CC BY
150
ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ ЕС НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ
Роман МЕЛИКЯН
кандидат политических наук, преподаватель Академии государственного управления при Президенте Республики Армении
(Ереван, Армения)
АННОТАЦИЯ
Всеете геополитических событий последнего времени, и прежде всего тех, которые развиваются по оси «Запад — Россия», резко изменился прогноз продолжительности использования Евросоюзом российских энергоносителей. Европейские страны решили постепенно преодолеть энергозависимость от России и внести коррективы в концептуальные подходы к этой проблеме. В частности, ЕС стал гораздо активнее укреплять свои позиции в Чер-номорско-Каспийском регионе, разделив его на две ключевые стратегические зоны: Южный Кавказ (ЮК) и Каспий.
Программа «Восточное партнерство», охватывающая Грузию, Украину, Азербайджан, Молдову, Армению и Беларусь, с самого начала предполагала тесное сотрудничество этих постсоветских стран с ЕС на всех уровнях. Их исторические и культурные характеристики казались европейцам не столь специфичными, как у стран Центральной Азии, а, значит, более близкими и понятными.
В центре внимания европейского истеблишмента оказались страны, обладающие большими запасами энергоресурсов (Азербайджан, Туркменистан и Иран) и значительными транзитными
возможностями (Турция и Грузия); в начале 2014 года был артикулирован ряд важных для Южно-Кавказского региона проектов («Nabucco», «Nabucco West», TAP, «Шах-Дениз - 2» и др.).
Впрочем, сейчас ЕС предстоит срочно сделать выбор между сохранением зависимости от России и активным поиском новых энергопартнеров. При этом наиболее радикальная часть европейского общества считает приемлемым любое сотрудничество, сулящее экономические выгоды в виде низких цен на энергоносители, но только не сотрудничество с Россией и США. Другая часть придерживается умеренной позиции, предпочитая постепенную диверсификацию поставщиков без полного отказа от российских энергоносителей или американского сланцевого газа. При этом ЕС больше склоняется ко второму варианту.
Тем не менее, даже сделав «южнокавказский» выбор, ЕС пока не спешит вкладывать большие средства в реализацию энергетических проектов. Немалую роль продолжает играть и американский фактор: США стремятся вытеснить Россию из европейской энергетической зоны, не скрывая намерения монополизировать европейский рынок газа.
КЛЮЧЕВЫЕ энергетические приоритеты, СЛОВА: европейские энергоносители, ЕС, Южный Кавказ,
сланцевый газ, энергоносители, энергодинамика, энергетическая зависимость.
\ У
Введение
Новые геополитические вызовы сделали крайне актуальным вопрос о новой энергетической концепции Евросоюза. Основной акцент в ней делается на достижение энергетической независимости или по крайней мере максимальное снижение энергетической зависимости от России1.
Необходимость в новой энергетической концепции появилась еще в 2006 году, когда на транзитной линии «Россия — ЕС» стали возникать проблемы из-за газового конфликта между Украиной и Россией, не сумевшими прийти к ценовому компромиссу2. Масла в огонь подлили и события 2014 года в Украине и в Крыму. В результате в Брюсселе стали срочно искать возможности избавиться от нынешней энергетической зависимости3.
Беспокойство европейцев наглядно проявилось в принятом 21 марта 2014 года в Брюсселе итоговом заявлении Саммита 28 стран ЕС. Заявление гласило: «Европейский совет (саммит ЕС) поручает Еврокомиссии провести глубокий анализ и представить к июню всеобъемлющий план по снижению внешней энергозависимости ЕС и, в особенности, наиболее энергозависимых государств»4.
Как представляется, причиной подобной спешки стала не столько геополитическая позиция ЕС в связи с событиями вокруг Украины и желание европейского истеблишмента наказать Россию путем введения своего рода санкций, сколько стремление Евросоюза выстроить более самостоятельную энергетическую политику5 (в настоящее время поставки из РФ покрывают около 60% потребностей ЕС в нефти и газе).
О старте «новой стратегии» заявил выступивший на саммите глава Евросовета Х. Ван Ромпей; при этом он выразил опасение, что через 10 лет российские поставки газа и нефти могут составить до 80% всего потребления в ЕС, что будет означать полную энергетическую зависимость от Москвы.
Топливо из России Европа намерена заменить в основном сланцевым газом из США, однако это также имеет свои отрицательные стороны: стоимость сланцевого газа с каждым годом возрастает в связи с ростом затрат на разработку и эксплуатацию месторождений, а европейцам при замене российских энергоносителей альтернативными источниками энергии необходимо, по крайней мере, сохранить существующий на сегодня торговый, платежный и ценовой баланс.
