CC BY
28
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
С. М. ВИНОГРАДОВ'
Сергей Михайлович ВИНОГРАДОВ — кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической истории СПбГУЭФ.
Закончил ЛФЭИ в 1978 г.
Опубликовано 40 научных работ общим объемом 35 п. л.
В круг научных интересов входит: история экономики и экономической мысли, в частности, творчество российских и зарубежных историков-экономистов.
^
И. И. ИВАНЮКОВ И РУССКИЙ КАТЕДЕР-СОЦИАЛИЗМ
Иван Иванович Иванюков родился 19 октября 1844 г. в Староконстантинове, Волынской губернии, в дворянской семье. После окончания Санкт-Петербургского первого кадетского корпуса был зачислен в один из конных гвардейских полков (так называемых «желтых кирасиров»). Однако под влиянием просветительных идей, распространявшихся во всех слоях русского общества, в том числе и в армии, в период, предшествовавший реформам Александра II, И. И. Иванюков добровольно пожертвовал столь блестяще начатой военной карьерой. В начале 1860-х годов он поступил вольнослушателем в Санкт-Петербургский университет, где посещал лекции на естественном, юридическом и филологическом факультетах. В 1867 г. И. И. Иванюков окончил университет со степенью кандидата. После окончания университета он увлекся идеей создания коммунистических общин и уехал в США для ознакомления с существовавшими там социалистическими общинами. Он работал сельскохозяйственным рабочим на ферме в штате Нью-Йорк, затем жил и в других районах США, а в свободное время писал в журнал «Отечественные записки» заметки об американских порядках. В своих воспоминаниях об И. И. Иванюкове М. М. Ковалевский отмечал: «Пребывание в Америке имело для него серьезное значение: он прекрасно усвоил английский язык и познакомился путем личных наблюдений с хозяйственным бытом быстро прогрессирующей демократии, что позволило ему впоследствии установить новый угол зрения на условия нашей сельской и фабрично-заводской промышленности»1.
По возвращении из США И. И. Иванюков посвятил себя занятиям экономической наукой. После сдачи магистерского экзамена в 1870 г. он защитил на юридическом фа-
© С. М. Виноградов, 2007
культете Санкт-Петербургского университета магистерскую диссертацию под названием «Экономическая теория Маклеода». М. М. Ковалевский писал: «Первая работа, вышедшая из-под пера Иванюкова, уже свидетельствует об его способности критического отношения к самым выдающимся представителям экономической науки на Западе. В конце 60-х гг. Маклеод считался не в одной Англии обновителем экономической науки. Мишель Шевалье охотно принимал некоторые положения его теории кредита, а менее громкие имена готовы были пойти за ним и в сведении всех задач политической экономии к одной теории обмена. Иванюков решительно высказался против ограничения области исследований экономистов. Наука о народном хозяйстве для него обнимает собою и производство, и обмен, и распределение, и потребление»2.
После защиты магистерской диссертации И. И. Иванюков был назначен в Варшавский университет профессором финансового права. В 1873 г. он переехал в Москву, где работал в Петровской академии профессором кафедры политической экономии и статистики. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. И. И. Иванюков был командирован в действующую армию, где заведовал финансами освобожденных от турецкого ига частей Болгарии. Вернувшись в Петровскую академию, он оставался ее профессором до ее преобразования в 1892 г. В этот период он вошел в самое тесное общение с обширным кругом наиболее видных преподавателей и выдающихся представителей русской литературы, в числе которых можно упомянуть Шелгунова, Слепцова, Михайловского, Глеба Успенского, Льва Толстого, Самая близкая дружба связывала его с выдающимся экономистом А. И. Чупровым.
В 1881 г. И. И. Иванюков защитил в Московском университете докторскую диссертацию «Основные положения экономической политики с Адама Смита до настоящего времени». Сначала она была опубликована в двух номерах журнала «Русская мысль» за 1880 г. Эта работа выдержала 3 издания (последнее — в 1891 г.).
М. М. Ковалевский отмечал, что автор диссертации «сделал попытку связать исходные положения Адама Смита, Мальтуса и Рикардо с состоянием промышленности, торговли и сельского хозяйства в Англии в эпоху их появления. Он дал затем оценку, так сказать, ортодоксальной экономической доктрины с точки зрения отношения к ней той новой школы экономистов, которой в то время являлись так называемые катедер-социалисты и в числе их Вагнер и Шмоллер, их социальная доктрина излагалась затем Иванюковым в ее основных чертах. Автор указывает также отношения этой, как он ее называет, реалистической школы к социализму, что дает ему повод говорить и об организации народного хозяйства по учению социалистов. Одного перечня достаточно, чтобы показать глубокий интерес, какой эта книга должна была представить для русских читателей, оберегаемых от "тлетворных" доктрин цензорскими ножницами»3.
