CC BY
40
МОНИТОРИНГ ЭКСТРЕМИЗМА НА ТЕРРИТОРИИ СТАВРОПОЛЬСКОГО КРАЯ
Л. М. Щербакова, П. В. Волосюк
THE MONITORING OF EXTREMISM IN STAVROPOL TERRITORY
Sherbakova L. M., Volosiuk P. V.
The authors of the article consider extremism as a threat for the Russian Federation national security and its monitoring in the poly-ethnic complicated region - Stavropol Territory. The factors able to influence the criminogenic situation in the region are investigated. There have been determined several factors which can entail the worsening of the criminogenic situation in the territory in 2011.
Key words: extremism, extremist crime, xenophobia, extremist organizations, cyber-extremism.
В настоящей статье авторами рассматривается экстремизм как угроза национальной безопасности Российской Федерации и его мониторинг на территории полиэтничного, сложного региона - Ставропольского края. Исследуются факторы способные негативно влиять на криминогенную ситуацию в регионе. Выделены факторы способные повлечь за собой ухудшение криминогенной ситуации в крае в 2011 году.
Ключевые слова: экстремизм, экстремистские преступление, ксенофобия, экстремистские организации, киберэкстремизм.
УДК 323.173(470.63)
Отражая и воспринимая общие социально-опасные криминологические тенденции XXI столетия в мире, российский терроризм и экстремизм прочно входят в нашу действительность и развиваются в ней на весьма благоприятном криминогенном фоне. По мнению А. Б. Мельниченко к многочисленным условиям, облегчающим доморощенным террористам реализацию их преступных замыслов, относятся такие явления, как доступность оружия и взрывчатых материалов; рост числа военных специалистов, оставшихся без работы и не имеющих возможности реализовать свои профессиональные навыки; многочисленные источники материальных и финансовых ресурсов, связанные с иными сферами преступного бизнеса, в первую очередь наркоторговлей (1).
Естественно в этих условиях государство стремится сформировать систему адекватной социально-правовой защиты от террористической и экстремистской угрозы, активно расширять сотрудничество в её минимизации на национальном, региональном и международном уровне. Специальнокриминологическим правовым средством внутригосударственной системы противодействия терроризму и экстремизму выступает Уголовный кодекс РФ. В этой части его существенно дополняют федеральные законы № 35-ФЗ от 16.03.2006г. «О противодействии терроризму» (в ред. № 404-ФЗ от 28.12.2010г.) и № 114-ФЗ от 25.07.2002г. «О противодействии экстремисткой деятельности» (в ред. № 54-ФЗ от 29.04.2008г.). Кроме
того, правовые механизмы противодействия этим опасным криминальным угрозам национальной безопасности содержатся и в иных нормативно-правовых актах, например: Уголовно-процессуальном кодексе РФ, ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», ФЗ «Об обороне» и других актах. Весь этот правовой антитеррористический и ан-тиэкстремистский инструмент призван обеспечить надежный социально-правовой контроль над рассматриваемыми угрозами национальной безопасности России.
Президентом Российской Федерации Д. А. Медведевым в своем Послании Федеральному Собранию Российской Федерации впервые было применено словосочетание «нестабильный Северный Кавказ», а ситуация на Северном Кавказе названа «... самой серьёзной внутриполитической проблемой нашей страны». Здесь же была названа основная причина такого положения в этом регионе: «Ситуация на Северном Кавказе не была бы настолько острой, если бы социально-экономическое развитие здесь было бы по-настоящему результативным. Очевидно, что истоки многих проблем здесь, прежде всего в экономической отсталости и отсутствии у большинства живущих в этом регионе людей нормальных жизненных перспектив. Скажем откровенно, уровень коррупции, насилия, клановости в СевероКавказских республиках беспрецедентен» (2).
Следствием реализации положений Президентского Послания стала коренная перестройка подходов к решению проблем Северного Кавказа. Важнейшим из них явилось беспрецедентное для России решение о создании нового, восьмого по счёту СевероКавказского федерального округа (далее -СКФО) с наделением полпреда Президента в нём А. Г. Хлопонина функциями заместителя председателя Правительства Российской Федерации.
