CC BY
55
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ ИНУКИ
ЭРИСТИЧЕСКАЯ ПОЛЕМИКА КАК ТИП РЕЧЕВОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
(НА МАТЕРИАЛЕ ФРАНЦУЗСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
И.Г. Тамразова
ERISTIC POLEMICS AS SPEECH COMMUNICATION TYPE (BASING ON FRENCH AND RUSSIAN LANGUAGES)
Tamrazova I.G.
The article reveals general and particular language and speech characteristics of eristic discourse in the French and Russian language cultures at the propositional, illocutive, argument, interpersonal and discourse levels of the speech communication analysis.
В статье выявляются общие и частные языковые и речевые характеристики эристи-ческого дискурса во французской и русской лингвокультурах на пропозициональном, иллокутивном, аргументативном, интерперсональном и дискурсивном уровнях анализа речевого взаимодействия.
Ключевые слова: речевые жанры, институциональный дискурс, полемика, эристика, политический дискурс, французский парламентский дискурс, парламентские дебаты, сопоставительная прагматика, теория речевого взаимодействия, речевой анализ, речевое воздействие.
УДК 811.133.1
Современные лингвистические исследования все более обусловлены осознанной необходимостью постичь функциональные свойства языка через дискурсивные механизмы, которые проявляются прежде всего в динамике речевого взаимодействия в социально обусловленной речевой (дискурсивной) практике. Объектом представляемого в данной статье исследования является речевое взаимодействие в рамках функционального жанра эристической полемики, рассматриваемого в сопоставительном плане на материале политических дебатов во французской и русской лингвокультурах.
Актуальность исследования полемического дискурса в различных лингвокуль-турах обусловлена необходимостью углубленного рассмотрения прагмалингвистиче-ских и этнолингвистических механизмов интерперсональной и интеркультурной коммуникации, изучения динамики взаимодействия языковых и культурологических факторов, в частности, в сфере политической коммуникации.
Предметом исследования явились эристические (конфронтационные) речевые способы и языковые средства ведения политической полемики во французском и русском языках, рассматриваемые на пропозициональном (содержательном), иллокутивном, аргументативном, интерперсональном и дискурсивном уровнях речевого взаимодействия.
Методологической базой исследования послужили положения современной лингвистики о сопоставительной прагматике
(1), об интеракциональных категориях высказывания и речевого взаимодействия (2), выводы и наблюдения ученых, рассматривающих структуру и функциональные характеристики бытового и институционального дискурсов (3, 4, 5 и др.), теории аргументации (6, 7 и др.), политической полемики (4 и др.).
Материалом исследования стали зафиксированные различными средствами аутентичные бытовые диалоги, а также политические дебаты на французском и русском языках. Сопоставительный аспект исследования заключается в выявлении универсальных и этнолектных характеристик эристиче-ской полемики во франкофонной и русскоязычной культурах.
Термины «эристика», «эристический» восходят к классической риторической традиции: эристика как искусство полемической публичной речи традиционно рассматривается в рамках риторики, преимущественно уделяющей внимание различным способам ведения дискуссии, при этом важность придавалась не столько содержанию дискуссии, сколько форме ее организации и виртуозности владения ораторским мастерством.
Эристика - диалог вне диалектических правил (8). Если диалектика коррелирует с речевым жанром дискуссии (эвристические доказательства и поиск истины), то эристика соотносится прежде всего с полемикой, спором и дебатами, где целью становится одер-жание победы над собеседником, рассматриваемым как противник. Концепт «полемика» во многих работах понимается как включающий любые виды спора. Однако существует большое количество терминов, уточняющих нюансы способов протекания речевого конфликта. Для выяснения когнитивного потенциала понятия полемики, необходимо разграничить концепты, отражающие конфликт, что достаточно сложно, так как их семантическое наполнение и функции, выполняемые в языке, зачастую пересекаются и отражают этноязыковую дифференциацию.
