CC BY
158
К ВОПРОСУ О КЛАССИФИКАЦИИ РЕЛИГИОЗНО-ОБРЯДОВОЙ ПРАКТИКИ
В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНИХ МАЙЯ
П.В. Иванов, С.С. Колесников
Ivanov P.V., Kolesnikov S.S. On the classification of religious ceremonies in the culture of ancient Maya. This paper is dedicated to the detailed analysis of the archaelogical records, iconographic representations as well as written texts (Popol Vuh, Diego de Landa’s” On the Things of Yucatan”) and oral traditions. The article contains classification of the important religious rites, ceremonies and sacrifices of ancient Maya.
Высокий уровень развития древних цивилизаций Центральной Америки, поражавший воображение испанских конкистадоров, ни в коей мере не сказался положительным образом на судьбах их народов. Для европейца эпохи конкисты, индеец всегда оставался врагом-язычником, более всего жаждущим принести в жертву своим богам очередного идальго, который слишком усердно пытается донести до него «ценности христианства». Бартоломе де Лас Касас так описывает один из испанских методов обращения индейцев в веру: «...они сооружали большую, но невысокую виселицу, так чтобы пальцы жертв касались пола и петля не затягивалась до конца, и вешали сразу 13 человек в честь и в память Христа, нашего спасителя, и его двенадцати апостолов» [1]. Сила испанского оружия и жажда золота, как и «слово проповедника» оказались куда сильнее «обсидианового ножа». Цивилизация майя была окончательно уничтожена европейцами в 1697 г. [2].
По мере развития цивилизаций Старого Света интерес к погибшим культурам Центральной Америки стал резко возрастать. Обнаружение затерянных в джунглях городов, потрясающих своей красотой, перевод на европейские языки письменных памятников эпохи Конкисты - все это послужило определенным стимулом к изучению майяской цивилизации. В руках исследователей находились испанские хроники завоевания, так называемые Яе1асюпе8 (самое известное -«Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды), немногочисленные рисованные книги индейцев, прочесть которые не представлялось возможным.
Стремительное развитие археологии повышало интерес ученого сообщества к культуре майя, которая по-прежнему оставалась
лишенной голоса. Благодаря стараниям Ш. Брассера де Бурбура и дальнейшим исследованиям П. Шелльхаса стало возможным выделить блоки иероглифов, которые обозначали имена многочисленных богов в рукописных книгах майя (кодексах).
С середины XX в. приоритетным направлением в развитии майянистики становится изучение эпиграфического наследия индейцев. Следует отметить, что прогресс мировой майянистики второй половины XX в. в немалой степени определяли труды советского ученого Ю.В. Кнорозова, которому удалось заметно продвинуться в расшифровке древних манускриптов [3]. Ю.В. Кнорозовым были переведены 4 известных нам кодекса майя [4].
Комплексное использование данных эпиграфики, археологии и этнографии способствовало достижению наиболее заметных результатов в изучении религии древних майя: космологических и эсхатологических представлений, восприятия загробной жизни и судеб души, содержания и смысла многих религиозных ритуалов (в том числе «игры в мяч»). Изучение изобразительного ряда на керамике майя позволило Ю. В. Кнорозову (совместно с Г.Г. Ершовой) выявить сакральную «формулу возрождения» - важнейший элемент религиозно-мифологического комплекса индейцев майя.
Источниковая база для реконструкции религиозных ритуалов древних майя ограничена, поскольку абсолютное большинство рукописных книг майя было уничтожено католической церковью.
Наиболее информативны: «Сообщение о делах в Юкатане» францисканского монаха Диего де Ланды и эпос майя-киче «Пополь-Вух», записанный во времена Конкисты. При использовании данных источников необхо-
димо помнить, что они не свободны от влияния христианства. Скорректировать погрешности нарративных источников позволяют данные эпиграфики, археологии и этнологии. Исходя из того, что на территории культурно-географической общности, названной Кирхгофом Месоамерикой, существовали сходные формы религиозных представлений, представляется допустимым привлечение материала по религии астеков.
