CC BY
36
Примечания
1. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Гештальт и действительность. М., 1993. С. 538.
2. Erich Fromm. Escape from Freedom / пер. А. Лактионов. М.: ООО Изд-во «АСТ МОСКВА», 2009. С. 9.
3. Смоленцев Ю. М., Пороховская Т. И. Особенности морального отчуждения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 1995. № 1. С. 48.
4. Карпова А. Ю., Мещерякова Н. Н. Российская интеллигенция. Неисполнение ожиданий // Вопросы философии. 2016. № 11.
5. Кант И. Критика практического разума / пер. с нем. СПб.: Наука, 1995.
6. Воронин С. А. Моральный вакуум общества потребления. XXI век, «общество потребления» // Вестник РУДН. Сер. «Всеобщая история». 2013. № 3. С. 5
7. Кармадонов О. А. Resisto ergo sum: основания и структура социальной оппозиции // Вопросы философии. 2016. № 12.
8. Титаренко А. И. Антиидеи. Опыт социально-этического анализа. 2-е изд., доп. М.:, Политиздат, 1984. С. 54-55.
9. Гусейнов А. А. Введение в этику. М., 1985. С. 180.
10. Заладина М. В., Шетулова Е. Д. Критерии и границы утопии как методологическая проблема, // Вестник ВятГУ. 2016. № 8. С. 5.
11. DieboldJ. Information Technology in the 21st Century, Management Science Publishing Co. N. Y., 1998. Р. 23.
Notes
1. SHpengler O. Zakat Evropy. Ocherki morfologii mirovoj istorii. Geshtal't i dejstvitel'nost' [Dawn Of Europe. Essays on morphology of world history. Gestalt and reality]. M. 1993. P. 538.
2. Erich Fromm. Escape from Freedom / transl. by A. Laktionov. M. LTD Publishing house "AST MOSKVA". 2009. P. 9.
3. Smolencev YU. M., Porohovskaya T. I. Osobennosti moral'nogo otchuzhdeniya [Peculiarities of moral alienation] // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 7. Filosofiya - Herald of Mosk. Univ. Ser. 7. Philosophy. 1995, No. 1, p. 48.
4. ^rpova A. YU., Meshcheryakova N. N. Rossijskaya intelligenciya. Neispolnenie ozhidanij [Russian intelligentsia. Failure of expectations] // Voprosy filosofii - Voprosy filosofii - Questions of philosophy. 2016, No. 11.
5. Kant I. Kritika prakticheskogo razuma. [Critique of practical reason]. SPb. Nauka. 1995.
6. Voronin S. A. Moral'nyj vakuum obshchestva potrebleniya. XXI vek, «obshchestvo potrebleniya» [Moral vacuum of the consumer society. Twenty-first century, "consumer society"] // Herald RUDN. Ser. «Vseobshchaya istoriya» Herald of RUFP. Ser. "Universal history". 2013, No. 3, p. 5
7. Karmadonov O. A. Resisto ergo suM. osnovaniya i struktura social'noj oppozicii [Resisto ergo suM. foundations and structure of the social opposition] // Voprosy filosofii Voprosy filosofii - Questions of philosophy. 2016, No. 12.
8. Titarenko A. I. Antiidei. Opyt social'no-ehticheskogo analiza [Anti-ideas. Experience of socio-ethical analysis]. 2nd publ., add. M. Politizdat. 1984. Pp. 54-55.
9. Gusejnov A. A. Vvedenie v ehtiku [Introduction to ethics]. M. 1985. P. 180.
10. Zaladina M. V., Shetulova E. D. Kriterii i granicy utopii kak metodologicheskaya problema. [Criteria and boundaries of utopia as a methodological problem] // Herald VyatGU - Herald of VyatSU. 2016, No. 8, p. 5.
