CC BY
79
Гуманитарный вектор. 2015. № 2 (42). Культура России и Китая
УДК 82-94: 398 (=512.157) ББК 84-4: 63.5 (=634.1)
Василий Васильевич Ушницкий,
кандидат исторических наук,
Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН
(677007, Россия, г. Якутск, ул. Петровского, 1)
e-mail: voma@mail.ru
Формирование исторического жанра в якутском фольклоре
Статья посвящена историческому фольклору якутов. Анализируется формирование исторического жанра в якутском фольклоре в исторической панораме от XVII до XX вв. Данный жанр тесно связан с повседневными и историко-культурными событиями якутов, что проявляется в использовании конкретных эпизодов и реальных персонажей истории Якутии в фольклорных историях. Однако до сих пор не существует систематического изучения жанра, что объясняет определенные пробелы в интерпретации этого фольклорного материала. По этой причине исторический жанр выступает важным источником реконструкции исторического прошлого. Связь этой формы литературного творчества с фольклором проявляется в устном характере трансляции. Темы исторического жанра отражают основные события истории Якутии: легенды о прародителях, освоение территории Северо-Востока Сибири, классовая борьба бедных против байского произвола, эпизоды гражданской войны посвящены важным вехам якутской истории. Исторические предания и легенды в большинстве случаев рассказывают о прошлом народа более или менее достоверно, поскольку при длительном изустном бытовании в них могли появиться отступления от первоначальной основы. Неясность ряда сюжетных линий, этногенетического родства персонажей с тюркскими или монго-лоязычными корнями, соотнесения с реальными историческими событиями требует привлечения дополнительного исторического материала и интенсификации междисциплинарного анализа.
Ключевые слова: фольклор, исторический жанр, история якутов, источниковедение, предания и легенды.
Vasily Vasilyevich Ushnitsky,
Candidate of History, IHRISN SB RAS (1 Petrovsky St., Yakutsk, Russia, 677007) e-mail: voma@mail.ru
The Formation of Historical Genre in the Yakut Folklore
The article deals with the Yakut historical folklore. The article studies out the formation of historical genre in the Yakut folklore within the historical panorama from the 17th till the 20th century. The genre is closely concerned with everyday life, historical and cultural events of Yakutia that reflects in usage of concrete episodes and real personages of Yakut history in folklore stories. However this genre has not been studies systematically till present and there is some lacks of interpretations of the folklore materials. That is why historical genre is a very important source of reconstruction of history. The link between this form of literature work and folklore shows in oral nature of the translation. The most popular themes of historical genre are the following: the legends about ancestors, the development of north-eastern Siberia territory, the class struggle of the poor against the tyranny of the rich, the episodes of civil war are devoted to the important milestones in the Yakut history. The historical legends mostly tell about the history of people more or less in accurate way because being orally presented they could vary from the original version. Vagueness of some plotlines, ethnical genesis of personages with Turkic or Mongol roots, correlation of real historical events requires involment of supplementary historical materials and intensification of interdisciplinary analysis.
Keywords: folklore, historical genre, Yakuts' history, source study, folk tales and legends.
В широком комплексе источников по истории якутского народа нарративные повествования занимают важное место. Колоссальный объём сведений, содержащиеся в различных памятниках устного творчества якутов, незаменим при реконструкции исторического прошлого. К сожалению, указанный комплекс национальных источников по сей день, не стал объектом изучения со стороны специалистов по ранней этнической истории. Как особая форма литературного творчества
и одновременно как суммарная историческая память эти знания в большей части передавались из поколения в поколение в устной форме.
В историческом фольклоре якутов выделяются по сюжетной линии легенды об Омо-гое и Эллэе, по этническому самосознанию народа саха являющихся их прародителями, первопредками. Г. В. Ксенофонтов считал их «мифическими героями», а Г. У. Эргис называл «легендарными». По В. М. Никифорову,
136
© Ушицкий В. В., 2015
Humanities vector. 2015. Number 2 (42). Culture of Russia and China
образ Эллэя имеет черты и эпического перво-предка или мифического родоначальника, и культурного героя [8].
Основная мысль преданий об Омогое, Эллэе и Улуу Хоро заключается в том, что представители всех якутских родов составляют единую народность, происходящую от общих прародителей [7, с. 245]. Эллэй с эпитетом «Эр Соготох» - «Одинокий Муж», в части фольклорных сюжетных линий представляется выходцем из народа «татаар». Возможно, тем самым сказители подчёркивали лингвистическое и культурное родство с тюркскими народами Южной и Западной Сибири, которых в Царской России обозначали под именем татар.
