CC BY
94
ные руки», администрация края внимательно отнеслась к проблеме ликвидации зависимых отношений и создала условия для развития новых общероссийских гражданских отношений.
Литература
1. , Гоникишвили М.Г. Поземельно-крестьянская ре-
форма в Терской области: Дис. ... д-ра ист. наук. Тбилиси, 1985.
2. Кузьминов П.А. Отечественная историография крестьянской реформы на Северном Кавказе: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1988.
3. См.: Кузьминов П.А. Деятельность сословно-поземельных комиссий в 40 - 70-х гг. XIX в. в Центральном Предкавказье // Актуальные проблемы борьбы с преступностью на Северном Кавказе. Нальчик, 2002.
4. Цит. по: Берозов Б.П. Путь, равный столетию. Орджоникидзе, 1986. С. 144.
5. РГВИА, ф. 1, д. 21283, л. 15.
6. Акты Кавказской археографической комиссии. Тифлис, 1904. Т. 12.
7. РГВИА, ф. 400, оп. 258/908, д. 45, л. 5. .
8. ЦГА КБР, ф. 2, оп. 1, д. 777, л. 2.
9. Битова Е.Г. Модернизирующие реформы на Северном Кавказе и местная политическая традиция: отторжение или адаптация // Res Publika. Альманах социально-политических и правовых исследований. Нальчик, 2000. Вып. 1. С. 170.
10. Краткая записка о Кавказских делах и желательном образе действий в этом крае Д. Милютина // Известия Императорской Николаевской Военной академии. 1913. №45. С. 1328.
11. Дегоев В.В. Кавказ в структуре Российской государственности И Вестник института цивилизации. Владикавказ, 1999. Вып. 2. С. 128.
Кабардино-Балкарский государственный университет
12. ОРФ СОИГСИ, ф. 2, оп. 1, д. 16, л. 9.
13. РГИА, ф. 1268, оп. 12 (1867 г.), д. 105, л. 74.
14. Кумыков ТХ. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. Нальчик, 1965.
15. РГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 470, л. 244.
16. ЦГА Республики Северная Осетия - Алания (далее - ЦГА РСОА), ф. 279, оп. 1, д. 2, л. 51.
17. РГВИА, ф. 14257, оп. 3, д. 278, л. 33.
18. Невская В.П. Земельная реформа и отмена крепостного права в Черкесии // Труды КЧНИИ. Сер. ист. Черкесск, 1959. Вып. 3. С. 137.
19. Гаврилов П. Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1869. Вып. 2. Отд. 7. С. 68-69.
20. Невская В.П. Земельные отношения в Карачае во 2-й пол. XIX в. // Труды КЧНИИ. Сер. ист. Ставрополь, 1964. Вып. VI. С. 88.
21. ЦГА РСОА, ф. 12, оп. 6, д. 1236.
22. Там же, д. 1254, л. 7.
23. ГАСК, ф. 1279, оп. 1, д. 3, л. 44.
24. ЦГА РСОА, ф. 12, оп. 6, д. 268, л. 2.
25. Там же, д. 1258, л. 5.
26. ГАКК, ф. 774, оп. 1, д. 653, л. 1.
27., ЦГА РСОА, ф. 12, оп. 6, д. 192, л. 2.
28. Кузьминов П.А. Новые аспекты изучения «старой» крестьянской реформы у народов Северного Кавказа // История Северного Кавказа с древнейших времен по настоящее время. Пятигорск, 2000. С. 126.
29. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.): В 2 т. Т. ,1. СПб., 2000. С. 391.
30. Вешняков В.И. Крестьяне-собственники в России. СПб., 1858. С. 76; Сведения о продажных ценах на землю. СПБ., 1859. Вып. 1. С. 83.
31. Шаховский Д.И. Выкупные платежи // Великая реформа: Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. Т. 6. М., 1911. С. 116.
8 января 2003 г.
© 2003 г. С.В. Кошеверова
ИЗ ИСТОРИИ ИЗДАТЕЛЬСКОГО ДЕЛА НА ДОНУ (К 100-летию «ДОНСКОЙ РЕЧИ»)
Перемены, происходящие в России в последнее десятилетие, возвратили нам многие имена, долгие годы находившиеся под запретом и несправедливо забытые.