В этой работе уже весьма ощутимо влияние идей марксизма. Так, во введении И. И. Иванюков подчеркивал, что «организация собственности на каждой ступени развития составляет важнейший экономический фактор в образовании юридических и политических учреждений...»4. При этом он прямо ссылался на «Капитал» К. Маркса. Но в то же время он высказывал мысль о том, что «хотя общественные учреждения вполне соответствуют природе людей, тем не менее люди лучше своих учреждений. И это потому, что личные свойства как отдельного человека, так и целых классов, понимание ими значения своей деятельности далеко не вполне соответствует объективному смыслу их деятельности»5. Пытаясь обосновать возможность мирного, эволюционного реформирования общественных отношений, И. И. Иванюков утверждал, что «недоброжелательное, часто полное ненависти, отношение большинства господствующего класса к реформаторским идеям не есть исключительно результат черствости и сознательного эгоистического охранения своих юридических или фактических привилегий; оно есть,
главным образом, результат бессознательного влияния личных интересов и присущего данному классу или сословию образа мыслей»6. Поэтому реализация реформаторских идей в передовых странах, доказывающая их осуществимость, устраняет, по его мнению, мотивы, препятствовавшие распространению этих идей среди господствующего класса государств, отстававших в развитии культуры и поэтому находящихся в духовной зависимости от народов, ушедших вперед. Отсюда И. И. Иванюков делал вывод о том, что «рядом с фактором борьбы существует и другой социальный фактор, обусловливающий изменения в общественных учреждениях, а именно: влияние на умы гуманно-прогрессивных идей. Значение этого второго фактора постоянно усиливается в новейшей истории Европы, и мы убеждены, что ему предстоит в дальнейшем ходе исторического развития заменять все более и более элемент борьбы, имевший доныне преобладающее значение в деле изменения социальных форм жизни»7.
Автор диссертации высказывал мысль о том, что правильное понимание роли гу-манно-прогресснвных идей в жизни человечества было затемнено слишком прямолинейным перенесением теории Дарвина о «борьбе за существование» из животного мира в мир человеческий. При приложении этой теории к социальной жизни большинство ученых, как он считал, упускало из виду громадное значение в человеческих делах идеи и чувства «правды». Вследствие этого возникли превратные, по его мнению, понятия как о человеческой природе, так и об основанной на ней истории жизни человечества. Однако И. И. Иванюков признавал, что до сих пор история развития социальных форм жизни представляла борьбу общественных классов за привилегированное социальное положение. Но, по его мнению, для правильного понимания характера этой борьбы очень важно не упускать из виду тот факт, что господствующие классы, создавая выгодные для себя социальные порядки и защищая их, ясно не понимают характера общественных отношений и всегда основывают свое социальное положение на каком-либо правовом элементе, а не единственно на праве силы.
И. И. Иванюков утверждал, что «сила просвещения, расширяющая кругозор, побеждает препятствия к правильному пониманию вещей, создаваемые личным интересом. И действие этой силы в наше время быстро возрастает, как в качественном, так и в количественном отношениях. Развитие ее в геометрической прогрессии есть бесспорнейший и важнейший социальный закон»8. Кроме того, по его мнению, такое же действие на формирование понятий, убеждений людей производит наука. Правда, как замечал И, И. Иванюков, социальная наука в тот период еще не вышла из периода младенчества, а потому и не могла иметь могущественной власти над умами. Существовали только социальные теории, враждовавшие между собой. Но он выражал надежду на то, что уже недалеко то время, когда социальная наука достигнет такой ступени развития, что положения ее будут иметь ту же достоверность и доказательность, как положения естественных наук, а следовательно, сделаются столь же обязательными. Он предсказывал: «По мере развития социальной науки и проникновения ее в общественное сознание, элемент борьбы в деле изменения социальных условий жизни, игравший до сих пор преобладающую роль, будет более и более заменяться элементом просвещенного научного сознания; и последний, по естественному ходу вещей, сделается когда-нибудь господствующим, а может быть и единственным руководителем в установлении социальных условий жизни, покоющихся на солидарности и гармонии интересов людей»9. В полной мере эти идеи И. И. Иванюкова получили свое воплощение впоследствии в его книге «Падение крепостного права в России».
Далее, в работе «Основные положения теории экономической политики с Адама Смита до настоящего времени» автор констатировал: «Изучая историческое развитие экономических, политических и всех других учений, нельзя не заметить строгого соот-
ветствия их содержания характеру современной им эпохи... Отсюда само собой следует, что всестороннее понимание экономических, политических и всех других учений, относящихся к общественной жизни, возможно лишь при сопоставлении этих учений с современными им жизненными и преимущественно экономическими условиями»10.
В соответствии с этим он начал с анализа историко-экономических условий распространения крупных форм промышленного производства, в частности, мануфактур. Сделав вывод о том, что к концу XVII в. крупное производство заняло уже видное место в английской промышленности, И. И. Иванюков указывал, что в его интересах было возможное устранение государственной опеки над промышленной жизнью. Эти интересы по мере роста крупной промышленности, увеличения богатства и социального значения класса крупных промышленников и торговцев находили себе защиту в парламенте и литературе. Самым ярким и решительным представителем новых промышленных интересов он называл Д. Норта. Затем И. И. Иванюков рассмотрел взгляды физиократов во Франции, учение А. Смита, Т. Мальтуса и Д. Рикардо в Англии. Он указывал, что эти учения породили в теории экономической политики школу «неограниченной свободной конкуренции», называющейся также «манчестерской». Организация народного хозяйства, основанная на свободной конкуренции индивидуальных интересов, представлялась этой школе идеалом, заключительным моментом экономического развития человечества. И. И. Иванюков писал: «Соответствие теории свободной конкуренции интересам имущих классов, отсутствие до последнего времени обширных, целесообразно-классифицированных данных по экономической статистике, недостаточное знакомство экономистов с существующими статистическими данными были причинами, что эта школа в течение семидесяти лет сохраняла за собой господство в экономической науке»". Разумеется, отмечал автор, человеческая мысль в XIX столетии «не могла застыть на абсолютном, метафизическом и притом антисоциальном учении манчестерской школы. Во Франции, Англии, Германии появились сочинения, враждебные господствовавшей школе...»12. Сам ход промышленной жизни вызывал сомнения в истинности манчестерского учения. Развитие машинного производства ухудшало, по мнению И. И. Ива-нюкова, положение рабочего класса. Среди английских рабочих быстро росли коалиционное и чартистское движения. Внимание общества все больше обращалось на положение рабочих, а вместе с этим росла экономическая и социальная литература, проникнутая сочувствием к интересам труда и подвергавшая критике господствующую экономическую школу. Уже к концу 1840-х годов критическое направление было представлено такими выдающимися писателями, как Сен-Симон, Сисмонди, Фурье, Родбертус, Пру-дон, Луи Блан и др.
