CC BY
353
Круглов В. В., Лабудин А. В., Куприн А. А., 2 Самодуров А. А., Василенко В. А. н
Национальная политика Ю. В. Андропова: I
история и современность |
Круглов Вячеслав Вениаминович °
Санкт-Петербургский государственный экономический университет
Профессор кафедры экономической истории
Советник ректора СПбГЭУ
Доктор экономических наук, профессор
Академик Международной академии наук высшей школы (Санкт-Петербург) vechkruglov@mail .ш
Лабудин Александр Васильевич
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) Заведующий кафедрой финансового менеджмента Доктор экономических наук, профессор
Академик Международной академии наук высшей школы (Санкт-Петербург) labudin59@mail .ш
Куприн Андрей Анатольевич
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) Доцент кафедры финансового менеджмента Кандидат экономических наук, доцент kuprinandrejj@rambler.ru
Самодуров Александр Александрович
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) Доцент кафедры финансового менеджмента Кандидат технических наук, доцент alexanders-2000@mail.ru
Василенко Виктория Андреевна
Санкт-Петербургский государственный экономический университет Аспирант кафедры экономической истории vi ctoriatkacheva@yandex.ru
РЕФЕРАТ
В статье рассматриваются ключевые аспекты национальной политики выдающегося советского руководителя 70-80-х гг. ХХ в. Юрия Владимировича Андропова во время его работы на постах Председателя КГБ СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Заостряется внимание на объективных и субъективных сложностях государственного управления в многонациональном государстве.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
интернационализм, развитие регионов, национально-территориальных и национальных общностей, объединяющие факторы, национально-государственное строительство, административно-территориальное деление, антисемитизм, сионизм, русофобия, кавказофобия
Kruglov V. V., Labudin A. V., Kuprin A. A., Samodurov A. A., Vasilenko V. A. National Policy of Yu. V. Andropov: History and Modernity
Kruglov Vyacheslav Veniaminovich
Saint-Petersburg State University of Economics (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Professor of the Chair of Economic History
Adviser of the Rector
Doctor of Science (Economics), Professor
Academician of the International Academy of the Sciences of Higher School (Saint-Petersburg,
Russian Federation)
vechkruglov@mail.ru
Labudin Alexander Vasilyevich
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation) Head of the Chair of the Financial Management Doctor of Science (Economy), Professor
Academician of the International Academy of the Sciences of Higher School (Saint-Petersburg, Russian Federation) labudin59@mail.ru
Kuprin Andrey Anatolyevich
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy
and Public Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Associate Professor of the Chair of the Financial Management
PhD in Economics, Associate Professor
kuprinandrejj@rambler.ru
Samodurov Aleksandr Aleksandrovich
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy
and Public Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Associate Professor of the Chair of the Financial Management
PhD in Technical Science, Associate Professor
alexanders-2000@mail .ru
Vasilenko Victoria Andreevna
Saint-Petersburg State Economic University (Saint-Petersburg, Russian Federation) Graduate student of the Chair of Economic History victori atkacheva@yandex.ru
ABSTRACT
This article deals with the main aspects of the national policy of the prominent soviet leader in the seventies-eighties of the 20th century Juri Andropov during his work at the posts of the Chairman of the USSR State Security Committee (KGB) and General Secretary of the CPSU Central Committee and the Chairman of the USSR Supreme Soviet Presidium. The attention is focused on the objective and subjective difficulties of state management in the multinational country.
KEYWORDS
internationalism, regional development, national territorial and national communities, connecting factors, nation building, administrative territorial division, anti-semitism, Zionism, Russo-phobia, Caucasophobia
o о
В последнее время, особенно в связи с юбилейными датами со дня рождения Ю. В. Андропова (100-летие политика отмечалось 15 июня 2014 г.), политический курс и идеи этого выдающегося государственного деятеля попали в фокус внимания ученых, журналистов, современных российских политических и государственных деятелей. Размышляя о путях преодоления кризиса российского общества и государства, выхода нашей страны на новый, качественно более высокий уровень экономического, социального, политического, культурного развития, непредвзятые исследователи склоняются к мысли, что многое из того, что предлагал, намечал и начал проводить в жизнь в 1982-1984 гг. Ю. В. Андропов, не утратило актуальности и в наше время, и, возможно, стало уже фактором классического наследия в области государственного управления. А классика ценна и современна всегда. Авторы статьи уже выступали на страницах «Известий СПбГУЭФ» (№ 1 за 2006 г.) и «Управленческого консультирования» (№ 2 за 2007 г. и №№ 1 и 2 за 2010 г.) с анализом политического и экономико-управленческого наследия Андропова. Новым изданием (уже третьим вариантом) стала монография, посвященная Ю. В. Андропову, выпущенная известным ученым-историком, публицистом и общественным деятелем Р. А. Медведевым. Личности и политики Андропова в большей или меньшей степени касаются в своих мемуарах такие видные государственные политические, общественные деятели, как В. И. Алидин, Г. А. Алиев, Н. К. Байбаков, Г. А. Арбатов,
Ф. Д. Бобков, А. Е. Бовин, Ф. М. Бурлацкий, А. И. Вольский, В. И. Воротников, < М. С. Горбачев, В. В. Гришин, В. Ф. Грушко, В. А. Кирпиченко, В. А. Крючков, Д. А. Ку- ^ наев, Н. С. Леонов, Е. К. Лигачев, А. И. Лукьянов, В. А. Медведев, Г. В. Романов, ^ Н. И. Рыжков, А. Г. Сидоренко, В. В. Шарапов, Г. Х. Шахназаров, Л. В. Шебаршин, ^
A. Н. Яковлев и др. Однако все они, что естественно для мемуаристов, говорят и ^ пишут об Андропове со своих личных позиций, с точки зрения человеческого опыта ^ знакомства и совместной работы (либо в КГБ СССР, либо в ЦК КПСС) с Юрием о Владимировичем. Объективным, научным и всесторонним исследованием пока сле- о дует признать только работы Р. А. Медведева [12] и О. М. Хлобустова [21-23], историка спецслужб. Работа Ю. И. Дроздова и В. И. Фартышева «Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению»1 посвящена прежде всего современному Президенту России, а Ю. В. Андропову — в первую очередь с точки зрения обоснования преемственности двух лидеров нашей страны. Книга известного журналиста Л. М. Млечина «Юрий Андропов. Последняя надежда режима»2 хотя и насыщена интересными фактами, но слишком тенденциозна и в силу авторской мировоззренческой позиции не позволяет проникнуть в суть «андроповского плана реформ», наличие которого Млечин по-прежнему отрицает. Вышедшие книги И. А. Минутко [13] и С. Н. Семанова [18-20], полностью посвященные Ю. В. Андропову, настолько предвзяты и необъективны, что не могут быть даже с натяжкой отнесены к научной литературе. Тоже следует сказать о статьях бывшего помощника Е. К. Лигачева —
B.А. Легостаева [11]. Поэтому авторы считают своим гражданским и научным долгом всесторонне изучить и актуализировать наследие Ю. В. Андропова, рассматривая статью как очередной кирпичик в здание создаваемого «андроповедения».
