CC BY
64
целью подобной коррекции является нормализация управленческих и регуляторных функций головного мозга. Система может быть применена во всех областях деятельности, связанных с большими физическими нагрузками и повышенными требованиями к системам регуляции и координации движений (силовые структуры, спорт, хореография и др.) При этом имеет смысл начинать процедуру коррекции любого состояния со снятия дискомфортности, подключая другие методы по необходимости. Необходимо иметь полную, объективную информацию о состоянии всего организма, обновлять ее не реже одного раза в три-шесть месяцев. При этом внимательно наблюдать за теми органами, где присутствуют патологические сигналы или признаки общего снижения компенсаторных возможностей. Обращать особое внимание на их рост и стабильность во времени.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Граков И.Г. Комплекс психофизиологической диагностики и коррекции «Странник» // www.strannik.info.
2. Люшер М. Четырехцветный человек, или путь к внутреннему равновесию. - М., 1994. - С.14-33.
3. Дрёмов С.В., Сёмин И.Р. Измененные состояния сознания: Психологическая и философская проблема в психиатрии. - Новосибирск: Издательство СО РАН, 2001. - 204с.
М.В. Картавенко ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ КОНСТРУИРОВАНИЯ ВИЗУАЛЬНЫХ ОБРАЗОВ ГЛУБИННЫХ СЕМАНТИК
Исследование внутреннего мира человека направляется различными мотивами. Во-первых, прагматическими - зная устройство человека возможно построение технологий психологических манипуляции и защиты от них, создание эргономики построенной на знании психических тонкостей каждого конкретного человека, конструирование технологий управления организмическими объектами и т. д. Во-вторых, научными - наука стремиться понять, как устроен объект ее исследования - его состав, строение и функционирование. Понимание, внутреннего, интрап-сихического наполнения человека (вне зависимости от того, как оно называется -психика, сознание или душа) и является конечной целью психологии. И, в-третьих, экзистенциальные мотивы в свете трагичности и внешней конечности человеческой жизни побуждают людей искать ответы на вопросы о том кто они, как они устроены, искать смыслы.
Традиционно выделяют следующие методологические позиции, на основе которых строятся объяснительные концепции и модели сознания: физиологическая, поведенческая и социологическая позиции. Каждая из них внесла много новых результатов в знание о человеке и его сознании. Физиологическая позиция помогла понять генетические основания человеческой психики, строение и состав потребностей и инстинктов человека, структуру и работу «интерфейсов» взаимодействия человека с миром - его органов чувств и т.д. Именно физиологически мыслящим учеными были открыты законы функционирования психики - закон рефлекса (И.П. Павлов), доминанты (А.А. Ухтомский), обратной связи (П.К. Анохин) и т.д. Поведенческая и социологическая позиции обогатили нас знанием о социальной природе психики и сознания, о построении внутреннего мира человека путем интериориза-ции фактов мира внешнего, о культурно-исторической природе сознания и т.д. Од-
нако, выделяя в качестве единицы анализа человека (и его сознания) непсихологические элементы: физические стимулы среды, физиологические механизмы мозга или социальные условия и т.д., данные концепции не могут объяснить сознание как психическую реальность [1, 2, 9].
Данные обстоятельства побуждают ученых искать психологические основания сознания, те концепции и модели, которые в качестве образующих сознания выделяют именно интрапсихические его составляющие. Данному критерию наиболее полно удовлетворяют так называемые смысловые теории сознания, которые в качестве образующего элемента сознания выделяют смысл. Здесь смыслы выступают как простые, неразложимые, целостные, уникальные и абстрактные единицы, содержащие в себе всю полноту возможных содержаний и состояний сознания. Данная трактовка сознания, в различных вариациях, имеет долгую историю. Так к подобным концепциям можно отнести понимание «истинного имени вещи» в китайской философии, «идеи» Платона, «элементы сознания» в буддизме, монады Лейбница, смыслы Гуссерля и т.д. Современные психологические концепции остановились на двух обозначениях - это глубинная семантик (Петренко В.Ф., Артемьева Е.Ю.) и смысл (Налимов В.В., Агафонов А.Ю.). Глубинные семантики рассматриваются как некое «значение значения», как свертка содержаний сознания. Петренко В.Ф. так описывает глубинные семантики: «... образная и вербальная репрезентация являются разными уровнями развертывания этого процесса (процесса семантического оценивания - М.К.) из некого “центра” фиксаций значений - специальной инстанции, именуемой “глубинной семантикой”» [3]. Подобный взгляд на устройство сознания мы также встречаем также у Налимова В.В. (семантический вакуум, содержащий проявленные и не проявленные смыслы), Юнга К.Г. (коллективное бессознательное и архетипы), Бахтиярова О.Г. (семантические универсалии) и т. д. Мы будем использовать понятие глубинная семантика для обозначения всего массива выделенных феноменов, т.к. это понятие, в отличие от понятия смысл, несет меньшее количество различных значений.
