CC BY
29
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 31 (322). Филология. Искусствоведение. Вып. 84. С. 136-138.
ПРОБЛЕМЫ ТЕРМИНООБРАЗОВАНИЯ И ДИНАМИКИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЕДИНИЦ
В. Э. Будейко
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ НОВЫХ ТЕРМИНОВ В ИССЛЕДОВАНИИ АЛФАВИТНОЙ ДЕРИВАЦИИ
Статья посвящена поискам теоретически обоснованных терминов для явления в русском языке, связанного с азбучной, алфавитной деривацией. Рассмотрение термина «деривация» основано на традиционных методах сравнительного языкознания и некоторых приемах и методах структурализма и когнитивной лингвистики.
Ключевые слова: азбука, алфавит, буква, русский язык, дериват, деривация, термин, текст.
В предлагаемой статье содержатся идеи, преследующие цель эффективного усвоения современной наукой понятий, не отягченных новой терминологией, и хотя мы согласны с Е. Куриловичем, что при этом может несколько страдать научная строгость, однако европейская история языкознания свидетельствует, что «прежде чем слово фонема закрепилось в качестве рабочего термина, Бодуэн де Куртенэ. Есперсен, Сепир, Джоунз и другие подготовили для этого почву, говоря о звуковых представлениях, звуках-типах, звуковых моделях (sound-pattems) и т. д.» [2. С. 21]. Подобным образом поступим и мы, используя в самой малой мере деятельное лингвистическое терми-нотворчество.
Предложим начальную аналогию как рабочую гипотезу в наших рассуждениях. Так, если грамотные люди в XIX в. знали обязательный список с «ятем» в корнях и других морфемах, то этот список обязательных написаний (орфограмм) был, находился, работал в их оперативной памяти, помогая в процессе реализации русской письменности, и таким образом грамотные люди его активно могли использовать. Иными словами, названный список, перечень осуществлялся в текстах чаще, нежели у тех, кто этого списка не знал, не пользовался им.
При сравнении большого количества русских текстов XIX и конца ХХ в. обнаруживается очевидная разница в производстве новых слов и использовании прежних слов, в которых используется «ять» по правилам исторического русского правописания. Объяснений этому явлению нетрудно подыскать. Некоторые из них позволим себе перечислить: а) орфография влияет на язык (текст) в семиогенезе, в своем символическом аспекте, то есть речь идет о
написанных, зримых знаках, используемых в русском письме; б) определенная культурная форма орфографии, не оторванная от исторической традиции, сохраняется в реализуемой письменности до тех пор, пока присутствует в этой культурной традиции прежняя совокупность письменных знаков (азбука, алфавит).
Аналогия нам подсказывает несложную гипотезу, что если знаки, письменно реализуемые морфемы и т. п. атрибуты письменности способны влиять на словопроизводство, то и сам перечень письменных знаков может и оказывает непосредственное влияние на появление новых знаков. И действительно, такое явление на наблюдаемых уровнях русского языка (надеемся, что подобное возможно и в других языках) нами обнаружено и засвидетельствовано в материалах грамматологических тематических словарей. Речь идет о явлении, которое в довоенное время определил польский филолог Е. Курилович. Это явление на лексическом и синтаксическом уровне он назвал деривацией.
Деривация, -и, ж.р. (лат. derivatio, f, отведение, отвод) возможен и рус. синоним «словопроизводство», однако проблема не только в таком строго понимаемом словопроизводстве, как это имеет место в традиционном языкознании. Проблема деривации стояла на повестке дня VI Международного лингвистического конгресса (Париж, июль 1948 г.), где обсуждались синтаксические основания деривации и проблема семантических элементов и структур [2. С. 14]. В статье 1949 г. «Лингвистика и теория знака» Е. Курилович писал: «термин деривация, обозначающий отношение нейтрально-негативное : позитивное используется в пределах одной оппозиции (например, chateau : chatelet «замок» : «маленький замок»)
и таким образом точно соответствует термину корреляция, употребляемому в фонологии (например, [p] глухое : [b] звонкое)» [2. С. 10]; при этом «нейтральный (негативный) член является определяющим (definiens), а позитивный -определяемым (definiendum)» [2. С. 16].
В 1949 г. в статье «Понятие изоморфизма» Е. Курилович замечал: «Следует строго отличать отношение деривации, существующее между «оставляю» и апо^ешю «расста-
юсь», являющееся отношением формального и семантического порядка, от чисто формального отношения, связывающего А,ешш как обоснованную форму с обосновывающей формой преверб + ^ешю. В цитированной выше статье («О природе так называемых «аналогических» процессов» [2. С. 92-121]) мы предположили, что так называемые изменения «по аналогии» протекают в определенном направлении, а именно - от обосновывающей формы к обоснованной. Эта рабочая гипотеза, подтвержденная практическими результатами, имеет, очевидно, теоретическое значение и позволяет нам делать выводы о фактах обоснованности, то есть о структуре системы» [2. С. 27]. И там же определенно: «Классы (вероятно, как части речи) связаны между собой процессами деривации. Эти процессы бывают двух типов: исходное и производное слова могут относиться к одному и тому же классу или к различным классам, например, chateau : chatelet «замок : маленький замок» и blanc : blanchir «белый : белить». В первом случае можно говорить о семантическом различии (уменьшительность), во втором имеет место двойное различие: синтаксическое и семантическое. С одной стороны, blanc отличается от etre blanc «быть белым» первичной синтаксической функцией (определение : именная часть сказуемого), с другой стороны, etre blanc, хотя и идентично с blanchir по синтаксической функции, отличается от blanchir по семантическому содержанию. Чтобы от blanc прийти к blanchir, надо пройти два этапа:
blanc ^ etre blanc
4
blanchir
Здесь имеет место горизонтальный - синтаксический - сдвиг и вертикальный - семантический. То же самое верно для отношения существительное : производное прилагательное, например, printemps «весна» и printanier «весенний».
printemps ^ de printemps “весенний (происходящий весной)”
4
printanier
Семантическое различие между de printemps и printanier налагается на различие синтаксического плана между printemps и de printemps.