В данном контексте уместно привести высказывание директора аналитического департамента компании «Альпари» А. Разуваева: «Добыча сланцевого газа во многих европейских странах запрещена по экологическим соображениям. Пойдет Европа на рост добычи или нет — вопрос, мягко говоря, спорный, потому что против этого и «зеленые», и оппозиция. В любом случае на это потребуются масштабные инвестиции и время. Даже если европейцы и пойдут на это, то, я думаю, что первая отдача появится года через три. При этом сланец, предположи-
1 Основные работы в этом направлении ведутся в Еврокомиссии, представляющей концепцию единой энергетической политики ЕС и безопасности в виде «Зеленой книги». Последняя такая книга — «Европейская стратегия безопасного энергообеспечения» на сегодня представляет собой самый комплексный документ, показывающий современное положение дел в европейской энергетике, и ставит цели дипломатии ЕС вплоть до 2020—2030 годов (см.: Комитет по энергетической политике и энергоэффективности. Комиссия Европейских сообществ. «Зеленая книга» [http://www.rsppenergy.ru/main/static.asp ?art_id=1552], 25 марта 2014).
2 См.: «Газпром» оставил Украину без российского газа // Newsru.com [http://www.newsru.com/arch/ finance/01jan2006/gazaend.html], 24 марта 2014.
3 См.: Брюссель и Киев ищут пути снижения зависимости от российского газа // Euronews.com [http://ru. euronews.com/2014/03/20/eu-meets-to-discuss-energy-security-against-background-of-ukraine-crisis/], 25 марта 2014.
4 Еврокомиссии поручено разработать план «снижения энергозависимости Евросоюза от России» // Итар-Тасс [http: //itar-tass.com/ekonomika/1063836], 25 марта 2014.
5 См.: Там же.
тельно, может быть в Украине, но в самой Европе — нет. Чтобы принимать сжиженный природный газ, надо построить инфраструктуру; это тоже десятки миллиардов долларов и срок от 3 до 5 лет. А если мы говорим об Америке, то какая там будет добыча через 5 лет, мы не знаем»6.
Надежды на скорейшее достижение энергетической независимости европейское руководство в какой-то степени связывает с США, которые уже успели дать понять, что не менее европейцев обеспокоены данной проблемой и готовы осуществлять прямые поставки природного газа в Европу. Так, на саммите в Брюсселе в марте 2014 года президент США Б. Обама сказал: «Мы понимаем, что усиление санкций по-разному отразится на разных странах, в том числе на странах внутри ЕС; некоторые из них больше зависят от российского топлива, и мы учитываем это. Мы уже сейчас можем осуществлять экспорт природного газа в объемах, которые превышают потребление в странах Европы. Но он идет на открытый рынок не точечно (не адресно. — Р.М.), а продается через имеющие лицензии частные компании»7.
Таким образом, осуществление альтернативных поставок американского газа вряд ли будет возможно в краткосрочной или среднесрочной перспективе, так как потребует многомиллиардных инвестиций. Более того, согласно расчетам, цены на американские энергоносители будут несколько выше тех, по которым Россия поставляет их в ЕС.
С другой стороны, гипотетически возможен и вариант с разработкой внутренних источников энергоносителей. Так, можно было бы добывать сланцевый газ на месторождениях стран ЕС, в частности в Польше. Однако подобный проект потребует значительных капиталовложений, к чему сегодняшний ЕС практически не готов; европейским странам гораздо выгоднее импорт энергоносителей и использование возобновляемых источников энергии, а также повышение энергоэффективности производства и потребления и постепенная модернизация энергосетей. Это позволит обеспечить достаточную энергетическую безопасность стран ЕС, а также сократить выбросы парниковых газов.
Впрочем, разработка собственных ресурсов вряд ли способна удовлетворить все нужды европейских потребителей. С другой стороны, по оценке организации «Sanford C. Bernstein & Co», отказ ЕС от российских энергоносителей в течение следующих пяти лет привел бы к ликвидации более 10 тыс. рабочих мест, снижению потребления газа на 15 млрд куб. м в год и необходимости перехода на альтернативные источники энергии. При этом замена газа углем обойдется экологии Европы в дополнительные 300 млн т выбросов СО2, а мощность атомных электростанций придется нарастить на 5%. Предприятия, в больших количествах использующие природный газ, вынуждены будут закрыться или перейти на другие виды топлива, понеся немалые затраты.
