CC BY
95
ББК 87.6
К ВОПРОСУ О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ГУМАНИЗМА И ИНДИВИДУАЛИЗМА
О.В. Пастушкова
Статья представляет собой попытку проанализировать генезис сращивания гуманизма и индивидуализма в культурно-философском поле. Автор выделяет узловые точки, в которых наметилось это сращивание, а также дает подробный содержательный анализ философских оснований трансформации гуманизма в истории философии
Ключевые слова: гуманизм, индивидуализм, либерализм, индивидуальность, личность
Для философа-исследователя, пытающегося думать и говорить о гуманизме не как о застывшей форме культуры или абстрактной идее, а как о живом и развивающемся феномене человеческого бытия (со-бытия), проблема гуманизма представляет собой достаточно запутанный клубок противоречий, вмещающий сложнейшие, но, безусловно, переплетающиеся, диалектические отношения индивидуального и общественного, персонального и социального, субъективного и интерсубъективного. Сфокусируем наше внимание на проблеме, в которой, как в призме, отражаются все эти противоречия. Речь пойдет о самоутверждении гуманизма через индивидуализм и сращивании двух этих понятий в единое целое.
Для исследования этой сложнейшей проблемы необходимо создать своеобразную «точку сборки» (термин Г. Тульчинского) всех противоречий,
трудностей, тонкостей гуманизма. Это можно осуществить через разнонаправленное вопрошание, расширяющее наше представление о данном феномене, а также фокусирующее на главном.
Среди прочих, зададим вопросы: является ли гуманизм проектом и достоянием западной культуры? Подвержен ли он трансформациям, изменениям, развитию или деградации? Что является смыслообразующим фундаментом гуманизма? Что выступает условием его воплощения? Является ли человечность врожденной или она проявляется в результате воспитания? Имеет ли гуманизм незыблемое онтологическое основание? Почему по признанию многих
мыслителей, политологов, экспертов, сегодня мы наблюдаем крах гуманизма? Крах какого
гуманизма? И, наконец, что такое гуманизм?
Чаще всего говорят о гуманизме как о принципе, отстаивающем право человека на свободу, развитие и счастье. Но в этом определении раскрывается лишь одна сторона гуманизма -индивидуалистическая, делающая акцент лишь на свободах и правах человека, на развитии человеческой индивидуальности. Нам бы хотелось выразить это понятие с учетом второй стороны гуманизма, о которой часто забывают или не придают ей должного внимания - социальной, т. е. направленности человечности вовне, к людям, где
Пастушкова Ольга Вячеславовна - ВГТУ, канд. филос. наук, доцент, тел. (473) 223-54-80
есть место не только правам, но и обязанностям перед обществом, служению обществу, диалогу и взаимообмену. Итак, вот что получается в результате совмещения двух этих сторон гуманизма: в широком смысле - это учение, в более узком - идея или ценностный принцип, выражающий и отстаивающий присущий только человеку способ быть - свободу, совместимую с существованием других людей, природы, Космоса, всего мира. Но и это определение не вполне содержательно. Следует также выделить идейную и практическую стороны гуманизма.
Итак, идейная, содержательная сторона выражает, постулирует, а порой и пропагандирует гуманное, основанное на свободе отношение человека к себе и к другим людям, а также ко всему миру в целом. Но гуманизм можно рассматривать и с позиции праксиса: как подлинную форму
взаимодействия людей и опыт осуществления своей свободы. Таким образом, это не только и не столько идея, сколько практика, реальная жизнь человека, осознание себя, своего места в мире, опыт взаимодействия с ним на основе общечеловеческих принципов. Поэтому гуманизм не является метафизической идеей, и его понимание лежит в культурно-историческом пространстве. Обращаясь к прошлому, можно выделить те узловые точки, в которых происходит кристаллизация гуманизма как «изма», т.е. учения, ценностного принципа, формы западноевропейской ментальности.
Первым таким моментом, предваряющим оформление гуманизма в целостное учение, следует считать античный поворот к проблеме человека. Именно с софистов и Сократа, а потом и с индивидуалистических поисков киников, стоиков, эпикурейцев начинает формироваться первичное осознание человеком самого себя: сперва через осознание своей сопричастности Целому (космосу, природе, социуму). В культуре Древнего Востока в этот же самый период, названный К. Ясперсом Осевым временем, тоже происходило такого рода первичное осознание своей человечности, однако древневосточный человек связывал себя всецело с социумом (китайской клановой системой). Но даже в опыте преодоления социальной детерминации (речь идет о даосской или буддистской свободе), он не стремился самоутвердить свое Я, напротив, растворяясь в природном космосе или трансцендентном бытие Нирваны. Т.е. Восток в
силу своих особенностей не ставил своей задачей выразить человечность саму по себе, особенность человека, его автономность, в то время как на этапе эллинизма распад полиса и идеи гармонии, целостности побудил греков и римлян искать себя, свое автономное Я как источник самоопределения в хаосе разрушенного миропорядка.
