CC BY
15
УДК 001.8
А. А. Александров, Т. И. Михайлова, О. В. Михайлов, И. В. Аристов
«ХИРШЕМЕТРИЯ» В ФГБОУ ВПО «КНИТУ»: УЧЕТ СОАВТОРСТВА
Ключевые слова: цитируемость, статья, h-индекс Хирша, И*-индекс, РИНЦ.
С использованием отечественной базы данных цитируемости РИНЦ определены и проанализированы величины h*-индексов сотрудников КНИТУ из числа профессорско-преподавательского состава, определяемые аналогично h-индексам, но с учетом наличия соавторов в публикациях. Отмечено, что значения этого показателя цитируемости для штатных сотрудников университета относительно невелики и, как правило, значительно меньше по сравнению с их же h-индексами.
Keywords: citation, article, Hirsh h-index, h*-index, RISC.
With using of the national database citation RISC, h* values that are calculated similar to h-index but in view of availability of co-authors in publications, have been identified and analyzed for the number of KNRTU members. It is noted that the value of this parameter of citation for staff of the University are relatively small and usually much less than their same h-index.
В текущем 2015 г. исполняется ровно 10 лет, как в практику наукометрической оценки научной деятельности вошел оригинальный индекс цитируемости индивидуального ученого-исследователя, получивший название «Л-индекс» или, как его еще часто называют, «индекс Хирша». И хотя, во-первых, между этим параметром цитируемости и валовой цити-руемостью исследователя и нет прямой корреляции, а во-вторых, и наличием у него целого ряда недостатков (не отрицаемых даже самим его создателем -Хорхе Хиршем), он ныне стал самым популярным и значимым наукометрическим показателем. Именно по нему, а не, скажем, по валовой или усредненной цитируемости публикаций конкретного исследователя в настоящее время «поверяется» степень востребованности этих его работ. И это при том, что в настоящее время усилиями творческой мысли науковедов всего мира было предложено и в той или иной степени апробировано не менее трех десятков индексов цитируемости - от валовой цитируемости [1,2] до весьма сложных индексов, описанных в [3-5]. Более того, как пошутил однажды один из профессоров нашего университета, «глядишь, не за горами то время, когда на могильных плитах ученых наряду с их фамилиями и именами-отчествами, датами рождения и смерти будут выбивать еще и их «прижизненные» индексы Хирша». В нашу задачу не входит обсуждение всей совокупности причин этой воистину планетарной популярности Л-индекса; отметим лишь, что он вполне соответствует двум, пожалуй, основным требованиям, предъявляемым к наукометрическим показателям, поскольку является а) легко понимаемым научным сообществом, б) достаточно легко определяемым и находимым в базах данных цитируемости отдельно взятых исследователей. Согласно самому Хиршу он определяется следующим образом: "A scientist has index Л if Л of his/her Np papers have at least Л citations each, and the other (Np — Л) papers have no more than Л citations each" («Исследователь «имеет индекс Л, если Л из его Np статей цитируются как минимум Л раз каждая, в то время как оставшиеся (Np — Л) статей цитируются не более, чем Л раз каждая») [6]. Л-Индекс - это всегда
целое натуральное число (в чем и состоит его удобство), причем, как нетрудно заметить, для любого исследователя он не может превышать общего числа опубликованных им статей. Что же касается взаимосвязи Л-индекса с валовой цитируемостью (ОН), то при любом заданном значении последней максимальная величина этого самого индекса будет равна целочисленному значению корня квадратного из ОН, /
т.е. Лтах < ОН . К примеру, если публикации какого-либо конкретного исследователя процитированы 100 раз, то максимальное значение его Л-индекса будет равно 10; если 500 раз - 22, 1000 раз - 31 и т.д. На практике же, однако, значения Л-индекса у любого исследователя в любой современной базе данных цитируемости (число каковых ныне в мире измеряется уже двузначным числом) существенно меньше этого максимально возможного значения. Количество публикаций, посвященных определению этого параметра, ныне измеряется многими сотнями, если не тысячами, и в настоящее время в мировом науковедении уже накоплен весьма значительный массив данных по Л-индексам отдельно исследователей - от совершенно безвестных, только начинающих еще свою научную карьеру, до лауреатов Нобелевской премии. Эта проблематика в той или иной степени обсуждалась и в нашем журнале (см. в частности, [7-9]).