Таким образом, в ближайшей перспективе Европа практически не сможет отказаться от российского газа. Поэтому аналитики и эксперты организации «Sanford C. Bernstein & Co» пришли к выводу, что ни один из множества сценариев с отказом Европы от поставок российского газа не является привлекательным8. В широких общественных и научных кругах Европы уже поговаривают о неэффективности перехода к новой энергосистеме; бытует мнение, что сланцевые нефть и газ приносят американской экономике очень небольшой выигрыш, а для Европы их польза будет и того меньше. В докладе известного французского Института устойчивого развития и международных отношений (IDDRI) говорится: «...бум сланцевого газа в США оказался полезным для локальных экономик штатов, однако в рамках всех США его
6 Цена «энергетической независимости» ЕС от России (АУДИО) // Радио «Голос России» [http://rus.ruvr.ru/ 2014_03_24/Cena-jenergeticheskoj-nezavisimosti-ES-ot-Rossii-4019/], 27 марта 2014.
7 Обама: США готовы осуществлять прямые поставки газа в Европу // Комсомольская правда [http://www.kp.ru/ online/news/1695209/], 27 марта 2014.
8 См.: Отказ от российского газа будет стоить ЕС более $200 млрд // Steelland.ru [http://www.steelland.ru/news/ business/1148.html], 14 апреля 2014.
влияние на экономический рост было минимальным. Кроме того, отмечается, что резкое падение цен на газ, произошедшее благодаря открытию сланцевых месторождений, вряд ли продлится долго. В Европе из-за другой геологии, особых экологических соображений и большого времени, требующегося на разработку месторождений, положительный эффект будет еще менее заметным. Забывается, что революция сланцевого газа в США оказалась возможной только после десятилетий геологических изысканий»9.
Именно поэтому оптимальным ответом на пресловутые энергетические вызовы для ЕС является использование возможностей, связанных с ЮК. Этот регион является для Брюсселя «особой энергетической зоной» хотя бы уже потому, что он остается альтернативным путем транспортировки энергоносителей в Европу.
В середине 1990-х годов ЕС посредством программ INOGATE и TRACECA уже включился в региональные энергетические проекты, но этого ему явно недостаточно. Важным направлением «Политики европейского соседства», и прежде всего действующего проекта «Восточное партнерство», как раз и является энергетическое сотрудничество, и в первую очередь строительство газопроводов в направлении «Запад — Восток». Однако и тут не все гладко: геополитические устремления Еврокомиссии, стремящейся вовлечь ЮК как поставщика энергоносителей в энергетическую систему Европы, наталкиваются на целый ряд трудностей. Ярким примером может служить так и не воплощенный в жизнь проект «Nabucco», который, как считают европейские эксперты, уступит место проектам «Nabucco West» и «Шах-Дениз»10.
С точки зрения энергетических интересов ЕС в регионе ЮК особо важным представляется его сотрудничество с Азербайджаном, которому принадлежит ключевая роль в наиболее перспективном проекте «Южного газового коридора».
В то же время в Европе осознают, что одних только азербайджанских энергоносителей ей будет недостаточно (из-за чего, собственно, и был приостановлен проект «Nabucco»), а потому необходимо подключить к проекту Туркменистан или Иран. Но этому мешают серьезные проблемы, в частности конфликты и противоречия интересов, существующие между потенциальными участниками такого сотрудничества (противостояние между Азербайджаном и Туркменистаном из-за Кяпаза/Сердара, конкуренция на газовом рынке, конфликты в связи с положением азербайджанцев в Иране и т.д.).
С другой стороны, без туркменского газа поставки из Азербайджана сами по себе не в состоянии сильно повлиять на цену газа в Европе. А для Туркменистана Азербайджан по-прежнему остается «окном в Европу». И ни Азербайджан, ни Туркменистан в среднесрочной перспективе, скорее всего, не пойдут на открытую конфронтацию с Россией хотя бы потому, что обе страны экспортируют газ в РФ, а «Газпром» все еще остается главным поставщиком газа в Европу11.
Сами сложности в нынешних азербайджано-иранских отношениях, в принципе, могли бы мотивировать Баку и Тегеран к разработке совместных проектов поставок газа в европейском направлении — как средство смягчить напряженность, в сохранении которой не заинтересована ни одна из двух стран12. Но этому препятствуют слишком многие сегодняшние реалии13, что прекрасно понимают и европейские инвесторы.
9 Французы отказались считать сланцевый газ панацеей для энергетики ЕС // Лента.ру [http://lenta.ru/ news/2014/02/13/shale/], 29 марта 2014.
10 См.: Будет ли вместо Nabucco TANAP и Nabucco West? // События и факты [http: //allwebb.info/article/budet-li-vmesto-nabucco-tanap-i-nabucco-west.html], 10 марта 2014.
11 См.: Туркменистан и Азербайджан накачивают «газовые мускулы» // Teknoblog.ru [http://teknoblog.ru/2013/11/11/], 22 марта 2014.
