CC BY
151
MODUS VIVENDI СОВРЕМЕННОЙ ТУРЕЦКОЙ ПОЛИТИКИ НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ
Валерия ГЯНДЖУМЯН
аспирант кафедры мировой политики и международных отношений Российско-Армянского (Славянского) университета (Ереван, Армения)
АННОТАЦИЯ
В наши дни территория Южно-Кавказского региона является ареной геополитических баталий как между Россией, Турцией и Ираном, так и между США и ЕС. Каждый из этих акторов, преследующих собственные интересы, имеет свое видение путей достижения стабильности в регионе и его вовлечения в мировое сообщество. Одна из актуальных задач, стоящих перед специалистами в области международных отношений, — исследование и выявление тенденций развития геополитической ситуации в регионе в контексте геостратегии Турции; решение этой задачи поможет выработать прагматичную политику, соответствующую современным реалиям.
В статье исследуется трансформация внешнеполитического курса Турецкой Республики. В его основу легла
выдвинутая бывшим министром иностранных дел Турции А. Давутоглу доктрина «Нулевой уровень проблем с соседями», подразумевающая активизацию внешней политики Анкары по всем направлениям. В рамках этой политики Турция деятельно участвует в построении геополитической оси Анкара — Тбилиси — Баку и пытается начать довольно сложный процесс установления отношений с Арменией. Основными шагами на этом пути стали инициатива создания «Платформы стабильности и безопасности на Кавказе», подписание Анкарой и Ереваном «дорожной карты» и Цюрихских протоколов (их ратификация приостановлена Национальным Собранием Армении), а также попытки Турции принять участие в переговорном процессе по мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта.
КЛЮЧЕВЫЕ Турция, Южный Кавказ, геополитические интересы, СЛОВА: внешнеполитический курс, доктрина «Нулевой уровень
проблем с соседями», Партия справедливости и развития, геополитическая ось Анкара — Тбилиси — Баку, нормализация армяно-турецких отношений.
Введение
С распадом Советского Союза перед Турецкой Республикой (ТР) открылась возможность распространить свое влияние на регион Южного Кавказа (ЮК). Стремления Анкары превратиться в ключевую региональную силу усиливаются на фоне снижения роли ТР как гаранта границ НАТО и пробуксовки переговоров о ее вступлении в ЕС.
В основе логики внешнеполитического курса Турции по отношению к ЮК лежат три важных момента.
■ Во-первых, для реализации своих региональных амбиций Турция должна достичь большей экономической и политической мощи.
■ Во-вторых, после распада СССР Турция отказалась от главного постулата своей внешней политики — изоляционизма, то есть невмешательства в региональные процессы и конфликты. Эта «корректировка» обусловила как прямое, так и косвенное участие страны в небезызвестных событиях на Балканах, Северном Кавказе и ЮК. Одна из идей доктрины «Нулевой уровень проблем с соседями» — поддержка мусульманских и тюркских народов региона — идет несколько вразрез с общеевропейской политикой. Кроме того, в рамках НАТО Турция проводит политику, соответствующую ее собственным стратегическим целям. Так, в 2003 году турецкий парламент отказался предоставить территорию своей страны для атак на Ирак.
■ В-третьих, многие эксперты считают, что усиление тюркского и исламского факторов в новом внешнеполитическом курсе Турции привело к активизации националистических настроений в отдельных сегментах общества1.
В связи с событиями в Украине в академической среде появилось мнение, что следующим полем геополитического столкновения между США и РФ станет именно ЮК2 и это неизбежно приведет к изменению регионального статус-кво. Ожидается, что Турция, следующая своим амбициям, неизбежно окажется вовлеченной в противостояние двух внерегиональных центров силы. При этом она будет проводить прагматичную политику, соответствующую ее геостратегическим интересам в регионе.
На данный момент активизация региональной политики Турции проявляется в поддержке формирования геополитического альянса Турция — Азербайджан — Грузия; в выдвижении региональной инициативы по созданию «Платформы безопасности и стабильности на Кавказе»; в попытках нормализации армяно-турецких отношений (об этом свидетельствует
1 См.: AydinM. Twenty Years Before, Twenty Years After: Turkish Foreign Policy at the Threshold of the 21st Century. В кн.: Turkish Foreign Policy in the 21st Century. A Changing Role in World Politics / Ed. by T. Ismael, M. Aydin. Burlington: Ashgate, 2003. P. 16—17.
