CC BY
192
4 1
Формирование института банкротства в России
(исторический опыт)
Н.В. Гаврилова
доцент кафедры государственного регулирования национальной экономики Государственного университета управления
В каждой конкретной стране, помимо общеисторических закономерностей, существуют объективные национальные особенности, влияющие на уровень и динамику развития экономических институтов. Формирование российского института банкротства не стало исключением. Для российского торгово-промышленного капитала определяющим условием развития деловых взаимоотношений являлся не объективный, а субъективный подход к выбору партнеров. Бизнес строился на личностных контактах, благодаря которым и определялась кредитоспособность будущих партнеров. Помимо этого уже в процессе ведения дел многие сделки вообще не оформлялись в виде письменных документов, т. к. в дореволюционной России широкое распространение имел негласный «кодекс чести», где купеческое слово приравнивалось к официально оформленным обязательствам. В силу этих обстоятельств к концу XIX века в России, несмотря на достаточно развитую правовую базу, институт банкротства не имел определяющего значения в деловой жизни общества.
В 1914 году вышел полный сборник «Законов о несостоятельности - торговой и неторговой». А.Э. Бардзкий - составитель сборника - писал, что его работа имеет цель дать возможность юристам и практикам иметь полный сборник, разбросанных по 16 томам свода Законов постановлений о несостоятельности и о личном задержании неисправных должников1. Задолго до этого, в 1740 году, была предпринята попытка введения в силу правового документа, регулирующего отношения между кредиторами и должниками. Этот документ был назван Уставом о банкротах, хотя фактической силы не приобрел, т. к. не был представлен даже Сенату.
В течение второй половины XVIII века появились многочисленные проекты (1753 год, 1761 год, 1763 год, 1768 год), ни один из которых, не стал законом. Только в 1800 году Павел II принял устав о банкротах, в котором довольно подробно были изложены критерии и последствия банкротства. Это был первый законодательный акт прямого действия. Устав делал упор на личностную ответственность. В русской хозяйственной практике личная ответственность за банкротство первоначально определялась фактом несостоятельности, определяющейся как прекращение должником платежей. Корни положения тянулись еще с той эпохи, когда несостоятельные должники поступали в рабство к своим кредиторам. С течением времени потеря свободы в пользу частного лица уступает место государственным наказаниям. При этом начинает учитываться различная степень вины несостоятельного должника.
Дореволюционный закон о банкротстве рассматривал банкротство или торговую несостоятельность, как признанное судом положение торговца, когда всего объема его имущества недоставало для полной уплаты долгов.
Выделялось три вида банкротства (несостоятельности). Несостоятельность могла быть:
1)несчастная;
2)неосторожная (простое банкротство);
3) подложная (злостное банкротство).
В первом случае банкротство наступало по независящим от предпринимателя причинам, т. е., говоря современным языком, из-за форс-мажорных обстоятельств. Определение несчастного банкротства предполагало тщательное рассмотрение внезапных обстоятельств, наступление которых при всем благоразумии и осторожности
1 Бардзский А.Э. Законы о несостоятельности - торговой и неторговой. - Одесса, 1914. С. 7.
предвидеть и отвратить было невозможно. При этом должник освобождался из-под стражи и восстанавливался во всех своих правах. Имущество, которое он приобретал в дальнейшем, было свободно от взыскания по всем прежним долгам.
Неосторожной признавалась несостоятельность, которая произошла по вине торговца (например, открытие предприятия в долг, большие обороты в кредит, неудачный выбор управляющих, неправильное ведение книг), но без злого умысла с его стороны и без подлога. В этом случае должник заключался в тюрьму на срок от 8 до 16 месяцев и лишался права производить торговлю. По ходатайству кредиторов он мог быть освобожден от наказания, а имущество, которое он приобретал впоследствии, передавалось кредиторам.
Банкротство объявлялось злостным только в случае доказанности злого умысла или подлога. Его признаками были искусственное занижение актива (укрывание части имущества, фиктивная продажа или дарение) или увеличение пассива (выдача векселей близким или подставным лицам), чтобы лишить кредиторов полного удовлетворения, сокрытие торговых книг или умышленное совершение в них неправильных и неясных записей, внесение записей в книги одновременно или после объявления о несостоятельности и т. п. При подложной несостоятельности виновный и его соучастники предавались уголовному суду за подлог, а имущество, которое должник пытался скрыть, передавалось кредиторам.
