CC BY
427
ческого содержания в сопряжении с социальными практиками позволяет выявить специфику правовой культуры того или иного конкретного общества.
В соответствии с обозначенной онтологией и гносеологией исследования социокультурных феноменов содержание правовой культуры составляет символический способ интеграции правового пространства и общества в целом. Базовые когнитивно-ментальные структуры (взаимосвязанная целостность символических схем правового поведения) служат ядром правовой культуры любого общества. Структурно его можно представить как целостность габитусных, нормативно-процедурных и ценностных когнитивно-ментальных схем.
Намеченные выше контуры осмысления правовой культуры позволяют в известной мере объединить социологические и правоведческие исследования, так как ориентируют на методологическую комплемен-тарность и постоянную критическую рефлексивность.
При решении подобных задач, нацеленных на выявление роли символических кодов в структурировании правового и социального пространства, перспективна методология • концептуального анализа правовой культуры, основанная на когнитивных приемах и
направленная на восстановление структур смысла правовых практик посредством изучения, исторической среды и семантического поля правовых понятий. Такая методология способна не только органично дополнить исследовательскую стратегию изучения когнитивно-ментальных оснований правовой культуры, но и открыть для нее новые научные горизонты.
Литература
1. Giddetis Л. New Rules of Sociological Method. L., 1976; Giddens A. Structuralism, Post-Structuralism and the Production of Culture // Social Theory Today. Stanford. 1987.
2. Бурдье П. Начала. М., 1994. С. 193-194.
3. Мамардашвили М. Картезианские вариации. М., 1997. С. 91.
4. Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 70; Он же. Начала. М., 1994. С. 121; Он же. Дух государства: генезис *и структура бюрократического поля. S/L'98 // Поэтика и политика. М., 1999. С. 152.
Ростовский государственный университет 23 сентября 2002 г.
© 2003 г. А.Н. Александров
МЕЖДУНАРОДНОЕ МОРСКОЕ ПРАВО:
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОГО СТАТУСА ПРОСТРАНСТВ И РЕСУРСОВ МИРОВОГО ОКЕАНА
Принятая 30 апреля 1982 г. универсальная Конвенция ООН по морскому праву - важнейший политико-правовой документ, созданный международным сообществом в целях упрочения правопорядка на морях. Его одобрению предшествовала многолетняя сложная работа по кодификации и прогрессивному развитию юридических основ поведения государств в Мировом океане, проводившаяся на сессиях III конференции ООН по морскому праву (1973 - 1982 гг.). Государства - участники конференции были едины в своем стремлении выработать такой правовой режим для морей и океанов, «который способствовал бы международным сообщениям и содействовал бы использованию морей и океанов в мирных целях, справедливому и эффективному использованию их ресурсов, сохранению их живых ресурсов, изучению, защите и сохранению морской среды» (п. 4 преамбулы Конвенции). Характерная черта этого режима, воплощенная в нормативных предписаниях Конвенции, заключается в том, что он регламентирует и традиционное, режим Мирового океана основан как уже на известных международно-правовой практике положениях, так и на многочисленных новациях, появление которых обусловлено динамикой различных сто-
рон жизни общества, прежде всего экономической и социальной, а также научно-техническим прогрессом.
1. Понятие, источники и основные принципы международного морского права
В международно-правовой доктрине в целом выработан единый подход к решению вопроса относительно понятия международного морского права. В рамках этого подхода международное морское право, являющееся составной частью современного международного права и одной из его старейших отраслей, определяется как система взаимосвязанных принципов и норм, устанавливающих правовой статус и режим морских пространств и ресурсов и регулирующих отношения между субъектами международного права, которые возникают и осуществляются в связи с их деятельностью в Мировом океане. До середины XX в. нормы международного морского права — это преимущественно международные обычаи. В результате проведенной ООН работы по их кодификации, а также создания новых норм (процесс кодификации и прогрессивного развития международного морского права был начат Комиссией международного права ООН в 1949 г.) в наши дни международное морское право представляет собой в основном конвенционное
право. При этом нельзя не отметить, что обычные нормы по-прежнему сохраняют весьма важное значение как для определения правового статуса морских пространств, так и регулирования некоторых видов деятельности государств по использованию пространств и ресурсов Мирового океана (например, для целей мореплавания, рыболовства).