Однако отношения между исходным и производным словами не всегда столь просты. Для blanc и blancheur существуют две промежуточные стадии, так как сдвиг разлагается следующим образом:
blanc ^ etre blanc ^ le fait d’etre blanc «бытие белым»
4
blancheur
Иначе говоря, чтобы образовать абстрактное существительное от соответствующего прилагательного, необходимо пройти через именную часть сказуемого и имя действия, что, впрочем, не оказывает никакого влияния на форму производного [V. Reponses au questionnaire du Vl-e Congres International de Lin-guistes, Paris, 1948]. Из этих примеров видно. что горизонтальный сдвиг выражается с помощью флексии исходного слова, а процесс собственно деривации состоит в вертикальном изменении. Это становится еще яснее на примере языков «синтетических», скажем русского: белый ^ бел или весна ^ весны
4 4
белеть весенний
Изменение класса (части речи), проиллюстрированное последними примерами, объясняется изменяемостью синтаксической функции» [2. С. 29-31]. Через несколько страниц Е. Курилович в этой же статье 1949 г., указывая на сходство фонетической и лексической системы, писал: «Изоморфизм между двумя планами заставляет нас ожидать сходных отношений между элементами группы согласных. В греческом имеются начальные группы охр-, отА,-, окА,-, okv-, которые могут сокращаться до тр- и т. д., но никогда до *ор-, *о^-, *ov-. Отсюда вытекает, что в от-, ок- конституирующими членами являются взрывные, а второстепенными - о. Во всяком случае от-, ок- образуют относительные единства внутри групп отр-, отА- ок^-, okv-. Это подтверждается, как нам кажется, отношением ок-, ох—> £,; оп-, оф-, ов—> у, где £,, у являются как бы «сложными словами», построенными на базе «синтаксических групп» ок-, оп-.
Аналогичное рассуждение может быть проведено для начальных групп из трех согласных
индийского или латинского. В индийском отношение кг-, gr-, ghr—> Бкг-, где после s- уничтожаются артикуляционные различия, позволяет нам говорить о «деривации» sкr- < кг-, gг-, ghг-(ср. также к-, g—> sк-; кЬ-, gh—> sкh), иначе говоря, о второстепенной роли s- в sк(г)- и т. д. Со своей стороны sк-, sкh- (где сохранилось противопоставление «непридыхательный : придыхательный») обосновывают «сложное слово» кs-» [2. С. 33]. Очевидно замечание, подтверждающее и характеризующее деривацию как формальное приращение знаков на осуществляющихся языковых уровнях (слог : слово) и возможных соответствующих (письменный знак : комбинация письменных знаков).
И наконец, в раннем специальном исследовании 1936 г. он же разрабатывает общую идею деривации, которая может быть обнаружена достаточно широко в структурном плане
и на лексическом (семантическом) и на синтаксическом уровне [2. С. 57-70].
Так в истории нашего языковедения термин деривация подходит по применимости к грамматологическому материалу для собственного нашего исследования, где буквы-знаки порождают слова (с синтаксическими типами: эпитеты, тропы, антропонимы), словосочетания (аббревиатуры, фразеологизмы), предложения (высказывания) и тексты.
Список литературы
1. Кубрякова, Е. С. Деривация / Е. С. Кубря-кова, Ю. Г. Панкрац // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990. С. 129-130.
2. Курилович, Е. Очерки по лингвистике / под общ. ред. В. А. Звегинцева. М., 1962. 456 с.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 31 (322).
Филология. Искусствоведение. Вып. 84. С. 138-140.
Н. Н. Зеркина
ТЕРМИНОЛОГИЯ И ФРАЗЕОЛОГИЯ
Рассматривается процесс фразеологизации как языковой феномен и эффективный способ терминообразования в английском языке. Автор объясняет возможность узуализации фразеологической модели «прилагательное + существительное» и прогнозирует дальнейшее появление подобных терминов.
Ключевые слова: терминообразование, фразеологизация, фразеологическая единица, фразеологическая модель.
В классическом понимании термины представляют собой класс нейтральной лексики, имеющей ограниченную сферу употребления и не обладающей переносным значением. Однако наблюдения над современными процессами терминопроизводства наводят на мысль об интеграции терминологических и фразеологических средств.
В речевой практике постоянно происходит процесс стабилизации и закрепления относительно устойчивых словесных комплексов, то есть процесс фразеологизации - переосмысления исходного словосочетания, основанный на метафоре, метонимии, гиперболе, алогизме и т. д., в ходе которого происходит семантическое преобразование слова в компонент фразеологизма.
Процесс фразеологизации может быть рассмотрен как эффективный способ термино-образования в английском языке, а фразеология - как постоянный и неизбежный источник пополнения терминологической лексики.
Фразеологический характер терминообразования свидетельствует об особом типе языкового освоения действительности. Будучи продуктивным способом создания терминов, фразеологизация базируется на различных метафорических и метонимических переносах.
К фразеологическим единицам терминологического характера относятся фразеома-тизмы, то есть устойчивые обороты с непере-осмысленным, но осложненным значением, с частично транспонированным значением, с
