CC BY
80
УДК 81'42
Б0110.25513/2413-6182.2017.3.70-79
ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА РЕАЛИЗАЦИИ ТАКТИКИ ВЫДЕЛЕНИЯ УНИКАЛЬНЫХ СВОЙСТВ В ИСКУССТВОВЕДЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
О.А. Галицкая12
1 Челябинский государственный университет (Челябинск, Россия) 2 МОКК «Черемушки» (Челябинск, Россия)
Аннотация: Анализируются лингвостилистические средства, активирующие механизмы реализации тактики выделения уникальных свойств в искусствоведческом дискурсе. Искусствоведческий дискурс рассматривается как целенаправленная вербализованная деятельность, обеспечивающая посредничество между объектом искусства и реципиентом, в основе которой лежат дескриптивная и интерпретативная составляющие, и возникающая через транскодирование образа в вербальную форму. Искусствоведческий дискурс обладает явной прагматической направленностью - несмотря на практически полное отсутствие прямых форм речевого воздействия (например, императивных конструкций), адресант рассматриваемого дискурса воздействует на эмоциональное и информационное поля адресата, выступая сугге-стором. При этом адресант преследует конкретные цели: вызвать интерес у реципиента, убедить в правдивости своих высказываний или внушить какую-то идею. Статьи о произведениях живописи, послужившие материалом исследования, даются в сопоставительном анализе их англо- и русскоязычного вариантов.
Ключевые слова: искусствоведческий дискурс, прагматика, речевое воздействие, речевая стратегия, речевая тактика.
Для цитирования:
Галицкая О.А. Лингвостилистические средства реализации тактики выделения уникальных свойств в искусствоведческом дискурсе // Коммуникативные исследования. 2017. № 3 (13). С. 70-79. DOI: 10.25513/24136182.2017.3.70-79.
Сведения об авторе:
Галицкая Олеся Алексеевна, Соискатель, 2преподаватель иностранного языка
Контактная информация:
1 Почтовый адрес: 454028, Россия, Челябинск, ул. Горняков, 29
© О.А. Галицкая, 2017
2 Почтовый адрес: 454091, Россия, Челябинск, пл. Революции, 7, оф. 408
E-mail: galitskaya-91@mail.ru Дата поступления статьи: 09.06.2017
В современных лингвистических исследованиях язык рассматривается не просто как результат ментально-психической деятельности человека, а как когнитивный процесс, отражающий сам принцип организации данной деятельности [Малова 2015].
Искусство - форма отражения действительности, персональной и коллективной картины мира, «текст» культуры. Жизнь человека неразрывно связана с культурной средой, в которой искусство занимает ключевое место, в связи с чем порождается и активно развивается искусствоведческий дискурс, включающий в себя комплекс коммуникативных стратегий и тактик, суть которых определяется намерениями адресанта.
На современном этапе исследования искусствоведческого дискурса существует множество дефиниций данного понятия, например У.А. Жаркова понимает под искусствоведческим дискурсом «аллюзию к названию науки об искусстве». При этом отмечается, что его сущность - это любой текст, в котором критик преследует своей целью «ведать искусством» [Жаркова 2011: 49-50]. А.П. Булатова определяет искусствоведческий дискурс как «вербализованный опыт мышления относительно области объектов, бытующих как произведения искусства, организованный в рамках стратегий восприятия, авторитета, оценочности и других искусствоведческих стратегий» [Булатова 1999: 44]. Н.М. Мухаметгареева рассматривает искусствоведческий дискурс как языковое пространство, где люди познают культурное многообразие окружающего мира, оперируя специфическими текстами художественно-эстетической направленности [Му-хаметгареева 2017].
Вышеприведенные определения показывают, что многие ученые сходятся на том, что искусствоведческий дискурс неизменно связан с интерпретацией, толкованием, и при этом «...процесс экспликации смысла текста (его основной мысли] зачастую носит субъективный характер» [Алимурадов 2003: 43].