Особенностью доиндустриальных обществ является сильное влияние религиозного фактора не только на духовную жизнь, но и на все структурные элементы социума. Причем, в некоторых архаичных обществах степень воздействия религии (религиозномагических практик и обрядов) на все проявления жизненного цикла социума может носить тотальный характер. Пример тому - одна из древнейших цивилизаций Месоамерики -цивилизация майя.
Для того чтобы понять значение религиозных обрядов и ритуалов в майяском обществе, их роль в повседневной жизни древних майя, необходимо тщательное изучение особенностей ритуально-магической практики. В достижении этой цели значительную помощь должна оказать классификация культовой практики древних майя, которую предлагают авторы данного исследования.
«Давайте создадим того, кто будет питать и поддерживать нас! Что мы должны сделать, чтобы нас призывали бы, чтобы нас помнили на земле?.. Так давайте же попытаемся создать послушных, исполненных почтительности существ, которые бы кормили и поддерживали нас» [5], - так в майяском эпосе боги определяют цель создания человека. Как соотносится жизнь людей (сельское хозяйство, война, рождение, смерть) и жизнь богов? Календарная система, построенная на взаимодействии двух календарей: лунного (ритуального) и солнечного (аграрного), предписывала характер этих взаимоотношений.
Сочетание этих календарей давало возможность создавать циклы вселенной до 23 040 000 000 дней (алавтун) [6]. Основой жизни государства являлся цикл в 52 астрологических года, так как происходило повторение календарных дат (73x260 дней = = 52x365 дней). Кроме лунного и солнечного циклов астрономы очень точно рассчитали многие другие космические периоды, что
позволило создать «динамическую модель звездного неба», аналог Зодиака [7].
Достоверных сведений о времени появления календаря в Месоамерике нет. Возможно, его происхождение связано с культурой ольмеков. Не менее вероятна связь календарной системы с более ранними культурами. Уникальность календаря дает возможность познания прошлого и прогнозирования будущего. «У них отмечены бедствия и счастливые события, которые, как они говорили, должны случиться в год каждого из них, обозначенный соответствующими буквами», -пишет де Ланда [5].
Месоамериканская календарная система и её обслуживание требовали наличия отлаженного математического аппарата. Такой аппарат имелся: разрядовая, позиционная система с 3 символами (точкой - единица, чертой - пятерка, стилизованной раковиной -ноль). В отличие от нашей десятеричной системы счисления, система майя была двадца-теричной, и возрастание разрядов шло не справа налево, а снизу вверх. Самый низший разряд единиц, затем двадцаток, а затем -400 (20x20). При календарных расчетах единица третьего порядка равнялась 365.
Календарная система обладала абсолютным императивом: даже боги были вынуждены ему покоряться. Каждый «век» (52 года) производилась перестройка храма и смена идолов [8]. Неудивительно, что жизнь людей была целиком подчинена календарю. Сельскохозяйственные работы, религиозные и светские праздники жестко регламентировались: их организовывали в благоприятные дни, соблюдали пост, если таковой предусматривался, и четко следовали традициям.
Таким образом, первым критерием классификации ритуалов в культуре майя было время.
По первому критерию можно выделить несколько типов ритуалов:
1. Ритуалы, проводимые по священному (лунному) календарю. Как правило, религиозные церемонии, посвященные богам, или события, вписанные в крупные циклы времени. По Цолькину (священному календарю) давались также имена людям и богам, часто определявшие не лучшую судьбу, которую предстояло исправить жертвами [9].
2. Ритуалы, проводимые по солнечному календарю, связанные с сельским хозяйством
и богами, покровительствующими ему. Например, так называемый «ритуальный сев», который проводился в начале каждого сезона правителем, после чего к посеву приступали остальные общинники [10].
3. Ритуалы, сопровождающие определенные события. Если имелась возможность, то событие приурочивалось к определенному дню календаря. Рождение ребенка, победу в войне - все вписывали в цепь событий.