Однако материалы словарей демонстрируют множественность понятий, пере-
дающих конфликт в русском и французском языках: полемика, дискуссия, диспут, спор, дебаты, ссора, размолвка, пререкание, препирательство, перебранка, склока и др.; polémique, discussion, dispute, débat, débats, querelle, brouille, altercation, chamaillerie, zizanie, engueulade, etc.
На наш взгляд, нельзя ограничить эри-стические проявления в речи строгими рамками того или иного речевого жанра. Эри-стическое речевое поведение, элементы нарушения «личностной территории» собеседника (И. Гоффман) и речевая агрессия присущи как обыденному речевому взаимодействию, так и регламентированному институ-циальному дискурсу.
Для сопоставления механизмов эри-стической стратегии во французской и русской речевых культурах нами были выбраны три типа речевого взаимодействия, отличающиеся между собой степенью институ-циональности (регламентированности): неинституциональное обыденное общение, парламентский дискурс и дискурс политических теледебатов. Общим для институциональных дискурсов является наличие фиксированной предметной ситуации, определенного предмета обсуждения (политической доктрины, события, факта, политической позиции и т.д.). По определению и то, и другое обсуждение вопроса предполагает выработку определенного мнения как у участников речевого взаимодействия, так и у аудитории, часто являющейся истинным адресатом взаимодействующих говорящих субъектов.
В обыденном общении говорящие не связаны конвенциональными нормами общения, и спонтанное полемическое общение может разворачиваться по достаточно бурному и мало предсказуемому сценарию речевого конфликта. Если интерперсональная или социальная иерархия не установлена, полемика может дойти до квазиинвективных или инвективных речевых актов: Est-ce que tu peux descendre la poubelle? - Je n'ai pas d'ordre à recevoir de ta part, hé poupon! (ср.: Я тебе что слуга, мелюзга!).
В неинституциональном речевом взаимодействии полемика может перейти в
скандал, когда пропозициональный план (предмет обсуждения) становится пресуппозицией для нового антагонистического взаимодействия с превалирующей негативной аксиологией по отношению к собеседнику и его речевому вкладу, включая инвективы:
а) «A: Non mais dis donc espèce de salopard, tu t'fous d'ma gueule, non, connard? В: Monsieur, je n'vois pas c'que vous voulez dire... A: Ben si tu vois pas, compte sur moi, j'peux tfaire voir, moi, connard! В hausse les epaules, et monte dans sa voiture» (5).
б) «Один из участников (доверенному лицу А.В. Богданова): Негодяй, иди отсюда! Выведите его, там и пристрелите!»
(9).
Спонтанное полемическое общение строится в категоричной форме:
«A: Robert veut qu'on у аШе ce soir, il a dit qu-queu... В: Ah non, non, pas question ce soir!A: Mais il a dit. В: il a dit il a dit, et moi j'dis non! Ya des limites à tout et ça non et non!» (5).
В неинституциональном речевом взаимодействии полемика может перейти в скандал, в склоку:
«A: Comment, il en faut encore? Comment, il en faut encore? Ah ben ça non par exemple! Non! Non mais ça va pas, ca va pas, ça charrie sec, hein! Ah il en faut encore! Ah non, merde merde et merde! J'en ai ras-ras-ras l'bol, si vous voulez savoir! Ah non c'est pas vrai! Ah ben non merde alors!
В: Mais on-on-on v-on peut pas faireu-on peut pas faire autrement!
A: Non mais ça va pas hein, ça va pas la tête? Je rêve ou quoi?'On peut pas faire autrement hein? Ben on fra autrement, moi j'vous l'dis!» (5).
В пропозициональном плане сам выбор темы имеет определенную полемическую напряженность, т.к. встает вопрос о степени релевантности обсуждаемой темы:
«Жириновский В. В., заместитель Председателя Государственной Думы, фракция ЛДПР. Жириновский по карточке Афанасьевой. Вот приоритеты депутатов -забастовка, Тамбов, дети и так далее. Важнейший вопрос сейчас - Косово!» (10).
