CC BY
76
_Известия ТИНРО_
2008 Том 152
БИОЛОГИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ
УДК 639.223.5(265.51)
А.В. Буслов
КамчатНИРО, г. Петропавловск-Камчатский buslov@kamniro.ru
МИНТАЙ ВОСТОЧНОГО ПОБЕРЕЖЬЯ КАМЧАТКИ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ЗАПАСОВ И РЕКОМЕНДАЦИИ ПО РАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ
Рассмотрены две популяции, обитающие у восточного побережья Камчатки, — восточнокамчатская и западноберинговоморская. Охарактеризована функциональная структура их ареала. Проанализированы многолетние данные о промысле и динамике запасов. Отмечено два пика численности и вылова, приходившихся на конец 1970- и 1980-х гг. С середины 1990-х гг. ресурсы обеих популяций находились на низком уровне численности, однако в последние годы отмечен рост запасов. Это подтверждается как математическими расчетами, так и результатами прямых наблюдений. Судя по возросшему уровню поколений последних лет, условия, влияющие на формирование численности минтая у восточной Камчатки, стали более благоприятными. В соответствии с тенденцией возрастает и рекомендованный вылов. В связи с современными особенностями промысла и бурным развитием прибрежного рыболовства предлагается около половины ОДУ изымать снюрреводами. В статье приводятся и другие меры регулирования промысла. Сделан вывод, что комплекс мер, ограничивавших промысел (вплоть до запрета), позитивно сказался на состоянии запасов минтая восточного побережья Камчатки.
Buslov A.V. Walleye pollock of the eastern Kamchatka coast: modern state of stock and recommendations for rational exploitation // Izv. TINRO. — 2008. — Vol. 152. — P. 3-17.
State of two pollock populations is studied: the East Kamchatka and the Western Bering Sea, both located at the east coast of Kamchatka. Their functional structure and dynamics are considered on the base of long-term data on fisheries and stocks. Two peaks of the pollock abundance and harvesting are revealed in the late 1970s and in 1980s, but both populations declined after the mid 1990s. Recently the stocks rise again, as could be seen both from mathematical assessments and direct observations. That obviously means that environmental conditions affecting walleye pollock reproduction became more favorable at East Kamchatka. According to this tendency, the recommended catch grows also. Following to modern features of fishery and taking into account rapid development of coastal fisheries, about a half of the total allowable catch is suggested to be harvested by Danish seines. Other measures of fisheries regulations are discussed, as well. There is concluded that complex of the fisheries limiting measures (down to prohibition) influenced positively on the state of walleye pollock populations at the east coast of Kamchatka.
Введение
У восточного побережья Камчатки обитают две относительно крупные популяции минтая — западноберинговоморская и восточнокамчатская. Репродук-
тивная часть ареала первой включает Карагинский и Олюторский заливы (Балы-кин, 1990). Основные районы размножения второй располагаются в тихоокеанских водах Камчатки и северных Курильских островов (Антонов, 1991). В годы высокой численности биомасса каждой достигала 2 млн т, а вылов в такие периоды превышал 300 тыс. т. Со второй половины 1990-х гг. ресурсы обеих популяций находились на низком уровне. По этой причине на промысел минтая у восточной Камчатки были введены разного рода ограничения, а с 2002 г. установлен запрет на специализированный лов западноберинговоморской популяции в Кара-гинской рыбопромысловой подзоне.
В последние годы характер эксплуатации запасов минтая восточной Камчатки изменился: они осваиваются преимущественно судами, ведущими прибрежное рыболовство. В современных условиях прибрежный рыбопромышленный комплекс восточного побережья Камчатки в большей степени ориентирован на добычу и переработку минтая и во многом зависит от величины его общего допустимого улова (Буслов, 2005, 2006). Поэтому адекватные представления о состоянии ресурсов минтая, так же как изучение особенностей их промысла остаются важной научной и прикладной проблемой. Кроме того, исследования последних лет свидетельствуют, что в обеих популяциях наблюдается тенденция роста численности. Это позволяет рекомендовать к вылову дополнительные ресурсы, что весьма актуально на фоне снизившегося промыслового потенциала минтая в Охотском море.
