CC BY
124
УДК 94(474)"1917/1920" ББК 63.3(451) «1917-1920» М 32
00!: 10/24411/2409-1413-2019-10020
Николай Межевич
К ВОПРОСУ О ФАКТОРАХ ФОРМИРОВАНИЯ
ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В ПРИБАЛТИКЕ, 1917-1920 ГГ.
АННОТАЦИЯ
В статье поднимаются дискуссионные вопросы о внешних и внутренних факторах, определявших развитие военно-политических процессов и формирование политических институтов в Прибалтике в период с 1917 по 1920 г. Автор, отмечая «уникальный политический оппортунизм» национальных элит, выделяет три основных внешних фактора: российский, в трех ипостасях — временное правительство, большевистский и белогвардейский; германский (армия, администрация Обер-ост, прогерманские парамилитарные формирования); страны Антанты (Великобритания, Франция, США — флот, разведывательные и политические миссии).
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Прибалтика; Латвия; Литва; Эстония; государственность; провозглашение независимости; политическое пространство; вмешательство извне; государственная историческая политика.
В ГОСУДАРСТВАХ ПРИБАЛТИКИ воспоминания о прошлом директивно регулируются настоящим. По нашему представлению, это не в последнюю очередь связано с тем, что политико-правовая и историческая база обретения независимости в 1918-1920 гг. и 1989-1991 гг. основана на многочисленных нарушениях прав народов и отдельных людей, гражданских войнах, внешней военной агрессии и уникальном политическом оппортунизме. В этих условиях замена истории на миф, подчистка историографии и прямой обман становятся нормой государственной исторической политики, а через нее воплощаются в практической внешнеполитической деятельности.
В 1993 году эстонский ученый Уку Мазинг писал в работе «Взгляд на мир с точки зрения теолога»: «Нашей набожности не свойственно желание властвовать и исправлять мир. Хотим только, чтобы нас оставили в покое и не вмешивались в нашу жизнь»1. В XXI веке ситуация изменилась: именно Эстония, Латвия, Литва, не решив ключевых проблем собственного развития, взяли на себя «ответственность» за продвижение европейских ценностей на Восток. Эта политика и практика явственно приводит к нарастанию противостояния. В результате самые влиятельные представители цеха историков и родственных наук, очень чувствительные ко всякому поощрению «этноцентризма» на официальном уровне, понимают всю меру унизительности «диагноза» — балтофилия2. И это при том, что 25 лет назад этот диагноз читался даже в первой Концепции внешней политики Российской Федерации.
В чем же причина подобной активности наших соседей? С нашей точки зрения это хорошо известный шахматистам прием: «сицилианская защита» — защита нападением. Многочисленные недосказанности национальной истории, «белые пятна», системный геополитический коллаборационизм выталкивают государства Прибалтики на безнадежную пропагандистскую войну. Одна из причин подобной политики — специфика провозглашения независимости сто лет назад. Именно там находится та точка, где реальная история заменяется на мифологию.
В этом контексте возникает несколько вопросов:
1) в какой степени новые государства явились закономерным результатом национально-государственного развития и в какой мере они стали побочным эффектом Великой войны?
2) как получилось, что возникли государства, создание которых не входило в планы как Берлина и Петрограда, так и Парижа и Лондона?
3) какое значение имеет политический опыт 1917-1920 гг. для получения независимости от СССР в 1990-1991 гг.
ГЕРМАНСКИЙ ФАКТОР НЕЗАВИСИМОСТИ ГОСУДАРСТВ ПРИБАЛТИКИ
Провозглашение независимости странами Прибалтики датируется 1918 г. Механизм правового оформления этой независимости оказался достаточно сложным. Для Эстонии и частично Латвии стали существенными и действия Временного правительства России, решения большевистского правительства, и военно-политическая активность русского белого движения, немецкая политика и венчавший ее Брест-Литовский мир, особые ин-
1 MasingU. Vaatlusi maailmale teoloogi seisukohalt. Tartu, 1993. Р. 241.
2 Шепетис Н. Отсутствующая «национальная история» Литвы // Национальные истории на постсоветском пространстве. Под редакцией Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. М.: Фонд Фридриха Науман-на, АИРО-ХХ1, 2009. С. 165.
тересы Антанты и Компьенское перемирие. Для Литвы «выпадает» одно звено — Временное правительство России, и это меняет ситуацию, но не столь существенно, чтобы не рассматривать политический феномен Прибалтики в комплексе. Особую роль сыграли противоречия внутри — между «красными» и «белыми» латышами и эстонцами, высокий авторитет левых партий в Прибалтике в целом. Значимым моментом в международном признании новых государств стали договоры с Советской Россией, признанные странами Европы. Тем не менее для Литвы и Латвии в большей степени и для Эстонии в меньшей степени германский фактор определил логику получения и оформления независимости.
