CC BY
114
УДК 347.53: 616.89 - 008 - 12
МЕЖОТРАСЛЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЛИЦ С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ
INTERINDASTRIAL PROBLEMS OF THE REMEDY OF MENTALLY DISORDERED PERSONS
Т.В. ШЕПЕЛЬ (T.W. SHEPEL)
В статье исследуются состояния, обусловленные психическим расстройством, предусмотренные нормами различных отраслей права: гражданского (недееспособность и адееспособность), уголовного и административного (невменяемость) и др. В законодательстве нет общей нормы о них, которой можно было руководствоваться при отсутствии специальных правил. В отраслях права не существует и норм, позволяющих защищать психически больных с уменьшенной способностью к осознанию своих действий с помощью попечителей. Предлагаются пути решения названных проблем.
Ключевые слова: правоотношения, попечители, дееспособность и адееспособность, психическое расстройство.
In article the conditions caused by mental frustration, provided by norms of various branches of the right (incapacity and capacity), criminal and administrative law (diminished responsibility) etc. are investigated. In the legislation there is no the general norm about them, by wich could be guided in the absence of special rules. In right branches there are no also the norms, allowing to protect mentally sick with the reduced ability to comprehension of the actions by means of trustees. Ways of the decision of the named problems are offered.
Key words: jural relations, trustees, mental frustration, incapacity and capacity.
Рост психической заболеваемости является глобальной проблемой современности. По данным Всемирной организации здравоохранения, в настоящее время психические расстройства поражают 20-25 % населения в мире. Исследования, проведенные в западных странах, показывают, что до 1/5 или 1/4 всего населения страдают каким-либо психическим расстройством в отдельно взятый момент времени (Р. Дженкинс, Э. МакКал-лок, Л. Фридли, К. Паркер). В России за последнее десятилетие уровень вновь зарегистрированных психических заболеваний возрос на 35 %. Прогнозы психиатров неутешительны: распространенность психических заболеваний будет неуклонно возрастать, что ещё раз подтверждено на последнем 14 съезде психиатров России (ноябрь 2005 г.) [1].
Законодатель в ряде случаев придает правовое значение психическим расстройствам независимо от их влияния на сознание и волю. Некоторые из них являются препят-
ствием к выполнению определенной деятельности: эксплуатации источников повышенной опасности, осуществлению родительских прав, трудовой деятельности. Но чаще закон связывает правовые последствия только с теми психическими расстройствами, которые приводят к неосознанности поведения. В гражданском праве предусмотрена недееспособность вследствие психического расстройства (ст. 29 ГК РФ), а также неспособность осознавать свои действия в момент заключения сделки или причинения вреда - адееспособность (п. 1 ст. 177, п. 1 ст. 1078 ГК РФ). В нормах уголовного права закреплена невменяемость и так называемая «ограниченная» или «уменьшенная» вменяемость (ст. 21, 22 Уголовного кодекса РФ); в ст. 2.8 Кодекса об административных правонарушениях РФ - невменяемость. О неспособности налогоплательщика отдавать отчет в своих действиях или руководить ими говорится в п. 2 ст. 111 Налогового кодекса РФ.
© Шепель Т.В., 2010
Для обозначения названных правовых явлений наиболее удачным представляется термин «состояние», тем более что он уже используется при характеристике невменяемости в уголовном и административном праве, а также адееспособности в гражданском праве.
Несмотря на различие названных состояний по основаниям возникновения и правовым последствиям, порождаемым ими, все они имеют общие черты:
а) являются правовыми категориями, поскольку констатируются, как правило, судом и порождают правовые последствия;
б) обусловлены психическим расстройством;
в) психическое расстройство приводит к неспособности понимать значение своих действий и руководить ими или к уменьшению такой способности.
Но парадокс состоит в том, что эти общие черты не всегда учитываются в легальных определениях понятий и признаков (критериев) состояний, обусловленных патологией психики. Нет общей нормы о них, которой можно было руководствоваться при отсутствии специальных правил. В отраслях права не существует и нормы, позволяющей защищать психически больных с уменьшенной способностью к осознанию своих действий с помощью попечителей. В связи с этим существует межотраслевая проблема разработки четкого понятийного аппарата, который бы позволил более эффективно защищать права и законные интересы лиц с психическими расстройствами.
