CC BY
687
И.В. АЛЕЩАНОВА (Камышин)
НАРРАТИВНОСТЬ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ
Автор обращается к сложной, не имеющей сегодня однозначной дефиниции категории нарративности. Указаны основные подходы к изучению нарратива — структурный, коммуникативный и лингвокультурологический и методы его исследования. Установлено, что степень концентрации нарративных элементов определяет нарративную, перформативную или итеративную отнесенность текста.
Современное состояние нарратологи-ческих исследований отражает основные направления в развитии лингвистики. В связи с изменением научной парадигмы современного языкознания на смену системно-структурной и статичной парадигмы приходит динамическая антропоцентрическая, функциональная, когнитивная. Результатом подобных изменений становится пристальный интерес к исследованию закономерностей функционирования нарративных текстов не только в современной науке о языке, но и в смежных с языкознанием дисциплинах, являющихся частями корпуса социально-гуманитарного знания социологии, психологии, культурологии, философии, истории. Обращение к интердисциплинарным исследованиям наделяет категорию нарративности богатым концептуальным наполнением, превращая нарратологию в весьма обширную область научного поиска в области нарративных дискурсов.
Активное изучение нарративных текстов, а также сложность самого объекта научного познания привели к формированию многочисленных теорий нарратива. В нарратологической теории выделяются структурный, коммуникативный и лингвокультурологический подходы к изучению нарратива.
В рамках традиционной нарратологии предприняты попытки поднять методы лингвистики выше уровня главного объекта лингвистического анализа предложения, распространив на повествование методы анализа лингвистического высказывания. Иначе говоря, грамматические методы анализа глагольных форм переносятся на нарратологический анализ текстов. Для структурного подхода характерна уверен-
ность в возможности строгого научного изучения нарратива по преимуществу лингвистическими средствами, сосредоточенность на формально-синтаксических характеристиках. Структурный анализ нацелен на интерпретацию содержания под действием науки о формах (Барт 1987; Пропп 1998). Структурная модель описания нарративных текстов дополняется тезисом о языке как о принципиальном условии знания и мышления, преимущественном способе внесения в мир смысла. В этом случае нарратология признается семиотической дисциплиной, распространяющей понимание текста на все знаковые системы.
Тенденции развития современного знания, проявляющиеся в интердисциплинарном влиянии, «открытости» навстречу друг другу различных научных систем, выдвинули на первый план вопросы продуцирования и восприятия дискурса. Контек-стуалистская нарратология в отличие от классической, формалистской сосредоточивает внимание на тексте как составной части процесса коммуникации, представляет текст как сложный семиотический объект, ориентированный на восприятие. Здесь возникает необходимость учета контекста общения, т.е. многообразия связей текста с социальными и культурными обстоятельствами его порождения и функционирования, определяющими интерпретативные стратегии, смысловые моменты повествования. Речь идет о повышенном внимании к риторическим, интерпретативным аспектам разноотраслевых текстов, получившем название «нарративного» поворота (Трубина www).
Попытки объяснить пути развития различных форм знания через признание их нарративной природы рассматриваются при лингвокультурологическом подходе к исследованию повествований. С этой точки зрения нарратив является языковым знаком, хранящим, воспроизводящим и транслирующим культурные установки народа. Этимологический анализ подтверждает эксплицитную фиксацию познавательной функции нарратива в значении слова. Этимологическим предшественником термина «нарратив» является латинское слово дпагш «знающий», «сведущий» (Дыдынс-кий 1997), которое, в свою очередь, восходит к индоевропейскому корню gno
Алещанова И. В., 2006
«знать». Нарративное изложение культурного опыта поведения в типовых социальных ситуациях, еще в античные времена являвшееся самой распространенной формой обоснования определенных поведенческих норм, придает поступкам человека устойчивый смысл. Такой подход позволяет осветить национальные образы и ментальности народов мира (Гачев 2003), этнокультурные модели поведения, зафиксированные в том культурном наследии, которое представлено обширным пространством нарративных текстов. В рамках данного подхода предприняты попытки классификации типичных сюжетных ситуаций на основе поиска археосюжетной матрицы связывания событий в историю (Зен-кин 2000), а также исследуются различные модификации базовой инфраструктуры протосюжетных схем, степень редуцированности или гипертрофированности мировой фабулы, обнаруживаемой в явной или скрытой форме в повествовательной схеме.
