CC BY
136
Крупницкая В.И.
Допустимость доказательств как гарантия конституционных прав и свобод личности в сфере уголовного судопроизводства
Конституция РФ закрепляет требование об использовании в процессе доказывания только допустимых доказательств (ч. 2 ст. 50). Однако для успешной реализации этого требования одного только его нормативного закрепления недостаточно, чтобы оградить уголовный процесс от использования сомнительных и ненадежных доказательств, требуется эффективная система средств его обеспечения. Применительно к уголовному процессу это конституционное требование обеспечивается неоднократным закреплением в УПК РФ положений об использовании в процессе доказывания по уголовным делам только допустимых доказательств: в виде принципа законности (ст. 7 УПК), в виде прямого запрета использования недопустимых доказательств (ст. 75 УПК) и некоторых других случаях. Положения Конституции РФ хотя и имеют прямое действие (ст. 15), но в полной мере могут быть реализованы только при условии их конкретизации в частных нормах уголовно-процессуального закона, определяющих производство по уголовным делам, процедуру доказывания, процессуальное положение участников процесса. Главный государственный закон закрепляет в главе 2 основные права и свободы человека и гражданина. Конституция РФ в ч. 2 ст. 17 провозглашает, что основные права и свободы неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. В теории конституционного права сложилось мнение, что закрепленные в Конституции права личности являются одновременно и гарантией их реализации. Так, ч. 1 ст. 22 Конституции РФ закрепляет свободу и личную неприкосновенность каждого. Это основное положение порождает целую систему прав, закрепленных в УК РФ, ГК РФ, КоАП РФ, УПК РФ. В частности, в УПК РФ в качестве принципа в ст. 10 определяется ряд правовых запретов и предписаний в отношении лица, вовлеченного в орбиту уголовной юрисдикции. Помимо этого ряд отдельных процессуальных положений определяют основания, условия и порядок ограничения этого конституционного права. Так, нормы УПК РФ достаточно детализировано расписывают процедуру применения мер процессуального принуждения (ст. 91-113 УПК РФ). Уголовно-процессуальный кодекс определяет процессуальный порядок при проведении таких следственных действий, которые могут ограничить конституционные права личности. Одновременно в своей правоприменительной деятельности уполномоченные лица, а именно, дознаватель, следователь, прокурор, судья, опираясь на нормы УПК РФ, исполняют указанное конституционное предписание. Таким образом, права личности, закрепленные в Конституции РФ, носят обеспечивающий характер по отношению к сфере действия уголовного судопроизводства. Следовательно, закрепленные в Конституции РФ основные права личности приобретают звучание средств обеспечения основных прав участников уголовного процесса - таких, как подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель. Получается, что конституционные положения, охраняющие права и свободы человека, его честь и достоинство, личную неприкосновенность, неприкосновенность его жилища и частной жизни, являются и конституционными гарантиями в области уголовного процесса.
Хотя, на первый взгляд, такие гарантии прямо не обеспечивают процессуальной надежности доказательств, вместе с тем создают дополнительный барьер на пути использования тех доказательств, которые получены с отступлениями от надлежащей процессуальной формы их получения и закрепления. И тем самым обеспечивают использование при производстве по уголовным делам только процессуально доброкачественных доказательств. Так, требование ст. 21 Конституции РФ об уважении чести и достоинства личности исключают использование в доказывании пыток, жестокого бесчеловечного или унижающего достоинство видов обращения в отношении участников процесса. Если же такие меры все же были применены, то полученные с их использованием доказательства должны быть признаны недопустимыми и исключены из материалов дела.
Законодатель с помощью конституционного закрепления задекларировал основные права и свободы человека и предусмотрел средства их обеспечения. Однако одного только их конституционного закрепления (несмотря на прямое действие Конституции РФ) явно недостаточно для их эффективного действия, необходима система отраслевых норм, которая бы, детально регламентируя производство процессуальных действий, обеспечивала бы их полномерное действие при производстве по уголовным делам. Поэтому законодатель закрепил в УПК РФ, во-первых, принципы уголовного процесса, где большинство основных конституционных прав получили процессуальное закрепление, а во-вторых, подробно установил порядок производства следственных действий, в результате которых собираются доказательства.