Должник признавался несостоятельным: если он сам заявлял о своей несостоятельности; если он скрывался; если при обращение взыскания на имущество должника обнаруживалось, что его недостаточно для уплаты долгов. Для признания несостоятельности требовалось, чтобы сумма заявленных кредиторами долгов была не меньше 1500 руб. (в то время месячное жалование квалифицированного рабочего составляло 30-50 руб.).
Дела о торговой несостоятельности рассматривались окружными (территориальными) судами. В Петербурге, Москве, Одессе и Архангельске такие дела рассматривали коммерческие суды. К ведению коммерческих судов относились также все споры и иски по торговым операциям, векселям, договорам и обязательствам.
Дело открывалось по заявлению должника или по требованию кредиторов, а в некоторых случаях - по инициативе суда. Заявление подавалось в суд по месту постоянного жительства должника. Суд вызывал последнего, выслушивал его объяснения и объявлял о его несостоятельности. В тот же день должник заключался в тюрьму, но с согласия кредиторов он мог быть оставлен на свободе.
Решение суда публиковалось в официальных газетах (петербургских и московских «Ведомостях»), объявлениях Сената, а также вывешивалось на бирже и в суде. Все должники и кредиторы банкрота были обязаны сообщить суду о своих обязательствах и требованиях, а на его движимое и недвижимое имущество налагалось запрещение. Для управления делами должника суд назначал одного или двух присяжных попечителей.
После объявления о несостоятельности все имущество должника составляло конкурсную массу (имущество должника распродавалось на аукционе, а полученные от продажи деньги распределялись между кредиторами в установленном законодательством порядке). Кредиторы в общем судебном порядке лишались права производить отдельное взыскание.
Суд собирал кредиторов, чтобы в их присутствии получить у банкиров предварительные сведения об активе и пассиве, привлекая в случае необходимости его приказчиков. На основании этих показаний, записей в торговых книгах и других документов составлялся предварительный документ о состоянии должника, его долгах и имуществе. После этого суд уполномочивал попечителя и кредиторов временно заниматься делами должника (продажа товаров со склада должника могла производиться только по решению суда) до учреждения конкурсного управления.
Члены конкурсного управления (кураторы) избирались на общем собрании кредиторов. Конкурсное управление под наблюдением суда занималось делами банкрота, разыскивало его имущество и долги, устанавливало по возможности точный актив и пассив, распределяло долги на разряды по степени их бесспорности, составляло примерный план удовлетворения кредиторов, а также заключение о причинах несостоя-
тельности. Если кредиторов было не больше трех, то конкурсное управление не учреждалось, а его обязанности возлагались на присяжного попечителя.
Для представления общему собранию члены конкурсного управления составляли примерный план удовлетворения кредиторов. В нем все долги делились на четыре разряда:
• подлежащие удовлетворению сполна: церковные деньги, казенные недоимки, капиталы малолетних, жалование домашней прислуги за последние шесть месяцев, долги поставщикам съестных припасов за четыре месяца, содержателям гостиниц за питание и проживание за шесть месяцев, плата каменщикам и рабочим, участвовавшим в постройке, фрахт и провозная плат, долги, обеспеченные залогом или закладом, плата биржевым маклерам и рабочим за один последний год, вознаграждение попечителю (1 процент с первых 90 тыс. руб. конкурсной массы и 0,5 процента остальной суммы) и кураторам (2 процента конкурсной массы), издержки по конкурсному производству;
• подлежащие удовлетворению пропорционально: все долги казенные и частные, признанные бесспорными, за исключением перечисленных;
• спорные, подлежащие судебному разбирательству: долги, признанные спорными, но удовлетворение которых откладывалось до окончательного решения суда;
• подлежащие удовлетворению в случае остатков от полного удовлетворения трех первых разрядов: долги, не заявленные в определенный законом срок, если будет доказано, что просрочка произошла в результате чрезвычайных обстоятельств; долги по заемным письмам, которые не были заверены у нотариуса или не предъявлены к платежу или взысканию в установленные сроки; долги по договорам, не предъявленные к взысканию в течение года; долги по домашним обязательствам, оформленные без соблюдения правил о гербовом сборе, который взимался при написании официальных документов.
Конкурсное управление созывало общее собрание кредиторов и представляло ему подробный отчет о своих действиях, общий счет имущества и долгов, примерный план удовлетворения кредиторов, свое заключе-
ние о причинах банкротства. Общее собрание выносило свои решения по всем представленным проектам и отсылало их в суд, который принимал окончательное решение.