Цель настоящей работы — охарактеризовать текущее состояние запасов популяций минтая восточного побережья Камчатки с позиций современных знаний его биологии, динамики численности и промысла, представить подходы к оптимальному режиму эксплуатации этих группировок.
Материалы и методы
Материалом послужили многолетние данные о размерно-возрастной структуре минтая в траловых уловах промысловых судов. Для западноберинговоморс-кого минтая наблюдения включали период с 1970 по 2006 г., для восточнокам-чатского — с 1975 по 2006 г. Возрастной состав уловов за все годы был пересчитан через размерные ряды по матрице "длина — возраст". В качестве регистрирующей возраст структуры применяли отолиты. Количество определений возраста для первой группировки составило около 5000, для второй — 6000 рыб. Ретроспективные оценки численности обеих популяций получены методом ВПА. В расчетах использовали коэффициенты естественной смертности, определенные по методу Тюрина (Максименко, Антонов, 2004). Данные о вылове до 2001 г. заимствованы из работы Н.С. Фадеева и В. Веспестада (2001), за более поздний период взяты из информационной системы "Рыболовство". По западно-беринговоморскому минтаю отобраны данные о вылове к западу от 174° в.д., по восточнокамчатскому — суммарно в тихоокеанских водах Камчатки и северных Курильских островов. За помощь, оказанную при расчетах, автор глубоко признателен сотруднику КамчатНИРО O.A. Ильину.
Кроме оценок численности, рассчитанных математическим моделированием, в работе используются оценки, полученные методами прямого учета (икорные и траловые съемки) за последние годы (рис. 1, 2). Для восточнокамчатского минтая с 2003 г. методика учета развивающейся икры была модифицирована посредством проведения многократных глубоководных обловов в каньонах Ава-чинского залива (Буслов и др., 2004). В районах воспроизводства западноберин-говоморского минтая проведение икорных съемок в полном объеме не всегда возможно из-за сложных ледовых условий. Например, последний учет икринок был выполнен в 2002 г.
Более регулярно использовался другой метод прямого учета — осенние донные траловые съемки в Карагинском и Олюторском заливах.
Рис. 1. Схема икорной съемки в районе нереста восточнокамчатского минтая (А) и расположение станций многократных ихтиопланктонных обловов над глубоководными каньонами Авачинского залива (Б)
Fig. 1. The scheme of the egg survey in the area of spawning of East Kamchatka walleye pollock (A) and the dislocation of the stations of multiple ichthyoplankton surveys over the deep canyons of Avachinsky Gulf (Б)
Рис. 2. Схема станций икорной съемки 2002 г. (А) и стандартной донной траловой съемки в западной части Берингова моря (Б)
Fig. 2. The scheme of the egg survey 2002 (A) and of the standard bottom trawl survey in the Western Bering Sea (Б)
Результаты и их обсуждение
Функциональная структура ареала
По результатам многолетних ихтиопланктонных исследований, траловых съемок, наблюдений в научно-поисковых и промысловых рейсах, выполнявшихся у восточного побережья Камчатки, можно охарактеризовать функциональную структуру ареала обеих популяций. Основные районы икрометания восточно-камчатского минтая располагаются в глубоководных каньонах Кроноцкого и Ава-чинского заливов, а также на расширенном участке шельфа у юго-восточной оконечности полуострова. Пик массового нереста приходится на вторую половину апреля (Золотов, Антонов, 1986; Буслов и др., 2004). После икрометания производители достаточно дисперсно распределяются вдоль всего шельфа и свала глубин. Значительный поток нагульных миграций прослеживается в южном направлении в сторону северных Курильских островов. Осенью рыбы, составляющие основу нерестового запаса, смещаются на верхнюю часть материкового склона и постепенно начинают мигрировать к местам предстоящего воспроизводства, где концентрируются к февралю—марту (Золотов, Антонов, 1986; Буслов, 2001). Скопления ранней молоди приурочены, как правило, к районам размножения и обильны в южных частях заливов и на мелководье юго-восточного побережья. Камчатский залив и северные Курильские острова считаются периферией
Одна из важных особенностей биологии восточнокамчатс-кого минтая — существование у него двух типов нереста — глубоководного и шельфо-вого (Буслов и др., 2004). Е сли размножение на шельфе можно считать традиционным для минтая, то глубоководное отмечено лишь в нескольких районах.