Одно из таких имен - Николай Елпидифорович Парамонов, основавший в январе 1903 г. в Ростове-на-Дону издательство «Донская речь».
Поставив перед собой задачу выпускать хорошую, дешевую и общедоступную книгу, «Донская речь» сразу же повела дело энергично, вскоре став на первое место среди провинциальных издательств. Только за 11 месяцев 1903 г. издательство выпустило свыше 60 книг и брошюр и получило разрешение еще на 100
с лишним изданий. Газеты и журналы того времени обратили внимание на новое издательство, поместив на своих страницах положительные отзывы о нем [1].
Тоненькие брошюрки всего в 20 - 30 страничек выходили, как правило, в мягких обложках из цветной бумаги, на которых броско, крупным шрифтом были набраны фамилии авторов и названия произведений; внизу обложки значилось*. «Издание Н. Парамонова «Донская речь» в Ростове-на-Дону», а также стояли цена и номер выпуска книги; на некоторых обложках был рисунок. На обороте титульного листа - цензурное разрешение и типография, в которой печаталась книга. Особенностью книг «Донской речи»
являлись списки выходивших книг, помещенные на 3 - 4-й страницах обложки. Иногда на 4-й странице обложки вместо рекламных списков печатались объявления, содержащие важные сведения об издательстве и его книгах.
Основатель и владелец «Донской речи» Николай Парамонов был сыном крупного донского предпринимателя, хлеботорговца, владельца шахт, мельниц и пароходов, председателя биржевого комитета Елпи-дифора Трофимовича Парамонова. Родился Н. Парамонов в 1876 г. в станице Нижнечирской, умер - в 1951 г. в г. Байройте (Германия). Он принадлежал к новому поколению российских предпринимателей, которым, можно сказать, было тесно в рамках существующего режима, которые сами стремились определить и свою судьбу, и судьбу страны. Отсюда их столкновение с властями и поддержка тех сил, которые расшатывали самодержавие. Поступив в Московский университет, Парамонов участвовал в студенческих забастовках, был дважды арестован и выслан по местожительству в Ростов-на-Дону под негласный надзор полиции. Путь в столичные университеты был для него закрыт. Он поступил в Киевский университет, получил юридическое образование.
«Н.Е. Парамонов - прелюбопытная фигура в русской революции, - писал о нем бывший товарищ по университету социал-демократ И.Н. Мошинский, -крупный капиталист, человек американской складки, машинизировавший свои рудники в Грушевском антрацитном районе по последнему слову техники, -имел пристрастие ко всем крупным затеям, даже в революционном подполье. Он, например, при содействии нашей группы, поставил известное большое издательство «Донской речи», наводнившее всю Россию популярными народными изданиями, которыми с.-д. повсеместно пользовались для своей пропаганды, помогал и социал-демократам, поскольку это было полезно для разрушения самодержавного режима. За издание «Былого» и др. революционных изданий был приговорен к нескольким годам заключения и крепости» [2].
Известный писатель и библиофил В.Г. Лидин назвал Н. Парамонова «одним из тех пахарей, которые широко раскидывали семена просвещения». Лидин включил Парамонова в ряд таких издателей, как И.Д. Сытин, П.П. Сойкин, Ф.Ф. Павленков, А.Ф. Смирдин, братья Сабашниковы. «И все же имя Парамонова не значится в энциклопедических словарях», - добавлял с некоторым недоумением В. Лидин [3]. Действительно имя Николая Парамонова являлось длительное время запретным для историков, в том числе для исследователей книжного дела. /
Успех изданий «Донской речи» обеспечивался не только их дешевизной. Привлекали главным образом содержание, хороший подбор авторов. Прежде всего «Донская речь» пыталась издать достаточно известных писателей, ставших впоследствии гордостью русской литературы: Л. Андреева, И. Бунина, Г. Вересаева, В. Короленко, А. Куприна, Д. Мамин-Сибиряка, Н. Рубакина, А. Серафимовича, К. Станюковича, Г. Ус-
пенского. «Донской речи» удалось провести через цензуру и выпустить в свет три острых публицистических произведения Л.Н. Толстого: «Исповедь», «Стыдно!», «Неужели это так надо?» и два фрагмента из романа «Воскресенье» («О смертной казни», «Экзекуция»).
