CC BY
164
УДК 343.132
ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОИЭВОдСТВА
следственных действий,
ОГРАНИЧИВАЮЩИХ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ жИЛИЩА
© Чекуров Н. Г., 2013
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Статья посвящена рассмотрению вопроса о месте и роли этики при проведении следственных действий, связанных с неприкосновенностью жилища. Также рассматривается вопрос взаимодействия процессуальных норм с этическими и нравственными началами. Исследуются такие понятия, как частная жизнь и личная семейная тайна. Производится анализ действий следователя с этической точки зрения.
Ключевые слова: этика; нравственность; мораль; справедливость; обыск; следственные действия; тайна предварительного расследования; гуманизм; частная жизнь.
Современные международно-правовые акты обязывают государства соблюдать и гарантировать права человека и гражданина, а также признавать исключительный статус личности, в соответствии с которым общепризнанные стандарты человеческого измерения должны соблюдаться и обеспечиваться в каждом цивилизованном обществе.
В уголовном процессе определенную проблему вызывает вопрос обеспечения прав и законных интересов личности, в том числе и права на неприкосновенность жилища.
Актуальность данной проблемы заключается еще и в том, что она не может быть решена с помощью только процессуальных средств и способов. Она многогранна, и в этом представляется ее уникальность.
В непосредственной связи с рассматриваемым вопросом находится один из наиболее важных аспектов реализации интересов личности — этический. Итак, что же собой непосредственно представляет этика:
Этика — «учение о морали, ее развитии, принципах, нормах и роли в обществе». В свою очередь, мораль — «правила нравственности, а также сама нравственность» [1]. Уникальность морали заключается в том, что она призвана регулировать абсолютно все сферы отношений между людьми.
Что же касается непосредственно применения этики в современной науке уголовного процесса, здесь существует точка зрения, согласно которой, значительное внимание уделяется этической стороне уголовного судопроизводства и указывается на
то, что нравственные нормы не отделяются от процессуальных норм, они включены в их содержание, являются «необходимым ингредиентом» правовых предписаний и определяют нравственный смысл и значение процессуальных норм, указывают этически допустимые способы их реализации [2].
На наш взгляд, замечательным примером представляются нормы, содержащиеся в Конституции РФ.
Огромное значение имеет строжайшее соблюдение и правильное применение норм нравственности в отправлении правосудия в судопроизводстве, в работе судебных, прокурорских и следственных органов. От исхода расследования и разрешения уголовных дел зависят доброе имя, честь и достоинство гражданина, его свобода, благополучие его семьи. Как справедливо отмечал профессор Стро-гович: «Эта деятельность опирается как на юридические, так и на нравственные основания» [3].
Нравственную основу будет иметь такое судопроизводство, в котором гарантии прав личности, механизм их реализации стоят на первом месте [4].
Законная и нравственная цель, стоящая перед органами суда, прокуратуры и следствия, может и должна достигаться законными и нравственными средствами.
Теперь можно отметить: законно то, что нравственно, и, наоборот — нравственно то, что законно [5]. Строгое соблюдение закона основывается на психологическом осознании необходимости уважения к закону,
на стремлении разрешить любой правовой вопрос и по «букве», и по «духу закона», т. е. по совести, и как следствие принять справедливое решение. Такая модель реализации права возможна в результате понимания того, что определенная норма есть предписание не только формальное, но и соответствующее в данных условиях и в данный период времени для оптимального решения вопроса.
В этой связи хотелось бы отметить определение С. С. Алексеева: «Моральность права, и в первую очередь выражение в нем начала справедливости, — этико-юридическое требование, которое со всей очевидностью “выдает” генетическую общность права и морали — то обстоятельство, которое свидетельствует о наличии у них единого прародителя в самих основах человеческого бытия» [6].
Таким образом, нарушение прав личности, унижение ее чести и достоинства являются нарушением законности производимых процессуальных действий. В настоящее время гуманизация уголовного процесса серьезно нуждается в укреплении законности, а законность в свою очередь требует гуманизации судопроизводства.
Как справедливо отмечает С. А. Шейфер, активные действия следователя, эксперта, специалиста, направленные на поиск и отображение доказательственной информации, могут нарушить естественное чувство стыдливости и собственного достоинства, причинить иной моральный ущерб обвиняемому, подозреваемому, потерпевшему, свидетелю и иным участникам. Безусловно, необходимо свести к минимуму моральный вред следственных действий, ограничивающих неприкосновенность жилища. Процедура таких действий не должна носить оскорбительного и унизительного характера.
