CC BY-NC-ND
544
А.В. Веретевская
КАНАДСКИЙ МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Статья посвящена становлению идеологии и политики мультикуль-турализма в Канаде. Автор прослеживает основные этапы канадской истории и их роль в возникновении идеологически мультикультурного государства. Анализируя успешный опыт Канады в эффективном регулировании внутренних конфликтов, автор делает выводы о причинах такой эффективности.
Ключевые слова: политическая история, история Северной Америки, Канада, социальная политика, мультикультурализм.
Сегодня к термину «мультикультурализм», пожалуй, чаще всего обращаются набирающие силу политические деятели правонационалистической направленности в странах Западной Европы. Для них мультикультурализм1 - провальная «левацкая» инициатива, результатом реализации которой стала современная нам эскалация социальной напряженности в Европе.
В то же время, в западноамериканском политическом дискурсе (а точнее - в канадском) этот термин имеет если не строго положительную, то, по крайней мере, уверенно нейтральную коннотацию. Канада - родина мультикультурализма и официально мультикультур-ное государство. Уже около 50 лет мультикультурализм там - основа эффективной социальной политики. И хотя С. Липсет, например, назвал Канаду наиболее социально гетерогенным государством среди развитых стран2, столкновения представителей различных культур в Канаде носят практически исключительно мирный характер.
В этой статье мы рассмотрим историческое становление удачного опыта мультикультурализма.
© Веретевская А.В., 2012
Этап первый. Формирование бикультурного государства
Политика мультикультурализма, начатая канадским федеральным правительством в 1970-х годах, представляла собой далеко не первую попытку канадских властей справиться со своим полиэтническим, склонным к сепаратистским настроениям, населением. Фактически с самого начала своей политической истории в XIV в. Канада столкнулась с проблемой этнокультурного разнообразия.
Первыми европейцами, появившимися здесь, были викинги. Однако, несмотря на то, что археологи обнаружили их стоянки довольно далеко в глубине континента, присутствие их не оставило никаких следов в культурном, политическом или экономическом плане. Политическая история Канады началась в 1534 г., когда французский путешественник Жак Картье объявил землю, по которой протекала река Святого Лаврентия, принадлежащей Королю Франции. Примерно в то же время на эти территории заявили свои претензии и британцы. Некоторые земли, например Земля Руперта, окружающая Гудзонов залив, оказалась одновременно в юрисдикции обоих государств. В период с 1689 по 1815 гг. между французами и британцами произошло четыре войны. В результате британцы все же одержали верх. Переломный момент в этой борьбе произошел в 1763 г., через четыре года после взятия британцами Квебека и подписания Парижского мира (по которому французы отказались от Канады, пытаясь откупиться ею и сохранить другую колонию). Французские колонисты оказались под властью английской короны. После победы англичан некоторые французы уехали обратно во Францию, однако большинство (в основном -крестьяне) средств для этого не имели.
Англичане сразу стали доминирующей экономической силой. Даже в Квебеке, где численно французов было больше. Дело в том, что в свое время, основав колонию, французы перевезли туда феодальные порядки, тогда распространенные на их родине. Так, кроме небольшого военного отряда, находившегося под командованием коменданта, присланного из Парижа, среди французских колонистов было всего несколько купцов, занимавшихся скупкой мехов у индейцев, да небольшое количество находившихся в феодальной зависимости у французских землевладельцев крестьян, в большинстве своем неграмотных. Свободное перемещение было запрещено. При французах колония была малочисленной и экономически сильно отставала от своих южных соседей.
После массового появления в Канаде англичан, французские переселенцы продолжали жить, в основном, в сельской местности и соревноваться в экономическом или политическом влиянии с ориентированными на промышленный рост этническими британцами-горожанами не могли. Франко-канадцы, поощряемые приобретшей колоссальное среди них влияние католической церковью, продолжали в большинстве своем вести натуральное хозяйство. С точки зрения мировоззрения французские переселенцы придерживались консервативно-традиционалистских взглядов. Традиционализм и закрытость их сообщества (т. е. отсутствие социальных связей вовне и низкая социальная мобильность) сделали их не готовыми к наступающей индустриализации и урбанизации, что впоследствии послужило причиной их экономической и политической отсталости от англо-канадского сообщества.
Приехавшие в Канаду британцы ориентировались как раз на урбанизацию и индустриальное развитие. Практически сразу они стали активно развивать транспорт и торговлю с метрополией, стремились развить колонию экономически.