2 См., например: Cornell S.E. Checking Putin's Eurasian Ambitions [online.wsj.com/news/articles/ SB10001424052 702303532704579476972067682740].
подписание двух вышеупомянутых Протоколов); в стремлении играть одну из ключевых ролей в урегулировании карабахского конфликта, а также в претензии на роль своего рода «хаба» для потоков энергоресурсов, идущих с востока на запад.
Трансформация внешнеполитического курса ТР
Развитие событий на ЮК в постсоветский период побудило Турцию пересмотреть свой внешнеполитический курс: она стала претендовать на роль региональной державы с самостоятельной внешней политикой. Это стало возможным благодаря как быстрому экономическому росту страны, так и фундаментальному изменению внутриполитической конъюнктуры: с 2002 года в стране доминирует умеренно-исламистская Партия справедливости и развития (ПСР).
Огромное влияние на турецкую внешнюю политику оказал распад СССР. Ранее внешнеполитический курс Турции основывался на довольно простых установках: осознание себя в качестве части западного мира, лояльное сотрудничество с НАТО и участие в противостоянии с Востоком. Хотя такая внешняя политика не оставляла стране особой свободы действий, ее реализация приносила определенные дивиденды, как политические, так и экономические, и гарантировала безопасность.
После коллапса СССР ситуация качественно изменилась: в Турции началась выработка modus vivendi во взаимоотношениях с соседними странами.
Новая концепция внешней политики Турции была выдвинута профессором Стамбульского университета А. Давутоглу и была далее развита в его труде «Стратегическая глубина: международные позиции Турции». Главные тезисы этой концепции касались необходимости выработать внешнеполитический курс, основанный на балансе сил и ключевой роли Турции в международных отношениях, обусловленной уникальным географическим положением страны на стыке Европы, Азии и Африки и на перекрестке важных морских, сухопутных и воздушных путей.
Более того, по мнению Давутоглу, Турция, с учетом констелляции различных параметров, не может выступать в качестве «периферии по определению, второстепенного члена ЕС, НАТО или просто части Азии»3.
Заняв министерский пост, А. Давутоглу воплотил свою концепцию в доктрине «Нулевой уровень проблем с соседями», подразумевающей усиление региональных позиций ТР за счет проведения конструктивной политики.
Внешняя политика Турции, направляемая ПСР, преследует шесть основных целей, сформулированных тем же А. Давутоглу, архитектором нового имиджа Турции:
— достижение на новом уровне баланса между безопасностью государства и свободой индивидуума;
— разрешение проблем с соседями;
— проведение активной опережающей дипломатии, направленной на избежание кризисов;
— установление и последовательное укрепление отношений со всеми государствами;
— активизация участия страны в международных организациях;
3 Davutoglu A. Stratejik Derinlik (Türkiye'nin Uluslararasi Konumu). Istanbul, 2001.
— создание нового имиджа Турции как центра силы в региональном и глобальном масштабах4.
Таким образом, если ранее внешняя политика Турции носила несбалансированный характер и имела сильный крен в сторону Запада и США, то после прихода к власти ПСР эта страна,
■ во-первых, стала осознавать себя мусульманской и,
■ во-вторых, — претендовать на особую роль медиатора на ключевой геополитической площадке, простирающейся от Балкан и Палестины до Ирана и Афганистана. Это позволяет говорить о солидарности ТР с мусульманским миром, но не с Западом.
Что касается внешнеполитического ведомства страны, то оно стало демонстрировать независимость своего курса, что повлекло за собой охлаждение отношений с США и ЕС.
В связи с безрезультатностью переговоров по вступлению Турции в ЕС руководство страны начало осуществлять следующее:
— строить стратегические отношения с Россией;
— пересматривать отношения с Ираном и Сирией;
— втягиваться в конфликты с Израилем;
— проводить активную политику в Черноморско-Каспийском регионе;
— расширять сотрудничество с большинством бывших советских республик ЮК и Центральной Азии (ЦА);
— воплощать в жизнь (после десятилетней «передышки») план по построению так называемого тюркского пояса, который позволит Турции получить серьезные политические и экономические дивиденды на евразийском пространстве, несмотря на ее полувековую роль в качестве форпоста НАТО.