Наряду с известными писателями публиковались произведения начинающих, еще малоизвестных писателей, таких как И. Алексеев, Н. Бирский, П. Бутошин, С. Кондурушкин, Е. Кускова, С. Семенов и др. В основном публиковались произведения, рисовавшие мрачные стороны российской действительности.
Среди книг «Донской речи» рассказы И. Франко, которые были первыми изданиями на русском языке (переводы произведений сделаны Лесей Украинкой по просьбе издательства). Выпускала «Донская речь» и поэтические сборники Н. Некрасова и И. Никитина, С. Надсона, А.К. Толстого, Л. Мелынина. Автор сборника поэтических стихотворений «Из стен неволи»
H.A. Морозов провел в Шлиссельбургской крепости 20 лет и был освобожден из нее революцией 1905 г.
В 1903 г. 15-тысячным тиражом был выпущен сборник «Зарницы», включавший стихотворения М. Горького, Л. Мельшина, Скитальца, Тана. В нем оказалась «Песня о Буревестнике» М. Горького, имевшая тогда значение революционной прокламации и запрещавшаяся цензурой.
Характерны названия некоторых сборников, выпущенных «Донской речью»: «Песни борьбы», «Песни рабочей жизни», «Песни труда». В разгар русско-японской войны издательство выпустило тиражом в 15 тыс. экземпляров сборник «Песни мира» (1904 г.), в который вошли яркие антивоенные произведения русских и иностранных поэтов.
. «Донская речь» охотно печатала переводную литературу, основным содержанием которой являлись революционные события, борьба рабочих против угнетателей, народные восстания, стачки и т.д. Критерий отбора переводной литературы тот же: социальная направленность, сочетающаяся с достаточно высоким художественным уровнем. Среди зарубежных авторов - испанцы, участники республиканского движения П. Аларкон, Б. Ибаньес, итальянский писатель гарибальдиец Д. Амичис, немецкий писатель М. Крет-цер, французские писатели Э. Золя и О. Мирбо, польская писательница Э. Ожешко.
«Донской речи» удалось издать повесть Ф. Гра «Марсельцы» о походе в Париж Марсельского батальона национальной гвардии. За несколько лет до Парамонова, в 1898 г., известный библиограф Н.А. Рубакин выпустил повесть Ф. Гра под названием «За отечество». Рубакинское издание было запрещено. «Донская речь» выпустила книгу отдельным изданием, тиражом 10 тыс. экз. по цене в 35 коп. за экземпляр.
Смелым поступком «Донской речи» было издание «Ткачей» Г. Гауптмана. Впервые драма была напечатана в России подпольно на гектографе в 1895 г. Правительство пресекало любую попытку напечатать пьесу, получившую к тому времени мировую известность. «Донская речь» все же напечатала ее отдель-
ным изданием в феврале 1905 г. в одной из типографий С.-Петербурга, заявив властям, что издательство будет выпускать 8 томное собрание сочинений Г. Гауптмана. Получив разрешение на выпуск первых двух томов, «Донская речь» выпустила только второй том, в который вошли «Ткачи» и «Извозчик Геншель». Ни первого, ни последующих томов издательство так и не выпустило. А революционные события того времени помешали властям запретить или уничтожить это издание.
Особая активность издательства приходится на годы первой русской революции (1905 - 1907 гг.). В своей деятельности Н. Парамонов сочетал просветительские и пропагандистские цели. Созыв Государ-ственной думы, гражданские свободы, провозглашенные манифестом 17 октября 1905 г., - это, несомненно, были шаги в сторону конституционного строя и правового ^порядка, и очень важно было разъяснить людям суть происходящих изменений, научить - их грамотно пользоваться своими новыми правами. В этот период «Донская речь» выпускает «Крестьяне в Государственной думе», «Первые шаги Государственной думы» В. Голубева, «Государственная дума» Якушкина, «Ответственность министров в конституционных государствах» А. Дживелегова, «Что такое государственная роспись» JI. Неманова и др.; сочинения зарубежных авторов: «Бюджетное право» Иелли-нека; «О сущности конституции» Ф. Лассаля.