Наряду с критикой экономического порядка свободной конкуренции, отмечал И. И. Иванюков, предпринимались попытки исследовать исторический ход развития экономических явлений и указать связь каждой народнохозяйственной организации с прочими сторонами жизни. Зародилось историческое направление, которое с увеличением массы разработанного материала высказывалось все яснее и полнее. Вместе с тем успехи «эволюционного» направления в естественных науках, падение метафизики и возраставшее влияние позитивной философии способствовали торжеству «историко-физиологического» метода. Раскрытие «закона развития», составляющее конечную цель каждой науки, сделалось главной задачей исторического направления в политической экономии. Критическое и историческое направления, по оценке И. И. Иванюкова, заняли к концу 1840-х годов уже видное место в экономической литературе. Тем не менее потребовалось еще двадцать лет, в течение которых движение рабочего класса сделалось интернациональным, что выразилось в образовании «международной ассоциации рабочих», чтобы лишить манчестерскую школу господствующего положения, чтобы «на
университетские кафедры взошли профессора, не считающие ее учение десятью заповедями, чтобы явилась пресса, вступившая в борьбу с нею, чтобы сомнение в ее благотворности проникло в советы министров и парламенты»'3.
И. И. Иванюков в начале 1880-х годов констатировал, что в тот период историческая школа в политической экономии приобретала все большее значение. Вследствие борьбы новейших представителей этой школы с догматом о благотворных результатах безграничной свободы личного интереса и требования ими внесения в экономическую деятельность правового и нравственного элементов, ее называли также «этической». Ввиду солидарности представителей этой школы, особенно в Германии, с оценкой системы свободной конкуренции, данной социалистической критикой, и требования ими энергичного государственного вмешательства для смягчения зол этой системы, они получили от манчестерцев название «катедер-социалистов», так как большинство их занимало кафедры в университетах.
Представители этой школы в Германии дали ей название «реалистической», желая этим отметить, что самая характерная научная черта школы заключалась в признании ею относительности форм организации народного хозяйства и в отрицании абсолютных доктрин, выводимых из чистого разума и из положения о неизменности человеческой природы. И. И. Иванюков отмечал, что реалистическая школа достигла господствующего положения в университетах Германии и имела своими сторонниками почти всех молодых экономистов в Англии и Италии. Он выделил ряд положений, выдвинутых реалистическим направлением, которые существенно отличали его от школы свободной конкуренции.
Во-первых, это отрицание абсолютной неизменности форм хозяйственной организации. Реалистическое направление указывало, что тогдашний западноевропейский порядок, покоившийся на широком применении принципа свободной конкуренции, представлял собой такую же переходную ступень в развитии человечества, какую представляли и все прочие формы хозяйственной организации.
Во-вторых, это взгляды на роль государства в экономике. Классическая школа требовала полного невмешательства государства в хозяйственную жизнь и ограничивала поэтому сферу государственной деятельности исключительно отрицательной ролью, а именно: охраной внутренней и внешней безопасности и защитой права. Реалистическая школа утверждала, что так как свободная конкуренция не может достичь материального благосостояния, решить культурные задачи, то и постулат о невмешательстве государства, имевший лишь временный успех, неизбежно должен был потерпеть поражение как в теории, так и на практике. И. И. Иванюков полагал, что государство «никогда не ограничивалось, не ограничивается и, по крайней мере, на непредвидимое еще время не может ограничиться исключительно отрицательной сферой деятельности. Государство, его экономическая и политическая организация есть всегда выражение сил, действующих в обществе, выражение господствующих в данное время в данном народе интересов и стремлений. ...Сами юридические, политические и экономические теории... были до сих пор лишь выражением господствующих в обществе интересов»14.
В-третьих, из уяснения роли государства в общественной жизни следовало, что реалистическая школа недостаточно полно характеризовала данное классическое определение предмета и границ экономической науки. И. И. Иванюков указывал, что предмет политической экономии, как его понимала реалистическая школа, был гораздо шире, по сравнению с пониманием его классической школой. Предмет политической экономии, согласно учению реалистической школы, состоит «в исследовании причин, порождающих ту или другую организацию народного хозяйства, в исследовании сущности этих организаций и связи их со всеми прочими сторонами народной жизни»'3.