Германский фактор независимости в силу географических причин и военно-политического контроля с 1915 года наиболее значим для будущей Литвы. Альфонсас Эйдинтас, известный литовский историк и посол по особым поручениям МИД этой страны, характеризуя ситуацию немецкой оккупации к началу 1917 года, отмечал: «Немцы тем временем придумывали, как лучше аннексировать эти захваченные территории, в том числе Литву, уже после, и когда Брестский мир уже приближался, немножко изменили тактику в виде аннексии, [пытались] создать такие квазигосударства, потребовать от них декларации о связях с Германией и вот таким образом декларировать эти желания в Бресте на переговорах»3. Такая декларация не только была «потребована», но и получена. В дальнейшем литовские историки предпочитали не вспоминать об этом событии или искажать его сущность. Так, в «Истории балтийских стран» утверждается, что Декларация от 11 декабря 1917 г. является «Актом о независимости» и в ней указано об укреплении политико-экономических связей с Германией4. На самом деле в документе, подготовленном и отредактированном германской администрацией, указано то, что Тариба Литвы просит у Германской империи помощи и защиты. Тариба высказывается за вечную, прочную связь с Рейхом; эта связь должна осуществляться на основе военной конвенции, общих путей сообщения и на основе общей таможенной и валютной системы5. Как отметил посол и профессор: «Первая декларация была уже под прямым влиянием немцев сделана 11 декабря 1917 года, первая часть, которую послали России, что Литовская Тариба объявляет независимость Литвы. Вторая часть, уже которую требовала Германия, что Литовская Тариба идет на уступки Германии и подписывает четыре конвенции — таможенная, военная, сообщений и финансовая. Вот это должна Тариба была обещать немцам»»6.
Литва в борьбе за независимость (1917-1940 годы). [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.
ru/programs/cenapobedy/1988529-echo/ (дата обращения: 28.05.2018).
Кяупа З., Мяэсалу А, Паюр А, Страубе Г. История балтийских стран. Таллин: Avita, 1999. С. 131.
Витковский А,Ямпольский В. Вчера это было секретом. Документы о литовских событиях 40-50-х гг. // Известия ЦК КПСС. 1990. № 10. С. 130. Литва в борьбе за независимость (1917-1940 годы)...
4
Декларация 11 декабря стала ключевым аргументом германской делегации в Брест-Литовске. Закономерно и то, что в литовском обществе эта декларация вызвала серьезный конфликт. 16 февраля Тариба объявила полную независимость Литвы от всех государств со столицей в Вильнюсе, причем относительно государственного строя в этом акте прописано, что он должен быть установлен Учредительным собранием после свободных выборов. Германская делегация опиралась на декларацию Литовской Тарибы от 11 декабря 1917 г., в которой, с одной стороны, провозглашалось отделение Литвы от России, а с другой — «вечные, прочные союзные связи литовского государства с Германией»7.
Впрочем, германская военная администрация «Обер-Ост» признавала только декларацию 11 декабря. Интересно и то, что «в «Акте о Независимости Литвы» от 16 февраля 1918 г. провозглашалось «восстановление», а не «создание» государства»8,9. Данный момент принципиально важен с международно-правовой точки зрения. Согласимся с В. Ивановым: «Ни с юридической, ни с исторической, ни с политической точки зрения государство литовцев «Литва», как таковое, никогда не фигурировало в истории в качестве суверенного субъекта международного права, поскольку такого государства вообще никогда не было. Таковым являлось государство Великое Княжество Литовское. Отсюда и реставрировать — восстанавливать государственную власть «Литвы» (или, скажем, литовцев) литовская Тариба или кто-либо еще не могли по определению»10. Добавим, что официальным названием государства на западнорусском языке было «Великое князство Литовское, Руское, Жомойтское и иных [земель]»11.
23 марта 1918 г. Германия признала новое государство, но не как независимую страну, а как ассоциированное государство. 5 июня 1918 г. королем Литвы был «избран» католик, вюртембергский герцог Вильгельм фон Урах, который должен был стать литовским королем Миндовгом II. Реализация этого плана оказалась невозможной, т.к. он не устраивал молодой литовский политический класс, точнее, его большинство, национальные меньшинства, страны Антанты, Польшу, Советскую Россию. Революция в Германии отложила реализацию указанного плана в долгий ящик: о немецком протекторате над Литвой вновь начали говорить в 1939-1941 гг.12
Мирные переговоры в Брест-Литовске с 22/9 декабря 1917 г. по 3 марта (18 февраля) 1918 г. М.,
1920. С. 7-8.
Чепайтене Р. Воспоминания о величии: образ Великого княжества Литовского в исторической памяти современной Литвы // Украïнськийiсторичнийзбiрник. Вип. 16. 2013. С. 376. Дословно: "Restauration de l' Etat de Lithuanien Indépendant" (фр.).
Иванов В. «DE JURE И DE FACTO»: о становлении государства литовцев 1918-1941 гг. [Электронный ресурс]. URL: http://ru-news.ru/16-fevralya-95-let-deklaratsii-nezavisimosti-litvy-chast-2-ya/ (Дата обращения: 12.02.2018).
См., например: HaceBi4 В. «Русь» у складзе Вялшага княства Лггоускага у XVI ст. // Насевiч В., Стрыдонау М. «З rabi6i вякоу. Наш край»: Йстарычна-культуралапчны зборнш. Mirn^: «Навука i тэхнша», 1996. Вып. 1. С. 4-27.
Подробнее об этом сюжете см.: Дюков А.Р. Протекторат «Литва». Тайное сотрудничество с нацистами и нереализованный сценарий утраты литовской независимости, 1939-1940 гг. М.: Фонд «Историческая память, 2013.