К числу основных принципов международного морского права относятся принципы: свободы открытого моря, общего наследия человечества в отношении Международного района морского дна и его ресурсов, использования Мирового океана в мирных целях, сохранения и рационального использования морских живых ресурсов, свободы морских научных исследований, охраны морской среды.
Принцип свободы открытого моря послужил правовой основой современной < системы принципов и норм, регулирующих широкий круг отношений, связанных с использованием пространств открытого моря за пределами территориального моря. Он предоставляет каждому государству юридическое право пользоваться открытым морем; является общепризнанной нормой, регулирующей использование открытого моря в целях судоходства, рыболовства; способствует развитию многостороннего и взаимовыгодного сотрудничества государств при использовании пространств открытого моря, освоении его ресурсов, сохранении морской среды.
Содержащиеся в части XI Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. принципы и нормы, определяющие международно-правовой статус и режим морского дна за пределами национальной юрисдикции и находящихся там ресурсов, отражают стремление международного сообщества разработать приемлемый для всех групп государств международноправовой режим освоения глубоководных источников минерального сырья. Особое функциональное значение в этой связи принадлежит принципу общего наследия человечества, который, согласно тексту Конвенции, является основополагающей международноправовой нормой, формирующей и пронизывающей всю учрежденную систему регулирования поведения государств в Международном районе морского дна (согласно Конвенции 1982 г., термин «Район» означает дно морей и океанов и его недра за пределами национальной юрисдикции).
Появление принципа общего наследия человечества в международном морском праве в качестве общепризнанной, договорной нормы стало возможным лишь благодаря поддержке большинством государств Конвенции 1982 г. В соответствии со ст. 136 Конвенции, открывающей раздел 2 «Принципы, регулирующие Район» части XI, «Район и его ресурсы являются общим наследием человечества». В предельно сжатой формулировке этого принципа зафиксирована принадлежность Района и его ресурсов человечеству в целом, а не какой-либо группе стран.
Итак, основу правового регулирования деятельности государств по исследованию и использованию пространств и ресурсов Мирового океана составляют
как общепризнанные принципы и нормы современного международного права, так и ряд специальных конвенций. К последним относятся: Конвенция о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г.; Конвенция об открытом море 1958 г.; Конвенция о континентальном шельфе 1958 г.; Конвенция ООН по морскому праву 1982 г.
2. Правовой статус территориального моря
Решению вопроса о правовом статусе и правовом режиме территориального моря посвящены соответствующие положения, Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне, разработанной государствами - участниками I конференции ООН по морскому праву. Согласно ст. 1 и 2 Конвенции, суверенитет государства распространяется за пределы его сухопутной территории и его внутренних вод на морской пояс, примыкающий к его берегу и называемый территориальным морем; суверенитет прибрежного государства распространяется на воздушное пространство над территориальным морем, равно как и на поверхность и недра его дна. В процессе обсуждения проблем правового статуса и режима территориального моря государства - участники III конференции ООН по морскому праву не могли не учитывать как сложившуюся практику государств, так и нормативные формулировки Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне. Статья 2 «Правовой статус территориального моря, воздушного пространства над территориальным морем, а также его дна и недр» Конвенции 1982 г. содержит установки, в соответствии с которыми суверенитет прибрежного государства распространяется за- пределами его сухопутной территории и внутренних вод, а в случае государства-архипелага.- его архипелажных вод, на примыкающий морской пояс, называемый территориальным морем; суверенитет прибрежного государства распространяется на воздушное пространство над территориальным морем, равно как на его дно и недра. Государствам — участникам конференции впервые удалось решить ряд весьма важных проблем правового режима территориального моря. Так, они закрепили в Конвенции 1982 г. положение, что каждое государство имеет право устанавливать ширину своего территориального моря до предела, не превышающего 12 морских миль. Кроме того, Конвенция содержит четкие формулировки, определяющие права и обязанности прибрежных государств и всех других (в том числе не имеющих выхода к морю) в территориальном море, в ней закреплены положения, уточняющие правовой режим мирного прохода судов всех без исключения государств через территориальное море. Важным элементом международно-правового статуса и правового режима территориального моря является подтвержденная Конвенцией 1982 г. установка о том, что суверенитет прибрежного государства над территориальным морем осуществляется с соблюдением постановлений этой Конвенции и других норм международного права (п. 3 ст.2 Конвенции 1982 г.; см. также п. 2 ст.1 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г.).