Следует также отметить, что в реализации доктрины «Нулевой уровень проблем с соседями» определенную роль играет принцип «мягкой силы». Светская Турция является евроазиатской страной в полном смысле этого слова; подтверждая свою неизменную приверженность западным институтам, она поддерживает традиционные культурные, религиозные и этнические связи со многими народами, живущими на пространстве между ЕС и Индией. Исторический опыт и полиментальность позволяют туркам преодолевать барьеры, неприступные для западных стран.
Некоторое охлаждение американо-турецких отношений нельзя рассматривать как следствие оппортунизма; оно, скорее, свидетельствует о попытках ТР выработать прагматичную политику, которая соответствовала бы как текущим мировым процессам, так и долгосрочному видению и прогнозированию ситуации на региональном и глобальном уровнях.
Между тем, говоря о данной доктрине, следует отметить, что ее реализация натолкнулась на непреодолимые сложности, а политическая гиперактивность Анкары не привела к желаемым результатам. Так, «арабская весна» выявила тот факт, что Турция не в состоянии гармонизировать свои лежащие в разнообразных плоскостях интересы. Еще одним фиаско нового внешнеполитического курса А. Давутоглу стала неудачная попытка армяно-турецкого примирения.
На первый взгляд южнокавказское и центральноазиатское направления все еще остаются для Турции периферийными; политика Анкары в этих регионах активизируется лишь тогда,
4 См.: Policy of Zero Problems with our Neighbors [www.mfa.gov.tr/policy-of-zero-problems-with-our-neighbors. en.mfa].
когда возникают проблемы с США и ЕС. Однако наряду с развитием двусторонних отношений со странами ЮК и ЦА очевидны и все более настойчивые попытки ТР занять ведущее положение в данных регионах.
При этом следует иметь в виду, что Турция отнюдь не является главным актором в регионе ЮК. Ее претензии на роль региональной державы в какой-то мере противоречат стратегическим интересам России, Ирана и США.
Непостоянный характер российских и турецких интересов на ЮК таит в себе опасность возникновения конфликтов. Это может привести к ухудшению отношений не только между Россией и Турцией, но и между государствами региона — Азербайджаном, Арменией и Грузией.
В то же время цели стратегии Турции на данном направлении совпадают с интересами США и ЕС, причем последний даже готов предоставить Анкаре карт-бланш на проведение активной политики и построение двусторонних отношений с Азербайджаном, Грузией и Арменией, а также на создание в регионе более благоприятного экономического климата.
В целом, ось ТР — ЕС — ЮК не содержит потенциала для конфликта. Что же касается Америки, преследующей на ЮК собственные стратегические интересы, то она стремится контролировать все процессы в регионе, предотвратить «реанимацию» позиций в нем России и не допустить усиления влияния Ирана в мусульманских ареалах Кавказа.
В связи с этим США выступают против чрезмерного усиления Турции на Южном Кавказе и стремятся контролировать любые интеграционные процессы в регионе.
Геополитическая ось Анкара — Тбилиси — Баку
Сегодня идет процесс оформления геополитической оси Анкара — Тбилиси — Баку; в его основе лежит общность геополитических интересов Турции, Грузии и Азербайджана, которые разрабатывают совместные энергетические и транспортные проекты и сотрудничают в военно-политической сфере. Понятно, что каждая из этих стран ставит во главу угла свои собственные интересы, но весьма примечательно, что в целом они соответствуют контексту политики, проводимой в регионе США и ЕС. Именно это «совпадение» и дает возможность воплощать в жизнь широкомасштабные проекты в сфере энергетики и транспорта.
Так, при активном участии США были разработаны проекты строительства нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) и газопровода Баку — Тбилиси — Эрзерум (БТЭ). Особой поддержкой США пользуется так называемый «Южный газовый коридор» — маршрут доставки газа из Каспийского региона в обход России.
На конференции «Caspian Oil & Gas 2013» советник госсекретаря США по энергетической политике А. Хочстейн от имени своей страны официально высказался в поддержку проекта «Южный газовый коридор»5 (в свое время подобная поддержка оказывалась проекту «Nabucco», однако данный проект оказался нежизнеспособным в силу своей дороговизны).
Планировалось также реализовать проект газопровода «Nabucco West» (проект «Nabucco» в усеченном виде), который должен был пройти от турецко-болгарской границы до Австрии.
5 Cumhurba^kani Aliyev ABD Di§i§leri Bakanligi Yetkilisini Kabul Etti [www.1news.com.tr/azerbaycan/ siyaset720130605102354059.html].
