CC BY
69
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
УДК 330.11
ФОРМАЛЬНЫЕ И НЕФОРМАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ: КОМПАРАТИВИСТСКИЙ ПОДХОД
О происходящей в современных условиях быстрой эволюции взглядов на природу и свойства институтов свидетельствует лексика отечественных экономистов. Если в 1990-х гг. говорили об импорте институтов, институциональном конструировании и строительстве, то в 2001 г появилось выражение «трансплантация институтов»1, а с 2004 г экономисты чаще всего стали использовать выражение «выращивание институтов»2.
Дуглас Норт определяет институты как «"правила игры" в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми»3; «правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми»; «набор формальных правил, неформальных ограничений и механизмов их принудительного осуществления»4. Надо отметить, что Д. Норт в своих работах и выступлениях часто приводит определения институтов, которые заметно различаются между собой. В частности, в определениях Д. Норта не всегда упоминаются механизмы принуждения к выполнению правил, как и соответствующие санкции. При этом важно подчеркнуть, что в них всегда просматривается социальный характер тех норм, которые составляют понятие института.
По Д. Норту, институты, как и история, имеют значение потому, что именно они, институты, связывают прошлое с настоящим и будущим. Фактически история опосредована процессом институционального развития. Поэтому Д. Норт придает важное значение интегрированию понятия «институты» в экономическую теорию и экономическую историю5: «Они выступают фундаментальными факторами функционирования экономических систем в долгосрочной перспективе»6.
Нельзя сказать, что российские реформаторы образца 1990-х гг. недооценили значения институтов. Дело скорее заключалось в недооценке роли только неформальных норм и в некотором гипертрофировании роли формальных институтов. По-видимому, в то время казалось достаточным для успешного реформирования экономики импортировать в Россию проявившие свою эффективность в развитых странах Запада те или иные формальные институты и дождаться, когда стимулированные этими институтами процессы выведут страну на передовые рубежи. Однако импортированные институты упорно не хотели приживаться в России, по крайней мере в том виде, в котором их хотели видеть реформаторы.
Поэтому можно сказать, что реформаторы недооценили степень сложности институциональной среды. В результате, по словам Эрнандо де Сото, «десять лет назад мало кто рискнул бы даже намекнуть на сходство между странами Варшавского блока и Латинской Америкой. Но сегодня они
В.В. Данилова,
соискатель кафедры институциональной экономики, СГСЭУ
ВЕСТНИК. 2007. № 18(4)
кажутся почти близнецами: мощная теневая экономика, вопиющее неравенство, вездесущие мафии, политическая нестабильность, бегство капитала и пренебрежение законом»7.
Несомненно, что структура институциональной среды очень сложна. Различные правила могут тесно переплетаться между собой, образуя сложные конгломераты взаимосвязанных норм, не допускающих возможности какого-либо изменения только одной из них или какой-то группы в результате случайного или целенаправленного воздействия. Кроме того, институты располагаются на различных иерархических уровнях, отличающихся друг от друга степенью устойчивости относительно изменения цен или предпочтений. Несмотря на существование тесной связи между формальными и неформальными институтами, они отличаются друг от друга по целому ряду параметров.
Например, неформальные правила, в отличие от формальных, могут претерпевать изменения без всякой целенаправленной деятельности, а значит, и без каких-либо затрат. Изменения в соотношении цен или предпочтений могут вести к тому, что та или иная норма поведения будет все чаще игнорироваться при постоянном смягчении санкций за ее неисполнение и в конце концов тихо отомрет. Если закон или некий нормативный акт можно в принципе принять в одночасье, то неформальные нормы характеризуются заметной инерционностью. Информация о формальных нормах, как правило, легкодоступна, в то время как неформальные нормы, принятые теми или иными слоями населения или в некоторых сегментах рынка, могут, во-первых, быть малодоступными и малопонятными, а во-вторых, заметно различаться между собой8. Если изменения в формальных правилах выступают в качестве результата осознанной целенаправленной деятельности индивидов, то изменения в неформальных нормах часто «являются подсознательными, формируя у индивидов альтернативные модели поведения, связанные с новым восприятием выгод и издержек»9.