2010 год прошёл под знаком определения разработки и начала реализации масштабных мероприятий, суть которых нашла своё отражение в фундаментальном документе - стратегии развития Северокавказского федерального округа, которая была одобрена 6 сентября 2010 года на расширен-
ном заседании Президиума Правительства РФ в г. Сочи.
Начатая работа встретила ожесточённое сопротивление со стороны дестабилизирующих сил, выразившееся в активизации террористической деятельности как в Центре (подрыв Невского экспресса, теракт в Московском метро), так и на территориях, входящих в СКФО (Ингушетия, Дагестан, Ставрополье). Стоит вспомнить только за 2010 год количество терактов и межнациональных столкновений, произошедших на территории Ставропольского края, например, теракт возле концертного зала «Ставрополь» 26 мая 2010 года, массовые беспорядки в ЦПКиО «Победы» между чеченской и дагестанской, карачаевской и ингушской молодежью на «пороге» Аграрного университета и Медицинской академии. Количество провоцирующих танцев со стороны «кавказских парней» фиксируются на территории края с завидной регулярностью. Как заявил Премьер-министр Владимир Путин на упомянутом совещании в Сочи «Никакие теракты на Северном Кавказе не смогут помешать обустройству региона» (3).
В этом ракурсе очевидно высокое значение приобретает прогнозирование проявлений экстремизма. Стоит отметить, что криминологический прогноз преступности давно нашел своё применение, что нельзя сказать о прогнозировании чрезвычайных ситуаций, в том числе обусловленных конфликтами экстремистской природы. К сожалению, здесь все находится на этапе становления. На протяжении длительного времени данная проблема была вне сферы научного анализа. Криминологическое прогнозирование практически до начала 90-х годов игнорировало необходимость прогнозных оценок чрезвычайных ситуаций на почве экстремизма, что в значительной мере объяснялось их исключительной редкостью, а также политической конъюнктурой и недостатком объективной информации (4). Все это привело к тому, что при чрезвычайных обстоятельствах социального характера правоохранительные органы выполняют свои функции в основном по силовому противодействию правонарушителям и сбору доказатель-
ственной базы о противоправных действиях конфликтующих сторон, практически не оказывая влияния на устранение причин, породивших противостояние.
Тем не менее, у правоохранительных органов Ставрополья существуют возможности отслеживать процессы в районах с наибольшей социально-политической напряженностью, проводить мониторинг состояния тех процессов, последствиями которых могут стать экстремистские конфликты, способные вызвать проявления насилия. Это нужно для того, чтобы не быть застигнутыми врасплох, а также для того, чтобы информировать и попытаться воздействовать на другие органы власти, от которых это зависит, с целью принятия ими решений, смягчающих напряженность, проводить криминологическую экспертизу при осуществлении тех или иных значимых с точки зрения влияния на преступность преобразований.
Нельзя согласиться с тем, что невозможно предвидеть всплеск массовых противоправных действий на экстремистской почве. Это можно предсказать хотя бы примерно, а при наличии определенной информации точно установить период времени и место, когда и где социальный конфликт может перерасти в криминологически значимый. Для этого необходимо выявление факторов конфликтности чрезвычайных ситуаций в виде специфических явлений и происшествий социально-экономического и криминально-политического характера.
При профилактике преступлений совершенных на почве межнациональных конфликтов, как правило, на первое место ставят меры общего предупреждения (своевременность вскрытия и реагирования на очаги социальной и национальноэтнической, межконфессиональной напряженности и т. д.). На наш взгляд это не вызывает критики, поскольку меры специального предупреждения играют подчиненную роль по отношению к общесоциальному предупреждению.
Полагаем, что меры специального предупреждения должны выполнять функцию индикаторов указывающих на места с не-
благополучной социальной ситуацией и обстановкой складывающейся в конфликтах на почве экстремизма. Указывать на лиц или групп лиц, объединенных в формальные и неформальные организации, от которых можно ожидать действий направленных на создание конфликтных ситуаций тем самым, корректируя деятельность государства в лице его властных органов, указывая на его политические просчеты и возможности социального управления.
