CC BY
191
39. Fuko, M. Poryadok diskursa // Volya k istine: po tu storonu vlasti, znaniya i seksualnosti. Rabotyi raznyih let. - M.: Kastal, 1996. - S. 47-97.
40. Fuko, M. Slova i veschi. Arheologiya gumanitarnyih nauk. - M.: Progress, 1977. - 405 s.
41. Haydegger, M. Rabotyi i razmyishleniya raznyih let. - M.: Gnozis, 1993. - 324 s.
42. Tseptsov, V. A. «Obraz vraga» v soznanii rossiyan: diskursivno-kognitivnaya model // Situatsionnaya i lichnostnaya determinatsiya diskursa / pod red. N.D. Pavlovoy, I.A. Zachesovoy. - M.: Institut psihologii RAN, 2007.
43. Eko, U. Otsutstvuyuschaya struktura. Vvedenie v semiologiyu. - SPb.: TOO TK Petropolis, 1998. - 308 s.
44. Yazyik. Tekst. Diskurs : nauchnyiy almanah stavropolskogo otdeleniya RALK / pod red. G.N. Manaenko. - Vyip. 6. - Krasnodar, 2008.
45. Rose, N. Powers of Freedom: Reframing Political Thought. - Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
УДК 159.9: 355 Ю.Ю. Стрельникова*
Изменения личности в условиях боевых действий с точки зрения психической нормы
Представлены результаты исследований психологических и соматических последствий боевого стресса у 108 комбатантов в сравнении с контрольной группой не воевавших сотрудников органов внутренних дел. Проанализированы позитивные, адаптационные и негативные изменения личности у участников военных действий с точки зрения психической нормы.
Ключевые слова: личность, комбатант, боевые действия, пессимистичность, импульсивность, ригидность, тревожность, возбудимость, заболеваемость.
J. Y. Strelnikova*. The changes of the personality in the military conditions in the term of psychic norms. The researches of psychological and somatic consequences of a 108 combatants' fighting stress were presented in comparison with control group of not being at war police officers. The positive, adaptive and negative personality changes of the combatants were analyzed in the term of psychic norms.
Keywords: personality, combatant, war actions, pessimism, impulsiveness, rigidity, uneasiness, excitability, disease.
В последние десятилетия боевые действия в жизни многих стран, в т.ч. и России, носят преимущественно характер «горячих точек» или имеют вид контртеррористических операций, в которые вовлечены не только армейские, но и другие силовые структуры, в частности, сотрудники органов внутренних дел (ОВД). Совокупность длительно действующих психотравмирующих факторов боевого стресса приводит к их суммации и взаимному потенцированию, расходует адаптационный потенциал личности, снижает устойчивость иммунной системы, приводя к увеличению показателей соматической и психоневрологической заболеваемости. Поэтому долгое время основное внимание зарубежных и отечественных исследователей было сосредоточено на изучении негативного влияния военных действий на психологическое и соматическое здоровье вовлеченных в них контингентов [1, 2, 5]. В литературе встречаются лишь единичные работы, в которых упоминается о частично позитивном влиянии боевого стресса на отдельных участников вооруженных конфликтов [3, 4].
С точки зрения психической нормы, изменения функционирования личности в условиях боевых действий могут носить как позитивный, компенсирующе-защитный (адаптационный), так и непатологический негативный характер, включая пограничные реакции и состояния. Поскольку боевой стресс у подготовленного профессионального контингента должен приводить к формированию позитивных и адаптивных стрессовых реакций, была выдвинута гипотеза настоящего исследования: участие в боевых действиях является фактором, существенно влияющим на соматическое здоровье и психическое благополучие сотрудников ОВД, а последствия носят не только негативный, компенсирующе-защитный, но и частично позитивный характер. Предмет исследования: психологические особенности личности и соматического статуса сотрудников ОВД (участников боевых действий и не воевавших лиц).