Основополагающими целями искусствоведческого дискурса являются описание и интерпретация, на основе чего мы выделяем две базовые стратегии данного дискурсивного пространства - дескриптивную и интерпретативную. Исследуемая в рамках данной статьи тактика выделения уникальных свойств является реализацией дескриптивной стратегии искусствоведческого дискурса.
Среди огромного множества произведений искусства разных эпох, жанров, стилей и направлений существуют признанные мировые шедевры, численность которых не превышает нескольких сотен. При этом «ше-
девральность» произведения искусства - это не объективное качество, которым должна обладать картина. «Шедевральность» произведению искусства приписывают, прежде всего, искусствоведы, указывая на уникальные и неповторимые черты объекта живописи. Так выявление и описание уникальных свойств объектов искусства составляет тактику выделения уникальных свойств в искусствоведческом дискурсивном пространстве. В рамках данной тактики адресант акцентирует внимание адресата на уникальных особенностях, свойственных произведению живописи или ее автору. Главная цель при этом - подчеркнуть неповторимость и значимость работы, а также привлечь внимание реципиента к описываемому объекту.
Поскольку в любом акте речевого общения коммуниканты преследуют неречевые цели, которые в итоге влияют на деятельность и сознание реципиента, посредством рассматриваемой тактики адресант искусствоведческого дискурса выступает суггестором, воздействуя не только на информационное поле адресата (его знания], но и на систему ценностей и предпочтений, а также эмоциональный фон реципиента. Р. Блакар утверждал, что выразиться нейтрально невозможно, поскольку даже неформальный разговор предполагает «осуществление власти», т. е. воздействие на восприятие и структурирование мира другим человеком [Блакар 1987: 91]. С когнитивной точки зрения А.Н. Баранов описывает речевые стратегии как совокупность процедур над моделями мира участников ситуации общения [Баранов 1990: 11].
Примечательно, что тактика выделения уникальных свойств способна формировать в сознании общества каноны красоты, провозглашать описываемые объекты искусства шедеврами, а их авторов - гениями. Доказательством тому служат имена непризнанных при жизни живописцев, слава к которым пришла относительно недавно благодаря искусствоведам, пролившим свет на неповторимость и уникальность их картин. Например, Винсент Ван Гог, чье имя сегодня знакомо практически каждому, а полотна признаны шедеврами живописи во всем мире («Подсолнухи», «Едоки картофеля», «Ирисы», «Звездная ночь» и др.], жил в бедности и отрешенности, постоянно сталкиваясь с непониманием со стороны социума, при жизни продав лишь одну картину («Красные виноградники в Арле»). Слава к Ван Гогу пришла посмертно, преимущественно благодаря немецкому галеристу-искусствоведу Юлиусу Мейер-Грефе, написавшему первую биографию художника для немецкой аудитории. Интересно, что изначально в набросках к монографии Ван Гог характеризуется как модернист, но вскоре, из-за угасающего интереса к данному направлению живописи, начинает позиционироваться как гений-авангардист. Так первая монография 1921 г. о неизвестном художнике с ярким названием «Винсент. Роман о богоискателе» проливает свет на имя и работы художника и провозглашает его непризнанным гением, рукой которого «писал сам
Бог» [Мурина 1978]. Именно благодаря удачной работе искусствоведа социум признал в Ван Гоге гения. Данный пример посмертного признания «гениальности» художника и «шедевральности» его произведений доказывает, что каноны искусства во многом субъективны, вкусы и предпочтения социума часто формируются экспертами-искусствоведами, от интенций которых зависит признание или отвержение объектов живописи и их авторов обществом.
Для того чтобы подчеркнуть уникальность объекта живописи в рамках тактики выделения уникальных свойств, автор искусствоведческого дискурса применяет различные вербальные и паралингвистиче-ские средства.