Принципиальным недостатком Л-индекса (как, впрочем, и подавляющего большинства всех прочих наукометрических параметров) является то, что он совершенно не учитывает одного очень важного обстоятельства, а именно то, что почти всякая научная публикация имеет не одного, а большее число авторов (т.н. соавторов). Проблема авторства и соавторства - это одна из наиболее сложных проблем социологии науки, которая и по сей день далека от своего разрешения [10] (достаточно сказать в связи с этим, что даже вопрос о том, является ли авторское право на какую-либо публикацию отчуждаемым или же нет, в разных странах мира решается по-разному!). В свое время одним из авторов данной статьи был создан методологический подход, предусматривающий количественный учет этого фактора, и соответственно - введено понятие т.н. долевой цитируемости
отдельно взятой публикации, определяемой как частное от деления общего числа ссылок на эту самую публикацию на число официально фигурирующих в ней соавторов. Если, в частности, у исследователя есть две статьи, одна из которых процитирована 100 раз, и в ней 6 соавторов, а другая - 40 раз, но в ней 2 соавтора, то долевая цитируемость этого самого исследователя в первой статье будет 16.67, тогда как во второй - 20.00. Тут стоит особо подчеркнуть, что в отличие от общего числа ссылок, которое всегда суть целое число, долевая цитируемость весьма часто оказывается величиной не целочисленной. Как бы то ни было, на основе этого подхода был предложен новый индекс цитируемости отдельно взятого исследователя, а именно Л*-индекс, который де-факто представляет собой некую модификацию Л-индекса [11,12]. Не вдаваясь здесь в подробности, детали которых изложены в только что процитированных работах, отметим, что значения ТАКОГО наукометрического показателя, как и следовало ожидать a priori, должны быть меньше, нежели значения Л-индекса -уже хотя бы потому, что долевая цитируемость публикации, как правило, меньше, нежели общее число ссылок на нее. При этом чем большее число соавторов имеет место в публикациях данного исследователя, тем, как правило, и больше и различие между Л*- и Л-индексами. Поскольку первый из них, учитывающий фактор соавторства, более объективно отражает личный вклад исследователя как в создание любой публикации с его участием, так и в ее цити-руемость, то представляется интересным, во-первых,
посмотреть, насколько велики значения Л*-индексов у сотрудников ФГБОУ ВПО «КНИТУ», а во-вторых, сравнить их со значениями Л-индексов для этих же самых сотрудников. Рассмотрению данного вопроса и посвящено настоящее сообщение.
Данные по величинам Л-индексов наиболее «продвинутых» в плане цитируемости сотрудников нашего университета на начало 2015 г., взятые из базы РИНЦ, в графическом формате представлены на Рис. 1, по величинам рассчитанных нами в соответствии с [11,12] Л*-индексов - на Рис. 2; по оси абсцисс на каждом из них отложены значения соответствующего индекса, по оси ординат - число работающих в университете лиц, имеющих указанное на оси абсцисс значение индекса. Как можно видеть из Рис. 2, на данный момент времени для 50 самых цитируемых штатных сотрудников ФГБОУ ВПО КНИТУ наиболее распространенными являются значения Л* в диапазоне значений 3-4, после чего наблюдается заметный спад числа лиц, имеющих более высокие значения Л* по сравнению с только что указанными. Эти значения не представляются нам сколько-нибудь значительными; однако если учесть, что и значения «классических» индексов Л-индексов большинства представителей нашего университета явно оставляют желать лучшего (пусть на фоне других учреждений ВПО Казани наш вуз и смотрится очень даже неплохо [13]), то в целом отмеченный момент вполне естественен и закономерен.
1
1 III
м llll.nl 1.