* Стрельникова, Юлия Юрьевна, докторант Санкт-Петербургского университета Государственной противопожарной службы МЧС России, кандидат психологических наук, доцент. Россия, 196105, Санкт-Петербург, Московский проспект, д. 149. Тел.: 8 (812) 645-20-25. E-mail: vovich3@yandex.ru.
* Strelnikova, Juliya Yurievna, the Ph.D. candidate of Saint-Petersburg University of State fire services of EMERCOM of Russia, the candidate of psychological science, the associate professor. Russia, 196105, St.-Petersburg, Moscovskiy prospect, 149. Ph.: 8 (812) 645-20-25. E-mail: vovich3@yandex.ru.
© Стрельникова Ю.Ю., 2013
Объект исследования - сотрудники ОВД:
1) контрольная группа (п = 185) - мужчины, не принимавшие участия в боевых действиях, средний возраст 27,8 ± 6,3 лет.
2) «экстремальная» группа (п = 108) - мужчины, в разное время участвовавшие в боевых действиях (Афганистан, Таджикистан, Чеченская республика), средний возраст 29,5 ± 6,4 лет, средняя длительность пребывания в зоне вооруженного конфликта 144 ± 78 суток; среднее число командировок в зону вооруженного конфликта - 1,4 ± 0,6.
Для изучения психологических особенностей сотрудников ОВД использовались: стандартизированный многофакторный метод исследования личности (СМИЛ); проективная методика исследования личности «На^-тест»; методики по исследованию типов акцентуаций Х. Смишека, определения уровня невротизации и психопатизации (УНП); модификация теста М. Люшера «Попарные сравнения».
Особенности соматического статуса участников боевых действий и не воевавших сотрудников ОВД изучались путем опроса и анализа статистических данных по листам нетрудоспособности в отделе кадров подразделения. Учитывались показатели общей заболеваемости без уточнения нозологических форм патологии: количество случаев заболевания за год; количество дней нетрудоспособности в течение календарного года; средняя длительность одного случая заболевания.
Для оценки достоверности различий сравниваемых групп применялся ^критерий Стьюдента, с уровнем значимости р < 0,05. Гистограммы распределения средних значений показателей контрольной и «экстремальной» групп позволили рассчитать процент сотрудников ОВД с максимальной и минимальной степенью выраженности изучаемых признаков. Результаты сравнения психологических и соматических последствий участия в боевых действиях отражены в табл. 1.
Таблица 1
Сравнение психологических и соматических последствий участия в боевых действиях
Средние значения t
Признак Контрольная группа (1) Экстремальная группа (2) Р
Количество случаев заболевания за год 1,3 ± 1,2 1,8 + 1,4 -2,6 0,009
Количество дней нетрудоспособности за 11,1 ± 14,1 22,6 ±24,1 -4,2 0,001
год
Средняя длительность одного случая заболевания 6,0 + 5,4 13,3 ± 16,2 -4,4 0,001
СМИЛ, шкала, Т-балл
2 - пессимистичности 46,1+9,7 50,8 ±9,9 -3,3 0,001
4 - импульсивности 53,8 + 8,8 56,5 ±8,1 -2,2 0,03
6 - ригидности 44,4 + 9,5 48,1 ±9,3 -2,7 0,007
8 - индивидуал истинности 47,7 + 9,7 51,7 ±9,7 -2,9 0,004
0 - социальной интроверсии 41,9 + 9,9 45,4 ± 10,4 -2,4 0,02
Тест М. Люшера, цвет, балл
4 - желтый 9,3+4,1 7,6 ±4,7 +3,0 0,002
5 - фиолетовый 9,1 ±3,9 10,7 ±3,1 -3,5 0,001
6 - коричневый 3,5 ±3,0 4,3 ±3,3 -1,9 0,05
Тест УНП, шкала, коэффициент
Невротизации +67,0 ±28,6 +51,4 ±29,1 +2,6 0,009
Hand-тест, категории, %
«Pas» (пассивность) 3,0 ±3,8 4,9 ±5,0 -2,6 0,01
Сумма ответов (психическая 27,6 ±8,0 23,4 ±8,5 +3,1 0,002
активность)
Тест X. Смишека, акцентуации, коэф-т
Эмотивный тип 11,9 ± 6,1 10,0 ±3,9 +2,0 0,04
Тревожный тип 4,2 ± 3,4 6,3 ± 4,9 -2,5 0,02
Возбудимый тип 6,7 ± 4,7 9,2 ± 5,2 -2,5 0,01
Дистимический тип 8,2 ±3,5 10,6 ±3,6 -3,4 0,001