При рассмотрении правовых проблем территориального моря рекомендуется изучить соответствующие положения Федерального закона «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» от 31 июля 1998 г. [1].
3. Международно-правовой статус открытого моря
Принцип свободы открытого моря определяют международно-правовой статус и своеобразие его правового режима. Формулируя принцип свободы открытого моря, соответствующие положения Конвенции об открытом море 1958 г., Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., тем самым определяют правовой статус этих обширных морских акваторий и их ресурсов. Статья 2 Конвенции 1958 г. гласит: «Открытое море открыто для всех наций, и никакое государство не вправе претендовать на подчинение какой-либо части его своему суверенитету». Свобода открытого моря включает, в частности, свободу судоходства, рыболовства, прокладывания подводных кабелей и трубопроводов, полетов над открытым морем. Положения Конвенции 1958 г., относящиеся к определению правового статуса открытого моря, в главном были подтверждены Конвенцией 1982 г., согласно ст. 87 которой, открытое море открыто для всех государств как прибрежных, так и не имеющих выхода к морю. А в ст. 89 закреплена «жесткая» правовая установка, согласно которой ни одно государство не вправе претендовать на подчинение какой-либо части открытого моря своему суверенитету. Рассматривая вопрос о правовом статусе открытого моря, нельзя не отметить, что в Конвенции 1982 г. отсутствует пространственное определение этой акватории Мирового океана, содержавшееся в Конвенции об открытом море 1958 г.
Необходимо обратить внимание, что, в соответствии с Конвенцией 1982 г., открытое море определяется как все части моря, которые не входят ни в территориальное море или внутренние воды какого-либо государства, ни в архипелажные воды государств-архипелагов и состоят из не подчиненных суверенитету ни одного из государств акваторий, находящихся: а) в пределах исключительных экономических зон, где право на свободу открытого моря действует с изъятиями в пользу функциональных прав прибрежных государств, и б) за> их пределами, где право на свободу открытого моря действует в полном объеме.
4. Понятие и правовой статус исключительной экономической зоны
Исключительная экономическая зона относится к числу новых институтов международного морского права. Согласно ст. 55, с которой начинается часть V «Исключительная экономическая зона» Конвенции 1982 г., экономическая зона представляет собой район, находящийся за пределами территориального моря и прилегающий к нему, который подпадает под установленный в настоящей части особый правовой режим, согласно которому права и юрисдикция прибрежного государства, а также права и свободы других государств регулируются соответствующими по-
ложениями Конвенции. Ширина исключительной экономической зоны не должна превышать 200 морских миль, отсчитываемых от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря (ст. 57). Неотъемлемым элементом конвенционного режима экономической зоны являются предоставленные прибрежному государству в ее пределах суверенные права в целях разведки, разработки и сохранения природных ресурсов в водах, покрывающих морское дно, на морском дне и в его недрах, и в отношении других видов деятельности по экономической разведке и разработке, таких, как производство энергии путем использования воды, течений и ветра. Прибрежное государство осуществляет юрисдикцию в отношении: создания и использования искусственных островов, установок и сооружений; морских научных исследований^ защиты-и сохранения морской среды (ст. 56) и имеет другие права, предусмотренные Конвенцией 1982 г.
