CC BY
50
в субъектные)подвижностъ, динамичность. Таким образом, это привносит в развёртывание текста, наряду с сюжетным движением, свою долю динамики. Подвижность и динамичность в повествовательных и описательных контекстах уводит в тень образ автора, заставляет не ощущать его «присутствия» в тексте. Связано это с тем, что при изображении персонажа, даже такого обобщённого, как, например, рабочие, спешащие на разгрузку к железнодорожным путям, субъективированные словесные ряды, т.е. такие структуры, которые отражают восприятие действительности с позиций персонажа, выводятся на первый план, т.е. начинают доминировать.
Изучение точки видения важно не только для понимания конкретного произведения, а имеет выход в теорию текста. Анализ их проявления может способствовать описанию и структуры художественного текста. Неслучайно, Б. А. Успенский пишет, что её «можно описать, если вычленить различные точки зрения, то есть авторские позиции, с которых ведётся повествование (описание), и исследовать отношения между ними (определить их совместимость или несовместимость, возможные переходы от одной точки зрения к другой, что в свою очередь связано с рассмотрением функции использования той или иной точки зрения в тексте)» [2, с. 16].
ЛИТЕРАТУРА
1. Горшков А. И. Русская стилистика. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2001.367 с.
2. Успенский Б. А. Поэтика композиции. СПб.: Издательство «Азбука», 2000. 352 с.
3. Шмелёв А. Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002.496 с.
Источник
4. Малышкин А. Г. Избранные произведения: в 2 томах. Т.2. Рассказы 1922—1925 годов. Люди из захолустья. Роман. М.: Художественная литература, 1978. 423 с.
УДК 41
ББК Ш 09
Г. Р. Патенко
о проблеме изучения художественного антропонимикона в конкретном идиостиЛЕ
В научной статье раскрываются вопросы изучения имен собсвтенных в литературном произведении. Это позволяет выявить типичные приемы реализации для каждого из разрядов литературных собственных имен в том или этом произведении.
ключевые слова: имена собственные, они-мическая лексика, антропоним
G .R. Patenko
on the problem of the literary antroponymicon research in the definite idiostyle
The article is concerned with the research of proper names in a literary work. This helps to reveal typical realization techniques for each category of proper names in any literary work.
Key words: proper names, onymic vocabulary, antroponym.
Имена собственные занимают значительное место в составе лексики любого языка. Их
специфика издавна привлекала внимание исследователей в самых разных областях науки — истории, географии, лингвистики, философии и многих других. Своеобразие имен собственных позволило выделить их изучение в отдельную науку — ономастику, которая, в свою очередь подразделяется на множество разделов в зависимости от изучаемого аспекта — антропонимику, топонимику и т.д.
Имена собственные «открывают ту область исследований, в которой могут пересекаться теоретические работы представителей самых разных гуманитарных дисциплин» [4; с. 32], в том числе, безусловно, лингвистики.
Различные разряды онимической лексики входят в состав литературных произведений, подчас играя главенствующую роль в осмыслении художественного замысла писателя и идеи произведения. Чем крупнее мастер, тем тщательнее он подбирает имена своим героям. В.В. Виноградов по этому поводу отмечал важность имен, фамилий, прозвищ в художественной литературе, говоря о структурном их своеобразии в разных жанрах и стилях, об их образных характеристических функциях [2; с.37 — 38].
Изучение такого лексического пласта языка, как онимия, позволяет исследователям проанализировать особенности идиостиля отдельных авторов.
Обращение к конкретному идиостилю как индивидуализированной «версии» общенародного языка в репрезентации корпусом текстов
Ученые записки ЗабГГПУ
[5; с. 36] требует оценки места онимов в нем. Ю. А. Карпенко утверждает, что литературные собственные имена: 1) всегда вторичны и воспринимаются на фоне общелитературных как субъективное отражение объективного; 2) детерминированы личностью автора и мотивами его творчества; 3) испытывают функциональную перестройку с точки зрения ин — формации и эмоции имени; 4) литературные онимы — это речевые факты, в то время как реальные, общенародные — факты языка [3; с. 39]. В этом перечне обращает на себя внимание пункт о детерминированности имен собственных в тексте личностью автора. Безусловно, это справедливое утверждение, потому что в тексте каждая единица находит свое место и художественную позицию благодаря авторскому заданию и в силу наличия такой единицы в идиолексиконе мастера слова.
Свою трактовку места и роли антропонимов в общем и индивидуальном языке предлагает Х. Ч. Алишина [1; с. 12]. Ученый выделяет в "общем языке" (термин автора — Г.П.) две группы антропонимов. Одна из них определена как антропологический инвентарь, отражаемый словарями личных имен и фамилий. В их семантическом наполнении превалирует понятийный компонент, определяющими являются семы 'пол', 'лицо'; менее явно отражается сема 'национальность', на синхронном уровне практически отсутствует представление о социальном положении. Вторая группа составлена на основе национального антропологического фонда, «единицы которого прочно связаны в сознании большинства носителей данного языка с экстралингвистическими энциклопедическими знаниями о референте имени» [1; с. 14]. Они названы сверхзначимыми, используются как база для антропонимических образований, их касается тенденция к переходу в нарицательные имена.
В индивидуальном языке исследователь видит три группы антропонимов, причем считает каждый тип значимым для языковой личности, имеющим принципиальную смысловую наполненность [1; с. 14]. Мы согласны с этим утверждением. Состав ономастикона в тексте (макротексте) не может быть зеркальным отражением имен, употребляющихся в реальном социуме, но может быть индивидуальным отражением освоенной части системы имен собственных, спроецированных в текст сквозь призму творческой установки писателя.