Для разрешения данной проблемы, на наш взгляд, необходимо:
1) уточнить легальные определения разноотраслевых состояний и закрепить свойственные им признаки в общей правовой норме;
2) предложить закрепить в законе ещё одно правовое состояние, обусловленное психическим расстройством, которое может иметь межотраслевое значение.
1. Определение общих признаков правовых состояний, обусловленных психическим расстройством и уточнение норм различных отраслей права о них.
В отраслях права наблюдается различный подход к анализируемым состояниям:
- в гражданском, уголовном, административном и финансовом праве прямо закреплены определения их понятий,
- в других отраслях содержатся отсылочные нормы или о них не упоминается вообще.
При этом существующие легальные определения состояний, обусловленных психическим расстройством, страдают погрешностями, вызванными или недооценкой их правовой сущности, или неточностью формулировок медицинских и психологических признаков (критериев). Это проявляется в следующем.
Во-первых, не отражается правовая сущность этих категорий. Так, в нормах ГК РФ о недееспособности и адееспособности сделан акцент не на юридическом, а на медицинском и психологическом признаках. Согласно ст. 29 ГК РФ недееспособность представляет собой неспособность понимать значение своих действий или ими руководить вследствие психического расстройства. Адееспособность определяется как неспособность понимать значение своих действий или ими руководить в момент совершения сделки (п. 1 ст. 177 ГК РФ) или в момент причинения вреда (п. 1 ст. 1078 ГК РФ), без указания даже на её медицинские признаки. В легальном определении понятия невменяемости, данном в ст. 21 Уголовного кодекса РФ и ст. 2.8 Кодекса об административных правонарушениях РФ, также на первый план выдвигаются медицинские и психологические признаки. Согласно данным нормам невменяемость представляет собой неспособность осознавать фактический характер и противоправность своих действий (бездействия) или руководить ими вследствие психического расстройства (хронического, временного или иного болезненного состояния психики). Таким образом, правовые состояния «предстают перед нами» как исключительно психические состояния.
В отличие от цивилистов, которые, как правило, обходят молчанием медико-психологическую «окраску» недееспособности (адееспособности), многие специалисты в области уголовного права критикуют законодательное определение невменяемости и считают, что юридическое содержание невменяемости фактически не раскрывается, а невменяемость «оказывается вариантом психической патологии» (Ю.С. Богомягков,
В.Б. Первомайский, С.Н. Шишков и др.). Они
совершенно справедливо считают причиной несовершенства легальной формулы невменяемости игнорирование юридического критерия и его традиционное отождествление с психологическим критерием [2]. Аналогичное утверждение в полной мере относится и к другим категориям, в том числе к недееспособности и адееспособности.
В определениях понятий любых правовых состояний, обусловленных психическим расстройством, должен содержаться юридический критерий, отражающий их роль как правовых свойств, присущих гражданину. Он в самом общем виде может быть сформулирован как неспособность лица своими действиями порождать в полном объеме правовые последствия, предусмотренные законом. В этой связи недееспособность представляет собой неспособность самостоятельно приобретать и осуществлять гражданские права, создавать и исполнять гражданские обязанности, а также нести имущественную ответственность, а невменяемость в уголовном праве означает неспособность лица, совершившего общественно опасное деяние, нести уголовную ответственность.
Закрепление в законе не только медицинского и психологического, но и юридического критерия позволит правильно понимать сущность названных правовых состояний, в том числе в целях четкого разграничения компетенции судебных психиатров и судов.
Во-вторых, нуждается в уточнении медицинский критерий некоторых состояний. Мы поддерживаем мнение С.Н. Шишкова, который считает, что в нормах о невменяемости нет нужды специально перечислять виды психических расстройств, достаточно указания на психическое расстройство, как это сделано в определении понятия недееспособности. Тем более что термин «слабоумие», названный в качестве вида психического расстройства, приводящего к невменяемости, противоречит Статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-го пересмотра, принятой ВОЗ [3]. Термин «врожденное слабоумие» заменен словами «умственная отсталость», а приобретенное слабоумие именуется деменцией и помещено в блок органических психических расстройств. При перечислении в правовой норме видов психических
расстройств всегда будет существовать угроза несоответствия в будущем их названий терминологии МКБ, которая пересматривается гораздо чаще, нежели меняется закон.