В данном примере при помощи речевой стратегии цитации с определенным интонационным маркированием принижается важность выдвигаемых для обсуждения тем, которые кажутся говорящему менее существенными.
Однако конфронтационное общение, даже не ограниченное институциональными рамками, регламентируется сдержанностью и приверженностью к нормам речевого поведения самих говорящих. В институциональном речевом взаимодействии полемическое общение приобретает более сдержанные формы, хотя и здесь встречаются достаточно эффективные приемы речевой агрессии:
«A (secrétaire): Allo oui? В: Allo jeu heu... Je voudrais райег à Monsieur M. s'il vous plait... A: (ton sec) De la part de qui? В: (hésitante) Ben c't'a dire... C'est hen c'est personnel... A: Je regrette, Monsieur M. n'est pas la, en tous cas pas pour vous!»...» (5).
В приведенном примере проявляется один из самых эффективных способов эри-стического речевого действия - дискриминация собеседника, исключение его из легитимного интеракционального поля (ср.: А ты кто такой?!).
Полемические реплики отличает прежде всего диалогичность и пропозициональная ущербность и ко-референтная анафорическая зависимость от предыдущего высказывания. Эристические реплики эллиптичны и дейктичны - их смысл связан с контекстом и ситуацией речевого взаимодействия. Перебивание собеседника, наложение реплик собеседников - это главная дискурсивная характеристика эристического речевого поведения как в обыденной речи, так и в теледебатах и парламентской коммуникации:
«А. Проханов: [Надо говорить] о геноциде не тех мифических миллиардах убиенных крестьян, а о сегодняшнем геноциде, когда мы потеряли 10 миллионов... Н. Сванидзе: «мифических русских крестьян»?...А. Проханов: мифических миллионах крестьян.Н. Сванидзе: Русские крестьяне. Да как вы смеете говорить о покойных «мифические». Эти люди, их рты забиты
глиной, они не могут звонить в эту студию, они не могут обвинить Вас во лжи...» (9).
Институциализированный полемический парламентский дискурс представляет собой компромисс между конституциональными и регулятивными принципами, с одной стороны, и менее нормированным обыденным речевым взаимодействием, с другой (3). Институциализированный аргумента-тивный дискурс парламентских дебатов содержит элементы неинституциализирован-ного дискурса, все то, что определяется субъективными интересами, желаниями, настроениями, эмоциями и т.д. Отсюда модус формирования институциализированного парламентского дискурса оказывается производным от компромисса между требованиями институциональных объективных правил и их фактуально-прагматическим и эмоционально-модальным наполнением.
Как показывает контрастивный анализ протоколов заседаний Российской Государственной Думы (10) и Французской Национальной Ассамблеи (11), эристические проявления значительно реже отмечаются в протокольных записях российского Парламента. Эристические, агональные манифестации (речевая конфронтация, спор) возникают при столкновении мнений, определяемых прежде всего партийной принадлежностью парламентариев и утверждением политических и корпоративных интересов.
В силу особенностей французского институционального парламентского полемического общения, сигналы несогласия, опровержения выражаются в виде реплик, которые всегда фиксируются в протоколах и отличаются от диалогических речевых ходов тем, что осуществляют стратегию опровержения и осуждения политических противников посредством речевого вторжения (реплики):
««M Guy Geoffroy, vice-président de la commission des lois - Ce matin, nous avons parlé de l'article premier et expliqué comment se déroulerait la suite du débat, particulièrement sur ce qui, dans cet article, n'avait pas fait l'objet d'un vote préalable. J'ai indiqué que si certains députés souhaitaient présenter de nouveaux amendements sur cette partie de
l'article premier, la commission avait pris la décision de lever la forclusion. M. Patrick Bloche - Ça ne s'est pas passé comme ça! M. Christian Paul - Ça commence bien! M. Patrick Bloche - Ce n 'est pas honnête ! M. Christian Paul - C'est scandaleux! M. Patrick Bloche - Vous croyez gagner du temps ?» (11).