Рис. 3. Функциональная структура ареала восточнокамчатского минтая
Fig. 3. The functional structure of the areal of East Kamchatka walleye pollock
У восточной Камчатки этот тип нереста наблюдается в каньонах Авачинско-го и Кроноцкого заливов, в которых минтай образует плотные преднерестовые скопления в мезопелагиали. Основное икрометание в каньонах проходит глубже 300 м и является адаптацией к комплексу квазистационарных гидрологических условий, формирующихся на этих локальных участках, благодаря чему икринки
ареала популяции (рис. 3) (Золотов, Антонов, 1986).
не выносятся из впадин. Здесь же происходит стагнация макропланктона, концентрация которого (по неопубликованным данным Н.А. Батищевой) в период нереста минтая достигает 400 мг/м3 (рис. 4).
Как видно на рис. 4, распределение личинок минтая и зоопланктона практически идентично. Из этого следует, что приуроченность нереста к каньонам обусловлена не только гидрологическим режимом, препятствующим разносу икринок, но и последующей повышенной обеспеченностью личинок кормом при переходе на экзогенное питание.
Рис. 4. Элементы функционирования глубоководного нерестилища минтая в Ава-чинском заливе в 2004 г.: а — эхозапись преднерестовых скоплений в марте (помечено стрелкой), б — распределение макрозоопланктона в апреле, в — икринок, г — личинок соответственно в апреле и мае
Fig. 4. The functional elements of the deep spawning ground of walleye pollock in Avachinskaya Bay in 2004: а — the echosound record of prespawning aggregations in March (marked with arrow), б — the distribution of macrozooplankton in April, в — of egg, г — larvae in April and May respectively
Ареал западноберинговоморского минтая включает акваторию от Озерного залива на юге до Анадырского на севере. Основные районы икрометания расположены на шельфе Олюторского и северной части Карагинского заливов (Балы-кин, 1990). При высокой численности популяции нерестовая часть ареала расширяется, и функционирует периферийное нерестилище в районе бухты Дежнева (Булатов, 1986; Балыкин, 1990). Разгар массового икрометания западнобе-ринговоморского минтая приходится на середину мая. После нереста рыбы распространяются для нагула на шельф, при этом молодь держится на больших глубинах, нежели взрослые.
Отмечены также нагульные миграции из Олюторского залива в олюторско-наваринский район, масштаб и протяженность которых напрямую зависят от численности популяции. Кроме того, во второй половине 1980-х гг., когда ресурсы западноберинговоморского минтая были максимальны, он распространялся в глубоководные котловины Берингова моря (Шунтов и др., 1993). В зимний период рыбы концентрируются над свалом глубин и постепенно смещаются к районам размножения (рис. 5).
Рис. 5. Функциональная структура ареала западноберинговоморского минтая. Условные обозначения как на рис. 3
Fig. 5. The functional structure of the areal of Western Bering Sea walleye pollock. The symbols as in fig. 3
Промысел
Прежде чем перейти к характеристике состояния запасов минтая в водах восточного побережья Камчатки, необходимо остановиться на его промысле (рис. 6). Эксплуатация запасов восточнокамчатской популяции начата японскими рыбаками в 1961 г. Отечественный промысел существует с 1968 г., однако масштабы его до середины 1970-х гг. были невелики из-за ограниченного количества работающих судов. Значительное увеличение добычи произошло в 1975 г., как за счет роста численности добывающего флота, так и за счет расширения сроков промысла, что было следствием лова судами крупнотоннажного флота (Антонов, 1991). Интенсивное нарастание вылова происходило до 1979 г., когда был достигнут максимум — 460 тыс. т. После этого последовал спад, и очередной подъем добычи пришелся на начало 1990-х гг. при среднегодовом изъятии около 200 тыс. т. В дальнейшем вылов снижался, испытывая незначительные колебания. В последние годы, после минимума 2003 г., наблюдается постепенное увеличение добычи. Современный промысел минтая восточнокамчатской популяции осуществляется в режиме прибрежного и экспедиционного рыболовства в пределах двух рыбопромысловых подзон: Петропавловско-Командорской и Севе-ро-Курильской (Тихоокеанской). Характер эксплуатации восточнокамчатского минтая существенно изменился в связи с развитием прибрежного рыболовства. В тихоокеанских водах Камчатки основным орудием лова стал снюрревод, тогда как в водах северных Курильских островов большая часть минтая добывается разноглубинными тралами (рис. 7).