Формальные нормы относительно легко понять, описать, изменить. Может быть, в силу именно этих свойств российские реформаторы преувеличили роль именно писаного правила. Хотя неформальные нормы гораздо хуже поддаются и описанию, и осмыслению, и интерпретации, тем не менее их роль велика. Д. Норт показывает: «Мы, живущие в современном западном мире, считаем, что жизнь и экономические процессы подчиняются писаным законам и правам собственности. Однако даже в самых развитых экономиках формальные правила составляют небольшую (хотя и очень важную) часть той совокупности ограничений, которые формируют стоящие перед нами ситуации выбора; несложно увидеть, что неформальные правила пронизывают всю нашу жизнь. ...наше поведение в огромной степени определяется неписаными кодексами, нормами и условностями»10.
Поскольку есть основания считать, что степень зако-нопослушания среднестатистического россиянина гораздо ниже, чем жителей развитых странах Запада, постольку можно думать, что роль неформальных норм в России еще выше. Заметим, что в обществах, не имеющих государственного устройства, отсутствует и всякое фор-
мальное право, т.е. порядок поддерживается исключительно неформальными правилами. Ниже мы коснемся вопроса о поддержании порядка и защите прав собственности в безгосударственном обществе. Здесь же хотелось бы только отметить, что неформальные нормы, помимо всего прочего, призваны компенсировать отсутствие или слабость писаного права.
Р. Капелюшников так характеризует институциональный «портрет» российской экономики переходного периода: «Можно говорить ... о непропорционально большом весе неформальных отношений и институтов по сравнению с формальными отношениями и институтами. Во всех звеньях хозяйственного механизма - на рынке капитала, на рынке труда, в отношениях между предприятиями, между предприятиями и государством, между различными ветвями и уровнями власти - неписаные правила и договоренности имеют явный перевес перед требованиями закона, условиями контракта и другими формальными ограничениями»11.
В известной степени подобная ситуация является типичной для любой переходной экономики как экономики, вышедшей из институционального равновесия. Переходный процесс предполагает в демонтаж тех или иных формальных институтов, и поэтому неудивительно, что пока осуществляется смена формальных институтов, заметно возрастает роль неформальных. Жесткость, присущая формальным регуляторам экономики, хороша для стационарных условий. В случае же наступления природных или социальных катаклизмов, по словам Р. Капелюшникова, формальные институты отступают перед неформальными, о чем свидетельствует мировой опыт. В критических ситуациях неформальные нормы, как более гибкие и мобильные, способны снижать социальную напряженность и выполнять функции адаптационного механизма. Характеризуя ту роль, которую играют неформальные модели взаимодействия в краткосрочном периоде на начальном этапе реформ, Р. Капелюшников называет их «почти идеальными поглотителями шоков» и «важнейшими адаптационными ресурсами». В долгосрочном же периоде они могут способствовать консервации неэффективной структуры экономики, что особенно видно на примере России.
Очевидно, что взаимосвязь между формальными и неформальными институтами носит достаточно сложный характер. В предельно упрощенном варианте мы можем ограничиться рассмотрением двух случаев: соответствия и несоответствия формальных и неформальных норм, имея в виду наличие или отсутствие в этих нормах побуждения к однонаправленным действиям в заданных ситуациях. При соответствии может наблюдаться как формализация неформальных норм, когда тот или иной положительно проявивший себя неформальный институт получает поддержку государства в виде введения дополнительных формальных механизмов принуждения к исполнению, так и деформализация формальных правил. При несоответствии норм формальные институты нацелены на ту или иную модификацию неформальной нормы или на сдерживание ее распространения, или даже на ее полную ликвидацию.
Есть все основания считать, что наиболее эффективными и наименее затратными являются те формальные институты, которые образуются из соответствующих
неформальных. Ибо в подобных случаях мала вероятность отторжения или искажения нового формального института существующими неформальными. Например, Э. де Сото признает только такой путь создания эффективных законов. Вместе со своими сотрудниками он установил, что в странах третьего мира население обладает огромными ресурсами и сбережениями, которые в десятки раз превышают всю сумму иностранной помощи, предоставленной всем странам мира после Второй мировой войны. Но все эти активы, по словам де Сото, ущербны. И дома, и выращиваемый урожай, и предприятия не имеют надлежащим образом оформленных прав собственности. В результате они не могут быть использованы для продажи почти никому, кроме очень узкого круга знакомых, для получения кредита, для выпуска ценных бумаг Отсутствие документального оформления превращает эти активы в мертвый капитал. Бесконечное копирование хороших законов не дает никаких обнадеживающих результатов. Выход де Сото видит только в интегрировании сложившихся неформальных норм и нелегальных прав собственности в легальную правовую систему. «Пока активы большинства не оформлены надежными документами и не попали в русло дееспособного бюрократического механизма, они останутся экономически бесплотными и бесплодными»12.