Англо-канадцы имели мало общего с франко-канадцами в плане мировоззрения, а из-за фактически раздельного существования их экономические и политические интересы мало пересекались. Идеи плавильного котла, как в США, в Канаде не возникло.
Не возникло еще и потому, что у канадцев не было сильного внешнего врага, против которого нужно было бы интегрироваться. Метрополия вела себя с ними принципиально иначе, чем со своими другими американскими колониями. Британцы по обе стороны океана боялись, что франко-канадцы присоединятся к начинавшейся на юге войне за независимость. Нужно было повысить лояльность этнических французов к британскому правлению. В 1774 г. был принят Квебекский акт, дающий право этническим французам на защиту своего языка и религии, а также разрешающий использовать французское право на территории их проживания (причем допускалось, что эта территория может увеличиваться). Желая вовсе «обезоружить» франкофонов, британцы решили дать им автономию. В 1792 г. был принят Конституционный акт, разделивший Канаду на Верхние и Нижние Земли, что практически дало франко-канадцам возможность попробовать, что такое жить независимо.
Не нуждаясь в сплоченном населении, готовом воевать за свою новую родину против старой (исторической) и учитывая колоссальную территорию, позволявшую свободно «размес-
титься» обоим сообществам, Канада могла позволить себе такой плюрализм.
За первые три четверти XIX в. объединенное национальное государство так и не сформировалось. Британцы, тем не менее, боясь расширения независимых и крепнущих США на север, стремились все-таки создать хотя бы конфедерацию. В 1867 г. британский парламент принял акт о Британской Северной Америке, по которому Канада признавалась доминионом Великобритании и разделялась на четыре провинции.
Канадское общество тогда больше всего походило на выложенную мозаикой иерархию3. Вверху иерархии находились экономически более удачливые (и политически более сильные) англока-надцы, внизу - франкоканадцы. Небелые жители Канады (племена аборигенов и небольшая группа китайских иммигрантов) в расчет тогда не принимались вовсе. Какой бы то ни было политический «плюрализм» вынужденно допускался англоканадцами лишь в отношении франкофонного сообщества. Конституция 1867 г. так и обозначила канадскую идентичность как принадлежность к одной из доминантных групп населения, т. е. фактически впервые провозгласила то, что позднее получило название бикультурализм. До политического «равенства» культур, впрочем, было еще далеко.
Этап второй. Путь к мультикультурализму
Этап формирования канадской нации как мультикультурной начался во второй половине ХХ в. и до сих пор не завершился. Право сообщества на защиту своего культурного наследия и образа жизни превратилось в основополагающую ценность в Канаде, постепенно, пусть и не в равной степени, стало распространяться на все этнокультурные сообщества, проживающие на ее территории. Произошло это во многом благодаря усилиям все той же франко-канадской диаспоры.
В 1960-е годы на волне модной в то время в мире политической тенденции - бороться за независимость - в Квебеке (самой «французской» из канадских провинций: процент франкоговорящего населения составлял и продолжает составлять около 80%)4 возникло национально-освободительное движение. В начале ХХ в. франкоканадцы в большинстве своем все еще вели деревенский образ жизни (60% общины проживало в деревне), в 1931 г. в деревне жили уже только 37%, к 1960 гг. уже можно было говорить о том, что франкофонное население Канады стало, в основном, городским.
По уровню жизни франкоканадцы все же продолжали отставать. На фоне недовольства этим фактом возникла политическая партия «Национальный союз». Своеобразная логика ее сторонников заключалась в том, чтобы противостоять «британской» урбанизации - главной причине «второсортности» франкоканадцев.
Урбанизация (и индустриализация) мешала традиционному франкоканадскому укладу жизни, который только и мог, по их мнению, обеспечить франкоканадцам достойное существование. Дело в том, что бросившие ради жизни в городе свое деревенское хозяйство франкоканадцы в начале ХХ в. могли претендовать только на неквалифицированную (и оттого низкооплачиваемую) работу, и значит, как группа оказывались в сравнительно невыгодной и даже подчиненной позиции, ведь предложить работу в городе могли держатели капитала - англоканадцы. В общем, целью партии стало сохранение традиционного уклада жизни - «основы» франкоканадского группового самоуважения и изоляционизм как способ сохранения. Особенно рьяно Национальный союз стоял на защите двух столпов традиционного уклада: франкофонии и католичества. В этом их поддерживала практически всемогущая тогда во французской Канаде католическая церковь, выполнявшая роль цензуры и контролировавшая образовательные (франкоязычные) учреждения Квебека, равно как и большую часть сектора здравоохранения.