Как бы то ни было, но 26 июня 2013 года консорциум компаний сделал выбор в пользу Трансадриатического газопровода (Trans-Adriatic Pipeline — TAP). Таким образом, газ из Азербайджана будет поступать в Европу не по «Nabucco West», а по TAP6.
Формирование стратегического треугольника Турция — Азербайджан — Грузия сопровождается периодическими трехсторонними встречами на высшем уровне, выступающими важным рычагом координации внешнеполитической и экономической деятельности стран региона.
19 февраля 2014 года в Гяндже состоялась третья встреча министров иностранных дел Турции, Азербайджана и Грузии (первая проходила в 2012 г. в Трабзоне, вторая — в 2013 г. в Батуми), в ходе которой стороны в очередной раз подтвердили свою приверженность построению некого «тройственного союза» или «союза стран, через территории которых протекает река Кура»7.
6 мая 2014 года президенты упомянутых стран приняли участие в «Тбилисском саммите 2014»8.
Стоит также отметить, что Азербайджан, Турция и Грузия координируют свои действия на площадках международных форумов и организаций, а также согласовывают позиции по региональным конфликтам. Так, во время принятия Генассамблеей ООН резолюции A/68L.39 под названием «Территориальная целостность Украины» Азербайджан, Турция и Грузия выступили единым фронтом, примкнув к странам, высказавшимся в ее поддержку9.
Важнейшей частью стратегического сотрудничества между Турцией, Грузией и Азербайджаном является экономическая сфера. Растет доля турецкого капитала в неэнергетических секторах Грузии и Азербайджана. Но главной задачей стратегического курса Турции остается превращение страны в средоточие энергетических потоков, что позволит ей усилить свое геополитическое влияния на ЮК. Она стремится превратиться в «распределительный центр» на пересечении маршрутов поставки Каспийских энергоресурсов и надеется, что ей удастся пустить через свою территорию большую долю потоков энергоносителей, предназначенных для европейских государств10.
В связи с последними событиями вокруг Украины активизировалось обсуждение вопросов диверсификации маршрутов поставки энергоресурсов в Европу в обход России. В 2014 году на совещании в Брюсселе обсуждались реализация проекта «Южного газового коридора» и поставки природного газа из Азербайджана в Европу через Трансанатолийский газопровод в 2018 году11. Между тем до сих пор не решены некоторые проблемы, связанные с окупаемостью данного проекта; кроме того, существуют сомнения в наличии достаточных запасов природного газа в Азербайджане.
Важную роль во взаимоотношениях трех государств играет также проект железной дороги Карс — Ахалкалаки — Тбилиси — Баку (КАТБ), который предполагает открытие прямого железнодорожного сообщения между Турцией и Грузией с последующей стыковкой данной ветки с уже существующей железнодорожной сетью в Азербайджане. В случае если проект «Мармарай» (строительство железнодорожного туннеля под Босфором) будет интегрирован
6 Cm.: Bay bay Nabucco! [hurarsiv.hurriyet.com.tr/goster/printnews.aspx?DocID=23594472].
7 Turkiye, Azerbaycan ve Gurcistan Kura'da Bulu^acak [http://www.ardahanhaberleri.com/haber/3862/turkiye-azerbaycan-ve-gurcistan-kurada-bulusacak].
8 Turkiye-Gurcistan-Azerbaycan Ujlu Zirvesi Ba^ladiw [ww.tccb.gov.tr/haberler/170/89419/turkiyegurcistan azerbaycan-uclu-zirvesi-basladi.html].
9 Cm.: General Assembly Adopts Resolution Calling Upon States Not To Recognize Changes in Status of Crimea Region [www.un.org/News/Press/docs/2014/ga11493.doc.htm].
10 Cm.: Adams T.D. Caspian Oil and Gas Development and the Black Sea Region: An Overview. B kh.: Europe's Black Sea Dimension. Brussels: CEPS, 2002. P. 47—52, 60—68.
11 Cm.: Caspian Forum Brussels 2014 [www.caspianforum.org/news/caspian_forum_brussels_2014_563.aspx].
на востоке с предполагаемым к открытию железнодорожно-морским путем между Баку и Казахстаном (Актау) и далее — с Китаем, КАТБ станет частью железнодорожного маршрута в сообщении между Азией и Европой, протяженность которого будет меньше ныне существую-щего12.