Эксплуатация запасов минтая в западной части Берингова моря также организована японскими рыбаками и начата в 1962 г. (Моисеев, 1967). Специализированный отечественный промысел был организован в 1970 г. и проходил в Олю-торском и Карагинском заливах. Е го динамичному развитию в э том районе способствовали процедура введения 200-мильных экономических зон и применение раз-
ноглубинных тралов, позволивших облавливать скопления в толще воды над материковым склоном (Балыкин, 1990). В результате уже через пять лет вылов запад-ноберинговоморского минтая достиг 200 тыс. т, а в 1976 г. превысил 500 тыс. т. После этого пика наблюдался некоторый спад, и до середины 1980-х гг. средний годовой улов составлял 230 тыс. т. Во второй половине 1980-х гг. объемы добычи вновь возросли и в период до начала 1990-х гг. в среднем превышали 300 тыс. т в год. Дальнейшая история промысла западноберинговоморского минтая характеризуется спадом и стабилизацией на низком уровне. После запрета на специализированный лов минтай добывается в качестве прилова, в связи с чем характер его промысла в этом районе изменился. Если в 2003 г. 72 % минтая по массе было добыто разноглубинными тралами (в качестве прилова при промысле сельди), то уже в 2005 г. — 85 %, а в 2006 г. — 73 % вылова пришлось на снюрреводы (рис. 8). Следует заметить, что в настоящее время снюрреводы — одно из основных орудий лова минтая в рамках прибрежного рыболовства (Буслов, 2005).
Рис. 6. Годовые уловы и сглаженные по трехлетиям изменения вылова минтая популяций восточного побережья Камчатки
Fig. 6. The annual catches of walleye pollock of East Kamchatka and the catches improved by grouping into the periods of three years
500
300
восточ нокамчатскии
О западноберинговоморскиИ
600
400
200
100
0
разноглубинный донный трал трал
100 80 60 40 20 0
разноглубинный донный трал трал
снюрревод
ярус
□ 2001 г
□ 2002 г
□ 2003 г ■ 2004 г И2005 г N2006 г
прочие
прочие
Рис. 7. Годовой вылов восточнокамчатского минтая разными орудиями лова в Пет-ропавловско-Командорской (А) и Северо-Курильской (Тихоокеанской) (Б) подзонах
Fig. 7. The annual catch of East Kamchatka walleye pollock by different fishing gears in the Petropavlovsk-Commander (A) and North-Kurile Pacific (Б) subzones
6000
1- 4000
5000
□ Снюрревод ■ Пелагический трал ИДонный трал □Ярус
CQ О
j 3000 ш
2000
1000
0
2003
2004
2005
2006
Рис. 8. Вылов минтая в Карагинском и Олюторском заливах разными орудиями лова по данным ИС "Рыболовство"
Fig. 8. The catch of walleye pollock in Karaginsky and Olutirsky Bays by different fishing gears according to the data of the information system "Rybolovstvo"
Динамика численности и современное состояние запасов
В многолетнем аспекте запасы популяций минтая восточного и западного побережий Камчатки изменялись сходным образом (рис. 9). В каждом случае можно выделить два пика, приходившихся на конец 1970- и 1980-х гг. В эти периоды общая биомасса колебалась от 1,5 до 2,5 млн т. С 1990-х гг. обе популяции вступили в период продолжительного и глубокого снижения численности, который закончился в начале XXI века. Последние годы характеризуются увеличением ресурсов как восточнокамчатского, так и западноберинговоморского минтая. Таким образом, сопряженность в изменении запасов свидетельствует, что в водах восточного побережья Камчатки факторы, обусловливающие динамику численности обеих популяций, по всей видимости, одни и те же и действуют сходным образом. По мнению В.П. Шунтова с соавторами (1993), флюктуации численности минтая в первую очередь обусловлены природными факторами (кос-мофизическими, климатоокеанологическими и т.д.). Очевидно, что с 1990-х гг. в водах восточной Камчатки складывались неблагоприятные условия для формирования генераций повышенной численности. Однако нельзя сбрасывать со счетов влияние промысла. Например, резкое (практически обвальное) снижение запасов в начале 1990-х гг. и последующий продолжительный период низкой численности мог быть следствием наложения естественных причин и чрезмерного промысла. Тем не менее с начала XXI века ситуация изменилась. Судя по возросшему уровню величины поколений этого периода, условия, влияющие на формирование численности минтая у восточной Камчатки, стали более благоприятными.