Революция подтолкнула издательство к переизданию большими тиражами агитационных брошюр 1870 - 1880-х гг., которые использовались в свое время народниками-пропагандистами, - В. Либкнехта «Пауки и мухи», С. Дикштейна «Кто чем живет», А. Баха «Царь-голод» и др.
В 1905 г. «Донская речь» начала массовый выпуск листовок объемом в 4 страницы. Листовки отпускались книжными магазинами и складами по 40 коп, за сотню, а в розницу продавались по 1/2 коп. за экземпляр. Написаны они были популярным языком для не очень подготовленного читателя. Названия листовок отражали их содержание: «Что такое всеобщее равное, прямое и тайное избирательное право», «Что такое свобода слова и печати», «Избирательное право женщин», «Что дают рабочим профессиональные союзы», «Как надо I расходовать народные деньги», «Права человека и гражданина», «Что такое палата представителей», «Что такое тайная подача голосов», «Какие народные представители нужны народу». Сообщение о выпуске листовок было помещено в конце книги Ф. Гра «Марсельцы. Повесть из времен французской революции» (1905 г.).
«Донская речь» выпустила в свет несколько десятков оригинальных работ по истории России. Одни работы посвящены весьма отдаленным событиям, другие - современным. И в том, и в другом случае исторические сюжеты подбирались весьма актуальные, пересекающиеся с современностью: В. Мякотин «На заре русской общественности», Е. Звягинцев «Общественное движение в России в начале девятнадцатого века», В. Щерба «Из истории русской шко-
лы». В издательстве вышли работы В. Алексеева «Народовластие в Древней Руси» и «Самодержавие и общественное мнение», труды известного историка А.А. Кизе-ветгера «Протопоп Аввакум», «Кузнец-гражданин» (о деятеле эпохи великих реформ Н. Милютине), «Девятнадцатый век в истории России» и др.
Не обошла вниманием «Донская речь» и работы по истории зарубежных стран: А. Арну «Народ и правительство коммуны», П. Лакомб «Краткая история французского народа», Н. Дубровский «Очерки по истории 30 — 40-х гг. XIX столетия в Западной Европе. Франция. Июль 1830 г.», С. Русова «Биография Дж. Гарибальди, освободителя Италии», «Как болгары добыли себе свободу» и др.
Серия книг была посвящена политическому и экономическому устройству зарубежных государств, опыту борьбы народов этих стран за свои права.
Около 20 % изданий «Донской речи» носили социал-демократический характер. Для того чтобы провести через цензуру труд К. Маркса «Гражданская война во Франции. 1870- 1871 гг.», издатели заменили термин «гражданская война» на «общественное движение».
Главное место среди исторических изданий занимает литература по истории революционного движения в России. Парамонов издает первый в XX в. историко-революционный журнал «Былое», хотя гриф «Донской речи» на нем не значился. Журнал выходил в Петербурге. Его успех был ошеломляющим, тираж составлял 27 - 28 тыс. экземпляров. Всего в 1906 -1907 гг. до запрещения журнала вышло 22 номера.
Еще одно историко-революционное издание -«Русская историческая библиотека» (РИБ) - печаталось как в Ростове-на-Дону, так и в Петербурге. РИБ издавалась с 1906 по 1907 г., вышел 21 выпуск. Хронологически публикации РИБ охватывают период с 1801 по 1907 г. В основном это отчеты о политических процессах, воспоминания, перепечатки нелегальных изданий и т.п. 14 книжек РИБ полностью или частично освещали историю революционного народничества.
По инициативе Н. Парамонова в РИБ должна была выйти серия биографий революционных деятелей. Опубликованы биографии А.Д. Михайлова, А.И. Желябова, С.А. Перовской, П.И. Пестеля.
В РИБ были переизданы три тома сборников В. Богу-чарского «Государственные преступления в России в XIX в.», представляющие собой материалы политических процессов с 1825 по 1877 г., а также три тома (в 4 выпусках) приложений к ним (нелегальные издания 1860 - начала 1880-х гг.).