Поскольку медицинский критерий невменяемости, предусмотренной Кодексом об административных правонарушениях РФ, идентичен аналогичному критерию невменяемости в уголовном праве, названное предложение относится и к этому состоянию.
В-третьих, необходимо уточнение психологического критерия состояний, обусловленных психическим расстройством, поскольку его законодательная трактовка не вполне соответствует психологическим представлениям о соотношении сознания и воли.
Определение субъекта права, правонарушения как обладателя сознания и воли имеет, скорее, не психологический, а психиатрический смысл. Именно в психиатрии у лица при ясном сознании может нарушаться или отсутствовать волевая регуляция, и, наоборот, при дефектах сознания волевые способности оставаться сохранными. В психологии противопоставление сознания и воли невозможно. Волевые психические процессы, наряду с познавательными и эмоциональными процессами, в своей совокупности определяют психику как высшую форму сознания, иначе говоря, характеризуют само сознание. Поэтому в психологическом значении субъект права должен обладать сознанием, в том числе и волей. Характеристика субъекта путем одновременного указания на обладание им сознанием и волей в какой-то степени условна. Тем самым лишь подчеркивается, что сознательный характер деятельности человека проявляется через его волевые действия. С психологической точки зрения трудно представить субъекта, не обладающего сознанием, так как это должно означать полный распад, исчезновение всех психических процессов, свойств и состояний. Даже при тяжелых психических патологиях этого не происходит.
В связи с этим критерий недееспособности и адееспособности, а также невменяемости (в уголовном и административном праве), сформулированный в законе как неспособность понимать значение своих действий и (или) руководить ими, следует оценивать именно как психологический критерий. В
психологическом смысле он означает неспособность лица осознавать свои действия только в момент совершения деяния, но не свидетельствует об отсутствии сознания вообще. В противном случае этот критерий превратился бы исключительно в категорию психиатрии, где сознание применительно к конкретной правовой ситуации понимается узко, только как одна из форм проявления психической деятельности человека. Если же в названный критерий вкладывать психологический смысл, то между словами «понимать значение своих действий» и «руководить ими» нельзя ставить союз «или». В психологическом смысле невозможно руководить своими действиями, не понимая их значения. Союз «и» между ними в большей степени соответствовал бы представлениям психологической науки о соотношении сознания и воли.
В других отраслях права норм о состояниях, обусловленных психическим расстройством, к сожалению, нет. Пробел может быть восполнен общей нормой, в которой были бы отражены признаки, свойственные всем состояниям:
а) обусловленность психическим расстройством;
б) такая степень психического расстройства, при которой лицо неспособно понимать значение своих действий и ими руководить в момент совершения противоправного действия (бездействия);
в) названные состояния должны подтверждаться судебной экспертизой;
г) они по общему правилу исключают правовую ответственность.
Такая норма могла бы быть закреплена, например, в Законе «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании».
2. О необходимости закрепления в законе ещё одного состояния, обусловленного психическим расстройством.
Среди имеющихся правовых состояний, обусловленных психическим расстройством, особое место занимает недееспособность, закрепленная в нормах гражданского права: во-первых, только недееспособность приводит к полному лишению дееспособности, за недееспособного подопечного все юридические действия осуществляет его опекун и, во-вторых, она имеет межотраслевое значение.
Межотраслевое значение недееспособности проявляется по-разному:
- в семейном, жилищном, земельном праве прямо предусмотрено применение норм ГК о недееспособности. Согласно п. 3 ст. 32 Конституции РФ не имеют права избирать и быть избранными лица с психическими расстройствами, которые признаны судом недееспособными. Ранее в конституционном законодательстве было закреплено ещё одно специальное правовое явление, вызванное психическим расстройством - «умалишен-ность». Она определялась только на момент данных выборов, констатировалась специальной врачебной комиссией и препятствовала включению в списки избирателей. В настоящее время нормы о ней утратили силу;
- в других отраслях права и законодательства специально о недееспособности не упоминается, но предусмотрено право граждан (потерпевших, гражданских истцов, налогоплательщиков и т. д.) на помощь законного представителя, каковым и является опекун. Это право закреплено в п. 5 ст. 37, п. 1, 3 ст. 52 Гражданского процессуального кодекса РФ, п. 2 ст. 25.3 Кодекса об административных правонарушениях РФ, п. 2, 3 ст. 45 Уголовно-процессуального кодекса РФ, п. 1 ст. 26 Налогового кодекса РФ.