Можно проследить, что на становление фольклорных сюжетов легенд о прародителях Эллэе или Омогое сильное влияние оказывали церковные писания, информация, почерпнутая из рассказов ссыльных, особенно из числа татар и киргизов (казахов). Г. В. Ксе-нофонтов в своё время отметил потрясающее сходство между библейскими сюжетами и «Эллэйадой». Прежде всего: еврейский Иаков тоже имеет престарелого и слепого отца, как и Эллэй якутских сказаний; как и Эллэй, Иаков спасается бегством на чужбину. После этого Иаков, как и Эллэй, служит у богатого Лавана пастухом его стад. У Лавана, как у Омогоя, есть две дочери, из которых Рахиль красавица, а Лия некрасива и к тому же больна глазами, как одна из дочерей Омогоя [3].
Следует предполагать, что рассказы информаторов из числа чиновников и казаков могли прямо повлиять не только на появление версий авторов XVN-XVNI веков (И. Иде-са, Ф. Страленберга и Г. Ф. Миллера), но и на географические познания сказителей. Но фольклорные сюжеты о прародителях, вероятно, не всегда являются результатом культурного влияния пришлого населения.
Так, у авторов конца XVII, начала XVIII века фигурирует сюжет о родственности или отделении предков саха от бурят, или джунгар (ойратов), доминировавших тогда в Центральной Азии. Также появляется сюжет об исходе саха с региона Байкала (в эпоху возвышения Чингисхана) [4].
В легендах приводится единая генеалогическая линия для представителей всех якутских родов и племён (улусов), выводящая их от сыновей и внуков Эллэя, лишь намцы и ба-ягантайцы иногда считаются происходящими от Омогоя. От Омогоя и Эллэя, по якутским родословным, до ныне здраствующих людей насчитывается семнадцать-девятнадцать по-
колений. Причём имена людей ближайших восьми-десяти поколений подтверждаются письменными документами XVII, XVIII и XIX веков [7, с. 246].
Эллэй - прежде всего, культурный герой, которому приписываются почти все достижения саха в духовной и материальной культуре. Так, с Эллэем связывается возникновение кузнечного дела и плавка металлов. Он открывает способ выплавки железной руды, изобретает кузнечные инструменты и выковывает разные железные орудия. При этом Омогой Баай и его люди на все приготовления Эллэя смотрели, точно малые дети, не понимая, что это за вещи [2. с. 21]. Эллэй считается основателем скотоводческого хозяйства якутов, с ним связан целый ряд изобретений в области животноводства - строительства загонов, изгородей, дымокурен. Роль Эллэя как культурного героя ставит вопрос о распространении тюркского языка и культуры в иной этнической среде и образовании якутской народности в результате такого влияния. Так, праздник встречи лета Ысыах сходствует с национальным праздником татар -сабантуй.
Согласно одному фольклорному сюжету, Эллэй ранее жил в татарском городе. Оттуда он убегает от притеснений сумасшедшего царя. По другой версии, он бежал от притеснений монголов. Есть также версия, что Эллэй был обвинён братскими племенами в конокрадстве, отчего он убежал в Китай. Есть и чисто мифологический сюжет, обьясняю-щий появление Эллэя на Лене. Так, в давние времена, когда предки якутов не устраивали Ысыах, посвящённый божествам айыы, из Верхнего мира спустился Эллэй Айыы и стал работником одного богатого старика, жившего в местности, где теперь стоит Якутск [6, с. 295].
Повествуется также о том, что отцом Эл-лэя был татарский царь, по имени Джура-Ха-ан. Его сын Эллэй бежал в нашу страну, когда его отец воевал с русскими [2, с. 35]. Таким образом, этническая принадлежность и Омогоя и Эллэя не ясна: в одних преданиях они буряты, в других татары или киргизы. Но ясно одно: они вынуждены были искать спокойные для жизни места.
