CC BY
71
УДК 81 ББК 81.002
А.М. Каплуненко, И.Н. Рудковская О СЕМИОТИЧЕСКИХ ФУНКЦИЯХ КОНЦЕПТА SELF-GOVERNMENT
В статье обоснована целесообразность понятия «семиотическая функция концепта». Определены три основные семиотические функции: понятие, мифологема, идеологема. Проведён анализ семиотических функций концепта SELF-GOVERNMENT в условиях его эволюции Ключевые слова: семиотическая функция (концепта); понятие; мифологема; идеологема; время культуры
A.M. Kaplunenko, I.N. Rudkovskaya ON SEMIOTIC FUNCTIONS OF THE CONCEPT SELF-GOVERNMENT
The way conceptual traits manifest themselves in communication has been defined as the «semiot-ic function». Notion, mythologem, and ideologem are claimed to be the three basic semiotic function of the concept which evolve from pragmatic circumstances of the communication . The evolution of the concept SELF-GOVERNMENT has been studied to this end.
Key words: semiotic function; notion; mythologeme; ideologem; the time of the culture
Цель настоящей статьи двоякая: 1) обоснование термина «семиотическая функция (концепта)»; 2) краткая характеристика семиотических функций концепта.
Знаки, подобные self-government обычно исследуются в современных лингвистических работах как концепты. Поэтому, предлагая альтернативный подход, целесообразно - хотя бы в предварительном контуре - определить его перспективы. Они возлагаются на понятие семиотической функции концепта, содержание которого будет раскрыто чуть позже. Начать же следует с объяснения причин отступления от устоявшихся традиций лингвистической концептологии.
Основная причина - высокий уровень обобщения свойств и признаков концепта практически во всех современных его определениях. В качестве примера рассмотрим два известных определения, которые полагают своего рода жанровые полюсы. Первое из них представляет, скорее, развернутое описание; поэтому в цитате сохранены только ключевые утверждения:
«КОНЦЕПТ - термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания...; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона концептуальной системы и языка мозга...; всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Понятие К. отвечает представлению о тех смыслах., которые отражают. содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания
мира в виде неких «квантов» знания» [Кубря-кова, 1996, с. 90] (выделено авторами).
Примечательно, что Н.Н. Болдырев характеризует это определение как «точное» [Болдырев, 2000, с. 24]. Более близкая к сущности определения характеристика - «общее». Квантор всеобщности (ср. «всей картины мира», «всей человеческой деятельности»), равно как апелляция и к статическим («память», «сознание», «знание»), и к динамическим («мышление», «деятельность») категориям, свидетельствуют о попытке вовлечь в определение максимальное количество релевантных признаков, которые акцентируются в конкретных эвристических ситуациях. Таким образом, налицо абстракция обобщения, а не конкретизация, с которой обычно коррелирует предикат «точный» (ср. [Горский, 1960]).
Второе известное определение выполнено по классическим правилам дефиниции и привязывает все дескрипции к ключевому (определяемому) термину: «... концепт... дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету» [Попова, 2007, с. 34].
© Каплуненко А.М., Рудковская И.Н., 2014
При всех его отличиях приведенное определение также следует охарактеризовать предикатом «общее». Как и в первом определении в нем рядополагаются номинации, охватывающие статические («память», «знание») и динамические аспекты («мышление», «интерпретация»). Уровень абстракции обобщения столь же высок, как и в первом определении.
Подчеркнем, что высокий уровень интеграции - полностью оправданное свойство определений сложных объектов, к каковым, безусловно, относится концепт. Но следующий шаг научного познания - постижение конкретного, анализ и синтез объекта в ситуациях его реального бытия (ср. [Гегель, 1977, с. 37-38]). Причастность к этому этапу познания заявлена в нашем исследовании на основе понятия «семиотической функции (концепта)». Задача
- хотя бы в первом приближении разграничить концептуальные свойства знака (точнее, совокупности свойств) по их проявлениям в интенциональном поле высказывания. Ясно, что эта задача предполагает функциональный подход и, соответственно, рабочее определение семиотической функции. Сообразно с общенаучными дефинициями (см. напр., [Словарь философских терминов 2005]) уместно принять, что семиотическая функция - внешнее выражение свойств знака, раскрывающее их внутреннюю причинность. Иными словами, предполагается, что семантические, прагматические и синтаксические особенности контекста коррелируют с внутренней организацией признаков концепта, выступающего в оязыковленной форме.