12 См.: Обе страны — Азербайджан и Иран — склонны к развитию двусторонних отношений // Zia.az [http://zia. az/kose/1266-obe-strany-azerbaydzhan-i-ran-sklonny-k-razvitiyu-dvustoronnih-otnosheniy.html], 22 марта 2014.
13 См.: Абасов А. Азербайджан и Иран: противоречия и перспективы развития отношений [http: //theanalyticon. com/?p=478&lang=ru], 22 марта 2014.
В то же время после украинских событий 2014 года, в результате которых Крым вошел в состав России, осложнилось энергетическое сотрудничество в рамках ГУАМ: планировавшаяся прокладка трубопроводов для транспорта газа в Крым через территорию Украины не отвечает российским интересам.
В течение последних десятилетий ЕС в целом консолидирует свою внешнюю энергетическую политику, что обусловлено как внутренними потребностями входящих в него стран, так и внешними факторами. Параллельно с этим возрастает роль ЮК как наиболее важного стратегического коридора для транспортировки энергоносителей. Любые прогнозные сценарии должны предусматривать большее разнообразие форм вовлеченности ЕС в Южно-Кавказский регион и активное инициирование им новых энергетических проектов.
Европейские энергоинтересы и Южный Кавказ:
взгляд
Потребность ЕС в импорте энергоресурсов постоянно растет, а страны к востоку от ЕС стремятся полнее и эффективнее использовать свои энергоресурсы. Подобный «расклад» учитывался европейской стороной при планировании сотрудничества ЕС с его восточными соседями. Появлявшиеся проекты были направлены прежде всего на создание предсказуемых и прозрачных энергетических рынков, способных стимулировать инвестирование и экономический рост и гарантировать надежность и безопасность поставок. При этом ЕС уделял внимание как производителям энергоресурсов, так и транзитным странам. В заявлении генерального директората ЕС по энергетике, например, говорилось, что «если ЕС хочет достичь своей цели безопасной, конкурентной и устойчивой энергетики, необходимо привлекать другие страны и сотрудничать с ними, будь то производители, потребители или страны, обеспечивающие транзит энергоносителей»14.
Такая стратегия в целом весьма приемлема почти для всех стран ЕС, однако ее практическая реализация часто вступает в противоречие с тактическими и стратегическими установками отдельных государств.
В целом для современной европейской экономики характерен устойчивый рост потребления энергии, получаемой в основном из ископаемого топлива (нефти, угля и природного газа). Именно они обеспечивают 4/5 общеевропейского энергопотребления, причем почти 2/3 топлива сегодня импортируется. И если до 2030 года не будут приняты радикальные меры по изменению сложившихся тенденций, то доля импорта в общеевропейском энергопотреблении возрастет еще больше.
В 2000 году 15 стран ЕС импортировали 49% потребляемых ими энергоресурсов. Ряд экспертов предполагают, что к 2020 году эта цифра увеличится до 62%. «Зеленая книга» ЕС по энергетике, выпущенная в 2000 году, прогнозирует увеличение этой цифры к 2020 году до 51%15. К альтернативным источникам расширения импорта как раз и относятся страны ЮК.
Южный Кавказ как сфера энергетических интересов ЕС стал осваиваться европейцами еще с 1883 года, когда семья Ротшильдов профинансировала строительство железной дороги Баку — Поти, по которой нефть доставлялась на международный рынок16. Установление со-
14 [http://www.enpi-info.eu/mameastphp?id=289&id_type=3&lang_id=471].
15 См.: Богучарский М.Е. Энергетическая стратегия Европейского союза на современном этапе // Финансы. Право. Менеджмент [http: //www.flm.su/?actions=main_content&id=828#_ftn1], 11 апреля 2014.
16 См.: Wisniewski J. EU Energy Diversification Policy and the Case of South Caucasus // Political Perspectives, 2011, Vol. 5, No. 2. P. 60.
общий
ветской власти сделало регион недосягаемым для Запада; после распада СССР ситуация вновь в корне изменилась. Следует отметить, что активизация политики европейских государств в отношении ЮК началась еще в конце 1980-х годов, что было связано с межэтническими конфликтами в тогдашних республиках Закавказья.
После развала Советского Союза ЮК стал ареной пересечения интересов всех крупнейших региональных (Россия, Иран, Турция) и внерегиональных (ЕС, США, НАТО, Китай, страны Центральной Азии, арабские государства) акторов. Это было обусловлено борьбой за контроль над акваторией и ресурсами Черного и Каспийского морей и за влияние на ЮК, являвшийся потенциальным транзитным коридором энергоресурсов из Центральной Азии и Среднего Востока в Европу.