Эти приведенные нами условия говорят о том, что на первое место должна выходить деятельность органов безопасности и правопорядка по мониторингу проявлений экстремизма.
Мониторинг (от англ. monitoring) означает «систематическое наблюдение за каким-нибудь процессом с целью фиксировать соответствие (или несоответствие) результатов этого процесса первоначальным предположениям» (5). Мониторинг экстремизма -деятельность государственных органов (при этом специально подчеркиваем не только правоохранительных, но и исполнительных и органов местного самоуправления) по систематическому наблюдению, отслеживанию и контролю над теми социальными процессами, которые могут свидетельствовать о появлении и развитии экстремизма.
В отечественной криминологической литературе выделяются три основные формы экстремизма: политический, национальный и религиозный.
Экстремизм политический предусматривает насильственные действия, направленные на изменение политического строя или политики государства.
Экстремизм национальный выступает под лозунгом защиты «своего народа», его экономических интересов, культурных ценностей, национального языка и т. д. в ущерб представителям других национальностей.
Религиозный экстремизм - нетерпимость к представителям той же или других религий.
Разумеется, что подобное разделение экстремистских проявлений по политическому, национальному и религиозному признакам, является условным, поскольку все
факторы, влияющие на какое-либо социальное явление, находятся в тесном взаимодействии и взаимно влияют друг на друга. Поэтому и выделенные формы экстремизма, как правило, никогда в действительности не выступают в «чистом» виде.
Распространение квазирелигиозных учений в конце ХХ в. связано с отсутствием у людей смыслообразующих ценностей бытия, потери нравственной, социальной ориентировки.
Как правило, все новые конфессиональные образования первоначально декларируют общечеловеческие позитивные ценности, в чем и состоит их главная привлекательность. Уже одни названия тоталитарных сект носят завлекающий характер, например: «Международный фонд помощи и дружбы», «Христиане мира за единство и социальные действия», «Международный
фонд образования», «Фонд Новой Святой Руси» и т. п. Уставы новых «конфессий» также выглядят благопристойно. Например, «Богородичный Центр» основными своими задачами определил «возрождение лучших традиций благочестия, основанных на Священном Писании». Пока выясняется истинная сущность сект, люди в них идут именно в надежде получить необходимую им перспективу обрести смысл жизни, познать истину, уйти от одиночества. Одновременно в образовавшиеся группы активно внедряется идея абсолютной истинности учения. Под видом ее охраны культивируется сознание своей исключительности и внутригрупповой взаимозависимости. Формируются отрицательное отношение ко всем другим общепринятым социальным, культурным и религиозным представлениям и установки на изоляцию себя от жизни общества. Возникают подсознательные формы коллективного реагирования и поведения.
Практика показывает, что религиозный экстремизм представляет собой сложное многоликое явление, состоящее как из легальной, так и нелегальной деятельности. В своей легальной части религиозный экстремизм, прикрываясь правами и свободами человека, ведет фактически подрывную деятельность против существующего порядка,
используя демагогические лозунги и приемы, порождающие недоверие у населения к местной власти, пытаясь, социальное недовольство людей использовать в своих целях.
Наибольшую озабоченность вызывает исламский экстремизм, представленный почти 150 неправительственными организациями клерикально-политического профиля. Большинство исламских экстремистских организаций имеют транснациональный характер.
В этой связи стоит обратить внимание в ходе мониторинга проявлений религиозного экстремизма на контроль за регистрацией и деятельностью на территории Российской Федерации международных благотворительных и религиозных организаций, российских религиозных и общественных исламских объединений. В регионах традиционного расселения мусульман в Российской Федерации наблюдается стабильный рост числа зарегистрированных религиозных объединений. Однако в последние годы эта тенденция распространяет своё влияние и на другие территории. В частности она усматривается в регионах, граничащих с территориями традиционного расселения мусульман. Смеем предположить, что поскольку Ставропольский край опоясан «мусульманскими республиками», эта задача остается весьма актуальной, не говоря уже о наличии представителей исламской религии на территории края.
