CC BY
122
УДК 811
ИЗ ИСТОРИИ РАЗРАБОТКИ КАТЕГОРИИ ЗАЛОГА В ТЮРКОЛОГИИ
© З. И. Саляхова
Стерлитамакская государственная педагогическая академия им. З. Биишевой Россия, Республика Башкортостан, 453103 г. Стерлитамак, пр. Ленина, 49.
Тел/факс: +7 (34 73) 43 75 33.
E-mail: s.zuhra@hotmail.com
Вопрос категории залога занимает в лингвистике двойственное положение. Выявлению сущности этой глагольной категории посвящены как разделы общих грамматик, так и сотни специальных исследований в той или иной степени, затрагивающие вопросы залоговой проблематики в тюркологии. Несмотря на наличие обширной литературы, природа категории залога во многом продолжает оставаться дискуссионной и в силу этого не может считаться теоретически осмысленной.
Ключевые слова: категория залога, категориальный, формообразование, словообразование, объект, субъект, аффикс, морфологическая структура, семантический признак.
Категория залога прошла длинный путь исторического развития. Еще древнеиндийские, древнегреческие, римские и латинские языковеды (Пани-ни, Дельбрюк, Хрисипп, Дионисий Фракийский, Домед, Макробий и др.) определили залог как грамматическую категорию, его формы (действительный, страдательный, средний, общий, отложительный), семантический признак и предполагали существование безличного залога. При установлении системы залогов они исходили из общей предпосылки о том, что система залогов должна охватить все существующие в языке глаголы. Исследования древних языковедов послужили отправной точкой для изучения залоговой проблематики в лингвистике.
Несмотря на долгую и сложную историю, которая достаточно полно освещена в работах ряда авторов, категория залога продолжает оставаться одной из самых сложных и актуальных проблем современного языкознания. По степени разработанности данный вопрос занимает в лингвистике двойственное положение. С одной стороны, учение о залогах имеет большую традицию. Выявлению сущности этой глагольной категории посвящены как разделы общих грамматик, так и десятки и сотни специальных исследований (В. В. Виноградов,
A. А. Шахматов, К. А. Тимофеев, Б. А. Серебренников, А. М. Щербак, Н. А. Баскаков, И. П. Мучник, Д. Н. Шмелев, Б. Н. Головин, С. Д. Кацнель-сон, А. Н. Кононов, В. С. Храковский, С. Н. Иванов, А. В. Бондарко, А. И. Бородина, А. И. Смир-ницкий, Ю. М. Маслов, С. М. Полянский,
B. М. Насилов, Н. К. Дмитриев, Дж. Г. Киекбаев, М. В. Зайнуллин, А. А. Юлдашев, А. Х. Фатыхов, М. З. Закиев, Р. З. Мурясов, Т. А. Кильдебекова, Ф. А. Ганиев, К. З. Зиннатуллина и др.), в той или иной степени затрагивающие общие и частные вопросы залоговой проблематики. С другой стороны, несмотря на наличие обширной литературы, природа категории залога во многом продолжает оставаться дискуссионной и в силу этого не может считаться теоретически осмысленной.
История изучения залоговых форм глагола в тюркских языках насчитывает не одно столетие. Еще авторы первых грамматик тюркских языков
называют их то родами глагола, то залоговыми формами. Предметом традиционной дискуссии являются определение залога, характеристика залоговых форм как словоизменительных или словообразовательных, состав залоговой парадигмы. Наиболее интенсивное изучение проблемы залогов в современных тюркских языках началось в 50-е годы. Языковеды по-разному определяли как содержание, так и объем категории залога. Разнообразные и порой противоречивые мнения относительно тюркского залога обусловлены, по-видимому, прежде всего категориальной разнородностью тех семантических явлений, которые объединены в категорию залога. А. М. Щербак отмечает: «В тюркских языках каждая форма, именуемая залоговой, выражает самостоятельную категорию (смысловую ее структуру образуют оппозиция соответствующей формы и формы действительного залога) и о залоге в общем смысле можно говорить условно, считаясь с существующей грамматической традицией» [1]. Такой же вывод делает В. С. Храковский: «В тюркологии термин «залог» используется для объединения разнородных семантических явлений, которые не сводятся к общему знаменателю и не являются частными значениями одной грамматической категории» [2].