Таким образом, принимая положение о концептуальной природе SELF-GOVERNMENT, мы планируем получить новое знание о конфигурациях признаков концепта, именуемых далее термином «семиотическая функция». Подчеркнем, что по соображениям объема статьи анализ языковых репрезентаций ограничивается основными именами self-government и self-rule, а также глагольной конструкцией govern oneself, которая преобладала на ранних исторических этапах.
Целевой анализ релевантных контекстов (сплошная выборка объемом 450 высказываний) убеждает, что концепт SELFGOVERNMENT манифестируется в трех основных семиотических функциях, а именно,
понятие, мифологема и идеологема. Введем соответствующие определения и примеры.
Понятие - семиотическая функция концепта, выступающая как конфигурация логоцентрических признаков, квинтэссенция соответствующего энциклопедического знания, лишенного феноменологических тонкостей. Эта функция, как правило, в достаточной степени передается словарной дефиницией. В частности, понятие self-government определяется как government of a country or an organization by their own people, free from outside control or influence [LDELC, 1998]. Семиотическая функция «понятие» свойственна концепту SELF-GOVERNMENT в следующем контексте:
Earlier the same year the school had opted for self-government, even though it cost them a struggle of making the ends meet [Hopkins,
1987].
Главное отличие понятия от двух других семиотических функций - присутствие в его содержании свернутого ассертива. Последний утверждает о соответствии слова миру как в момент события (принятия школой решения о самоуправлении), так и в момент высказывания о событии. Разделяющее их время не играет роли. Это своего рода историческое настоящее обеспечивает понятию статус знака Дискурса Согласования [Каплуненко, 2007]. Понятие self-government сохраняет нормативную положительную оценку, но главную роль в соответствующей семантической конфигурации играют денотативные признаки. Их внешнее выражение (см. выше определение семиотической функции) - в опоре на факты, поддерживающие словарное значение. Утверждения о действительных свершившихся событиях (фактах, если учитывать характер соответствующих пропозиций; ср. [Арутюнова, 1988]) создают поле интерпретации, в котором возможны оценки только реальных последствий события. Более того, прогностические оценки нереальных ситуаций («Что было бы, если бы отказались от самоуправления. / приняли бы альтернативную программу перехода.? и т.п.») неизбежно исходят из признания того, что работа школы в режиме самоуправления - факт.
Но что произойдет в случае несогласия одного из интерпретаторов в истинности, аподиктической состоятельности утверждения?
Типичные примеры содержатся в парламентских дебатах. Правительственная и оппозиционная партии часто оспаривают ключевые номинации - в первую очередь, имеющие акси-ологически сильное содержание. Рассмотрим соответствующий минимальный контекст, в котором употреблен близкий синоним selfgovernment:
(K. Murthi): Withington community ...
are proud of their educational centre. First and foremost, they have reaped the fruits of genuine self-rule, they know that people make a difference. [HPD, 1991].
(N. Costello): The Right Honourable
Gentleman has - not without content - described the administration of Withington Community College as self-rule. He should have reversed the order of the words; rule by a self, the self of James Grimshaw. [Ibid].