11. Diebold, J. Information Technology in the 21st Century, Management Science Publishing Co. N. Y., 1998. R. 23.
УДК 141.2
А. А. Краузе
Исследование феномена индивидуализации в контексте современного общества
В статье рассматривается проблема трансформаций субъекта, находящегося под влиянием современных коммуникаций и информационной среды. Исследуется влияние информационной среды на процесс индивидуализации, который неизбежно усиливается в постинформационном обществе. Рассматриваются возможности субъекта в осуществлении выбора и контроля. Анализируется многоуровневый подход к процессу индивидуализации. Исследование опирается на предположение, что субъектность индивида обрастает дополнениями извне, которые обозначают векторы построения человеком субъекта в себе. Современная социально-коммуникативная среда производит для человека замещение целей, правил, что им не вполне осознается и принимается за что-то собственное. В статье отмечается роль национальной и информацион-
© Краузе А. А., 2017
ной детерминант в становлении современного субъекта. Дается характеристика современной парадигмы индивидуализации, обусловленной как запросами самого субъекта действия, так и внешним влиянием. Делается акцент на том, что подлинная субъектность соотносима с личным и осознанным выбором, обусловленным критичностью и потребностью в действии, поступке, принятии ответственности.
The article considers the problem of transformation of the subject under the influence of modern communications and informational environment. The influence of informational environment on the process of individuation, which inevitably increases in the postinformational society, is researched. A multilevel approach to the process of individuation is analyzed. The research is based on the supposition that the subjectness of the individual gets addenda externally, which denote vectors of creation of a subject inside by a man. Modern socio-communicative environment makes a replacement of aims and rules for a man, that is not entirely realized but accepted as something his or her own. The role of the national and informational determinant in formation of the modern subject is pointed out in the article. The characteristic of the modern paradigm of the individuation is caused by both demands of the subject itself and an external influence. The focus is on the genuine subjectivity which is correlated with a personal and conscious choice resulted from criticality and need in an action, measure and ownership.
Ключевые слова: субъект, субъектность, индивидуализация, коммуникационная и информационная
среда.
Keywords: subject, subjectness, individuation, communicative and informational environment.
Как в постиндустриальном, так и в постинформационном обществе человеческая субъектность рассматривается в контексте деятельности (В. А. Лекторский, Г. П. Щедровицкий), обрастая такими дополнениями, как ответственность за деятельность, обучение новым технологиям, функциональность, этичность, существование в субъектности и трансформация в новую субъектность. Этот подход остается неизменным, несмотря на попытки ввести «бессубъектность», объявить смерть субъекту (М. Фуко, Ю. Кристева). Напротив, правомерно утверждать, что субъект существует как специфический феномен, играющий определяющую роль в институции общества в сфере экономики, политики, культуры и т. д.
Нарастающей проблемой в исследовании феномена «субъект» становится исследуемое и ранее (Г. Г. Дилигенский) соотношение «общественного» и «индивидуального». Специфика данной проблемы детерминируется условиями постинформационной трансформации общества, оказывающими влияние на процесс индивидуализации формы субъектности. В обществе, где укоренились индивидуальные ценности и все больше предоставляются возможности свободного выбора и независимости, наблюдается тенденция взятия процесса индивидуализации коммуникативным пространством под контроль. Современная коммуникативная среда общества, в особенности Интернет, с одной стороны, позволяет решить проблемы изоляции и неуверенности человека перед миром, а с другой - отчуждает от него личную свободу и приватность жизни. Становятся все более неопределенным и сомнительным место человека в мире и смысл его жизни, растет чувство бессилия и ничтожности отдельного человека. Дополняет этот процесс потеря контроля над собственным выбором и независимостью. Коммуникативная среда создает иллюзию общности, заполняет сознание человека, но в то же время начинает захватывать его собственную субъектность, замещать целями, правилами, которые воспринимаются человеком как что-то собственное (конформизм). Процесс индивидуализации становится контролируемый извне по отношению к субъекту. По замечанию современного французского философа Винсента Декомба, «...работа по индивидуализации своей собственной жизни не является делом индивида», а становится делом общества [1].
В последнее десятилетие большой интерес со стороны общества и государства по отношению к индивиду вызывают его гражданские права и безопасность. Они становятся абсолютными сферами процесса контролируемой индивидуализации, осуществляемой особенно общественными, правовыми структурами. Более того, это становится предметной областью взаимоотношений между обществом и государством. Зачастую сам субъект не имеет намерений в таком объеме реализовать себя как гражданина, как это диктует общественная потребность. Конформное сознание и конформное поведение мешает процессу индивидуализации, в котором субъект обретает самоопределение и свободу.