На категорию залога в тюркологии существует ряд различных точек зрения. Н. К. Дмитриев дает следующее определение: «Залогом называется такая глагольная категория, которая устанавливает отношения между субъектом и объектом действия» [3]. Далее он отмечает, что каждый залог в башкирском языке характеризуется специальным аффиксом. Таких залогов в башкирском языке четыре: взаимный, возвратный, страдательный и понудительный. Этим четырем оформленным залогам противополагается пятый - неоформленный, или основной. А. Н. Кононов, так же, как и Н. К. Дмитриев, считает: «Категория залога выражает различные отношения между субъектом (производителем действия) и объектом, находящие свое выражение в форме глагола» [4]. Однако Н. К. Дмитриев относил залоги к «словообразованию глаголов от глаголов», полагая, что «в результате словообразования глаголов от глаголов возникают категории залогов» [3].
А. Н. Кононов, напротив, причисляет категорию залога к формообразованию глаголов, считая, что только в отдельных случаях эта категория формообразования «служит и словообразованию» [4].
Иное определение находим у Н. А. Баскакова. Залоги, по его мнению, «представляют собой (в отличии от наклонений и времени) характеристику действия не только с точки зрения отношения субъекта, объекта или нескольких субъектов к действию, но и с точки зрения отношения самого действия к субъекту и объекту» [5]. Н. А. Баскаков отмечает, что в тюркских языках категория залога относится к формам лексического словообразования (как категория вида), т. к. значения залога и вида заключены в самом корне или основе глагола до преобразования его в ту или иную функциональную форму. Автор выделяет следующие залоги в каракалпакском языке:
1. Прямой - объединяющий все переходные и непереходные глаголы, не осложненные залоговыми аффиксами (например, бар «иди» ал «бери» и.т.д.) и производные от него;
2. Взаимно-совместный (джюгюрюс «беги вместе с кем-нибудь», кюлюс «смейся вместе с кем-либо»
3. Возвратный (юын «мойся» тазарын «чистись»
4. Понудительный (отургьуз «посади» алдыр «позволь» «заставь взять»
5. Страдательный (ачыл «откройся» тыгыл «суйся»
Последние четыре залога, по мнению Н. А. Баскакова, объединяют все образования с залоговыми аффиксами (кроме лексикализованных форм типа килес «согласись» при кил «приходи» а также их лексические и синтаксические синонимы. Кроме того, выделяются сложные формы взаимно-совместного, возвратного, понудительного и страдательного залогов: возвратно-взаимно-совместная, страдательно-взаимно-совместная, страдательновозвратная, взаимно-совместно-понудительная,
возвратно-понудительная, вдвойне понудительная, страдательно-понудительная, страдательно-взаимно-совместно-понудительная, понудительно-страдательная и взаимно-совместно-понудительно-страдательная [5].
В работах А. Х. Фатыхова, посвященных залогам в башкирском языке, залоги рассматриваются как грамматическая категория. Функцию залога А. Х. Фатыхов определяет как «указание на характер возникновения и совершения действия» путем обозначения «отношения действия к субъекту как предмету или субъекту действия» [6]. По его мнению, категория залога в башкирском языке выражает отношение действия к субъекту и объекту. Рассматривая их как предметы действия, т. е. как объекты, показывает в глаголе, с одной стороны, характер субъекта (предмета) как непосредственного производителя признака (основной залог), или как носителя признака (т.е. возникновение признака вне реального его производителя), или самовоз-никновения действия (страдательный залог) [6].