На языковом уровне тактика репрезентируется за счет использования лексических единиц с семами, подчеркивающими ценность объекта живописи или его автора, таких как unique, genius, value, rare, icon, masterpiece и др. - в английском языке; особый, неповторимый, уникальный, шедевр, гений, индивидуальный, редкий, исключительный, канон и т. д. - в русском. Помимо этого реализация тактики осуществляется через использование прилагательных в превосходной степени сравнения, а также количественных числительных, обозначающих материальную ценность произведений или порядковых числительных, констатирующих место объекта искусства или его автора в различных рейтингах.
Рассмотрим средства репрезентации исследуемой тактики на примерах фрагментов текстов - статей о произведениях живописи. Интересным, на наш взгляд, примером тактики выделения уникальных свойств является фрагмент описания художественного стиля пейзажиста Мира-и-Триншета в дневнике Сальвадора Дали.
(1] Mir! Mir!.. Still waters with diabolic transparencies, gilded trees, skies scintillating with dreamy colour... But more than stagnant waters, golden sunsets, shady gardens, colour, colour, colour, colour!.. Mir is a genius with colour and light, and can stand beside the great French Impressionists.1 (R.S. Lubar. Dali).
В примере (1) репрезентация тактики осуществляется посредством использования лексических элементов genius и the great. Для убеждения реципиента в истинности высказывания о гениальности живописца адресант применяет целый комплекс лингвостилистических и паралингвисти-ческих средств, например лексические и синтаксические повторы, в особенности повторение номинативных восклицательных конструкций с именем художника в начале фрагмента, с помощью которых автору удается сосредоточить внимание читателя на своем высказывании и усилить за-
1 Мир! Мир!.. Тихие воды с дьявольской прозрачностью, позолоченные деревья, небеса, сияющие мечтательным цветом... Но больше застойных вод, золотых закатов и тенистых садов завораживает цвет, цвет, цвет, цвет!.. Мир - гений цвета и света и может стоять среди великих французских импрессионистов... - Пер. автора.
поминание информации. Более того, повтор начальных элементов первых двух и последнего предложения образует фрейминг, усиливающий восприятие информации реципиентом. Помимо повторений имени живописца, в предпоследнем предложении фрагмента содержится лексический повтор элемента colour, а также синтаксический повтор этого же элемента, образующий эпифору. Таким образом, повторы лексических элементов Mir и colour закладывают в сознание реципиента ассоциативную связь Mir -colour, указывающую на отличительную черту художника - цветовую гамму его картин, а также создают ритм в рассматриваемом фрагменте.
Необходимо обратить внимание, что в примере (1] между каждым смысловым отрезком адресант использует эмоциональные паузы, выраженные на графическом уровне повторяющимися знаками многоточия, за счет чего создается эффект «динамичного» описания и усиливается эмоциональная окраска всего текста, воздействующая на читателя. На лексическом уровне следует отметить, что прилагательные still и diabolic создают оксюморон, на когнитивном уровне позволяющий подчеркнуть необычность сюжета работ живописца и усилить интерес реципиента.
В качестве следующего примера тактики выделения уникальных свойств может быть использован фрагмент лид-абзаца из искусствоведческой статьи о полотне Э. Мунка «Крик».
(2] Edvard Munch's iconic image of modern man. "The Scream" - the best-known picture in the world and the seminal work of expressionism -captures the vulnerability and tragic aspect of human existence. Indebted to Vincent Van Gogh and Paul Gauguin, Munch (1863-1944) searched for a new art of depth and authenticity. Today, "The Scream" has become an ubiquitous image of popular culture, simultaneously "appropriated" by an ironic postmodernity. Both extremes seem relevant in understanding the context of the spectacular price of $120 million that was paid for a pastel version of the image in spring 2012. The fame of "The Scream" has come to exceed the fame of the artist: this discrepancy seems to be diminishing, however, as large international exhibitions make viewers more familiar with the broader aspects of Munch's art and legacy. Celebrating the 150th anniversary of the artist's birth, the Munch Museum and the National Gallery in Oslo give a vast, joint presentation of the artist's work this summer and autumn (F. H0if0dt. Edvard Munch "...The Sun Was Setting"].