В 1968 г. под предводительством Рене Левека возникла радикально-националистическая Квебекская партия. Примерно в то же время появился и еще более воинственный Фронт освобождения Квебека, стремившийся изобразить Квебек как внутреннюю колонию, эксплуатируемую англоканадцами, и террористическими методами добиться от правительства более решительных действий.
Многим франкоканадцам тогда эта борьба была понятна, и перспектива отделения жаждущего культурного и политического самоопределения Квебека была тогда более чем реальной. Федеральные власти решили поддерживать лояльность квебекских франкоканадцев испытанным способом: наделить их сообщество рядом прав. Это признание на государственном уровне возможности наличия у населения групповых (коллективных) прав и, соответственно, права группы за них бороться и получило в 1960-х годах название политики мультикультурализма. Так, в конце 1960 - начале 1970-х годов завершилась так называемая «Тихая революция». Франкоканадцы окончательно поменяли свой
статус с аграрного меньшинства на одно из двух равноправных, политически активных этнокультурных сообществ индустриально развитого государства. Этот переход в сознании канадцев связан с важнейшим событием: в конце 1960-х годов премьер-министр от либеральной партии Пьер Трюдо (уроженец Квебека) провёл в жизнь рекомендацию специально созданной Королевской комиссии по билингвализму и бикультурализму официально признать французский язык государственным наравне с английским. В продолжение этого в 1971 г. канадское правительство провело Официальный акт о мультикультурализме (бикультурализм переродился в мультикультурализм под влиянием общественного мнения и политической воли западноканадских провинций, в которых проживало мало франкоканадцев, зато было много представителей других этносов), в 1972 г. в Канаде появился министр по делам мультикультурализма, а в 1973 - был основан Канадский совет по мультикультурализму и агентство по мультикультурализму внутри департамента госсекретаря Канады.
Поначалу казалось, что мультикультуралистская политика только подстегивает сепаратизм: почувствовав прилив политических сил и вкус культурной автономии, в 1974 г. квебекские франкоканадцы добились того, что французский стал единственным официальным языком провинции. Деловое сообщество (в большинстве своем англоговорящее) восприняло этот шаг негативно, а когда в 1977 г. Квебекская партия сделала французский в Квебеке не только языком политики, но и официальным языком торговли и делопроизводства вообще, часть предприятий покинули Монреаль. На этом квебекские власти не остановились: отдавать детей в английские школы имели теперь право только этнические британцы. Все остальные должны были учить своих детей по-французски. Это решение способствовало оттоку нефранкоговорящего населения из провинции.
В 1982 г. была репатриирована конституция Канады (это в частности означало лишение британского парламента юридической возможности напрямую вмешиваться в канадские дела). Первые 34 статьи этой уже собственно канадской конституции (официальное ее название - Акт о Канаде 1982 г.) составила Канадская Хартия прав и свобод, в которой значительное место уделялось вопросу французского языка.
Квебек не поддержал ни Хартию, ни Акт 1982 г. о Канаде. Квебекское правительство (как и население) того времени было все еще сильно настроено на достижение независимости Квебека, сотрудничество их интересовало меньше.
В 1980-х годах квебекский национализм вышел на общеканадский уровень. С подачи все той же Квебекской партии начинается эра попыток референдумов по поводу автономии Квебека.
К середине 1990-х годов, однако, сепаратисты потеряли в поддержке среди франкоканадцев. Экономическое положение французской диаспоры за 20 лет улучшилось, потребность в культурной автономии и политической самостоятельности компенсировала во многом отсутствие значительной политической автономии. Их оппозиция перестала быть строго антисистемной. Оказалось, что добившись гарантий ряда прав для своего сообщества и видя готовность своего правительства идти навстречу, они вполне могут быть частью Канады. Франкоканадский сепаратизм не изжил себя полностью, однако стал значительно менее радикальным.
С улучшением положения франкоканадцев, вертикальная мозаика версии Джона Портера свое существование не прекратила, а лишь слегка изменилась. Место «угнетенных» франкоканадцев заняли представители других этнических групп, которым во многом еще предстоит пройти по проторенной франкофонами дороге.