Исходя из морфологической структуры, семантических признаков и синтаксической функции выделяются те же пять залогов глагола: основной, страдательный, понудительный, совместно-взаимный и возвратный. Однако в отличие от Н. А. Баскакова А. Х. Фатыхов считает, что категория залога выражается исключительно синтетически, т. е. под залогом понимает лишь отглагольные образования с залоговыми аффиксами и противопоставляемые им исходные глаголы. Отнесение к тому или иному залогу форм с наращением нескольких залоговых аффиксов, как и у Баскакова, определяется последним из этих аффиксов. А. Х. Фатыхов отмечает, что категория залога в башкирском языке является вполне абстрагированной грамматической категорией, т.е. она выражает общее понятие, которое, находя свое выражение в системе глагольной аффиксации, в известной степени определяет структуру глагольного слова и тем самым характеризует грамматический строй языка. Залоговые аффиксы, имея словообразовательный характер, создают базу для наращения вторичного и третьичного залогового аффикса, т.е. возможность агглютинации. С другой стороны, каждая залоговая основа или основа в залоговой форме не допускает чрезмерного, бессистемного наращения залоговых аффиксов. В этом выражается известная обособленность, исключительность каждого залога в отдельности [6]. Разнообразные залоговые формы и всевозможные залоговые сочетания, определяющиеся словообразовательным характером самих залоговых аффиксов и грамматической природой этой залоговой основы, свидетельствуют о большей выразительности башкирского языка.
Б. А. Серебренников ставит под сомнение само существование грамматической категории залога в тюркских языках, указывая, что «так называемые «залоговые суффиксы» по своей форме напоминают глагольные словообразовательные суффиксы. Они имеют так называемое залоговое значение, но ярко выраженной категории залога не образуют» [7].
Исследования С. А. Фердауса, Х. Якубовой,
С. Н. Иванова, М. М. Муждабаева посвящены залогам в узбекском языке. В работе С. А. Фердауса залоги рассматриваются как грамматическая категория. Залоги, по его мнению, «выражают отношение человека ко всему окружающему и различие воздействия между ними» [8]. Выделяются переходящий и непереходящий залоги и производные от них - возвратный, страдательный, совместный и понудительный. Кроме того, выделяются глаголы, осложненные несколькими залоговыми аффиксами, как сложные и сверхсложные формы залогов. Х. Якубова отмечает, что залог - «это отношение глагольной основы, оформленное определенными грамматическими показателями, к субъекту и объекту» [9].
Б. Ч. Чарыяров, исследовавший глаголы туркменского языка, категорию залога определяет как выражение отношения объекта и субъекта к про-
цессу. Выделяются основной, возвратный, страдательный, совместно-взаимный и понудительный залоги глагола. Как и в других тюркских языках, в туркменском залог четко выделяется в качестве самостоятельной грамматической категории, имеет свои грамматические и лексические особенности. Все залоги, кроме основного, в туркменском языке имеют свои морфологические показатели, они образуются при помощи залогообразовательных аффиксов, которые имеют свои специфические особенности, а именно: 1) залогообразовательные аффиксы изменяют семантику основного глагола, к которому они присоединяются; 2) за исключением некоторых аффиксов с видовыми значениями, залогообразовательные аффиксы прибавляются непосредственно к основе глагола; 3) в одном глаголе могут сочетаться два, три, а иногда и четыре залоговых аффикса. Как и другие тюркологи (в частности Н. А. Баскаков, А. А. Азер), Б. Ч. Чарыяров под залогом понимает не только залоговые формы глагола, но и словосочетания и отдельные глаголы, соотносимые по своему значению с залоговыми формами [10-11].
В работе С. В. Шкуридина залоги в казахском языке рассматриваются как грамматическая категория, выражающая отношение действия к субъекту и объекту. Выделяются традиционно пять залогов. Залоговыми считаются все залоговые формы, за исключением лексикализованных [1]. С. Кудайбер-генов определяет залог в киргизском языке как грамматическую категорию, выражающую отношение действия к субъекту и объекту. Автор выделяет также пять залогов глагола: основной, не имеющий специальных аффиксов и выражающий осуществление действия самим подлежащим, и косвенные - возвратный, взаимный, понудительный и страдательный [12].