В литературе по нарратологии различаются узкое и широкое понимания нар-ративности по двум классифицирующим основаниям способу репрезентации референтного содержания и с позиции структурно-смысловой организации нарративного текста. В первом случае при узком понимании, восходящем к античной трактовке повествовательных текстов, нарратив определяется лишь как словесный способ репрезентации событий рассказчиком (Аристотель 2000). Такой подход не учитывает разного рода невербальные (картины, хореографические композиции) и смешанные (комиксы, фильмы) репрезентации, часто воспринимаемые как рассказывающие историю образования. Рассмотрение различных нарративных трансформаций одной и той же истории свойственно широкой трактовке явления нарративности. Во втором случае нарратив сводится к форме «эпического претерита» или повествовательным предложениям изъявительного наклонения прошедшего времени. При расширенной трактовке категория нарративности соотносится с двумя признаками, определяющими структуру излагаемого материала, событийностью, соотносимой с некоторой историей или фабулой, и опосредующей инстанцией нарратора (Шмид 2003).
С позиций структурно-семантического подхода сделаны попытки охарактери-
зовать коммуникативную структуру нарративных текстов, построить типологию повествования с учетом многообразных способов выражения точек зрения нарра-тора и персонажей. При таком подходе нарративный текст рассматривается как набор композиционных блоков, организованных определенной точкой зрения, а также выполняет определенные функции и характеризуется рядом конструктивных признаков и речевых средств (Кожевникова 1994; Падучева 1996).
Прагмалингвистический подход, суть которого состоит в освещении экстра- и интралингвистических характеристик процесса наррации (Веселова 2000), к исследованию перформативного измерения нарративов открывает широкие перспективы в выявлении их воздействующего потенциала для формирования и продвижения идеологически целесообразных образов человека, культуры, языка, истории. Не случайно некоторые теоретики нарратоло-гии подчеркивают прямую зависимость основных характеристик нарративных текстов от таких ситуативно-коммуникативных факторов, как обстоятельства порождения нарратива и задействованных в нем участников (Manfred 2003).
Следует отметить, что к числу характеристик, определяющих ценность повествования, исследователи относят «расска-зываемость» tellability (Labov 1972; Prince 1981; Ryan 1991). В нашем понимании данный признак представляет собой переменную, обеспечивающую ценность нарративного текста в интерпретативном аспекте. Речь идет о прагматическом аспекте понимания как действия, проявляющего значительную зависимость от текстовых и личностных характеристик. Например, в ходе повествования основная тема может образовывать информационные ответвления рематического характера, подпадающие под категорию «нерассказанного», такие текстовые фрагменты (авторские отступления, размышления действующих лиц и т.д.), которые позволяют подойти к определенным версиям интерпретации или служат предпосылками новых интерпретаций. Важно заметить, что с позиции теории читательского восприятия наиболее интересный материал для анализа представляют воплощенные в текстах нарративные стратегии и конвенции, символизирующие приоритеты данной культуры.
В плане теории коммуникации определяющим признаком нарративности выступает событие рассказывания, реализующееся в процессе общения нарратора с адресатом-читателем (Тамарченко 1999). В этом случае нарративность представляет собой риторическую модальность, являющуюся по своей природе текстопорождающей конфигурацией коммуникативного и референтного аспектов событийности, связанных посредством акта наррации (Тюпа 2001: 7 9). Соответственно, нар-ративность предстает как коммуникативная стратегия нарративной интенциональ-ности, опирающаяся на систему интерсубъективных компетенций. Составными частями данной системы выступают референтная компетенция (предметно-тематический аспект нарратива, составляющий концепты героя и картины мира), креативная компетенция (концепт авторской позиции и речевой маски субъекта наррации), рецептивная компетенция (установка адре-сованности, условия организации текста, регулирующиеся исторически сложившимися конвенциями) (Тюпа 2001: 11 13).
На наш взгляд, данная классификация соотносится с такими параметрами, как предмет, цель и ситуация высказывания.
