CC BY
48
УДК 82-1:81'373
ФИГУРА ПРОТИВОРЕЧИЯ КАК КОНСТРУКТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПРИЕМ* (на материале поэзии Игоря Северянина)
Н.А. Антонова
Кафедра русского языка № 4 Факультет РЯ и ОД Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 10, Москва, Россия, 117198
Противоречие — особая тропофигура, являющаяся важнейшим конструктивно-семантическим средством собственно языкового уровня, а также уровня композиции целого стихотворения.
Ключевые слова: фигура речи, противоречие, семантические средства, конструктивные средства, поэтический текст, поэтическая функция.
Поэтическая (эстетическая) функция представляет собой центральную функцию словесного искусства, определяющую сущность поэтического языка. Образность поэтического языка в большинстве случаев достигается за счет стилистических приемов: тропов и фигур. В филологической традиции существуют различные трактовки природы и границ этих явлений: раньше считали, что фигуры включают в себя тропы, позднее тропы и фигуры были разграничены более определенно, но некоторые из них в силу своей природы оказывались переходными с точки зрения выдвигаемых критериев (такие как, например, сравнение, эпитет, оксюморон и др.). Промежуточное положение занимает и поэтическое противоречие, которое имеет статус поэтического приема и является особой, переходной по своему характеру тропофигурой, которая впервые была выдвинута профессором Л.А. Новиковым, предложившим и сам термин [1. С. 326—334].
Главное семантическое содержание поэтического противоречия — это отрицание, которое обнаруживается на всех его ярусах, т.е. в семантическом аспекте фигура противоречия как факт языка характеризуется наличием внутреннего отрицания. Семантика противоречия как отклонения от некоторой нормы находит в поэтическом языке отражение в синтагматических и парадигматических отношениях образного слова. В синтагматическом плане несмотря на то, что сохраняется синтаксическая сочетаемость компонентов фигуры противоречия, резко меняется их лексическая сочетаемость, она становится противоположной (противоречащей) по отношению к исходной, нормативной. В составе фигуры слово входит в сочетания, которые свойственны в обычном употреблении его противоположному (противоречащему) члену. В соответствии с этим в парадигмати-
* Рец.: доц. Арсеньева И.А. (РУДН); доц. Нечаева Е.В. (Госуд. Институт русского языка им. А.С. Пушкина).
ческом плане образное сочетание выходит из исходной парадигмы и переходит в противоположную или занимает промежуточное положение.
С точки зрения прагматических свойств фигура противоречия эстетически воздействует на читателя благодаря «колеблющемуся признаку» своего смысла как единства противоположных, противоречивых начал: А = А и в то же время А Ф А [2. С. 128].
Противоречие как прием художественного изображения было свойственно многим поэтам XIX—XX столетий. Противоречия социальной, общественно-политической и культурной жизни России, которые резко обострились на рубеже веков, привели к усилению внутреннего противоречия творческой личности, часто к ее раздвоенности, глубокому протесту против социальной несправедливости.
Тропофигура противоречия стала ведущей доминантой творчества И.В. Лота-рева, писавшего свои произведения под псевдонимом Игорь Северянин. Игорь Северянин — один из известных русских поэтов начала XX в. Рассмотрим основные типы тропофигуры противоречия на примере его стихов.
Л.А. Новиков выделял следующие семантические типы поэтического противоречия: противоречия качества (свойства), сущности, тождества (подобия), существования, противоречие-парадокс, антифразис, а также прием композиционной организации поэтического противоречия [3. С. 111].
Провести четкую границу между указанными типами трудно, так как их текстовые функции часто совмещаются и пересекаются, поэтому в качестве примеров разных типов тропофигуры противоречия в поэзии И. Северянина рассматриваются те, которые, на наш взгляд, могут быть классифицированы как явные, определенные.
Противоречие качества чаще всего соответствует традиционному оксюморону, хотя и не охватывает всех его структурных и семантических разновидностей. Греческое слово «оксюморон» в буквальном переводе означает «остроумно-глупое», то есть соединяющее в себе два несочетающихся понятия, при этом появляется новый смысл, а речь приобретает особую выразительность. Этот тип противоречий формируется на базе отвлеченной лексики, для которой характерна антонимическая упорядоченность единиц, и выражает новое качество как результат раздвоенного на противоположности свойства.