Л. Н. Харитоновым, исследовавшим залоговые формы глагола в якутском языке, залог определяется как «грамматическая категория глагола, уточняющая его субъектно-объектные связи посредством обозначения отношения действия к грамматическому субъекту с помощью особых форм глагола» [13]. Залоги характеризуются как смешанные лексико-грамматические категории, занимающие промежуточное положение между словообразованием и словоизменением.
Оригинальным является исследование К. З. Зиннатуллиной, посвященное изучению категории залога в татарском языке. Автор тщательно анализирует все залоговые формы и устанавливает их основные значения и природу языковых явлений, подводимых под понятие залог. В татарском языке она устанавливает следующие четыре залоговые формы глагола: страдательный, возвратный, взаимно-совместный и понудительный. По мнению К. З. Зиннатуллиной, основной залог в его традиционном понимании не приемлем. Глаголы, не имеющие залоговых аффиксов, следует рассматривать не как формы, входящие в категориальную
систему пяти залогов, а лишь как исходные формы производных залогов. По мнению автора, «выражение осуществленного процесса самим субъектом свойственно всем личным глаголам» [14].
Э. В. Севортян в результате сравнительного исследования фактов различных тюркских языков отмечает, что залоговые формы глагола исторически являются категорией переходной от словообразовательной к словоизменительной. Залоговые аффиксы, по мнению автора, в тюркских языках вначале выполняли словообразовательную функцию. С одной стороны, они участвовали в образовании глаголов от имен: каралу «почернеть» от кара «черный» С другой, в период нерасчлененного состояния переходности-непереходности глаголов выступили в качестве дифференциатора переходного и непереходного значений. Так, на основе исследования исторического положения категории переходности-непереходности в тюркских языках и ее отношения к залогу Э. В. Севортян объяснил многие образования с залоговыми аффиксами, не имеющие исходных основ или имеющие лишь соотносимые формы других косвенных залогов. Категория залога по своим формальным элементам практически единая во всех тюркских языках. Вместе с тем, как отмечает Э. В. Севортян, спорным остается вопрос о том, как в определении залога должно быть отражено отношение действия к субъекту и объекту. Для некоторых исследователей залог - отношение действия к субъекту [7], для других - это равным образом отношение к объекту или «отношение субъекта и объекта действия к самому действию» [5].
Категория залога по своим формальным элементам практически единая во всех тюркских языках в целом достаточно полно описана. Вместе с тем устойчиво спорной остается интерпретация этой категории с точки зрения ее категориального статуса и места в грамматической системе языка [15].
Э. А. Грунина справедливо отмечает, что традиционное толкование залога в тюркских языках, хотя и прибегало к понятию реального производителя действия, тем не менее, не всегда затрагивало синтаксическую сферу реализации залога, ограничиваясь сопоставлением, а чаще отождествлением синтаксических (подлежащее и дополнение) и логикосемантических сущностей. В силу этого залоги тюркских языков представали как гомогенный ряд с модификациями «отношения действия к субъекту/к субъекту и объекту».
В башкирском языке особые критерии выделения залога установил А. А. Юлдашев. «Выделение категории залога в тюркских языках, равно и в монографиях по залогу,- замечает он,- производится по так называемым залоговым аффиксам. Вследствие этого залог здесь усматривается даже там, где залоговый аффикс лишается значения данного залога, служит целям исключительно словообразовательным» [16]. По его мнению, не каждый
залоговый суффикс в башкирском языке является выразителем грамматической категории залога. Залог, помимо его формы, должен обладать дополнительными грамматическими признаками. Такими признаками являются: 1) для побудительного залога - действие, осуществляемое взаимодействием двух и более действующих лиц, одно из которых (побуждающее) должно быть поставлено в позицию подлежащего в форме неопределенного падежа, другое (непосредственный исполнитель действия) - в позицию дополнения в форме исходного падежа; 2) для страдательного залога - возможность постановки объекта в позицию подлежащего в форме неопределенного падежа, за которым действующее лицо следует в форме неопределенного падежа и обязательно сопровождается послелогом тарафынан (если действующее лицо является человеком) или мензн (если действующее лицо представляет персонифицированный предмет); 3) для возвратного залога - совпадение действующего лица и объекта действия; 4) для взаимного залога -или возможность постановки действующих лиц, объединенных посредством послелога мензн, в форме неопределенного падежа (взаимное значение), или возможность постановки одного действующего лица (доминант) в дательном падеже, другого (соучастник) - в неопределенном падеже (значение соучастия). Там, где этих признаков нет, залоговый аффикс не имеет в башкирском языке значения данного залога и служит исключительно словообразовательным целям [16].
