирование адвокатов по назначению защищать права обвиняемых, почему бы просто не предоставить им эту возможность, расширив их полномочия в порядке статьи 86 УПК РФ.

>

<ч а а

и и

и «

а

о

^

о «

и

¥ а -с

а £

о

^

о «

и ?

а £

а «

и =4

>

<ч а а

и и

Э"

&

а §

и «

а

о

^

0 «

и

¥ а -с а

1

о

^

0 «

и

1 £

а «

I

Мы согласны с мнением участников законопроекта, что действующее законодательство никак не обязывает лицо, производящее расследование, устанавливать истину и осуществлять сбор оправдательных доказательств.

В то же время надеяться, что одним лишь предписанием можно изменить данную ситуацию, пусть даже поиск истины будет возведен в принцип, довольно опрометчиво.

Вместо неработающего механизма, предусматривающего необходимость стремления к установлению объективной истины, можно укрепить уже существующий фундамент принципа состязательности.

В настоящее время возможности защиты на стадии предварительного расследования весьма ограничены -вплоть до начала выполнения с защитником требований статьи 217 ПК РФ закон не позволяет обвиняемому в полной мере реализовать свое право на защиту. Возможность опровергнуть показания свидетелей обвинения в большинстве случаев появляется только в суде. С принятием законопроекта такая активная позиция обернется возвращением уголовного дела прокурору и далее следователю для переквалификации деяния, нового расследования и в конечном счете, приведет только к затягиванию уголовного судопроизводства.

Предположение, что такая поправка способна улучшить качество следствия, остается предположением. Наоборот, суд могут наводнить «сырые», формально оконченные уголовные дела, ведь теперь, апеллируя фундаментальными ценностями подлинно демократического правосудия, любую ошибку следствия будет устранять суд, которому предстоит взять на себя не свойственную функцию уголовного преследования.

Применительно к уголовному процессу полагаем, что уместно вести речь не об объективной, а о конвенциональной концепции истины, согласно

которой суждение является истинным не потому, что соответствует действительности, а в силу действия конвенции (соглашения), признающей это суждение истинным.

Типичный пример конвенциональной истины - статья 49 Конституции РФ, согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. В данном случае не имеет значения, установлена невиновность лица или нет. Не исключено, что преступление совершило именно данное лицо, однако его все равно оправдывают.

Тезис о возможности установления по уголовному делу объективной истины изначально ложный, однако любая попытка опровергнуть необходимость введения в уголовно-процессуальный закон обязанности ее установления войдет в очевидное логическое противоречие с естественными представлениями о «совести», «правде», «справедливости» и пр.

Со всей ответственностью можно утверждать, что абсолютно объективных знаний не существует, есть только «мнения». И всякое мнение в равной мере может быть истинным и ложным: о каждой вещи можно высказать одновременно разные и, более того, противоречащие одно другому суждения, причем они будут одинаково убедительны.

А поскольку объективная истина недостижима, ее можно называть «фактической», «юридической» либо «достоверной», при этом достоверность обозначает наличие знания, в истинность которого члены данного сообщества, находящиеся на данном историческом этапе его развития, верят на основании признаваемых доводов.

Отсутствие института объективной истины в УПК РФ - очевидный

пробел законодательства. Мы поддерживаем мнение тех ученых, которые считают, что между истиной и состязательностью нет противоречий, ибо в споре рождается истина. Но когда право быть истиной в последней инстанции предоставляется единственному субъекту, избежать злоупотреблений практически невозможно.

Опасность состоит в том, что с введением института объективной истины удастся покончить с судебными ошибками, но, к сожалению, только в статистических отчетах.

Российский уголовный процесс, имея ярко выраженный публичный характер, объективно не может устраниться от цели установления по делу истины. Цель установления истины по делу красной нитью проходит сквозь УПК РФ.

Согласно части 4 статьи 152 УПК РФ «предварительное расследование может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей в целях обеспечения его полноты, объективности». В части 2 статьи 154 УПК РФ сказано: «Выделение уголовного дела в отдельное производство для завершения предваритель-

ного расследования допускается, если это не отразится на всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела». В части 6 статьи 340 УПК РФ говорится: «Стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности».

Таким образом, объективная истина присутствует в уголовно-процессуальном законодательстве, однако нормативно не выделена. Вопрос о месте института объективной истины в УПК РФ, думаем, предмет отдельной дискуссии. Эта категория органично вписывается и в статью 6 УПК РФ «Назначение уголовного судопроизводства», и в статью 85 «Доказывание», также объективную истину предлагается закрепить в качестве отдельного принципа уголовного процесса. Что же касается предложений о расширении полномочий суда в целях ее отыскания, они не более, чем фикция, которая позволит судьям устранять недостатки предварительного расследования, не компрометируя его.

>

<ч а а и

и $

В"

ЛИТЕРАТУРА

1. Балакшин В. С. Объективная истина как цель доказывания. URL: http://www.superinf.ru/view_helpstud.php_id=697 (дата обращени: 30.07.2014).

2. URL: http://rapsinews.ru/incident_news/20140429/271232567.html) (дата обращения: 30.07.2014).

3. По делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края: постановление Конституционного Суда РФ от 28.11.1996 № 19-П // Российская газета. 1996. № 234.

4. Постановление По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород: постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. № 7-П Российская газета. 1999. № 80.

© Осипова Н. В.

и «

а

о

^

0 «

¥ а -с а

1

о

^

0 «

1

£

а «

и

« « «