8
9
10
11
Декларация о независимости 18 ноября 1918 г. была принята в Латвии в условиях оккупации немецкими войсками. При этом 17 ноября 1918 г. Латышский временный национальный совет и Демократический блок согласились на совместное формирование временного парламента — Народного совета Латвии. В нем не были представлены ориентированные на Советскую Россию большевики, значительная часть левых, а также прогермански настроенные политики правоконсервативного толка — латыши, немцы и евреи. Генеральный имперский уполномоченный по Прибалтике Август Винниг, стоявший у истоков латышской государственности в конце 1918 — начале 1919 г., отмечал в своих мемуарах: «эта Латвия держалась на германских штыках»»; «Латышское государство существовало лишь на бумаге. Латышское правительство вообще может управлять территорией своей страны лишь потому, что делает это под нашей защитой и на наши деньги»13.
Германская делегация 14 (27) декабря представила на переговорах в Бресте Декларацию Литовского совета от 11 декабря 1917 г. и решение Рижской городской думы. Оба документа должны были доказать большевикам и косвенно Антанте то, что прогерманские марионеточные режимы и есть волеизъявление жителей этих территорий. Именно поэтому и данные документы, и Литовская декларация о независимости — единица хранения германского архива, не более. Показательно и то, что после обнаружения литовским историком, профессором Людасом Мажилисом в политическом архиве министерства иностранных дел в Берлине в марте 2017 г. указанного документа Берлин отказался передать подлинник Литве на постоянное хранение, справедливо считая его частью германской политической истории XX века. Именно поэтому документ был найден в разделе немецкого архива «Будущее балтийских провинций: Литва»14.
Ситуация в Латвии отличалась тем, что вплоть до середины 1917 г. немецкими войсками была оккупирована лишь половина Латвии. Оккупация Риги германской армией состоялась только 3 сентября 1917 г. Сразу же началось политическое оформление особых отношений Германии с остзейскими губерниями. 21-22 сентября 1917 года в Митаве собрался Курляндский ландтаг. Более чем показателен был состав делегатов: 50 немцев, 28 латышей, 1 еврей и 1 литовец. В исполнительный орган — ландрат избрали 14 немцев и 6 латышей. Разумеется, последовала резолюция: «отдать свою судьбу в руки кайзера Германии». 10 октября в Риге произошло вообще уникальное с правовой
13 Прибалтийский излом (1918-1919). Август Винниг у колыбели эстонской и латышской государственности / Фонд «Историческая память»; РАПИ; пер. с нем. Л.В. Ланника; предисл. и коммент. Л.В. Ланника, Н.Н. Кабанова, В.В. Симиндея. М.: Ассоциация книгоиздателей «Русская книга», 2019. С. 174, 190.
14 Акт Независимости Литвы найден: первое действие спектакля?[Электронный ресурс]. URL: http://ru.sputniknews.lt/columnists/20170330/2592917/akt-nezavisimosti-litvy-najden-v-germanii. html (Дата обращения: 30.03.2017).
точки зрения событие. Немецкая оккупационная администрация собрала часть гласных городской думы созыва 1913 г. и «попросила» их выступить с прошением об особом статусе Риги в рамках германской государственности. 22 (9) декабря 1917 г. влиятельная группа германофилов подготовила обращение к кайзеру Вильгельму с просьбой о присоединении Латвии (а точнее, той территории, которая затем станет Латвией) к Германии15.
Впрочем, германский фактор не единственная проблема легитимизации независимости. Вопрос о легитимности принятых решений можно рассмотреть на примере конгресса в Резекне. В монографии Яниса Урба-новича «Как создавали Латвию. 1917» рассказывается о конгрессе латышей Латгалии в Резекне в том году. Уже в рамках этого конгресса началось построение этнократического государства. Обратимся к редкому, но важному документу: «4. Выборы в местные органы самоуправления происходят на основе всеобщего, равного, прямого, тайного и пропорционального (по отношению к национальностям) голосования»; «5. Мы, латыши — латгальцы, выбрав своих представителей в Латгальский Временный Земский Совет, поручаем им войти в сношения с представителями национальностей, населяющих Латгалию, для совместной выработки будущих основ местной жизни»16. Все логично и корректно. Но конгресс постановил избрать Временный Земский Совет, состоящий из 60 человек (Двинского, Режицкого и Люцинского уездов). В состав Совета входят, пропорционально количеству населения от следующих народностей: латышей 36, русских 12, евреев 8, поляков 3 и остальных — 1.
Такое соотношение не отражало национальный состав региона. Об этом пишет и сам Я. Урбанович, в другом месте и не акцентируя на данном аспекте внимание: «К 1897 году на территории Латгалии проживало 501 623 человека, из них: латышей — 253 792, русских — 77 967, белорусов — 66 448, евреев — 63 851, поляков — 30 972»17. О каком пропорциональном представительстве можно говорить в этом случае? Именно такая демократия была построена в 1918-1920 гг. и в 1990-1992 гг. в государствах Прибалтики.
Следует дать и политическую оценку достаточно коротких, но важных периодов существования советской власти в Латвии и Эстонии. При всех нюансах советская государственность — важная часть опыта становления государственности в регионе. «В Латвии в 1917 г. Советы совершенно отчетливо и ясно определились как политические учреждения, которым надлежало стать основой будущей государственности латышского народа»18. Однако и в Эстонии,
Воробьева Л. История Латвии. От Российской империи к СССР. Книга 1. М.: Фонд «Историческая
память»; РИСИ, 2009. С. 99.