«Крик» Эдварда Мунка - истинное воплощение современного человека, едва ли не самая известная картина в мире, знаковое произведение экспрессионизма. Эта картина - живописное отражение хрупкости и трагизма человеческого существования. Многим обязанный в творческом плане Винсенту Ван Гогу и Полю Гогену, Мунк (1863-1944) стремился к новому, глубокому и подлинному искусству. Сегодня его «Крик» превратился в один из самых известных образов - это часть народной культуры и одновременно ироническая «апроприация» постмодернизма. Обе эти крайности актуальны для понимания контекста, в котором фигу-
рирует впечатляющая цена до 120 млн долларов, уплаченная весной 2012 года за пастельную версию этой картины. Слава «Крика» превзошла славу ее автора, хотя на больших международных выставках, где публика достаточно хорошо знакома с творческим наследием Мунка, подобного разрыва, по-видимому, не возникает. Наиболее грандиозная презентация работ Мунка состоялась летом 2013 года в Осло по случаю 150-й годовщины со дня рождения художника (Ф. Хёйфёдт. Эдвард Мунк: «...солнце садилось»].
В примере (2] для того, чтобы передать ценность описываемого объекта живописи, адресант использует лексические элементы с семами icon и истина, вызывая у реципиента на когнитивном уровне связь с эталонным произведением искусства. Также используется лексическая структура the best-known picture in the world (самая известная картина в мире], посредством которой подчеркивается признание «шедевральности» полотна во всем мире. На уровне подсознания человек стремится получить одобрение со стороны других людей. Указание на то, что общество одобряет и принимает какой-то канон или правило, способствует принятию этого канона или правила индивидуумом. Таким образом, называя полотно «самой известной картиной в мире», автор воздействует на подсознательную потребность адресата в одобрении социума. Использование антропонимов - имен всемирно известных живописцев, способствует отнесению в подсознании реципиента автора полотна к числу «великих» деятелей искусства. Материальная ценность произведения акцентируется адресантом посредством обозначения фактической стоимости картины - the spectacular price of $120 million (впечатляющая цена до 120 млн долларов], усиливая социальную значимость произведения. За счет использования лексического повтора элемента fame (слава] текст приобретает ритм и динамику, внимание адресата концентрируется на тексте и усиливается запоминание высказываний адресанта.
(3] Today the Studio boasts a large team of 30 superb artists working in the vein of contemporary realism, highly-skilled painters, sculptors and graphic artists who are numbered among the "Top 100" of Russia's best artists (A. Dya-konitsyna. Gely Korzhev: I have the right].
На сегодняшний день в Студии работает большой творческий коллектив - 30 мастеров современного реалистического искусства: художники, скульпторы и графики высочайшего профессионально уровня, входящие в сотню лучших художников России (А. Дьяконицына. Гелий Коржев: имею право].
В примере (3] репрезентация тактики выделения уникальных свойств осуществляется посредством использования прилагательных в превосходной степени сравнения: best - в англоязычном варианте, высочайшего и лучших - в русскоязычном; числительного 30 в обоих вариантах; лексических элементов the "Top 100" и сотня лучших.
Подчеркивая то, что художники команды входят в число «лучших» художников России, на когнитивном уровне адресант сообщения указывает на коллективное признание мастерства описываемых творческих деятелей, тем самым повышая их значимость и подпитывая интерес реципиента.
(4) This is one of Golovin's best fully-dress portraits, an example of his distinctive style and his understanding of the objectives of portraiture (V. Kruglov. The Art of Alexander Golovin in the Russian Museum).
Это один из лучших парадных портретов кисти Головина, образец его индивидуальной стилистки, его понимания задач портретного искусства (В. Круглов. Александр Головин в собрании Русского музея).