В долине Туймаада есть местности с теми же названиями, которые в фольклоре фигурируют как места проживания Эллэя и Омогоя, проведения праздника ысыах в честь верховных божеств - айыы. Интересно, что в самом центре этой сакральной территории располагалась территория проживания рода
Гуманитарный вектор. 2015. № 2 (42). Культура России и Китая
Баатылы, входившего в состав Кангаласского улуса. Следовательно, под именами Омогоя и Эллэя и их потомков, хотя это и персоно-фицированные фигуры, могут фигурировать реальные вожди протоякутских родов, проживавших в данной местности.
Якутские антропонимы, относящиеся к именам жён, дочерей и сыновей Омогоя, выходят из монгольских языков. Так, имя единственного сына Омогоя Дайбаахы Хара, питавшегося охотой с помощью собаки, выводимо от монгольского слова дайвах «качаться, колебаться» [5, с. 204].
Следует выделить архаичность преданий из цикла Эллэйады среди саха улусов (районов) Вилюйского округа, в том числе Мархин-ского, Хочинского и Северо-Вилюйского улусов. Эти улусы впоследствии исчезли, будучи включёнными в состав Сунтарского, Нюрбин-ского и Верхне-Вилюйского улусов. Этот факт свидетельствует о доминировании в формировании ряда улусов Вилюйского округа мигрантов из Кангаласского улуса (волости) [2].
Эпоха освоения якутами обширных территорий северо-востока Сибири в фольклорных источниках также связывается с эпохой Тыгына. Легендарными прародителями жителей улусов бывшего Вилюйского округа считаются ТYЛYвн ойуун и старушка Дьаардаах, или Дьаархан. ТYЛYвн ойуун считается прародителем бордонских наслегов в Сунтарском и Нюрбинском улусах, имя старушки Дьаардаах, или Дьаархан, олицетворяет не менее известных дьаарханцев. В вилюйских легендах рассказывается о противостоянии между тунгусскими родами ньуурбачаан (в архивных док. «нюрмагат») и тумат. И когда враждебное племя, внезапно напав, истребляет всё племя, бабушка Дьаардаах, или Дьаархан, спасается одна, сев верхом на ветку дерева и уплывая вниз по реке. Прибывает к отцу Тыгына, становится его наложницей. Его сыновья Босхонг-Бэлгэтии и Тойук-Булгудах, не поладив с своим братом Тыгыном, боясь сурового наказания, бегут в далёкие края [2]. Сюжетная линия вилюйских легенд ничем не отличается от хосунного эпоса северных якутов, испытавших влияние фольклора тунгусских этносов.
Северные улусы также имели своих легендарных предков. Обычно это отважные боотуры - пионеры при освоении якутами новых территорий. Они бегут от войн и жестокого тирана Тыгына, перед ними в пути встают разные препятствия: воинственные роды аборигенов края - тунгусов и юкагиров; преследующие их по пятам отряды сборщи-
ков ясака - казаков, и хищники - волки и медведи. Но храбрецы не останавливаются ни перед чем, переваливают через крутые горные хребты и переходят через глухую тайгу; с огромным трудом, но доходят до желанного места, где останавливаются и разбивают свой лагерь. Якутские предания при открытии Жи-ганского края отдают первенство Саапка-хо-сууну, бассейну реки Индигирки - хоhууну ©рвкв-Чврвкв; ©ймвкввнв - Лэбэрэ-уус.
Фольклор XVII в. имеет своего любимого разбойника - это батурусский Боруку Омол-лоон. Его преследуют целые разьезды казаков; встретившись в тайге, он расправляется со сборщиками ясака и тунгусскими богатырями. Удальство, своеволие, открытие новых земель, единоборство с богатырями чужих родов и земель - вот что отличает его как силача. Бурный XVII век нуждался именно в таком герое, способном расширить и защитить свои охотничьи угодья.
Фольклор XIX в. уже имеет героя другого типа. Это лихой разбойник Манчаары - защитник бедноты, гроза угнетателей народа -богатых скотоводов. Власти его заковывают цепями в тюрьме и отправляют в Нерчинскую каторгу и тюрьму в Охотске, но он убегает оттуда благодаря своим друзьям и их изобретательности, его гонят и преследуют конные жандармы с собаками, но любовь к родной земле заставляет возвращаться Манчаары на родину. Весть о возвращении Манчаары мгновенно распространяется по улусам, тойоны назначают вооружённую охрану и строят для обороны амбары с бойницами для стрельбы. Но разбойник на белом коне делает визиты к именитым богачам, известным своим жестоким обращением с крестьянами, наказывает их ударами плетей и заставляет открыть чуланы с набитыми монетами, всё это раздаёт беднякам с руки, не слезая с лошади.