Первый интерпретатор полагает конфигурацию, которая благодаря определению genuine претендует на понятие. Однако метафорические номинации they have tasted the fruits и people make a difference не содержат утверждений о фактах. Они апеллируют к аксиологическому опыту аудитории: «пожинать плоды (упорного труда)» и «вносить решающий вклад» - весьма сильные номинации в свете основных англо-американских ценностей [Kearny, 1984]. Но лишенные опоры на факты ценностные номинации - уязвимое место в аргументации. Речевую слабость высказывания протагониста эффективно использует антагонист. Он создает совершенно иную конфигурацию признаков, не отступая от ранее заданной аксиологической доминанты. Самоуправление в Withington Community College объявляется фикцией; действительное положение дел - власть одного человека (rule by a self), директора колледжа.
В этом и аналогичных ему случаях семиотическую конфигурацию признаков концепта self-government правомерно называть мифологемой. Мы исходим из того, что ключевым показателем мифологического мышления является приписывание имени несвойственным объектам (см. [Режабек, 2003; Мифология,
1988]). Именно в этом упрекает антагонист протагониста. Типичный контекст мифологемы всегда содержит возможность возражения против имени, которое присвоено объекту.
При этом есть существенное отличие мифологического разрыва между именем и объектом от ошибочной референции. Как правило, последняя - результат неверного чувственного восприятия. Например, на удалении говорящий не узнает знакомого А, принимая его за другого знакомого Б, и заключает: «Сюда идет Б». Ошибочная референция исправляется либо более зорким наблюдателем, либо самим автором умозаключения, который узнает А по мере его приближения.
Семиотическое устройство мифологемы также отличается от механизма неискренности. Последний опирается на пропозицию, содержащую ложное утверждение о факте и умышленно вводимую в мир адресата (ср. [Плотникова, 2000]). Мифологема - результат веры, которая опирается на единичность представления о связи слова и мира и, соответственно, отрицает альтернативное видение этой связи. В свою очередь, истинная вера не содержит никаких противоречий в картине мира верующего (см. [Флоренский, 1989; Мюллер, 2003]).
Это отличие мифологемы от неискреннего высказывания является источником мани-пулятивных политических технологий, к которым прибегают в условиях оспариваемых концептов (contested concepts [Lakoff, 2006]). Как показал Дж. Лакофф, адепты разных (часто - противоположных) толкований одного и того же концепта фактически подводят разные объекты под одно и тоже имя [Ibid. P. 65-81]. Реакция противоборствующих сторон предсказуема: взаимные обвинения вида «Оппонент неправомерно называет именем N объект О». В такого рода вердиктивы встроена отрицательная оценка: ведь объект, как правило, представляет собой общепризнанную ценность. Также очевидно, что по природе - это прототипическая оценка, возникающая как результат интерпретации события в прошлом [Баранов, 1989]. В подтверждение приведем следующее высказывание А. Линкольна:
«This necessity . had been provided for . in the notable argument of “squatter sovereignty”, otherwise called “sacred right of self-government”, which latter phrase, though expressive of the only rightful basis of any government, was so perverted in this attempted use of it as to amount to just this: That if any one man, choose to enslave another, no third man
shall be allowed to object» [Lincoln, 1991]; курсив авторский).
Здесь self-government появляется в составе цитаты, выражающей идеологическое ядро аргументации противников А. Линкольна, в частности, Д. Скотта, в ходе предвыборной кампании 1858 г. Ключевой пункт дебатов -запрет либо санкция на рабовладение в новых штатах, принимаемых в состав федерации (в 1858 г. речь шла о Канзасе и Небраске). Аргументы противников А. Линкольна, стремящихся не допустить ограничений территории рабовладения только южными штатами, стратегически привязаны к ценностям squatter/ popular sovereignty («местный суверенитет») и self-government; причем последняя позиционировалась в ее конституционной формулировке «священное право на самоуправление». Вердиктив А. Линкольна аналогичен высказыванию второго интерпретатора в рассмотренном выше примере: не право на самоуправление, а право владеть рабами на новых территориях скрывается за лозунгом сторонников Д. Скотта. Иными словами, указывается на несоответствие имени объекту.
