CC BY
64
УДК 821.352.3
ББК 83.3 (2=Ады)
М 34
Матыжева А.К.
Художественная специфика «малой» прозы А. Евтыха 40-х годов ХХ века
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье изложена своя точка зрения на художественную специфику новеллы и рассказа (на материале сборника «Священная река» А. Евтыха). Научное рассуждение сочетается с художественно-публицистическим обзором произведений из сборника. Исследованы жанровые особенности рассказа и новеллы, обоснована их дифференциация.
Ключевые слова:
Рассказ, новелла, композиционно-стилевая новелльность, психологическая разработка образа главного героя.
Matyzheva A.K.
Artistic specificity of A.Evtykh’s “small” prose of the 1940s
Abstract:
The paper provides the author’s point of view on artistic specificity of a story and a short story (basing on a material of the collection “The Sacred River” by A.Evtykh). The scientific reasoning is combined with the artistic - publicistic review of works from the collection. Genre features of the story and a short story are investigated and their differentiation is substantiated.
Key words:
A story, short story, composition and style characteristic of a short story, psychological development of an image of the main hero.
Сборник «Священная река», на наш взгляд, недооценен современными исследователями, которые зачастую лишь упоминают его, отдавая предпочтение другим произведениям, ставшим хрестоматийным эталоном художественной зрелости А. Евтыха в «малом» жанре.
По-видимому, именно рассказ «Священная река», открывающий сборник, заставляет исследователей быть сдержанными, так как он по своей идее и художественному выражению звучит в духе принятых в 40-е - 50-е годы ХХ века идеологических стереотипов «старшего брата», «матери Родины», ее столицы (в данном случае, Санкт-Петербург) как очага идущих в глубь страны лучей братского радушия.
Рассказы, вошедшие в сборник, ориентируют читателя и на жанр, и на его адресность («Рассказы о прошлом»). Однако по ряду художественных признаков в книге собраны новеллы. Из девяти произведений - три исторические новеллы («Священная река», «Как разбудить спящего», «Бессмертный»), шесть других - обработка народных преданий и легенд на историческую тему. Г. Куваева, анализируя специфику и функцию адыгейского фольклора в «малой» прозе, романах и повестях Т. Керашева и Х. Ашинова и исходя из принятой в советском литературоведении в 60-е годы ХХ века номинации прозаических жанров, называет все произведения названного сборника А. Евтыха «рассказами». [1]. Нам представляется необходимым с позиции новых теоретических достижений адыгской науки уточнить их жанровые характеристики.
В историческом прошлом адыгов А. Евтыха интересует социально-политическая тема, прежде всего, по принятой в 50-е годы ХХ века формулировке, борьба «угнетенных с
угнетателями» (новеллы «Простой подвиг», «Горящая головня», «Голова раба» и другие). Композиционно-стилевая новелльность в них своеобразна: сказовый стиль принадлежит автору, объединяющему повествования всех новелл, как бы рассказанных одним персонажем, чьим доверенным лицом и является рассказчик. Как правило, каждая новелла начинается историческим или географически-этнографическим вводом в последующие события, «имитация реальной истории, иллюзия «достоверности и точности» достигается множеством способов» [2: 107]. К примеру: «В 1834 году, по высочайшему повелению царя, с Кавказа в Санкт-Петербург была отправлена группа малолетних горцев с целью обучения наукам. Их сопровождали старики...» («Священная река»). «Бжедугские и темиргоевские князья решили объявить войну абадзехам» («Простой подвиг»), «Случилось это в ауле По-нежукай, и, хотя с тех пор прошло полвека, случай не забыт» («Плачущая скрипка»), «Гурмук был рабом князя Айтечико. Князь Айтечико хвалил его: сильный, преданный раб!» («Г олова раба»), «Река, принявшая в русло талые снега с горных вершин, грозилась выйти на простор и затопить маленький адыгейский аул» («Как разбудить спящего»), «Над аулом Ассоколай всю ночь играла молния, гремел гром, сильным ударом расщепило высокое дерево, стоявшее в стороне от леса.» («Бессмертный») и др. [2].