Однако, помимо предписаний, оберегающих честь и достоинство, жизнь и здоровье, а также имущественные интересы участников следственных действий, в процессуальной форме следственных действий важное место занимают правообеспечительные операции.
Эти операции осуществляются следователем во исполнение возложенных на него обязанностей и направлены на создание участникам процесса возможности воспользоваться предоставленными правами. В широком смысле слова, правообеспечитель-
ная деятельность проявляется в неуклонном соблюдении основополагающих нормативных предписаний, образующих правовой статус участников следственных действий. В более узком смысле — это действия следователя, направленные на разъяснение прав и обязанностей участникам следственных действий, на создание реальных условий для их осуществления [7].
Хотелось бы особое внимание обратить на такое следственное действие, как обыск. Обыск является одним из таких следственных действий, которое в наибольшей степени ущемляет права граждан и требует особенно четкого соблюдения норм морали.
В ходе проведения обыска нельзя применять насилие, допускать оскорбления для того, чтобы добиться от лица, в жилище которого производится обыск, информации о месте нахождения искомых объектов.
В соответствии с ч. 1 ст. 170 УПК обыск относится к следственным действиям, которые обязательно проводится с участием понятых. Также в соответствии с УПК РФ понятой наделяется общими процессуальными правами, включая право на уважение чести и достоинства, неприкосновенность личности, тайну личной жизни и т. д.
Основная проблема привлечения понятых в условиях действия УПК заключается еще и в том, что следователь фактически вынужден выяснять не только их отношение к делу, но и к лицам, задействованным в его производстве. Наличие родственных отношений в надлежащем виде можно установить лишь по документам. Не сделав этого, следователь рискует нарушить установленный законом порядок получения доказательств с вытекающими отсюда последствиями. Сложность заключается еще и в том, что не все граждане имеют при себе документы, удостоверяющие личность, поэтому вовлечение их в качестве понятых сопровождается опасностью участия ненадлежащих субъектов при производстве следственного действия. Более того, и по документу, удостоверяющему личность, не всегда можно определить наличие родственных связей.
В этой связи следователю зачастую приходится воспринимать на веру соответствующие сведения, сообщаемые данными участниками уголовного процесса [8].
В современной науке предложена следующая модель, в частности: для обеспечения качественного состава понятых предла-
гается создать институт понятых, который будет действовать на постоянной основе.
Одной из проблем этического характера, не разрешенной в достаточной степени в настоящее время, является законодательное урегулирование тайны предварительного расследования.
Институт тайны предварительного расследования является гарантией защиты личных прав граждан, поддержания их авторитета в обществе, следовательно, он должен обладать глубоким нравственным содержанием, а деятельность по обеспечению тайны расследования должна соответствовать всем требованиям профессиональной этики следователя.
На наш взгляд, под тайной частной жизни следует понимать систему различных сведений. Например: сведения об образе жизни человека, об отношениях в семье и с другими людьми, о здоровье, о физическом и интеллектуальном развитии, о духовной и интимной жизни, а также других обстоятельствах, которым человек придает статус конфиденциальности, самостоятельно определяя то, что он считает возможным разглашать, защищаемую от незаконного и необоснованного разглашения юридическими средствами и механизмами.
УПК устанавливает, что разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается (ч. 3 ст. 161). В п. 7 ст. 182 УПК закреплено положение, согласно которому следователь принимает меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные в ходе обыска обстоятельства частной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личная и (или) семейная тайна, а также обстоятельства частной жизни других лиц. Следователь не должен оглашать в присутствии участников обыска письма и документы, носящие интимный характер, или знакомить их с содержанием подобных документов, за исключением случаев, когда они имеют значение для разрешения уголовного дела [9]. Ввиду тесной связи охраняемых правом жилых помещений с внутренней сферой жизни отдельной личности, данные требования необходимо строго соблюдать. Сам факт производства обыска может также негативно сказаться на репутации граждан, существенно ущемляя их права и законные интересы. Ведь в качестве понятых при обыске жилого помеще-
ния, как правило, приглашаются ближайшие соседи лица, у которого производится обыск. При таких обстоятельствах сложно предположить, что сам факт производства обыска останется в тайне. Верно подмечено по этому поводу О. Я. Баевым, что с позиций нравственных такая огласка недопустима, как и разглашение обстоятельств интимной жизни лиц, подвергаемых обыску. Кроме того, отношения между соседями — теми, у кого был произведен обыск, и понятыми при обыске — после проведения этого следственного действия обычно резко ухудшаются; между ними возникают различные конфликты и это психологически вполне объяснимо [10].