В 1993 году в Брюсселе было положено начало программе создания транспортного коридора TRACECA (Европа — Кавказ — Азия). Этот проект был утвержден в качестве составной части программы ТАОБ (программы технической помощи странам СНГ). В состав участников TRACECA были включены все три государства ЮК. Тогда же было зафиксировано главное направление транспортной (а впоследствии и энергетической) стратегии ЕС на ЮК — создание коридора в обход России17, призванного «разнообразить традиционные централизованные потоки торговли и транспорта и открыть новые (альтернативные) торговые маршруты в западные страны»18.
Чтобы обеспечить безопасность транспортировки энергоресурсов из Каспийского и Черноморского регионов, Еврокомиссия в 1995 году приняла программу INOGATE (Программа энергетического сотрудничества ЕС со странами-партнерами), предусматривавшую не только перекачку в Европу углеводородов, но и поощрение развития нефтяной и газовой инфраструктуры заинтересованных стран.
На первом этапе реализации проектов TRACECA и INOGATE ЕС даже и не думал о методологии формирования своей стратегии энергетической безопасности. Тогдашние проекты носили в основном чисто технический характер и не имели каких-либо четких стратегических ориентиров, что существенно снижало их влияние. Начиная с 2000 года ЕС стал предпринимать активные шаги по разработке целостной стратегии. Так, в официальных документах, касающихся «Восточного партнерства», подчеркивается, что основным измерением для данной структуры является энергетика. В частности, Еврокомиссия отмечает, что «укрепление стратегического энергетического взаимодействия с соседними странами является основным элементом стратегического развития для Восточного партнерства», а ЮК — «важнейший регион» для добычи и транспортировки ресурсов19.
Заметной вехой в расширении энергетических интересов ЕС на ЮК стало учреждение нового формата, получившего название «Бакинская инициатива». В рамках этой инициативы в 2006 году в Астане была принята «дорожная карта», определившая сферы энергетического сотрудничества. В ней упоминалось, в частности, о постепенном согласовании деятельности энергетических рынков с принципами внутреннего энергетического рынка ЕС, об обеспече-
17 К 2008 году на Южном Кавказе складывалась весьма своеобразная ситуация. Грузия активно поддерживалась американской администрацией Д. Буша и не менее активно конфликтовала с Россией. Политика стран ЕС в отношении Грузии была дифференцированной. В целом представляется, что роль ЕС на Южном Кавказе до 2008 года находилась в контексте общей политики Запада по вытеснению из региона России за счет поддержки стран ГУАМ (Грузии, Украины, Азербайджан и Молдовы) и продвижения глобального энергетического проекта «Nabucco» (см.: ЦыганокА.Д. Война на Кавказе 2008: русский взгляд. Грузино-осетинская война 8 августа 2008 года. 2-е издание, дополненное. М.: АИРО-XXI, 2011).
18 Официальный сайт программы TRACECA [http: //www.traceca-org.org/ru/traseka/istorija-traseka/], 5 апреля
2014.
19 См.: European Neighbourhood Policy — Strategy Paper. Brussels: Commission of the European Communities, Communication, 12 May 2004. P. 17 & 11 [http://ec.europa.eu/world/enp/pdf/strategy/strategy_paper_en.pdf], 15 марта 2014.
нии энергетической безопасности и энергетической эффективности, а также улучшении инвестиционного климата в энергетическом секторе20.
Последним этапом вовлечения стран ЮК в орбиту энергетических интересов ЕС стала программа создания «Южного газового коридора», однако на сегодняшний день существует множество подобных энергетических проектов, но ни один из них пока еще не реализован, несмотря на готовность сторон. Среди амбициозных проектов, которые пытался претворить в жизнь ЕС в поисках альтернативы российскому газу, можно назвать газопровод «Nabucco». Он должен был протянуться на 4 тыс. км из Азербайджана в Австрию и пропускать более 30 млрд куб. м газа в год. Однако осуществление грандиозного проекта сразу натолкнулось на две проблемы: высокую стоимость (порядка 13 млрд долл.) и отсутствие гарантированной сырьевой базы (азербайджанского газа явно не хватало, чтобы заполнить трубу; туркменский находился за Каспийским морем, а поставки из Ирана были приостановлены из-за международных санкций). В результате проект распался на две части — TANAP (Трансанатолийский газопровод) и «Nabucco West»; первый должен пересечь Турцию с востока на запад, до границы с Болгарией или Грецией, а второй — пройти от границы Турции с Болгарией до австрийского Баумгартена.
Азербайджан, Турция, Туркменистан и Еврокомиссия, воодушевленные столь многообещающей перспективой, продолжают вести переговоры по поставкам туркменского газа по проектируемому трубопроводу TANAP; предполагается, что к 2023 году объем поставок достигнет 23 млрд куб. м в год. В то же время, учитывая возрастающие потребности Европы в импорте газа, стороны проявляют заинтересованность в реализации проекта «Шах-Дениз - 2». Разработка этого месторождения намечена на 2016—2017 годы21.