Так, законодатель в рамках уголовно-процессуального законодательства установил правила ограничения такого конституционного права, как право на неприкосновенность жилища. Статья 12
УПК РФ определяет, что осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц, в ином случае требуется получение судебного решения. Судебное решение требуется и при проведении таких следственных действий, затрагивающих данное конституционное право, как обыск и выемка (ст. 12, 182 и 183 УПК РФ). Право на бесплатную квалифицированную юридическую помощь (ст. 48 Конституции РФ) гарантируется в рамках УПК РФ следующими положениями: 1) закрепление в качестве принципа уголовного процесса права на защиту (ст. 16 УПК РФ); 2) возложение на дознавателя, следователя, прокурора и суд обязанностей разъяснять им это право и обеспечивать им возможность защищаться, предоставляя услуги защитника (платно или бесплатно, по желанию подозреваемого, обвиняемого, подсудимого); 3) перечисление в законе случаев обязательного участия защитника в деле (ст. 51 УПК РФ); 4) правило, закрепленное в ч. 2 ст. 75 УПК РФ о том, что при отсутствии защитника на допросе на досудебных стадиях, в случае последующего отказа от своих показаний в судебном разбирательстве показания, данные ранее, должны признаваться недопустимыми доказательствами; 5) запрет на допрос адвоката, оказывающего юридическую помощь (ч. 2 и 3 ст. 56 УПК РФ).
При нарушении конституционных прав граждан при проведении следственных и процессуальных действий, прежде всего, нарушается уголовно-процессуальных закон (как отраслевой регулятор общественных отношений в этой сфере), а также нарушаются конституционные установления.
В Конституции РФ прямо закрепляется требование, что все доказательства, полученные с нарушением закона, должны быть признаны недопустимыми (ч. 2 ст. 50). В этой связи неслучайным является помещение в главу 2 Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина» ст. 50, устанавливающей запрет использования доказательств, полученных с нарушением закона.
Думается, что доказательства, полученные с нарушением основных прав и свобод человека и гражданина (как представляющие высшую охраняемую законом ценность), всегда должны признаваться недопустимыми и подлежат исключению из материалов дела, так как нарушение конституционных прав личности в процессе доказывания означает и прямое нарушение основного закона государства, а это недопустимо. Таким образом, правовой институт допустимости доказательств является серьезной гарантией прав и свобод личности в уголовном процессе. Конституционно-правовые гарантии - это средства усиленного воздействия отрасли конституционного права на регулируемые общественные отношения в сфере уголовной юрисдикции, повышающие эффект обеспечения прав личности при производстве по уголовным делам.
Основные конституционные права личности закреплены в отраслевом уголовно-процессуальном законодательстве в виде принципов. Именно в системе принципов отражены конституционные основы правового и процессуального статуса личности и правосудия в Российской Федерации. Многие конституционные положения находят свое непосредственное выражение в принципах. В частности, принцип неприкосновенности личности и жилища, обеспечение тайны переписки, телефонных переговоров, право на защиту и др.
Основные конституционные права личности закреплены в отраслевом уголовно-процессуальном законодательстве в виде принципов, в системе принципов отражены конституционные основы правового и процессуального статуса личности и правосудия в Российской Федерации. В частности, принцип неприкосновенности личности и жилища, обеспечение тайны переписки, телефонных переговоров, право на защиту и др.
Принципы уголовного процесса являются основой, базой, фундаментом для построения всех других норм уголовно-процессуального законодательства. Они отражают его сущность и содержание, характеризуют его основные качественные черты и характеристики, определяют тип уголовного процесса. Принципы процесса являются основой доказательственной деятельности и своими предписаниями предрешают основные требования допустимости. Большинство этих принципов закреплено в Конституции, и они тесно перекликаются с конституционными гарантиями. Принципы играют важную роль в правовом регулировании. В уголовном судопроизводстве они определяют стадии, формы, содержание институтов, характеризуют реальную гарантированность прав и свобод человека и гражданина, важнейшие черты предмета и метода процессуального воздействия. Можно утверждать, что они детерминируют сущность и содержание уголовно-процессуального права. В то же время ни Конституция РФ, ни действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не дают определения принципов судопроизводства, а тем более их развернутой характеристики, что затрудняет их понимание, толкование и применение.