Мне могут возразить, что применение недееспособности в уголовном и административном праве при сохранении специфических для названных отраслей понятий лишено практического смысла. Вместе с тем невменяемость не предоставляет лицу возможность пользоваться помощью опекуна - такое правовое последствие порождает только недееспособность. Поэтому гражданско-правовые нормы о ней должны применяться к любым отношениям с участием недееспособных, при сохранении специфических отраслевых понятий.
Однако «универсальность» недееспособности не решает всех проблем. В России за последнее десятилетие уровень вновь зарегистрированных психических заболеваний возрос за счет увеличения числа главным образом непсихотических расстройств, не требующих тотальной недееспособности. В регионах России их рост составляет от 38 (Краснодарский край) до 64,5 % (Якутия). Психиатры связывают такой рост с измене-
нием клиники и течения многих болезненных форм, прогноз которых стал более благоприятным, а также с достижениями психофармакотерапии.
Из-за отсутствия промежуточных гражданско-правовых форм защиты лиц с непсихотическими расстройствами суд, не имея для этого достаточных оснований, вынужден признавать их недееспособными. Признанные недееспособными нередко страдают легкой степенью умственной отсталости. Такие расстройства без выраженных эмоциональных или волевых проявлений не должны приводить к недееспособности. Недееспособность становится обузой для таких лиц, препятствует их социальной адаптации, полностью исключает из числа самостоятельных участников гражданских правоотношений. Фактически же они не нуждаются в полном лишении их дееспособности. Эффективной правовой формой защиты их интересов могло бы служить ограничение дееспособности в судебном порядке и назначение попечителя.
Однако существующие нормы ГК РФ об ограничении дееспособности граждан к ним не применимы. Гражданскому праву известны два основания ограничения дееспособности граждан. Первое основание названо в п. 1 ст. 30 ГК РФ и относится к совершеннолетним лицам, которые вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами ставят свою семью в тяжелое материальное положение. Второе основание ограничения дееспособности, в части самостоятельного распоряжения собственными доходами, относится только к несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет. Можно констатировать, что нормами гражданского права в настоящее время не учитывается существование значительной группы лиц, психическое расстройство которых хотя и не исключает способности осознавать свои действия, но значительно уменьшает её.
Первый шаг в закреплении особенностей правового положения названной группы лиц сделал Уголовный кодекс РФ, предусмотрев в ст. 22 особенности уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, которое не исключает вменяемость. В п. 2 названной статьи установлено, что такие психические нарушения могут учитываться
судом при назначении наказания и служить основанием для применения принудительных мер медицинского характера.
В уголовно-правовой литературе подобное состояние именуют ограниченной, пограничной, уменьшенной вменяемостью. Оно характерно для лиц, которые в момент совершения преступления были вменяемыми, но их способность отдавать отчет в своих действиях или руководить ими из-за психической патологии все же была снижена [4].
В цивилистической литературе также неоднократно упоминалось о необходимости гражданско-правовой нормы об ограничении дееспособности вследствие психического расстройства [5]. Однако законодатель, к сожалению, не воспринял данную идею. Между тем по законодательству некоторых стран такое расстройство является основанием ограничения дееспособности граждан. Правила об ограничении дееспособности психически больных нашли отражение в гражданском законодательстве Германии, Англии, США, Италии, Японии и др.
