История одной картины Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

_Псков № 48 2018_

Е. Г. Киселева

История одной картины

Много ли существует картин, изображающих виды Пскова начала 1920-х гг.? Тем более с видами «дома А. С. Пушкина»! Об истории одной такой картины и пойдет речь в статье.

В 1919 г. в Пскове начало действовать латышское издательство «Спартакс», директором которого был Рудольф Эндрупс (партийный псевдоним — Краузе. 1878-1938 гг.), латышский марксист, участник революционного движения, один из основателей Латвийской социалистической советской республики. Был председателем Рижского совета в 1917 г. в республике Исколат, в правительстве Латвийской социалистической советской республики (3 января — 22 мая 1919 г.) занимал должности министра финансов и министра продовольствия. Он также был известен под революционными псевдонимами «Граф» и «Видиньш». После падения социалистической республики 22 мая 1919 г. эвакуировался в Псков, часто бывал в Москве, где и встретил латышского художника Альберта Кроненбергса.

Вот как об этом вспоминал художник: «После взятия Крыма получил командировку в Москву и, как большинство сотрудников фронтовых газет (был рисовальщиком штаба 7 латышского стрелкового полка), в начале 1921 г. был демобилизован. В Москве в то время был один из руководителей издательства «Спартакс» — Эндрупс. Он уговорил меня ехать вместе с ним в Псков. Работы было немного, зато — интересное общество. Здесь уже жили Судрабу Эджус, Эферт-Клу-сайс, К. Пелекайс и другие малоизвестные литературные работники. Это была почти что коммуна. Жили в одном доме, ели общим столом и работали вместе в одной комнате, только каждый у своего стола словно в конторе... Как относились к моим работам военного времени, про это говорили мало. Все

Киселева Елена Григорьевна — зав. отделом краеведческой литературы Псковской областной универсальной научной библиотеки.

то, что было нарисовано, часто переходило в разряд потерь, потому что я ведь два года провел в роте и только в последний год стал рисовальщиком в штабе в дивизии»1.

В «Спартаке» А. Кроненбергс проработал недолго — неполный год, в основном обрабатывая собранные материалы, но сделал, тем не менее, довольно много — как художник и оформитель. Среди его лучших работ следует упомянуть большинство обложек к художественным произведениям, напечатанным «Спартаком». Обращает, например, внимание красивое оформление сборника А. Арайса-Берце «Рассказы», работать над которым он начал сразу после гибели писателя в июне 1921 г. Но сама книга была издана в 1922 г. Похожее художественное оформление было сделано А. Кроненбергсом для книги Э. Эферта-Клусайса «Бунтующий народ» и М. Горького «Девятое января».

Это не удивительно, т. к. за плечами А. Кроненбергса было прекрасное художественное образование. Первоначальные уроки художественного мастерства он получил в школе рисования В. Блума в Риге, затем окончил студию Яниса Розентала — выдающегося латышского художника2. В 1911 г. А. Кроненбергс поступил в Петербургскую Императорскую художественную школу поощрения художников, где учился у А. Рылова и Н. Рериха, а графику там преподавал выдающийся мастер русской сказки И. Билибин, оказавший большое влияние на дальнейшее творчество художника.

Но для А. Кроненбергса Псков оказался примечательным не только работой: здесь весной 1921 г. художник встретил после долгой разлуки Марию Межанце, которая была его ровесницей — в ту пору им было по 33 года. Вскоре он решил возвратиться в Латвию, хотя до этого мысль о возвращении в голову ему не приходила: родной дом разрушен, родители умерли, братьев и сестер разбросало по свету. А. Кроненбергс вспоминал: «В

ПСкоВ № 48 2018

советском искусстве в то время правил формализм, и мне как реалисту, не было большого выбора. Хотя и в Латвии внедрялся формализм...». Но окончательное решение он принял именно благодаря встрече с Марией.

В Пскове она оказалась в эшелоне беженцев, которые ждали возвращения в Латвию. Молодая пара незамедлительно заключила помолвку в саду «дома Пушкина», и позже А. Кроненбергс увековечил этот знаменательный момент жизни: написал картину акварелью «Дом Пушкина в Пскове». «Встретила человека с которым связана моя дальнейшая жизнь», — писала Мария. «С Алби (Альбертом — Е. К.) в Пушкинском саду и тишине белой ночи поцелуями замкнули вечную дружбу.» Этот сад был для Марии «колыбелью любви»3. В июне она

уехала в Латвию. Художнику же пришлось

ждать документы из комитета беженцев Латвии, часто ходить на эвакуационный пункт. В его письмах к Марии чувствовалась тревога из-за опасения того, что выехать вслед за нею ему не разрешат: «Консул вычеркнул меня из списка беженцев — кажется из-за того, что работаю в издательстве, принимают за партийного человека». Но все вопросы удалось в конечном итоге уладить, и в октябре с последним поездом беженцев Альберт Кронен-бергс возвратился в Латвию.

Картина «Дом Пушкина в Пскове» выставлялась на многих выставках, но никто из посетителей не знал, что для личной жизни художника этот самый дом значил очень многое, сыграл судьбоносную роль в судьбе ее автора.4

Примечания

1. Alberta Kronenberga atminas. Kronenbergu gimenes arhivs.

2. Alberta Kronenberga atminas. Kronenbergu gimenes arhivs.

3. Marijas Kronbergas dienasgramata. Kronenbergu gimenes arhivs.

4. Этот самый «дом Пушкина» стоял на Сергиевской (после революции — Октябрьской) улице Пскова, неподалеку от Ботанического сада и крепостной стены Окольного города. В год 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина (1899 г.) Псковская городская дума, посчитав, что этот дом принадлежал знакомому А. С. Пушкина — Г. П. Назимову, решила установить на стене его мемориальную доску. Доска с текстом «В этом доме временно проживал А. С. Пушкин» была установлена и сохранялась до Великой Отечественной войны, поэтому здание и называли «Домом Пушкина». Новейшими исследованиями краеведов было доказано, что на самом деле этот дом принадлежал музыканту И. И. Тульчиеву; дом же Г. П. Назимова находился совершенно в другом месте города. Следовательно, указанный «дом Пушкина» на самом деле никакого отношения к поэту не имел, а доска на его стене была установлена ошибочно. Тем не менее, благодаря мемориальной доске в памяти старожилов он остался как «дом Пушкина».

Альберт Кроненберг. 1921 год

Псков № 48 2018

Мария и Альберт Кроненберги

«Дом Пушкина» в Пскове. 1921 г.