В протоколах заседаний Госдумы прослеживается большая регламентированность выступлений депутатов, процедура отключения микрофона в рамках временного регламента ограничивает эмоциональное выражение мнения:
«Лебедев И. В., руководитель фракции ЛДПР. Уважаемые коллеги, в стране полным ходом идёт избирательная кампания по выборам президента... Вся страна и весь мир и так уже догадываются, кто у нас в стране станет президентом, но давайте создадим хотя бы видимость честных, чистых и демократических выборов... (Микрофон отключён)»(10).
Основным приемом эристической стратегии в парламентском дискурсе является использование риторических вопросов, подчеркивающих нерелевантность поведения (речевого и неречевого) оппонентов:
«Митрофанов А. В., фракция ЛДПР. Митрофанов по карточке Шайхутдинова. Я хотел сказать, что удивляют наши депутаты, которые друг друга награждают. Мне кажется, что мы в свое время, при Брежневе, удивлялись этой традиции, но у тех были заслуги, те строили заводы, БАМ, запускали ракеты в космос и могли немножко на старости лет друг друга наградить. А где здесь победы?! О чем вы говорите?! Чего вы устраиваете?.. Вы дискредитируете государственную власть своими награждениями!» (11).
Невозможность прямого вторжения, речевой интервенции в высказывание легитимного выступающего в Госдуме приводит к менее эмоциональному полемическому общению, носящему характер метадискурса:
«Драганов В. Г., председатель Комитета Государственной Думы по экономической политике. Коллеги, у меня уже перегорело почти, но я хотел отреагировать на
совершенно неподобающее члену парламента выступление нашего коллеги в адрес сидящих на балконе. Ну, я уверен, что все присутствующие единодушны в том, что это не только недопустимо, но и вредно. И я хочу призвать всех депутатов хотя бы внутренне осудить этот поступок нашего коллеги» (10).
Эристическая полемика взаимодействует с аргументацией и часто апеллирует к риторическому приему «аргументация ad hominem»: призванию внешнего авторитетного судьи или дискредитации путем ассоциирования противника либо с аксиологиче-ски коннотированными авторитетами (Ленин, Гитлер, Сталин), либо с концептами (фашист, предатель и т.п.) и прецедентными негативными фактами: а) «Жириновский В. В.:. Вы хотите, как в Киеве? Мы можем так же сделать, как в Киеве, - позор на весь мир, так сказать, неуправляемые славянские парламенты. Не можете найти точку компромисса! Директор завода чаще встречается с начальниками цехов, а здесь не цех, мы не подчиняемся вам, мы оппозиционные политические партии. И вы никак не реагируете! Как же избирателям реагировать на нашу деятельность? И какой будет авторитет у парламента, когда внутри не можем по самым простым вопросам договориться: где нам сидеть, какие договора, какие помощники где будут работать. Элементы крепостничества... (Микрофон отключён)» (10); б) «M. Henri Emmanuelli -Comment ? J'ai toujours appartenu au parti
socialiste, alors que vous avez fait partie de mouvements d'extrême droite dans votre jeunesse. Plusieurs députés socialistes -Retirez vos propos ! Facho ! » (11).
Дискредитация мнения оппонента может сопровождаться косвенными речевыми маркерами иронии и сарказма (употребление аксиологически маркированных глаголов, наречий и прилагательных, речевые клише, пейоративно-уменьшительные суффиксы, частицы и т.п.):
«Иванов С. В., фракция ЛДПР. На днях мы были с вами свидетелями, как бывший руководитель Росатома господин Кириенко радостно доложил всем, что теперь российский низкообогащённый уран будет поставляться в Соединённые Штаты Америки. Всё бы ничего, но несколькими днями раньше в Вашингтоне он обрадовал американское министерство энергетики тем, что у нас закрываются, причём досрочно закрываются, два реактора, производящие оружейный плутоний. Вот эта связочка меня очень волнует: не идёт ли это торговое соглашение в связке со снижением обороноспособности и безопасности страны?» (10).