Ее предметом является национальная и региональная политика Ю. В. Андропова на фоне того, что в Советском Союзе, как и в постсоветской России, территориальные и национальные проблемы тесно взаимосвязаны. В основном эта политика стала продолжением политического курса, проводившегося при Л. И. Брежневе. И это не является каким-либо упреком. Ведь, как можно судить по прошествии бурных 80-90-х гг. XX столетия, брежневская национальная политика отличалась взвешенностью в чрезвычайно высокой степени. В столь сложной сфере общественных отношений, как межнациональные отношения, буквально пронизанной конфликтами, многие из которых идут из глубины веков, предрассудками, эмоциональным напряжением, Л. И. Брежнев следовал принципу «Не будите спящую собаку», был предельно осторожным в принятии решений. И, как показывает опыт последующих лет, проявил себя в этом вопросе весьма дальновидным и осмотрительным политиком. Празднование 60-летия со дня образования СССР выпало как раз на начальный период пребывания Ю. В. Андропова на посту Генерального секретаря ЦК КПСС — декабрь 1982 г. Соответственно, именно ему выпало выступить с докладом на торжественном заседании, посвященном этой дате. В целом этот доклад — в том, что касается характеристики развития национальных отношений в СССР за прошедшие 60 лет — следовал традиции доклада Л. И. Брежнева, посвященного 50-летию СССР, и по содержанию, и по структуре [7]. В нем подчеркивалось, что единственным верным решением в начале 20-х гг. был именно предложенный Лениным план социалистического федерализма, давалась критика планов конфедерации и автономизации. Юрий Владимирович отметил особое значение права наций на самоопределение как единственно надежное средство обеспечить их действительное прочное сближение [1, с. 6]. Характерно, что в качестве ключе-
1 Дроздов Ю. И., Фартышев В. И. Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению. М. : ОЛМА-Пресс, 2001. 349 с.
2 Млечин Л. М. Юрий Андропов: последняя надежда режима. М. : Центрполиграф, 2008. 509 с.
< вой ленинской цитаты он привел слова из письма «К вопросу о национальностях н или об „автономизации"», где упор делался на необходимость максимального удов-^ летворения интересов различных наций, громадной внимательности к ним, как к V основе устранения недоверия, почвы для межнациональных конфликтов [Там же, ^ с. 6-7]. Андропов назвал следующие принципы национальной политики, на основе ^ которых Ленин предлагал строить союз советских республик:
о 1. полная добровольность союза свободных народов как гарантия максимальной о прочности федерации социалистических республик;
2. полное равноправие всех наций и народностей, последовательная линия на ликвидацию не только юридического, но и фактического их неравенства;
3. свободное развитие каждой республики, каждой народности в рамках их братского союза;
4. настойчивое воспитание интернационалистического сознания и неуклонный курс на сближение всех наций и народностей нашей страны [Там же, с. 6]. Можно сделать вывод, что принцип добровольности объединения Андропов, по
крайней мере, публично считал краеугольным камнем формирования и развития такого многонационального государства, как Советский Союз.
Учитывая свойственную Ю. В. Андропову осторожность, взвешенность и читая изложенные выше положения из его доклада «шестьдесят лет СССР», вряд ли следует безусловно принимать на веру свидетельство даже столь авторитетного, информированного и опытного политика, как А. И. Вольский о том, что Андропов предполагал пойти на столь радикальный шаг в изменении политического устройства СССР как ликвидация национальных республик1. Очевидно, какую реакцию встретила бы подобная идея в союзных и автономных республиках, если бы она была озвучена официально и, тем более, если бы ее попытались перенести в практическую плоскость. Советский Союз могла бы постичь в полной мере судьба Югославии, кровавый развал которой начался с поэтапной ликвидации сербским руководством во главе со С. Милошевичем автономии в Косово в 1988-1990 гг., что вызвало не только вооруженный конфликт на этой территории, но и нарастание дезинтеграционных тенденций в стране в целом. Андропов, будучи много лет руководителем КГБ СССР, несомненно, помнил бурный всплеск национальных чувств, вылившийся в массовые демонстрации в Грузии, Армении и Азербайджане, когда «всего лишь» из проектов республиканских конституций в 1978 г. были изъяты статьи о государственном языке — грузинском, армянском и азербайджанском [См. подробнее: 4; 14]. В результате эти статьи пришлось вернуть на место, и в окончательных текстах грузинской, армянской и азербайджанской конституций они уже были2, но шрам, нанесенный непродуманными действиями, инициированными чиновниками ЦК КПСС и особо ревностными сторонниками концепции «единой интернациональной общности людей — советского народа» в самих этих республиках, остался. Известно, что в процессе подготовки Конституции СССР 1977 г. высказывались предложения о коренном изменении государственной структуры Союза и ликвидации республик. Им была дана достаточно резкая отповедь на VII (внеочередной) сессии Верховного Совета СССР IX созыва в посвященном итогам обсуждения проекта Конституции докладе Л. И. Брежнева — Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Генерального секретаря ЦК КПСС [6].
1 См.: Красный директор — глава олигархов. В четверг поутру с Аркадием Вольским // Общая газета. 2001. 26 апреля-7 мая (№ 17). С. 6; Четыре генсека. Воспоминания Аркадия Вольского // Коммерсантъ. 2006. 12 сентября. С. 1, 7; [8].
2 Ст. 75 Конституции Грузинской ССР // Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. Конституции (Основные Законы) союзных советских социалистических республик. М. : Известия Советов народных депутатов СССР, 1985. С. 304-305; Ст. 73 Конституции Азербайджанской ССР // Там же. С. 354-355; Ст. 72 Конституции Армянской ССР // Там же. С. 631.