Христианство - это вторая узловая точка становления гуманизма, связанная с раскрытием в человеке внутреннего мира, личности как божественного дара, проявляющегося через свободу и творчество. Т.е. в период зарождения христианского вероучения и в дальнейший средневековый период его становления и развития гуманизм обретает свое онтологическое основание, правда, пока еще обоснованное в религиозной форме. Однако впервые на языке христианской проповеди зазвучала общечеловеческая мораль, разделяемая и современным гуманизмом: любовь к ближнему, к личности, сострадание, милосердие, взаимопомощь.
Третьей точкой, в которой, завершилась кристаллизация гуманизма как целостного учения и более того, как некой европейской формы ментальности, можно считать Ренессанс. Именно в эту эпоху произошло самоутверждение человека, была провозглашена идея человеческого самотрансцендирования, обоснованная
философами-гуманистами через идею срединного положения человека. Пико делла Мирандола в своем «Трактате о достоинстве», обращаясь к человеку от лица бога, пишет: «Не даем мы теме, о Адам, ни своего места, ни определенного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению... <...> Я ставлю тебя в центр мира. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие, божественные» /1, с. 221/. Таким образом, провозглашается следующая идея: человек,
обладает свободой, а потому сам решает свою судьбу, т. е. взращивает или оставляет нереализованными дарованные ему богом семена -индивидуальные способности, таланты, задатки. Именно в Ренессансе мы наблюдаем, как гуманизм пышным цветом расцветает и оформляется благодаря курсу на раскрытие своей человеческой индивидуальности. Как отмечает Л.М. Баткин, «ни об одной культуре вплоть до Нового времени нельзя было сказать, что стержнем и основой ее развития был поиск индивидуальности, стремление уяснить и обосновать независимое достоинство особого индивидуального мнения, вкуса, дарования, образа жизни, то есть самоценность отличия. <...> Идея «индивидуальности», как это ни кажется странным, была неизвестна всем традиционным обществам, включая и греко-римскую Античность» /2, с. 217/.
Итак, формой кристаллизации гуманизма стал вызревший и расцветший в эпоху Возрождения индивидуализм. Мы уже упоминали о значении христианства в открытие внутреннего мира
личности и направленности этой личности на улучшение себя в духовном, моральном смысле. Но этому вызреванию, по всей видимости, было что-то созвучно в самой личности человека. Что именно?
Ответ на этот вопрос нам поможет дать современная психология. Так, по мысли экзистенциального психолога Д.А. Леонтьева, саму личность можно рассматривать и в значении индивидуальности, и в значении личности: «. личность можно одновременно рассматривать как природный объект, т. е. как индивидуальность, с одной стороны, и собственно как личность, с другой стороны, - как определенный внутренний мир, характеризующийся через его содержания и через те взаимодействия, в которые надо вступать с этим миром, чтобы уловить эти содержания, позволить им раскрыться» /3, с. 138/. Итак, различие личности и индивидуальности лежит не столько в социальной или природной детерминации, сколько в отношениях к самой себе и к миру: «Индивидуальность - это то в нас, что обособлено. Личность - то в нас, что открыто миру и диалогу с другими людьми» /3, с. 137/. Индивидуальность -это самораскрытие и развитие данного, заложенного. По сути, это углубление в себя, созерцание и использование своего внутреннего богатства, в том числе данного от природы. «Вектор развития личности иной - это преодоление» /3, с. 143/. Интересно, что в современной философской, психологической и вообще обществоведческой литературе все без исключения говорят об обусловленности личности социумом, полагают, что условием ее формирования является социализация. Но мало кто дает тому должное обоснование. Почему личностью становятся лишь в социуме? Хороший ответ дает Д. А. Леонтьев: «Личность проходит процесс социализации, взаимодействия с культурой не для того, чтобы сформироваться под влиянием социальных матриц, а для того, чтобы опосредовать свое индивидуальное развитие теми содержаниями, которые заимствуются из культуры. <...> Мы берем из культуры орудия, инструменты для воздействия на самих себя» /3, с. 143/. Это значит, что общество, культура являются той средой, тем не-Я, без которых личность не может не только познать себя, но и преодолеть себя.