Выделив и описав глубинные семантики как образующие сознания, определимся и с моделью сознания, используемой в качестве конструктивного основания нашего исследования. В качестве такой модели мы будем использовать категорию образа мира (далее - ОМ). Данный выбор определяется несколькими факторами -теоретической разработанностью, богатым экспериментальным исследованием и возможностью конструктивной ее разработки с помощью экспериментальных методов.
Первоначально категория ОМ была введена А.Н. Леонтьевым для описания процесса восприятия как целостного акта, при котором воспринимаемые человеком объекты рассматриваются не как отдельные образы, а как элементы целостного представления о мире. Восприятие человека происходит в контексте всего прошлого опыта человека, его личной истории и усвоенного им культурно-исторического опыта. При этом объективность и первичность объективных связей предметного мира дополняется субъективными, чувственными составляющими сознания человека. Помимо четырех измерений пространства-времени А.Н. Леонтьев вводит еще и пятое квазиизмерение: «Оно ни в коем случае не есть субъективно приписываемое миру! Это переход через чувственность за границы чувственности, через сенсорные модальности к амодальному миру. Предметный мир выступает в значении, т. е. картина, мира наполняется значениями» [6]. Таким образом, ОМ строится в сознании субъекта в процессе наполнения объективных связей внешнего мира субъективными значениями и смыслами.
Модель ОМ породила большое количество теоретических и практических работ (В.В. Петухов, С.Д. Смирнов, В.П. Серкин, В.Ф. Петренко, Е.Ю. Артемьева, Е.А. Климов), вышедших за пределы психологии восприятия. Исследования струк-
туры и функционирования ОМ наиболее глубоко и системно представлены в работах Е.Ю. Артемьевой. Рассматривая ОМ как сложную структуру, Артемьева выделяла в ее строении три уровня (слоя), различных по своему функционированию и исходному материалу - сенсорно-перцептивный, семантический, амодальный [3].
Амодальные структуры ОМ являются наиболее статичными, т.к. они перестраиваются только в результате действий, достижение или не достижение целей которых было признано очень значимым. Амодальные структуры управляют семантическим слоем, транслируют в него находящиеся в нем смыслы. Сам же семантический слой, перерабатывает образы сенсорно-перцептивного слоя и служит источником новых смыслов, передавая амодальному слою ОМ целостные отношения, «собранные» из разномодальных свойств отношений к текущим действиям [3].
В основе процесса взаимодействия субъекта с миром лежат процессы свертки - развертки. Процесс свертки характеризует путь образ - знак - глубинная семантика, при котором происходит переход от максимально дифференцированных, модальных форм к амодальным, целостным единицам, в процессе развертки происходит противоположный процесс [3, 4].
Таким образом, изучаемую нами проблему можно сформулировать как особенности трансляции глубинных семантик амодального слоя образа мира в визуальные образы сенсорно-перцептивного слоя образа мира.
Такая постановка проблемы потребовала решения следующих задач.
1. Нахождение методов фиксации глубинных семантик.
Используются несколько способов фиксации семантик и глубинных семантик (Е.Ю. Артемьева, О.Г. Бахтияров, В.В. Налимов, В.Ф. Петренко и др.): в виде свободных вербальных отчетов, которые могут анализироваться с помощью экспертного оценивания, факторного и контент-анализа; в виде формализованных или неформализованных рисунков; в виде СД, классификаций и ранжирования, с помощью которых уточняются особенности уже выявленных структур субъективного опыта.
При этом, главной сложностью в выявлении и фиксации, как семантик, так и глубинных семантик является их ненаблюдаемость даже для субъекта, в сознании которого они находятся. Это отличает их от образов различной модальности, которые субъект может фиксировать по своему намерению. Семантики и глубинные семантик изначально являются чувственно недоступными и могут фиксироваться исследователем только опосредованно, по косвенным признакам их проявления. Это же остается верным и в двух других предельных случаях: при прямом спонтанном переживании семантик и глубинных семантик и при их актуализации в сознании субъекта вследствие длительной психотехнической работы. Поэтому любая фиксация семантик и глубинных семантик будет давать исследователю лишь проекцию пережитого субъектом опыта.