Соглашение между должником и кредиторами об отсрочке платежей или скидке с суммы долга называли мировой сделкой. Мировая сделка считалась действительной, если она была совершена на общем собрании кредиторов по истечении установленных сроков для подачи претензий, причем принята большинством в три четверти от суммы признанных исков и утверждена судом. Мировые сделки, заключенные должником в последние девять месяцев перед объявлением банкротства с частью кредитов во вред остальным, признавались недействительными.
По делам о несостоятельности «значительных» предприятий, дефицит средств (превышение пассива над активом) которых был меньше 50 процентов, могла быть учреждена администрация. В этом случае уплата долгов отсрочивалась, а в управлении делами начинали принимать участие некоторые кредиторы (администраторы). Учреждение администрации не являлось признаком банкротства. Оно имело главной целью удовлетворение кредиторов и восстановление кредитоспособности должника. Если оказывалось, что эти цели не могут быть достигнуты, администрация заменялась конкурсом, а должник объявлялся банкротом по всем вытекающим последствиям.
Учреждение администрации допускалось только в Санкт-Петербурге, Москве и в городах, где имелись биржи, по ходатайству не самого должника, а большинства (по сумме долгов) его кредиторов. Прошение об учреждении администрации кредиторы подавали в биржевой комитет, который из членов биржевого общества избирал шесть купцов, принимавших решение об открытии администрации или объявление должника несостоятельным на общем основании.
Отметим, что уже в то время в России поднимался вопрос относительно международных аспектов банкротства, что представляется белым пятном в юридических документах о банкротстве современной России.
Трудность ведения процедуры банкротства в России в дореволюционный период была связана, прежде всего, с использованием лишь одного критерия - несостоятель-
ности, как факта прекращения кредитором платежей по своим денежным обязательствам. Этот подход был созвучен большинству стран, исключая Англию и Бразилию. Законодательство этих стран предусматривало длинный список конкретных оснований несостоятельности.
В целом банкротство слагалось из двух элементов несостоятельности - экономической стороны дела, регулируемой гражданским правом, и собственно банкротного деяния, как уголовно-правового понятия. В свою очередь, несостоятельность складывалась из предположения о недостаточности имущества для равномерного удовлетворения кредиторов и фактического прекращения платежей. Последнее условие несостоятельности является аналогом современного банкротства. Банкротство же рассматривалось как уголовное преступление. Таким образом, несостоятельность была необходимым, но недостаточным условием банкротства. В результате того, что банкротство в дореволюционной России воспринималось, как уголовное преступление, количество дел о банкротстве сводилось к минимуму (в 1902 году обвинявшихся было - 8 человек, оправданных - 7 человек), такая тенденция наблюдается и в последующие годы2.
По всей России в среднем за банкротство ежегодно осуждалось менее 2 человек. Для сравнения во Франции было объявлено банкротами: в 1860 году - 2618 предпринимателей; в 1880 году - 6295; в 1900 году -9294, т. е. каждые двадцать лет банкротство возрастало примерно на 50 процентов.
В России, с формальной точки зрения, банкротство как преступление вымирало, тогда как сущностное экономическое содержание этого явления говорило об обратном. Несмотря на тот факт, что банкротство являлось уголовным преступлением и рассматривалось как частное явление, развитие производственных и кредитно-денежных отношений диктовало совсем другое понимание сути банкротства. Фактически по России число злостных неплатежей возрастало с каждым днем - только в 1911 году было прекращено платежей на 207 млрд. 874 тысячи рублей. Таким образом, с экономической точки зрения, объективное
определение банкротства как уголовного преступления должно было быть отменено, но фактическое понимание этого явления говорило об обратном.
Одной из причин этого являлось выделение в Российском законодательстве торговой и неторговой несостоятельности и банкротства и разной ответственности за них. Для торговца, признанного банкротом, как бы ни велика была его задолженность, максимальное наказание устанавливалось в виде 1 года 4 месяцев тюрьмы. Такое предпочтительное отношение к торгово-купеческой гильдии свидетельствовало о косвенной ее поддержке со стороны правительства. Эта специфика регулирования экономических отношений явилась следствием недостаточного развития производственного и промышленного капитала по сравнению с Западной Европой. Но, не смотря на ограниченность института банкротства в дореволюционный период, концепция все же обновлялась, совершенствовалась и работала.
После 1917 года начался период полного отказа от рыночных институтов и от института банкротства в частности. Только во времена НЭПа произошли некоторые изменения в отношении к институту банкротства.