Очевидно, что это своего рода разоблачение мифологемы само по себе еще не содержит понятия, или конфигурации концептуальных признаков, организованной вокруг фактов (ср. первый из приводимых в статье примеров). А. Линкольн излагает их позже, освещая всю историю решений Верховного Суда, с одной, и действий сторонников Д.Скота, с другой стороны. Понятие как семиотическая функция концепта, способная разоблачить несоответствие имени объекту, может потребовать целого текста, адекватно реконструирующего фактологическую информацию. Более того, если стороны, оспаривающие концепт, способны на каждом этапе аргументации выполнять требования argumentum ad rem (= приводить факты и контрфакты), спор может затянуться на неопределенное время.
Но в дебатах и шире - бытийном дискурсе гораздо чаще полагаются на риторику, а не на аргументацию. Вот типичный пример:
They [my rich friends] saw the market and took risks. We all knew the rules . They practiced the power of self-government the way they chose, and they chose to make money. But there is an intrinsic value in work that rivals money as reward . After all, I used the same
faculty of self-government to live my vision of the American Dream . [Husock, 1986].
Интерпретация концепта self-government не несет здесь характера политического противостояния. Напротив, пафос высказывания свидетельствует о классической форме плюрализма. Стремление к материальному богатству, с одной, и творческая увлеченность работой, с другой стороны, объявляются равноценными благами, которые дает возможность управления собственной судьбой (selfgovernment). Показательно в этом отношении заключительное высказывание текста: So far, I can happily report , the real estate partners [rich] and I remain friends [Ibid].
Но текст небольшой публицистической статьи не содержит каких-либо высказываний, которые могли бы расцениваться как реконструирующие понятие self-government. Есть факты, свидетельствующие о дружеских отношениях автора (его материальный достаток красноречиво охарактеризован высказыванием [I] cast worried glances at the outstanding column on my MasterCard statements) с богатыми соседями. Но отсутствуют какие-либо доводы в пользу того, что эти различия обусловлены разным отношением сторон к возможностям самореализации (self-government, в данном контексте). Апелляция к ценности является в лучшем случае произвольным утверждением о связи имени и объекта, и концепт оборачивается типичной мифологемой.
Таким образом, мифологема сопровождается отрицательной оценкой антагониста (см. примеры выше), но свободна от нее в контекстах, в которых оспаривание концепта заменяется плюралистическим консенсусом. Однако чисто условная, не опирающаяся на понятие связь имени и объекта, означающего и означаемого, сохраняется и в этом случае. Такая организация мифологемы позволяет отнести ее к симулякрам.
При этом важно сделать следующее уточнение. В современных исследованиях распространена точка зрения, согласно которой си-мулякр - пустой знак [Бодрийяр, 2003; Маль-ковская, 2001]. С позиций лингвосемиотики целесообразнее интерпретировать пустоту симулякра как равную вероятность выбора означаемых из неопределенного множества. Последний из рассмотренных нами примеров дает основания полагать, что под имя self-
government могут подводиться весьма разные объекты. Для каждой из многочисленных современных субкультур это свой объект. Если не выходить из культурного ареала современных США, достаточно представить сторонников и противников однополых браков, диаспоры, иммигрантские сообщества, общества добровольцев, «свистунов» (whistle blowers), евангелистов, друзей животных и т.д. и т.п. Плюрализм не исключает возможностей договора, но для последнего необходимо понятие и как следствие - Дискурс Согласования. А симулякр-мифологема - не более как знак различия, манифестирующий границы между индивидами и группами.
Также порождает симулякр третья семиотическая функция концепта self-government
- идеологема. По нашим наблюдениям, она самая распространенная: из 450 проанализированных примеров 267 однозначно отнесены к идеологемам. В отличие от мифологемы эта семиотическая функция опирается на перспективу, на гомеостатическую оценку [Баранов, 1989]. И если в основании мифологемы ассертив, утверждающий состоявшуюся в прошлом и уже существующую связь между именем и объектом, идеологема базируется на свернутом директиве, зовущем в будущее.