В целом в «экстремальной» группе, по сравнению с контрольной, достоверно выше заболеваемость и длительнее период нетрудоспособности. Комбатанты болеют примерно в 5 раз чаще, чем невоевавшие сотрудники ОВД. Среди контрольной группы два раза в год болели 24,5 %, четыре и более раз в год - 4,7 % сотрудников, в «экстремальной» группе - 78,9 % и 15,8 % соответственно. При этом у 18 % лиц из числа 1-й группы и у 32,6 % - из числа 2-й группы длительность нетрудоспособности за год составила 20-30 дней; 7 % не воевавших сотрудников и 15 % комбатантов за год суммарно болели от 40 до 120 дней. Среди участников боевых действий 23 % имеют длительность одного случая заболевания от 20 дней и выше, а среди невоевавших сотрудников таковых насчитывается только 3 %.
Профили СМИЛ сотрудников ОВД контрольной и «экстремальной» групп находятся в нормативном диапазоне с ведущими пиками по шкале импульсивности и оптимистичности (см. рис. 1). Однако у комбатантов, по сравнению с 1-й группой, средние значения по 2, 4, 6, 8 и 0-й шкалам достоверно выше.
1 2 3 4 5 6 Шкапа СМИЛ
-----Контрольная группа —•—Экстремальная группа
Рис. 1. Профили СМИЛ сотрудников ОВД контрольной и «экстремальной» групп
Высокие значения по шкале пессимистичности (60-70 Т) имеют 32 % комбатантов и 11 % сотрудников контрольной группы, что отражает их склонность к гипостеническому типу реагирования, пассивности, инертности в принятии решений. Данные лица осознают имеющиеся проблемы, самокритично анализируют и глубоко переживают их, испытывая потребность в поддержке, понимании и доброжелательном к себе отношении, при этом болезненно реагируя на ущемление чувства собственного достоинства (особенно при сочетании в профиле пиков по 2-й и 4-й шкалам). В стрессовых ситуациях они пассивно подчиняются и следуют за лидером. Депрессивный тип реагирования на психотравму чаще развивается на почве личностной предиспозиции: низкой стрессоустойчивости на фоне слабого типа высшей нервной деятельности, тревожности, неуверенности в себе. При одновременном повышении показателей 2-й и 9-й шкал велика вероятность резких перепадов настроения.
44 % участников боевых действий и 34 % сотрудников ОВД контрольной группы имеют высокие значения 4-й шкалы (60-70 Т). Для них характерны выраженная импульсивность действий, затрудненный эмоциональный самоконтроль, склонность к риску, нонконформизм и низкая подчиняемость на фоне высокой активности и мотивации достижения успеха. В стрессовых ситуациях лица с ведущей 4-й шкалой в профиле демонстрируют стеничный тип поведения, решительность, мужественность. Однако гипервозбудимость у комбатантов может быть симптомом посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), проявляющегося в виде внезапных вспышек агрессивности и готовности к оборонительным действиям. Возможно, чувства гнева и агрессии на противника, нормальные для экстремальной ситуации и помогающие в ней выжить, становятся привычной реакцией на любые внешние раздражители (например, критику) уже в мирной жизни. Высокая 4-я шкала в сочетании с повышенной 2-й отражает защитный механизм сознательного сдерживания негативных эмоций, поэтому может приводить к психосоматическим заболеваниям, чаще всего к расстройствам сердечно-сосудистой системы. Психологам подразделения необходимо обращать внимание на сотрудников, имеющих в профиле СМИЛ ведущие пики по 2-й и 4-й шкалам, т.к. противоречивость реагирования, присущая неврастеническому типу дезадаптации, способна приводить (при неблагоприятных социальных условиях, семейной дисгармонии и др.) к злоупотреблению алкоголем и психоактивными веществами. При этом высокая 4-я шкала усиливает стеничные и неконформные проявления, характерные для другим шкал - 6-й и 9-й.