Заинтересованность в КАТБ выразили Узбекистан и Туркменистан. Более того, президенты этих стран указали на важность реализации транспортного проекта Навои — Туркмен-баши — Баку — Тбилиси — Карс, который обеспечит государствам ЦА широкий выход на международные рынки.
Турция рассматривает проект КАТБ как важное средство для продвижения своих геополитических и геоэкономических интересов и осуществления связи с тюркскими государствами. В Южно-Кавказском регионе уже существует железнодорожная ветка Карс — Гюм-ри — Тбилиси, однако на данном этапе вовлечение Армении в этот транспортный проект представляется невозможным. Причиной тому является закрытость турецко-армянской границы как следствие нагорно-карабахского конфликта и поддержки Турцией позиции Азербайджана.
Одной из составляющих взаимоотношений между Азербайджаном, Турцией и Грузией, подкрепленных совместными энерго- и транспортными проектами, является военный компонент. Турция — один из основных поставщиков оружия в Грузию и Азербайджан, она владеет военными объектами в обеих республиках. На фоне военно-технического сотрудничества трех стран продолжается процесс милитаризации всего региона. Турция, как полноправный член НАТО, не только выступает проводником Грузии и Азербайджана на пути интеграции в Альянс, но и оказывает им разностороннюю военную помощь.
Грузия, Турция и Азербайджан периодически осуществляют совместные военные учения. Так, с 26 ноября по 3 декабря 2012 года в Анкаре прошли совместные маневры специальных групп из трех стран. А на конференции, проходившей в апреле 2013 года, министр обороны Грузии И. Аласания объявил о присоединении Турции и Азербайджана к совместным грузино-американским военным учениям, запланированным на 2014 год13.
Некоторые специалисты полагают, что в ближайшее время в Южно-Кавказском регионе возникнет военный блок с участием Анкары, Тбилиси и Баку; для подобного предположения имеются некоторые основания. Например, в Баку на экспертном уровне обсуждается создание единой азербайджано-турецкой армии. Заявивший об этом член парламентского комитета по безопасности и обороне Азербайджана З. Орудж отметил, что формула сотрудничества сторон должна отличаться от ныне принятой «Одна нация, два государства» и звучать как «Одна нация, единая армия»14.
Более того, по мнению экспертов, Турция и Азербайджан готовят военное соглашение с конкретными взаимными обязательствами на случай агрессии против одной из этих стран15.
Свое новое оформление взаимоотношения между Анкарой, Тбилиси и Баку получили в Трабзонской декларации, ставшей первым подобным официальным документом, который вполне можно назвать стратегическим. Особое внимание в ней уделяется принципу территориальной целостности, а также международно признанным границам Азербайджана и Грузии.
12 См.: С целью строительства ж/д Карс — Ахалкалаки — Тбилиси будет объявлен международный тендер [www.regnum.ru /news/602097.html].
13 См.: Турция и Азербайджан, возможно, присоединятся к совместным грузино-американским военным учениям [mca.su/v-mire/blizhnij-vostok/turciya-blizhnij-vostok/turciya-i-azerbajdzhan-vozmozhno-prisoedinyatsya-k-sovmestnym-gruzino-amerikanskim-voennym-ucheniyam/].
14 См.: «Одна нация, единая армия»: Баку и Анкара формируют единую армию [www.regnum.ru/news/polit/ 1691679.html].
15 См.: НАТО подталкивает Азербайджан и Турцию к заключению военного соглашения? [news.am/rus/news/ 202069.html].
Декларация содержит пункты, касающиеся нагорно-карабахского урегулирования, ситуации вокруг Южной Осетии и Абхазии, создания Евразийского транспортного коридора, стимулирования новых трехсторонних проектов, завершения в намеченные сроки строительства железной дороги КАТБ и др.16
Таким образом, темпы экономической и военно-политической интеграции между Анкарой, Баку и Тбилиси, а также частота встреч их представителей на высшем уровне позволяют сделать вывод, что на ЮК сохраняется тенденция к формированию стратегического альянса Турция — Азербайджан — Грузия.
