CC BY
381
УДК 340.13
казуальное РЕШЕНИЕ СУДА: СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА, ПРАВОВАЯ ПОЗИЦИЯ ИлИ СУДЕБНыЙ ПРЕЦЕДЕНТ?
© Бакарджиев Я. В., 2015
Омская юридическая академия, г. Омск
В статье предпринимается попытка проанализировать фактическое место и роль казуальных решений судов в правовой системе Российской Федерации с позиций подходов к пониманию терминов «судебная практика», «правовая позиция суда» и «судебный прецедент».
Ключевые слова: судебная власть; судебная практика; правовые позиции; судебный прецедент; толкование права; правоприменительная деятельность; судопроизводство; казуальное решение суда.
Несмотря на большую долю правоприменительной деятельности, осуществляемой в административном порядке, последнее слово в большинстве случаев остается за судебной инстанцией, поскольку любое административное решение можно обжаловать в суд. Поэтому основным видом правоприменения так или иначе является судебное.
Одним из фундаментальных вопросов как для теории, так и для практики остается правовой статус и место казуальных решений судов в системе источников российского права.
В настоящее время можно выделить три основных подхода к статусу судебного акта, принятого по конкретному делу. Судебные решения рассматриваются в качестве источника правоприменительной практики [1], выражают правовую позицию [2] или представляют собой судебный прецедент [3]. Во многих научных работах эти понятия часто смешиваются или отождествляются [4].
Попробуем разобраться в этом непростом вопросе. В качестве отправной точки сформулируем теоретические понятия, которыми мы будем в дальнейшем оперировать. Одновременно разграничим три базовых термина между собой для более ясного понимания наших дальнейших рассуждений.
Итак, судебная практика — это совокупность однотипных повторяющихся решений судов по делам, имеющим сходный фактический состав. Здесь суд осуществляет неоднократное применение норм права, закрепленных законодательно и подлежащих вполне однозначной юридической интерпретации.
Правовая позиция суда — это юридически аргументированное мнение суда, выска-
занное в итоговом акте при рассмотрении конкретного дела или в результате обобщения судебной практики по определенному правовому вопросу, который не имеет в законодательстве однозначного юридического понимания или представляет собой пробел в правовом регулировании, разрешенный судом по аналогии.
Судебные органы фактически осуществляют правоприменительное толкование нормы, которая не имеет четкой юридической интерпретации, носит неоднозначный характер восприятия или порождает противоречивую правоприменительную практику.
Судебный прецедент в классическом понимании — это решение судебного органа по конкретному делу, при котором создается новое правило поведения (норма права), которое ранее не существовало, и тем самым становится обязательным для применения этого решения при рассмотрении аналогичных дел.
Важным аспектом является понимание того, что принятое судом правило поведения не основано на иных нормативных предписаниях, а представляет собой самостоятельное, ранее нигде не отраженное правовое разрешение фактической жизненной ситуации. Поэтому классический английский прецедент по своему регулятивному содержанию максимально узок, предельно казуален для недопущения его чрезмерно широкого толкования и применения в дальнейшем.
В качестве второй опоры наших рассуждений, думается, следует рассмотреть роль решений судов, которую они играют в правовой системе России, опираясь на данные выше понятия судебной практики, правовой позиции и судебного прецедента.
Формально-юридически источники права, которые могут быть использованы для принятия судебных решений, четко установлены процессуальным законодательством - ст. 11 ГПК РФ, ст. 13 АПК РФ, ст. 1, 7 УПК РФ. Как можно заметить, ни о каких решениях судов, в том числе вышестоящих, которые могли быть обязательными при принятии судебного акта, в этих статьях речи не идет.
Но на практике все предстает немного иначе. «Хорошим тоном» в среде практикующих юристов стали поиск и ссылка на принятые ранее решения судов по аналогичным делам. Конечно, суды юридически не обязаны следовать этим решениям. Тем не менее остаются открытыми вопросы: если представляемое «на обозрение» решение суда уже вступило в силу, то, во-первых, зачем принимать иное решение, во-вторых, если решение принято вышестоящим судом, то велика вероятность, что судебный акт, принятый «вразрез» с таким решением, будет отменен в ходе процедур судебного контроля вышестоящими судебными органами.
С такой логикой коррелируются и нормативные положения процессуального законодательства. Например, одним из оснований для отмены судебного акта в порядке надзора является нарушение единообразия в толковании и применении судами норм права (ст. 391.9 ГПК РФ, 304 АПК РФ). И хотя на практике эти статьи почти не применяются, их существование указывает на необходимость судам придерживаться принципа единства в толковании и применении нормативных предписаний. В подтверждение данной позиции можно указать на издание высшими судебными инстанциями таких документов, как обзоры судебной практики по определенным сферам правового регулирования, которые выступают ориентирами для судов при рассмотрении аналогичных дел.