Высокие значения по шкале ригидности (60-70 Т) имеют 20 % участников боевых действий и только 8,5 % сотрудников ОВД контрольной группы. Для них характерны активность, упорство, стеничность установок, устойчивость к стрессу, практичность и рациональность. Однако сочетание высоких 4-й и 6-й шкал может проявляться вспыльчивым (эксплозивным) вариантом реагирования. Следует отметить, что низкие показатели по шкале ригидности (ниже 40 Т) отмечаются у агрессивных личностей, стремящихся подчеркнуть свое миролюбие. В контрольной группе 18,6 % сотрудников имеют значения 6-й шкалы на уровне 25-35 Т, а среди комбатантов таковых только 6 %.
Высокие значения по шкале индивидуалистичности (60-75 Т) выявлены у 10,7 % сотрудников контрольной группы и у 20 % комбатантов. Среди сотрудников 2-й группы почти на 10 % больше лиц, отличающихся независимостью взглядов, избирательностью в межличностных контактах, субъективизмом в оценке окружающей действительности, потребностью в свободе выбора и принятия решений, что может затруднить их профессиональную деятельность при отсутствии у непосредственного начальника терпимости и индивидуального подхода. Индивидуалистичность также можно расценить как компенсаторно-защитную реакцию психики на воздействие экстремальных факторов. При одновременном подъеме 6-й шкалы увеличивается риск агрессивного поведения, поскольку имеется сложившееся убеждение о несправедливости и враждебности окружающих, оправдывающее собственные агрессивные действия. Сочетание высоких 8, 6 и 4-й шкал отражают болезненную обидчивость, ригидность, «застревание» на негативных переживаниях. А ведущие пики по 8, 4 (выше 70 Т) и 9-й шкалам (55-69 Т) проявляются жесткостью в поведении, нонконформизмом и
эгоцентризмом. При этом низкие показатели 8-й шкалы (25-40 Т) обнаружены у 17 % участников боевых действий и 27 % сотрудников контрольной группы, что характеризует их как лиц здравомыслящих, практичных, рациональных, но не отличающихся богатством фантазий, интересов и увлечений.
В профилях обеих групп большинство средних значений 0-й шкалы находятся на уровне 40-50 Т, однако в «экстремальной» группе они значимо выше. Среди комбатантов выявлено 12,4 % лиц с показателями по шкале социальной интроверсии на уровне 60-70 Т, а среди контрольной группы таковых 8,4 %. Высокие значения 0-й шкалы ослабляют стенические черты и усугубляют гипостенические проявления, отражают выраженную интровертированность и пассивность личности, замкнутость, ригидность установок, субъективизм, раздражительность, отказ от самореализации. В ситуации стресса проявляется заторможенность, уход от решения проблем и социальной активности в одиночество. Кроме этого, среди участников боевых действий на 10 % меньше лиц с низкими значениями 0-й шкалы (25-35 Т): в 1-й группе их насчитывается 35 %, а во 2-й - 25 % . Сочетание в профиле низкой 0-й шкалы (ниже 40 Т) с пиком по 9-й, отражает избыточную активность, общительность, бесцеремонность, завышенную самооценку, непостоянство в привязанностях, беспечность. Данные характеристики более свойственны невоевавшим сотрудникам ОВД.