S Ь 1 К -i 11) 11 Г? 1."! 14 1Ь 1/ ?Л »
14
■ II ■
2 3 Л Ъ С 7 а О Ю 11 12 13 И 15 16 17
Рис. 1 - Взаимосвязь между значениями Л-индексов и числом лиц в ФГБОУ ВПО «КНИТУ», ими обладающих
Рис. 2 - Взаимосвязь между значениями Л*-индексов и числом лиц в ФГБОУ ВПО «КНИТУ», ими обладающих
В связи с вышесказанным обращает на себя внимание наличие своеобразных «пробелов» (т.е. пропусков отдельных значений) как в случае Л- , так и в случае Л*-индекса. Для первого из этих индексов диапазон непрерывных значений простирается от 1 до 17, после чего следует «мертвая зона» до Л= 21 (каковым обладают 2 человека), 22 (1 человек) и 24 (также 1 человек). Еще более значительной оказывается эта самая «мертвая зона» в случае Л*-индекса: диапазон непрерывных значений здесь почти вдвое
меньше, чем в случае Л-индекса - от 1 до 9, а затем идет «пробел» вплоть до Л*= 17, которое имеет лишь один представитель ФГБОУ ВПО «КНИТУ». Это обстоятельство наглядно иллюстрирует и Рис. 3, на котором представлены значения обоих этих индексов для 50 наиболее цитируемых авторов нашего университета; по оси абсцисс здесь отложены их валовые цитируемости, по оси ординат - значения соответствующих им Л- и Л*-индексов. Сей феномен, однако, объясняется совсем просто: у указанного автора в его
Рис. 3 - Сопоставление h- и ^-индексов 50 наиболее цитируемых сотрудников ФГБОУ ВПО «КНИТУ»
наиболее цитированных публикациях существенно меньше соавторов по сравнению с другими его коллегами (а в отдельных из этих публикаций таковых и вовсе нет), в том числе и с теми, которые имеют более высокие по сравнению с ним значения Л-индекса. Соответственно - существенно выше и долевая ци-тируемость этих его публикаций, что напрямую сказывается и на величине его Л*-индекса. И насколько известно авторам этих строк, большее значение Л*-индекса, нежели 17, в Казани имеет всего лишь один исследователь - проф. ФГБОУ ВПО «КГМУ» В. Д. Менделевич, у коего он на данный момент времени равен 18 (это при том, что значение Л-индекса у него лишь немного выше, а именно 20).
Настоящая статья подготовлена при финансовой поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований (гранты №№ 14-06-00044 и 15-16-20001).
Литература
1. О.В. Михайлов, Вестник Российской Академии наук, 74, 11, 1025-1029 (2004)
2. O.V. Mikhailov, Herald of Russian Academy of Sciences, 74, 6, 627-630 (2004)
3. О.В. Михайлов, Вестник Российской Академии наук, 82, 9, 829-832 (2012)
4. O.V. Mikhailov, Herald of Russian Academy of Sciences,
82, 5, 403-405 (2012)
5. А.Г. Шамов, О.В. Михайлов, И.Ш. Абдуллин, Вестник Казанского Технологического Университета, 16, 7, 279282 (2013)
6. J.E. Hirsch, Proc. Nat. Acad. Sci, 102, 46, 16569-16572 (2005)
7. О.В. Михайлов, Т.И. Михайлова, Вестник Казанского Технологического Университета, 14, 18, 338-341 (2011)
8. О.В. Михайлов, Т.И. Михайлова, Вестник Казанского Технологического Университета, 15, 17, 242-243 (2012)
9. И.В. Аристов, О.В. Михайлов, Вестник Казанского Технологического Университета, 17, 11, 215-217 (2014)
10. О.В. Михайлов, Вестник Российской Академии наук, 84, 1, 93-96 (2014)
11. О.В. Михайлов, Вестник Российской Академии наук,
83, 10, 943-944 (2013)
12. О.В. Михайлов, Социология науки и технологий, 5, 3, 48-56 (2014)
13. В.В. Глухов, Т.И. Михайлова, О. В. Михайлов, Вестник Казанского Технологического Университета, 18, 2, 345348 (2015)
© А. А. Александров — канд. техн. наук, вед. программист ЦНИТ КНИТУ, lesha@kstu.ru; Т. И. Михайлова - зав. библиотечным патентным отделом УНИЦ КНИТУ, patent@kstu.ru; О. В. Михайлов - д-р хим. наук, проф. каф. аналитической химии, сертификации и менеджмента качества КНИТУ, ovm@kstu.ru; И. В. Аристов — мл. науч. сотр. отдела компьютерной химии КНИТУ, aristov@kstu.ru.
© A. A. Alexandrov — Ph. D., Leader Programmer of CNIT of KNRTU, lesha@kstu.ru; T. I. Mikhailova - Head of Department of Patent Research of USIC of KNRTU, patent@kstu.ru; O. V. Mikhailov - Doctor of chemical sciences, Professor of Chair Analytical Chemistry, Certification and Quality Management of KNRTU, ovm@kstu.ru; I. V. Aristov — junior scientific worker of Computer Chemistry Department of KNRTU, aristov@kstu.ru.
25G