Таким образом, сформировавшаяся судебная практика в определенной сфере правового регулирования имеет квазиобязательный характер в судебном правоприменении. Но при этом судебная практика обладает одним весьма неприятным свойством, которое делает ее неэффективным источником правового регулирования, -она нестабильна и вполне может измениться на противоположную в короткие сроки.
Характерный пример - по вопросу понимания такой категории уголовного права,
как «побои». Долгое время считалось, что побои с объективной стороны — это нанесение неоднократных ударов. Нанесение одного удара не могло расцениваться как побои [5]. Но буквально через год той же судебной коллегией Верховного Суда РФ по уголовным делам по рядовому делу о побоях было вынесено прямо противоположное определение, согласно которому «виновный несет уголовную ответственность за совершение любого насильственного действия, в том числе и такого, которое выражается в нанесении одного удара, при условии, что потерпевшему причинена физическая боль без наступления указанных в ст. 115 УК РФ последствий, а в случае если такой удар, а равно иные насильственные действия повлекли указанные в ст. 115 УК РФ последствия, наступает уголовная ответственность за умышленное причинение легкого вреда здоровью» [6]. Тем самым Верховный Суд РФ в решении по конкретному делу дал, по сути, судебное толкование понятия «побои», которое фактически стало обязательным для всех нижестоящих судов и коренным образом поменяло всю судебную практику по данной категории дел.
Несколько иначе обстоят дела в ситуации, когда норма законодательства не имеет первоначально однозначного понимания и применение этой нормы связано с «обрастанием» ее судебными решениями. Такая ситуация наиболее близка к современной правоприменительной деятельности в англосакской правовой системе [7], когда статуты получают полную силу после вынесения большого количества судебных решений на их основе.
В таком случае суды изначально ориентируются на решения вышестоящих судов. Можно сказать «ждут», что по поводу содержания той или иной нормы скажут более мудрые товарищи, как ее применят в конкретной ситуации. Такое мнение суда приобретает характер нормативного право-положения.
Следовательно, мотивированное решение по вопросу, не имеющему однозначного понимания, если оно принято вышестоящим судом, представляет собой определенную правовую позицию — т. е. разъяснение или толкование нормативного положения применительно к конкретной правовой ситуации. И в силу тех же причин, что и устоявшаяся судебная практика, становится
фактически (но не юридически) обязательным к применению нижестоящими судами. Единственное отличие — если суд захочет принять иное решение, чем были приняты ранее, ему будет необходимо не просто привести ту или иную норму в качестве мотивировки решения, но и аргументированно обосновать, почему ранее высказанная позиция иных судебных органов по интерпретации этой нормы несостоятельна или необоснованна.
Остается последний в рамках заявленной проблематики вопрос. Можно ли рассматривать казуальные судебные акты в качестве прецедентов, т. е. самостоятельным источником права в юридическом смысле? Вокруг этого вопроса «сломано немало копий» [8]. Тем не менее думается, что судебное решение в правовой системе подобно нашей не может выступать судебным прецедентом в том понимании, которое ему придают в классической теории источников права. И прежде всего потому, что любое решение в России в своей основе уже имеет существующую норму права — статью нормативного правового акта, принцип, закрепленный нормативно, обычай и т. д. И именно эта уже существующая норма права интерпретируется тем или иным образом. Подчас совершенно иначе, чем предполагал законодатель, но как бы то ни было норма все равно уже есть. Суд ее ни в коей мере не создает «из ничего». В России ни одно судебное решение при разрешении конкретной фактической ситуации не формирует нового правила поведения, не основанного на ином правиле поведения нормативного характера. Еще раз подчеркнем: не стоит путать иногда чересчур вольную интерпретацию судом правового предписания и создание совершенно нового правила поведения, основанного только лишь на фактической ситуации. Иными словами, суд всегда осуществляет правоприменительную и пра-воинтерпретационную деятельность, но никак не правотворческую. Единственный «примирительный» вариант на сегодняшний момент — это рассмотрение решений с ярко выраженной судебной позицией по тому или иному вопросу в качестве прецедента толкования на манер американской системы источников права.