Массовая иммиграция в Канаду началась только во второй половине XIX в. В 1890-х годах канадское правительство активно занялось иммиграционной политикой. Закон об иммиграции 19105 г. (в 1919 г. в него были внесены не меняющие сути поправки) отразил в себе распространенную тогда концепцию «Канады для белых», в соответствии с которой только белые переселенцы (причем западноевропейского, а желательно - британского или французского происхождения) могли стать полноценными членами канадского общества. Причина такой «привередливости» понятна: полноценное членство в тогдашнем канадском обществе обязательно предполагало принадлежность к одной из доминантных групп. Представителям Южной и Восточной Европы в Канаде были не очень рады, азиаты и вовсе представлялись иммигрантами нежелательными6. Первым предстояло усердно потрудиться, чтобы немного ассимилироваться, ассимилировать же вторых считалось тогда невозможным. Несмотря на эти сложности, канадский иммигрантский поток был более чем разнообразен.
За период с начала колонизации до Первой мировой войны в Канаду прибыло 2,5 млн иммигрантов. Помимо французов, британцев и американцев-лоялистов, значительно пополнивших британскую диаспору после проигрыша в Войне за независимость США, в Канаду приехали также около 500 тысяч европейцев, среди которых были немцы, скандинавы, голландцы, поляки, украинцы, итальянцы
и евреи. Белые переселенцы, которые не могли стать частью ни ан-глофонного, ни франкофонного сообщества, составили в итоге так называемую «Третью силу» - внутренне не интегрированную, но легко выделяемую социальную группу. Великая депрессия и Вторая мировая война приостановили иммиграционный поток, но потом он возобновился. На этот раз в большом количестве прибыли итальянцы, греки, поляки и португальцы, пополнившие ряды «третьей силы». После Второй мировой войны канадское иммигрантское сообщество дополнилось бежавшими от советского режима поляками и украинцами, в 1956 г. - венграми, в 1968 - чехами.
В вертикальной мозаике канадского общества иммигранты-европейцы заняли промежуточное положение между англо- и франкоканадцами, с одной стороны, и всеми остальными иммигрантами - с другой: азиатами, выходцами из стран Карибского бассейна, Ближнего Востока. Небелые иммигранты на тот период (т. е. в середине ХХ в.) составляли, правда, всего одну четверть от приезжающих.
Конец доктрине «Канады для белых» пришел только в 1962 г. Во многом это произошло из-за демонизации идеологии расизма во время Второй мировой войны, а во многом объяснялось тем общим настроением, которое возникло у канадских властей на волне бикультурализма. В любом случае, учитывая, что поток иммигрантов из Европы иссякал, а экономическая необходимость в них возрастала, в Канаду стали массово приезжать неевропейцы. И если до начала 1960-х годов более % иммигрантов приезжали в Канаду либо из США, либо из Европы, то в 1990-е те же % были выходцами из Азии, государств Карибского бассейна и центральной Америки.
На сегодняшний день среди цветных иммигрантов азиаты составляют около 50%. Среди них можно встретить китайцев, индийцев, пакистанцев, филиппинцев, вьетнамцев и шриланкийцев. Небольшое количество черных иммигрантов прибывает ежегодно из государств Карибского бассейна: Ямайки, Тринидада-и-Тобаго и Гаити. Продолжают прибывать иммигранты из Центральной Америки: Гватемалы и Эль Сальвадора.
Говорить о реальном политическом равенстве цветных диаспор и диаспор выходцев из Европы (особенно далеко, как мы видели, ушли франкоканадцы) еще рано. Экономически вторые также опережают пока первых.
По уровню политической «представленности» и культурной защищенности к европейским диаспорам в Канаде приближены
индейцы, что, к сожалению, не сказывается на их экономической ситуации.
Канадские индейцы разделяются законом на несколько категорий: «статусные индейцы» - те, кто официально принадлежит к одному из 605 индейских племен (Indian bands), метисы (потомки смешанных браков индейцев с европейцами) и инуиты. Вместе они составляют 3,7% населения Канады и представляют собой наименее устроенную в социальном плане группу.
Статусные индейцы в Канаде пытаются продолжать свои традиции, оказываясь вне урбанизации; во многом они зависят от правительства. Их уровень жизни, несмотря на специальные государственные программы поддержки, ниже, чем среднеканад-ский: продолжительность жизни на 24 года ниже, высокий уровень безработицы, нищеты, дети часто бросают школу.