Очевидно, что Ю. В. Андропов как член Политбюро ЦК — причем один из самых < влиятельных — и руководитель спецслужб государства не мог не участвовать в об- ^ суждении и выработке позиции политического руководства страны по столь щекотли- ^ вому и важному для обеспечения безопасности государства вопросу. И следует при- ^ знать, что решение, принятое в 1977 г. в пользу сохранения сложившейся националь- ^ но-государственной структуры СССР, БЫЛО ЕДИНСТВЕННО ВЕРНЫМ. Если исключить ^ такую версию, что А. И. Вольский как влиятельное действующее лицо современной о российской политики и бизнеса пытался представить историческое обоснование пра- о вильному и своевременному курсу на укрепление «властной вертикали» и российской государственности, используя при этом авторитет Ю. В. Андропова, то речь, по мнению авторов, идет о следующем. Обладая аналитическим умом и опытом «проигрывать ситуации», Генеральный секретарь ЦК КПСС поручил своему сотруднику А. И. Вольскому и видному ученому академику Е. П. Велихову подготовить соображения о введении укрупненного административного деления Советского Союза, подобного совнархозам начала 60-х гг., некоторые из которых (Среднеазиатский, Закавказский, Западный, Прибалтийский) охватывали несколько союзных республик1, а автономные республики РСФСР входили в 24, а затем и в 10 совнархозов, на которые в 1962 и 1963 гг. была разделена территория Российской Федерации. Но данная задача была столь сложной, а любое ее решение вело к таким разнообразным политическим сложно предсказуемым последствиям, что ни один из вариантов, предлагавшихся Вольским и Велиховым, не был одобрен Андроповым. По воспоминаниям Вольского, «показали Андропову 15 вариантов карт, но его все время что-то не устраивало. Так тогда эта идея и осталась нереализованной». О том, что одновременно по поручению Ю. В. Ан-
1 В Средней Азии с 5 февраля 1963 г. по 28 декабря 1964 г. в республиках даже не было собственных совнархозов, Совет народного хозяйства с центром в Ташкенте охватывал Узбекскую, Туркменскую, Таджикскую и Киргизскую ССР. В Прибалтике и Закавказье, а также в Средней Азии с 26 апреля 1961 г. Советы по координации и планированию работы совнархозов действовали наряду и над республиканскими совнархозами. Естественно, что Андропов, будучи в те годы заведующим отделом, а после ноябрьского Пленума ЦК КПСС (1962 г.) еще и секретарем ЦК КПСС, отлично помнил ту хрущевскую «реорганизацию управления народным хозяйством». О том, что мысль Андропова работала в направлении создания, точнее, воссоздания координационных межреспубликанских структур, свидетельствует поручение, данное им в октябре 1983 г. А. Е. Бовину: продумать целесообразность создания межреспубликанских партийных бюро (или советов) по Закавказью, Средней Азии, Прибалтике в целях координации и развития межреспубликанских партийных связей и противодействия изоляционизму (см.: [5, с. 420]).
Если бы речь шла об «отмене» республиканского деления, то явно не прозвучал бы вопрос, заданный Андроповым Вольскому (о котором он вспомнил в 2006 г., незадолго до кончины): «Почему вы Брянскую область к Белоруссии приписали?» Ведь в случае упразднения национально-территориального деления СССР Белоруссия перестала бы существовать как субъект государственного устройства (см.: [8, с. 5]).
Вряд ли Андропов задавал бы вопрос: «Отчего эту область сюда, эту — туда? Отчего предприятия так распределили?», если бы речь шла о замене национально-территориального деления страны организацией «в Советском Союзе штатов на основе численности населения, производственной целесообразности, и чтобы образующая нация была погашена», как вспоминал А. И. Вольский. И тут же он говорил журналистам: «А самое трудное было — заводы поделить» (см.: Четыре генсека. Воспоминания Аркадия Вольского // Коммерсантъ. 2006. 12 сентября. С. 7). А вот при планировании территориальной организации экономических районов, в основе которой лежит именно производственная целесообразность, привязка хозяйственных объектов к тому или иному субъекту территориальной организации страны и именно в соответствии с численностью и профессиональной структурой населения становится самой главной и самой трудной задачей.
Вызывает сомнение и то, что в воспоминаниях, опубликованных в «Спецназе России» А. И. Вольский называет число 29 — 29 округов («штатов»), получившихся в результате разработки новой схемы территориального деления страны, а в опубликованных практически одновременно ответах на вопросы журналистов «Коммерсанта» указывает уже 41 округ.
< дропова рассматривались и другие подходы к решению накопившихся в сфере меж-н национальных отношений проблем, которые условно можно назвать и децентрализо-^ ванными, свидетельствует в своих мемуарах А. Е. Бовин [5].
V Подводя итоги 60-летнего пути, пройденного СССР, Ю. В. Андропов выделил в ^ первую очередь достижения. Были названы следующие «наиболее значимые итоги ^ нашего развития»:
о 1. Полностью подтверждена историческая правота учения Маркса-Ленина о том, о что решение национального вопроса может быть найдено только на классовой основе. Вместе с социальными антагонизмами ушли в прошлое национальная рознь, все виды расового и национального неравноправия и угнетения.
2. Убедительно показано, что руководящей, направляющей силой в социалистическом решении национального вопроса, гарантом правильности этого решения является Коммунистическая партия, ее научно обоснованная политика.
3. Исчезли отсталые национальные окраины, в которых зачастую преобладали еще феодально-патриархальные и даже родовые отношения.
4. На базе динамичного, направляемого общегосударственным планом экономического роста всех республик образовался единый союзный народнохозяйственный комплекс.
5. Качественно изменилась социальная структура республик; в каждой из них вырос современный рабочий класс, по новому, колхозному пути идет крестьянство, создана своя интеллигенция, воспитаны квалифицированные кадры во всех областях государственной и общественной жизни.
6. На основе прогрессивных традиций, интенсивного обмена духовными ценностями расцвела социалистическая многонациональная культура.
7. Сформировались социалистические нации, образующие ныне новую историческую общность — советский народ [1, с. 7-8].
В докладе Ю. В. Андропова были воспроизведены основные парадигмы сложившегося в 70-х-начале 80-х гг. обоснования национальной политики КПСС и Советского государства:
• о все более тесном переплетении интересов республик, наций и народностей Советского Союза;
• о диалектике всестороннего развития каждой из социалистических наций и их все большего сближения;
• о незаменимом вкладе каждой из союзных республик в общий подъем экономики и культуры Советского Союза и возникающем в связи с этим многократном умножении наших творческих сил;
• о бескорыстной братской помощи русского народа как факторе достижений союзных республик, о роли русского языка в экономической, политической и культурной жизни страны, в сближении всех ее наций и народностей, в их приобщении к богатствам мировой цивилизации;
• о роли новой Конституции СССР (1977 г.) в упрочении национально-государственных устоев советского общества, в создании прочных устойчивых политико-правовых основ для дальнейшего расцвета и сближения всех наций и народностей страны;
• о сближении и в итоге слиянии наций как конечной цели национальной политики КПСС, к которой ведет долгий путь, идя по которому ни в коем случае нельзя забегать вперед, так же как нельзя допускать и сдерживания уже назревших процессов [Там же, с. 8-9].