В-четвертых, при указанном понимании реалистической школой предмета политической экономии она должна была разойтись с классической и по вопросу о ее методе, И. И. Иванюков отмечал, что классическая школа, ограничивая предмет политической экономии системой частных хозяйств, могла пользоваться почти исключительно методом дедукции. Реалистическая школа, как рассматривающая причины, управляющие деятельностью не только отдельных частных хозяйств, но и хозяйства общественного, явления которого всегда вытекают из взаимодействия многих сил, пользуется в своих исследованиях предпочтительно методом индукции. Он пояснял: при современном состоянии знаний господство дедуктивного метода исследования может иметь место, как это прекрасно разъяснено в «Логике» Милля, лишь в таких науках, которые располагают для своих выводов общими и очевидными аксиомами. Явления же социальные суть явления самые сложные, результаты многих причин. На эти явления, кроме причин физических, действует также вся совокупность качеств природы человека как эгоистических, так и альтруистических, и ни одно из этих качеств не действует в слабой степени, чтобы его можно было не принимать в рассмотрение»|6.
Наконец, в-пятых, из признания реалистической школой неблагоприятных для общественной жизни результатов неограниченной свободной конкуренции, отмечал И. И. Иванюков, сама собой возникла для нее задача указать, с точки зрения понятий о праве и культурных задачах того времени, общую, ближайшую цель развития народного хозяйства и меры для ее осуществления. Он констатировал, что цель развития народного хозяйства реалистическая школа видела «в согласовании наибольшего производства с возможно справедливым распределением. Справедливость же в распределении, по понятиям нашего времени, осуществляется тем полнее, чем более распределение покоится на принципе труда»'7.
Что же касается мер, ведущих к осуществлению указанной основной цели народного хозяйства, то И. И. Иванюков подчеркивал, что реалистическая школа не может, уже по самому ее научному характеру, признать возможность указания каких-либо универсальных шаблонных мер. Меры эти обусловливаются временем, местом и другими конкретными обстоятельствами. Отсюда он делал важное заключение о том, что реалистическая школа «отвергает, как невежественную, не имеющую никакого понятия об условиях, управляющих жизнью общества, ту фракцию социализма, которая требует немедленного изменения общественного порядка в смысле установления исключительно доходов от труда, следовательно, безусловного устранения всех частных капиталов, частной земельной собственности, всех рентных доходов. Реалистическая школа указывает, что для осуществления этих требований не имеется в настоящем обществе требуемых условий; что чувства, нравы, понятия громадного большинства современного общества делают невозможными общественные формы, на которые указывает социализм. А потому попытка осуществить эти формы общественной жизни насильственно неминуемо потерпела бы неудачу и вместо общего блага, во имя которого выступает социализм, вызвала бы лишь бедственное и напрасное сотрясение общественного организма»18,
И. И. Иванюков дал оценку экономических явлений, вытекающих из системы свободной конкуренции. Он выдвинул тезис о том, что система свободной конкуренции есть система монополий. В частности, он писал: «Либерализм хотел сделать труд свободным, а вместо того подчинил его игу капитала. Он мечтал об общественном благосостоянии, а создал крайнюю шаткость, необеспеченность общественных отношений, нищету и крайнюю бедность большинства населения. Он поставил себе целью уничтожение монополий, но устраненные им юридические монополии заменились гигантской фактической монополией»19. Вывод, к которому он пришел, заключался в том, что либерализм «как теория есть утопия; и представления, которые соединяются с понятием „ли-
берализм", „свободная конкуренция", не соответствуют их реальному значению... На самом же деле современный либерализм отстаивает даже не свободную конкуренцию, в ее истинном смысле, в каком понимали ее физиократы и А. Смит, а монополии»20.
Затем И. И. Иванюков конкретизировал эти положения применительно к сферам производства, обмена и распределения ценностей. Его критика системы свободной конкуренции практически полностью воспроизводила критику К. Марксом капиталистического способа производства. Но далее он указывал, что противоречие между жизненными результатами современного экономического быта и социальными идеями века, коренящееся в господстве капитала над трудом, породило в области экономической политики две школы. Одна из них, называемая социалистической, «полагает возможным немедленное устранение имущественных привилегий и обоснование доходов на труд»21. Вторая — реалистическая школа, признавая отсутствие в настоящее время необходимых для этого условий, «стремится установить организацию общественного хозяйства, которая, соответствуя современным условиям жизни, и, по возможности, не умаляя производительности народного хозяйства, распределяла бы блага культуры между всеми классами населения и приближалась к обоснованию распределения на труде и заслуге»22.
И. И. Иванюков рассмотрел отношение реалистической школы к социалистическому направлению. Он отмечал, что по вопросам об условиях, породивших «либеральный» экономический порядок, о сущности его, о причинах заключающихся в нем противоречий реалистическая школа и социалистическое направление в главных основаниях схожи. По вопросу же о способах разрешения противоречий современного экономического порядка, большинство представителей реалистической школы противопоставляет себя социалистическому направлению. И. И. Иванюков подчеркивал, что следует строго различать взгляд на основные черты социалистической организации как на общественный порядок, к которому идет человечество, но для осуществления которого в настоящее время еще нет требуемых условий, от взгляда на нее как на общественный порядок, применение которого, уже при современных интеллектуальных, моральных и социальных условиях, было бы возможно и благотворно. Он отмечал, что все представители реалистического направления единодушно отвергали второй взгляд; в отношении же первого мнения их были разнообразны. Рассмотрев взгляды на социализм Г. Шмоллера, А. Ланге и А. Вагнера, И. И. Иванюков сделал вывод о том, что «реалистическая школа расходится, в целом и резко, лишь с тем социалистическим направлением, которое полагает возможным немедленное, или, по крайней мере, не в далеком будущем осуществление социалистической организации. Но такая незрелая мысль совершенно чужда самым авторитетным социалистическим писателям, каковы Родбертус, Маркс, Лассаль, Дюринг, и потому нельзя провести принципиальное различие между научным социализмом и реалистическою школою»23.