В современном башкирском языке представлены пять залоговых форм:
1) основной залог (теп ЙYнэлеш) - это универсальная лексико-грамматическая категория, в которой бытует любой глагол. Она не имеет грамматических показателей, совпадает с основой глагола:
дзрес бара (идет урок), мин я^ам (я пишу), йзшзй
(живет), йоКлай (спит), йыу (мой), кей (надень),
мин Кайтам (я иду домой), бирЗем (отдал), квн утте (день прошел), йугерзм (бегу);
2) возвратный залог (Кайтым йунэлеше) образуется не от всех глаголов. Основной его формой являются аффиксы -н, -ын, -зн, -ен, -он, -вн: кей-ен
(одевайся), йыу-ын (умойся), биЗ-зн (накрашивайся), кур-ен (покажись), тот-он (держись), ура-н
(укутывайся), Кыр-ын (побрейся), саб-ын (парься), вйрз-н (учись), нврт-вн (вытирайся);
3) страдательный залог (тешем ЙYнэлеше) выражает исполнение действия логическим объектом и оформляется аффиксами -л, -ыл, -ел, -ол, -вл, -н,
-ын, -он, -вн: яЗ-ыл-а (подписывается), зйт-ел-з
(сказывается), Куй-ыл-а (ставится), башла-н-а (начинается), эс-ел-де (выпит), йырла-н-ды (спет), эшлз-н-де (сделан), зйт-ел-де (сказан), буя-л-ды
(накрашен), ал-ын-ды (взят), н уЗ-ыл-ды (стянут),
таб-ыл-ды (найден), бир-ел-де (дан, отдан), Куй-ыл-ды (поставлен), йыу-ыл-ды (вымыт), кур-ел-де (увиден),
зйт-ел-де (сказано), кидзт-ел-де (предупрежден);
4) совместный залог (уртаКлыК ЙYнэлеше) выражает участие нескольких людей в выполнении действия и образуется при помощи аффиксов -ш, -ыш, -еш, -ош, -вш: нвйлз-ш (поговори), ташы-ш (помоги таскать), эшлз-ш (помоги работать), саб-
ыш (помоги косить), яЗы-ш (помоги писать), тот-ош (помоги держать), курнзт-еш (помоги показать), Кара-ш (помоги смотреть), квт-вш (помоги пасти), яз-ыш (помоги затопить), кутзр-еш (помоги поднимать);
5) понудительный залог (йекмэтеY ЙYнэлеше) выражает участие двух или нескольких людей в совершении действия, один из которых приказывает или просит, другой выполняет. Понудительный залог образуется при помощи следующих аффиксов: -т, -дер, -двр, -дор, -Зыр, -Зор, -тыр, -твр,
-тор, -твр, -Кыр, -кер, -Кар, -р, -ор, -вр, -зр: йыр-ла-т (заставить кого-то петь), уйла-т (заставить кого-то думать), кил-тер-т (заставить что-то
принести), ят-Кыр (понудить кого-то уложить),
ет-кер (понудить кому-то донести), яЗ-Зыр (понудить кого-то писать), ал-дыр-т (заставить что-то принести), осор-т (заставить кого-то улететь), баС-тыр (заставить кого-то подняться),
Кун-дыр (дозволить переночевать).