Как интонационный строй, так и композиция близки к устному рассказу (одно событие в центре, происходит в давно прошедшее время, рассказ о нем содержит называние (перечисление) действий, обязательные портретные зарисовки героев, держится на антитезе, конфликте социальном, психологическом, нравственном). Например, в центре новеллы «Горящая головня» - эпизод схватки крестьян с вооруженными князьями, захватившими крепкостенный крестьянский дом, откуда стали обстреливать восставших. Когда княжеские пули уже поразили семь человек и крестьяне начали терять уверенность в победе, из соседнего двора вышла высокая старуха с горящей головней в руках. Надо было поджечь оплот противника, но никто не решился нести огонь под свист княжеских пуль. Лишь один невзрачный крестьянин Ещермедж, не сказав ни слова, принял головню от старухи, добежал до вражеского убежища и поджег соломенную крышу... Концовка без комментариев: «Ещермедж сказал свое слово».
По определению известного адыгского литературоведа К.Г. Шаззо, «кроме внешних, «зримых» приемов, почерпнутых из арсенала устного народного творчества», писатель обращается к «рассказовым» формам изображения персонажа, как правило, главного героя (его характера, мыслей, чувств, симпатий и антипатий). Так создан образ реального исторического героя Хатхе Магомета. Однако большая доля художественного материала передана через рассказчика для лаконичных характеристик героя, сестры, жены, переживаний ими чувств нарастающей тревоги за его жизнь, быстрой смены настроений и краткого изложения конфликтной ситуации, приведшей к разрыву мужа с верной женой.
Досадная ошибка, неправильно истолкованные золовкой и матерью слова невестки разлучили любящую пару.
Романтическое описание чувств Магомета к покинутой жене, догадка о ее невиновности (он случайно услышал ее горестную песню-плач (гъыбзэ), в которой воспевались подвиги мужа и раскрывалась тайна) ускорили решение вернуть супругу из дома родителей. Изображение ночлега у чабанов в горах и их находчивости («Как разбудить спящего») стало мажорным финалом новеллы. Люди, животные, птицы - в особом взаимопонимании природных сил с человеком - тоже характерная черта новеллы, прекрасно подмеченная автором.
Таким образом, обе части новеллы «Как разбудить спящего» построены по законам фольклора, но само повествование, охватывающее период в два года, и психологическая разработка образа главного героя приближают ее к рассказу. Основания для подобных
выводов есть, как было сказано ранее, у рассказа «Священная река» и у новеллы «Бессмертный».
Помимо историко-героического ракурса, в котором предстают необыкновенные герои в рассказах и новеллах А. Евтыха, автору глубоко интересны не они, а простые люди далеких времен: крестьяне, рабы, слуги князей. Это «отцы», мудрость и мужество которых открываются и в обычных, и исключительных ситуациях, подтверждаются словами Моса Гуче из рассказа «Священная река» на аудиенции у русского царя в 1834 году (Мос попросил сопровождавшего его Хан-Гирея перевести): «.у нас думают, что Россия вся на Кавказе. Вот то, что видим мы у себя, то и принимаем за Россию. Я не могу знать, что думает сам царь, но, если ему важно знать мысли старика, скажи ему Ханджерий, чтоб эта дорога (по которой старик прибыл в столицу) протаптывалась пошире и чтобы больше наших людей ходило по ней. Тогда будет лучше». Старик Мос Гуче Неву назвал «священной рекой», то есть «освященной» именем Александра Невского и его победой. Он трижды напился из Невы и обмыл бритую голову водой.
В новелле «Простой подвиг» крестьянин Ельмыщеко решился хитростью узнать, для чего пришлось пожертвовать собой, есть ли у князя Джеджыко ружье, которое одним выстрелом убивает сто человек.