Андропов повторил и даже усилил знаменитый брежневский тезис об окончательном решении национального вопроса в СССР: «Реальные качественные изменения, произошедшие за 60 лет в национальных отношениях, свидетельствуют о том, что национальный вопрос в том виде, в каком он был оставлен нам эксплуататорским
строем, успешно решен, решен окончательно и бесповоротно. Впервые в истории < многонациональный состав страны превратился из источника ее слабости в источник ^ силы и процветания» [Там же, с. 8]. К сожалению, эти слова оказались благим по- ^ желанием и джина межэтнических противоречий не удалось удержать в бутылке ни ^ советским, а так же, стоит добавить, ни югославским коммунистам. При этом надо ^ признать, что межнациональные (межэтнические) противоречия и в СССР, и в Югос- ^ лавии, и в Чехословакии (но в гораздо более мягком варианте), приведшие к распаду о этих государств, обострились именно с началом перехода «к рынку», а по сути — к о «дикому капитализму». Это, на взгляд авторов, свидетельствует, что социалистический общественный строй все-таки значительно более благоприятен для гармонизации межнациональных отношений, нежели строй капиталистический. Ведь Евросоюз и особенно брюссельскую Еврокомиссию, которым удается «снимать» многие этнические проблемы в объединенной Европе главным образом посредством бюджетных трансфертов, «щирые» либералы считают социалистическими учреждениями. В обремененных застарелыми межнациональными конфликтами западноевропейских странах (Испании, Великобритании, Бельгии) смягчать и даже прекращать их лучше получается у социал-демократов, социалистов и лейбористов, чем у консерваторов и либералов.
Вместе с тем Андропов, будучи очень информированным человеком, значительно большее внимание, чем это было принято раньше, уделил проблемам, наличествующим в развитии межнациональных отношений. Прежде всего, он заявил, что «сам факт жизни и труда в рамках единого государства множества наций и народностей» порождает определенные проблемы, а раз нации и национальные различия «будут существовать долго, много дольше, чем различия классовые», то и соответствующие проблемы будут воспроизводиться [Там же, с. 9]. Этим он указывал на объективный характер сложностей, которые возникают в межнациональных отношениях.
В перечне проблем Андропов продолжил логику посвященного национальному вопросу раздела отчета КПСС XXVI съезду партии, последних выступлений Л. И. Брежнева, в частности в Узбекистане в марте 1982 г., постановления ЦК КПСС, посвященного подготовке к 60-летию СССР1. Что же он считал первоочередными задачами в этом вопросе?
В области экономики, на взгляд Андропова, далеко еще не исчерпаны возможности роста, даваемые объединением народов и республик СССР в единый союз. Необходимо «наиболее разумное использование природных и трудовых ресурсов, климатических особенностей каждой республики, наиболее рациональное включение этого потенциала в общесоюзный», что «принесет наибольшую выгоду каждому региону, каждой нации и народности, равно как и всему государству» [Там же, с. 9-10]. В этой связи Ю. В. Андропов поставил перед центральными и местными плановыми и хозяйственными органами задачу совершенствования размещения производительных сил, региональной специализации и кооперации, схем хозяйственных связей и перевозок. Он выделил и необходимость более глубокой и последовательной специализации сельского хозяйства в масштабах всей страны. Особую роль в обеспечении ускоренного развития всех республик и дальнейшем углублении их экономического сотрудничества Андропов отвел транспорту. «Обеспечивая повседневные человеческие контакты в масштабах всего Советского Союза, — сказал он о значении транспорта уже не только в экономической области, — живые связи между всеми республиками и районами страны, транспорт служит приобщению людей к достижениям социалистической цивилизации в самом
1 См.: XXVI съезд КПСС : стенографический отчет. Т. I. М. : Политиздат, 1981. С. 73-75; Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи, приветствия, статьи, воспоминания. Т. 9. Изд. 2-е, доп. М. : Политиздат, 1983. С. 410-413; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 14. Изд. 9-е, доп. и испр. М. : Политиздат, 1987. С. 247-263.
< широком смысле слова» [Там же, с. 10]. Таким образом, в развитии транспорта н Андропов видел интегрирующую функцию. Сегодня, когда высокие тарифы на же-^ лезнодорожные и воздушные перевозки сделали некоторые районы России (Север, V Дальний Восток) труднодосягаемыми, а их жители почувствовали себя в прямом ^ смысле слова отрезанными от «большой земли», от работы транспорта, готовности ^ транспортных компаний пожертвовать прибылями ради решения общегосударственен ных задач и в этой связи отказаться от систематического наращивания тарифов о напрямую зависит обеспечение целостности и территориального единства страны, не говоря уже о «человеческом» единстве.
В области культуры Генеральный секретарь ЦК КПСС выдвинул несколько взаимосвязанных задач:
• искать новые, отвечающие сегодняшним требованиям методы и формы работы, позволяющие сделать еще более плодотворным взаимное обогащение культур;
• открыть всем людям еще более широкий доступ ко всему лучшему, что дает культура каждого из наших народов, в чем важную роль должны играть радио, телевидение, другие средства массовой информации;
• освобождаться от всего плохого, отжившего, устаревшего, что есть в духовном наследии, традициях, в быту каждой нации. В качестве критерия «устарелости» Андропов предложил традиционный коммунистический — это то, «что идет вразрез с нормами советского общежития, социалистической нравственности, с нашими коммунистическими идеалами» [Там же, с. 11].