Календарь также отражал четырехчастное деление бытия (по сторонам света), проявлявшееся во всех аспектах жизни индейцев [11]. Любое рассматриваемое событие необходимо соотнести с остальными, по критерию место - время.
Место проведения ритуала играло не последнюю роль в культовой практике древних майя:
1. Дом, или домашнее святилище являлись местом проведения «частных» ритуалов, таких как поклонение предкам, «крещение», похороны.
2. Местом свершения общественно важных ритуалов являлся храм, маленькая постройка на вершине пирамиды. Часто пирамиду и храм превращали в каменную летопись, фиксируя в камне особенно значимые события. «Храм Надписей» в Паленке, «Лестница иероглифов» в Копане и некоторые другие.
3. Существовали общепризнанные места паломничества, которые посещали с жертвоприношениями. «Они также ходили посещать и приносить дары, главным образом на Косумель, как мы в святые места; те же, которые не шли, всегда посылали свои дары. Те, которые шли, имели обычай входить также в покинутые храмы, когда проходили мимо них, чтобы молиться и жечь копал», -пишет де Ланда [5].
Не менее важным критерием в классификации обрядов древних майя является состав участников. По составу участников обряды делились на:
1. Личные ритуалы - ритуалы, совершаемые без помощи посторонних. Дорожные ритуалы и жертвоприношения, посты [12]. «Некоторые посты столь долгие, что продолжались до трех лет, и нарушить все эти посты было большим грехом» [5].
2. Ритуальные действия, совершаемые специалистами: жрецами, целителями, прорицателями, воинами.
3. Массовые церемонии. Важная роль отводится не только действующим лицам, но и «зрителям», которые также обеспечивают прохождение определенных ритуалов своим «пассивным участием». Массовым проявлениям культа отводилось особое место. «Боги -это репрезентация сообществ, они же - сообщества, идеально представленные воображением» [13]. Пышность астекских ритуалов говорит в пользу того, что массовые церемонии майя также проводились с большой помпезностью [12, с. 384].
Одним из критериев классификации религиозных обрядов майя является способ приведения участников ритуала в экстатическое состояние. По этому критерию можно выделить:
1. Ритуалы, использовавшие музыкальное сопровождение, которое позволяло достичь определенного состояния духа и привести массы в движение, подчиненное темпу музыки. Музыка (шумовые эффекты) сопровождала все ритуалы и церемонии. Разнообразие инструментов представлено на фресках Бонампака. Следует отметить наличие ритуальных горнов, которых не знали индейцы Северной Америки, но которыми пользовались южноамериканские племена [14]. Музыка считалась священным действием, поэтому музыканты подходили к процессу исполнения с большой ответственностью. Нарушивший ритм наказывался, а искусный исполнитель становился уважаемым человеком. Пение переплеталось с музыкой, создавая фон для ритуального действия.
2. Ритуальные действа, элементы которых содержали танец. Хореографической основой всего множества танцев, существовавших у майя, а также у астеков, являлся боевой шаг. Де Ланда описывает несколько танцев, говоря, что «мужчины не имели обыкновения танцевать с женщинами» [5]. Танец являлся средством достижения особого состояния общности. Под вой раковин, барабанный бой, хлопанье ладош и мерные шаги происходило магическое единение, погружение в область сверхъестественного.
3. Драматические постановки, или же определенную их часть. Являясь наиболее полным воплощением единства музыкального сопровождения, пения и танца, драма, задействовавшая массы (зрители - актеры), позволяла воздействовать на наблюдающих
подобно гипнозу. Драма, изображая событие из жизни, несет на себе отпечаток сверхъестественного, ритуального. Когда актер играет, он перестает восприниматься как «играющий», он становится персонажем, которого он изображает. Корни такого отношения идут от первобытного общества, когда человек, изображавший духа, являлся духом [14, с. 17].