Особенно важна эта деятельность в условиях появления ваххабистско-рели-
гиозного экстремизма. Идеологи и эмиссары которого особое внимание уделяют привлечению на свою сторону молодежи. Большая роль в этом процессе отводится религиозным учебным заведениям, основное финансирование которых осуществляется за счет частных пожертвований верующих и
средств, выделяемых зарубежными исламскими организациями, контролирующимися правительствами и спецслужбами своих стран. Стоит привести один из ярких этому примеров - похищение ваххабитами в 2010 году сына имама г. Ростова-на-Дону обучавшегося в исламской школе и вовлечение его в совершение террористических актов.
Невероятными усилиями он был вызволен из плена и возвращен к нормальной жизни. Отсюда вытекает еще одно направление мониторинга - за деятельностью исламских учебных заведений, их обучающими программами, организацией учебного процесса и их прихожанами (6).
Важной составляющей мониторинга религиозного экстремизма является также анализ борьбы с религиозно-экстремистскими организациями в прошлом. Обуславливается это тем, что нередки случаи, когда запрет на деятельность группы или ликвидация объединения (организации), и даже привлечение к ответственности ее создателей, лидеров не прекращает деятельности членов. Оставшиеся участники либо реорганизуются, либо ищут иное объединение, которое может предложить схожую доктрину, обеспечить психологические потребности в самоидентификации, причастности и т. д.
Этнические проявления экстремизма выражаются, прежде всего, в создании различных радикальных организаций, цель которых - защита интересов этнических общностей (групп). При этом декларируемые цели экстремистов могут быть мнимыми и фальшивыми, а их притязания представлять интересы этнической общности - необоснованными. Полиэтничность Ставропольского края является благоприятной средой для создания организаций крайне радикального толка, направленных на борьбу с представителями этнических групп, дискриминируемых членами таких организаций чаще всего по этнической принадлежности.
Вызывает опасение в этой связи деятельность лидеров экстремистских организаций по вовлечению молодежи в совершение преступлений экстремистского толка. Экстремизм в молодежной среде проявляется в деформациях сознания, в увлеченности националистическими, неофашистскими
идеологиями, нетрадиционными для Российской Федерации новыми религиозными доктринами, в участии в деятельности радикальных движений и групп, в совершении противоправных, а иногда и преступных действий в связи со своими убеждениями.
Приоритетным направлением мониторинга проявлений этнического экстремизма на современном этапе развития общественных отношений следует признать наблюдение за формальными и неформальными объединениями лиц преимущественно молодого возраста.
Интернет сегодня - не только достижение современности, он стал создавать новые формы и виды преступной деятельности. Интернет используется для пропаганды своих взглядов, вербовки сообщников, сбора пожертвований, размещения руководств по организации терактов, психологического терроризма, сбора информации о предполагаемых целях и объектах шантажа, подготовки террористов, пропаганды расовой, религиозной и других форм нетерпимости. Получил распространение так называемый электронный джихад, или киберэкстремизм (7). Под прицел киберэкстремистов 09-11 марта 2011 года попали ведущие вузы Ставропольского края (Ставропольский госуни-верситет, технический и аграрный университет, медицинская академия). Полагаем, что своей цели экстремисты достигли - дестабилизация деятельности учебных заведений.
Это означает, что в числе приоритетных направлений мониторинга проявлений экстремизма справедливо занимает своё место правоохранительная деятельность в сфере средств массовой информации и коммуникации.
В завершении необходимо сделать вывод о том, что мониторинг проявлений экстремизма должен проводиться на постоянной основе с дифференциацией соответствующих направлений в зависимости от вида экстремистской деятельности. Алгоритм мониторинга проявлений экстремизма строится на квалификации в конкретных деяниях общих признаков экстремистской деятельности, а затем специальных признаков по видам экстремизма. При этом, безусловно, необходимо учитывать не только многовариантность проявлений экстремизма, но и возможность их переплетений.