В продолжение сказанного сошлемся на позицию Т. Н. Москальковой, которая отмечает, что понятые — это не просто сторонние наблюдатели, они активные участники этого следственного действия. В зависимости от характера поведения следователя, его отношения к обыскиваемому, комментариев по поводу выявленных предметов у них складывается свое, порой грубо искаженное домыслами, мнение о соседе или сослуживце, о его семье, близких, а также об уголовном деле в целом [11].
Нам в этой связи представляется, что наиболее правильно было бы приглашать понятых из числа граждан, не знакомых с лицом, у которого проводится обыск, т. е. не являющихся его соседями, коллегами по работе. Согласимся с Т. Н. Москальковой, которая справедливо полагает, что в целях охраны чести и достоинства граждан, у которых производится обыск или выемка, следует предупреждать понятых о необходимости сохранить в тайне сам факт производства обыска или выемки, что было бы нравственно оправданно. И, как верно отмечает И. В. Шабетя, привлечение гражданина в качестве понятого только тогда будет эффективным и целесообразным, когда оно не будет связано с принуждением [12].
Необходимо указать, что частную жизнь, личную и семейную тайну составляют сведения: 1) о фактах биографии лица; 2) о состоянии его здоровья; 3) об имущественном положении; 4) о роде занятий и совершенных поступках; 5) о взглядах, оценках, убеждениях; 6) об отношениях в семье или об отношениях человека с другими людьми [13].
Европейский суд по правам человека неоднократно, вынося решения, отмечал,
что понятие «личная жизнь» является широким термином, не поддающимся исчерпывающему определению. Однако было подчеркнуто, что личная жизнь в любом случае охраняет моральную и физическую целостность индивидуума, включая право жить конфиденциально, вдали от нежелательного внимания. Она также гарантирует индивидууму сферу, в пределах которой он или она могут свободно развиваться и реализовывать свою личность [14].
И. Л. Петрухин справедливо подчеркивает, что «обыск имеет строго целевое назначение и не является универсальным средством изучения личности и образа жизни обвиняемого». По-прежнему актуально и убедительно звучат слова известного русского юриста А. Ф. Кони: «Эти следственные действия до такой степени вносят смуту в жизнь честного человека и в отношение к нему окружающих, что должны быть предпринимаемы с большой осторожностью» [15].
Несомненно, обыск всегда сопровождается эмоциональным напряжением. Он требует повышенной выдержки и такта со стороны следователя. На протяжении всего обыска следователь обязан проявлять вежливость, корректность, не допускать грубости, оскорблений, каких-либо угроз. Иногда следователь может испытывать чувства гнева, возмущения, осуждения по отношению к лицу, у которого производится обыск, однако все это не избавляет его от необходимости быть сдержанным, особенно по отношению к членам семьи обыскиваемого. Большое чувство такта требуется от следователя при изучении во время обыска документов, свидетельств личной, интимной жизни обыскиваемых, переписки, фотографий, дневников [16].
Хотелось бы остановиться на проблеме взаимодействия судов и СМИ: решением совета судей Иркутской области от 20 октября 2008 г. отмечалось, что, несмотря на положительные результаты взаимодействия судов и средств массовой информации, существуют проблемы сохранения некоторых негативных тенденций при формировании публичного образа судебной системы в Иркутской области. Так, во многих судах деятельность пресс-секретарей сводится к механическому предоставлению СМИ результатов судебных решений, не всегда соблюдаются этические нормы при подготовке материалов. В связи с этим
председателям судов области было рекомендовано обращать особое внимание на содержание подготавливаемых публикаций и материалов, которые должны строго соответствовать действующему законодательству и этическим нормам.
Также хотелось бы обратить внимание на результаты анкетирования судей и следователей г. Иркутска. На вопрос: «Считаете ли вы, что следователю при производстве следственных действий необходимо принимать меры к тому, чтобы не были оглашены обстоятельства частной жизни лиц, их личная и (или) семейная тайна в ходе производства всех следственных действий, связанных с проникновением в жилище?» 82 % следователей и 98 % судей ответили «Да».