Он привел выдержки из сочинений Маркса, Лассаля и Дюринга, которые, по его мнению, подтверждали вывод о том, что между реалистической школой и научным социализмом нельзя провести резкую границу. Лишь по одному вопросу, и притом, как он полагал, не имевшему в то время практического значения и для решения которого не было достаточных данных, И. И. Иванюков проводил некоторое различие между воззрениями большинства представителей реалистической школы и научным социализмом. По его словам, научный социализм «полагает, что социальный мир идет к организации народного хозяйства, которая совершенно вытеснит форму частного капитала, — мысль, в которой большинство представителей реалистической школы видят претензию определять слишком подробно формы будущего общественного порядка»24.
И. И. Иванюков остановился на вопросе о том, какую организацию приняло бы народное хозяйство с осуществлением основного принципа социализма, заключающегося
в замене экономического порядка, основанного на частном капитале и конкуренции, экономическим порядком с коллективной организацией труда и распределением продуктов по количеству труда каждого производителя. Тем самым он хотел показать, без наличия каких социальных условий осуществление социализма делается или невозможным, или противоречащим развитию культуры, а также — какое значительное время потребуется для образования этих условий. Это позволило сделать ему вывод о том, что «только профаны в социологии и мало знакомые с действительной жизнью фантазеры могут считать возможным осуществление в любое время социалистических идеалов»23.
И. И. Иванюков рассмотрел применение основного принципа социализма к главным категориям народного хозяйства: к потребностям, производству, обмену, кредиту, доходу, потреблению и образованию частного имущества. При этом он сумел предугадать многие проблемы, которые возникли впоследствии, в процессе «построения социалистического общества».
Далее И. И. Иванюков перешел к руководящим принципам реалистической школы для организации народного хозяйства. Он отмечал, что свободно-конкурентная система народного хозяйства и социалистическая организация не имеют между собой ничего общего. Первая ограничивает общественное хозяйство исключительно защитой права и охранением безопасности, удовлетворение же всех других потребностей выполняется в этой системе отдельными частными хозяйствами, соединенными только рынком. Вторая, напротив, совершенно устраняет частные промышленные хозяйства и заменяет их общественным хозяйством. Он указывал: «Реалистическая школа занимает среднее место между этими двумя системами. По учению этой школы, организация народного хозяйства, при современных технических условиях, нравах и понятиях, должна покоиться на трех различных принципах, которые ведут к трем различным хозяйственным системам, связанным между собой единством цели. Эти системы суть: частнохозяйственная... общественная и благотворительная»26. Затем он более подробно охарактеризовал каждую из этих систем.
И. И. Иванюков констатировал, что по важнейшему вопросу экономической политики, а именно по вопросу о правильной комбинации трех систем, реалистическая школа совершенно справедливо полагает, что никакая «абсолютно-истинная» «естественная» комбинация, которая имела бы всеобщую годность, невозможна. Таким образом, всякая комбинация этих трех систем может иметь лишь временный характер; и истинная комбинация должна заключаться в том, чтобы установить для данного народа и времени организацию народного хозяйства, при которой бы производилась возможно большая сумма хозяйственных ценностей и возможно равномерное их распределение. Какой вид должна принять организация народного хозяйства, чтобы осуществить возможно полнее указанные общие цели, может быть решено лишь через подробное исследование конкретных фактов. Теория же может установить лишь самые общие руководящие начала. И. И. Иванюков сформулировал их так: «Общее правило гласит: государство должно принимать на себя те действия к удовлетворению потребностей граждан, которые не могут выполняться ни частными, ни свободно-общественными хозяйствами, или были бы выполнены ими не вполне удовлетворительно»27.
И. И. Иванюков отмечал, что расширение принудительного общественного хозяйства составляет первое отличие экономической политики реалистической школы от школы свободной конкуренции. Второе отличие, по его мнению, заключается в требовании регулирования государством частно-хозяйственной системы, или, что то же, в требовании изменений юридических отношений частных хозяйств между собой. Требование изменений экономико-юридических отношений сводится, главным образом, к требованию изменений в современном институте частной собственности. Вследствие этого реали-
стическая школа пересмотрела институт частной собственности со всех сторон, а имен но: в отношении его исторического развития, существующих учений о нем, состоя ни: его в современных законодательствах и, наконец, в отношении необходимых, вызывае мых духом времени, реформ в нем.
И. И. Иванюков, основываясь на произведениях А. Вагнера, изложил суть воззрени( реалистической школы на институт собственности. Подводя итог, он отмечал, что вс< теории об основании права частной собственности можно подразделить на три группы К первой он отнес теории, основывающие институт собственности на «человеческо? природе» и понятии о личности. Ко второй — теории, выводящие право собственности из постулата справедливости. Сюда относятся: «теория труда», основывающая собственность на «истекающем из чувства естественной справедливости праве работника нг продукт своего труда», и «теория завладения», видящая внутреннее правовое основание собственности в «естественном» притязании первого владельца на вещи, которые он прежде всех других подчинил своей воле. Наконец, к третьей группе он отнес «легальные» теории, рассматривающие собственность как институт положительного права и различающиеся между собой только тем, как они представляют себе процесс правооб-разования собственности. И. И. Иванюков сделал вывод о том, что «воззрения реалистической школы на институт собственности всего ближе к „легальной" теории... По этой теории, право частной собственности не есть естественный факт, данный самою природою человека, а учреждение общественной власти, писаного или неписаного закона»28.