В пропозициональном плане политического эристического взаимодействия используются концепты с яркой коннотатив-ной окрашенностью, причем наблюдаются как параллелизм, так и асимметрия аксиологической релевантности в русской и французской лингвокультурах, например:
Наиболее узуальные коррелирующие концепты Аксиологический знак Употребительность
русск. франц. русск. франц. русск. франц.
Великая Россия France -superpuissance + + +++ +
народ les français + + +++ +++
Родина patrie + + +++ -
демократия démocratie /démocratique +/- + + +++
либерализм libérale +/- +/- + ++
фашизм /фашист fachisme/ fachiste - - +++ ++
депутаты-избранники représentants du peuples +/- + +++ ++
Сталин/сталинизм Staline / staliniens +/- - +++ ++
Характерная иллокутивная черта эри-стического речевого акта - отрицание релевантности высказывания собеседника, например: «Аь Tu veux une Camel? Bi Volontiers В2: Non, merci, je préfère mes Gauloises B3: Tu sais très bien que j'ai arreté de fumer » (6, с.95) .
В данном примере на инициирующие речевые акты предложения (A1) следуют речевые акты согласия (B1) и отказа (В2). Реплика B3 также является речевым актом отказа, но, если В2 сопровождается аргументацией, противоречащей пропозиции A1, то B3 отрицает правомочность (релевантность) A1, апеллирует к пресуппозиции A1 («Как ты можешь предлагать, ты же знаешь..»). Реплики типа B3 Мешлер предлагает назвать интеракциональными, в отличие от пропозициональных Bi и В2.
В иллокутивном плане характерной чертой эристической полемики является субъективизация и модализация ассерции, когда аргумент (знание) подменяется мнением, переводится в субъективную модальность, а целью становится агональное иллокутивно-интерперсональное речевое поведение (волитивная модальность). При эри-стическом споре понятие правильности и справедливости аргументов практически совпадает, здесь происходит утверждение своего интереса (простейший пример эристики - умение торговаться на базаре) (8, с. 203).
В иллокутивном плане обнаруживается функциональное многообразие эристиче-ских речевых действий. Эристика характеризуется наличием речевых актов отрицания и речевых актов вызова. На основе проанализированного и иллюстративного материала можно выделить следующие иллокутивные типы (функции) конфронтационных реплик: пафосная, инвективная, ироническая, квестивная, квази-квестивная, негативная. При этом отрицание понимается в самом широком смысле: от отрицания предмета высказывания до отрицания его иллокутивной, интерперсональной, аргумента-тивной релевантности. Если отрицание пропозиции носит контраргументативный ха-
рактер, то эристический полемический вызов - это отрицание релевантности высказывания собеседника.
В аргументативно-риторическом плане эристическая полемика находится вне классических законов аргументации: ее цель - утверждение любыми средствами своей риторической позиции и дискредитация собеседника.
В парламентском полемическом дискурсе, кроме эмотивных и экспрессивных актов, аффективной и инвективной лексики, характерных и для обыденной речи, большую роль играют риторические средства оформления высказывания - тропы и фигуры. Риторико-стилистическая организация парламентской речи обнаруживает следующие риторические приемы, употребляемые в эристической полемике: а) тропы: антанак-лазис; силлепсис; неологизмы, словотворчество; б) фигуры: ирония; преувеличение (гиперболизация); риторический вопрос; восклицание (ироническое или патетическое); обращение; параллелизм.