Математические расчеты, свидетельствующие об увеличении ресурсов минтая на современном этапе, подтверждаются результатами прямых наблюдений. Так, количество учитываемой развивающейся икры в районах воспроизводства восточнокамчатской популяции устойчиво возрастает с 2003 г. (рис. 10). Оценки нерестового запаса, полученные по модифицированной методике проведения икорных съемок, вполне согласуются с результатами, рассчитанными в рамках методов теории рыболовства. Как видно, за последние четыре года биомасса родительского стада увеличилась примерно вдвое, достигнув отметки около 700 тыс. т. Рост произошел главным образом за счет поколения 2000 г., которое доминировало в нерестовом запасе уже в 5-годовалом возрасте.
Имеющиеся материалы свидетельствуют, что пополнение половозрелой части популяции за счет генераций 2001-2002 гг. будет на уровне предшествующего поколения (около 230 млн рыб). В результате в ближайшие годы величина
родительского стада восточнокамчатского минтая достигнет среднемноголетнего уровня (около 900 тыс. т). Нами было показано, что при таком запасе основной район нереста на шельфе смещается в южном направлении и значительно возрастают масштабы воспроизводства у северных Курильских островов (Буслов, Теп-нин, в печати).
7000
6000
5000
4000
3000
2000
1000
3000
2500
2000
1500
1000
500
Рис. 9. Многолетние изменения численности поколений в возрасте 2 года (столбики) и общей биомассы (линии) западноберинговоморского (1) и восточнокамчатского (2) минтая
Fig. 9. The long term dynamics of the abundance of two-years-old generations (columns) and of the total biomass (curves) of Western Bering Sea (1) and East Kamchatka (2) walleye pollock
Рис. 10. Количество развивающейся икры, учтенной в тихоокеанских водах Камчатки по годам исследований (А), и биомасса нерестового запаса восточнокамчат-ского минтая, рассчитанная разными методами (Б)
Fig. 10. The number of developing eggs assessed in the Pacific Ocean waters off Kamchatka by the years of the observation (A) and the biomass of spawning stock of East Kamchatka walleye pollock estimated with different methods (Б)
2 45
о
Т1 40
г 35
" 30
g. 25 S?
Я 20
У 10
№
1400 и
ь 1200 -
cj
J Е- 1000 -
Н 800 -
К
S
S rfl 600 -
CJ
я 400
о
S
1-е 200
0
S t;
£
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
I I икорные t - • - ВПА
• ••
юь-аэт-союг-спт-союг» h-h-h-oooooooooooicricricri
О) О) <J) О) О) <j) <j) <j) О) О) О) О)
0
0
Результаты икорной съемки, выполненной в этом районе впервые с 2002 г., подтвердили данный вывод. Интенсивность икрометания и количественные характеристики нереста минтая в тихоокеанских водах северных Курильских островов увеличились (см. таблицу, рис. 11). Есть все основания полагать, что данный процесс продолжится. Это, в свою очередь, позволяет рекомендовать большие объемы добычи минтая в прикурильских водах.
Показатели интенсивности икрометания восточнокамчатского минтая в тихоокеанских водах северных Курильских островов The indexes of the intensity of spawning of East Kamchatka walleye pollock in the Pacific Ocean waters off the Northern Kurile Islands
Показатель 2000 2001 2002 2006
Ср. кол-во икринок в пробе, экз. 10 30 2 125
Максимальный улов, экз. 40 148 15 684
Учтенное кол-во икринок на I стадии развития, экз. ■ 1012 0,18 0,25 0,07 1,20
Рис. 11. Распределение икринок минтая на I стадии развития у юго-восточной оконечности Камчатки и северных Курильских островов
Fig. 11. The distribution of walleye pollock eggs at I stage of development off the southeast extremity of Kamchatka and Northern Kurile Islands
В западной части Берингова моря учетные работы последних лет также подтверждают отмеченную тенденцию роста ресурсов минтая (рис. 12). При этом следует заметить, что прямые наблюдения более реально отражают состояние запаса, поскольку отсутствие промысла западноберинговоморского минтая в течение пяти лет снижает применимость математических расчетов.