XX век уже имеет своих героев. Это физически сильные люди, не боящиеся тяжёлого труда и утомительной дороги, не имеющие равных в состязаниях по борьбе. Так, предания И. Александрова (КYYCтээх Уйба-ан - Сильный Иван), уроженца Дюпсинско-го улуса, о богатырских переделках знали и любили рассказывать в многих улусах. Как ни странно, в советское время пользовались популярностью рассказы об Э. Рахматуллине по прозвищу Боссоойко (Большойко), боровшегося с Советской властью и убитого чекистами в 1930 году. Боссоойко был одним из руководителей Тунгусского восстания в Охотском крае 1924-25 гг. и выступления якутских
Humanities vector. 2015. Number 2 (42). Culture of Russia and China
конфедералистов в 1927 году. Анализ интересных мотивов якутского фольклора о Бос-соойко позволил бы ощутить эпоху 20-30-х годов XIX века и настроения якутских колхозников в советское время.
менения в якутском фольклоре происходили в результате развития сознания и языка народа [7, с. 183]. Рассмотренный исторический фольклор якутов является частью богатого устного творчества народа. У человечества в прошлом немало не только «ослепших», но и «мёртвых» языков, от которых остались рукописи, а живой народ-носитель исчез. Чтобы этого не случилось с якутским народом, нужно сохранять и развивать историческую память народа в виде устной истории.
Исторические предания и легенды в большинстве случаев рассказывают о прошлом народа более или менее достоверно. Однако необходимо учитывать, что при длительном изустном бытовании в них могли появиться отступления от первоначальной основы. Из-
Список литературы
1. Боло С. И. Прошлое якутов до прихода русских на Лену (По преданиям якутов бывшего Якутского округа). Якутск: Бичик,1994. 320 с.
2. Ксенофонтов Г В. Эллэйада: материалы по мифологии и легендарной истории якутов. Новосибирск: Наука, 1977. 245 с.
3. Ксенофонтов Г. В. «Первобытная пастушеская Библия у якутов» // Архив ЯНЦ СО РАН. Ф. 4. Оп. 1,
д. 80.
4. Иванов В. Н. Русские учёные о народах северо-востока Азии (XVII - начало XX в.). Якутск: Кн. изд-во, 1978. 320 с.
5. Иванов М. С. Тюгэх ёбюгэлэр (Древние предки). Якутск: Бичик, 2011. 256 с.
6. Предания, легенды и мифы саха (якутов) / сост. Н. А. Алексеев, Н. В. Емельянов, В. Т. Петров. Новосибирск: Наука. Сиб. изд. фирма РАН, 1995. 400 с.
7. Эргис Г. У. Очерки по якутскому фольклору. Якутск: Бичик, 2008. 400 с.
8. Ушницкий В. В. Эллэй, Омогой // Якуты: легендарные и исторические личности. 2005.
1. Bolo S. I. Proshloe yakutov do prikhoda russkikh na Lenu (Po predaniyam yakutov byvshego Yakutskogo okruga). Yakutsk: Bichik,1994. 320 s.
2. Ksenofontov G. V. Elleiada: Materialy po mifologii i legendarnoi istorii yakutov. Novosibirsk: Nauka, 1977. 245 s.
3. Ksenofontov G. V. «Pervobytnaya pastusheskaya Bibliya u yakutov» // Arkhiv YaNTs SO RAN. F. 4. Op. 1, d. 80.
4. Ivanov V. N. Russkie uchenye o narodakh severo-vostoka Azii (XVII - nachalo XX v.). Yakutsk: Kn. izd-vo, 1978. 320 s.
5. Ivanov M. S. Tyugekh ebyugeler (Drevnie predki). Yakutsk: Bichik, 2011. 256 s.
6. Predaniya, legendy i mify sakha (yakutov) / sost. N. A. Alekseev, N. V. Emel'yanov, V. T. Petrov. Novosibirsk: Nauka. Sib. izd. firma RAN, 1995. 400 s.
7. Ergis G. U. Ocherki po yakutskomu fol'kloru. Yakutsk: Bichik, 2008. 400 s.
8. Ushnitskii V. V. Ellei, Omogoi // Yakuty: legendarnye i istoricheskie lichnosti. 2005.
References
Статья поступила в редакцию 09.03.2015