Иногда индивидуализация оформляется как идеологическое построение субъектной основы, под которую вынужденно подстраивается индивид. То есть жизнь определяется силами, лежащими вне человека, вне его интересов и желаний. Утрачивается возможность активной реализации сущностного «Я», важной составляющей которой являются добровольный союз, труд, творчество. В каждом типе человеческой субъектности заложена социально-индивидуальная возможность самореализации. Она может быть как осознаваема, так и неосознаваема субъектом, 10
т. е. спонтанной. «Спонтанное утверждение индивидуальности личности, - пишет Э. Фромм, - в то же время соединяет ее с людьми и природой» [2]. Главное, что оно всегда выступает фундаментальным условием, ценностью общности в системе общественных отношений и реализуется в практике индивида.
В отношении феномена «индивидуализации» возможен двухуровневый подход. С одной стороны, индивид стремится к собственной индивидуализации, отрываясь и противопоставляя себя внешнему - социальному, а с другой - индивидуально-личностная форма субъектности может проявиться через общности разного уровня (макро- и микро-). Так, еще Н. Я. Данилевский отмечал, что отдельные культурно-исторические типы как исторические субъекты не связаны между собой единой цепью развития, поэтому каждая в отдельности мобилизована потрудиться над созданием условий, обеспечивающих необходимый уровень человеческого бытия [3]. В результате происходит сопричастие конкретно-исторической субъектности к национальной общности, обладающей определенными, только ей присущими способностями и склонностями. В совокупности формирование национальной общности обусловлено индивидуализацией отдельных ее субъектов. Вся культурная деятельность, в том числе и искусство, государственная и общественная жизнь, наука, «одним словом, все проявления человеческого духа... не могут производиться иначе, как под теми же условиями примеси индивидуальных, а следовательно, и национальных черт к отражениям действительности в зеркале нашего сознания» [4]. С этой точки зрения, субъект теоретически и практически связан с национальной общностью и особенностями национального характера, в котором отражаются своеобразный склад ума, способ восприятия мира, своеобразный темперамент и многие другие особенности. Данное дополнение к субъекту можно считать одним из факторов «консолидации» современных свободных субъектов. Придерживаясь современного постулата «индивидуализации», ориентации на то, чтобы «идти от самого себя», быть обязанным «самому себе», время субъект согласовывает, принимает общие нормы как член общества в соответствии с внешними формальностями, установленными в области культуры, этноса, политических традиций и т. д. Эти нормы он начинает воспринимать как права, которые надо реализовывать. По замечанию У. Бека, тенденция к индивидуализированным формам и ситуациям существования вынуждают людей ради собственного материального выживания ставить себя в центр планирования и осуществления собственной жизни [5].
В современном обществе национальное сознание занимает особое место в современном симбиозе субъектов как их наиболее устойчивая сторона. Причастность индивида к этнической общности показывает особое, специфическое, восприятие окружающей его социальной и природной среды. Процессы жизнедеятельности индивида воспринимаются и оцениваются им через призму господствующих в этносе реалистических, мифологических, религиозно-мистических, национальных или каких-либо иных идей. Перекрыть этнический симбиоз субъектов, пожалуй, под силу только интернет-среде, в которой проявляются все те же механизмы, о которых мы говорили ранее. Субъект интернет-пространства, с одной стороны, приобретает невиданные масштабы для выражения и проявления своей индивидуальности, с другой - задает себе правила исходя из правил других субъектов этого сообщества. Это противоречие в миниатюре воспроизводит сущность современного мира. С одной стороны, в экономике происходят процессы глобализации и интеграции, с другой - под влиянием политики идут процессы децентрализации и повышения значимости суверенитета и самоуправления в жизни общества. Усложнение социальных процессов влечет за собой как повышение этической ответственности, так и тенденцию к обособлению личности и избегание ею всякой ответственности. С одной стороны, такие абстракции, как «человек и человечество», «гуманизм», «свобода», «целостность личности» и другие вроде бы остаются в ценностном арсенале современного субъекта как столпы общечеловеческого созидания, но в то же время в частной практике он к ним зачастую оказывается безучастен. Для современного субъекта первичным становится то, что он чувствует по отношению к себе. Отсюда следует, что целостность индивида в контексте индивидуализации является еще одним важнейшим пополнением к современному свободному субъекту. Путь индивидуальности - это высокое самосознание и высокий уровень психологической культуры. Индивидуализация в контексте «отношения к себе» игнорирует встроен-ность индивида в макромодель мира и сообщества. Собственная субъективность, собственное качество, собственное чувство становятся безусловным долженствованием. Однако не всегда собственная модель субъектности является свободным выбором субъекта. Именно интернет-сообщество выступает как мотиватор и провокатор практик субъектов, навязывая ему императивы поведения, которые субъекты атрибутируют как собственные, обеспечивающие его свободу. Вряд ли здесь можно говорить о высоком самосознании и психологической культуре.