М.С. Строгович под принципами уголовного процесса понимал такие важнейшие и определяющие правовые положения, на которых строится уголовный процесс, и которые определяют всю систему процессуальных форм и институтов и отражают наиболее существенные черты и свойства уголовного процесса [1, с. 124]. Близки к этому пониманию суждения Т.Н. Добровольской, А.М. Ларина, Я.О. Мотовиловкера, И.Л. Петрухина, А.Л. Ривлина [2, с. 16; 3, с. 32; 4, с. 22; 5, с. 160]. Нормативность большинством исследователей рассматривается как имманентное свойство принципов
судопроизводства. Более того, в качестве норм права принципы выступают как основные, исходные положения, которые определяют характер всех других процессуальных правил. Их роль видится в том, что с ними сравниваются все иные нормы, которые получают возможность позитивной реализации лишь при условии полного соответствия требованиям принципов. Из этого положения следует возможность толкования с помощью принципов всех остальных уголовно-процессуальных норм, ибо принципы по своей сути представляют собой обобщенную характеристику содержания уголовно-процессуального права [6].
Фактически все принципы уголовного судопроизводства (глава 2 УПК РФ) представляют собой гарантии прав граждан, являющихся участниками процесса, и прежде всего, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, как наиболее уязвимой во всех отношениях фигуре. В УПК РСФСР не было раздела, в котором бы концентрированно закреплялись принципы уголовного судопроизводства. Большая их часть была изложена в главе 1 «Основные положения». Действующий УПК РФ предлагает иной подход к регламентации этого вопроса. Исходя из концепции УПК РФ, основанной на положениях ст. 2 Конституции РФ и закрепленной в ст. 6 УПК РФ, законодатель в отдельной главе воспроизводит конституционные положения, определяющие процессуальное положение личности в сфере уголовной юрисдикции и отправления правосудия.
Особое значение имеет принцип законности, закрепленный в ст. 7 УПК РФ. Все процессуальные принципы - это реализация законности в уголовном процессе. А.В. Смирнов выделяет законность как типологическую черту цивилизованного правосудия [7, с. 64]. Видится, что принцип законности имеет общее приоритетное значение для всей уголовно-процессуальной деятельности, так как он обязует всех должностных лиц и органы, осуществляющие производство по уголовным делам, строго следовать правовым предписаниям. Таким образом, уголовно-процессуальная деятельность должна быть строго ограничена рамками, с учетом принципа законности. Как сказал И. Кант: «Наилучший строй тот, где власть принадлежит не людям, а законам» [8, с. 283].
В статье 7 УПК РФ, закрепляющей принцип законности в сфере производства по уголовным делам, и имеющей отношение к доказыванию в целом, предусматривается, что нарушение норм Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств. Тем самым положение, связанное с допустимостью доказательств, впервые в действующем уголовно-процессуальном законодательстве возведено на новый высокий принципиальный уровень, что свидетельствует о той роли, которую играет вопрос о допустимости доказательств во всей процессуальной деятельности.
Принцип осуществления правосудия только судом (ст. 8 УПК РФ) детерминирует решение вопроса о признании доказательств недопустимыми на основании судебного решения. На досудебных стадиях в процессе доказывания органы и уполномоченные должностные лица органов уголовного преследования (дознаватели, следователи, прокуроры) собирают и процессуально закрепляют доказательства в целях обоснования обвинения перед судом либо отказа от предъявленного обвинения до постановления приговора. Их деятельность именуется предварительным расследованием в том смысле, что она предваряет центральный этап производства по делу - судебное разбирательство. В процессе собирания доказательств они неминуемо должны их предварительно проверять и оценивать с точки зрения требований закона, имея в виду, что в противном случае результаты их деятельности -собранные и зафиксированные доказательства - могут быть признаны недопустимыми.
Помимо этого, правозащитная функция судебной власти реализуется и посредством судебного контроля за законностью проведения процессуальных действий. Судебный контроль за досудебным производством осуществляется в двух формах - предварительный и последующий. Предварительный контроль - новелла действующего уголовно-процессуального закона, подобных положений в истории российского процесса не было. Полномочия суда по осуществлению предварительного судебного контроля способствуют охране прав личности, прежде всего, права на свободу, личную неприкосновенность и неприкосновенность жилища, они сосредоточены в ч. 2 ст. 29 УПК РФ, которая содержит исчерпывающий перечень процессуальных действий, для производства которых требуется получение судебного разрешения. Только при получении судебного решения указанные в статье следственные действия будут являться допустимыми доказательствами. Судебное санкционирование подобных следственных действий, ограничивающих конституционные права и свободы, выявляет тенденцию к построению демократического уголовного процесса, обеспечивает объективность и беспристрастность производимого расследования, повышает защищенность личности при производстве по уголовным делам. Принимая решения о разрешении производства следственного действия, суд проверяет наличие для этого оснований, создавая основу для получения доказательства, соответствующего требованиям закона. Последующий судебный контроль опосредованно также служит обеспечению допустимости доказательств. Все обжалуемые следственные и иные процессуальные действия сопряжены с доказательственной деятельностью и предшествуют,
сопровождают обжалование действий (бездействий) дознавателя, следователя, прокурора, либо основаны на реализации обжалуемого принятого ими решения. Принимая решения, в которых признаются незаконными действия (бездействия) либо принятые решения, суд может констатировать недопустимость какой-то части доказательств. А это, в свою очередь, является и превентивной мерой в отношении дальнейшей работы органов и должностных лиц стороны обвинения.