Рис. 12. Биомасса промыслового запаса западноберинговоморского минтая, рассчитанная разными методами
Fig. 12. The biomass of commercial stock of Western Bering Sea walleye pollock assessed with different methods
Ихтиопланктонная съемка 2002 г. свидетельствовала о неблагополучном состоянии ресурсов (рис. 13). Локальные очаги нереста были сконцентрированы в традиционных районах. Интенсивность икрометания на периферийном нерестилище у бухты Дежнева была минимальна. Численность нерестового запаса, оцененная по материалам этой съемки, составила порядка 166 млн рыб, а биомасса — 120 тыс. т. Такая величина родительского стада считается далекой от оптимальной (500-900 млн рыб) (Балыкин, 1990).
Осенняя донная траловая съемка 2002 г. позволила учесть на акватории Карагинского и Олюторского заливов 266 тыс. т минтая. Рыбы промысловых размеров составили 213 тыс. т. Это вполне согласуется с результатами ихтио-планктонной съемки, учитывая, что в промысловый запас входят и неполовозрелые рыбы. Близкие значения общей и промысловой биомассы отмечены и в 2003 г. — соответственно 269 и 219 тыс. т. Траловая съемка, выполненная осенью 2005 г., показала существенный рост численности. Величина общего запаса минтая в Карагинском и Олюторском заливах оценена в 468 тыс. т, а промыслового — в 305 тыс. т. Увеличение произошло главным образом за счет поколений 2000-2002 годов рождения. Позитивные тенденции в изменении запасов позволяют констатировать, что период низкой численности западнобе-ринговоморского минтая сменился ростом. Это обстоятельство дает основания снять запрет на специализированный лов и возобновить рациональное использование его ресурсов.
Рекомендации по рациональной эксплуатации
Основной мерой регулирования промысла с позиций рационального использования запасов является общий допустимый улов (ОДУ). Для популяций минтая восточного побережья Камчатки ОДУ изменялся в соответствии с представлениями о величине запасов, при этом с 2002 г. изъятие западноберинговоморс-
А
Рис. 13. Распределение икринок минтая в западной части Берингова моря в мае 2002 г. (А) и биомассы минтая промысловой длины в Карагинском и Олюторском заливах в октябре 2005 г. (Б)
Fig. 13. The distribution of walleye pollock eggs in the Western Bering Sea in May 2002 (A) and walleye pollock's commercial length in Karaginsky and Olutorsky Bays in October 2005 (Б)
кого минтая предусматривалось только в качестве прилова на многовидовых промыслах. Возросшие ресурсы обеих популяций позволили рекомендовать к вылову в 2007 г. максимальные за последние семь лет объемы (рис. 14). Следует заметить, что если запас минтая будет возрастать, а к этому имеются все предпосылки, то необходимо возобновить полномасштабный траловый промысел в Карагинской рыбопромысловой подзоне, поскольку силами судов, ведущих прибрежный промысел, добыть такое количество минтая будет невозможно. Одновременно с этим необходимо осветить ряд ограничительных мер, способствовавших, по нашему мнению, росту и рациональному использованию запасов, действие которых целесообразно пролонгировать.