В работе российских исследователей представлена более оптимистическая точка зрения на возможность удачного импорта института. Авторы обращают внимание на то, что, несмотря на всю привлекательность вышеуказанного «естественного» варианта строительства формального правила, «он не всегда возможен и не всегда желателен»13. Далеко не всякая норма заслуживает формализации. Например, откровенно криминальная. Со своей стороны авторы предлагают две схемы «выращивания» институтов. Одна, состоящая в формализации неформальных норм, названа ими «облагораживанием существующих институциональных образцов», вторая, предусматривающая импорт или искусственное происхождение, - «культивированием новых образцов». Вторая схема характерна для переходных экономик, и для ее успешной реализации требуются большие усилия, затраты и время.
Как видно, основная трудность, связанная с введением нового формального института, обусловлена возможностью его мутации или отторжения уже существующими неформальными институтами. Поэтому успех в выращивании нового формального института сопряжен с пониманием и учетом реакции со стороны неформальных норм. Соответственно возникают вопросы о причинах, условиях и способах образования и изменения неформальных норм.
Д. Норт на вопрос «Откуда берутся неформальные ограничения?» предлагает следующий ответ: «Они возникают из информации, передаваемой посредством социальных механизмов, и являются частью того наследия, которое мы называем культурой»14. Важно выделить, что Д. Норт не определяет возможности появления неформальной нормы в качестве отклика на то или иное вновь вводимое формальное правило. Другими словами, этим двум видам правил отказано во взаимности.
Институциональная система представлена в виде трех подсистем, каждая из которых располагается на
одном из уровней, образующих своеобразную пирамиду. Широкое основание этой пирамиды занимают культурные традиции и ценности. На них опираются неформальные правила, а вершину венчают формальные правила.
В работах западных институционалистов, как можно судить по приведенной выше цитате Д. Норта, фактически учитывается только часть существующих неформальных норм, причем именно та, которая менее подвижна во времени, более устойчива и более тесно привязана к культурным традициям. Культурные традиции и ценности можно рассматривать в качестве почвы, на которой и произрастают формальные и неформальные институты. А так как, по словам В.В. Докучаева, «почва - это зеркало ландшафта», то по основным характеристикам традиционных ценностей можно судить о том, приживется ли и в какой мере та или иная формальная и неформальная норма на почве российской ментальности.
А. Кончаловский в своей статье писал, что в любой ментальности складывающаяся веками культура выполняет роль корабельного киля. Какие бы ни налетали политические вихри, как бы ни накренялись паруса и мачты, киль все равно не позволит кораблю зачерпнуть бортом и, лишь только шторм успокоится, вернет ему нормальную осадку15.
Все элементы культуры - представления, идеи, мировоззрения, убеждения, верования - становятся действенными в силу их активного восприятия или пассивного признания.
Свой вклад в понимание общественной культуры вносят такие науки, как философия, социология, психология, антропология, исследующие человеческое поведение и взаимосвязь между человеком и его поступками, с одной стороны, и между человеком и окружающей средой (социальной, географической, культурной, производственной и т.д.) - с другой.
Культура безгранична и неисчерпаема в своих проявлениях и смысловых выражениях, стремление определить, понять ее всегда проблематично, она не фиксируется в каких-то строгих научных рамках.
Однако можно выделить несколько аспектов культуры как способа или сферы человеческого бытия:
- культура появляется там и тогда, где люди, обретая человеческие черты, выходят за пределы природной необходимости и становятся творцами своей жизни;
- культура возникает и формируется как совокупность ответов на множество вопросов и проблемных ситуаций социальной и природной жизни людей. Это - общая «кладовая» знаний, средств и технологий, выработанных людьми для решения общезначимых проблем;
- культура порождает и «обслуживает» множество форм организации человеческого опыта, обеспечивая их необходимыми ресурсами и «каналами» обратной связи. Такое разнообразие не ведет к размыванию границ культуры, а, напротив, делает социальную жизнь более устойчивой и предсказуемой.
Более оптимистический взгляд сводится к тому, что и неформальные нормы и культурные традиции складываются отнюдь не только под влиянием случайных факторов, а значит, на них можно оказывать определен-
ное формирующее воздействие. Еще более оптимистичной в смысле противостояния культурному детерминизму выглядит позиция Э. де Сото: «В любой культуре легальная собственность дает свои преимущества. ... В один прекрасный день под влиянием благого действия разумных политических институтов и законов о собственности эти культурные предрассудки отпадут, как луковая шелуха»16.