Подводя промежуточный итог, скажем, что в личности содержится такая ее ипостась, грань, как индивидуальность, выражающаяся в стремлении выделиться, обособиться от остальных, развить в себе природные и социальные задатки. Но у личности есть и иная стратегия реализации -направленность вовне, трансцендирование, преодоление, желание не обособляться, не бежать от мира, а уметь с ним взаимодействовать. С Возрождения произошло полноценное рождение личности, которая через творчество, с одной стороны, погружалась в бытие, черпала в нем вдохновение, а с другой стороны, стремилась открыть свою уникальность. Однако человек эпохи Ренессанса, по сути, гений, творец, титан, увлекся процессом индивидуализации, исчерпал свои
творческие семена, задатки, способности. Ведь каким бы даровитым ни родился индивид, без погружения в социальную среду с ее бесконечно разнообразными социальными связями развитие ограничивается и довольствуется развертыванием данного. А потому социализация является не только условием вхождения в общество, но и условием развития самой личности.
Четвертой узловой точкой, в которой произошло уже окончательное оформление западного гуманизма, можно считать Новое время. Именно тогда зародился западноевропейский проект Просвещения, основанный на идее приоритета рациональности, всевластия науки, гуманизма, победы над темным иррациональным началом человека, преодоления войны всех против всех, организации гражданской основы общества, либерализации и дальнейшей секуляризации культуры. Многие философы внесли свой существенный вклад в разработку этого проекта, но Лейбниц сделал нечто большее: он заложил
онтологическую основу современного
индивидуализма и либерализма, в поле притяжения которого попал и гуманизм. Именно этот философ применил онтологию (рассмотрение мира как совокупности вещей-монад) к социуму, т. е. совокупности самодостаточных и несводимых друг к другу индивидов, скрепленных
«предустановленной гармонией» - всеобщим
рациональным принципом. Монада - это по определению то, что не подвержено влиянию извне, она субстанциальна, замкнута на самой себе, и все изменения внутри нее можно рассматривать «. в качестве моментов саморазвертывания тождества» /4, с. 175/. По словам Б.В. Маркова, «лейбницевские монады - это и есть автономные индивидуальности в смысле как простоты, так и нередуцируемости: поскольку всякая вещь имеет право на существование, постольку не может существовать в природе двух похожих (неразличимых) вещей; в силу своей простоты монада не только автономна, но и независима, она не может изменяться под воздействием внешних влияний» /5, с. 428/.
Выше мы определяли две ипостаси, две грани личности: индивидуальность и, собственно,
личность. Монадология Лейбница способна описать человека-монаду только в его
индивидуалистических характеристиках, раскрыть личность как проявление индивидуальных задатков, талантов, способностей. Но замыкание на индивидуальности приводит новоевропейскую философию и к одностороннему, а, по сути, тупиковому описанию общества, в котором взаимодействие людей определяется
искусственными и во многом формальными механизмами, такими как, например, право, выхолощенная от всего трансцендентного (религиозного) и основанная на формализованной рациональности светская этика. Сам Лейбниц назвал этот опосредующий механизм взаимодействия людей «предустановленной гармонией», что, по сути, свидетельствует о бессилии объяснить
принципы развития индивидуалистического общества без апелляции к высшему разуму. В действительности, как показывает опыт либерально ориентированных государств, в них нет никаких эффективных социальных скреп, способных сплотить социальные общности для развития и усложнения.
Пятой узловой точкой формирования современного гуманизма можно считать его окончательное слияние с индивидуализмом не только в философии, но и на практике. Об индивидуалистическом типе общества за последнее время написано достаточно много философских работ. Так, например, З. Бауман главной
предпосылкой становления
индивидуализированного общества считает освобождение капитала от его связи с трудом: «В масштабах, никогда не достигавшихся лендлордами прежних времен, капитал упразднил свою зависимость от труда посредством новой свободы передвижения, о которой раньше не приходилось и мечтать» /6, с. 32/. Сегодня капитал путешествует с ручной кладью, что имеет глубокие социальнополитические, этические и вообще
мировоззренческие последствия, а именно: капитал уже не несет ответственности за свои деяния, за судьбы рабочих и их семей. Он высвобождает из социума приоритет общего над частным, универсальных общечеловеческих ценностей над ценностями индивидуальными. Капитал,
мигрирующий через контрольные пакеты акций от владельца к владельцу, от одной корпорации к другой, более мощной и крупной, сегодня
становится абсолютно неуправляемым и непредсказуемым. Экономика, ранее управляемая сверху отдельными лицами или группами лиц, на сегодняшний день произвольно правит бал, стягивая к своему рогу изобилия (разнообразию экономических свобод) все общественные отношения, которые выстраиваются вокруг центральной идеи современности: идеи прав человека. Синтез глобальной экономики и постулирование прав человека образует основу современной идеологии либерализма, строящуюся на невмешательстве государства в частную жизнь индивида. Однако, несмотря на очевидные преимущества либеральной системы ценностей (признание свободы, равенства и собственности), необходимо видеть и дальноидущие последствия господства этой идеологии. На личностном уровне «забота о своем праве быть свободным и иметь права на свою свободу превращается в несвободу от такой заботы» /7, с. 97/. Современный человек, таким образом, лишь формально оказывается свободным: его свобода сужается до права на частную жизнь: «манифестация свободы, ее
социальная институционализация непосредственно не характеризуют и не выражают наличную свободу личности» /8, с. 417/. Кроме того, общество, фундированное не идеей социальной солидарности и справедливости, а идеей прав человека, ведет к гипертрофии внутри личности индивидуального в
ущерб всему социальному. Человеку начинает казаться, что нет ничего более важного, чем его частный мир и его частная собственность. Если учесть, что частная собственность и капитал сегодня становятся абсолютно независимыми и в определенной степени неуправляемыми со стороны власти государства, различных социальнополитических институтов, то вышеобозначенная гипертрофия индивидуального становится абсолютной угрозой для распада не только социума, но и личности.