100
Рис. 14. ОДУ минтая популяций восточной Камчатки:1 — восточнокамчатской, 2 — запад-ноберинговоморской
Fig. 14. The TAC of walleye pollock of East Kamchatka: 1 — East Kamchatka, 2 — Western Bering Sea
о _0
i>
CI
О
80
60
40
20
2005
2006
2007
Для обеих популяций с 2000 г. при определении доли запаса, рекомендуемой к изъятию, применяется принцип "предосторожности" (Бабаян, 2000). Такой шаг был обусловлен необходимостью снижения промысловой нагрузки в условиях низкой численности и неопределенностей, связанных с параметрами промысла. В рамках этого подхода в качестве ориентира управления запасами минтая восточной Камчатки нами используется граничный ориентир по промысловой смертности, рассчитанный как функция мгновенного коэффициента естественной смертности. Считается, что полученные таким образом оценки граничного ориентира близки по значению к величине промысловой смертности по максимально устойчивому улову (Бабаян, 2000). На основании этого положения применяемая годовая доля изъятия восточнокамчатского минтая составляет 18 % от величины промыслового запаса, а западноберинговоморского — 20 %.
Помимо ориентиров управления промыслом у побережья восточной Камчатки действует ряд мер, направленных на повышение эффективности воспроизводства минтая. В первую очередь это запрет на специализированный лов в период нереста. Такой подход вполне логичен и применяется для других популяций. Однако следует обратить внимание на некоторые детали, касающиеся восточно-камчатского минтая. В глубоководных каньонах производители образуют плотные малоподвижные скопления задолго до начала нереста. Такие концентрации рыб весьма уязвимы для промысла, осуществляемого крупнотоннажными судами. Например, есть основания считать, что одним из факторов резкого снижения численности восточнокамчатского минтая в 1990-е гг. была доступность преднерестовых и нерестовых скоплений, когда в каждом каньоне Кроноцкого и Ава-чинского заливов одновременно работало до нескольких десятков крупнотоннажных и средних филейных траулеров, бесконтрольно вылавливая производителей. Поэтому одним из условий современного промысла восточнокамчатского минтая является запрет на использование таких судов в районе глубоководных нерестилищ.
Данная мера реализуется в рамках правил регулирования прибрежного рыболовства, так как указанные районы располагаются во внутренних морских водах. Наряду с запретом промысла в период воспроизводства традиционный подход к рациональному использованию ресурсов минтая — ограничение лова в районах концентрации молоди. Такие акватории выделены для обеих популяций минтая и оговорены в "Правилах рыболовства".
Еще один подход, позволяющий оптимизировать э ксплуатацию запасов минтая у восточной Камчатки, связан с особенностями современного промысла. Выше говорилось, что в последние годы одно из основных орудий лова минтая — снюр-реводы, которые используются при осуществлении прибрежного рыболовства. Ранее нами было показано, что основу снюрреводных уловов составляет крупноразмерный минтай старше 8 лет. Размерно-возрастная структура уловов минтая в снюрреводах и пелагических тралах существенно различается, что связано с особенностями биологии. Рыбы старше 8 лет переходят преимущественно к придонному образу жизни на шельфе. Это дает основания полагать, что снюрревода-ми эксплуатируется старшевозрастная часть популяций (Буслов, 2005) (рис. 15). Исходя из этого при современном состоянии запасов нами рекомендуется около
половины ОДУ восточ-нокамчатского и запад-ноберинговоморского минтая изымать снюрре-водами. Данная мера позволяет, во-первых, сохранить для воспроизводства относительно многочисленных впервые созревающих 5-6-годовалых рыб, во-вторых, перенести промысловую нагрузку на старшевозрастную часть популяции.
Рис. 15. Расчетный вылов восточнокамчатско-го минтая по возрастным группам при равном делении изъятия пелагическим тралом и снюрреводом (по: Буслов, 2005)
Fig. 15. Calculated harvest of East Kamchatka walleye pollock by the age groups under the equal landing by pelagic trawl and Danish seine (by: Буслов, 2005)
В завершение следует подчеркнуть, что комплекс мер, ограничивающих промысел (вплоть до запрета), позитивно сказался на состоянии запасов минтая восточного побережья Камчатки. Этот пример свидетельствует, что такой подход, обоснованный с позиций знаний биологии и промысла, может быть весьма эффективен и для других популяций.
Заключение
В водах восточного побережья Камчатки обитают и эксплуатируются две популяции минтая — восточнокамчатская и западноберинговоморская. Промысел обеих сформировался в 1970-е гг. и испытывал два подъема — в конце 1970-и 1980-х гг., когда годовое изъятие каждой превышало 300 тыс. т. С 1990-х гг.