В правовой литературе детально разрабатывается только медицинский критерий ограниченной (уменьшенной) вменяемости лиц с психическими расстройствами. Преобладает мнение о необходимости включения в медицинский критерий ограниченной вменяемости психических расстройств, при которых снижается способность осознавать окружающую действительность. Их называют психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, или психическими аномалиями (Ю.М. Антонян, С.В. Бородин, С.Н. Шишков, Ф.С. Сафуанов, Ю.А. Кувано-ва, Б.А. Спасенников, Е. Цымбал и др.). К таким расстройствам относят легкую умственную отсталость; некоторые психические дефекты, сопровождающиеся интеллектуальным снижением; психопатии; расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ; реже - эпилепсию и шизофрению в состоянии стойкой ремиссии и т. д. В психиатрии такого рода психические расстройства, при которых способность к осознанию и регулированию своего поведения полностью не утрачивается, традиционно именуются непсихотическими. Хотя ученые констатируют, что исследование этих видов психических расстройств в российской пси-
хиатрии и психологии находится пока только на начальном этапе.
Результаты этих исследований, в части длительных психических расстройств, могут быть применены и для характеристики медицинского критерия ограниченной дееспособности. В него должны включаться только хронические психические расстройства, которые снижают способность к осознанию окружающей действительности, но не приводят к полной утрате такой способности. Соответственно, психологический критерий ограниченной дееспособности должен состоять в снижении, ослаблении способности понимать значение своих действий или ими руководить не только на момент совершения юридического действия, но и в будущем. Юридический критерий ограниченной дееспособности психически больного может выражаться в неспособности совершения им юридических действий без согласия попечителя.
По нашему глубокому убеждению, решить проблему защиты больных, патология психики которых не требует признания их недееспособными, без дополнения ГК РФ нормой об ограничении дееспособности вследствие психического расстройства невозможно. Этой норме следовало бы придать межотраслевое значение при необходимости защиты прав лиц с длительными патологиями психики с помощью попечителя при их участии в разноотраслевых правоотношениях.
1. Дмитриева Т. Б. Новые направления социальной психиатрии в системе совершенствования охраны общественного психического здоровья // Материалы XIV съезда психиатров России. 15-18 ноября 2005 г. - М., 2005. -С. 50.
2. Богомягков Ю. С. Уголовно-правовая невменяемость: критерии и признаки // Советское государство и право. - 1989. - № 4. - С. 104; Первомайский В. Б. Критерии невменяемости
и пределы компетенции психиатра-эксперта // Советское государство и право. - 1991. - № 5.
- С. 70-71; Шишков С. Н. Уголовный кодекс России и проблемы невменяемости // Журнал российского права. - 1998. - № 1. - С. 33.
3. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем. Десятый пересмотр. Всемирная организация здравоохранения. - Женева, 1995. -Т. 1 (часть 1 и 2). Далее - МКБ-10.
4. Фрейеров О. Е. О так называемом биологическом аспекте причин преступности // Советское государство и право. - 1966. - № 10. -С. 45; Авербух И. Е., Голубева Е. А. К вопросу о вменяемости психически неполноценных лиц // Вопросы экспертизы в работе защитника. - Л., 1970. - С. 98; Антонян Ю. М., Бородин С. В. Преступность и психические аномалии. - М., 1987. - С. 124-150; Кудрявцев И. А. Ограниченная вменяемость // Государство и право. - 1995. - № 5. - С. 107-116; Иванов Н. Г. Уголовная ответственность лиц с аномалиями психики // Государство и право. - 1997. - № 3. - С. 72-79; АргуноваЮ. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. - 1999. -№ 7; Козаченко И. Я., Спасенников Б. А. Вопросы уголовной ответственности и наказания лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемость // Государство и право. - 2001. - № 5. -С. 69-74 и др.
5. Потюков А. Г. Правоспособность и дееспособность граждан по советскому гражданскому праву : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Л., 1954. - С. 19; ХутызМ. Признание гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным : автореф. дис. . канд. юрид. наук. - М., 1968. - С. 14-15; Ерошен-ко А. А . Правовая регламентация гражданского состояния в СССР : дис. ... д-ра юрид. наук. - Л., 1980. - С. 210-212; Советское гражданское право. Субъекты гражданского права / под ред. С. Н. Братуся. - М., 1984. -
С. 43-44; Иванова Л. Я. Гражданская правосубъектность лиц, страдающих психическим расстройством : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 1993. - С. 5, 13 и др.