Все другие государства, включая не имеющих выхода к морю, пользуются в исключительной экономической зоне свободами открытого моря, перечисленными в ст. 58 Конвенции, - судоходства и полетов, прокладки подводных кабелей и трубопроводов, а также другими видами использования моря, являющимися правомерными и относящимися к этим свободам. Важное значение в определении правового статуса экономической зоны играет положение Конвенции, согласно которому к исключительной экономической зоне применяются «статьи 88-115 и другие соответствующие нормы международного права» (п. 2 ст. 58), имеющие отношение к правовому статусу и правовому режиму открытого моря. Другие государства при осуществлении своих прав и выполнении обязанностей по Конвенции в экономической зоне должны учитывать права и обязанности прибрежного государства и соблюдать законы и правила, принятые им, поскольку они являются закрепленными Конвенцией 1982 г.
При изучении правовых проблем исключительной экономической зоны рекомендуется проанализировать Федеральный закон от 17 декабря 1998 г. «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» [2], а также те изменения, которые были в него внесены Федеральным законом от 8 августа 2001 г. , >
5. Понятие континентального шельфа
В соответствии с п.1 ст. 76 Конвенции 1982 г. континентальный шельф прибрежного государства включает в себя морское дно и недра подводных районов, простирающихся за пределы его территориального моря на всем протяжении естественного продолжения его сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка или на расстояние 200 морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря, когда внешняя граница подводной окраины материка не простирается на такое расстояние. Фиксированные точки, составляющие линию внешней границы континентального шельфа на морском дне (в том случае, если прибрежное государство имеет широкий шельф), должны находиться не далее 350 морских миль от исходных ли-
ний, от которых отмеряется ширина территориального моря, или не далее 100 морских миль от 2500-метровой изобаты, которая представляет собой линию, соединяющую глубины в 2500 метров. На подводных хребтах внешние границы континентального шельфа не должны выходить за пределы 350 морских миль, от тех же исходных линий. Положения ст. 76 Конвенции, имеющие отношение к определению континентального шельфа, не затрагивают вопроса о делимитации континентального шельфа между государствами с противолежащими или смежными побережьями.
Прибрежное государство осуществляет над континентальным шельфом суверенные права в целях разведки и разработки его природных ресурсов (п. 1 ст. 77). Эти права являются исключительными в том смысле, что, если прибрежное государство не производит разведку континентального шельфа или не разрабатывают его природные ресурсы, никто не может делать этого без определенно выраженного согласия прибрежного государства. Причем права этого государства на континентальный шельф не зависят от эф-< фективной или фиктивной оккупации им шельфа.
Права прибрежного государства на континентальный шельф не затрагивают правового статуса покрывающих вод и воздушного пространства над этими водами (ст. 78).
При изучении правовых вопросов континентального шельфа рекомендуется также внимательно ознакомиться с положениями Федерального закона «О континентальном шельфе Российской Федерации» от 30 ноября 1995 г. [3].
6. Концепция общего наследия человечества как политико-правовая основа установления правового статуса и режима дна Мирового океана за пределами национальной юрисдикции
Научно-технический прогресс в области создания соответствующих технических средств и методов добычи минеральных запасов глубоководного морского дна, показавший возможность перехода в будущем к практическому их освоению, заинтересованность развитых в экономическом и техническом отношении стран в коммерческой эксплуатации этих запасов привели во второй половине 60-х гг. к необходимости рассмотрения международным сообществом ряда правовых вопросов, связанных с появлением этого нового вида деятельности' человечества на морях. Особую актуальность приобрела проблема определения правового статуса дна морей и океанов за пределами национальной юрисдикции, ранее не имевшая практического значения. Возникла необходимость в выработке конкретных правил и предписаний, регламентирующих порядок разведки, разработки и присвоения ресурсов Района государствами, компаниями и предприятиями разных стран.
Намерение некоторых развитых государств приступить к освоению минеральных богатств дна Мирового океана на больших глубинах и активное обсуждение в различного рода неправительственных организациях и правительственных учреждениях ряда
стран правовых проблем, имеющих отношение к новому виду деятельности человечества на морях, совпало по времени с крупнейшим историческим событием современности - выходом на международную арену десятков молодых развивающихся государств, образовавшихся вследствие крушения колониальной системы, что повлекло существенное изменение политической ситуации в сфере межгосударственных отношений. Это, в частности, нашло выражение в том, что группа развивающихся государств, организационно оформившаяся для совместных действий и представляющая собой наиболее многочисленную группу государств современного мира, превращается в весьма влиятельную силу, воздействующую на ход обсуждения мировых проблем в рамках соответствующих международных форумов и механизмов.