Успех «Донской речи» объяснялся эффективной организацией издательского дела. В Ростове-на-Дону было 3 главных склада издательства - на ул. Казанской, 42 (ныне ул. Серафимовича), Пушкинской, 131, Почтовом пер., 42 (ныне пер. Островского). Для этой же цели использовался книжный магазин Г. Городецкого по Б. Садовой. Кроме Ростова склады и магазины были в Петербурге, Москве, Одессе, Киеве, Вятке, Саратове, Харькове и Варшаве.
Прекрасно была поставлена реклама продукции издательства. Как правило, каждая книжка «Донской речи» сама была источником информации. На обложках книг печатались списки изданий «Донской речи», находящихся в продаже. О выпуске листовок издательство сообщало в одном из своих изданий.
Несмотря на невысокую цену изданий, «Донская речь», по-видимому, приносила Н. Парамонову прибыль или по крайней мере не была убыточной. То, что терялось на цене, компенсировалось за счет тиражей и скорости оборота. Для оптовых покупателей была предусмотрена гибкая система скидок. Так, книжные склады и магазины пользовались 30 %-й скидкой, если они заказывали продукцию на сумму свыше 75 руб. Пересылка осуществлялась за счет издательства (ее условия сообщались на обложках самих книжек). Издательством предусматривались скидки и для частных лиц. Если покупатель выписывал литературу на 2 — 3 руб., то за пересылку в пределах Европейской России он не платил.
Цензурное разрешение на книги Н. Парамонов получал, как правило, в Ростове-на-Дону. Однако встречаются издания с цензурным разрешением, полученным в Екатеринославе, Одессе, Петербурге. По-видимому, в каждом конкретном случае издатель получал его там, где было легче.
У издательства была собственная типография в Ростове-на-Дону. Однако она не могла справиться с всевозрастающим потоком печатной продукции. Книги «Донской речи» печатались в 11 типографиях города, включая типографию С.Я. Авакова в Нахичевани-на-Дону. После 1905 г. издательство перенесло значительную часть своей деятельности в Петербург, где издания «Донской речи» печатались в 16 типографиях [1, с. 175 -178].
В начале января 1905 г. Н.Е. Парамонов фиктивно продал издательство своему приказчику А.Н. Сурату. Некоторые книги «Донской речи» выходили под маркой «Книгоиздательская фирма А.Н. Сурат» и «Книгоиздательство “К свету”». Фактически эти издательства принадлежали Н.Е. Парамонову.
Политическая направленность изданий «Донской речи» привлекла внимание соответственных органов уже вскоре после возникновения издательства. За его деятельностью был установлен жесткий цензурный надзор. Десятки изданий «Донской речи» были запрещены, их авторы и издатели подвергались судебным и административным преследованиям.
В декабре 1905 г., а также в декабре 1906 г. деятельность издательства приостанавливалась распоряжением временного военного генерал-губернатора. В середине 1907 г. издательство было закрыто властями. Склады, магазины, типографии подвергались разгрому, опечатывались до особого рассмотрения, а против его владельцев, подлинного Парамонова и фиктивного Сурата, было возбуждено уголовное дело. Начался большой судебный процесс.
В доме Парамонова на Екатерининской улице (ныне ул. Красных Зорь) был обнаружен книжный склад - три квартиры, состоявшие из 9 комнат, были битком набиты книгами. Полиция насчитала несколько сотен тысяч экземпляров [4, с. 215].
Среди книг, обнаруженных в доме Парамонова, 63 были выделены | следователем как «особо возмутительные».
Пока шло следствие по поводу книг, обнаруженных в Ростове-на-Дону, А.Н. Сурату пришлось предстать перед Особым присутствием Санкт-Петербургской судебной палаты. Он был привлечен к суду за издание и распространение № 9 и 10 «Русской исторической библиотеки». Сурат был приговорен к полутора годам заключения в крепости, сборники -к истреблению, а издание «Русской исторической библиотеки» - к запрещению навсегда [5].