Армяно-турецкие отношения сквозь призму турецкой внешней политики
на ЮК
Одним из важнейших компонентов внешнеполитической доктрины А. Давутоглу «Нулевой уровень проблем с соседями» является нормализация армяно-турецких отношений. Турция одной из первых признала суверенитет и независимость Республики Армения (РА). Однако в 1993 году внешнеполитический курс Анкары резко изменился; в результате дипломатические отношения с Арменией были разорваны, а граница между государствами закрыта. Камнем преткновения в отношениях Турции и Армении стал нагорно-карабахский конфликт, который высветил целый комплекс нерешенных проблем. Отметим, что возможность открытия армяно-турецкой границы Анкара увязывает с урегулированием карабахского конфликта по азербайджанскому сценарию.
Сегодня армяно-турецкие отношения носят дилеммический характер.
С одной стороны, стимулом для их нормализации и развития могло бы стать открытие границы. Использование территории Турции для связи с Европой, безусловно, способствовало бы экономическому развитию Армении, не имеющей выхода к морю.
С другой стороны, нормализации отношений двух стран препятствует выдвижение предварительных условий со стороны Турции.
Что касается Армении, то она готова установить дипломатические отношения с Турцией без каких-либо оговорок. ТР же, со своей стороны, заявляет, что готова открыть границу с РА лишь в том случае, если та прекратит добиваться международного признания геноцида армян и согласится принять такой вариант урегулирования проблемы Карабаха, который удовлетворит Азербайджан.
Турецкие власти, скорее всего, осознают, что блокада Армении не является тем рычагом, посредством которого можно оказать на нее давление в вопросе признания геноцида. Ведь за период, пока границы двух стран остаются закрытыми, процесс международного признания геноцида армян не прекратился.
Анкара не может не понимать, что с открытием границ и установлением с Арменией взаимовыгодных экономических отношений ей удастся отодвинуть вопрос международного признания геноцида на второй план. Открытие кратчайшего сухопутного пути в Европу, улучшение социально-экономического положения населения за счет приграничной торговли, пополнение государственной казны вследствие увеличения товарооборота с Турцией и другими
16 См.: Trabzon Declaration. Trabzon, 8 June 2012 [http://www.mfa.gov.az, http://www.mfa.gov.tr, http://www.mfa. gov.ge].
странами, а также открытие новых перспектив накопления капитала крупными и средними отечественными хозяйствующими субъектами могли бы способствовать смягчению позиции по этому вопросу и властей АР, и общественности страны, и, в некоторой степени, армянской диаспоры.
Помимо этого, открытие армяно-турецкой границы способствовало бы укреплению экономического и политического влияния ТР в регионе, что откроет перед ней новые возможности для урегулирования карабахской проблемы. Одновременно ослабнет зависимость РА от РФ; со временем потеряет свое былое значение российская база в Гюмри (подобное уже происходило с российскими базами в Аджарии и Джавахети).
Кроме того, открытие границы станет определенным доказательством европейского выбора Турции, сулящим ей политические и экономические дивиденды. Готовность к конструктивному диалогу и урегулированию отношений со своими соседями поднимет имидж Турции в глазах США и Европы.
Почему же Турция не спешит восстановить дипломатические отношения с Арменией? Ответ кроется в турецко-азербайджанских отношениях. Очевидно, что, если Турция установит экономические отношения с Арменией до урегулирования нагорно-карабахского конфликта, это сведет на нет политику Баку по ее изоляции. Кроме того, подобный шаг может вызвать в Азербайджане всплеск негативных настроений по отношению к Турции. Не случайно сразу же после подписания Цюрихских протоколов турецкие официальные лица стали заявлять, что без подвижек в карабахском урегулировании Анкара их не ратифицирует.
Исследуя данную тематику, необходимо прежде всего учитывать, что Турция рассматривает армянский фактор как составную часть своих взаимоотношений с Западом. Весьма вероятно, что в преддверии 100-летней годовщины геноцида Турция будет стремиться задействовать весь свой внешнеполитический арсенал для смягчения возможного международного давления.
Так, 24 апреля 2014 года Р. Эрдоган, обратившись к армянам с соболезнованиями, назвал события 1915 года «бесчеловечными»; при этом он отметил, что они являются «общей болью» двух стран. В свою очередь, министр иностранных дел ТР выступил с призывами воспользоваться сложившимся моментом и реконструировать лучшее будущее для армяно-турецких отношений.
Данный подход турецких властей можно воспринимать как попытку улучшить международный имидж своей страны (или, по крайней мере, восприятие Турции западными «коллегами»); он демонстрирует серьезное стремление смягчить реакцию мирового сообщества на ее позицию по вопросу признания событий 1915 года геноцидом.