В заключение И. И. Иванюков отмечал, что рядом с пестротой в воззрениях экономистов реалистической школы на целесообразность тех или иных социально-экономических реформ, существует обширная область мер, вытекающих из принципов экономической политики реалистической школы, своевременность и настоятельность которых признается всеми ее представителями, В 1872 г. в г. Эйзенахе был учрежден «Союз социальной политики» (Verein fUr Socialpolitik) с целью «социального просвещения общественного мнения, указания законодательству пути ближайшей социальной реформы»29. Учредителями союза были, главным образом, профессора немецких университетов. И. И. Иванюков привел обширные выдержки из речи Г. Шмоллера, произнесенной им при открытии съезда, в которой были высказаны принципы, руководящие деятельностью союза.
И. И. Иванюков заключил свою работу следующим утверждением: «Большая часть социально-экономических проектов, принятых союзом, могут быть удобно применены к условиям нашей жизни»30.
Таким образом, И. И. Иванюков был одним из первых российских ученых, познакомивших научную общественность нашей страны со взглядами представителей «новой исторической школы» в Германии. Тот факт, что он изложил эти взгляды в своей докторской диссертации, говорит о том, что этот материал обладал тогда значительной научной новизной.
После зашиты докторской диссертации И. И. Иванюков прошел жизненный и научный путь, не столь продолжительный по времени, но насыщенный событиями. Еще с конца 1860-х годов он сотрудничал в журнале «Отечественные записки». В 1880-(88! гг. он напечатал в нем серию статей, положенную затем в основу книги «Падение крепостного права в России», вышедшей в 1882 г. Эта работа была удостоена премии Московским университетом. Она является наиболее известной научной работой И. И. Иванюкова и остается одним из основных источников по истории реформы 1861 г.
В 188S г. вышла книга И. И. Иванюкова «Политическая экономия как учение о процессе развития экономических явлений». М. М. Ковалевский писал о ней: «Самим заглавием своим книга эта свидетельствует о желании ее автора постоянно следить за взаи-
модействием теории и жизни, видеть в первой синтез и оценку современной ей экономической действительности, а в последней — ближайший стимул для возникновения самой доктрины. Помимо научного интереса, какой представляет развитие такой основной точки зрения, курс Иванюкова привлек к себе внимание широких кругов читателей еще потому, что автор вводит в него целый ряд вопросов русского экономического строя»3'. В этой работе И. И. Иванюков попытался применить исторический метод исследования и подойти к политической экономии как к науке о законах развития, эволюции экономических явлений. Тем самым он пытался решить задачу, поставленную еще В. Рошером.
Важной особенностью данного курса является то, что И. И. Иванюков дал здесь краткий очерк экономической истории, начиная с классического мира и до XX в. Параллельно с этим он включил сюда и те очерки развития экономических школ, а также развития экономической политики, которые содержались в его докторской диссертации. В частности, отдавая должное заслугам немецкой историко-реалистической школы, он указывал в то же время на отсутствие у нее ясно выраженных конечных целей или идеалов, к которым должно стремиться экономическое и вообще общественное развитие. Задачу же социальной науки И. И. Иванюков видел в определении условий общественной жизни, при которых достигается наибольшая свобода, благосостояние и всестороннее развитие человека. Такие идеальные построения, когда они гармонируют с культурными целями века и воспринимаются массами, по его мнению, должны стать путеводной звездой для общественной и государственной деятельности.
Характеризуя исторический метод исследования И. И, Иванюкова, профессор Санкт-Петербургского университета В. Яроцкий отмечал, что «от чисто исторического метода, развитого немецкими экономистами, он выгодно отличается тем, что в нем не было нагромождения массы исторических фактов и подробностей, дававшего повод упрекать немецких историков-экономистов в том, что они из-за отдельных деревьев не видели леса»32.
Как уже отмечалось, И. И. Иванюков работал в Петровской академии до ее преобразования в 1892 г. Расставшись с академией, он удалился от профессорской деятельности, живя в провинции, и в течение нескольких лет посвящал свои силы исключительно журналистике. Лишь в 1898 г. он занял предложенное ему С. Ю. Витте место при ученом комитете Министерства финансов, но осенью 1898 г. перешел преподавателем в только что открытый Варшавский политехнический институт.
В 1902 г. И. И. Иванюков переехал в Петербург и стал профессором во вновь учрежденном (по инициативе С. Ю. Витте) Политехническом институте. Последние десять лет своей жизни он отдал экономическому отделению этого института (первому в России). Он был одним из основателей института и вместе с профессором Посниковым и несколькими другими профессорами привлек к преподаванию на экономическом отделении ряд ученых, которые в то время только начинали свою преподавательскую деятельность, а впоследствии пользовались заслуженной известностью.
В Политехническом институте И. И. Иванюков читал лекции по сельскохозяйственной экономии и истории хозяйственного быта. Они были отлитографированы на средства кассы взаимопомощи студентов института.
В лекциях И. И. Иванюкова по истории хозяйственного быта обращает на себя внимание прежде всего то, что к этому времени он в основном преодолел в своей методологии влияние марксизма и перешел на позиции позитивизма.