Возраст, лет
Возраст, лет
началось снижение уловов, минимум которых пришелся на первые годы XXI века. На специализированный промысел западноберинговоморского минтая был введен запрет с 2002 г. В последние годы характер эксплуатации запасов минтая восточной Камчатки изменился. Рекомендуемые к вылову объемы осваиваются преимущественно судами, ведущими прибрежное рыболовство.
В многолетнем аспекте запасы популяций минтая восточного побережья Камчатки изменялись сходным образом. И в том и в другом случае можно выделить два пика, приходившихся на конец 1970- и 1980-х гг. В эти периоды общая биомасса колебалась от 1,5 до 2,5 млн т. С 1990-х гг. обе популяции вступили в период продолжительного и глубокого снижения численности, который закончился в начале XXI века. Последние годы характеризуются ростом запасов. Модельные расчеты, свидетельствующие об увеличении численности минтая на современном этапе, подтверждаются результатами прямых наблюдений.
Возросшие ресурсы обеих популяций позволили рекомендовать к вылову в 2007 г. максимальные за последние семь лет объемы. Кроме того, в современных условиях в качестве одной из мер, способствующих рациональному использованию запасов минтая у восточного побережья Камчатки, рекомендуется осваивать часть ОДУ снюрреводами, что позволит перенести промысловую нагрузку на старшевозрастную часть популяции.
Комплекс мер, ограничивавших промысел (вплоть до запрета), позитивно сказался на состоянии запасов минтая восточного побережья Камчатки. Этот пример свидетельствует, что такой подход, обоснованный с позиций знаний биологии и промысла, может быть эффективен и для других популяций.
Список литературы
Антонов Н.П. Биология и динамика численности восточнокамчатского минтая: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. — Владивосток: ТИНРО, 1991. — 23 с.
Бабаян В.К. Предосторожный подход к оценке общего допустимого улова (ОДУ): Анализ и рекомендации по применению. — М.: ВНИРО, 2000. — 192 с.
Балыкин П.А. Биология и состояние запасов минтая западной части Берингова моря: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. — Петропавловск-Камчатский, 1990. — 32 с.
Булатов О.А. Распределение икры и личинок тресковых (подсемейство Gadinae) в тихоокеанских водах Камчатки и западной части Берингова моря // Тресковые дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1986. — С. 89-101.
Буслов А.В. Возможность организации и регулирования многовидового рыболовства в современных условиях на примере Петропавловск-Командорской подзоны (Восточная Камчатка) // Вопр. рыб-ва. — 2006. — Т. 7, № 2(26). — С. 267-276.
Буслов А.В. Новые данные о распределении и миграциях минтая в тихоокеанских водах северных Курильских островов и юго-восточной Камчатки // Изв. ТИНРО. — 2001. — Т. 128. — С. 229-241.
Буслов А.В. Снюрреводный промысел восточнокамчатского минтая // Изв. ТИН-РО. — 2005. — Т. 143. — С. 3-20.
Буслов А.В., Тепнин О.Б. Характеристика нереста минтая у северных Курильских островов и юго-восточной оконечности Камчатки // Исследования водных биологических ресурсов Камчатки и северо-западной части Тихого океана. — Петропавловск-Камчатский: КамчатНИРО, 2007. — Вып. 8 (в печати).
Буслов А.В., Тепнин О.Б., Дубинина А.Ю. Некоторые особенности экологии нереста и эмбриогенеза восточнокамчатского минтая // Изв. ТИНРО. — 2004. — Т. 138. — С. 282-298.
Золотов О.Г., Антонов Н.П. О популяционной структуре восточнокамчатского минтая // Тресковые дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1986. — С. 43-50.
Максименко В.П., Антонов Н.П. Количественные методы оценки рыбных запасов. — Петропавловск-Камчатский: КамчатНИРО, 2004. — 256 с.
Моисеев П.А. Рыболовство Японии. — М.: Пищ. пром-сть, 1967. — 199 с.
Фадеев Н.С., Веспестад В. Обзор промысла минтая // Изв. ТИНРО. — 2001. — Т. 128. — С. 75-91.
Шунтов В.П., Волков А.Ф., Темных О.С., Дулепова Е.П. Минтай в экосистемах дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1993. — 426 с.