Наиболее ярким примером драматического искусства майя, дошедшим до нашего времени, является «Рабиналь-Ачи». Толкование этого произведения с искусствоведческих и религиоведческих позиций дал Р.В. Кинжалов [8, с. 144-153]. Во время исполнения этого произведения необходимо, чтобы герой был принесен в жертву, то есть было совершено «театрализованное жертвоприношение».
4. Широко распространенные по всему региону Месоамерики, ритуалы с использованием наркотических и психотропных веществ. Использование галлюциногенов не ограничивалось лишь ритуалами. Активно применялись в медицинских целях психотропные вещества, имеющие растительное и животное происхождение: табак, кактус
«пейотль» (Lophophora wiliamsii), галлюциногенные грибы (Psilocybe mexicana), лиана «ололиуки» (Turbina corymbos и Ipomoea violacea), шипы (использовались для прокола кожи и принесения в жертву крови) рыбы-дикобраза (Diodon hystrix) и некоторых других видов рыб [15]. О множестве способов употребления мы можем судить по источникам: де Ланда упоминает жреца «с пучками цветов и трубкой, которую индейцы употребляют для курения» [5]; в хрониках завоевания астеков упоминается о грибах, которые едят; при ритуальных кровопусканиях использовались клизмы с соком (изображения на вазах К1399, К0927 - по каталогу Керра). Все искусство Центральной и Южной Америки, по сути, является отображением видений шаманов под действием наркотических и галлюциногенных веществ [16].
В основе культовой практики древних майя, как и во многих других архаичных религиях, лежал обряд жертвоприношения [13, c. 58]. Самой ценной жертвой, которую можно было принести богам, была человеческая жизнь. Человеческие жертвоприношения и ритуальные кровопускания нередки в религиозной практике первобытности и древних
цивилизаций, но нигде подобные практики не занимали столь значимого места, как в цивилизациях Месоамерики.
Кровь связывалась с понятием «душа» («жизненная субстанция»), как материальное её воплощение. Душа называлась - ол (древнее - ул), «сердце» - ол, «кровь» - ол-ом [9, с. 34]. Майя верили, что при сотворении мира боги пожертвовали свою кровь, и продолжают приносить её в жертву для поддержания миропорядка. Поэтому богам необходимо преподносить в жертву не только кукурузу и хмельной бальче; бог должен был вкушать сок жизни - кровь.
В культовой практике майя существовали следующие типы жертвоприношений:
1. Ритуальное жертвоприношение, объектом которого является «дар»: пища, одежда, животные, и «кроме того, кровью всех животных, которых они могли добыть... И они приносили в жертву другие вещи, которые имели. они делали также большие приношения хлебом, вином и всеми видами кушаний и напитков» [5]. В добавление к этому в дар божеству могли преподноситься аромат курений, цветы, украшения. По свидетельству де Ланды, для богов (или же для их им-персонификаторов) также танцевали.
2. Принесение в жертву собственной крови. Существовало множество способов её извлечения: порезы мягких частей тела, чаще всего языка (ск'аЪ йу-ак'И - «жертва из языка, жертва через язык»); протыкание острыми предметами (шипами агавы, шипами рыб (кокап - шип ската-хвостокола), специальными костяными проколками (ск'1к Ъаак), и, позднее, сакральными нефритовыми инструментами); продевание верёвки через определенную часть тела, чаще всего через язык или половой член [15, с. 33]. Де Ланда описывает ритуал «нанизывания»: «став в ряд, делали себе несколько отверстий в мужских членах, поперек сбоку, и, сделав это, они продевали через них возможно большее количество шнурка, сколько могли, что делало их всех связанными и нанизанными; также они смазывали кровью всех этих членов статую демона» [5].
3. Человеческие жертвоприношения. Они являются культурным наследием цивилизации тольтеков, принесшей их к майя. Нельзя отрицать факта человеческих жертвоприношений в классический период, до
S
тольтеков, но их объемы нам не известны. Источники же говорят о том, что астеки, культурные «наследники» тольтеков, за день могли положить на алтарь 20 тысяч человек!
