CC BY
25К 120-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Г.В. КСЕНОФОНТОВА
УДК 398.2 (=512.157)
Легенда об Эллэе в собраниях и исследованиях Г.В. Ксенофонтова
..I ■ А.Н. Дьячкова
В статье рассматриваются типологические и генетические основы исторических рассказов и легенд о прародителе якутов — Эллэе в работах известного сибирского этнографа и фольклориста Г.В. Ксенофонтова.
This article observes typological and genetic bases of historical stories and legends about a primogenitor of Yakut Elley in works of the known Siberian ethnographer and specialist in folklore G. V. Ksenofontov.
В научном наследии Г.В. Ксенофонтова, известного сибирского этнографа и фольклориста, значительное место занимают предания об одном из легендарных прародителей якутов — Эллэе. Полевые материалы ученого были обобщены в большом сборнике под названием — "Эл-лэйада. Материалы по мифологии и легендарной истории якутов". В него вошли исторические предания якутов, собранные автором в 1921 — 1926 гг. Эти материалы были переведены на русский язык и подготовлены им к печати в начале 30-х гг. XX в. Но сборник был опубликован только после его реабилитации, в 1977 г., в Москве [1|. В вводной части книги академик А.П. Окладников отметил, что "в основе преданий об Эллэе и Омогое лежит древний мировой сюжет о невинно гонимых божественных героях-близне-цах..." [2].
Второй том — "Ураангхай — сахалар" Г.В. Ксенофонтов собирался посвятить происхождению основной части якутского народа — населения Амгино-Ленского междуречья, имевшего, по его мнению, уйгурское происхождение. Эго же видно из рукописи, подготовленной им в г. Дмитрове (под Москвой) в марте 1938 г. и названной "Миф о сыне божьем у якутов, древних турок и монголов". "Настоящая работа.
— объяснял автор, — ... является сокращенным ихтожением самого важного раздела II тома нашего исследования древней истории якутов "Ураангхай — сахалар" [3].
К материалам второго тома Т.В. Ксенофонтов относил также статьи "Письмена Эллэя" и "Древняя история якутов (К вопросу изучения якутской культуры)". Они были включены в готовя-
щийся к изданию "Сборник института истории, языка и культуры". Однако их постигла трагическая участь: в 1938 г. они были изъяты органами НКВД ЯАССР прямо во время набора.
В этих статьях Г.В. Ксенофонтовым решалась задача раскрытия содержания эллэевского мифа и установления его ближайших историко-типологических корней. Изучая героический эпос якутов, он пришел к выводу о том, что сказания об Омогое и Эллэе являются органической частью цикла сказаний о царе Тыгыне, который был представлен как прародитель Кангаласского улуса. Во всех наслегах этого улуса прослеживалось потомство его сыновей [4]. Все вилюйские якуты объявляли себя потомками 3-4-х внебрачных сыновей царя Тыгына. А основное ядро Бо-турусского улуса состояло из потомков одной из дочерей Тыгына. Таттинцы являлись потомками другого человека, современника Тыгына. "Эта легендарная генеалогическая сетка перевернутой пирамиды, — объяснял Г.В. Ксенофонтов, — упирается своей нижней точкой в образ древнего патриарха — Эллэя" [5]. При этом у автора порой исчезает грань между правдой и вымыслом, и все это он воспринимал как историческую быль, а предания — как "устную летопись народа".
"За смиренным образом Эллэя, — писал Г.В. Ксенофонтов, — должна скрываться какая-го серьезная религиозно-политическая идеология древнего пастушеского общества, а именно
— миф о чудесных найденышах и гонимых героях, из которых происходят потом благодетели рода человеческого, того или иного племени" [6]. Эллэевский миф, по убеждению ученого, был перенят якутами у своих уйгурских предков, ко-
----------------------------- -.'V 8Нй7 :/:( ■
ДЬЯЧКОВА Альбина Николаевна, к.и.н., доцент исторического факультета ЯГУ.
торым, в свою очередь, он достался от более ранних "насельников" Монголии, в частности, от хуннов.
Согласно современным представлениям, определенное отношение к этногенезу саха древние уйгуры все-таки имеют. В связи с этим обратимся к некоторым историческим сюжетам. Так, в 630-х годах на северо-восточной окраине Центральной Азии, включая некоторые районы Южной Сибири, возникает Телесский каганат. Племена, вошедшие в его состав, стали называться токуз-огузами. По культуре и языку они были близки восточным тугю (тюркам) Восточного каганата. В 682 г. токуз-огузы вошли в состав Второго тюркского каганата. А в 745 г. борьба за власть в каганате закончилась победой уйгуров, главного племени конфедерации токуз-огузов. Государство древних уйгуров просуществовало до 840 г. [7].