Так, в 1927 году ВЦИК и СНК РСФСР приняли закон о дополнении Гражданского процессуального кодекса РСФСР (ГПК РСфСР) главой № 37 «О несостоятельности частных лиц, физических и юридических», который был необходим, т. к. с восстановлением рыночных отношений, усилением частного сектора экономики и ростом конкуренции в период НЭПа, несостоятельность и банкротство стали вполне закономерным явлением. Одним из главных и опорных пунктов указанного закона была защита интересов государства. Применение главы 37 было возможным только на предприятиях частных физических и юридических лиц. На имущество, принадлежащее государственным учреждениям, взыскания не распространялись. В случае конфликтной ситуации, в которой участвовали государственные учреждения и предприятия, кредитор мог обратиться с жалобой только в вышестоящие учреждения. Возмещение убытков, если таковые признавались, затягивалось на дли-
2 Трайнин А. Несостоятельность и банкротство. - СПб., 1913. С. 31.
тельный срок. Помимо этого, государственные предприятия имели приоритетное право на приобретение имущества ликвидируемых предприятий. В результате, охраняя интересы государства, институт банкротства становится не рыночным механизмом, а орудием в руках государства, обеспечивающим возможность расширения доли государственной собственности.
Примечательно, что в главе 37 ГПК РСФРР отсутствует подразделение на торговую и неторговую несостоятельность в отличие от дореволюционного Закона о несостоятельности, где это различие было достаточно четким. Основным условием указанного закона являлось занятие должника промыслом (в современной терминологии -производственной деятельностью), а не торговлей или другими хозяйственными операциями, тогда должник мог отделаться только штрафом.
Субъектами процесса банкротства, кроме кредиторов, являлись суд, прокурор, ведомство или отдел исполнительного комитета, к компетенции которых принадлежало регулирование той отрасли хозяйства, к которой относился должник. В качестве основных предпосылок, из которых исходил указанный закон можно выделить следующие:
• преобладание государственной и кооперативной торговли, промышленности над частными;
• строгая охрана государственных производственных предприятий;
• частная торговля и предпринимательство лишь пережитки прошлого, от которых надо избавляться.
В соответствии с Постановлением СНК РСФСР от 3 марта 1933 года имущество кулацких хозяйств и лиц, подлежащих обложению подоходным налогом, могло описываться до наступления срока уплаты обязательных платежей. Формально вводилось такое понятие как «гарантийная опись», призванная обеспечивать своевременность поступления платежей в государственную казну. Однако на деле это постановление узаконило чиновничий произвол над частным сектором экономики, предоставив чиновникам возможность банкротить последних по собственному усмотрению.
В результате своего логического развития, эта концепция института банкротства полностью сбросила со счетов законные
интересы кредиторов, а позже перестал существовать и сам институт так же, как и частная собственность.
Подводя итог анализу становления института банкротства в дореволюционной России, можно выделить ряд особенностей. Прежде всего, на формирование института банкротства, на наш взгляд, оказали влияние именно особенности и традиции организации всего хозяйства. В дореволюционный период наиболее устойчивой формой ведения хозяйства в специфических географических и климатических условиях России являлись артели и общины. Банкротство отдельных участников таких объединений было ограничено в силу существования внутри них системы поддержки и защиты своих партнеров. Таким образом, ответственность за банкротство распределялась между участниками артели, что значительно снижало роль этого механизма в мотивации деятельности хозяйственных субъектов, в отличие от западных стран, где А. Смит уже определил «экономического человека», опирающегося на свои силы и отвечающего за себя самого.
На особенности формирования института банкротства в России оказало влияние непосредственное восприятие факта банкротства как уголовного преступления, наказанием за которое было тюремное заключение.
Немаловажным фактором, повлиявшим на развитие института банкротства, явилось то, что к началу XX века российское государство представляло собой аграрную страну с развитым торгово-купеческим капиталом. Промышленный капитал был еще достаточно слаб и только начинал диктовать свои условия, заключающиеся в необходимости отхода от традиционных форм ведения дел, которые основывались лишь на личностном доверии, а также в необходимости развития рыночных институтов и правил, регулирующих отношения между многочисленными деловыми партнерами.
После событий 1917 года ход истории предопределил иную концепцию развития экономических отношений в России. Несмотря на то, что в период НЭПа (1922-1929 годы) институт банкротства был в какой-то мере возрожден, при формировании планово-распределительной экономики необходимость в его существовании была полностью исключена.