Многие философы не раз отмечали значение социума для появления и развития сознания, мышления, социализации личности, обогащения ее различными новыми смыслами. З. Бауман отождествляет общество с «фабрикой смысла» /6, с. 2/. Ж. Бодрийар, анализируя современное состояние социума, констатирует «конец социального», превращение социальной системы и социальной общности людей в массу, следствием чего является невозможность продуцировать смысловое богатство и вариативность социальных связей, в которых личность могла бы осуществлять и объективировать свою субъективность, свой многомерный внутренний мир /8/. Человек упрощается, значительно обедняется его внутренний мир, и он становится все более одномерным. Если пользоваться терминологией эволюционного подхода, то «конец социального» становится концом не только гуманизма, но и всего антропологического, культурно-духовного,
личностного разнообразия и вариативности. Индивидуализм убивает среду, где встречается Я и Другой, где они обмениваются не только мнениями, но и заботами друг о друге, принимают ответственность друг за друга и за окружающих. Действительно, по существу эра индивида со всей своей неопределенностью и массой возможностей становится эрой пустоты. Как пишет Ж. Липовецки, «отныне нами правит пустота, однако такая пустота, которая не является ни трагической, ни апокалиптической» /9, с. 24/. Это пустота забвения и безразличия, самообмана и «игры в бисер», повторения и тождества. Есть ли выход из нее?
Выход, безусловно, есть: мы видим его в возвращении гуманизму второй его ипостаси -ипостаси социального, интерсубъективного,
солидаризирующего. Гуманизм, ориентированный на практику установления диалога между личностями, социальными общностями,
культурами, способен породить плодотворную среду и дать ростки для реализации присущей каждому человеку гуманности, человечности. Другой как «иное меня» дает надежду на преодоление эры индивида, эры пустоты и однообразия в формальном разнообразии.
Литература
1. Пико делла Мирандола. Речь о
достоинстве человека // Человек: Мыслители
прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения. -М.: Политиздат, 1991. - С. 220-239.
2. Баткин Л.Ф. Понятие человека в философии Нового времени // Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения. -М.: Политиздат, 1991. - С. 217-219.
3. Леонтьев Д. А. Личность как преодоление
индивидуальности: контуры неклассической
психологии личности // Психологическая теория деятельности: вчера, сегодня, завтра / Под ред. А. А. Леонтьева. - М.: Смысл, 2006. - С. 134-147.
4. Рено А. Эра индивида. К истории
субъективности / А. Рено. - СПб.: «Владимир Даль», 2002. - 473 с.
5. Марков Б. В. Между индивидуальностью и субъективностью / Б. В. Марков // Рено А. Эра индивида. К истории субъективности. - СПб.: «Владимир Даль», 2002. - 409-470 с.
6. Бауман З. Индивидуализированное
общество / З. Бауман. - М.: Логос, 2002. - 390 с.
7. Кузин И.В. Что же такое свобода? (или
можно ли быть свободным в обществе свободы?) / И. В. Кузин // Дом Человека (экология социальноантропологических процессов). - СПб., 1998.
8. Бодрийар Ж. В тени молчаливого
большинства, или конец социального / Ж. Бодрийар. - Екатеринбург: Издательство Уральского
университета, 2000. - 95 с.
9. Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о
современном индивидуализме / Ж. Липовецки. -СПб.: Владимир Даль, 2001. - 336 с.
Воронежский государственный технический университет
TO THE QUIESTION OF THE RELATIONSHIP BETWEEN HUMANISM
AND INDIVIDUALISM
O.V. Pastushkova
The article represents an attempt to analyze the genesis of matching humanism and individualism in the cultural and philosophical field. The author identifies key points that outline this splice, and gives a detailed content analysis of the philosophical basis that transform humanism in the history of philosophy
Key words: humanism, individualism, liberalism, individuality, personality