Уважение чести и достоинства личности (ст. 9 УПК РФ) является конституционным принципом и с допустимостью доказательств связано в той плоскости, что оно определяет содержание правовых норм, регламентирующих производство следственных и иных процессуальных действий, направленных на собирание доказательств. Так, при личном обыске и освидетельствовании (ст. 184 и 179 УПК РФ) запрещаются действия, унижающие честь и достоинство обыскиваемого лица. Этой же цели служит и правило, что обыскивать и освидетельствовать может лицо одного пола с обыскиваемым. Данный принцип тесно связан с нормами нравственности и является нормативным их выражением. В этом обнаруживается тесная связь требований допустимости доказательств и норм нравственности, опосредованно выражающаяся в виде принципа уголовного процесса.
Принцип неприкосновенности личности (ст. 10 УПК РФ) является гарантией одноименного конституционного права. Связь с допустимостью доказательств проявляется в том, что применение мер процессуального принуждения к личности должно быть обосновано допустимыми доказательствами, иначе любой незаконно задержанный, заключенный под стражу или помещенный в психиатрический стационар подлежит немедленному освобождению.
Принцип охраны прав и свобод человека и гражданина (ст. 11 УПК РФ) реализуется в законодательных требованиях, регламентирующих в аспекте охраны прав личности производство следственных действий, несоблюдение которых влечет признание доказательств недопустимыми. К таким требованиям относится обязанность лица, производящего следственное действие, разъяснять участникам процесса (подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, свидетелю) их процессуальные права и обязанности перед началом производства любого следственного действия (например, допроса, очной ставки и пр.). Особого внимания заслуживает вопрос о разъяснении права свидетельского иммунитета и привилегии против самообвинения. При согласии лиц дать показания дознаватель, следователь, прокурор и суд должны дополнительно объяснить и то, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств*.
Принцип неприкосновенности жилища (ст. 12 УПК РФ) направлен на охрану конституционного права граждан на неприкосновенность их личного пространства. Его нормы содержат правила ограничения этого конституционного права: при производстве осмотра жилища - или согласие проживающих в нем лиц, или судебное решение; при производстве обыска и выемки в жилище - на основании судебного решения. Однако в целях обеспечения интересов правосудия уголовно-процессуальный закон допускает, что в случаях, не терпящих отлагательства, возможно проведение этих следственных действий и без судебного решения. Однако в течение 24 часов судебное решение все же должно быть получено. В данной ситуации проверяются два момента: был ли это случай, не терпящий отлагательства, и было ли его производство обоснованно. При этом проверяется законность производства этого следственного действия. Если же эти основания не подтверждаются, то все доказательства, полученные в результате этих следственных действий, будут являться недопустимыми (ч. 5 ст. 165 УПК РФ).
Принцип тайны переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и других сообщений основан на конституционном праве на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ст. 23 Конституции РФ). Указанный принцип недвусмысленно устанавливает недопустимость прослушивания и записи телефонных и иных переговоров, а также ареста и выемки почтово-телеграфных отправлений, проведенных без судебного решения. Соответственно, проведение подобных следственных действий без судебного разрешения (кроме случаев, не терпящих отлагательства) влечет недопустимость полученных таким образом доказательств.
Принцип состязательности (ст. 15 УПК РФ) реализуется в равных возможностях сторон оспаривать допустимость отдельных доказательств, по большей части в судебных стадиях.