Как и в предыдущем случае, реализация тактики в примере (4) происходит за счет использования прилагательных в превосходной степени сравнения - best и лучший, а также лексических элементов an example of his distinctive style (образец его индивидуальной стилистки), указывающих на неповторимость описываемого произведения живописи.
Таким образом, даже небольшой фрагмент текста в искусствоведческом дискурсе способен оказывать мощное речевое воздействие на читателя путем использования различных вербальных и паралингвистиче-ских средств, активирующих когнитивные механизмы реципиента. Посредством выделения уникальных свойств описываемых объектов живописи искусствоведы способны формировать каноны в обществе, изменять вкусы и предпочтения социума, а также провозглашать работы живописи шедеврами. Исследование лингвостилистических средств, применяемых в рамках тактики выделения уникальных свойств, а также их воздействия на подсознание реципиента, позволяет пролить свет на природу речевого воздействия в целом и прагматическую специфику искусствоведческого дискурсивного пространства в частности.
Список литературы Алимурадов О.А. Смысл. Концепт. Интенциональность: монография. Пятигорск: ПГЛУ, 2003. 312 с.
Баранов А.Н. Что нас убеждает? Речевое воздействие и массовое сознание. М.: Знание, 1990. 64 с.
Блакар Р.М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия / сост. В.М. Сергеева и П.Б. Паршина. М.: Прогресс, 1987. С. 88-125. Булатова А.П. Концептуализация знания в искусствоведческом дискурсе // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1999. № 4. С. 34-49. Жаркова У.А. Воплощение знаковой природы изобразительного искусства в искусствоведческом дискурсе (на материале немецкоязычных музейных каталогов) // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 33. С. 49-52.
Малова Н.Е. Лингвокогнитивные категории «имплицитность» и «подтекст» // Вестник Адыгейского государственного университета. 2012. № 3. URL: http://vestnik.adygnet.ru/files/2012.3/2033/malova2012_3 .pdf (дата обращения: 08.06.2017).
Мурина Е. Ван Гог. М.: Искусство. 1978. 440 с.
Мухаметгареева Н.М. Артионим во французском и русском искусствоведческих дискурсах: лингвокультурологический аспект перевода: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2017. 23 с.
Источники
Дьяконицына А. Гелий Коржев: имею право // Третьяковская галерея. 2016. № 3 (52). С. 36.
Круглов В. Александр Головин в собрании Русского музея // Третьяковская галерея. 2014. № 3 (44). С. 38.
Хёйфёдт Ф. Эдвард Мунк: «...солнце садилось» // Третьяковская галерея. 2013. № 2 (39). URL: http://www.tg-m.ru/articles/№2-2013-39/edvard-munk-solntse-sadilos (дата обращения: 21.05.2017).
Lubar R.S. Dali: The Salvador Dali museum collection. Boston: Bulfinch press, 2000. 186 p.