...О, век
Модернизованной Эллады
И обветшалой новизны... [4. С. 51].
Совершенно очевидно, что в языке такие слова, как Эллада и новизна, не находятся в отношениях противоположности, не являются языковыми антонимами. Контекстуальный анализ позволяет обнаружить в их содержании противоречие: в слове Эллада подразумевается значение «устаревшая, вымершая цивилизация»; естественно, противоположным значением будет «новизна». Поэтому в объединении двух оксюморонов модернизованная Эллада и обветшалая новизна появляется новое понятие, новый авторский образ, в котором доминирует значение «старость».
Рассмотрим противоречия качества в стихотворении «Блесткая тьма», уже само название которого построено на противоречии.
Я презираю вас пламенно, тусклые ваши сиятельства. Тусклые ваши сиятельства! Во времена Северянина следует знать, что за Пушкиным были и Блок, И Бальмонт! [4. С. 97].
В данном примере противоречие рождается на синтагматическом уровне, при сохранении регулярной лексической сочетаемости (ваше сиятельство) ок-сюморонный эпитет способствует переосмыслению устойчивого сочетания, противоположному его пониманию — тусклые ваши сиятельства. В смокингах, в шик опроборенные великосветские олухи собрались в блесткой аудитории, казалось бы, все вокруг должно сверкать, сиять, но они из-за своего невежества (а ведь «ученье — свет») находятся в блесткой тьме (о чем свидетельствует само название стихотворения). Даже обращение автора к князьям — олухи (лексика сниженного стиля) говорит об отрицательном к ним отношении. От людей, которые заняты лишь заботой о материальных благах, скрыт горизонт будущего. Таким образом, эпитет тусклые в оксюморонном сочетании тусклые сиятельства актуализирует внутреннюю форму слова сиятельства («которые сияют») и в то же время вступает с этой внутренней формой в поэтическое противоречие.
Для поэтического языка также характерно противоречие качества (свойства), выражаемое однокоренными словами, одно из которых содержит отрицание, выраженное приставкой. Формальная соотнесенность таких слов и яркая выраженность внутренней формы производных подчеркивают процесс «изъятия» того или иного качества и свойства; противоречие смысла находит здесь ощутимую поддержку в форме, что усиливает эстетическое воздействие фигуры:
Очаровательные разочарованья
Знакомы мне [4. С. 356].
Безгрешен грех — пожатие руки [4. С. 16].
Бессодержательные содержанки [4. С. 352].
Ты в памяти запечатлена,
Нечеловечий человек [4. С. 128].
Уже безгранны грани [4. С. 133].
Хотя он лик не выявит безликий [4. С. 133].
Но — тронутая недотрога —
Ты гневно швырнула канат [4. С. 187].
Однако безнапевна та напевность [4. С. 247].
Победно обезгрешившего Грех [4. С. 274].
Но вероятная невероятность есть
В глубинных книгах легкого француза [4. С. 376].
В приведенных примерах противоречие качества выражается однокорневыми антонимами, у которых значение противоположности выражается аффиксальными морфемами. Значение противоположности возникает как результат присоединения приставки не- или без- (бес-), придающей слову противоположный смысл.
Широкое распространение в поэзии ХХ в. и в языке поэзии И. Северянина получает прием противоречия качества или свойства, выражаемый при помощи слова-определителя, противоречащего тому, которое является результатом импликации по отношению к определяемому существительному: печаль ^ грустная/веселая, веселость ^ веселая/печальная и т.п.
В душе — веселая печаль, В душе — печальная веселость. В мечтах — кабинки, пляж, Трувиль. Вокруг — зимы нагая белость [4. С. 217].
Как и противоположность, противоречие по импликативным связям и отношениям лишает определяемый предмет его определенности и исходного качества (свойства): веселая печаль — не печаль, так как в мечтах пляж, солнце, тепло; с другой стороны, печальная веселость — не веселье, так как кругом зима, холод, пустота. В данном контексте поэтическое противоречие качества поддерживается и усиливается на синтагматическом уровне — противоречивостью, контрастностью лексико-поэтического окружения: пляж — зимы нагая белость.
В противоречии качества (свойства) главное слово характеризуется предметной (в широком понимании) семантикой, которая поляризуется зависимым словом. Сущность противоречия качества в том, что оно отображает неустойчивость, неопределенность, зыбкость поэтического восприятия окружающего мира И. Северяниным.