Отбывать наказание в Петербурге А.Н. Сурату не пришлось, так как он находился под следствием Ростовского окружного суда. В Ростове-на-Дону Парамонов и Сурат были взяты под стражу, но затем освобождены под залог, первый - в 40 тыс. р., а второй -в 2 тыс. руб. Следствие тянулось три с половиной года, а следственное дело составило 68 томов.
В конце концов 12 - 13 мая 1907 г. Новочеркасская судебная палата рассмотрела дело Парамонова и Сурата. Обвинительный акт рисует действительно впечатляющую картину систематической антиправительственной пропаганды. Палата признала подсудимых виновными по четырем статьям уголовного уложения и приговорила в 1911г. Парамонова к трем, а Сурата к двум годам заключения в крепости. Однако отбывать наказание осужденным все-таки не пришлось.
Издания «Донской речи» арестовывались время от времени по всей России, и прокуратура возбудила против Парамонова дело за распространение литературы подобного рода на основании материалов, поступивших из других городов - от Петербурга до Тифлиса. Началось новое следствие, новая чиновничья переписка. Дело по вновь открывшимся обстоятельствам составило 95 томов. Подследственным грозило более суровое наказание. Цель же адвокатов обвиняемых была очевидной - дотянуть судебные тяжбы до юбилея Дома Романовых (300-летия). Юбилейный год должен был ознаменоваться амнистиями. И это удалось [4, с. 215].
Дело поступило в судебную палату 19 марта 1913 г. Парамонов и Сурат попали под амнистию.
«Елпидифор Трофимович не был доволен сыном Николаем за его «вольные идеи». Под давлением отца сын продал издательство, продолжая руководство, как говорили - «балует». Дабы заинтересовать сына, Елпидифор Трофимович покупает бездоходный рудник (Власовка) в Александро-Грушевске (ныне г. Шахты Ростовской обл.) с наставлением сыну сделать его доходным». Здесь-то младший Парамонов и развернулся, поставив угледобычу на мировом техническом уровне, по лучшим американским образцам. «Получив свободу действий, Николай преуспел настолько, что интерес к издательству отошел на задний план, а возможно пропал совсем» [6]. Именно тогда, в 1914 г., преуспевающий бизнесмен построил для себя великолепный особняк на Пушкинской улице (в котором сейчас располагается Зональная научная библиотека РГУ).
' В период революции и гражданской войны в судьбе Н.Е. Парамонова было и «подполье» при большевиках, и участие в сборе средств для поддержания Добровольческой армии, и арест немецкими оккупационными властями, и интернирование в Брест-Литовск, и борьба с атаманом П.Н. Красновым, и недолгое пребывание в должности заведующего отделом пропаганды Особого совещания при Деникине. Однако программа кадета Парамонова - привлечь к работе в отдел пропаганды социалистов - не встретила поддержки командования, и он подал в отставку [7].
В конце 1919 г. Парамоновы вынуждены были эмигрировать. Уехали из Ростова-на-Дону, чтобы уже больше никогда не вернуться в родной город. В феврале 1920 г. семья Парамоновых ушла в Константинополь на собственном пароходе «Принцип» - единственном, что осталось от некогда богатейшего имущества. Рудники и мельницы достались новой власти. Начались эмигрантские скитания.
В эмиграции Н. Парамонов заметно «поправел», поддерживал дружеские отношения с атаманом П.Н. Красновым, с которым в 1918 —1919 гг. остро конфликтовал.
Вспоминать о «Донской речи» Н. Парамонов не любил, хотя некоторые книжки издательства в доме были. К сожалению, много их сгорело вместе с семейным архивом во время второй мировой войны.
Сын Николая Парамонова Елпидифор Николаевич, названный в честь деда, вспоминает, что читал из книг «Донской речи» только одну — «Случай № 212» П. Бутошина. «Дал мне ее отец, как образец того, что не следовало бы печатать. Вообще отец не любил вспоминать о тех изданиях, которые подрывали старый строй и не раз говорил: «Эх, были молодыми, да не тех людей слушали, теперь расхлебываем» [8].