Таким образом, сопоставительный анализ эристической полемики показал гра-дуальность агональности (речевой конфронтации) в зависимости от институционально-сти и регламентированности речевых жанров во французской и русской лингвокуль-турах. Эристический компонент может проявляться в различных аспектах речевого взаимодействия - пропозициональном, иллокутивном, аргументативном, интерперсональном и дискурсивном.
Эристическая полемика является функциональным вариантом полемического речевого взаимодействия, релевантным в определенных интеракциональных рамках разножанрового дискурса. Эристическое в речи является по своей природе когнитивно-прагматической категорией, реализуемой механизмами логического и поведенческого (социо-психологического) в порождении и интерпретации высказывания в рамках речевой интеракции.
Наибольшее различие в эристической полемике проявляется на предметно-концепуальном уровне при практическом
совпадении иллокутивных характеристик эристических речевых актов во французском и русском языках. Дискурсивные стратегии русского парламентского полемического дискурса отличаются большей частотностью косвенной и модально-объективизированной аксиологической аргументации. Французский эристический дискурс отличает большая эксплицитная субъективизация (оппозиция «я-ты/мы-они) и меньшая регламентированность парламентского протокола с преобладанием полемической диалогично-сти (реплицированный дискурс).
Условия реализации эристического речевого взаимодействия носят как внеязы-ковой, так и дискурсивно-речевой характер и определяются использованием особых языковых и речевых форм во французском и русском языках. Эмоциональность в реализации интерперсонального аспекта речевого взаимодействия свойственна обеим лингво-культурам. Инвективы, проклятья, обсцен-ные интеръективы составляют ядро поля маркеров эристического речевого поведения в интерперсональном аспекте в обоих языках. Однако исследование аутентичной речи (аудио-видеоматериалы, скрипты) позволяет сделать вывод о более высоком пороге та-буированности в бытовом общении некоторых инвективных эквивалентов в русской речевой культуре по отношению к французскому речевому поведению. На основании проведенного исследования возможны дальнейшие разработки, например, установление релевантных признаков эристической языковой личности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гак В.Г Сопоставительная прагматика // НДВШ. Филологические науки. М., 1992. - № 3. - С. 78-89.
2. Алферов А.В. На пути к грамматике речи: интеракциональные категории высказывания // Язык и действительность. - М.: Ленанд-УРСС, 2007. - С. 457-461.
3. Правикова Л.В. Язык парламентских дебатов (опыт системного описания дискурса по терроризму в конгрессе США и Парламенте Великобритании): Дис....д-ра филол. наук. - Пятигорск, 2005. - 425 с.
4. Михалева О. Л. Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия: Дис.... канд. филол. наук. - Иркутск, 2004. - 289 с.
5. André-Larochebouvy D. La conversation quotidienne. - Р.: Didier-Crédif, 1984.- 196р.
6. Moeschler J. Argumentation et Conversation. -Р., 1985. - 203р.
7. Perelman Ch., Olbrechts- Tyteca L. Traité de l'argumentation. La nоuvеllе rhétorique. Bruxelles: Ed. De l'Université de Bruxelles, 1983. -734 р.
8. Зaрецкaя Е. Н. Риторика. - М: Дело, 1999. -480 с.
9. Видеозаписи политических теледебатов 20072008 гг.
10. База данных «Стенограммы заседаний Государственной Думы» // http: // wbase. duma. gov.ru/ steno/ nph-sdb.exe
11. Assemblée nationale. Compte rendu Officiel: Session ordinaire de 2005-2006 // hptt / www.assemblee nationale/fr./cri.
Об авторе
Тамразова Илона Геннадьевна - аспирант 3 года обучения кафедры французского языка Пятигорского государственного лингвистического университета, (научный руководитель - д-р филол. наук, профессор, зав. кафедрой французского языка ПГЛУ А.В. Алферов). Сфера научных интересов - лингвопрагматика, теории речевого взаимодействия. ilona999@mail.ru