Так, в самом начале курса он заявлял: «Между всеми элементами социальной жизни: экономикой, политическим и юридическим бытом, моралью, науками и искусствами, социальным идеалом, техникой, происходит постоянное взаимодействие; никакой эле-
мент не играет определяющей и единственной роли; существует связь между изменениями общественного быта идеями и изменением идей общественным бытом. Я стою при изложении истории хозяйственного быта европейских народов на той точке зрения, на которой стоит современная наука: все факторы социальной жизни находятся в постоянном взаимодействии; каждый из них обусловливается другими и, в свою очередь, влияет также на них»33. Касаясь вопроса о марксизме, он отмечал: «Марксизм сыграл большую роль тем, что показал важность экономического фактора в изменении социальной жизни. Но нельзя все объяснять влиянием одного экономического фактора; факторов много и все они находятся во взаимодействии»34.
И. И. Иванюков умер 26 марта 19]2 г.
Заканчивая свой анализ экономических работ И. И. Иванюкова, М. М. Ковалевский констатировал: «Из современных ему писателей Иванюков подобно Чупрову испытал на себе в большей степени влияние Джона Стюарта Милля и катедер-социалистов, чем Маркса или новейшей психологической школы, развившейся в Австрии и нашедшей себе приверженцев и в английской, и во французской, и в русской литературе. Из русских школ и направлений к нему стоит ближе народничество, чем манчестерианство или социал-демократия»31. Задаваясь вопросом о том, в какой степени взглядам И. И. Иванюкова был присущ эклектизм, М. М. Ковалевский отвечал, что если его можно назвать эклектиком, то в той же мере, в какой этот эпитет может быть приложен и к Миллю. От катедер-социалистов, по его мнению, Иванюкова отличает меньшее пристрастие к индуктивному методу и верность тем приемам обратной дедукции, которые мы встречаем у Милля. От К. Маркса — уверенность в поступательном ходе развития человечества без коренной и внезапной ломки современного капиталистического строя. Больше всего, считал М. М. Ковалевский, на нем отразилось увлечение нашим общинным порядком землевладения, кустарной промышленностью, артельным устройством. Это увлечение разделялось не только славянофилами, но также Герценом и Чернышевским. М. М. Ковалевский писал: «В ранней молодости, живя еще студентом в Петербурге, он проникся идеалами шестидесятников и остался им верен до конца. И он ждал развития в будущем социального строя, опирающегося не на частную собственность, а на сосредоточение орудий производства в руках земледельческих и промышленных общин. Но только в отличие от социал-демократов он надеялся, что эта эволюция совершится непосредственно, путем дальнейшего развития мирской общины и артели. В этом он ближе стоит к Герцену и Чернышевскому, чем к Карлу Марксу»56.
После смерти И. И. Иванюкова, курс истории хозяйственного быта в Политехническом институте стал читать П. Б. Струве. Приступая осенью 1912г. к чтению курса, он напомнил студентам о скончавшемся весной того же года И. И. Иванюкове. П. Б. Струве отметил, что И. И. Иванюков, как деятель науки и преподаватель, принадлежал к особой полосе в развитии русской научной мысли и «быть может, никто лучше, чем покойный, не может служить для характеристики этой полосы, ибо в научной физиономии покойного черты чисто личные отступали на задний план сравнительно с чертами, которыми была отмечена полоса жизни, к которой он принадлежал»37.
Далее П. Б. Струве напомнил о том, что французская и английская классическая политическая экономия учила не только, что есть незыблемые «естественные законы» хозяйственной жизни, но и что из этих естественных законов с логической необходимостью вытекают известные практические начала, которые люди должны полагать в основу своих действий и которым прежде всего должна следовать власть. Власть не должна вмешиваться в естественный порядок вещей, как он слагается на почве совершенно свободной борьбы предоставленных самим себе индивидов. Экономическая свобода при полном невмешательстве государства в хозяйственные отношения приведет к всеобще-
му благополучию, к гармонии интересов, к максимуму выгод для всего общества и для отдельных лиц.
Это воззрение родилось, по мнению П. Б. Струве, из свободолюбивого духа XVIII в. Классическая политическая экономия и ее практическое воплощение — либеральная экономическая политика — родная сестра политического свободомыслия и политического либерализма той же эпохи, либерализма наивного и уверенного в себе. Но XIX в., констатировал П. Б. Струве, начинает с разочарования в том, во что верил век XVIII, сначала в области политической. Вера в евангелие экономической свободы держится несколько дольше. Однако и под нее уже с начала XIX в. начинает подкапываться сомневающаяся к ищущая мысль.
Эти сомнения, продолжал П. Б. Струве, являлись с разных сторон, они росли и сгущались в целые системы. Возникает социализм. Начинается историческое изучение и историческое понимание хозяйственной жизни, ставящее под сомнение саму идею естественного закона и вытекающие из нее выводы. В 60-х и 70-х годах реакция против классической политической экономии и экономического либерализма активно овладевает общественным сознанием. Об «абстрактном» методе в политической экономии, которым пользовались старые экономисты, начинают говорить с презрением и экономический либерализм начинают отвергать, как явно несостоятельное направление в экономической политике. Делают это уже не «социалисты». Знамя восстания было поднято в университетах людьми умеренных взглядов. Это и есть то направление, которое, следуя публицистической кличке, данной его врагами, обычно обозначают термином «кате-дер-социализма».