В нашем исследовании для фиксации различных стадий актуализации семантик и глубинных семантик использовалась модифицированная методика «Пиктограмма». Визуальная фиксация позволяет формализовать сравнение глубинных семантик, как различных испытуемых, так и одних и тех же испытуемых на разных интервалах времени, а отсутствие вербальной фиксации снимает проблему ограниченности языковых средств и рационализации переживаний.
2. Построение процедуры выявления глубинных семантик.
Так как переживание глубинных семантик (так же как и переживание сложных синестезий) не является опытом «обыденного сознания» большинства людей, а без тренировки доступно лишь немногим, то для актуализации данных переживаний необходима специальная психотехническая работа. Для этого разными учеными используется такие психотехники и психотехнологии как аутогенная тренировка, гипнотическое внушение, медитация, концентрация и деконцентрация
внимания, работа с эмпатией, формирование управляемых эйдетических образов и т.д. (О.Г. Бахтияров, В.В. Налимов, Т.М. Буякас).
Актуализация глубинных семантик и целенаправленная работа с ними реализуется в рамках работ «Университета эффективного развития» (УЭР) г. Киева по построению визуальных языков; выявлению слабых и скрытых признаков в различных средах; восприятию, передаче и воспроизведению больших объемов информации. Для этого используется большой массив психотехник, длительное и интенсивное применение которых и позволяет операторам осознанно и целенаправленно использовать семантики и глубинные семантики как интрапсихические инструменты своей практической работы [4]. Контингент операторов, обучающиеся по программам УЭР, использовался нами для проведения экспериментального исследования.
3. Выбор методов выявления глубинных семантик.
В качестве возможных механизмов сознания, которые могут объяснять индивидуальные стратегии конструирования визуальных образов глубинных семантик, мы рассматривали: психические функции (К.Г. Юнг), метафорические и эмоциональный перенос (Е.Ю. Артемьева), метафорический и когнитивный путь трансляции глубинных составляющих сознания в модальные формы (Т.Г. Ханта) и ведущие модальности восприятия информации (Р. Дилтс).
Для выявления индивидуальных стратегий конструирования визуальных образов глубинных семантик использовался метод свободного описания исследуемого процесса и его результатов (предложенный Е.Ю. Артемьевой). Полученные при свободном описании данные подвергались контент-анализу (начиная от его начальных этапов - выделения категорий анализа на основе экспертных оценок исследуемых текстов и заканчивая их качественным и частотным анализом). Это позволило не проецировать предварительные гипотезы на исследуемую реальность, а как можно более широко охватить феноменологию данного процесса.
Эмпирическое исследование проводилось в период с 15.07.03 по 20.03.05, в нем принимал участие 61 испытуемый. Исследование состояло из трех основных этапов. На первом этапе (6 месяцев после начала обучения испытуемых) проводилась модифицированная методика «Пиктограмма» (пиктографирование производилось «не опытными испытуемыми»). Затем проводилась свободное описание процесса и результата пиктографирования и первые этапы контент-анализа на основе полученных данных. Полученные при этом результаты, имели пилотажный характер и использовались для выделения категорий и единиц анализа исследуемой области. Выделенные категории анализа являлись предварительно индивидуальными стратегиями. Эти результаты использовались для проведения контент-анализа и ранжирования индивидуальных стратегий конструирования визуальных образов глубинных семантик на втором этапе исследования.
На втором этапе (проходившем через 14 месяцев после начала обучения испытуемых) проводилась модифицированная методика «Пиктограмма» (пиктографирование производилось «опытными испытуемыми»). Затем повторялась процедура свободного описания процесса и результата пиктографирования, контент-анализ полученных результатов и ранжирование полученные пиктограммы по способам их построения (на основе выделенных на первом этапе предполагаемых индивидуальных стратегиях). На третьем этапе проводилась диагностика испытуемых с помощью опросника Майерс-Бриггс, позволяющего выявлять ведущую психическую функцию (по К.Г. Юнгу). Выбор именно преобладающих психических функций для сопоставления с выделяемыми индивидуальными стратегиями был обусловлен их теоретической проработанностью и стремлением Юнга исследовать именно глубинные механизмы преобразования различных элементов сознания друг в друга.
В исследовании проверялась гипотеза об ограниченности набор индивиду-
альных стратегий конструирования визуальных образов глубинных семантик и связи данных стратегий с преобладающими психическими функциями (выделенными К.Г. Юнгом).
Были получены следующие результаты.
1. На первом и втором этапах исследования было получено по 756 свободных описаний пиктограмм и процесса их построения. С помощью экспертных оценок было выделено 6 классов описаний, которые представляли собой шесть качественно различных стратегии конструирования визуальных образов глубинных семантик. Была построена предварительная классификация изучаемых стратегий, представленная в таблице 1.