Урбанович Я. Как создавали Латвию. 1917: конгресс в Резекне, с которого началась история Латвийской Республики. Рига: Балтийский форум, 2017. С. 55. Там же, с. 32.
Миллер В.О. Создание советской государственности в Латвии: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук // Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Юридический факультет. М., 1966. С. 15.
15
и в Литве кратковременное присутствие советской власти, по сути, было началом процесса национально-государственного строительства.
Рассматривая германский фактор в провозглашении независимости народами Прибалтики, закономерно признать вслед за предшественниками особую роль Брестского мира. Согласно договору от 3 марта (19 февраля) 1918 г. между Советской Россией и представителями Четверного союза и добавочным договорам (подписаны 27 августа 1918 г. в Берлине) Москва должна была провести полную демобилизацию армии, признать независимость Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Украины, Грузии. Вместе с тем, следует особо подчеркнуть значение Компьенского соглашения, благоприятного к формирующимся государствам Прибалтики и опасного для Советской России. «Условия Компьенского перемирия обязали Германию передать гражданскую власть националистическим правительствам оккупированных территорий»»19.
ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И НЕЗАВИСИМОСТЬ ЭСТОНИИ И ЛАТВИИ
Особый вопрос связан с ролью Временного правительства России (ВПР) в создании государственности в Прибалтике. Безусловно, имеется специфика этого процесса применительно к будущим Эстонии, Латвии, Литве. Литва была оккупирована Германией, Латвия разделена линией фронта, а вот для будущей Эстонии Временное правительство смогло сделать даже больше, чем оно само предполагало.
Буржуазно-демократическая революция была поддержана в неоккупи-рованной части Латвии и Эстонии практически всеми латышами и эстонцами, независимо от классовой принадлежности и имущественного ценза. Отношение немцев и русских постоянных жителей было существенно более сдержанным. Буржуазная, по сути, революция в Эстляндской и Лиф-ляндской губернии носила во многом характер национальной революции. Вопрос о равноправии с немецким населением был наконец решен. Эстонская и латышская буржуазия получила возможность занять не только равное, но уже и преимущественное по отношению к немецкой положение.
Нужно отметить, что сами понятия «Эстония» и «Латвия» получили реальное политическое, а не культурологическое содержание лишь в 1917 г. после того, как указом Временного правительства России от 12 апреля в территорию Эстляндской губернии были включены 4 северных уезда Лифлянд-ской губернии с островами Сааремаа и Муху. Теперь Эстляндская губерния объединяла все области, заселенные в основном эстонцами, а губернским комиссаром ВПР по Эстляндии (должность, введенная вместо губернатора)
19 Баторшина И.А., Манкевич М.А. Сравнительный анализ переходных процессов в Литовской Республике в 1917-1922 и 1989-1991 гг. // Вестник Московского государственного областного университета (Электронный журнал). 2013. № 4. С. 5. [Электронный ресурс]. URL: https://evestnik-mgou. ru/ru/Articles/Doc/461 (Дата обращения: 13.03.2019).
был назначен Ян Поска, будущий министр иностранных дел Временного правительства Эстонской Республики (ВПЭ).
Аналогичный процесс в Латвии и Литве пойти не мог, т. к. вся Литва и половина Латвии в этот момент были оккупированы немцами. Инициаторами этих преобразований были в первую очередь местные националистические политические круги во главе с К. Пятсом и Ю. Вильмсом. С разрешения военного министра ВПР А.И. Гучкова 25 апреля был создан губернский военный комитет под председательством К. Пятса, который приступил к формированию эстонских национальных воинских соединений. Однако в губернии, как и на всей неоккупированной части Прибалтики, были сильны левые партии.
«Эстонские левые политики, которые, как показали выборы в Учредительное Собрание в апреле 1919 г., имели наибольшую поддержку, опасались, что в случае победы белых в гражданской войне в России, те присоединят Эстонию опять к Российской Империи»20. Аналогичные процессы развивались и в Латвии: «...среди латышей резко усилились левые настроения, и на всех основных состоявшихся после Февральской революции в 1917 году выборах в Латвии уверенное большинство получили левые партии»21.
В феврале 1918 г. под натиском немецких войск большевики оставили Эстонию. За несколько часов до прихода немцев во многих местах власть в свои руки взяли национальные партгруппировки и кружки. 24 февраля Совет старейшин «Маапяэва» сформировал Временное правительство и провозгласил Эстонию независимой демократической республикой. Однако оккупационные власти независимость Эстонии не признали, а членов правительства арестовали. Только в ноябре в 1918 г. отступающие немцы передали власть в Эстонии Временному правительству.
Впрочем, следует говорить о двух этапах «деятельности временных правительств» — Петроградском этапе и Ревельским временном правительстве, достаточно формально связанным с Петроградом. «После того как в ноябре 1918 г. Ленин отказался от Брестского договора и Красная армия перешла границу с Эстонией, таллинское Временное правительство организовало оборону с помощью двух военных формирований, которые, по сути, были противниками эстонской независимости: прибалтийско-немецкого полка (Ва1Ьепгед1тепЬ) и белого Русского Северного корпуса»22. Несколько позже то же «временное правительство Эстонии» начало непосредственное вторжение в Советскую
20 Розенталь Р. Влияние действий белогвардейской Северо-западной армии на ход войны за независимость Эстонии (1918-1920 гг.) // Россия и Балтия. Выпуск 5. Войны, революции и общество. М.: Наука, 2008. С. 138.