Тенденция к различию по шкале тревожности (p < 0,08) выявлена благодаря тому, что среди комбатантов на 18,4 % больше лиц, со средними показателями (50-55 Т) и на 17 % меньше
- с низкими значениями 7-й шкалы (30-40 Т). Вероятно, под влиянием боевого стресса человек лишается одного из базовых когнитивных убеждений о безопасности мира, это усиливает его состояние тревоги, осторожность и чуткость к опасности, поскольку формируется другое мировоззрение - о враждебности и непредсказуемости окружающего мира. При этом усиливается конформность установок, приверженность референтной группе и взаимовыручка, помогающих выжить в районе боевых действий. Вместе с тем, высокие значения 7-й шкалы (от 60 Т и выше) отражают тревожность, связанную с предшествующей длительной невротизацией или психастеническим типом личности (17,4 % комбатантов и 16 % сотрудников контрольной группы).
При сравнении групповых выборов предпочитаемых цветов по тесту М. Люшера, была обнаружена различная последовательность цветового ряда: в контрольной группе - «2», «4», «5», «3», «1», «0», «6», «7»; в «экстремальной» группе - «5», «2», «3», «4», «1», «0», «6», «7».
Комбатанты предпочитают фиолетовый цвет в 25 % случаев, а невоевавшие сотрудники - только в 16 %. Психологический смысл фиолетового цвета в начале ряда отражает стремление вытеснять из сознания объективную реальность, что можно расценить как защитную реакцию на воздействие факторов боевой обстановки. Вместе с тем в контрольной группе 11 %, а в «экстремальной» группе -всего 1 % сотрудников отвергают фиолетовый цвет, что говорит об их эмоциональной сдержанности, склонности к рациональному, практичному, но стереотипному поведению. При этом участники боевых действий, по сравнению с контрольной группой (табл. 1), чаще отвергают желтый цвет (21 % и 10 % соответственно). Психологической интерпретацией неприятия желтого является пессимизм, разочарованность, неудовлетворенность своей жизнью, отгороженность от людей, при постоянном волевом самоконтроле поведения. Кроме того, достоверное увеличение средних показателей выбора коричневого цвета в «экстремальной» группе произошло за счет снижения числа лиц, которые его отвергают. Среди участников боевых действий 11 % сотрудников подавляют потребность в отдыхе и добровольно ограничивают себя в комфорте. Такая установка в боевых условиях носит компенсаторно-защитный характер. Но тем, кто пережил боевые ситуации, вернувшись к мирной жизни, незачем доказывать свою силу, надевая на себя маску «железного» человека.
Уровень невротизации является вариативной личностной переменной и в обеих группах находится в пределах нормы. Однако у сотрудников ОВД контрольной группы значения по шкале невротизации значимо выше (табл. 1), что свидетельствует об их более высокой, по сравнению с комбатантами, эмоциональной устойчивости. Между тем отрицательные значения коэффициента невротизации (от -30 до -10) выявлены у 8,8 % сотрудников «экстремальной» группы и у 2,4 % лиц из числа контрольной группы. Данный факт свидетельствует о наличии у них повышенной раз-дражительности, возбудимости, тревожности и утомляемости на фоне сниженного настроения, нарушений сна, негативных соматических симптомов. На основании оценочных категорий Hand-теста (см. рис. 2), можно дать усредненную характеристику отдельных свойств личности участников боевых действий и сотрудников ОВД контрольной группы.
В целом сотрудники «экстремальной» группы довольно адаптивны, обладают средней психологической активностью и невысокой вероятностью открытого агрессивного поведения (только в особо значимых случаях), поскольку высокий уровень агрессивных тенденций (категории «Agg» + «Dir» = 24,2 %) уравновешивается установками на социальную кооперацию («Afff» + «Com» + «Dep» = 32,4 %). Участников боевых действий отличает прагматичность, умеренная потребность в самовыражении, высокая коммуникабельность, умение устанавливать формально-деловые контакты, однако эмоционально-теплые взаимоотношения для них нехарактерны. В группе комбатантов, по сравнению с контрольной группой, значимо выше значения категории «Pas» (пассивность) и ниже
- категории «сумма ответов». Для них характерна средняя степень психологической активности и энергетического потенциала личности, стремление к отдыху и экономии сил.