Право на защиту (ст. 16 УПК РФ) относится к одним из основополагающих прав подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Оно обеспечивается обязанностью лиц, осуществляющих расследование и судебное рассмотрение дела реально предоставить подозреваемому и обвиняемому квалифицированного защитника, а также защищаться всеми возможными способами и средствами, не противоречащими закону. Нарушения данного принципа являются основанием для признания доказательств недопустимыми*. В качестве безусловного основания для исключения доказательств является отсутствие защитника в ходе допроса подозреваемого, обвиняемого на предварительном расследовании, и не подтвержденные им впоследствии показания в суде (ч. 2 ст. 75 УПК РФ). Также будут являться недопустимыми протоколы следственных действий, произведенных с отстранением защитника от участия в их проведении.
Принцип свободы оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ) определяет подход к рассмотрению доказательств на основе внутреннего убеждения, базирующегося на законе и совести. Он устанавливает общее правило, в соответствии с которым никакое доказательство не имеет заранее установленной силы. Это существенное требование находится в прямой связи с положениями ст. 88 УПК РФ, согласно которой все доказательства оцениваются с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности, а вся совокупность собранных доказательственной базы - достаточности для формулирования итоговых выводов. В этой связи следует отметить, что оценку допустимости доказательств необходимо производить не только при принятии конечных выводов по делу, но и при получении каждого доказательства. Следователь, дознаватель, прокурор, суд своевременно должны проверять и оценивать каждое вновь полученное доказательство с точки зрения его соответствия требованиям закона. И это существенно разгрузит процесс производства по уголовным делам, повысит его эффективность, позволит не допустить случаи незаконного применения мер принуждения к невиновным, будет способствовать своевременному реагированию на допущенные нарушения, позволит исправлять ошибки и устранять их.
Право на обжалование действий и решений (ст. 19 УПК РФ) имеет отношение к институту недопустимости доказательств в том смысле, что сама возможность обратиться в суд и поставить под сомнение законность и обоснованность действий дознавателя, следователя, прокурора стимулирует соблюдение закона при собирании и фиксации доказательств.
Принципы имманентно выражают уровень развития общества, соответствующий уровню исторического развития, отражают его сущность и содержание, определяют его качественные характеристики, нарушение которых ведет к нарушению законности при осуществлении правосудия по уголовным делам. Соблюдение принципов является критерием допустимости, так или иначе характеризует порядок собирания и использования доказательств и этим определяет их допустимость.
Принципы уголовного процесса определяют качественные характеристики процессуальной формы как совокупности законодательно установленных процедур, регламентирующих процессуальные действия всех участников уголовного процесса. В этом смысле всю процедуру уголовного судопроизводства можно рассматривать как систему гарантий и обеспечения прав личности и гарантий допустимости доказательств. В качестве первой категории процессуальная форма выступает средством обеспечения глубокого и всестороннего исследования обстоятельств дела и правильного решения задач правосудия.
Как гарантии конституционных прав граждан критерии допустимости доказательств при разбирательстве уголовных дел заключаются в системе не только правовых, но и нравственных средств. К ним, прежде всего, относятся нравственные принципы, нравственное сознание официальных лиц, осуществляющих доказывание. Нравственные принципы определяют моральный характер установленных законом процессуальных действий, процессуальных отношений всех участников процесса. Условия допустимости доказательств неразрывно связаны с нравственными основами судопроизводства, пишет П.А. Лупинская [9, с. 107]. Среди нравственных принципов и категорий в качестве гарантий допустимости доказательств можно выделить, прежде всего, высокое сознание профессионального долга, добросовестность дознавателя, следователя, прокурора, адвоката и судьи. Профессиональный долг и добросовестность состоят в обязанности ответственно, грамотно, независимо от каких-либо влияний осуществлять свои процессуальные полномочия. Думается, что правовые требования в полной мере не в состоянии обеспечить в процессе производства по уголовному делу объективность, порядочность, неприменение недозволенных приемов собирания доказательств и т.д. Поэтому добровольное и глубоко осознанное выполнение моральных принципов и норм, основанных на общепринятых представлениях о справедливости, долге и совести, которые объединяются в стройную систему воззрений, является одним из составляющих профессиональной пригодности дознавателя, следователя, прокурора и судьи. В то же время это - предпосылка соблюдения в процессе расследования и судебного разбирательства всех требований уголовно-процессуального законодательства, а следовательно, и использования в процессе производства по делу только допустимых доказательств.