Направленность на свою индивидуальную психическую целостность оказывается искаженной. Казалось бы, он утверждает в себе новые качества и реализует возможности, однако его
11
целостность не будет основательно сформированной и удерживаться на качественном уровне без традиционных социальных компонентов, с которыми его индивидуализация превращается в интеграцию с миром. В свою очередь, оказывают давление на человеческое сознание и поведение объективные (природные и социальные) условия, которые осложнились разного рода кризисами, приобретающими глобальный характер. Человек вынужден осмысливать свое столкновение с этой новой реальностью. Переориентация сознания индивидов объективно необходима. То, как люди пытаются приспособиться к сложившейся ситуации, пока не отвечает требованиям актуальной «субъектности», их адаптационная направленность действий принципиально не меняет степень осознания индивидами возможных условий бытия. Только глубокая интериоризация глобальной и личностной человеческой субъектности может определить истинную цель поиска индивида. В результате появляется осознанное человеком - для чего я ищу в себе некоторое качество субъекта (будь то религиозное чувство, политическая идея или что иное).
Подлинная субъектность формируется как двуединство. Во-первых, индивид по-прежнему есть общественное существо, поэтому всякое проявление его жизни, даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, осуществляемого совместно с другими, является утверждением общественной жизни и субъектности. Во-вторых, субъектность в контексте индивидуализации выступает как самостоятельный выбор и личная потребность, которая обусловлена критичностью и потребностью в действии, поступке, принятии ответственности.
Примечания
1. ДекомбВ. Дополнение к субъекту. М.: Нов. лит. обозрение, 2011. С. 428.
2. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990. С. 39.
3. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. С. 508.
4. Там же. С. 133.
5. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-традиция, 2000.
Notes
1. Dekomb V. Dopolnenie k sub"ektu [Addition to the subject]. M. New. lit. review. 2011. P. 428.
2. Fromm EH. Begstvo ot svobody [Escape from freedom]. M. Progress. 1990. P.39.
3. Danilevskij N. YA. Rossiya i Evropa. [Russia and Europe]. M. Kniga, 1991. S. 508.
4. Ibid. P. 133.
5. Bek U. Obshchestvo riska. Na puti k drugomu modernu [Society of risk. On the way to another modernity]. M. Progress-traditsiya. 2000.
УДК 141.32+165.62
А. П. Павлов
Картины мира и дискурсивный порядок
В статье исследуется картина социального мира как идеальный компонент социального порядка. Социальный порядок осмысливается автором как устроение, обустройство людьми совместного бытия.
Автор исходит из идеи, что социальный порядок конституирует социальный мир как связующее звено между непосредственным «жизненным миром» людей и эйдетическим трансцендентальным миром. Эйдетический мир - мир идеальных представлений, мир культуры.
Автор обосновывает мысль о том, что эйдетические образы («картины») социальной реальности в форме рутинных обыденных концептов и установок включены в структуры социального порядка в качестве смыслообразующего компонента, являются его важнейшим онтологическим конструктом.
В статье автор рассматривает природу, генезис и типологию картин социального мира, способы их включенности в практики социального мироустройства.
В своём исследовании автор опирается на работы таких классиков философской мысли, как М. Хай-деггер, М. Фуко, К. Ясперс, а также труды современных зарубежных и отечественных учёных, изучающих проблематику социального бытия и порядка в различных философских дискурсах.
This article discusses the social world view as eidetic space, the space of attendance, where people communicate with World. In this sense the World is considered as coexistence of actors.The authors believe that social order is constitution, arrangement of coexistence by people.The basic concept us that social order constitutes social world as a link between direct "lifeworld" of people and eidetic transcendent world. Discursive practices are analyzed due to which the world views obtain ontological force, that is, act as constructor of social order.The idea is
© Павлов А. П., 2017 12