Пожалуй, впервые за долгие годы в докладе Ю. В. Андропова констатировалось, что «экономический и культурный прогресс всех наций и народностей сопровождается неизбежным ростом их национального самосознания. Это — закономерный, объективный процесс» [Там же]. Но «естественная гордость за достигнутые успехи» может превратиться в «национальную кичливость или зазнайство», породить «тенденции к обособленности, неуважительное отношение к другим нациям и народностям». Эти негативные явления Андропов призвал объяснять не только и, похоже, не столько «пережитками прошлого», а «нашими собственными просчетами в работе». «Здесь, — сказал он, — <...> нет мелочей. Здесь важно все — и отношение к языку, и к памятникам прошлого, и трактовка исторических событий, и то, как мы преобразуем села и города, воздействуем на условия труда и жизни людей» [Там же, с. 11]. Сейчас сложно сказать, как бы Андропов решал возникшую к началу 80-х гг. проблему приведения в соответствие с возросшим уровнем развития республик форм и методов управления. Однако, особенно если вспомнить о том, как он понимал ленинскую теорию национального вопроса и что в ней он выделял именно необходимость «максимального удовлетворения» интересов различных наций, можно предположить, что важным, если не главным, направлением андроповской национальной политики было бы перераспределение полномочий от центра к республикам. Кстати, как вспоминает Н. И. Рыжков, собранная именно Андроповым команда специалистов (во главе с Горбачевым и Рыжковым) по подготовке реформы хозяйственного механизма быстро пришла к выводу, что за союзным центром необходимо оставить только управление базовыми отраслями экономики, ее каркасом, а все, что так или иначе связано с жизнью и бытом людей (производство товаров народного потребления, сельское хозяйство, строительство, местная промышленность и т. п.), полностью передать в ведение республиканских центров [17]. Другой видный «выдвиженец» Андропова — В. И. Воротников, ставший в июне 1983 г. Председателем Совета Министров РСФСР и кандидатом в члены, а в декабре 1983 г. — членом Политбюро ЦК КПСС, очень высоко отзываясь об Андропове, также считал децентрализацию необходимой: «Централизация все больше давила и сдерживала инициативу на местах. Ни Госплан, ни Госснаб, ни Минфин, ни другие экономические ведомства уже не в состоянии были „проворачивать" огромный экономический ма-
ховик страны. Настоятельно требовались реформы. Надо было разгружать верхние < эшелоны власти, передавать их права и обязанности, всю ответственность — вниз»1. ^ Отдельно в докладе о 60-летии СССР рассмотрена проблема усиления много- ^ национальности всех республик, областей, городов, а значит, и миграции населе- ^ ния. Здесь Андропов подтвердил тезисы XXVI партсъезда2: ^
• о необходимости учета этого обстоятельства всеми местными партийными и ^ советскими органами и кадрами, которые волей-неволей становятся проводни- о ками, исполнителями национальной политики партии и на которые ложится от- о ветственность за обеспечение гармонических, братских отношений представителей всех — и больших и малых — наций и народностей и в труде, и в быту,
т. е. национального мира во вверенных им республиках и регионах;
• о представительстве всех национальностей, которые есть в той или иной республике, в различных звеньях партийных и государственных органов этой республики и Союза в целом. В решении этой деликатной задачи, отмечал Ю. В. Андропов, арифметический подход, какие-то формальные нормы представительства неуместны. Здесь необходимы учет деловых и морально-политических качеств, внимание и заботливость, большой такт при подборе и расстановке кадров [1, с. 11-12]3. Эта проблема, явно обозначившаяся на рубеже 70-80-х гг. XX в., вышла на уровень первоочередных в новых независимых государствах, возникших на основе бывших союзных республик в 1991 г. Во многих (если не в подавляющем большинстве) из них возникла т. н. этнократия, когда во властных структурах практически не представлены «нетитульные» нации (этносы), а все ключевые должности сосредоточены в руках представителей народов, давших имя данному государству. Не говоря уже о несоответствии этнократического политического устройства принципам гуманизма и демократии, его схожести с печально известными режимами апартеида (раздельного развития) в Южной Африке и Южной Родезии (ныне Зимбабве), подобные системы весьма взрывоопасны и крайне неустойчивы. Отключая от участия в управлении государственными делами значительную часть населения, причем по этническому признаку, адепты этнократизма — какими бы высокими патриотическими лозунгами не обосновывали они свои действия — соединяют в гремучую смесь энергии социального и национального протеста и тем самым делают неизбежной перспективу взрыва. Об этом, кстати, свидетельствует опыт ЮАР и Зимбабве. И тогда уже вопрос будет заключаться в том, найдутся ли среди вождей этнических (или даже расовых) общностей люди, подобные южноафрикан-цам Ф. де Клерку и Н. Манделе, сумевшим встать над, казалось бы, неразрешимыми противоречиями, проявить поистине библейскую мудрость и тем самым отвести своих соплеменников от края огненной пропасти. Но к такому краю все-таки лучше не подходить! Объективности ради надо признать, что проблема выравни-
1 Правда. 1995. № 11. С. 8. См. также: Воротников В. И. Кого хранит память. М. : ИТРК, 2007. С. 103-125.
2 См.: XXVI Съезд КПСС, 23 февр. — 3 марта 1981 г. : стенографический отчет. Т. 1. С. 75. В отчете ЦК КПСС XXVI съезду партии этому вопросу были посвящены два абзаца: «Состав населения советских республик многонационален. И естественно, что все нации имеют право на должное представительство в их партийных и государственных органах. Разумеется, при строгом учете деловых и идейно-нравственных качеств каждого человека.
За последние годы в ряде республик значительно увеличилась численность граждан некоренных национальностей. У них есть свои специфические запросы в области языка, культуры и быта. ЦК компартии союзных республик, крайкомы и обкомы должны глубоко вникать в такие вопросы, своевременно предлагать пути их решения».
3 В этой связи характерно, что газета «Известия», публикуя регулярно во второй половине 1982 г. фотографии передовиков производства разных союзных республик и посвящая очередной номер определенной республике, в обязательном порядке давала изображения представителей разных, в том числе весьма малочисленных национальностей.
< вания соответствия между этнической структурой государственного аппарата и все-н го населения в бывших союзных республиках постепенно решается. В Латвийской ^ Республике, например, примерно 30% военнослужащих — русские и другие пред-V ставители славянского этноса. Командующим Вооруженными Силами Латвии слу-^ жил бригадный генерал, с 2008 г. — генерал-майор Юрий Маклаков, а командую-^ щим сухопутными войсками — полковник Игорь Раев. Причем оба прекрасно вла-о деют латышским языком! То же относится и к избранному 1 июля 2009 г. мэром о Риги Нилу Ушакову — этническому русскому, получившему латвийское гражданство в порядке натурализации, т. е. бывшему «негражданину».