Судьба Н. Парамонова трагична. Строй, пришедший на смену самодержавию, лишил его самого дорогого - Родины. Большевистский режим не намеревался строить свои отношения на основе демократических свобод, равноправия и конституционности, на основе того, о чем было большинство книг, выпущенных книгоиздателем накануне и во время первой русской революции. Осознание этого произошло позднее, вдали от родных берегов.
В эмиграции (в Германии) Парамоновы наладили кустарное издательство, приносившее, несмотря на дешевизну книжек, небольшую прибыль. Это позволило . семье, чье имущество в основном сгорело, а часть его осталась в Восточной Германии, как-то сводить концы с концами.
Две книги, изданные в Байройте, были переданы научной библиотеке РГУ сыном Н. Парамонова: М.Ю. Лермонтов «Избранные стихотворения» и А.И. Куприн «Олеся».
История «Донской речи», несомненно, интересна. Это одна из страниц истории издательского дела в России, истории донского края, а также истории русской эмиграции.
К сожалению, полный каталог изданий «Донской речи» до нас не дошел, хотя упоминания о нем встречаются в материалах Государственного архива Рос-
товской области (ГАРО). Сохранился единственный экземпляр, хранящийся в настоящее время в Российской Национальной библиотеке (Санкт-Петербург). Каталог был издан в 1904 г. в Ростове-на-Дону и включал 100 названий книг, выпущенных в первый год работы издательства (1903). Можно предположить, что такой каталог планировалось выпускать каждый год. Трудно сказать, выходил ли он ежегодно, так как за другие годы ни в одной библиотеке нами он не был обнаружен.
Перечень книг, выпущенных издательством, был опубликован в четырех номерах* журнала «Былое» -№ И и 12 за 1906 г., № 1 и 4 за 1907 г.
Сотрудники научной библиотеки РГУ поставили перед собой цель составить полный каталог издательства «Донская речь». Над выполнением этой цели на протяжении многих лет работали сотрудники отдела редких изданий библиотеки. Вышедший в декабре 1999 г. «Каталог издательства «Донская речь» Н.Ег Парамонова в Ростове-на-Дону» (авторы - С.В. Кошеверова, М.Н. Тарасова, Т.В. Бондарева) явился итогом этой кропотливой работы.
\ С.В. КОШЕВЕРОВА, М-Н. ТАРАСОВА, ‘ Т.В. БОНДАРЕВА .?
Каталог . ;
» ^ ■■ издательства'"‘ ^
i ■ «DoHCKaaf.PéHb» £
ytapaM.04.06ay- • - ~j
г в Pocmoâa-Ha^DoHy r- <
Росго*-*а-Дону ^
*■' Изд*т*лм:г»о >Э«лр«ст*- •. ... - •->
;; * vs;-
Обложка «Каталога..,», изданного Зональной научной библиотекой РГУ
Эго была первая попытка в отечественном книговедении дать полный каталог изданий «Донской речи». Он включает 561 наименование, в том числе 505 книг, 32 журнала, 24 листовки. Издание снабжено вспомогательными указателями: авторов, названий, типографий, сигл хранения. В «Каталоге...» содержатся краткие сведения об авторах «Донской речи», а также сведения по истории издательства, его владельце и издателе Н.Е. Парамонове. Впервые публикуются фотографии семьи Парамоновых.
В процессе работы над каталогом нам удалось найти живых потомков и родственников Н.Е. Парамонова: сына Елпидифора Николаевича, проживающего в США, внучатую племянницу H.A. Федоровскую (во Франции), племянника жены К.Э. Царду (в Ростове-на-Дону), которым выражаем искреннюю
благодарность за поистине неоценимые сведения о семье Парамоновых, о судьбе крупного книгоиздателя, оставившего столь заметный след в истории российского книжного дела.
Научная библиотека Ростовского государственного университета собирает и бережно хранит издания < «Донской речи», ставшие сегодня библиографической редкостью.
Литература
1. Кошеверова С.В., Тарасова М.Н., Бондарева Т.В. Каталог издательства «Донская речь» Н.Е. Парамонова в Ростове-на-Дону. Ростов н/Д, 1999. С. 139 -159 (отзывы печати о книгах издательства «Донская речь»).