Противоречие сущности всегда «погружено» в предмет и раскрывает с помощью противоположных слов его сущность.
Она безместна и повсеместна,
Она невинна и сладкогрешна [4. С. 96].
Хохот, свежий точно море, хохот жаркий, точно кратер
Лился лавой из коляски [4. С. 33].
Как подземны! Как мы надзвёздны!
Как мы бездонны! Как мы полны! [4. С. 33].
Она казалась мне прекрасной,
Всегда уродливою быв [4. С. 196].
Все мои товарищи (как зовешь нечаянно,
Ты моих поклонников и моих врагов)
Как-то усмехаются [4. С. 47].
Поэт объединяет противоположные понятия в одно, и слово товарищи приобретает многоликий образ: товарищи = поклонники + враги. Постигнете ли вы,
Что пьяным гением зажженные идеи — Прекрасней вашей трезвой лжи? [4. С. 49].
Автор использует прием отрицания традиционно положительного (трезвый) через объединение с негативным (ложь) и утверждает противоположное — что зажженные идеи пьяного гения прекрасней.
Был царь, как раб, в нее влюблен [4. С. 20].
Сопоставляя противоположные понятия, автор хочет показать, что даже царь, любя, может стать рабом другого человека, то есть забыть свое положение, сословные ограничения, все забыть — полностью подчиниться другому человеку.
Исследование тропофигуры противоречия сущности позволяет сделать вывод, что образы, созданные через противоположные (полярные) свойства, приобретают новые, дополнительные смысловые оттенки в своем значении.
Противоречие тождества (подобия) — это равенство или сходство противоположных начал, рождающих новый, сложно переживаемый образ. Оно выражается структурами, в которых противоположные слова одной и той же части речи образно приравниваются друг к другу или частично уподобляются.
Он — мучитель-мученик! Он — поэт-убийца! [4. С. 44].
Лишь друг вне друга — вместе мы [4. С. 18].
Он сел за игру, как гений — окончил игру, как раб [4. С. 41].
Слова гений и раб не являются лексическими антонимами, но семантическая сущность этих слов свидетельствует о том, что в их основе лежат противоречивые понятия. Из контекста можно вывести новую семантику слова раб — раб ландышевого ковра, вина и т.п., того, что искусственно, что не затрагивает, не проникает в душу. Настоящая стихия осталась за стенами, гениальное превратилось в рабское подобие настоящего.
Еще одной разновидностью противоречия тождества, основанного на взаимодействии противоположных по значению существительных, является особый вид приложений — образ, в котором противоположности, пронизывая друг друга, подчеркивают различные стороны и моменты изображаемого:
Мне тайно верится, что ты ко мне придешь,
Старушка-девушка, согбенная в позоре [4. С. 110].
Муринька, милая-милая Муринька,
Ангел-змея [4. С. 186].
Все хорошо в тебе, и ноги, и сложенье,
И смелое лицо ребенка-мудреца [4. С. 188].
В перечисленных примерах поэтическое противоречие основано на противоречащих компонентах поэтического образа, которые сливаются в новое качество и взаимодействуют как полярные свойства сущности, отождествляющиеся друг с другом.
Противоречие существования находит отражение в предикативности высказывания, в выражении его актуализированной отнесенности к художественно моделируемому миру. Образ противоречия существования в отличие от других тесно связан с предикативной структурой предложения и никак немыслим в отрыве от нее: он образует предикативный центр высказывания. Поэтому противоречие существования проявляется прежде всего в глагольных (предикативных) структурах.
Я презираю спокойно, грустно, светло и строго
Я презираю, благословляя («Рядовые люди», 1913).
Он зачастую шутит, не шутя,
И это так легко понять в поэте («На смерть Брюсова»).
Тропофигура противоречия «работает» также и на уровне композиции, являясь конструктивным компонентом одного стихотворения или целого стихотворного сборника.
Композиция противоречия — структура взаимосвязанных фигур противоречия, пронизывающих строй всего стихотворения или значительной его части и несущих как лейтмотив основную идею произведения, то есть целостное «поле противоречий».