К настоящему времени залоговые формы глагола описаны в значительном большинстве тюркских языков. Однако эти исследования проводились преимущественно на морфологическом уровне. Роль залогового управления, зависимость конструктивных возможностей глагола от определенного залогового оформления пока остаются недостаточно разработанными.
На современном этапе лингвистических исследований активно развивается функциональный подход к описанию языковых явлений. Предметом анализа становятся единства, имеющие функциональную основу (функционально-семантические поля), базирующиеся на семантических категориях (аспектуальность, модальность, залоговость и т.д.). Категория залога и залоговости в башкирском языке - одна из наименее исследованных категорий. Исследование залога и залоговости включает все основные аспекты изучения языка в их взаимосвязи: морфологию, синтаксис, семантику, словообразование, что обусловливает актуальность ее изучения. Поэтому важным является комплексное рассмотрение средств, относящихся к разным языковым уровням, но объединенных на основе общности их семантических функций. Важно сочетание принципов описания «от семантики к ее формальному выражению» («от функций к средствам») и «от формы к семантике» («от средств к функци-
ям»). «Функция» как научное понятие при этом может иметь двоякий смысл: «... функция языковой единицы - это свойственная ей в языковой системе способность к выполнению определенного назначения и к соответствующему функционированию в речи; вместе с тем функция - результат функционирования, т. е. реализованное назначение, достигнутая в речи цель» [17-18]. В русле обозначенного функционально-грамматического направления ориентация на адекватное обозначение всякой мыслительной категории, имеющей языковое выражение, требует выяснения многих концептуальных вопросов, касающихся содержания и системной организации, выделяемых лингвистами лексико-грамматических, функционально-семантических и других единств.
ЛИТЕРАТУРА
1. Щербак А. М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Глагол). Л., 1981. 92 с.
2. Храковский В. С. Тюркский залог с позиций универсальной концепции диатез и залогов // Советская тюркология, 1989. №5. С. 20-25.
3. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.; Л.: изд-во АН СССР, 1948. 276 с.
4. Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л.: изд-во АН СССР, 1956. 569 с.
5. Баскаков Н. А. Каракалпакский язык. Т. 2. Фонетика и морфология. Ч. 1. Части речи и словообразование. М.: изд-во АН СССР, 1952. 532 с.
6. Фатыхов А. Х. Категория залога в башкирском языке // Вопросы составления описательных грамматик языков народов СССР (стенограмма координационного совещания). Уфа, 1958. 123 с.
7. Серебренников Б. А. О залоге в финно-угорских и тюркских языках // Вопросы составления описательных грамматик языков народов СССР (стенограмма координационного совещания). Уфа, 1958. 123 с.
8. Фердаус С. А. Категория залога в узбекском языке: авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. Ташкент, 1953. С. 92.
9. Якубова Х. Залоги в узбекском языке в сопоставлении с залогами русского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ташкент, 1954. С. 41.
10. Чарыяров Б. Ч. Категория залога // Вопросы составления описательных грамматик языков народов СССР (стенограмма координационного совещания). Уфа, 1958. 123 с.
11. Чарыяров Б. Ч. Категория залога в современном туркменском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ашхабад, 1955. 101 с.
12. Кудайберегнов С. Кыргыз тилиндеги мамиле категориясы (Категория залога в киргизском языке): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Фрунзе, 1959. С. 88.
13. Харитонов Л. Н. Залоговые формы глаголов в якутском языке. М.; Л.: изд-во АН СССР, 1963. 126 с.
14. Зиннатуллина К. З. Залоги глагола в современном татарском литературном языке. Казань: Татарское книжное изд-во, 1969. 190 с.
15. Грунина Э. А. К теории тюркского залога // Советская тюркология. 1987. №2. С. 3-15.
16. Юлдашев А. А. Система словообразования и спряжение глагола в башкирском языке. М.: изд-во АН СССР, 1958. 195 с.
17. Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Русский глагол. Л.: Просвещение, 1967. 190 с.
18. Бондарко А. В. Теория функциональной грамматики. М.: Наука, 1987. 347 с.
Поступила в редакцию 01.07.2009 г.