21 Kreslis U. Политическое развитие Латвии в 20 веке: от «демократии взглядов» и авторитаризма к «демократии денег» // Acta humanitarica universitatis Saulensis. T. 7 (2008). С. 35.
22 Брюггеманн К. Война за мир и конец Белого движения. Эстонско-советские отношения перед Тартуским мирным договором 1919-1920 гг. // Балтийский регион в международных отношениях XVIII-XX вв. Калининград: Издательство Калининградского государственного университета, 2003. С. 45.
Россию. «Как часть эстонской армии, этот Северный корпус начал первое наступление на красный Петроград уже в мае 1919 г. В это же время были сделаны первые шаги эстонских и советских дипломатов навстречу друг другу. Таким образом, когда осенью 1919 г. белые решили организовать второй поход на Петроград, между прочим, на этот раз без участия эстонской армии и под командованием знаменитого генерала Юденича, эстонцы уже получили советское приглашение на мирные переговоры вместе с другими Прибалтийскими странами»23.
Вообще же особенностью рассматриваемого периода являются широкие интервенционистские действия сторон. В этом смысле особенно показательным является вторжение эстонской армии в Печоры, Псков, на территорию Петроградской губернии. Лозунг «Великой Эстонии», кажущийся сегодня достаточно конъюнктурным, в 1918-1919 гг. достаточно активно обсуждался эстонскими национал-радикалами и был дальнейшим развитием формулы: «Пусть Германия разобьет Россию; пусть Антанта разобьет Германию». Соответственно, новую версию можно изложить следующим образом: «Пусть Белая Россия с помощью Антанты сначала разобьет Красную армию, потом красные все же отобьются от белых, а Великая Эстония с Великой Финляндией соединятся на реке Нева».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Формирование национальной государственности в 1918-1920 гг. произошло в условиях деструкции традиционных центров силы, а не продолжительной национально-освободительной борьбы. В этом контексте, даже с учетом событий 1905-1907 гг., история Эстонии, Латвии, Литвы и история Польши практически несопоставимы. В конечном счете, со стороны Германии, Британии, Советской России «признание права на самоопределение еще не означало признание независимости этих народов»24.
Мы не можем согласиться с позицией эстонских историков А. Адамсо-на и С. Валдмаа, ставящих в один ряд процессы провозглашения независимости пяти государств. «Обретение независимости Финляндией, Эстонией, Латвией, Литвой и Польшей, прежде входившими в состав Российской империи, стало... своего рода чудом, так как для этого требовалось, чтобы поражение в мировой войне потерпели и Германия, и Россия, а они воевали на противоположных сторонах»25. Этого мало, поражение должны были потерпеть и оппоненты внутри соответствующих стран. Никакого чуда в Польше и Финляндии не произошло. Устойчивые традиции государственности в Польше проходили
23 Брюггеманн К. Война за мир и конец Белого движения. Эстонско-советские отношения перед Тартуским мирным договором 1919-1920 гг. // Балтийский регион в международных отношениях ХУШ-ХХ вв. Калининград: Издательство Калининградского государственного университета, 2003. С. 45.
24 Кукушкина И.А. Литва — Россия 1920 // Россия и Балтия: эпоха перемен (1914-1924). М.: ИВИ РАН, 2002. С. 99.
25 Адамсон А, Валдмаа С. История Эстонии. Таллин: КссИЪп, 2000. С. 151.
многократную проверку в ходе восстаний XIX века. Мирное и во многом демократическое развитие Великого княжества Финляндского изначально проходило в иных условиях, нежели в остзейских губерниях.
Для обоснования правовой позиции, исторических корней государственности и особой политической гибкости своего политического класса эстонский политик межвоенного периода Ю. Улуотс выдвинул так называемую «договорную теорию»26, суть которой, в интерпретации К. Сийливаска27, заключалась в следующем: «В XIII в. эстонцы добровольно, в порядке соглашения передали государственную власть (древнеэстонское право) немецкому ордену. Последний, в свою очередь, уступил ее польским и шведским властям, а они — русскому государству. От русского государства на основе постановления от 30 марта 1917 г. (частично) ее получил «маапяэв» Эстонии, объявивший себя 15 ноября верховной властью в Эстонии. От «маапяэва» власть перешла временно в руки немецких оккупационных властей. 19 ноября 1918 г. на основе договора, заключенного между Германией и правительством буржуазной Эстонии, государственная власть вновь перешла в руки эстонского государства». Попробуем экстраполировать эту концепцию на историю Эстонии после 1938 г. В этом случае достаточно интересно можно трактовать «договорную» утрату независимости в 1939-1940 гг. и столь же договорное ее «восстановление» в 1991 г. Собственно говоря, мифология континуитета государственности Эстонии, Латвии и особенно Литвы не имеет другого более рационального обоснования.