Выступая на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2014 года, президент Азербайджанской Республики И. Алиев сказал: «В настоящее время основной приоритет — это осуществление грандиозных энергетических проектов. Я имею в виду проект «Шах-Дениз - 2», к реализации которого мы приступили в прошлом месяце. Согласно проекту, будут построены два газопровода: один — на территории Турции, а другой — от турецко-греческой границы в направлении Италии. Один называется Трансанатолийским, а другой — Трансадриатическим [TAP]. Эти два проекта предусматривают транспортировку природного газа с гигантских месторождений, и это станет крупнейшим инфраструктурным проектом Европы»22.
Предложение азербайджанского лидера может быть приемлемо в случае, если весь газ будет экспортироваться только в Европу. Однако на 6 млрд куб. м газа со второй очереди Шах-Дениза претендует Турция, которая сегодня получает газ из России и Ирана и также заинтересована в диверсификации поставщиков. Тот факт, что Турция является основным участником Трансанатолийского проекта, делает транспортировку газа в обход ее территории практически невозможной для азербайджанской стороны. В итоге Европа остается только с 10 млрд куб. м азербайджанского газа, что недостаточно даже для «Nabucco West». Несмотря на то что Баку готов к 2030 году расширить объем добычи до 30 млрд куб. м в год, этот проект, требующий немалых инвестиций, может быть отложен на далекую перспективу, когда энергетические потребности европейцев неминуемо увеличатся еще больше.
20 См.: The Eastern Partnership Multilateral Platforms [http://eeas.europa.eu/eastern/platforms/index_en.htm], 3 апреля
2014.
21 Шах-Дениз — газоконденсатное месторождение, расположенное на шельфе Каспийского моря в Азербайджане. Общие запасы оцениваются в 1,2 трлн куб. м природного газа и 240 млн т газового конденсата. Эксплуатация первой скважины началась в конце 2006 года. В настоящее время добыча газа на месторождении составляет 9 млрд куб. м в год. Ожидаемый общий объем добычи со второй стадии — 16 млрд куб. м в год (см.: Будет ли вместо Nabucco TANAP и Nabucco West?)
22 Президент Ильхам Алиев: «Шах-Дениз - 2» станет крупнейшим инфраструктурным проектом Европы // APA. AZ [http: //ru.apa.az/news/264057], 26 февраля 2014.
Насколько реальны перспективы поставки азербайджанского газа в Европу?
Еще 8 апреля 2013 года в Баку состоялись совещания по вопросам транспортировки южнокавказских энергоресурсов в Европу. На одном из них министр энергетики и природных ресурсов Турции Т. Йылдыз заявил: «Наряду с реализацией проекта «Южный поток» с Россией, Турция сегодня также успешно ведет проект Трансанатолийского газопровода с братской страной — Азербайджаном»23 — и добавил, что трубопроводная система должна быть доведена до Северной Европы посредством либо «Nabucco West», либо Трансадриатического трубопровода. Однако право выбора того или другого из этих маршрутов принадлежит компании «Шах-Дениз», так как именно ей «Nabucco» уступает более 50% своего участия в работах по реализации проекта «Nabucco West». Более того, Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики, намеревающаяся продать 29% своих акций компаниям «BP», «Statoil» и «Total», обещает в течение пяти лет инвестировать 17 млрд долл. в энергетический сектор Турции24.
Таким образом, это предложение выглядит весьма заманчивым не только для Европы, но и для Турции, компаниям которой уже принадлежит свыше 20% акций азербайджанской государственной нефтяной компании. Интересы Турции азербайджанская сторона учитывает также, заявляя о готовности взять на себя основные затраты25.
Как недавно заявил посол США в Азербайджане Р. Морнингстар, официальный Вашингтон не намерен вмешиваться и, скорее всего, займет нейтральную позицию в отношении всех энергетических проектов по маршруту Каспий — Европа, так как они могут создать в регионе геополитические противоречия. В частности, на первом Всемирном экономическом форуме «Стратегический диалог о будущем Южного Кавказа и Центральной Азии», организованном в Баку, Р. Морнингстар сказал: «США занимают нейтральную позицию в отношении вопроса транспортировки азербайджанского газа по ТАР и «Nabucco West». Упомянув о ряде коммерческих и геополитических трудностей, он добавил: «Думаю, что помимо азербайджанского газа, по трубопроводам, проходящим через этот регион, в дальнейшем будет транспортироваться также туркменский газ и Туркменистан также станет частью Южного коридора»26.