В рамках социолингвистического подхода, опирающегося на ряд положений социальной философии, нарратив трактуется как социальный механизм, охватывающий сферу человеческих дел и воздействующих на людей событий. Философское понимание нарративности раскрывается в «Словаре терминов по философии» (www), определяющем нарратив как «фундаментальный компонент социального взаимодействия», универсальную харак-
теристику любой культуры, способ аккумуляции и трансляции опыта и системы смыслов. При таком подходе необходимо учитывать ряд социальных факторов (статусно-ролевые, гендерные, ситуативные характеристики), напрямую влияющих на производство нарративов. Способность строить нарративные тексты, включающая владение навыками коммуникации, данными в языке и традиции, знание смыслов ключевых повествований культуры, формирующихся под влиянием бытующих в обществе стереотипных языковых и культурных моделей, составляет часть социокультурной компетенции коммуникатора, связанную также со степенью его социализации. Необходимо отметить, что в данной работе нарратив понимается не как жанр, сводящийся к корпусу существующих текстов, но как порождаемый культурой тип дискурса, чутко реагирующий на все социальные изменения.
Принимая во внимание выделенные в лингвистической литературе типы дискурса (Карасик 2002) и типы нарративных текстов (Manfred 2003), можно построить схему корреляции генетически единых текстовых образований, представленную ниже.
Анализ различных дискурсивных образований позволяет считать нарратив-ность константным признаком многих текстов. Вряд ли можно говорить о существовании «чистых» нарративных текстов. Целостность сообщений, которыми обмениваются коммуниканты, взаимно регулируя свое поведение, не может достигаться за счет построения абсолютно однородных конструкций, состоящих только из элементов одной природы и назначения. Поэтому можно говорить лишь о прева-
Тип дискурса Нарративный текст
Бытийный Нарративы «личного опыта», построенные на данных интервью. Семейные нарративы. Автобиографические нарративы
Религиозный Библейские нарративы
Педагогический Преподавательские нарративы. Детские нарративы
Медицинский Врачебные нарративы
Юридический Судебные, юридические нарративы
Массово-информационный Г ипертекстовые нарративы. Кинонарративы
Научный Историографические нарративы
лирующем нарративном характере ряда типов дискурса, учитывая присутствие в них других способов подачи информации. В этом случае использование нарративов выступает индикатором существования таких конвенциональных условий, которые определяют восприятие данного типа текстов как целостной системы при существенном различии природы языковых элементов, составляющих его структуру. Иными словами, степень концентрации нарративных элементов определяет нарративную, перформативную или итеративную отнесенность текста.
Обращение к различным дефинициям нарратива как формы материализации феномена нарративности показывает, что нарратив определяется преимущественно с трех точек зрения, т. е. с позиций: 1) автороцентрической (позиция рассказчика);
2) адресатоориентированной (способ представления событий, обусловленный коммуникативной компетенцией адресата;
3) интегрированной (синтетический подход, объединяющий первую и вторую позиции). Нарративность рассматривается как неотъемлемая категория и общий принцип структурно-смысловой организации многочисленных и разнообразных разновидностей дискурса. Говоря об организации дискурса, мы имеем в виду коммуникативное, структурно-смысловое построение нарративного текста в комплексе с многочисленными экстралингвисти-ческими факторами, определяющими специфику коммуникативных обстоятельств его функционирования. В этой связи категория нарративности в нашей работе определяется с учетом общих принципов коммуникативного языкознания в соединении с богатым опытом структурной нар-ратологии и основными приемами праг-малингвистического и когнитивного анализа. Интеграция различных подходов к изучению объекта научного познания делает лингвистический анализ более основательным. В нашем понимании нарративность есть выработанная культурной практикой разновидность речеповеденческого стереотипа, получающая воплощение в форме семиотической репрезентации коллективного или индивидуального опыта и реализующая коммуникативную стратегию координации социальной деятельности. В силу этого нарратив часто воспринимается как форма проявления своего рода универсаль-
ного канона, определяющего восприятие конкретных речевых актов, а нарратив-ность предстает как наиболее распространенный и привычный способ предъявления поведенческих образцов, на которые ориентируются все представители определенного типа социума.
Большая часть коммуникативных отношений строится с помощью стереотипных норм и правил, пользование которыми чаще всего является механическим, неосознанно регулирующим речевую деятельность. Речеповеденческий стереотип соответствует алгоритму построения речевых высказываний, оперирующему набором закрепленных социальной практикой языковых средств, структурных форм, композиционных схем в совокупности с прагмалингвистическими факторами. Прагмалингвистический анализ, положенный в основу нарратологического анализа, обращен к выявлению мотивов, целей и стратегий говорящего или пишущего субъекта нарративного дискурса. Тем самым наррация признается особой интенцией, являющейся мотивационной основой построения ряда речевых действий, образующих определенный тип коммуникативной стратегии общения. В этом смысле нарративность представляет собой систему нарративных конвенций отбора, организации и интерпретации событий в соответствии с коммуникативной схемой оказания воздействия, напрямую зависящих в каждом конкретном случае от вариативности ситуативных факторов.