Возможно, отражением каких-то древних связей предков саха с токуз-огузами является наличие якутских родов "тооус", входивших в состав дюпсюнских (Центральная Якутия) и вилюйских якутов [8]. Кроме того, в шаманских заклинаниях упоминались некие "девы девяти уйгуров" (тоьус уйгур кыргытгара). Имеются также общие языковые параллели и ряд аналогичных якутско-уйгурских обрядов и обычаев [9].
Представляет существенный интерес и имя самого Эллэя, этимология которого, по О. Бёт-лингку, связана с уйгурским "alia", что означает "образовать роды", "распадаться на роды" [10). В исторических преданиях наряду с Эллэем фигурирует другой персонаж — царь Хаан Дьаралык. Интересно то, что слово "дьаралык" в якутском языке используется в значении "блестящий", а в уйгурском "jaryklyk" — "свет", "сияние" [11|. Приведенные данные указывают не только на вероятное родство предков саха с древними уйгура-ми, но и, как предполагал сам Ксенофонтов, на возможную связь имени Эллэй с уйгурской средой.
В легендах, записанных Г.В. Ксенофонтовым в начале 20-х гг. XX в. у знатоков старины в Ви-люйском округе, Эллэй изображается служителем царя Хаана-Боллоха. Последний посредством Эллэя пытался свататься к деве, отражение которой хан увидел в воде. Это достаточно распространенный сказочно-фольклорный сюжет в туркменских, узбекских, таджикских, алтайских сказках о престарелом отце-советчике, сын которого прятал его от жестокого хана в сундуке или вьючном кожаном мешке, об отраженном в воде лике прекрасной девы, хозяйки гор, которую хан принял за обитательницу вод [12].
В якутском варианте этого сюжета, записанном Г.В. Ксенофонтовым, Эллэй убегает от Хаа-
на-Боллоха вместе с отцом Татар-Тайма на север. У истоков Лены старый отец Эллэя умирает. Далее канва легенды входит в общеякутский сюжет о прародителях [13]. В сказаниях кангалас-ских улусов Центральной Якутии, собранных Ксенофонтовым, Эллэй представляется сыном татарского царя, который, сражаясь с русскими, потерпел поражение и бежал с сыном на север [14]. Во всех преданиях Эллэй выступает создателем материальной и духовной культуры якутов, т.е. культурным героем.
Ф.В. Ахметова, сопоставив исторические легенды якутов с татарскими дастанами, пришла к выводу о близости сюжетных мотивов "Эллэйа-ды" с татарской версией тюркского эпоса "Идете". Основная версия эллэсвского мифа имеет параллели, реминисценции в различных жанрах татарского фольклора. "...Наличие этих параллелей лишь у якутов и поволжских татар и отсутствие таковых с сибирскими татарами, — пишет Ахметова, — наводит на размышление о генетическом характере этих фольклорных связей, ...легендарный Эллэй мог быть поволжским, а не сибирским татарином" [15].
Г.В. Ксенофонтов, проводя параллели между библейскими и якутскими мифами, выявляет сюжетные совпадения. В библейских мифах фигурируют патриарх Иаков и богач Лаван с двумя дочерьми: прекрасной Рахиль и дурнушкой Лилией, Моиссй в образе религиозного учителя и организатора культа. В якутских мифах — прибывший Эллэй, будущий учитель и основатель нового культа кумысопития, поселяется у богача Омогоя, у которого тоже две дочери: красавица и дурнушка. Однако Г.В. Ксенофонтов эти сюжетные параллели склонен объяснять не столько генетическими, сколько типологическими совпадениями. Исследователь, поясняя это, отмечал, что "мифологические образы, подобные Эллэю. когда-то были присущи героическому эпосу многих народов Азии и Европы ... и восходят к остаткам религиозных воззрений, свойственных передвижному хозяйству, господствовавшему в отдаленные исторические эпохи повсюду в пределах евразийских степей" [16].
В теоретическом введении к "Эллэйаде", не включенном в издание 1977 г., Г.В. Ксенофонтов проводил генетико-типологическое сравнение якутских исторических легенд с западнотюркской легендой об Огуз-хане. Здесь Огуз-хан. так же. как и Эллэй. — проводник новой религии. В сюжете задействованы две невесты: одна красивая, другая — некрасивая. Огуз-хан женится на второй. А первая, ведомая ревностью, причиняет ему зло. От него рождаются шесть сыновей, а 24 внука хана становятся, как и в древнееврейской версии, предками всех тюркских плс-
мен. Сюжет аналогичного характера составляет основное содержание "Эллэйады" [17].