Все это позволяет сделать вывод, что ЕС намерен получать азербайджанские энергоносители в обход России, причем их транспортировка будет осуществляться за счет средств поставщика. Подобный сценарий связан с неготовностью европейских компаний инвестировать в столь масштабные проекты и их опасениями по поводу скорого истощения потока азербайджанской нефти. Ожидать финансовых вложений со стороны стран ЕС можно лишь в том случае, если к трубопроводам будут подключены туркменские углеводородные ресурсы.
В результате европейские игроки добились того, что на азербайджанскую сторону было частично возложено финансирование работ по проекту «Nabucco West» на территории ЕС. Таким образом, если Азербайджан решит экспортировать свою нефть в Европу, он должен будет не только построить трубопроводы до самых границ ЕС, но и взять на себя ведение половины работ на его территории.
23 Танер Йылдыз: «Баку — Тбилиси — Карс и Баку — Тбилиси — Эрзерум — ключевые проекты региона» // News.day.az [http: //news.day.az/economy/394458.html], 7 апреля 2014.
24 См.: «BP», «Statoil» и «Total» купят доли в газопроводе Азербайджан — Турция — Европа // Центр транспортных стратегий [http: //cffts.org.ua/news/49031], 7 апреля 2014.
25 См.: Трубные перспективы-2014: большой диаметр возвращается // UGMK.info [http://www.ugmk.info/print/ art/1391447662.html], 7 апреля 2014.
26 Беспрецедентное событие в Азербайджане // Haqqin.az [http: //haqqin.az/news/4885], 8 апреля 2014.
Следует отметить, что в этих проектах особо заинтересована Турция: будучи транзитной страной, она может не только иметь крупные прибыли от этих сделок, но и приобрести возможности для давления на европейские страны в будущем. Анкара, как и ЕС, не намерена широко инвестировать в эти проекты и стремится реализовать их с помощью азербайджанских финансовых средств.
Что же касается различия в позициях ЕС и Турции, то последнюю беспокоит не столько возможное истощение азербайджанских запасов нефти, сколько возможное вмешательство России. Москва может попытаться не допустить присоединения к этим проектам Туркменистана или путем давления отговорить от участия в них Грузию, которая находится в энергетической зависимости от России и потому вовсе не заинтересована в новом противостоянии с ней. С аналогичными опасениями можно связать и вышеприведенное заявление Р. Морнинг-стара о нейтральной позиции США в отношении вопроса транспортировки азербайджанского газа.
По-видимому, в реализации вышеупомянутых проектов больше всего заинтересован наращивающий свои финансовые возможности Азербайджан, который пока не дождался от Турции и ЕС каких-либо адекватных шагов.
Иран — новый еврозапуск южнокавказской энергодинамики?
Европа и Америка, установившие против Ирана жесткие санкции, стали кардинально менять свое отношение к нему. Основным мотивом подобной смены настроений стало резкое ухудшение взаимоотношений Запада (включая Японию) с Москвой из-за событий в Украине, создавших опасный очаг международной напряженности.
В результате ЕС и США приняли решение временно (на шесть месяцев) снять некоторые санкции в отношении Ирана27; особого влияния на мировую экономическую конъюнктуру это не оказало. Однако отмена санкций фактически подтвердила выдвинутую некогда версию, согласно которой Запад изначально знал, что Иран не намеревался использовать свою атомную промышленность иначе чем в мирных целях. В итоге на передний план вышла тема замены российских энергоносителей иранскими.
Между тем кризис в Украине, грозящий превратиться в общерегиональный, все более углубляется, и прежде всего именно в сфере энергетики (речь идет об украинском транзите российских энергоносителей). Дальнейшее обострение ситуации может создать серьезные препятствия для безопасного транзита российских энергоносителей в Европу.
В настоящий момент в качестве альтернативны российскому газу рассматриваются дорогостоящий американский сланцевый газ (он на 200—300 долл. дороже российского) и иранский, который трудно доставлять. Первый вариант слишком дорог, второй реалистичен, но не устраивает ни американцев, ни русских, к тому же, по некоторым оценкам, иранский газ неконкурентоспособен не только по условиям доставки, но и по качеству. Но Европу, переживающую сегодня не самые лучшие времена, вполне устраивает дешевый, пусть и не слишком качественный иранский газ.
В свою очередь США и Россия не собираются упускать свой шанс. Так, Россия продолжает искать альтернативные пути энергетического транзита в обход Украины, прибалтийских стран и даже Турции. Что касается США, то они вкладывают миллиарды долларов в различ-
27 См.: США и ЕС сняли с Ирана многомиллиардные санкции // Newsru.com [http://www.newsru.com/ ^юг1а^ап2014/и-ашапс!Йт1], 22 апреля 2014.