В качестве примера рассмотрим стихотворение «Поэза странностей жизни» (1916):
Встречаются, чтоб разлучаться... Влюбляются, чтоб разлюбить... Мне хочется расхохотаться И разрыдаться — и не жить! Клянутся, чтоб нарушить клятвы... Мечтают, чтоб клянуть мечты... О, скорбь тому, кому понятны Все наслаждения Тщеты!.. В деревне хочется столицы... В столице хочется глуши. И всюду человечьи лица Без человеческой души... Как часто красота уродна, И есть в уродстве красота... Как часто низость благородна, И злы невинные уста. Так как же не расхохотаться, Не разрыдаться, как же жить, Когда возможно расставаться, Когда возможно разлюбить?! [4. С. 266].
В стихотворении представлено 15 тропофигур противоречия, имеющих разные логические основания, выполняющих различные семантические функции и образующих вследствие этого разнообразные семантические типы. Остановимся на некоторых из них подробнее. В основе пар разлучаться/встречаться, влюбляться/разлюбить лежит языковая антонимия, заданная системой языка. Логическую основу образует контрарная противоположность крайними членами этой антонимической парадигмы будут встречаться/расставаться, разлучаться — промежуточный член, который несет в себе дополнительное значение «расставаться ненадолго». Эта тропофигура образована предикатами и является противоречием существования. Пара влюбляться/разлюбить имеет аналогичные семантические отношения, однако ее логическую основу образует комплементарная противоположность, разлюбить/влюбиться являются крайними ее членами. В тропофигуре противоречия не жить = расхохотаться и разрыдаться происходит объединение противоположных признаков действия. Расхохотаться/разрыдаться являются контекстуальными антонимами, языковыми антонимами явля-
ется пара смеяться/плакать. В данном стихотворении представлены сразу несколько оксюморонов красота уродна, в уродстве красота, наслаждение Тщеты (Тщета — «горе», то есть «наслаждение от горя»), где происходит совмещение противоположных начал.
Итак, основная доминанта творчества Игоря Северянина — тропофигура противоречия, являющаяся важнейшим стилистическим средством, использование которого придает тексту большую выразительность, повышает образность его поэтических произведений. Поэт успешно оперирует противоположными и противоречивыми оппозициями. Чаще всего И. Северянин пользуется приемом семантического сдвига, предполагающего замену одного слова другим, сознательно нарушая нормативное употребление слов, словосочетаний, заменяя в них устойчивые компоненты на компоненты, имеющие отличную от них лексическую и синтаксическую сочетаемость. В результате подобных авторских лекси-ко-семантических трансформаций рождаются новые, возникшие вопреки языковым нормам, окказиональные образования, обладающие расширенной ассоциативностью и ведущие к появлению большого числа коннотаций.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Новиков Л.А. Противоречие как прием // Филологический сборник к 100-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова. — М., 1995. — С. 326—334.
[2] Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. — М.: Советский писатель, 1965. — С. 128.
[3] Новиков Л.А. Эстетические аспекты языка // Избранные труды в 2 т. — М.: РУДН, 2001. — Т. 2. — С. 111.
[4] Северянин И. Тост безответный. — М.: Республика, 1999.
CONTRADICTION FIGURE OF SPEECH AS A CONSTRUCTIVE AND SEMANTIC MEANS (the case-study of Igor Severyanin's poetry)
N.A. Antonova
The Russian Language Department № 4 Faculty of Russian Language and General Subjects
Peoples' Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya str., 10, Moscow, Russia, 117198
Contradiction is a dominating idea in the poet's creative work and may be qualified as a special figure of speech that is the most important constructive and semantic means on the language level as well as on the level of the composition.
Key words: figure of speech, contradiction, contradictory, semantic means, constructive means, poetical text, poetical function.
REFERENCES
[1] Novikov L.A. Protivorechiye kak priyem // Filologichesky sbornik k 100-letiyu so dnya rozhde-niya akademika V.V. Vinogradova. — M., 1995. — S. 326—334.
[2] Tynyanov Yu.N. Problema stikhotvornogo yazyka. Statyi. — M.: Sovetsky pisatel, 1965. — S. 128.
[3] Novikov L.A. Esteticheskiye aspekty yazyka // Izbrannye Trudy: 2 tt. — M.: RUDN, 2001. — T. 2. — S. 111.
[4] Severyanin I. Tost bezotvetny. — M.: Respublika, 1999.