В новелле «Голова раба» верный княжеский слуга Гурмук вступает с князем в конфликт, защищая справедливость, человеческое достоинство, своё и другого крестьянина. Он отважен, искренен, сопротивляясь хозяину. В ответ на угрозу князя съесть его голову, если тот не отдаст ему коня, раб бросает дерзкие слова: «Говорят, правда, что человек человека не ест, но собака не делает различия в еде». Тем самым наносит страшное оскорбление, назвав князя «собакой».
Айтечико расправился с непослушным, отсек ему голову и на княжеском пиру предложил гостям...как угощение «приправленную перцем и поджаренным луком» -красноречивая деталь, говорящая о звероподобной сущности власть предержащих в лице князя.
Иная форма протеста в новелле «Плачущая скрипка». У бедняка Махмуда оплакивали умершего брата собравшиеся крестьяне, но явившийся старшина аула погнал всех оплакивать собаку хаджи («если вам хочется поплакать, нечего здесь сидеть, можете это сделать там - у хаджи тоже большое горе») [3: 45]. Оставшись в одиночестве, Махмуд нарушил обычай: взял скрипку покойного и стал играть над ним и плакать.
- «Ты играешь на скрипке, а в доме покойник», - сказал друг Махмуда, только что вернувшийся из города.
- «Скажи, товарищ, куда годен мир, в котором ты стоишь дешевле собаки хаджи?» [2:
И тот «забыл о запрете, склонив голову, слушал то, что рассказывала ему
скрипка, он понимал, что Махмуд не сошел с ума, а стал намного умнее и рассказывает людям правду о мире, в котором человек ниже собаки, он отвратителен, и нужен другой мир...» [2: 48].
Такова концовка этой новеллы, в которой присутствуют качества рассказа -психологизм передачи чувств и размышлений Махмуда, где автор прибегает к несобственно-прямой речи. Мастерски разработана лирическая «нота» всего повествования. Другие признаки «Плачущей скрипки» необходимо квалифицировать как новелльные: исключительность случая в основе конфликта, резкие штрихи в изображении внешности тхаматэ, нереальная мотивированность его поступка, подробности быта.
«Плачущая скрипка» по жанровым и стилевым качествам располагается между новеллой и рассказом, заключая в себе гармоничный синтез народной поэзии и принятую в 30-е годы ХХ века публицистику оценочного характера. Это не газетно-ораторские общие места, как было принято у большинства авторов, а идущие от сердца героя сетования, как бы врастающие в ткань повествования и в речь героя. Его социальное прозрение обретает осмысленные и четкие формы именно в этой исключительной ситуации.
В разговоре об идейно-художественных исканиях и становлении адыгейской новеллы необходимо учитывать, как считает К.Г. Шаззо, «что для развития новеллы обязательно её совершенствование в системе одного писателя или группы писателей» [3: 7]. По мнению У. М. Панеша, «характерно стремление раздвинуть его [жанра] рамки, индивидуализировать образы, сообщив им полнокровность и психологическую глубину» [4: 106]. Данная тенденция получает достаточное подтверждение в произведениях А. Евтыха, вошедших в сборник «Священная река».
Примечания:
1. Куваева Г.Ш. Т. Керашев. К проблеме творческой индивидуальности // Материалы конференции. Майкоп, 1998.
2. Евтых А. Священная река: сборник. Майкоп, 1946.
3. Шаззо К. Современная адыгейская новелла // Художественная структура конфликтов
эпохи и духовно-философские искания личности. Майкоп, 2005.
4. Панеш У. Литература периода Отечественной войны и послевоенного десятилетия //
Литература изменяющегося мира. Майкоп, 2007.
References:
1. Kuvaeva G.Sh. T. Kerashev. To a problem of creative individuality // Materials of conference. - Maikop, 1998.
2. Evtykh А. // Collection of works “The Sacred River”./A.Evtyh. - Maikop: Adygizdat, 1946.
3. Shazzo K. Adyghe modern short story/K.G. Shazzo// Artistic structure of conflicts of epoch and spiritual philosophical searches of the person. Maikop, 2005.
4. Panesh U. Literature of the period of the Patriotic War and post-war decade /U.M. Panesh// The Literature of the Changing World. Maikop, 2007.