Нравственные принципы, определяющие нравственные и этические начала судопроизводства, морально-психологические особенности процессуальных действий, играют большую роль в обеспечении требований закона при собирании и использовании доказательств. Система принципиальных нравственных и этических положений основывается на общественной морали. В то же время общественная мораль сама по себе не может определять допустимость доказательств, однако, будучи продуктом объективного социального развития, определяет содержание всей правовой системы развитого правового государства, а значит - и системы уголовно-процессуального права. Нравственные начала неразрывно связаны с допустимостью доказательств в том плане, что они обычно отражены в правовой норме. А.Ф. Кони по этому поводу писал: «Само процессуальное право признает законность вторжения в область своего применения требований нравственности и старается в тех
случаях, где эти требования можно осуществить прямыми предписаниями, дать им необходимое выражение».
Многие нормы уголовно-процессуального законодательства, предусматривая правовые гарантии охраны моральных ценностей личности, четко определяют поведение дознавателя, следователя, судьи, прокурора. Например, запрет использования показаний, полученных с помощью насилия, угроз или иных незаконных мер. Однако однозначно запрещены в законе только те действия, которые явно противоречат морали. В отношении тактических приемов, применяемых при доказывании, закон предоставляет субъекту, осуществляющему производство по делу, определенную свободу действий. В связи с этим «одной из болевых в российском уголовном процессе была и остается проблема пределов допустимого психологического воздействия при производстве допросов и других следственных действий» [10, с. 48]. К настоящему времени в литературе исследовался вопрос об условиях допустимости и правомерности использования психологического воздействия на допрашиваемого. По мнению процессуалистов, такими условиями являются: законность, познавательная эффективность (направленность приема на установление истины), избирательность воздействия (прием должен давать эффект лишь в отношении виновных лиц и быть нейтральным по отношении к другим допрашиваемым), соответствие профессиональной этике и нормам морали [11, с. 166-171], свобода выбора поведения допрашиваемого [10, с. 51]. В любом случае «воздействие следователя на участвующих лиц с целью выполнения задач, поставленных перед ним законом, допустимо и правомерно только тогда, когда у субъекта, на которого оказывается воздействие, имеется свобода выбора линии своего поведения, свобода принятия того или иного решения в конкретной процессуально-тактической ситуации, связанной с расследованием преступления. Допустимое и правомерное воздействие следователя, прежде всего, должно побудить человека, на которого оно направлено, к сознательному изменению принятых решений, к тому, чтобы пересмотреть линию своего поведения, которая противоречит интересам общества и целям правосудия» [12, с. 26]. В этой связи, видится, достаточно остро стоит вопрос об обязанностях должностных лиц, осуществляющих производство по делу, оперировать только доказательствами, полученными в соответствии с требованиями закона, и об ответственности за их ненадлежащее исполнение. «Проблема ответственности за надлежащее исполнение обязанностей в сфере уголовного судопроизводства закономерна так же, как и в других сферах государственной деятельности» [13, с. 34]. По тому, как они исполняют свои процессуальные функции, можно судить об их профессионализме, компетентности и в целом о качестве предварительного расследования. Проблема качества расследования имеет значение в том смысле, что на данном этапе собираются доказательства, на основании которых в суде будет вынесен приговор. Если качество расследования будет низким, то вопрос об эффективности правосудия будет весьма спорным.
Литература
1. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Основные положения науки советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1.
2. Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного права. М., 1971.
3. Ларин А.М. Презумпция невиновности. М., 1982.
4. Мотовиловкер Я.О. О принципах объективной истины, презумпции невиновности и состязательности процесса. Ярославль, 1978.
5. Петрухин И.Л. Правосудие: время реформ. М., 1991.
6. Белоносов В.О., Колесников Е.В. Принцип законности при производстве по уголовному делу и его интерпретация Конституционным судом РФ // Журнал российского права. 2004. № 5.
7. Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб.: Наука; Альфа, 2000.
8. Кант И. Собр. соч.: В 6 т. М., 1996. Т. 4.
9. Лупинская П.А. Основания и порядок решения вопросов о недопустимости доказательств при рассмотрении дел судом присяжных // Рассмотрение дел судом присяжных: Науч. практ. пособие / Отв. ред. В.М. Лебедев. М.: Юрид. лит., 1998.
10. Сильнов М.А. Вопросы обеспечения допустимости доказательств в уголовном процессе (досудебные стадии). М., 2001.
11. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967.
12. Хайдуков Н.П. Тактико-психологические основы воздействия следователя на участвующих в деле лиц. Саратов, 1984.
13. Володина Л.М. Механизм защиты прав личности в уголовном процессе. Тюмень, 1999.