В непосредственном участии в процессах коммерческого освоения месторождений Района развивающиеся государства увидели реальную возможность получения дополнительных финансовых поступлений и иных выгод. Однако они не обладали достаточным экономическим и научно-техническим потенциалом для осуществления сложных и дорогостоящих работ по эксплуатации глубоководных минеральных ресурсов. Поэтому для защиты своих интересов в отношении нового вида деятельности на морях прибегли к использованию политико-правовых средств, стремясь добиться учреждения таких международно-правовых механизмов, которые гарантировали бы им приобщение к управлению коммерческими операциями, проводимыми в Районе, позволяли бы направлять финансовые доходы, полученпые от эксплуатации ресурсов Района, главным образом экономически отсталым странам.
В целях концептуального обоснования прав на ресурсы Района тех государств, которые не обладают необходимыми техническими средствами для промышленной эксплуатации этих ресурсов, развивающимися государствами была выдвинута теория, известная в международно-правовой доктрине как концепция общего наследия человечества,' Сторонники ее по существу предложили совершенно новый политико-правовой подход к разрешению одной из наиболее актуальных проблем международного морского права, направленный на установление «особого» международного режима Района, который бы содействовал удовлетворению потребностей экономически отсталых стран в финансовых средствах, необходимых им для преодоления последствий колониальной эксплуатации, а также обеспечивал им широкий доступ к современным научно-техническим достижениям.
В ходе работы III конференции ООН по морскому праву, несмотря на значительные трудности, обусловленные главным образом несовпадающими экономическими, военно-стратегическими,’ политическими интересами государств по проблемам использования богатств Мирового океана, международному сообществу удалось согласовать нормативные положения, определяющие правовой статус и основы правового режима Района и его ресурсов, и закрепить их
в части XI • Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., а также в соответствующих приложениях, составляющих неразрывное целое с Конвенцией.
Необходимо обратить внимание на то, что конвенционная система регулирования деятельности государств по освоению общего наследия получила развитие в положениях Соглашения об осуществлении части XI Конвенции ООН по морскому праву [4], одобренного Генеральной Ассамблеей ООН 28 июля 1994 г. Российская Федерация ратифицировала Соглашение Федеральным законом от 26 февраля 1997 г. [5].
Отметим, что решение международного сообщества положить в основу режима деятельности по освоению глубоководных минеральных ресурсов концепцию общего наследия человечества, несмотря на расхождение в ее толковании, было обусловлено глубокой убежденностью в том, что базисные положения этой концепции предусматривают обеспечение всех необходимых условий для защиты интересов каждой группы государств в связи с развертыванием уже в будущем коммерческих операций по эксплуатации минеральных ресурсов Района. К базисным положениям концепции относятся: признание всеми без исключения государствами международно-правового запрещения на присвоение каким бы то ни было способом пространств Района и его ресурсов, а также запрета на осуществление государствами в отношении какой-либо части Района и его ресурсов суверенитета либо суверенных прав; закрепление в качестве правового режима Района принципа использования глубоководного морского дна исключительно в мирных целях; выработка правового режима осуществления научных исследований в Районе для целей развития международного сотрудничества в проведении научно-исследовательской деятельности в глубоководных морских акваториях; выработка такой правовой системы разведки и разработки ресурсов Района, которая бы, как это закреплено в ст. 150 Конвенции, способствовала «здоровому развитию морской экономики и сбалансированному росту международной торговли», а также содействовала «международному сотрудничеству для всестороннего развития всех стран, особенно развивающихся государств»; создание соответствующих международно-правовых норм и правил, призванных обеспечить сохранение и защиту морской среды от вредных для нее последствий, которые могут возникнуть в результате деятельности государств по эксплуатации ресурсов Района; учреждение специального международного механизма, призванного содействовать успешной реализации целей правового режима разведки и разработки глубоководных ресурсов.