Таблица 1
Выделенные индивидуальные стратегии конструирования визуальных образов глубинных семантик
№ стратегии Название стратегии Выделенные категории анализа
1 Эмоцио- нальная Все категории, имеющие чувственно-оценочную окраску. Например, чувствую, нравится - не нравиться, переживаю, приятно - неприятно.
2 Когнитивная Все категории, имеющие отношение к мыслительной, логической деятельности. Например, думаю что, мне представляется, я полагаю, потому что и т.д.
3 Метафори- ческая Все категории, отражающие перенос на понятия других модальностей2. Индикатором является наличие сравнений с понятиями, отличным от пиктографируемого понятия по модальности. Например, сравнение огня с другом (его теплотой)
4 Ассоциа- тивная Все категории, связанные со сравнением по сходству, смежности и контрасту. Например, похож - не похож на; напоминает; воспринимаю это как; он такой необычный, как; он такой забавный
5 Прямая трансляция смысла Категории, выделенные из категорий стратегии «Не определено», при наличии в описании абсолютной уверенности в соответствии конкретной пиктограммы ее глубинной семантики3. Например, «не знаю почему, но точно уверен, что именно так»
6 Не определено Все категории, отражающие невозможность описания ни процесса, ни результата построении пиктограммы. Например, не знаю; не могу объяснить; так получилось; понимаю, но словами сказать не могу
Выделение стратегии «прямая трансляция смысла» проявлялась у испытуемых не только в отчетах, но и в феноменах однозначного соответствия созданных и узнанных пиктограмм тех понятий, с которыми испытуемые работали длительное время назад (6-12 месяцев). Эта стратеги составляла 7 и 13 процентов ответов соответственно на первом и втором этапе исследования.
Отдельно рассмотрим индивидуальную стратегию, названную «Не определено». При построении любой классификации практически всегда присутствует класс неопределенных объектов (например, «другие», «прочие», «на данный момент не известные» и т.д.), т.к. исследователь практически никогда не может полностью изучить свою предметную область. Класс «не определено» был выделен для фиксации феноменов двух типов: невозможность отрефлексировать протекание процессов свертки-развертки в своем сознании и наличие индивидуальных стратегий, которые не могут быть отражены через обыденный опыт и конечный, дискретный язык. Поэтому при наличии более тонких способов исследования именно данная стратегия может быть источником новых, не выявленных ранее индивидуаль-
2 Модальностями в психосемантики являются качественно различные классы объектов [3].
3 Совмещение категорий отражающих невозможность описания ни процесса, ни результата построения пиктограммы с категориями абсолютной уверенности в том, что данный образ является проекцией глубинной семантики, указывает на прямую трансляцию смысла. Это подтверждается как теоретически [7, 9], так и экспериментально [4].
„4
ных стратегий .
Также выделим признаки различия ассоциативной и метафорической стратегии. Обе эти стратегии основаны на сравнении или аналогиях с другими объектами, поэтому на более высоком уровне обобщения возможно их объединение в единую ассоциативно-метафорическую стратегию. Однако у них есть ряд отличий. Так при ассоциативной стратегии происходит сравнение с близкими по содержанию понятиями и с понятиями одной модальности, при метафорической стратегии происходит перенос на понятия, лишь косвенно связанные с исходным понятием и имеющие другую модальность. Как указывают некоторые исследователи, правомерность такого разделения также может подтверждаться различием физиологических механизмов ассоциации и метафоры: ассоциация является отражением рефлекторных связей, образовавшихся в течение жизни субъекта, а метафора основывается на синестезии и межмодальном переносе [3, 9].
2. Показана устойчивость количества выделенных стратегий, т.к. на двух этапах исследования был выявлен их одинаковый набор. Вне зависимости от изменения частоты встречаемости стратегий на каждом из этапов, принципиальным является факт их устойчивости качественно различных классов этих стратегий.
3. Была показана устойчивость выделенных индивидуальных стратегий у одних и тех же испытуемых на двух этапах исследования (отстоящих друг от друга на 8 месяцев), которая составила 73%.
4. Также была показана устойчивость как при прямом и косвенном описании (как на осознаваемом, так и на неосознаваемом уровне), которая составила 84%. Это, во-первых, подтверждает теоретические положения Артемьевой Е.Ю. и Петренко В.Ф. об устойчивости как глубинных семантик у человека, так и способов работы сознания с ними. А, во-вторых, показывает адекватность выделенных феноменов и построенной классификации по отношению к исследуемой психической реальности.