Политика памяти в современной Прибалтике базируется на принципиально новом, хотя и необычном подходе, озвученном министром образования Эстонии Яаком Аавиксоо при вступлении в должность. Теперь уже экс-министр отмечал газетах и в журнале <Ф1р1отаа^а» в марте 2011 г.: «Информационное самоопределение на уровне национального государства также означает, что никто не может вынудить нас говорить правду, если мы сами этого не хотим. И с нашей стороны было бы глупо винить другие государства, если они не хотят всегда говорить правду»28. Впрочем, самое показательное — даже не факт политического низвержения официозной части исторической науки, самое интересное в том, что министра поддержала значительная часть академического сообщества. Возможен вопрос, в какой степени такой подход оригинален сегодня, в 2019 году? Какой же вопрос решали политики Прибалтики? Почему зачастую одни и те же люди подписывали декларации
26 Uluots J. Grundzüge der Agrargeschichte Estlands. Tartu, 1935. Lk. 123; Piip A. Estlands Weg zur neuenVerfassung. Tartu, 1936; Idem. Rahvusvaheline Öigus. Tartu, 1936. Lk. 90-92.
27 Siilivask K. Veebruarist Oktoobrini 1917. Tallinn, 1972. Lk. 24-25.
Aaviksoo J. Infokonfliktid ja enesekaitse // Diplomaatia. № 91. Märts. 2011. Цитируется по: Никифоров И.В. Принцип «континуитета» как основа современной политики исторической памяти в Эстонии // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2015. № 1(6). C. 156.
* * *
в поддержку Берлина, Петрограда, Парижа и Лондона или вступали в кол-лаборацию с иностранными оккупантами и интервентами? С чем связано то, что одни и те же политики были готовы стать комиссарами Временного правительства России, министрами немецкого короля и лидерами независимых государств?
С нашей точки зрения, создание национального государства было не более чем средством достижения главной цели — личной и групповой политической власти, тогда как название государства и интересы народов не были ключевым приоритетом. «Демократия, какой бы она ни была, — это лучшее, и при необходимости допустимы и оправданны отступления или даже отказ от определенных принципов и норм демократии, если это вызвано неизбежностью противостоять большему злу»29. Эти принципы работали в 1918 г., показывают свою востребованность и в политической истории современных государств Прибалтики.
Другие страны Европы и мира (прежде всего те, которые в нынешней терминологии принято называть ведущими — Великобритания, Франция и США), препятствуя Германии, пытались ее использовать и вести аналогичную активность в Прибалтике, при этом действовали с некоторой оглядкой на позицию лидеров белого движения. В 1918-1919 гг. в регионе появились и воинские формирования, составленные из бывших противников — немцев и русских.
Таким образом, можно говорить о трех масштабных внешних факторах влияния на Прибалтику в период 1917-1920 гг.:
1. Российский, в трех ипостасях — временноправительственный, большевистский и белогвардейский.
2. Германский (армия, администрация Обер-ост, прогерманские пара-милитарные формирования).
3. Страны Антанты (Великобритания, Франция, США — прежде всего флот, разведывательные и политические миссии).
В качестве внутреннего фактора развития следует указать на то, что до ноября 1917 г. лозунг федеративной России устраивал большую часть политического класса будущей Латвии и Эстонии. При этом вплоть до конца 1918 г. значительная часть политической элиты Литвы, Латвии, Эстонии придерживалась прогерманской ориентации, частично по убеждениям, частично находясь на жаловании администрации «Ober Ost».
Еще раз укажем и на то, что существует значительная разница между движением к независимости в литовских землях и остзейских провинциях.
Все вышесказанное не означает непризнания соответствующих политических решений российскими политиками и историками. Последовавшее международно-правовое признание и договоры Советской России с Эстонией, Латвией, Литвой в 1920 г. легитимизировали эти решения. Это,
29 Kreslis U. Политическое развитие Латвии в 20 веке... С. 40.
однако, не меняет оценки, сделанной латышским эмигрантским историком: «Декларации независимости стали не просто результатом сбывшихся надежд крошечных групп политических активистов; присоединившиеся к этим декларациям считали, что воплощали надежды — возможно, недостаточно выраженные — тех, кто доверился им»30.
Через сто лет в условиях многоуровневого экономического и политического кризиса, спекуляции на собственной истории становятся ключевым ресурсом консолидации избирателей на правом фланге политического спектра. Это обеспечивает выстраивание предельно неконструктивной политики в отношении России.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Aaviksoo J. Infokonfliktid ja enesekaitse // Diplomaatia. № 91. Märts. 2011.
2. Kreslis U. Политическое развитие Латвии в 20 веке: от «демократии взглядов» и авторитаризма к «демократии денег» // Acta humanitarica universitatis Saulensis. T. 7 (2008).
3. Masing U. Vaatlusi maailmale teoloogi seisukohalt. Tartu, 1993.
4. Piip A. Estlands Weg zur neuen Verfassung. Tartu, 1936.
5. Siilivask K. Veebruarist Oktoobrini 1917. Tallinn, 1972.
6. Uluots J. Grundzüge der Agrargeschichte Estlands. Tartu, 1935.
7. Адамсон А., Валдмаа С. История Эстонии. Таллин: Koolibri, 2000.
8. Акт Независимости Литвы найден: первое действие спектакля? [Электронный ресурс]. URL: http://ru.sputniknews.lt/columnists/20170330/2592917/ akt-nezavisimosti-litvy-najden-v-germanii.html.