References
Alimuradov, O.A. (2003) Smysl. Kontsept. Intentsionalnost [Sense. Concept. Intention-ality], Monograph, Pyatigorsk, PGLU Publ., 312 p. (in Russian)
Baranov, A.N. (1990), Chto nas ubezhdaet? Rechevoe vozdeistvie i masovoe soznanie [What does convince us? Verbal influence and mass consciousness]. Moscow, Znanie Publ., 64 p. (in Russian)
В!ака^ R.M. (1987) Yazyk kak instrument sotsialnoi vlasti [Language as a means of social power]. Sergeev, V.M., Parshin, P.B. (Comp.) Yazyk i modelirovanie sot-sialnogo vzaimodeistviya [Language and modeling of social interaction], Moscow, Progress Publ., pp. 88-125(in Russian)
Bulatova, A.P. (1999), Kontseptualizatsiya znaniya v iskusstvovedcheskom diskurse [Conceptualization of knowledge in an art criticism discourse]. Moscow State University Bulletin. Series 9. Philology, no. 4, pp. 34-49. (in Russian)
Malova, N.E. (2012), Linguo-cognitive categories of "implicitness" and "subtext". The Bulletin of the Adyghe State University, No. 3, available at: http://vestnik.adyg-net.ru/files/2012.3/2033/malova2012_3.pdf (accessed date: June 08, 2017). (in Russian)
Murina E., (1978), Van Gogh, Moscow, Iskusstvo Publ., 440 p. (in Russian)
Mukhametgareeva, N.M. (2017), Artionim vo frantsuzskom i russkom iskusstvoved-cheskikh diskursakh: lingvokul'turologicheskii aspekt [Artionim in the French and Russian art criticism discourses: linguoculturological aspect of the translation], Author's abstract, Ufa, 23 p. (in Russian)
Zharkova, U.A. (2011), Voploshchenie znakovoi prirody izobrazitelnogo iskusstva v iskusstvovedcheskom diskurse (na materiale nemetskoyazychnykh muzeinykh katalogov) [The embodiment of the sign nature of the fine arts in an art criticism
discourse (on material of German-language museum catalogs)]. CSU Bulletin, no. 33, pp. 49-52. (in Russian)
Sources
Dyakonitsyna, A. (2016), Gely Korzhev: I have the right. The Tretyakov Gallery magazine,, No. 3 (52), p. 46.
H0if0dt, F. (2013), Edvard Munch "...The Sun Was Setting". The Tretyakov Gallery magazine, No. 2 (39), available at: http://www.tretyakovgallerymagazine.com/ articles/N°2-2013-39/edvard-munch-sun-was-setting (accessed date: May 21, 2017).
Kruglov, V. (2014), The Art of Alexander Golovin in the Russian Museum. The Tretyakov Gallery magazine, No. 3 (44), p. 44.
Lubar, R.S. (2000), Dalí: The Salvador Dalí museum collection, Boston, Bulfinch press, 186 p.
LINGUO-COGNITIVE STRUCTURES OF INFLUENCE OF TACTICS OF INDICATION OF THE UNIQUE PROPERTIES IN ART CRITICISM DISCOURSE
О.А. Galitckaia1,2
1 Chelyabinsk State University (Chelyabinsk, Russia) 2 Youth Improving and Cultural Complex "Cheremushki" (Chelyabinsk, Russia)
Abstract: Within this article we analyze linguo-cognitive means by the help of which the author activates the cognitive mechanisms of influence of tactics of indication of the unique properties in art criticism discourse. The art criticism discourse is considered as the purposeful verbalized activity which provides the mediation between an object of art and the recipient, and which has descriptive and interpretive components in its basis, arising through transcoding of an image of art object into a verbal form. The art criticism discourse possesses an obvious pragmatic orientation - despite almost total absence of direct forms of speech influence (for example, imperative constructions), the sender of this discourse influences on emotional and information fields of the addressee, acting as a sugge-stor. At the same time, the sender pursues specific goals: to attract interest of the recipient, to convince of truthfulness of the statements or to inspire some idea. As material of the current research we use texts of articles of painting in the Russian and English languages.
Key words: art criticism discourse, pragmatics, verbal influence, speech strategy, speech tactics.
For citation:
Galitckaia, O.A. (2017), Linguo-cognitive structures of influence of tactics of indication of the unique properties in art criticism discourse. Communication Studies, No. 3 (13), pp. 70-79. DOI: 10.25513/2413-6182.2017.3.70-79. (in Russian)
About the author:
Galitckaia Olesia Alekseevna, Applicant, 2teacher of foreign languages Corresponding author:
1 Postal address: 29, Gornyakov ul., Chelyabinsk, 454028, Russia
2 Postal address: app. 408, 7, Revolyutsii pl., Chelyabinsk, 454028, Russia E-mail: galitskaya-91@mail.ru
Received: June 9, 2017