Идеологема весьма чувствительна к времени культуры. Сравним несколько примеров:
[Government]crushes the effects of evil but that is only for evildoers, government in itself being otherwise as capable of kindness, . And for men of wisdom and virtue, governing themselves, with reverence to God, is the great end [Penn, 1957].
В этом высказывании У. Пенна отчетливо прослеживается гомеостатическая оценка, нравственный ориентир самоуправления по идеальным представлениям протестантизма в конце XVII в. Чтобы обосновать наличие в этой идеологеме свернутого директива, следует принять во внимание, что весь текст размышлений человека, чье имя легло в основу названия колонии квакеров Пенсильвании, носит дидактический, рекомендательный характер. Размышляя о желательной форме правительства колонии, У. Пенн полагает цель истинных христиан - управлять своими желаниями и поступками и чтить бога. Свернутый директив наделяет эту цель призывным
характером: govern yourself with reverence to God.
Век спустя религиозные мотивы переселенцев не ослабли, но споры о форме правительства приняли политическую окраску. Сказалось влияние времени культуры. Независимость и связанная с ней необходимость собственного политического строя определили характер рассуждений отцов-основателей. В частности, впервые обсуждаются проблемы черных рабов. По этому поводу Т. Джефферсон пишет:
[We may choose]. to declare them [black slaves] a free and independent people, and extend to them our alliance and protection, till they have acquired strength and can govern themselves... [Jefferson, 1975].
Религиозные мотивы ушли из области непосредственного выражения, но директивный характер идеологемы сохранился. Он поддерживается таксисом высказывания: идеологе-ма находится на вершине вектора, устремленного в будущее: «пусть они (негры) научаться управлять (собственной судьбой и поступками)».
Характерно, что до начала XIX в. анализируемая идеологема имеет преимущественную языковую форму govern oneself. Вероятная причина - традиционная протестантская ориентация на развитие религиозного самосознания личности. Глагольная семантика лучше согласуется с таким интенциональ-ным горизонтом, а, в конечном счете, с временем культуры. Скорее всего, производное self-government начинает преобладать ближе к середине XIX в. Это весьма противоречивое время культуры, отмеченное политической борьбой двух исторически сложившихся в США идеологических принципов: настаивающего на приоритете личностных ценностей и провозглашающего верховенство интересов сообщества людей (community). Это противостояние отражено в цитируемых ниже высказываниях известных политических деятелей того времени:
Must the citizen ever . resign his conscience to the legislator. ? I think we should be men first and subjects afterward, and self-government be prior to law or public actions [Thoreau, 1966].
A community may possess all the necessary moral qualifications, in so much a degree, as to
be capable of self-government under the most adverse circumstances . [Colhaun, 1943].
Несмотря на различия идеологических позиций, авторов высказываний роднит семиотическая близость последних. Свернутый директив обнаруживается в обоих контекстах. Его выдает алетическая модальность (cf. . should be men first, . self-government be prior to.; may possess all qualities as to be capable of self-government .). Таким образом, формируется контекст гомеостатической оценки. Идеологема прогнозирует - если не пророчествует - совершенство будущего, в котором положение дел придет в соответствие с ее содержанием. Но это содержание не опирается на факты или реалистические модели в будущем. Авторами могут двигать совершенно искренние мотивы и помыслы: как известно, истинные революционеры не хитрили, соединяя слово и дело в пламенных речах. Однако вера редко опирается на реальность бытия, формулируя порой фантастические образы будущего, принуждая имя и объект к искусственному союзу. И поскольку реальные параметры деятельности (объекта), стоящей за именем selfgovernment, никак не освещены ни в первом, ни во втором контекстах (таких сведений нет и в целых текстах авторов), не вызывает сомнений симулятивный характер идеологемы.
В заключение - два высказывания известных современных лингвистов, в которых также наличествуют признаки, указывающие на идеологическую функцию self-government:
Only the active participation of the masses in self-government could bring about what she (Rosa Luxemburg) described as the complete spiritual transformation in the masses degraded by centuries of bourgeois class rule . [Chomsky, 2005].