Так как жертва выступала имперсонифи-катором (воплощением, олицетворением) божества, которому она приносилась, следовательно, способы «дарения» были различными. Практиковалось вырывание сердца, сжигание заживо, сдирание кожи, обстрел из луков, утопление и т. д.
Непосредственно с человеческими жертвоприношениями был связан обряд ритуального каннибализма - приобщение к сверхъестественному через поедание «плоти божества». В этом можно видеть «пережитки» тотемизма. «Этих принесенных в жертву они имели обычай погребать во дворе храма, или иначе съедали их, разделив среди тех, кто заслужил» [5]. Поедали как будто лишь пленников, причем захвативший его воин не ел мяса жертвы. Столь кровавые ритуалы были направлены на сохранение непрерывной цепи событий, циклов календаря, который, кстати, имел дату окончания.
Отдельно можно выделить ритуалы, так или иначе связанные с культом предков: «крещение», «игру в мяч», «похороны». Особенностью их является то, что обряды, в конечном счете, направлены не на богов, а на человека.
«Крещение» - ритуал возрастной инициации, вводивший детей в череду поколений родственников. Для его обозначения они употребляли слово, «которое означает «родиться снова или второй раз» [5]. После этого ритуала девушки могли выходить замуж, а юноши становились полноправными членами общества. Ритуал не повторялся, и «посредством этого и хорошей жизни они надеялись достигнуть блаженства, в котором, как и в блаженстве Мухаммеда, они пользовались бы пищей и напитками» [5].
Ритуал «игры в мяч» относится к одной из наиболее разработанных тем в зарубежной и отечественной историографии [17-19]. Обратим внимание на связь игры в мяч с представлениями о подземном мире и мире предков. Каждый раз, воспроизводя состязание легендарных близнецов Хун-Ахпу и
Шбаланке с повелителями Шибальбы (подземного мира), игроки определяют судьбу всего мира, существовавшего до появления
Солнца. «Пополь-Вух» так говорит о желании владык относительно братьев, они хотели: «чтобы они немедленно умерли бы прямо здесь, на дворе для игры в мяч, и чтобы таким образом они были побеждены. Но этого не случилось, а побеждены были юношами обитатели Шибальбы». Данный ритуал во всей силе дает понять исследователям глубину и сложность любого ритуального действа.
«Похороны» - обряд погребения воспроизводит в себе все религиозные (в том числе космологические и мифологические представления), социальные и экономические аспекты жизни общества [20]. Данный ритуал затрагивал интересы всего общества, несмотря на свою «приватность». Смерть, загробные странствия, «райские наслаждения», возрождение - все это не только элементы циклической жизни индейца, но и отображение цикличности бытия, которое возводилось в абсолют.
Таким образом, мы вправе предположить, что цивилизация майя принадлежит к тому виду архаичных сообществ, где регуля-тивно-легитимизирующие функции религии (реализуемые через ритуально-магические практики) превалируют над другими социальными функциями религии. В Старом свете к цивилизациям подобного вида, вероятно, может быть отнесена цивилизация Древнего Египта.
1. Режим доступа: http://www.mesoamerica.
narod.ru. Загл. с экрана.
2. Гуляев В.И. Древние майя. Загадки погибшей цивилизации. М., 1983. С. 32.
3. Кнорозов Ю.В. Письменность индейцев майя. М.; Л., 1963.
4. Кнорозов Ю.В. Иероглифические рукописи майя. Л., 1975.
5. Режим доступа: http://www.mesoamerica.ru. Загл. с экрана.
6. Рус А. Народ майя. М., 1986. С. 154.
7. Давлетшин А.И. // Развитие цивилизации в Новом Свете: сб. ст. по матер. Кнорозовских чтений / Рос. гос. гум. ун-т; отв. ред.
А.П. Логунов. М., 2000. С. 157-167.
8. Кинжалов Р.В. Орёл, кецаль и крест: очерки по культуре Мезоамерики. СПб., 1991. С. 67.