Впервые в официальных выступлениях на высшем партийном и государственном уровне Ю. В. Андропов, говоря о вкладе различных народов в экономическое, социальное, культурное развитие СССР, упомянул не только «союзные» нации, народы, давшие названия автономным республикам, областям и округам, но и, так сказать, «безгосударственные» национальности Советского Союза: немцев, поляков, корейцев, курдов, «представителей других национальностей, для которых Советский Союз давно стал родиной» [1, с. 8]. Подобное обращение высшего должностного лица Советского Союза к представителям народов, весьма редко упоминаемых в официальных документах 60-х, 70-х и начала 80-х гг., было не только вполне оправданным, но и своего рода джентльменским поступком, можно даже сказать, шагом к покаянию. Ведь известно, что в годы массовых репрессий (30-е-начало 50-х гг.) именно эти народы были в числе наиболее пострадавших: немцы и корейцы были выселены из мест традиционного проживания, а АССР немцев Поволжья в 1941 г. была ликвидирована. К подобным жестам следует отнести и награждение в июле-августе 1983 г. высшими государственными наградами СССР некоторых заслуженных работников-евреев, о котором с очевидным неодобрением пишет С. Н. Семанов1. Но ведь и тогда было хорошо известно, что введенные в конце 40-х гг. то ослабевавшие, то усиливавшиеся ограничения на карьерный рост «граждан еврейской национальности» со всех точек зрения вредны (если, конечно, не брать в расчет позицию упертых антисемитов, согласно которой любой еврей плох уже потому, что он еврей). «Про-тивоеврейские» ограничения, во-первых, наносили ущерб престижу Советского Союза в мире, позволяли его политическим противникам и глобальным конкурентам проводить довольно активные и весьма шумные кампании «в защиту советских евреев», давали пищу для сравнения советской политики в «еврейском вопросе» с аналогичной политикой властей царской России. Во-вторых, они оскорбляли советских граждан-евреев, подавляющее большинство которых были (и являются) ничуть не меньшими патриотами, чем представители других национальностей, не исключая
1 См. [20]. Вот как подает это событие Семанов: «Примечательно и то нарочитое внимание, которое Андропов выражает советскому еврейству. Первое гласное выступление его в качестве „президента" ознаменовалось публикацией скромного, но выразительного документа: 17 июля был награжден академик Гольданский Виталий Иосифович. Среди тысяч и тысяч награжденных был избран именно он для первого указа Андропова. Случайность? Возможно. Но вскоре, 3 августа, наградили званием Героя четырех ткачих, одна из них из Биробиджана — Арнаполина Елена Кальмановна. Можно не сомневаться, что это действительно хорошая труженица, но почему из сотен тысяч ткачих (белорусок, узбечек, таджичек, литовок и т. д.) избрали именно ее, да еще в таком малом числе лиц? И разве евреи занимают заметную долю среди работников текстильной промышленности? И зачем было напоминать о липовой „Еврейской автономной области", где „коренные жители" составляют ничтожную долю населения, что вызывало только смех по всей стране — кстати, среди самих евреев в особенности? Не может быть никаких сомнений, что все это было сделано с явным намеком для понимающих. Что ж, намек понят и дал дополнительный ответ на теоретическое положение о внимании к „малым нациям"». На эту сентенцию можно ответить — если это и был намек, то вполне законный и справедливый. Накопившиеся искажения национальной политики надо было исправлять и как можно скорее.
из их перечня и русских. В-третьих, введение определенных закрытых или весьма < ограниченных для проникновения евреев зон занятости (партийный и государствен- ^ ный аппарат, военно-промышленный комплекс, органы безопасности и внутренних ^ дел и ряда других) объективно ограничивало трудовую конкуренцию в этих сферах ^ и, следовательно, неизбежно ухудшало качество и работников, и работы. В-четвертых, ^ невозможность или трудность устроиться именно в желаемую область деятельности, s получить отвечающее наклонностям и способностям образование, продвинуться по о службе, с одной стороны, ожесточали евреев, особенно молодежь, создавали усло- о вия для превращения многих из них в явных или скрытых противников существовавшего в СССР общественного строя, а с другой стороны, ориентировали их на эмиграцию, т. е. фактически стимулировали «утечку мозгов». С точки зрения авторов, давать указания не принимать евреев на ту или иную специальность в вузы, на работу в ту или иную организацию, не выпускать в зарубежные командировки или даже турпоездки и, тем более, требовать осуществления этих указаний мог либо полностью некомпетентный человек, действующий по вошедшему в поговорку принципу «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб разобьет», либо враг, причем не только советского политического строя, но и СССР как страны, как государства.
Но критикуя тех, кто неуклюже или провокационно ограничивал трудовую и политическую активность евреев в СССР, что некоторые авторы, например В. Лего-стаев [11], совершенно необоснованно приписывают КГБ, мы не должны забывать и о другой стороне медали. Имевшая место и в определенной мере сохраняющаяся и сейчас не спровоцированная проявлениями государственного и (или) бытового антисемитизма ориентация некоторой части еврейского населения на эмиграцию (на ПМЖ) в Израиль или в США, или, что вообще странно, в ФРГ не способствовала, мягко говоря, росту доверия к евреям со стороны не только сотрудников органов государственной власти и управления, правоохранительных органов, но и со стороны остальных соотечественников. Именно среди потенциальных эмигрантов появилось распространившееся в 90-е гг. и режущее слух своим цинизмом выражение «эта страна», явно скалькированное с американского «this country» (что, кстати, по-английски звучит применительно к своей стране весьма благопристойно). Выглядело это следующим образом: вы тут крутитесь со своими проблемами, а мы в любой момент повернемся к вам спиной и уедем. Особенное отвращение вызывали всякого рода организаторы выезда советских граждан на «историческую родину», вербовщики, в подавляющем большинстве случаев состоявшие на содержании соответствующих американских и израильских спецслужб, получавшие за то, что ломали судьбы многих своих соотечественников (и соплеменников), большие деньги в иностранной валюте. Неслучайно КГБ СССР под руководством Ю. В. Андропова пресек в 1977 г. противоправную деятельность А. Щаранского, занимавшегося, среди прочего, подобной вербовочной деятельностью [См. подробно: 9, с. 14, 182— 186 и др.]. Неслучайно и то, что Ю. В. Андропов жестко отказывался, невзирая на ходатайства из-за рубежа, в частности глубоко уважаемого в Советском Союзе премьер-министра Канады П. Э. Трюдо, освободить Щаранского досрочно [24; 25]1. И одновременно при личном участии Ю. В. Андропова в 1983 г. был создан Антисионистский комитет советской общественности во главе с дважды Героем Советского Союза, генерал-полковником Д. А. Драгунским, в чьи задачи входило жестко и прочно развести понятия «еврей» и «сионист» и служить своего рода прообразом еврейской «национально-культурной автономии» на территории Советского Союза (хотя в ту пору этот термин в положительном значении не употребляли в первую очередь ввиду резкой критики этой идеи В. И. Лениным в 10-е гг. XX в.).
1 Яковлев критикует Андропова за занятую тогда позицию по вопросу о Щаранском.
< В этой связи следует, по мнению авторов, полностью отмести как абсолютно не-н состоятельные обвинения в адрес Ю. В. Андропова, что он якобы «решил в конечном ^ итоге помочь соплеменникам (авторы подобных филиппик исходят из еврейского V происхождения Андропова как абсолютно доказанного факта, хотя точных сведений ^ на этот счет нет [См. подробно: 2] — прим. авт.) в их упорном стремлении добить-^ ся права на эмиграцию» [16]. А как тогда объяснить то, что Ю. В. Андропов, еще не о став полноправным членом Политбюро ЦК КПСС, счел необходимым и возможным о возразить Л. И. Брежневу на заседании Политбюро, рассматривавшем вопрос о возможности отмены Указа Президиума Верховного Совета СССР от 3 августа 1972 г. «О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное жительство за границу, государственных затрат на обучение»? Брежнев настаивал на снятии или по крайней мере ослаблении ограничений, в том числе материальных, на выезд советских граждан еврейского происхождения в Израиль, а Андропов возражал против отмены соответствующих ограничений, считал, что послабления должны проводиться «в разовом порядке»: «Леонид Ильич, я хочу попросить Вас взвесить и другой вопрос. Вот сидит т. Громыко, он знает: англичане в свое время внесли в ЮНЕСКО предложение о предотвращении утечки мозгов. Мы сейчас выпустим и стариков, и детей, и взрослых. Едут врачи, инженеры и т. д. Начинают и от академиков поступать заявления. Я Вам представил список»1. Так что позиция председателя КГБ СССР, без согласования с которым не мог быть принят и Указ от 3 августа 1972 г., вполне четкая и ясная — он был против массовой эмиграции советских граждан.