П. Б. Струве подчеркивал, что в Германии, где это направление академической экономической мысли зародилось и получило наиболее ясное выражение, его появление и успех объясняются ходом самой экономической эволюции. Обнаружилось, что безусловное господство свободной конкуренции приносит не только благие плоды, но и приводит к выступлению на историческую сцену рабочего класса как самостоятельной общественной силы. Огромную роль в этом повороте экономической мысли в Германии сыграла чисто социалистическая литература, оказавшая в лице ее великих немецких представителей — Маркса и Родбертуса — сильнейшее влияние на академическую науку.
П. Б. Струве указывал: «И. И. Иванюков принадлежал к этой полосе русской экономической мысли, которая восприняла немецкий катедер-социализм и даже его своеобразную русскую переработку. Покойный был, быть может, самым типическим предста-вителем этого русского катедер-социализма» .
Своеобразие русской переработки немецкого катедер-социализма П. Б. Струве сводил к двум пунктам. Во-первых, если немецкая академическая мысль, совершившая поворот от «смитианства» к катедер-социализму, находилась под сильным влиянием германских теоретиков социализма, то русский катедер-социализм прямо представлял сплав социализма Родбертуса и Маркса с академическим катедер-социализмом. И. И. Иванюкова, как автора, упрекали в том, что он смешивал такие разнородные построения, как радикальный социализм Маркса и умеренный катедер-социализм немецких профессоров. Теоретически упрек этот, как считал П. Б. Струве, был, несомненно, правилен. Но он подчеркивал, что само сближение или смешение в русском катедер-социализме идей Маркса и Родбертуса с идеями немецких профессоров, восставших против экономического либерализма, есть интересный и не случайный факт в истории развития русской экономической мысли, а не просто ошибка того или другого писателя. Россия, утверждал П. Б. Струве, в 60-х, 70-х и даже 80-х годах была еще далека от тех реальных противоречий, на фоне которых научный социализм Лассаля к Маркса, являвшийся идейной основой зарождавшегося социалистического движения, резко отде-
лился от умеренного и чуждого классовой идее профессорского катедер-социализма. В России, на расстоянии, вне реальной борьбы общественных сил оба эти направления сливались в одно движение критики и протеста против смитовского направления и экономического либерализма.
П. Б. Струве выделил и вторую своеобразную черту русского катедер-социализма. Когда критика либеральной политической экономии и увлечение идеями социализма проникла в русскую академическую среду (русские профессора политической экономии в 50-х и 60-х годах Горлов, Вернадский, Безобразов были экономическими либералами), эта критика и эти идеи уже давно не были новы для русской общественной мысли. Рецепция социализма русской общественной мыслью, отмечал П. Б. Струве, совершилась вне академической области и дала то своеобразное и влиятельное направление в истории нашего духовного общественного развития, которое можно охарактеризовать термином «народничество».
П. Б. Струве утверждал, что русский катедер-социализм пытался спаять немецкий катедер-социализм, т. е. академическую критику старой политической экономии и связанного с ней экономического либерализма, не только с социализмом Маркса и Родбер-туса, но и с русским народническим социализмом, с его верой в самобытные пути экономического развития России, с его идеализацией общинно-артельного уклада. Он делал вывод о том, что «русский катедер-социализм ведет свое происхождение не только от Шеффле, Вагнера, Шмоллера, Брентано, не только от Родбертуса и Маркса, но и от Герцена и Чернышевского, пожалуй даже от славянофилов, в учении которых были зародыши русского народничества»39.
П. Б. Струве заключил эту часть своей лекции такими словами: «Я думаю, что я воздал должное памяти первого преподавателя экономической истории и истории экономических учений в нашем Институте, профессора Ивана Ивановича Иванюкова, попытавшись вдвинуть его, как научного деятеля, в широкую историческую перспективу развития европейской и русской общественно-экономической мысли»40.
ЛИТЕРАТУРА
' Ковалевский М. М. Иван Иванович Иванюков // Известия Санкт-Петербургского политехнического института. Т. 17. Отдел наук экономических и юридических. 1912. — С. VI.
2 Там же.
5 Там же. — С. VIII.
4 Иванюков И. И. Основные положения теории экономической политики с Адама Смита яо настоящего времени. М., 1880. — С. 5.
5 Там же. — С. 9.
6 Там же. — С. 8.
7 Там же. — С. 10. ' Там же. — С. 11.
9 Там же. — С. 13.
10 Там же. — С. 15.
11 Там же. — С. 42.
12 Там же.
" Там же. —С. 43.
14 Там же. — С. 46-47.
15 Там же. — С. 48.
16 Там же. — С. 49. " Там же.
" Там же. — С. 50.
" Там же. — С. 52.
20 Там же. — С. 52-53.
21 Там же — С. 81. " Там же.
23 Там же. — С. 89. г" Там же. — С. 96.
25 Там же. — С. 97.
26 Там же, —С. 116.
57 Там же. —С. 121-122.
24 Там же, —С. 140-141.
25 Там же, — С. 144. iB Там ж е. —С. 150.
51 Ковалевский М. М.Указ.соч. — С.IX.
12 Яроцкий В. И. И. Иванюков как экономист И Известия Санкт-Петербургского политехнического института. Т. 17. Отдел наук экономических и юридических. 1912. — С. LV. 53 Иванюков И.И. История экономического быта европейских народов. СПб., 1905. — С. 78. 34 Там же. —С. 80-81.
36 Ковалевский М М.Указ.соч. — С.XV. 36 Там же, —С. XXX.
'7 Струве П. Б. Историческое введение в политическую экономию. Изд. 2. — Пг., 1916. — С. 4.
п Там же. — С. 5. w Там же. — С. 7. 40 Там же.