Немаловажен вопрос о прогнозе экстремизма в Ставропольском крае в 2011 году. Если за основу взять пессимистический ва-
риант развития криминогенной ситуации, то основными факторами, способными повлечь за собой развитие криминогенной ситуации являются:
• неблагоприятные процессы в социально-экономической сфере общества (ухудшение экономического развития региона, значительный рост цен, неадекватный изменениям денежных доходов населения, обострение проблемы с трудоустройством и занятостью населения, миграционные потоки, так например, на территорию края в прошлом году прибыло более 9000 человек, а покинуло край чуть более 6000 человек и т. п.). Свидетельствовать об этом может неравномерное распределение денежных средств между субъектами СКФО в рамках федеральных целевых программ по развитию Кавказа. Доля межбюджетных трансфертов на душу населения в Чечне составила в 2010 году - 41 тыс. рублей, Ингушетии - 20 тыс. рублей, а в Ставропольском крае около 6 тыс. рублей (если учесть, что численность населения в крае выше, чем в Чечне). В 2011 году в качестве безвозмездных перечислений Чечня получит 52 - млрд. рублей, Дагестан - 42 млрд. рублей, о финансовой «подпитки» социально-экономической сферы края речь не идет;
• обострение социально-политической и криминальной ситуации в сопредельных субъектах округа;
• наращивание террористической и экстремистской деятельности в регионе;
• ухудшение межнациональных отношений;
ЛИТЕРАТУРА
1. Мельниченко А. Б. Уголовно-правовые средства обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. — Ростов-на-Дону, 2009. — С. 247.
2. Послание Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации // Российская газета. 13 ноября 2009 г.
3. Российская газета. 7 сентября 2010 г.
4. Филиппов Н. М., Якушин Н. М., Жевлано-вич И. Ф. Прогнозирование чрезвычайных
• снижение эффективности работы органов государственной власти по локализации криминогенных причин и условий общесоциального характера;
• бездействие правоохранительных органов, в вопросах привлечения к ответственности виновных.
Мы попытаемся только предположить, что при развитии криминогенной ситуации по данному варианту, высока вероятность негативной динамики экстремистской преступности.
Если акцентировать внимание на оптимистический вариант развития криминогенной ситуации, то с учетом реализации на территории края эффективных социальноэкономических мер, результативное противодействие терроризму и экстремизму, грамотное урегулирование межнациональных отношений, «незамалчивание» межнациональных конфликтов в отдельных районах края, эффективность деятельности всей правоохранительной системы, может говорить о позитивных сдвигах в состоянии криминогенной обстановки.
Вместе с тем полагаем, что даже при благоприятном развитии криминогенной ситуации, значительного снижения количественных показателей преступности ожидать не приходится. Это вызвано тем, что криминогенные факторы способны намного быстрее закрепляться в механизме негативного воздействия на преступность, чем локализоваться даже при принятии действенных мер со стороны государства и общества.
криминальных ситуаций, возникших в условиях межнациональных конфликтов / Совершенствование системы экстренного реагирования ОВД на чрезвычайные ситуации. Труды Академии МВД России. — М., 1995. — С. 238.
5. Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. — М.: Изд-во Эксмо, 2005. — С. 500.
6. Фридинский С. Н. Борьба с экстремизмом (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Дис. ... канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2003. — С. 160-175.
7. Тамаев Р. С. Уголовно-правовое и криминологическое обеспечение противодействия экстремизму: монография. — 2-е изд. — М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2008. - С. 24-50.
Об авторах
Щербакова Людмила Михайловна, ГОУ ВПО
«Ставропольский государственный университет», доктор юридических наук, профессор, декан юридического факультета, заведующая кафедрой уголовного процесса, криминалистики и защиты прав человека. pavel.volosuk@mail.ru
Волосюк Павел Валерьевич, ГОУ ВПО «Став-роольский государственный университет», кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса, криминалистики и защиты прав человека. pavel.volosuk@mail.ru