В итоге Г.В. Ксенофонтов приходит к выводу о том, что в образе Огуз-хана слились два мифологических образа: праотца всех тюрков и позднейшего царя-завоевателя. В легендарной истории якутов эти образы нашли отражение не в одном. а в трех лицах: Омогой-бае, Эллэе (эпоха "патриархов") и Тыгыне ("царская" эпоха, образ царя-завоевателя). Все это, по справедливому замечанию Г.В. Ксенофонтова, свидетельствует о факте глубокого архаизма типологического легендарного цикла, заложенного в основу "Эллэйады". Это дало возможность исследователю подойти к выводу о том, что "якугы при посредстве токуз-огузов (уйгуров) унаследовали религию и мифологию древних хуннов" [18].
Как выявить историческое ядро этих преданий, в которых отразилась историческая память народа, на что одним из первых обратил специальное внимание Г.В. Ксенофонтов?
Прежде всего обращает на себя внимание устойчивость сюжетов о прародителях в мифах народов преимущественно Западной и Центральной Азии. При этом следует учитывать утвердившиеся в фольклорных сюжетах такие изобразительные приемы, как обобщение, гиперболизация, временные и пространственные смещения описываемых в них событий.
Если обратиться к генеалогическим легендам тюркоязычных народов средневековья, то сюжет, схожий с якутским сюжетом об Омогое и Эллэе, можно найти у кимаков, части кипчаков, в XII в. записанный арабским ученым Гардизи. Легенда начинается с описания междоусобицы, разъедавшей в VIII в. Тюркский каганат. Младший сын кагана убежал от старшего сына, овладевшего царством. Он прибыл с женой к истокам Иртыша, здесь и расположился, поставив шатер. Затем к нему (как к Омогою Эллэй) присоединились люди из родственных племен. В дальнейшем они образовали Кимакский союз племен [19].
Таким образом, выработка многих мифов о гонимом культурном герое, подобно Эллэю, происходила в эпоху пастушеского (отгонного, полукочевого, как у древних евреев) скотоводства. И на это впервые было обращено внимание Г.В. Ксенофонтова. Гонимый герой становился, как правило, праотцом целого племени или народа. Он был как бы избранник бога. В силу это-
го ему приписываются разные последние изобретения и учреждения всех важных культурных институтов. В числе культурных заслуг героя — проповедование единой веры, учреждение главного религиозного праздника (как Эллэй организовал первый ысыах).
Гонимый герой всегда покидает свои родные места, так как его пророческая миссия могла бы иметь успех лишь на чужбине. Но прежде чем добиться высокого положения, он должен был обрести обязательный стаж служения в работниках у какого-либо легендарного богача, который инстинктивно побаивался его. Судьба героя меняется в лучшую сторону, когда он женится на дочери богатого хозяина. При этом герой в силу своего предназначения быть праотцом народа обязан был выбрать некрасивую, но плодовитую невесту, одну из дочерей богача. Красивая же дочь, отвергнутая героем, должна была умереть в молодом возрасте.
Г.В. Ксенофонтов, исследуя собранный им богатый фольклорно-исторический материал об Эллэе, обратил серьезное внимание на наличие в этом цикле легенд генетических параллелей с мифами и легендами тюркоязычных этносов средневековой Азии, что подтверждается современными исследователями.
..... • ЛИТЕРАГУРА
1. Ксенофонтов Г.В. Материалы по мифологии и легендарной истории якугов. М., 1977.
2. Там же. С. 6.
3. Архив ЯНЦ СО РАН. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 35. Л. 3.
4. Там же. Л. 24.
5. Там же. Л. 26.
6. Там же. Л. 30-38.
7. Кпяшторный С.Г., Султанов Т.Н. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. 2-е изд. СПб.. 2004. С. 111-113.
8. Гоголев А.И. Якуты: проблемы этногенеза и формирования культуры. Якутск, 1993. С. 37.
9. Там же. С. 37-38.
10. Серошевский В.//. Якугы. Опыт этнографического изучения. СПб, 1896. С. 184.
11. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. Л.. 1958. Ста. 791.
12. Таджикские народные сказки. Сталинабад. 1960. С. 412-413; Туркменские сказки. Ашхабад, 1963. С. 111-114; Узбекские народные сказки. Ташкент, 1972. Т. 2. С. 222-235 и др.
13. Ксеног/юнтов Г.В. Указ. соч. С. 16-18.
14. Там же. Сс. 29-30, 32, 34-35.
15. Ахметова Ф.В. Эпические параллели якутской "Эллэйады" и татарские дастаны // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий: Тезисы докл. конф. по лингвистике. Омск, 1984. С. 99-103.
16. Ксенофонтов Г.В. Пастушеская библия якутов // Архив ЯНЦ СО РАН. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 2-4.
•Г.А ж>-; , 1 ГНИ