Движение «красная сила», набравшее силу среди американских индейцев, распространилось и в Канаде (адепты борются за защиту прав индейцев). Некоторые индейцы полагают, что если Квебек станет независимым, то у них должно быть право выйти и создать собственное независимое государство.
К сожалению, вертикальная мозаика пока продолжает существовать, как минимум, в экономическом плане, однако у канадского государства есть рецепт снятия социальной напряженности.
Дело в том, что, как пишет, например, Д. Дженсон7, в Канаде заявляют о себе «коллективные идентичности на трех уровнях: отдельные личности на общеканадском уровне; региональные и языковые сообщества, выделяемые по территориальному принципу; и различные другие группы, объединенные по принципу класса, пола и этнической принадлежности». Без учета того, как эти идентичности вписываются в федеральную структуру управления, сказываются на отношениях центра и субъектов, понять ничего нельзя. Как пишет Кимлика, Канада не просто территориальная, но многонациональная федерация8, и в основе устойчивости ее государственной модели лежит построенный на своеобразной системе сдержек и противовесов политический треугольник: центр -субъекты - этнокультурные сообщества. Наличие субъектов дает центру возможность наделить их при необходимости правом культурной автономии, чтобы несколько охладить стремление к политической независимости некоторых этнокультурных сообществ, а при поддержке удовлетворившихся культурной автономией сообществ центр сдерживает сепаратистские настроения у политической верхушки субъекта. Использовать федеральную систему
для выторговывания политической лояльности взамен культурной автономии придумал уже упомянутый здесь Пьер Трюдо. Последовав «завещанию» одного из отцов-основателей Канады Д. Макдо-нальда, считавшего, что «<...> конфликт может возникнуть между доминионом и народами провинций. Действуя твердо, в то же время терпеливо, доминион должен победить. Полномочия Центрального правительства в отношениях с местными органами власти настолько превышают аналогичные полномочия в США, что центр должен одержать верх»9, в период своего нахождения у власти Трюдо усилил центростремительную тенденцию канадского федерализма. Он признал, что «Канада состоит из двух обществ - франкоязычного и англоязычного», но отметил, что «географически эти два общества не привязаны к границам провинций»10. Центральное правительство, таким образом, было представлено нейтральным арбитром в отношениях между политическими элитами провинций и этнокультурными сообществами. Согласно идее Трюдо, провинции стоят на страже интересов территориальных общин, этнокультурные сообщества - на страже интересов общин нетерриториальных, а центральное правительство должно защищать индивидуальные права всех канадских граждан, независимо от их этнокультурной или территориальной принадлежности. И, хотя на каждом из этих уровней может встречаться асимметрия в отношении предоставления тех или иных прав представителям разных социальных объединений («особым статусом» с 2006 г. обладает только провинция Квебек; на специальные выплаты при ведении своего традиционного образа жизни имеют право только канадские индейцы; а суды не рассматривают дела подсудимых-мусульман по законам Шариата), система имеет возможность компенсировать недостатки на одном из других своих уровней.
С. Бенхабиб11 полагает, что жизнеспособность канадского государства обеспечивается именно механизмами регуляции муль-тикультуралистской социальной политики, которая предполагает эгалитарную взаимность, добровольное самопричисление и свободу выхода и ассоциации, однако без соответствующей институциональной системы все это было бы недостаточным, а скорее всего, и невозможным.
Канадский мультикультурализм легитимизировал этнокультурное разнообразие в стране. Некоторые этнокультурные и конфессиональные образования получили право на публичную репрезентацию и сохранение своего специфического образа жизни. Иными словами, пытаясь найти возможность эффективно регу-
лировать свое культурно-разнообразное население, канадское государство постепенно стало рассматривать себя как политическое образование, объединяющее четко дифференцированные культурно различные общности людей, сохраняющие свою особую идентичность и границы, подобно элементам, составляющим мозаику. С. Бенхабиб обозначила эту ситуацию термином радикальный, или мозаичный мультикультурализм12.
Не призывая к ассимиляции, канадские власти наоборот, кажется, готовы идти на встречу проживающим в Канаде этническим группам в стремлении сохранить и поддержать разнообразие (в первую очередь этническое и культурное). Впрочем, необходимо оговориться, что в отношении потомков европейских иммигрантов (а именно французских) это получается лучше, чем в отношении более «недавних» иммигрантов из других мест, но все же.