Второй момент. Судебный прецедент создается в процессе осуществления правосудия. Поэтому все акты судов, принятые вне рассмотрения конкретного дела, по
определению не могут являться судебными прецедентами. А именно постановления пленумов высших судов РФ [9] и Конституционного Суда РФ чаще всего рассматривают в качестве примеров судебных актов, содержащих нормативные предписания [10]. Однако постановления пленумов высших судебных инстанций России представляют собой разъяснения по вопросам применения тех или иных нормативных правовых актов, основанные на анализе различных судебных решений, имеющих, как правило, противоречивый характер, с целью обеспечить единообразие в понимании и применении норм права. Акты же Конституционного Суда РФ — это лишь решение, основанное на толковании положений Конституции. При этом деятельность Конституционного Суда РФ, исходя из его полномочий, находится вне фактического спора между субъектами правоотношений, вне фактической правовой ситуации [11]. Но в данной работе мы не будем заострять внимание на статусе указанных актов. Объектом исследования в настоящей работе являются казуальные решения судов.
Третий момент. Судебный прецедент — это норма права, закрепленная в решении суда. Она первична и может быть отменена только другим прецедентом (и то условно), либо актом законодательного органа. В России же при изменении законодательства все судебные акты, принятые на его основе, фактически теряют свое правовое значение, поскольку производны от него.
Подводя итог нашим рассуждениям, можно сделать следующие выводы. Во-первых, акты судебных органов (принятые как в процессе осуществления правосудия, так и в ином порядке) не могут выступать прецедентами, т. е. самостоятельными, независимыми формами права, закрепляющими правовые предписания. Тем не менее казуальные решения судов фактически стали формальными источниками правоположений, обеспечивающими стабильность правовой системы и выступающими основой механизма формирования системы единообразного понимания и применения норм права. ^
1. См.: Гуцан Н. Ф. Судебная практика как источник российского права // Учен. зап. юрид. ф-та. 2008. № 10. С. 5—12; Марченко М. Н. Является ли судебная практика источником российского права? / / Журн. рос. права. 2000. № 12. С. 14-15.
2. См., напр.: Гринева А. В. Понятие и виды судебных правовых позиций: вопросы теории : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. 23 с.
3. См., напр.: Дранкова Л. А. Судебный прецедент и судебная практика в России: вопросы теории. URL: http://law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1251190.
4. См., напр.: Скакун О. Ф. Теория государства и права : учебник. Харьков, 2000. С. 585.
5. См., напр.: Надзорное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. по делу № 18-Д06-114.
6. Надзорное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. по делу № 85-Д08-17.
7. Это не опечатка. Правильнее данную систему называть именно англосакская, а не англосаксонская.
8. См., напр.: Гук П. А. Судебный прецедент: теория и практика. М., 2009. 128 с.
9. С 6 августа 2014 г. на основании Закона РФ о поправке к Конституции РФ от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» (Собр. законодательства РФ. 2014. № 6. Ст. 548) Высший Арбитражный суд РФ был упразднен.
10. См., напр.: Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2007. С. 40—41; Лазарев В. В. Решения Конституционного Суда РФ как источник права // Актуальные вопросы гражданского права и процесса. М., 2002. С. 121.
11. Статья 3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (Собр. законодательства РФ. 1994. № 13. Ст. 1447).
список литературы
Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации / М. В. Баглай. — М. : Норма, 2007. — 784 с.
Гук П. А. Судебный прецедент: теория и практика / П. А. Гук. - М. : Юрлитинформ, 2009. - 128 с.
Гуцан Н. Ф. Судебная практика как источник российского права // Учен. зап. юрид. ф-та. — 2008. — № 10. - С. 5-12.
Дранкова Л. А. Судебный прецедент и судебная практика в России: вопросы теории [Электронный ресурс]. — URL: http://law.edu.ru/doc/ document. asp?docID= 1251190 (дата обращения: 01.06.2015 г.)
Марченко М. Н. Является ли судебная практика источником российского права? // Журн. рос. права. — 2000. — № 12. — С. 14—15.
Скакун О. Ф. Теория государства и права : учебник / О. Ф. Скакун. — Харьков : Консум ; Ун-т внутр. дел, 2000. — 704 с.
Casual Decision of the Court: the Judicial Practice, Legal Position or Legal Precedent?
© Bakardzhiev Y., 2015
This article attempts to analyze the actual role and place of casual decisions of the courts in the legal system of the Russian Federation from the standpoint of approaches to the understanding of the terms «jurisprudence», «the legal position of the court» and «judicial precedent».
Key words: the judiciary; judicial practice; legal positions; judicial precedent; interpretation of law; law enforcement; judiciary; causal court decision.