9. Баторшина И.А., Манкевич М.А. Сравнительный анализ переходных процессов в Литовской Республике в 1917-1922 и 1989-1991 гг. // Вестник Московского государственного областного университета (Электронный журнал). 2013. № 4. С. 5. [Электронный ресурс]. URL: https://evestnik-mgou.ru/ru/ Articles/Doc/461.
10. Брюггеманн К. Война за мир и конец Белого движения. Эстонско-советские отношения перед Тартуским мирным договором 1919-1920 гг. // Балтийский регион в международных отношениях XVIII-XX вв. Калининград: Издательство Калининградского государственного университета, 2003.
11. Витковский А., Ямпольский В. Вчера это было секретом. Документы о литовских событиях 40-50-х гг. // Известия ЦК КПСС. 1990. № 10. С. 130.
12. ВоробьеваЛ.М.История Латвии. От Российской империи к СССР. Книга 1. М.: Фонд «Историческая память»; РИСИ, 2009.
13. Дюков А.Р. Протекторат «Литва». Тайное сотрудничество с нацистами и нереализованный сценарий утраты литовской независимости, 19391940 гг. М.: Фонд «Историческая память, 2013.
Плаканс А. Краткая история стран Балтии. М.: Весь Мир, 2016. C. 307.
30
14. Кукушкина И.А. Литва — Россия 1920 // Россия и Балтия: эпоха перемен (1914-1924). М.: ИВИ РАН, 2002.
15. Кяупа З, Мяэсалу А., Паюр А., Страубе Г. История балтийских стран. Таллин: Avita, 1999.
16. Литва в борьбе за независимость (1917-1940 годы) [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/cenapobedy/1988529-echo/.
17. Миллер В.О. Создание советской государственности в Латвии: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук // Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Юридический факультет. М., 1966.
18. Мирные переговоры в Брест-Литовске с 22/9 декабря 1917 г. по 3 марта (18 февраля) 1918 г. М., 1920.
19. HaceBi4 В. «Русь» у складзе Вялшага княства Лггоускага у XVI ст. // Насевiч В., Стрыдонау М. «З гль^ вякоу. Наш край»: Пстарычна-культу-ралапчны зборшк. Мшск: «Навука i тэхшка», 1996. Вып. 1.
20. Никифоров И.В. Принцип «континуитета» как основа современной политики исторической памяти в Эстонии // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2015. № 1(6).
21. Плаканс А. Краткая история стран Балтии. М.: Весь Мир, 2016.
22. Прибалтийский излом (1918-1919). Август Винниг у колыбели эстонской и латышской государственности / Фонд «Историческая память»; РАПИ; пер. с нем. Л.В. Ланника; предисл. и коммент. Л.В. Ланника, Н.Н. Кабанова, В.В. Симиндея. М.: Ассоциация книгоиздателей «Русская книга», 2019.
23. Розенталь Р. Влияние действий белогвардейской Северо-западной армии на ход войны за независимость Эстонии (1918-1920 гг.) // Россия и Балтия. Выпуск 5. Войны, революции и общество. М.: Наука, 2008.
24. Урбанович Я. Как создавали Латвию. 1917: конгресс в Резекне, с которого началась история Латвийской Республики. Рига: Балтийский форум, 2017.
25. Чепайтене Р. Воспоминания о величии: образ Великого княжества Литовского в исторической памяти современной Литвы // Украшський кторичний збiрник. Вип. 16. 2013.
26. Шепетис Н. Отсутствующая «национальная история» Литвы // Национальные истории на постсоветском пространстве. Под редакцией Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. М.: Фонд Фридриха Науманна, АИРО-ХХ1, 2009.
LIST OF SOURCES AND LITERATURE
1. Aaviksoo J. (2011), "Infokonfliktid ja enesekaitse", Diplomaatia, № 91, Märts.
2. Kreslis U. (2008), "Latvia 's political development in the 20 century: from "democracy of views" and authoritarianism to "democracy of money"", Acta humanitarica universitatis Saulensis. Vol. 7.
3. Masing U. (1993), Vaatlusi maailmale teoloogi seisukohalt, Tartu.
4. Piip A. (1936), Estlands Wegzurneuen Verfassung, Tartu.
5. Siilivask K. (1972), Veebruarist Oktoobrini 1917, Tallinn, 1972.
6. Uluots J. (1935), Grundzüge der Agrargeschichte Estlands, Tartu.
7. Adamson A., Valdmaa C. (2000), History of Estonia [Istoriya Estonii], Tallinn: Koolibri.
8. The Act of Independence of Lithuania found: the first action of the performance? [Akt Nezavisimosti Litvy najden: pervoe dejstvie spektaklya?] available at: http:// ru.sputniknews.lt/columnists/20170330/2592917/akt-nezavisimosti-litvy-najden-v-germanii.html.
9. Batorshina I.A., Mankevich M.A. (2013) "Comparative analysis of transition processes in the Republic of Lithuania in 1917-1922 and 1989-1991" ["Sravnitel'nyj analiz perekhodnyh processov v Litovskoj Respublike v 1917-1922 i 1989-1991 gg."], Journal of the Moscow State Regional University (Electronic Journal), № 4. P. 5, available at: https://evestnik-mgou.ru/ru/Articles/Doc/461.