Уделив столь обширное внимание «еврейскому вопросу» и тому месту, которое он занимал в советской партийно-государственной национальной политике в начале 80-х гг. XX в., авторы статьи ни в коем случае не хотят переоценить важности этой проблемы. Вряд ли всерьез вслед за А. И. Байгушевым стоит считать «русско-еврейское противостояние» главным, стержневым противоречием советской эпохи, особенно 60-70-х гг. [3]. Количество евреев в Советском Союзе уменьшалось не только относительно, но и абсолютно в результате ассимиляции и, прежде всего, эмиграции. Так, по данным переписей населения, в СССР в 1959 г. жили 2 267 800 евреев (1,09% населения), в 1970 г. — 2 150 700 евреев (0,89% населения), в 1979 г. — 1 810 900 евреев (0,69% населения), в 1989 г. — 1 378 000 евреев (0,48% населения)2. Ясно, что при таком низком удельном весе и такой динамике численности еврейского населения, оно не могло объективно оказывать решающее влияние на развитие Советского Союза и ситуацию в его властных структурах. Возрастающее влияние на все процессы, происходящие в СССР, оказывало растущее и абсолютно, и относительно население, принадлежащее к исторически мусульманским народам. За 1959-1989 гг. удельный вес мусульманских народов в населении СССР вырос с 11,58 до 19,17%3. Неслучайно в Президиуме ЦК КПСС после смерти И. В. Сталина в 1953 г. появился — правда, только на 4 месяца — представитель Азербайджана М. Д. Багиров; в 1956 г. после XX съезда КПСС — представитель Узбекистана Н. А. Мухитдинов (с конца 1957 г. по октябрь 1961 г. был членом Президиума, секретарем ЦК); в 1961 г. после XXII съезда ЦК КПСС его сменил (в роли кандидата в члены Президиума ЦК КПСС) Ш. Р. Рашидов, находившийся в Президиуме (Политбюро) вплоть до своей кончины 31 октября 1983 г. После XXIII съезда КПСС (апрель 1966 г.) кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС становится первый секретарь ЦК КПСС Казахстана Д. А. Кунаев, который более пятнадцати лет (с 9 апреля 1971 г. по 28 января 1987 г.) был полно-
1 Как выпустить из кармана еврейский вопрос // Источник. 1996. № 1. С. 156-157. Подробно и достаточно объективно о перипетиях еврейской эмиграции из Советского Союза во второй половине 60-х, а также в 70-80-х гг. написал А. И. Солженицын в книге «Двести лет вместе» (См.: Солженицын А. И. Двести лет вместе. Т. II. М. : Русский путь, 2002. С. 476-498).
2 Рассчитано по: [10, с. 285-287; 15, с. 77-80].
3 Там же.
правным членом Политбюро ЦК КПСС, причем, ввиду близкой дружбы с Л. И. Бреж- < невым, весьма влиятельным. После XXV съезда КПСС (март 1976 г.) кандидатом в ^ члены Политбюро ЦК КПСС становится первый секретарь ЦК КП Азербайджана ^ Г. А. Алиев. С ноября 1982 г. по ноябрь 1987 г. он член Политбюро ЦК КПСС, первый ^ заместитель Председателя Совета Министров СССР. В 1983-1984 гг. Алиев рассма- ^ тривался как реальная кандидатура на пост Председателя Совета Министров СССР ^ вместо приближающегося к 80-летию Н. А. Тихонова (1905 года рождения). А в 1991 г. о в качестве основной кандидатуры на пост Главы Правительства СССР после подпи- о сания союзного договора (так и не состоявшегося) рассматривался президент Казахской ССР, первый секретарь ЦК КП Казахстана Н. А. Назарбаев — ныне Президент независимой Республики Казахстан, один из главных «двигателей» Таможенного и нарождающегося Евразийского союза.
Что касается «еврейского вопроса», то подробное его рассмотрение обусловлено тем, что в силу специфики расстановки сил в международных экономических, главным образом финансовых и политических структурах он долгие годы был, а иногда является и сейчас «камнем преткновения» идеологической и иных форм геополитической борьбы на мировой арене. Наиболее подходящий «ключ» к разрешению «еврейского вопроса», на взгляд авторов, сформулировал в 1983 г. Ю. В. Андропов в поручении, данном А. Е. Бовину: продумать целесообразность постановки следующих вопросов и среди них — о евреях — в плане признания равноправия, национальной культуры, задач борьбы с эмигрантскими настроениями. И здесь же — о задачах борьбы с подрывной деятельностью националистических эмигрантских центров [5, с. 420].
И сегодня не следует забывать, что межнациональную рознь, включая антисемитизм, кавказофобию и русофобию, инспирируют спецслужбы потенциальных противников. Вполне актуально, особенно с учетом сосредоточения в Лондоне «беглых олигархов» и их подручных, звучат слова В. В. Маяковского из стихотворения «Жид», написанного в 20-е гг. XX века. Только слова «Советская земля» надо поменять на слова «Российская земля» с учетом свершившейся «величайшей геополитической катастрофы XX в. (В. В. Путин).
<...>
Ты знаешь,
язык
у тебя
чей?
Кто
мысли твоей
причина?
Встает
из-за твоих речей фабрикантова личина. Буржуй
бежал,
подгибая рессоры,
сел
на английской мели; в его интересах
расперессорить
народы
Советской земли. Это классов борьба,
но злее
и тоньше, —
говоря короче,
сколько
побито
бедняков «Соломонишек»,
и ни один
Соломон Ротшильд. На этих Ротшильдов,
от жира освиневших,
на богатых,
без различия наций,
всех трудящихся,
работавших
и не евших,
и русских
и евреев —
зовем подняться.
Помните вы,
хулиган и погромщик,
помните,
бежавшие в парижские кабаре, —
вас,
если надо,
покроет погромше
стальной оратор,
дремлющий в кобуре.
А кто,
по дубовой своей темноте
не видя
ни зги впереди,
«жидом»
и сегодня бранится,
на тех
прикрикнем
и предупредим.1 Продолжение статьи — в следующем номере журнала.
Литература
1. Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи. 2-е изд. М. : Политиздат, 1983.
2. Бабиченко Д. Легендарная личность // Итоги. 2005. № 40. С. 30-34.
3. Байгушев А. И. Русская партия внутри КПСС. М. : Алгоритм, 2005. С. 213-218.
4. Бобков Ф. Д. КГБ и власть. М. : Ветеран МП, 1995. С. 320-322.