Культурные традиции и ценности складывались веками, и каждая система построена в соответствии с природной и социальной средой обитания и отражает глубоко укоренившиеся обычаи, передаваемые от поколения к поколению. Каждая из этих систем направлена на придание стабильности группам или этносам, «каждая система сбалансирована, равновесна, отвечает сущностным потребностям жизни человека в обществе, имеет свою логику, свой рационализм»17. Связанная с устойчивым воспроизведением определенных стереотипов поведения, с определенной реакцией на те или иные явления, с определенными способами восприятия и осмысления информации, каждая система культурных традиций и ценностей является отражением не особенностей индивидуальной личности или частной жизни либо стремления индивида к выгоде, а почти автоматическим отражением массового понимания общественного бытия, закрепленного на уровне коллективного «бессознательного».
'Разработана автором.
Таким образом, компаративистский анализ формальных и неформальных институтов показал их различие по содержанию, происхождению, механизму становления, жизненным циклам (таблица). Это важно для регулирования макро- и микроуровней, которое должно быть основано на разработке определенных формальных институтов, наиболее полно и адекватно учитывающих специфику неформальных институтов.
1 См.: Полтерович В. Трансплантация экономических институтов // Экономическая наука современной России. 2001. № 3.
2 Это выражение отразилось в названии VI Международной конференции ГУ-ВШЭ "Модернизация экономики и выращивание институтов". См. также: Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем. М.: Наука. 2004.; КузьминовЯ., Радаев В., Яковлев А., Ясин Е. Институты: от заимствования к выращиванию // Вопросы экономики. 2005. № 5. С. 5 - 27. Можно отметить неко-
торое непринципиальное расхождение, которое относится скорее не к сути, а к метафорическому пониманию этого выражения. Так, в работе Г. Клейнера выращивание институтов уподобляется выращиванию кристалла, а в работе Я. Кузьминова и его соавторов - растений, при этом, соответственно, «реформаторы должны быть не инженерами или импортерами, отыскивающими лучшие мировые практики, а садовниками» (с. 8).
3 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала. 1997. С. 17.
4 См.: Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 73.
5 См.: Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. С. 12.
6 Там же.
7 Де Сото Э. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2004. С. 211.
8 Эрнандо де Сото, бродя по рисовым полям во время своего пребывания в Индонезии, обратил внимание на отсутствие меток, обозначающих границы участков, принадлежащих разным владельцам. «Но собакам известны границы хозяйских владений. Каждый раз, когда я пересекал невидимый рубеж, один пес умолкал, а другой подавал голос. Эти индонезийские собаки не сведущи в принципах права, но отлично знают границы владений, которые нужно охранять» (указ соч., с. 165). Другими словами, для того, чтобы вникнуть в хитросплетения неформальных норм, нужно окунуться в соответствующую среду.
9 См.: Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа // Вопросы экономики. 1997. № 3. С. 9.
10 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. С. 56.
11 Капелюшников Р.И. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М.: ГУ ВШЭ, 2001. С. 147.
12 Де Сото Э. Указ соч. С. 213.
13 Кузьминов Я., Радаев В., Яковлев А., Ясин Е. Указ. соч. С. 5 - 27.
14 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики.С. 57.
15 См.: Кончаловский А. Возвышающий обман. М.: Совершенно секретно. 1999. С. 309.
16 Де Сото Э. Указ соч. С. 228 - 229.
17 Кульпин Э. Феномен России в системе координат социо-естественной истории //http://www.russ.ru/ antolog/inoe/kulpin.htm
Сравнительная характеристика формальных и неформальных институтов*
Основная характеристика Формальные институты Неформальные институты
Содержание Писаные законы, права собственности, договоренности Традиции, обычаи, предпочтения
Механизм становления и функционирования Прописаны, узаконены, специально установлены, принуждаются к исполнению, можно принять в одночасье, легко понять, описать Естественный фактор, часть наследия, сильно привязаны к субъектам, результат естественного отбора, инерционны, устойчивы, трудно осмысливаются
Цикл Могут существовать в кратковременном периоде и могут быть полностью упразднены Достаточно длительный период существования (век, столетие)
Способность к трансформации Могут вводится принудительно (принятие нового закона) Сложно поддаются трансформации