В первой группе — антропонимы из национального инвентаря, которые составляют антропонимический инвентарь языковой личности. Их ассоциативный потенциал может отличаться характерным для данной личности фактом. Во второй группе — имена знакомых лиц, связанные с четкими субъективными представлениями о номинанте. Они становятся базой для окказиональных производных, содержат разнообразные коннотативные смыслы. В третью группу входят имена из общего национального фонда, знаниями о которых обладает данная языковая личность. «Чем шире область пересечения индивидуального антропоними-ческого фонда с общенациональным, тем выше возможности данной языковой личности адекватно воспринимать употребление другими членами языкового коллектива имен собственных, входящих в национальный антропоними-ческий фонд» [1; с. 16]. Подчеркнем, что именно эта группа имен собственных сообщает о системе знаний, накопленных языковой личностью. Только, безусловно, в нее, при широком взгляде на ономастикон, входят и другие типы онимов, помимо антропонимов.
Достаточно высоким, но меньшим по сравнению с прозвищами семантическим потенциалом, активностью раскрытия и использования внутренней формы обладают фамилии, являющиеся в художественном произведении средством создания социальной характеристики персонажей, передачи исторического и национального колорита. Наименьшая семантическая соотнесенность с нарицательными именами характерна для личных имен, внутренняя форма которых обычно не принимается по внимание в практике общения. В художественной речи этимология личного имени /подлинная или мнимая/ используется для характеристики его носителя.
Анализ литературных собственных имен по степени их близости /отдаленности/ к / от нарицательным именам, наличия /отсутствия/ активной реализации внутренней формы, позволяющей выявить типичные приемы реализации для каждого из разрядов литературных собственных имен в том или этом произведении, является одним из перспективных подходов к выявлению своеобразия индивидуально-авторского стиля, специфики каждого из разрядов литературных собственных имен в антропонимиче-ской системе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алишина Х. Ч. Историко-лингвистическое исследование ономастикона сибирских татар: (На материале Тюменской области): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Казань, 2000. 18 с.
2. Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1959. 655 с.
3. Карпенко Ю. А. Имя собственное в художественной литературе // Филологические науки. 1986. № 4. С 34-40.
4. Кондратова С. Г., Фещенко В. В. Имена и их связь с культурой народа // Язык и культура: Тез. докл. II Междунар. Конф. Киев, 1993. Ч. 1. С. 32-33.
5. Леденева В. В. Идиостиль (уточнение понятия) // Филологические науки. 2000. № 5. С.36-42.
УДК 82
ББК Ш 5(82)
С. В. Петухов
роман патрика уайта «всадники на колеснице»
(the riders in the chariot, 1963): модифицированная интерпретация мира
Научная статья посвящена анализу романа «Всадники на колеснице», в основу которого положена религиозно-мистическая аллюзия о божественной колеснице, являющейся четырем австралийским аутсайдерам.
ключевые слова: символ, ключевая фигура, психологический реализм.
S. V. Petukhov
Patrick white's novel «the riders in the chariot»: modified world interpretation
The article deals with the analysis of the novel «The Riders in the Chariot» which is based on the religious and mystical allusion to the divine chariot that appeared to four Australian outsiders.
Key words: symbol, key character, psychological realism.
Патрик Уайт - австралийский писатель, лауреат Нобелевской премии, зарекомендовавший себя в качестве «апостола» модернизма и психологического реализма и в определенной степени предшественника постмодернизма. Он пошатнул основы господствующего в Австралии «социального реализма» и, апеллируя к тенденциозным веяниям литературы, философии, психологии и культуры ХХ века создал уникальную модель нового художественного мира.
Роман «Всадники на колеснице» исследователь Джон Колмер называет «новым типом романа», а именно «пророческим мистическим», в котором «вера в традиционной форме отвергнута» [2, с. 4]. Можно согласиться с Колмером,
поскольку эзотерика находит свое яркое проявление в романе, хотя бы уже потому, что центральный персонаж Химмельфарб обращается в одной из частей текста к изучению кабалы. Это роман, по оценке ряда исследователей (К. Хэнсон, Б. Кернан, П. Морели, Д. Колмер) написан под влиянием иудаизма, христианства, психологии Юнга, творчества Ф. Достоевского и Г. Мел-вилла, Дж. Джойса и В. Вулф.
«Всадники на колеснице» - это одно из самых свободных по архитектонике уайтовских произведений, вместивших в себя четыре параллельных истории, каждая из которых могла бы стать сюжетом для отдельного романа.
В первой речь идет о Мэри Хейр, странной, внешне уродливой женщине, с детства одинокой и нелюбимой своими родителями. Героиня, подобно Теодоре Гудмен, живет на грани между нормой и безумием. Она тонко воспринимает мир и отношениям с людьми предпочитает общение с растениями и животными, которыми наполнен экзотический мир доставшегося ей от эксцентричного отца по наследству оригинального дома и сада «Ксанаду» (Xanadu). Мэри совсем не похожа на прагматичную мать, надеющейся, что ее некрасивая дочь «станет женой посла» [3,с. 47]. Наиболее сложно протекают взаимоотношения девочки с отцом, который сравнивает ее уродство с «недозрелым плодом» и завидует ее невинности, не знающей зла и жестокости мира. Будучи пьяным, мистер Хейр обрушивается на Мэри с вопросом: «Кто является всадником на колеснице?», подразумевая подсознательный архетип духовного избранника - и не зная, что эта роль будет уготована его дочери и сама она откроет истину позже, когда примкнет к трем другим отверженным персонажем романа. Неуклюжая маленькая девочка, отчужденная от людей превращается со временем в старую деву, «одетую в шерстяные чулки и уродливую плетеную шляпу», которая наслаждается мистическим смыслом своего союза с божественным. Столкновение со злом в лице нанятой ею экономки мисс Джолли, пытающейся регламентировать поведение своей