5. Были выявлены значимые корреляции между преобладающими индивидуальными стратегией конструирования визуальных образов глубинных семантик и преобладающими психологическими функциями (по К.Г. Юнгу), представленные в таблице 2.
Таблица 2
Взаимосвязь между преобладающими психологическими функциями и индивидуальными стратегиями, выделенными на 2-ом этапе исследования.
Выявленные корреляции х2 Уровень достоверности
Мыслительная функция и когнитивная стратегия 9,5 0,05
Эмоциональная функция и эмоциональная стратегия 13,26 0,01
Интуитивная функция и метафорическая стратегия 13,82 0,01
Это говорит о том, что выделенные теоретическим и клиническим методами психологические функции могут быть теми механизмами, которые лежат в основе преобразования различных элементов сознания друг в друга. Наличие стратегии прямой трансляции смысла косвенно подтверждает наличие выделенной К.Г. Юнгом, но пока не нашедшей места в диагностических методиках, пятой психологической функции - трансценденции.
Таким образом, в настоящем исследовании был выделен ограниченный, ус-
4 Дополнительные типы индивидуальных стратегий и особенности уже выделенных стратегий могут быть найдены при исследовании на специальных контингентах испытуемых, сознание которых отличается от нормативных состояний сознания в нашей культуре. К таким группам относятся бойцы специальных подразделений, отдельные виды преступников, больные с психическими отклонениями и т.д. [4, 7].
тойчивый набор индивидуальных стратегий конструирования визуальных образов глубинных семантик и установлена их связь с преобладающими психологическими функциями. Полученные результаты показывают один из аспектов работы индивидуального сознания. Они также могут быть использованы при создании и работы испытуемых в группах, этапами или целью работы которых является актуализация переживания глубинных семантик.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1.АгафоновА.Ю. Основы смысловой теории сознания. - СПб.: Речь, 2003.
2. Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс (Экспериментальная психологика, т. 1). - СПб: «Издательство ДНК», 2000.
3. Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики / Под ред. И.Б. Ханиной. - М.: Наука; Смысл, 1999.
4. Бахтияров О.Г. Постинформационные технологии: введение в психоне-тику. - Киев: ЭКСПИР, 1997.
5. Буякас Т.М., Зевина О.Г. Внутренняя активность субъекта в процессе амплификации индивидуального сознания // Вопросы психологии. - 1999. - №5. - С.50-61.
6. Леонтьев А.Н. Образ мира // Избранные психологические произведения: В 2 т. Т.2. - М., 1983. - С.251-261.
7. Налимов В. В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. - М.: Прометей, 1989.
8. Петренко В.Ф. Основы психосемантики: Учеб. пособие. - Смоленск: Изд-во СГУ, 1997.
9. Хант Г.Т. О природе сознания: с когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения. - М.: Издательство АСТ, 2004.
10. ЮнгК.Г. Психологические типы. - М.: Изд-во «ЭКСМО-Пресс», 2001.
В.Г. Тылец ИНТЕГРАЦИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО И МЕТОДИЧЕСКОГО ПОДХОДОВ В КОНЦЕПЦИИ ОБУЧЕНИЯ ИНОСТРАННЫМ ЯЗЫКАМ Б.В. БЕЛЯЕВА
Одной из ведущих отечественных психологических концепций обучения иностранным языкам является психолого-методическая концепция Б.В. Беляева. Хронологический анализ публикаций показывает, что она формировалась на протяжении приблизительно 20 лет. Первые его работы в рамках концепции относятся к концу 40-х гг. ХХ века, когда в журнале «Иностранные языки в школе» появилась статья «Психологические вопросы наглядности обучения иностранным языкам». Ее содержание отражало то видение и общее состояние проблемы интеграции психологического знания в методику преподавания иностранных языков, которое начало формироваться у Б.В. Беляева. Такая постановка вопроса - связь психологии с методикой преподавания иностранных языков - была впоследствии реализована Б.В. Беляевым как ключевая идея авторской концепции. Решение психологических проблем обучения иностранным языкам, по мысли Б.В. Беляева, в совокупности даст ключ к основному вопросу методики - как надо строить учебный процесс, чтобы достичь эффективного владения иностранным языком.
В середине 50-х и в 60-х гг. Б.В. Беляев публикует ряд концептуальных статей, в частности, в журналах «Иностранные языки в школе» (1954, 1965) и «Вопросы психологии» (1960), явившихся непосредственными предшественниками его теории, впервые окончательно оформленной выходом в свет фундаментальной ра-