Обнаружена тенденция к различию (p < 0,08) по категории «Dep» (зависимость, потребность в помощи и поддержке окружающих). 35 % комбатантов и 26 % сотрудников контрольной группы независимы и самостоятельны, однако в их поведении может наблюдаться дефицит чувства социальной
2e,s
27 .е
£ 20 к
I -
о 15 ф
X
П
0 10 s
1
ч
о
о. = о 6
0
•5
Оценочные категории Напс1*гесга
ИКснтрслвнзя группа ЗЭкстремальная группа
Рис. 2. Оценочные категории На^-теста сотрудников ОВД контрольной и «экстремальной» групп
ответственности. При этом 26 % участников боевых действий и 38 % невоевавших сотрудников считают, что окружающие должны тратить на них время, уделять им внимание, нести ответственность за их действия.
Типы акцентуаций контрольной и «экстремальной» групп представлены на рис. 3.
Рис. 3. Типы акцентуаций контрольной и «экстремальной» групп
У сотрудников ОВД 2-й группы, по сравнению с 1-й, средние значения тревожного, возбудимого и дистимического типов акцентуаций значимо выше. В контрольной группе на 33 % больше лиц с низким уровнем тревожности и на 21 % - с низким уровнем возбудимости. Среди участников боевых действий выявлено 26,4 % лиц с акцентуацией по возбудимому типу, а среди невоевавших сотрудников - 7,8 %. Для них характерна выраженная импульсивность, нерациональность поступков, низкая терпимость в общении и социальном взаимодействии. Акцентуация по дистимическому типу выявлена у 20,5 % комбатантов и 7,7 % сотрудников контрольной группы, которым свойственны серьезность, пессимистичность, невысокая общительность и низкая активность. При этом закономерно, что среди участников боевых действий в три раза меньше лиц высоко чувствительных, добрых, эмоционально отзывчивых, с развитой эмпатией: в контрольной группе их насчитывается 44,4 %, а в «экстремальной» - только 14,7 %. Кроме этого, среди комбатантов отмечена тенденция снижения числа лиц с застревающим типом акцентуации (p < 0,07): в контрольной группе их 50 %, а в «экстремальной» - 32,3 %. Для данных сотрудников характерны болезненная обидчивость, длительные эмоциональные переживания, злопамятность и мстительность.
Таким образом, психологические и соматические последствия участия в боевых действиях носят не только негативный (непатологический), компенсирующе-защитный (адаптационный), но и частично позитивный характер.
1. Негативное влияние экстремальной деятельности на психологическое и соматическое здоровье заключается в том, что у комбатантов: выше заболеваемость и длительнее период утраты
трудоспособности; у части сотрудников снижается психологическая активность, возрастает пессимистичность, тревожность, эмоциональная напряженность, невротизация; конфликтность, агрессивность, неконформность, импульсивность, затрудняется самоконтроль; усиливается ригидность, индивидуалистичность, эгоцентризм; возможен эксплозивный тип реагирования. Вероятны психосоматический и неврастенический варианты дезадаптации.
2. В качестве компенсирующе-защитных реакций можно отметить склонность к интеллектуальной трансформации тревоги, вытеснение из сознания объективной реальности; подавление потребности в отдыхе, комфорте, удовольствиях; интровертированность, отчужденность, эмоциональную холодность, уход от социальной активности; осторожность, чуткость к опасности, приверженность интересам референтной группы и подчиняемость лидеру.