9. Кнорозов Ю.В. // История и семиотика индейских культур Америки: сб. ст. / Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-
Маклая; отв. ред. А.А. Бородатова и
B.А. Тишков. М., 2002. С. 23-97.
10. Гуляев В.И. Забытые города майя. М., 1984.
C. 128.
11. Mathews J., Garber J. // Ancient Mesoamerica. 2004. № 15. Р. 49-59.
12. Торбио де Бенавенте // Хроники открытия Америки. Кн. 1. М., 2000. C. 384.
13. Эванс-Притчард Э. Теории примитивной религии. М., 2004. С. 75.
14. Березкин Ю.Е. Голос дьявола среди снегов и джунглей: Истоки древней религии. Л., 1987. С. 77.
15. Бабошкин М.Л. // Древние цивилизации Старого и Нового Света: культурное своеобразие и диалог интерпретаций: сб. ст. / Рос. гос.
гум. ун-т; под науч. ред. Д. Д. Беляева и Г.Г. Ершовой. М., 2003. С. 33-39.
16. Березкин Ю.Е. // Мифы индейцев Южной Америки. СПб., 1994. С. 308.
17. Miller M.E. The Blood of kings: Dynasty and Ritual in Maya Art. N. Y., 1986. P. 241-264.
18. Бородатова А.А. // История и семиотика индейских культур Америки... С. 129-175.
19. Токовинин А.А. // Развитие цивилизации в Новом Свете. С. 30-47.
20. Ершова Г. Г. // Древние цивилизации Старого и Нового Света. С. 96-106.
Поступила в редакцию 22.12.2005 г.
К ВОПРОСУ О СРЕДНЕАЗИАТСКОМ ДЖАДИДИЗМЕ
О.П. Жалменова
Zhalmenova O.P. For the problem of Middle-Asian dzhadidizm. The article concerns with the issues of formation of a religious reformative movement coming out for modernization and renewal of a Muslim system of education and family spheres of life. The author proves that dzhadidizm was not destructive, anti-governmental by its nature. This stream was a non-political culture-spreading trend of a Muslim enlightenment, which played a significant role in the further transformation of all the sides of life of a Muslim population of Russia.
К концу XIX в. в России мусульман было около 14 млн человек, из них почти 7 млн - в Средней Азии [1]. Наряду с негативными моментами завоевания, Средняя Азия испытала и позитивные последствия присоединения. Прекратились разорительные войны и междоусобицы, было отменено рабство, Средняя Азия вовлекалась в общероссийские процессы экономического, социального и культурного развития.
Тюркские народы Российской империи могли болезненно реагировать на некоторые притеснения в экономической и культурной сфере, в повседневной жизни. Ислам и тюркизм выступали в этой ситуации идеологическим обоснованием их стремления к равноправию с другими народами России.
С середины XIX в. среди мусульман России четко обозначились две линии: традиционалистская в лице «кадимистов» (от араб. «кадим» - старое) и модернистов в лице «джадидов» («джадид» - новое). Традиционалисты ратовали за возвращение к «чистоте
ислама», модернисты же стремились приспособить жизнь мусульман к новым требованиям и веяниям. Обновленцы («джадиды»), появившиеся прежде всего в Казани в 80-х гг. XIX в. и несколько позднее в Средней Азии, требовали «европеизации» старой системы мусульманского образования. Реформированию подлежало социальное бытие тюркских народов России, обновлению - образ мысли, круг знаний, способы распространения этих знаний (школа, печать). Движение сторонников пробуждения национального самосознания мусульманских народов через «новоме-тодные» школы встречало серьезное сопротивление консервативного духовенства, на которое делало ставку и правительство. Неоднозначную реакцию движение джадидов вызывало и у российских ученых.
Нас интересует отношение к джадидизму (а в связи с этим - к пантюркизму и панисламизму) Российского правительства, с одной стороны; мусульманского просветителя И. Гаспринского - с другой; важно выяснить