Таким образом, очевидно, необходима переориентация правового сознания общества на идеи первичности и исключительности прав человека, уважения к нему, признания его ценности и независимости. Во многом от уровня правового сознания и правовой культуры личности зависит осуществление, претворение ею в жизнь тех социальных ценностей, которые зафиксированы в ее правовом статусе.
Общие нравственные предписания едины и одинаково важны для всех следственных действий: точное и неуклонное соблюдение законодательных норм, уважительное отношение к личности, ее правам, добросовестность, ответственность, объективность, бережное отношение к частной жизни граждан. Таким образом, одним из важных направлений уголовно-процессуального законодательства является необходимость полнее воплотить в нем нравственные идеи, которые должны способствовать недопущению нарушений прав и свобод человека и гражданина и устранению таких нарушений. Бережное и уважительное отношение к этическим нормам должно являться неоспоримой обязанностью правоприменителей.
«Гуманизм, уважение к человеку, бережное отношение к его доброму имени и правам — это то, что может обеспечить надежную охрану прав личности в ходе разбирательства дела», — подчеркивает А. П. Гуськова [17].
Данные постулаты, безусловно, должны быть незыблемы и при проведении следственных действий, связанных с проникновением в жилище. ^
1. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., М., 1997.
2. Гуськова А. П. Теоретические и практические аспекты установления данных о личности обвиняемого в российском уголовном судопроизводстве : учеб. пособие. Изд. 2, перераб. и доп. М. : ИГ «Юрист», 2002. С. 84.
3. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса : в 2 т. Т. 1 : Основные положения науки советского уголовного процесса / АН СССР, Ин-т государства и права. М. : Наука, 1968. 470 с.
4. Бережко Е. В. Нравственные аспекты применения отдельных мер уголовно-процессуального принуждения // Учен. зап. / Юрид. фак-т. Оренбург,
2006. Вып. 3. С. 97.
5. Бережко Е. В. Нравственные основы уголовного судопроизводства: исторический и современный аспекты // Учен. зап. / Юрид. фак-т. Оренбург,
2007. Вып. 5. С. 126.
6. Алексеев С. С. Философия права. М. : НОРМА, 1999. С. 56.
7. Шейфер С. А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. М. : Юрлитинформ, 2004. 184 с.
8. Дежнев A. C. Социально-правовые препятствия производству следственных действий, связанных с проникновением в жилище // Вестн. ОГУ. 2006. № 3. С. 62.
9. Зинатуллин Т. З., Закиров А. Ф. Уважение чести и достоинства личности в российском уголовном процессе : монография. Ижевск : Детектив-информ, 2005. С. 61.
10. Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Общественные и личные интересы в уголовном судопроизводстве. Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1984. С. 60.
11. Москалькова Т. Н. Этика уголовно-процессуального доказывания (стадия предварительного расследования). М. : Спартак, 1996. С. 58.
12. Шабетя И. В. Сущность, назначение и порядок производства неотложных следственных действий по УПК РФ : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2004. С. 24.
13. См.: Ответы на вопросы, заданные на семинарах-совещаниях в сентябре 2002 г. // Информ. бюл. / Оренб. обл. суд ; Упр. Судеб. департамента в Оренб. обл. 2002. № 5 (дек.). С. 71.
14. Смирновы против Российской Федерации
[Электронный ресурс] : постановление Европейского суда по правам человека, третья секция от 24 июля 200З г. URL: http:// www.echr.coe.int/
Eng/Judgments.htm.; http:// www.coe.ru/koi/00.htm.
15. Кони А. Ф. Избранные произведения. Т. 1. М., 1959. С. 607.
16. Чуфаровский Ю. В. Юридическая психология : учебник. З-е изд., перераб. и доп. М. : ТК Велби, Проспект, 2006. С. З67.
17. Гуськова А. П. Указ. соч. С. 84.
Ethic Aspects of Production of Investigatory Actions, Limiting Inviolability of Dwelling © Chekurov N., 2013
The article is sanctified to consideration of question about a place and role of ethics during realization of the investigatory actions related to inviolability of dwelling. The author analyses the issues of co-operation of judicial norms is examined with the ethic and moral beginning. Investigated such concepts as private life and personal skeleton in the cupboard. The analysis of actions of investigator is produced from the ethic point of view.
Key words: ethics; morality; moral; justice, search; investigatory actions; secret of the pre-trial hearing; humanism; private life.