Political freedom begins with the idea of selfgovernment ... The attendant concepts to simple political freedom are self-government and its democratic institutions. [Lakoff, 2006].
Оба высказывания отражают характер современной идеологической ситуации в США, а именно, публицистическую активность либерально настроенных гуманитариев (обычно
- университетской профессуры), продолжающих поиск более совершенных моделей политического устройства. В первом высказывании гомеостатическая оценка связана але-тической модальностью, несмотря на то, что
речь идет о прошедшем событии. Значение прошлого перекрывается здесь видением идеального состояния дел в будущем. Очевидно, что контекст идеологемы мало отличается от тех, которые характеризуют высказывания Г. Торо и Дж. Кольхауна (см. выше). Во втором высказывании цель политической свободы (идеал) определена как будущее, начинающееся с самоуправления. Таким образом, перед нами классический пример гомеостатической оценки. Директивный смысл идеоло-гемы обусловлен характером конечной цели: ради свободы нужно начинать с самоуправления.
Но, несмотря на привлекательность идеологии, отстаиваемой Н. Хомским и Дж. Ла-коффом, связь семиотической функции selfgovernment с понятием отсутствует. В лучшем случае такие высказывания могут привлечь тех, кто симпатизирует (симпатия - мягкий вариант веры, такой же иррациональный и чувственный) этой идеологии. Могут даже образоваться дискурсивные экспертные сообщества. Однако останется симулятивный характер знака, которому не суждено стать центром Дискурса Согласования, пока его семиотическая функция не перестроится под понятие.
Подведем итоги. Понятие «семиотическая функция концепта» позволяет упорядочить процедуру когнитивного анализа акси-ологически маркированного концепта. Учет функциональных семиотических особенностей self-government способствует решению немаловажной задачи, а именно, описанию прагматической цели субъекта. Установлено наличие трех основных функций, одна из которых - понятие - носит характер классического рационального знака, две другие (мифологема и идеологема) являются симулякрами. Концепт self-government выступает как понятие в условиях коммуникативного сотрудничества, стремления к сближению контекстов интерпретации (ср. Дискурс Согласования). Мифологема self-government настаивает на условной, принудительной связи имени и объекта в интересах индивида или сообщества. Очевидно, в первом случае она связывает Дискурс Различий, во втором - Дискурс Экспертного Сообщества. В обоих случаях она хорошо приспособлена к задачам манипуляции сознанием адресата, хотя может согла-
совываться с принципами идеологического плюрализма. Наконец, в функции идеологемы self-government ориентирует на желаемое поведение адресата в будущем; по этой причине она несет свернутый директив. Значение последнего интерпретируется не только по условиям пропозиционального содержания, но также по характеру времени культуры.
Библиографический список:
1. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт [Текст] I Н.Д.Арутюнова. - М., Наука, 1988. - 339 с.
2. Баранов, А.Н. Аксиологические стратегии (анализ паремий) [Текст] I А.Н. Баранов II Вопросы языкознания. - 1989. - № 3. - С. 21-39.
3. Бодрийяр, Ж. К критике политической экономии знака [Текст] I Ж. Бодрийяр. - М.: Русская книга, 2003.
- 260 с.
4. Болдырев, Н.Н. Когнитивная семантика [Текст] I Н.Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во Тамбовского ун-та, 2000. - 123 с.
3. Гегель Энциклопедия философских наук [Текст] I Гегель. - М.: Мысль 1977. - Т.3.- 471 с.
6. Горский, Д.С. Понятие [Текст] I Д.С. Горский. -М.: Наука, 1960. - 337 с.
7. Каплуненко, А.М. Об эволюции семиотических сущностей: концепт - понятие - термин [Текст] I А.М. Каплуненко II Языки и культуры стран Тихоокеанского региона. - Иркутск: ИГЛУ, 2007. - С. 3-14.
8. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] I Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. - М.: Изд-во МГУ, 1996. -243 с.
9. Мальковская, И.А. Дискурсивные матрицы [Текст] I И.А. Мальковская. - М.: Изд-во МГУ, 2001.
- 308 с.
10. Мифология [Текст] II Мифы народов мира. - М.: Советская энциклопедия, 1988. - Т.1. - С. 11-20.
11. Мюллер, М. От слова к вере. Религия как предмет сравнительного изучения [Текст] I М. Мюллер II Языки как образ мира. - М.: АСТ; СПб.: Terra Fantasti-ca, 2003. - C. 9-126.
УДК 81 ББК 81.033.1
12. Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс [Текст] / С.Н. Плотникова. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2000. -297 с.
13. Попова, З.Д. Когнитивная лингвистика [Текст] /
З.Д. Попова, И.А. Стернин. - М.: Восток - Запад, 2007.
- 314 с.
14. Режабек, Е.Я. Мифомышление (когнитивный анализ) [Текст] / Е.Я. Режабек. - М.: УРСС, 2003. -304 с.
15. Словарь философских терминов [Текст]. - М.: ИНФРА-М, 2005. - 731 с.
16. Флоренский, П.А. Столп и утверждение истины [Текст] / П.А. Флоренский. - М.: Правда, 1990. - 490 с.
17. Chomsky, N. Government in the future [Text] / N. Chomsky. - N.Y: Open Media Series, 2005. - 73 p.
18. Colhaun, J.C. A Discuisition of Government (1853) [Text] / J.C. Colhaun. - N.Y.: Peter Smith, 1943. - 76 p.
19. Hopkins, A. The school debate [Text] / A. Hopkins.
- L.: Cox & Wyman, 1987. - 233 p.
20. HPD - Hansard Parliamentary Debates [Text]. -Vol. LXXXIX., 1991. - 805 p.
21. Husock, H. Rich Friends [Text] / H. Husock // The New York Times Magazine. - Sept. 7, 1986.
22. Jefferson, Th. Query XIV, Notes on the State of Virginia (1781) [Text] / Th. Jefferson // The portable Thomas Jefferson. - N.Y.: Penguin Books, 1975. - P. 214-215.
23. Kearny E.N. The American Way [Text] / E.N. Kearny, M.A. Kearny, J. Crandal. - N.J.: Prentice Hall, 1984.
- 243 p.
24. Lakoff, J. Whose Freedom? [Text] / J. Lakoff. -N.Y: Picador, 2006. - 277 p.
25. Lincoln, A. Great Speeches. [Text] / A. Lincoln. -N.Y: Dover Publ., 1991. - 113 p.
26. LDELC - Longman Dictionary of English Language and Culture [Text]. - Harlow: Addison Wesley Longman, 1998. - 1568 p.
27. Penn, W. Preface to the First Frame of Government of Pennsylvania (1682) [Text]/ W. Penn // The Witness of William Penn. - N.Y: Macmillan Publ., 1957. - P. 109112.
28. Thoreau, H.D. On the Duty of Civil Disobedience (1849) [Text] / H.D. Thoreau // Walden and Civil Disobedience. - N.Y.: Norton and Co., 1966. - P. 224-243.
М.Л. Болонева
КОНЦЕПТЫ WOMAN И MAN В ДИСКУРСЕ СКАЗКИ
В статье представлен анализ гендерных концептов в дискурсе классических и постмодернистских сказок, популярных в английской лингвокультуре. Показан гендерный аспект лингвистических исследований с позиции феминистского подхода.
Ключевые слова: концепт; дискурс; сказка; гендер; лингвокультура; феминизм
M.L. Boloneva
CONCEPTS WOMAN AND MAN IN THE DISCOURSE OF FAIRY TALES
The article focuses on gender concepts in the discourse of classical and postmodern fairy tales of the English linguaculture. The gender aspect of fairy tales is studied within the feminist ideological matrix.