5. Бовин А. Е. XX век как жизнь: Воспоминания. М. : Захаров, 2003. С. 409-420.
6. Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Т. 6. М. : Политиздат, 1978. С. 525.
7. Брежнев Л. И. О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических республик. М. : Постиздат, 1973.
8. Евдокимов П. Человеком со знаком качества // Спецназ России. 2006. № 09(120). С. 4-7.
9. Когда исчезают миражи. Сионизм: практика тайных дел : сб. ст. М. : Моск. рабочий, 1987.
10. Козлов В. И. Национальности СССР: Этнографический обзор. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Финансы и статистика, 1982.
11. Легостаев В. Гебист магнетический // Завтра. 2004. № 7. С. 6.
12. Медведев Р. А. Неизвестный Андропов. Ростов н/Д : Феникс, 1999.
13. Минутко И. А. Юрий Андропов: реальность и миф. М. : АСТ-Пресс книга, 2004.
14. На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе / под общ. ред. В. В. Журавлева. М. : Политиздат, 1990. С. 366.
15. Народное хозяйство СССР в 1990 году. Статистический ежегодник. М. : Финансы и статистика, 1991. С. 77.
1 Жид // Избранные произведения. М.-Л. : Госхудлитиздат, 1931. С. 285-287.
о о
16. Осипов В. Н. Корень нации. Записки русофила. М. : Алгоритм, 2008. С. 124. <
17. Рыжков Н. И. Перестройка: история предательств. М. : Новости, 1992. С. 67-68.
18. Семанов С. Н. Андропов. Семь тайн генсека. М. : Вече, 2001.
19. Семанов С. Н. Председатель КГБ Юрий Андропов. М. : Алгоритм, 2008. >
20. Семанов С. Н. Юрий Владимирович: Зарисовки из тени. М. : Столица, 1995. С. 90-91.
21. Хлобустов О. М. Госбезопасность России от Александра I до Путина. Изд. 2-е, перераб. к и доп. М. : Ин-Фолио, 2007. 634 с. ^
22. Хлобустов О. М. КГБ СССР 1954-1991 гг. Тайны гибели великой державы. М. : Аква-Терм, о 2012. 656 с. £
23. Хлобустов О. М. Неизвестный Андропов. М. : ЭКСМО, 2009. 637 с. ^
24. Яковлев А. Н. Омут памяти. От Столыпина до Путина. М. : Вагриус, 2001. С. 518.
25. Яковлев А. Н. Сумерки. М. : Материк, 2003. С. 561.
References
1. Andropov Yu. V. Chosen speeches and articles [Izbrannye rechi i stat'i]. 2nd ed. M. : Politizdat, 1983.
2. Babichenko D. Legendary personality [Legendarnaya lichnost'] // Results [Itogi]. 2005. N 40. October 3. P. 30-34.
3. Baygushev A I. Russian party in CPSU [Russkaya partiya vnutri KPSS]. M. : Algorithm, 2005. P. 213-218.
4. Bobkov F. D. KGB and power [KGB i vlast']. M. : Veteran of MT [Veteran MP], 1995. P. 320-322.
5. Bovin A. E. XX century as life: Memoirs [XX vek kak zhizn': Vospominaniya]. M. : Zakharov, 2003. P. 409-420.
6. Brezhnev L. I. To follow Lenin course [Leninskim kursom]. V. 6. M. : Politizdat, 1978. P. 525.
7. Brezhnev L. I. On the fiftieth anniversary of the Union of the Soviet Socialist republics [O py-atidesyatiletii Soyuza Sovetskikh Sotsialisticheskikh respublik]. M. : Postizdat, 1973.
8. Evdokimov P. Person with the quality mark [Chelovekom so znakom kachestva] // Special forse of Russia [Spetsnaz Rossii]. 2006. N 09(120). P. 4-7.
9. When mirages disappear. Zionism: practice of secret affairs [Kogda ischezayut mirazhi. Sionizm: praktika tainykh del]: Collection. M. : Moscow worker [Moskovskii rabochii], 1987.
10. Kozlov V. I. Nationalities of the USSR: Ethnographic review [Natsional'nosti SSSR: Etnograficheskii obzor]. 2nd edition. M. : Finance and statistics [Finansy i statistika], 1982. P. 285-287.
11. Legostayev V. Gaybist magnetic [Gebist magneticheskii] // Tomorrow [Zavtra]. 2004. N 7. P. 6.
12. Medvedev R. A. Unknown Andropov [Neizvestnyi Andropov]. Rostov-on-Don : Phoenix, 1999.
13. Minutko I. A. Yury Andropov: reality and myth [Yurii Andropov: real'nost' i mif]. M. : AST-Press book, 2004.
14. On a crisis threshold: increase of developments of stagnation in party and society [Na poroge krizisa: narastanie zastoinykh yavlenii v partii i obshchestve] / Under a general edition of V. V. Zhuravlev. M. : Politizdat, 1990. P. 366.
15.National economy of the USSR in 1990: Statistical year-book [Narodnoe khozyaistvo SSSR v 1990 godu. Statisticheskii ezhegodnik]. M. : Finance and statistics [Finansy i statistika], 1991. P. 77.
16. Osipov V. N. Basis of the nation. Russophile's notes [Koren' natsii. Zapiski rusofila]. M. : Algorithm, 2008. P. 124.
17. Ryzhkov N. I. Reorganization: history of treacheries [Perestroika: istoriya predatel'stv]. M. : News [Novosti], 1992. P. 67-68.
18. Semanov S. N. Andropov. Seven secrets of the secretary general [Andropov. Sem' tain gense-ka]. M. : Veche, 2001.
19. Semanov S. N. Head of KGB Yury Andropov [Predsedatel' KGB Yurii Andropov]. M. : Algorithm, 2008.
20. Semanov S. N. Yury Vladimirovich: Sketches from a shadow [Yurii Vladimirovich: Zarisovki iz teni]. M. : Capital [Stolitsa], 1995. P. 90-91.
21. Hlobustov O. M. Safety of Russia from Alexander I to Putin [Gosbezopasnost' Rossii ot Aleksandra I do Putina]. 2nd ed. M. : In-Folio, 2007.
22. Hlobustov O. M. KGB of the USSR of 1954-1991. Secrets of death of the great power [KGB SSSR 1954-1991 gg. Tainy gibeli velikoi derzhavy]. M. : Aqua Term.
23. Hlobustov O. M. Unknown Andropov [Neizvestnyi Andropov]. M. : EKSMO, 2009.
24. Yakovlev A. N. Deep of the memory. From Stolypin to Putin [Omut pamyati. Ot Stolypina do Putina]. M. : Vagrius, 2001. P. 518.
25. Yakovlev A. N. Twilight [Sumerki]. M. : Continent [Materik], 2003. P. 561.