Как представляется, обращение Р. Эрдогана к армянскому народу тщательно готовилось в течение длительного времени; об этом свидетельствуют публикация его текста на 9 языках, дата озвучивания и корректность терминологии. Все это дает основания предположить, что заявление Р. Эрдогана предназначено прежде всего для мирового сообщества. Кроме того, как уже отмечалось, сегодня Турция затрачивает значительные ресурсы на противодействие международному признанию этих событий. Так, по заверению О. Бенгура (американского эксперта турецкого происхождения), 70% рабочего времени турецкого посольства в Вашингтоне тратится на убеждение американской администрации поддержать турецкую сторону в «армянском вопросе»17.
Между тем упомянутый выше политический шаг Турции встретил поддержку со стороны Запада. В Госдепартаменте США послание Р. Эрдогана было воспринято как свидетельство улучшения взаимоотношений между турецким и армянским народами. Более того, среди аналитиков существует мнение, что заявления турецких властей по армянскому вопросу разрабо-
17 Bengur O. Turkey's Image and the Armenian Question // Turkish Policy Quarterly, Spring 2009, Vol. 8, No. 1. P. 45.
таны совместно с американской администрацией18. Что касается реакции армянской стороны, то в официальном заявлении пресс-службы президента РА С. Саргсяна обращение Р. Эрдогана было расценено как очередное проявление отрицания и сокрытия факта геноцида армян19.
Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что на данный момент армяно-турецкие отношения носят неурегулированный характер, который, очевидно, обусловлен различной степенью заинтересованности сторон в их нормализации. По всей вероятности, шансы на достижение прогресса в этом процессе не очень велики даже в среднесрочной перспективе; остается лишь надеяться на более отдаленное будущее.
Заключение
Обобщая вышеизложенное, можно сделать некоторые выводы.
Распад СССР открыл перед Турцией новые перспективы на ЮК; в результате она превратилась в одну из наиболее важных региональных стран. Попытки ТР установить свое геополитическое влияние на ЮК были во многом связаны с тем, что США и ЕС видели в ней силу, способную консолидировать тюркоязычное пространство Кавказа и ЦА.
Подобную политику Запада можно объяснить стремлением пресечь возможную «реанимацию» в этих регионах позиций России и не допустить усиления влияния Ирана в кавказских мусульманских ареалах. Кроме того, западный сценарий включал в себя формирование оси Анкара — Тбилиси — Баку, в основу которой должна была лечь общность экономических и политических интересов Турции, Грузии и Азербайджана. Естественно, что каждое из этих государств ставит во главу угла свои собственные геополитические интересы; однако в целом они соответствуют контексту политики, проводимой на ЮК США и ЕС, что сделало возможным реализацию широкомасштабных энергетических и транспортных проектов.
Основная стратегическая задача, которую ставит перед собой Турция, стремящаяся усилить свое геополитическое влияние на ЮК, — превратиться в «хаб» и распределительный центр для потоков энергоресурсов.
Проводимый Турцией внешнеполитический курс строится в рамках концепции «Нулевой уровень проблем с соседями», однако ее проведение в жизнь натолкнулось на непреодолимые сложности. Проведение Анкарой активной внешней политики по различным направлениям не дало желаемых результатов, а «арабская весна» выявила, что Турция не в состоянии гармонизировать свои лежащие в разнообразных плоскостях интересы. Кроме того, новый внешнеполитический курс А. Давутоглу потерпел фиаско в деле армяно-турецкого примирения.
В своей южнокавказской политике Турция вынуждена учитывать интересы многих игроков, которые стремятся извлечь свою выгоду из процессов, происходящих в регионе.
Турция активно взаимодействует с внерегиональными центрами силы; так, при поддержке США она пытается выстроить геополитическую ось Анкара — Тбилиси — Баку, которая, по сути, имеет некоторую антироссийскую направленность. Одновременно Турция продолжает развивать отношения с Россией, особенно в энергетической и торговой сферах.
18 См.: Erdogan Pledges New Reforms Amid Mounting Western Criticism on Rights [http://www.todayszaman.com/ news-346809-erdogan-pledges-new-reforms-amid-mounting-western-criticism-on-rights.html].
19 См.: Президент Армении ответил Эрдогану [www.voskanapat.info/?p=7419].