7. Проливы, используемые для международного судоходства
Вопросам правового режима проливов, используемых для международного судоходства, посвящена часть III Конвенции 1982 г. В основу конвенционного режима мореплавания в международных проливах, расположенных между двумя частями открытого моря (исключительной экономической зоны), положен
принцип свободного прохода морских судов всех флагов через проливы, соединяющие открытые моря, который со второй половины XIX в. существовал в качестве обычной нормы международного морского права. Ряд норм Конвенции устанавливают правовые основы режима судоходства в проливах, связывающих международные навигационные пути и находящиеся между одной частью открытого моря (исключительной экономической зоны) и территориальным морем какого-либо государства или государств. Вместе с тем часть III Конвенции не затрагивает специальные режимы проливов, «проход в которых регулируется в целом или частично давно существующими и находящимися в силе международными конвенциями (ст. 35 «с»); часть III не применяется к проливам, используемым для международного судоходства, в каждом из которых имеется полоса открытого моря или исключительной экономической зоны, в которой проходит «столь же удобный с точки зрения навигационных и гидрографических условий путь...; на таких путях применяются другие соответствующие части настоящей Конвенции, включая положения, касающиеся свобод судоходства и полетов» (ст. 36). Таким образом, особенности конвенционного регулирования прохода через проливы обусловлены, в частности, осознанием участниками конференции необходимости закрепления в нормах создаваемой ими Конвенции таких установлений, которые бы отражали сложившиеся политико-правовые реалии, выражающиеся, например, в многообразии существовавших режимов проливов, используемых для международного судоходства.
Раздел 2 «Транзитный проход» части III Конвенции 1982 г. определяет понятие и правовой режим транзитного прохода и пролета в проливах, используемых для международного судоходства, а также пространственную сферу действия этого режима. Согласно ст. 37, раздел 2 применяется к проливам, соединяющим две части открытого моря или исключительной экономической зоны. Заметим, что транзитный проход применяется в Гибралтарском, Малаккском, Ормузском и других проливах. Причем их ширина не превышает двойной ширины максимального предела территориального моря расположенных по берегам этих проливов государств. Транзитный проход не применяется к проливам, которые образуются островом государства, граничащего с проливом, и его континентальной частью, если в сторону моря от острова имеется столь же удобный с точки зрения навигационных и гидрографических условий путь в открытом море или исключительной экономической зоне (п. 1 ст. 38). К таким проливам относится, например, Мессинский.
Транзитный проход представляет собой осуществление в соответствии с частью III Конвенции 1982 г. свободы судоходства и пролета единственно с целью непрерывного и быстрого транзита через пролив между одной частью открытого моря или исключительной экономической зоны и другой частью открытого моря или исключительной экономической зоны (п. 2 ст. 38).
Режим мирного прохода установлен для проливов, указанных в разделе 3 части III Конвенции. Этот режим применяется к проливам, находящимся между частью открытого моря или исключительной эконо- 2.
мической зоны и территориальным морем другого государства. Кроме того, режим мирного прохода действует в отношении проливов, которые в соответствии СП. 1 ст. 38 исключены из сферы применения ‘ 3.
режима транзитного прохода.
Как отмечалось выше, специальные режимы действуют в проливах, проход в которых регулируется специально относящимися к таким проливам между- 4.
народными конвенциями. Специальные режимы установлены в отношении Черноморских и Балтийских 5.
проливов, а также Магелланова пролива. В целях изучения правовых режимов использования этих проливов рекомендуется ознакомиться со специальной литературой, а также проанализировать соответствующие международно-правовые акты.
Литература
1. См.: Федеральный закон от 31.07.98 г. № 155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном
море и прилежащей зоне Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 31. Ст. 3833. ,
См.: Федеральный закон от 17.12.98 г. № 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 51. Ст. 6273.
См.: Федеральный закон от 30.11.95 г. № 187-ФЗ «О континентальном шельфе Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 49. Ст. 4694.
Текст Соглашения см.: Бюллетень международных договоров. 1998. № 2. С. 3. 1
См.: Федеральный закон от 26.02.97 г. № ЗО-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву и Соглашения об осуществлении части XI Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №9. Ст. 1013.
Ростовский государственный университет
13 сентября 2002 г.