3. Факты позитивных изменений личности у участников боевых действий: возрастает независимость, самостоятельность, решительность, мужественность, интуиция и быстрота реакции, способность мыслить абстрактно-аналитически, нестандартно, основываясь на минимальной информации и пренебрегая эмоциями. У части сотрудников возникает более мудрое отношение к жизненным проблемам, уменьшается эгоцентризм и циничный взгляд на жизнь, снижается устойчивость аффекта и обидчивость, а гипертимные черты позволяют сохранять оптимистиче-ский настрой, несмотря на психотравмирующую ситуацию. При высоком интеллекте, профессионализме и рациональном поведении они способны стать лидерами в референтной группе.
Список литературы
1. Александровский, Ю. А. Пограничные психические расстройства : учеб. пособие. - М.: Медицина, 2000. - 496 с.
2. Иванов, А. Л., Жуматий, Н. В., Рубцов, В. В., Давлетшина, М. В. Психологические последствия участия военнослужащих в боевых действиях в Чеченской республике и их медико-психолого-социальная коррекция // Московский психотерапевтический журнал. - 2003. - № 4. - С. 146-163.
3. Лыткин, В. М., Шамрей, В. К., Койстрик, К. Н. Посттравматические стрессовые расстройства : учеб. пособие. - СПб.: ВМедА, 1999. - 64 с.
4. Стрельникова, Ю. Ю. Психологические последствия участия в вооруженных конфликтах (на примере сотрудников органов внутренних дел) : автореф. дис. ... канд. психол. наук. - СПб., 2005. - 23 с.
5. Тарабрина, Н. В. Психология посттравматического стресса: интегративный подход : автореф. дис. ... докт. психол. наук. - М., 2008. - 71 с.
Literature
1. Aleksandrovskiy, Y. A. Pogranichnyie psihicheskie rasstroystva : ucheb. posobie. - M.: Meditsina, 2000. - 496 s.
2. Ivanov, A. L., Zhumatiy, N. V., Rubtsov, V. V., Davletshina, M. V. Psihologicheskie posledstviya uchastiya voennosluzhaschih v boevyih deystviyah v Chechenskoy respublike i ih mediko-psihologo-sotsialnaya korrektsiya // Moskovskiy psihoterapevticheskiy zhurnal. - 2003. - № 4. - S. 146-163.
3. Lyitkin, V. M., Shamrey, V. K., Koystrik, K. N. Posttravmaticheskie stressovyie rasstroystva : ucheb. posobie. - SPb.: VMedA, 1999. - 64 s.
4. Strelnikova, J. Y. Psihologicheskie posledstviya uchastiya v vooruzhennyih konfliktah (na primere sotrudnikov organov vnutrennih del) : avtoref. dis. ... kand. psihol. nauk. - SPb., 2005. - 23 s.
5. Tarabrina, N. V. Psihologiya posttravmaticheskogo stressa: integrativnyiy podhod : avtoref. dis. ... dokt. psihol. nauk. - M., 2008. - 71 s.
УДК 159.9 Г.А. Федосеев*
Концепция психологического обеспечения деятельности сотрудников оперативных подразделений МВД России
В концепции определяется система взглядов на решение проблем психологического обеспечения оперативно-розыскной деятельности. Несмотря на определённую развитость правового регулирования организации психологического обеспечения органов внутренних дел, существует необходимость совершенствования, доработки, переработки и обновления действующих нормативных документов ведомственного назначения. Требуют нормативного уточнения критерии, определяющие эффективность работы психологических служб в структуре оперативных подразделений МВД России.
Ключевые слова: концепция, обеспечение, анализ, координация, результат, объект, предмет, субъект методология, модель, деятельность, проблема, подход, теория, специалист, эксперт,
* Федосеев, Геннадий Алексеевич, преподаватель кафедры оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел Санкт-Петербургского университета МВД России. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Пилютова, дом 1., раб. тел. (812)744-96-37.
* Fedoseyev, Gennady Alexeyevich, lecturer in operational and investigative activities of Internal Affairs bodies of the St. Petersburg University, the Ministry of the Interior of Russia. Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. Office. tel. (812) 744-96-37.
© Федосеев Г.А., 2013