10. Bruggemann K. "The War for Peace and the End of the White Movement. Estonian-Soviet relations before the Tartu Peace Treaty 1919-1920" in Baltic region in international relations of XVIII-XX centuries ["Vojna za mir i konec Belogo dvizheniya. Estonsko-sovetskie otnosheniya pered Tartuskim mirnym dogovorom 1919-1920 gg." v Baltijskij region v mezhdunarodnyh otnosheniyah XVIII-XXvv.], Kaliningrad: Publishing House of Kaliningrad State University.
11. Vitkovsky A., Yampolsky V. (1990), "Yesterday it was a secret. Documents on the Lithuanian events of the 40-50 "s" ["Vchera eto bylo sekretom.Dokumenty o litovskih sobytiyah 40-50-h gg."], Izvestiya CKKPSS, № 10, p. 130.
12. Vorobieva L. M. (2009), History of Latvia. From the Russian Empire to the USSR. Book 1 [Istoriya Latvii. Ot Rossijskoj imperii k SSSR. Kniga 1], Moscow, Historical Memory Foundation, RISI.
13. Dyukov A.R. (2013), Protectorate "Lithuania." Secret cooperation with the Nazis and unrealized scenario of loss of Lithuanian independence, 1939-1940 [Protektorat «Litva». Tajnoe sotrudnichestvo s nacistami i nerealizovannyj scenarij utraty litovskoj nezavisimosti, 1939-1940 gg.], Moscow, Historical Memory Foundation..
14. Kukushkina I.A. (2002), "Lithuania — Russia 1920" in Russia and Baltia: Era of Change (1914-1924) ["Litva — Rossiya 1920" v Rossiya i Baltiya: epoha peremen (1914-1924)], Moscow.
15. Kyaupa Z., Myesalu A., Paur A., Straub G. (1999), History of the Baltic countries [Istoriya baltijskih stran], Tallinn: Avita.
16. Lithuania in the Struggle for Independence (1917-1940) [Litva v borbe za nezavisimost' (1917-1940 gody), available at: https://echo.msk.ru/programs/ cenapobedy/1988529-echo/.
17. Miller V. O. (1966), Creation of Soviet statehood in Latvia: Autoreferat thesis for the degree of Doctor of Legal Sciences [Sozdanie sovetskoj gosudarstvennosti v Latvii: Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni doktora yuridicheskih nauk], Moscow, MSU.
18. Peace talks in Brest-Litovsk from 22/9 December 1917 to 3 March (18 February) 1918 [Mirnye peregovory v Brest-Litovske s 22/9 dekabrya 1917 g. po 3 marta (18 fevralya) 1918 g.] (1920), Moscow.
19. Nasevich V. (1966), ""Rus"' v skladze Vyalikaga knyazstva Litoskaga v XVI v" in Nasevich V., Spirydonov M., "Z glyb vyakov. Our Edge ": Gzharychna-culturalagychny sbornik, Minsk: "Navuka i tekhnika", Issue. 1.
20. Nikiforov I.V. (2015), "The principle of "continuity" as the basis of the modern policy of historical memory in Estonia" ["Princip «kontinuiteta» kak osnova sovremennoj politiki istoricheskoj pamyati v Estonii"], Journal of Russian and Eastern European Historical Studies, Moscow, № 1(6).
21. Plakans A. (2016), A brief history of the Baltic States [Kratkaya istoriya stran Baltii], Moscow.
22. Baltic fault (1918-1919). August Winnig at the cradle of Estonian and Latvian statehood [Pribaltijskij izlom (1918-1919). Avgust Vinnig u kolybeli estonskoj i latyshskoj gosudarstvennosti] (2019), Historical Memory Foundation, RAPI, Moscow.
23. Rosenthal R. (2008), "Influence of actions of the White Guard North-West Army on the course of the war for independence of Estonia (1918-1920)" in Russia and Baltia. Issue 5. Wars, revolutions and society ["Vliyanie dejstvij belogvardejskoj Severo-zapadnoj armii na hod vojny za nezavisimost' Estonii (1918-1920 g.g.)" in Rossiya i Baltiya. Vypusk 5. Vojny, revolyucii i obshchestvo], Moscow.
24. Urbanovic Ya. (2017), How to create Latvia. 1917: Congress in Rezekne, from which the history of the Republic of Latvia began [Kak sozdavali Latviyu. 1917: kongress v Rezekne, s kotorogo nachalas' istoriya Latvijskoj Respubliki], Riga: Baltic Forum.
25. Chepaytene R.(2013),"Memories of greatness: the image of the Grand Duchy of Lithuania in the historical memory of modern Lithuania" ["Vospominaniya o velichii: obraz velikogo knyazhestva Litovskogo v istoricheskoj pamyati sovremennoj Litvy"], Ukrainskij istorichnij zbirnik, Issues 16.
26. Shepetis N. (2009), "The missing "national history" of Lithuania" in National histories in the post-Soviet space ["Otsutstvuyushchaya «nacional'naya istoriya» Litvy" v Nacional'nye istorii na postsovetskom prostranstve], edited by F. Bomsdorf, G. Bordugov, Moscow, Friedrich Naumann Foundation, AIRO-XXI.
МЕЖЕВИЧ НИКОЛАЙ МАРАТОВИЧ — доктор экономических наук, профессор кафедры европейских исследований Факультета Международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований (mez13@mail.ru). Россия.