Коммуникативное взаимодействие, анализируемое с опорой на деятельностный аспект речевого общения, может быть представлено как организованное сотрудничество при осуществлении совместной деятельности. Речевое общение, помещенное в социальный контекст, строится преимущественно в форме побуждения к активизации взаимодействия. Социально-ролевые позиции коммуникантов определяют императивный или координативный характер взаимодействия. Тогда нарратив можно отнести к исторически продуктивным универсальным типам речевого действия, регулирующего систему интерсубъектных отношений. Как один из самых распространенных способов организации межличностной коммуникации нарратив представляет собой вариативную модель поведения, объясняющую сущность неко-
торой последовательности действий и событий, направленную на осуществление речевого воздействия посредством апелляции к накопленному социальному опыту. При этом нарративная стратегия оказания воздействия может скрывать различные коммуникативные цели, которые получают в нарративных образованиях, трактуемых в широком смысле, разнообразное риторическое вербальное, невербальное или комбинированное воплощения.
Постоянно растущий интерес к риторическим аспектам речевой деятельности и, следовательно, к возможности использования нарративных текстов не только в общекультурном пространстве, но и в области различных научных дисциплин в качестве средства социального взаимодействия и манипулирования, с точки зрения порождаемых смыслов, речевых стратегий и тактик, превращает нарратив в интересный объект лингвистического анализа.
Литература
Аристотель. Риторика. Поэтика / Аристотель. М.: Лабиринт, 2000.
Барт, Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов / Р. Барт // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX — XX вв. Трактаты. Статьи. Эссе. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987.
Веселова, И. С. Жанры современного городского фольклора: повествовательные традиции [Электронный ресурс] / И.С. Веселова: http://www.ruthenia.ru.
Гачев, Г. Ментальности народов мира / Г. Гачев. М.: Эксмо, 2003.
Зенкин, С.Н. Введение в литературоведение: Теория литературы / С.Н. Зенкин. М., 2000.
Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград, 2002.
Кожевникова, Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX — XX вв. / Н.А. Кожевникова. М.: Ин-т рус. яз. РАН, 1994.
Падучева, Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива) / Е.В. Падучева. М.: Яз. рус. культуры, 1996.
Пропп, В.Я.Морфология волшебной сказки; исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 1998.
Трубина, Е.Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы [Электронный ресурс] / Е.Г. Трубина: www.usu.ru/philosophy/nar-ratology.htm.
Тюпа, В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса / В.И. Тюпа. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001.
Тамарченко, Н.Д. Повествование / Н.Д. Тамарченко // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины. М.: Высш. шк., 1999.
Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. М.: Яз. славян. культуры, 2003.
Manfred, Jahn. Narratology: a Guide to the Theory of Narrative [Electronic resource]: http:/ /www.uni-koeln.de/pppn.htm.
Словарь терминов по философии [Electronic resource]: rw.web.ur.ru/ph_en.html.
Дыдынский, Ф. Латинско-русский словарь / Ф. Дыдынский. М.: Спарк, 1997.
Е.И. АЛЕЩЕНКО (Волгоград)
СКАЗОЧНЫЙ ТЕКСТ КАК ОТРАЖЕНИЕ ХРИСТИАНСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА
В сказочном тексте отражены культурные ценности народа, выражена система приоритетов того или иного социума. В сказках находит свое яркое воплощение мифологическая картина мира. Автором выявлен перечень концептов, являющихся базисными для христианской картины мира: Бог, вера, православие, благословение, крещение, венчание.
Фольклорный текст представляет собой совершенно особое явление. Наряду с эстетической он может выполнять функцию средоточия исторической памяти народа. Не случайно В.Я. Пропп (2005: 7) писал: «Русскую сказку в первую очередь должны изучать русские это наш долг». А.И. Никифоров (1930: 7) в качестве основных признаков сказки отмечает устное бытование, развлекательность, специальное композиционно стилистическое построение. Сегодня сказка также служит богатым материалом для лингво- и этно-культурологических исследований, позволяя структурировать фольклорную картину мира. Е. Бартминьский высказывает уверенность в существовании оснований для того, чтобы к общепризнанному в лингвистике иерархическому ряду единиц языка добавить текст как единицу более
Алещенко Е. И., 2006