Тот факт, что власти идут навстречу населению в плане поддержки разнообразия, имеет причину: в Канаде, в отличие от большинства либеральных демократий, например, американской, на государственном уровне признается возможность наличия у населения групповых (коллективных) прав и, соответственно, права за них бороться. Существует даже представление о том, что этническое разнообразие как обязательная часть общей канадской идентичности поможет сохранить канадское государство как нацию.
Как отмечает А. Кэрнс, «процесс нахождения действующего равновесия между единством и разнообразием в Канаде всегда характеризовался жесткими и жестокими компромиссами»13. Исторически именно страх перед сепаратизмом заставил канадское руководство пойти на уступки национальному меньшинству - т. е. прибегнуть к принципам мультикультурализма: французы получили культурную и, частично, политическую и правовую автономию, потому что управляющие ими тогда британцы стремились таким образом «купить» у них лояльность своей короне. Им это удалось -Канада не воевала за независимость. По сей день ее официальной главой считается английская королева.
Целью политики мультикультурализма в Канаде и сегодня является не разделение, а сохранение единства. Канадский муль-тикультурализм, представляющий собой ряд крупных и мелких уступок, продолжает склеивать канадскую политическую карту, сглаживая острые углы социальных конфликтов столь разнообразного (в этническом, культурном планах) общества.
Примечания
1 Идеологически мультикультурализм предполагает легитимацию многообразия при условии закрепления за этнокультурными сообществами групповых прав. На практике политика мультикультурализма выражается в государственных гарантиях признания и уважения прав этнических сообществ при принятии социально значимых решений и общественном финансировании широкого спектра мероприятий по сохранению культурного наследия различных этнокультурных групп населения.
2 Lipset S.M. Continental Divide: Values and Institutions of the United States and Canada. N.Y.: Routledge, 1990. P. 186.
3 Впервые термин «мозаика» в отношении канадского общества употребил Джон М. Гиббон в 1938 году в своей работе «Канадская мозаика», где он в частности подверг критике американскую концепцию плавильного котла. Gibbon J. The Canadian Mosaic. Toronto: McClelland & Stewart Limited, 1938. В 1965 г. John Porter снова обратится к этому термину в работе «Вертикальная мозаика», в которой он опубликовал результаты проведенного им исследования социально-экономической и политической структуры канадского общества. Porter J. The Vertical Mosaic: An Analysis of Social Class and Power in Canada. Toronto: University of Toronto Press, 1965.
4 Plourde M, Georgeault P., ed. (2008). The French Language in Quebec: 400 Years of History and Lifе [Translated by Abigail Ratcliffe] URL: http://www.cslf.gouv.qc.ca/ publications/pubf156ang/part%20three/chapter%206/article%2022/a22the_law_ of_numbers.pdf.
5 Acts of the Parliament of the Dominion of Canada: passed in the session held in the ninath and tenth years of the reign of His Majesty King Edward VII. Vol. 1. Chapter 27. Public general acts. Ottawa: C.H. Parmelee, 1910. P. 205-241. URL: http:// www.canadiana.org/view/9_07184/0001.
6 Первый антикитайский закон был принят в 1885 г. Он не только запрещал въезд китайцев в Канаду, но и лишал тех, кто уже проживал на ее территории права голосовать. В 1900, 1903 и 1923 гг. были приняты еще законы, делающие въезд китайцев очень сложным или вовсе невозможным. Канадская иммиграционная политика в отношении азиатов вообще (включая представителей Истиндии) запрещала им селиться группами.
7 Jenson J. Citizenship Claims: Routes to Representation in a Federal System // K. Knop, S. Ostry, R. Simeon, K. Swinton (eds.). Rethinking Federalism: Citizens, Markets and Governments in a Changing World. Vancouver: UBC Press, 1995. P. 99-118; 103.
8 Kymlicka W. Finding Our Way: Rethinking Ethnocultural Relations in Canada. N.Y.: Oxford University Press, 1998. 220 p.
Stevenson G. Unfulfilled Union: Canadian Federalism and National Unity (revised edition) Toronto, Ont.: Gage Publishing Limited, 1982. P. 44. A Future Together: Observations and Recommendations. Ottawa, 1979. P. 48.
М.: Логос, 2003.С. 9, 31.
Там же.
Cairns A. The Politics of Constitutional Conservatism // K Banting., R. Simeon (eds.) And No One Cheered: Federalism, Democracy and the Constitution Act. Toronto: Menthuen Publications, 1983. P. 28-58, 46.