2. Пролетарская революция. 1927. № 5. С. 231.
3. Лидин В.Г. Друзья мои - книги. М., 1976. С. 324.
4. Баторгин М.П. Перед судом царского самодержавия. М., 1964. С. 215.
5. Будницкий О.В. История «Народной воли» в идейной борьбе первой российской революции // Революционеры и либералы. М., 1990. С. 274.
6. Отзыв о «Каталоге...», присланный по факсу Е.Н. Парамоновым (сыном Н. Парамонова) из США (Лос-Анджелес) 21 апреля 2000 г.
7. _ Будницкий О.В. «Досье» на Парамонова. От Ростова
до Лос-Анджелеса // Иностранец. 2002. № 8.
8. Из письма Е.Н. Парамонова к С.В. Кошеверовой. 15 мая 1993 г. США. Лос-Анджелес.
Зональная научная библиотека Ростовского государственного университета 4 марта 2003 г.
© 2003 г. С.А. Чупрынников
СЕВЕРОКАВКАЗСКИЕ ПРОФСОЮЗЫ И ИХ РОЛЬ В КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ В 1920-е ГОДЫ
Известный ленинский тезис о превращении профсоюзов в воспитателей широких масс трудящихся давал возможность трактовать его довольно широко. С первых дней установления советской власти в деятельности профсоюзных организаций основными становятся «несвойственные» им в определенной мере функции и задачи: проведение кампаний и акций (недели, декадники, месячники транспорта, фронта, больного и раненого красноармейца и т.п.), ликвидация неграмотности, создание системы производственно-технического и профессионального обучения, организация клубной, библиотечной, кружковой, политико-просветительной, агитационно-пропагандистской и культурно-массовой работы. Все это превратило профдвижение, по выражению Л.Д. Троцкого, в «агитационно-мобилизационные организации» [1]. Эти «несвойственные» функции и задачи профсоюзов были необходимостью, особенно в 20-е гг., но одновременно стали и их бедой.
Деятельность профсоюзов Северного Кавказа (Дона, Кубани и Ставрополья) по формированию социалистической культуры в целом, воспитанию, просвещению и подъему культурного уровня масс в частности представляет большой исторический интерес. Выполненные по этим вопросам работы [2] освещают и раскрывают отдельные стороны проблемы, а имеющийся огромный фактический материал в Государственном архиве Ростовской области (6,5 тыс. единиц хранения фонда р-2287 - документы Северо-Кавказского краевого совета профессиональных союзов, многие из которых еще не вводились в научный оборот), безусловно, представляет богатейшее поле деятельности для исследователей.
После Октябрьской революции профсоюзы, став в результате жесткого прессинга РКП(б), «коммуни-
стическими по существу», взяли на себя огромную долю черновой работы по культурно-политическому воспитанию масс. В ней они исходили из ленинского указания о невозможности «ставить просветительную работу вне связи с политикой» [3].
На первый план выдвинулось участие профсоюзов в различных политических кампаниях, организацион-, но-идеологическое обеспечение выполнения мероприятий, проводимых партией и советским правительством, развитие самодеятельного (до определенных рамок) творчества трудящихся, интернациональное, атеистическое воспитание, утверждение ценностных ориентаций идеологии социализма.
Это реализовывалось через широкую практику лекций и бесед, коллективных читок газет, журналов и другой литературы. Важное место заняли праздники труда, лекции-концерты, «живые» газеты на революционные темы, в которых принимали участие не только энтузиасты художественной самодеятельности, но и присутствовавшие на них рабочие. В проводившихся в это время «неделях» укрепления профессионального движения обязательными были собрания,* на которых наряду с вопросами истории, теории и практики профдвижения делались доклады о политико-просветительских задачах.
Революционный порыв и энтузиазм культработы профсоюзов в первые месяцы советской власти проявлялся в желании и попытках охватить все сразу. Характерна в этом отношении резолюция I конференции секретариатов и представителей правлений профсоюзов Армавирского отдела от 28 декабря 1920 г.: «Стремиться как можно скорее открывать рабочие клубы, в которых устраивать лекции, рефераты, собеседования, создавать библиотеки и читальни, но от-