ные трубопроводные проекты, идущие в обход России и Ирана, а также стремятся продвигать свои сланцевые энергоносители в крупные европейские страны, особенно в те, что являются членами ЕС.
В этих условиях вполне закономерным выглядит недавнее заявление руководства Ирана (основой экономики которого являются нефть и газ) о намерении усилить свои позиции на мировом газовом рынке, но без создания конкуренции России.
По этому поводу министр промышленности, шахт и торговли Исламской Республики Иран (ИРИ) М.Р. Нематзаде отметил: «Мы хотим в будущем играть все большую роль на мировом газовом рынке. Иран по состоянию на сегодняшний день располагает самыми большими запасами природного газа в мире. В настоящее время мы работаем над масштабным проектом по строительству газопровода, посредством которого «голубое топливо» с юга ИРИ поставлялось бы на северо-запад, к границам Турции. Оттуда мы могли бы экспортировать энергоносители в страны Запада». Он также напомнил, что Тегеран уже заключил контракты со швейцарским и испанским предприятиями, а также с компанией «Shell», но эти контракты так и не удалось реализовать из-за международных санкций. При этом М.Р. Нематзаде добавил: «Мы не хотим быть конкурентом России, но знаем, что потребность европейцев в газе становится все больше, и хотим получить свою часть (рынка). ИРИ может стать надежным и долгосрочным партнером Европы. У нас есть запасы энергоносителей и планы по сотрудничеству»28.
Категорическое нежелание Ирана навредить своим отношениям с Россией во многом объясняется прочными связями (экономическими, политическими, партнерскими и стратегическими) между этими странами. Однако существует и еще одно весомое обстоятельство: в настоящее время Россия является едва ли не единственным государством, поддерживающим геополитические и геостратегические интересы Ирана на международной арене.
Вполне понятно, что национальные интересы Ирана состоят не только в том, чтобы выйти на международные экономические рынки, но и в том, чтобы укрепить свои позиции среди стран-экспортеров энергоресурсов. В то же время заявление о намерении расширить свои энергопоставки на Запад без создания конкуренции России носит как минимум несерьезный и даже инфантильный характер.
В конечном счете решение будут принимать продавец (Иран), транзитер (Турция) и покупатель продукции (ЕС).
Между тем не секрет, что Турция до сих пор продолжает оплачивать золотом экспортируемые из Ирана энергопродукты и в целом не прочь стать транзитной страной большого энергетического проекта «ЕС — Иран»29. Покупать дешевые иранские энергоресурсы согласен и ЕС, но, с другой стороны, имеются явные риски, связанные не только с финансированием и техобслуживанием, но и с геополитическими и геостратегическими вопросами.
1. ЕС по сей день не уверен в «добрых намерениях» турецких и иранских властей реализовать проект, обеспечив реальные гарантии безопасности поставок. Кроме того, Турция как страна-транзитер может выставить свои условия, в том числе требование по ее вступлению в ЕС, и со временем превратится в сильного регионального игрока, диктующего свои правила. С другой стороны, в Брюсселе прекрасно знают о том влиянии, которое оказывают на Турцию США, являющиеся одной из самых заинтересованных в этом проекте сторон. Америка, опасающаяся конкуренции со стороны других поставщиков газа, может не только сорвать его реализацию, но и периодиче-
28 Иран заявил о намерении поставлять газ в ЕС без создания конкуренции России // Взгляд [http://www.vz.ru/ news/2014/4/14/681916.html], 22 апреля 2014.
29 См.: Турция платит золотом за энергоносители Ирана // Vestifinance.ru [http: //www.vestifinance.ru/ articles/20188], 25 апреля 2014.
ски использовать турецкий фактор в разных геополитических региональных вопросах, касающихся, в частности, Ирана. Подобную позицию США можно связать с введением санкций против ИРИ.
2. В Брюсселе скептически относятся к этому проекту еще и потому, что, в отличие от Азербайджана (TANAP и «Nabucco West»), Иран и Турция, по-видимому, особо не задумываются, на чьи плечи лягут затраты по его реализации, и, скорее всего, стремятся возложить все расходы на ЕС. Вместе с тем ЕС пока еще не решается вести переговоры с Тегераном; вполне вероятно, что причиной этому является нерешенность ряда проблем, связанных с возможностями сотрудничества с США в области импорта сланцевого газа, с привлечением американских инвестиций в развитие европейских и украинских месторождений, а также с новой концептуализацией взаимоотношений с Россией по вопросам поставки энергоносителей в Европу.
Помимо этого ЕС не возражает против строительства новых альтернативных газопроводов с участием Ирана, но только с привлечением Туркменистана и Азербайджана. Подобное беспокойство объясняется тем, что столь масштабное финансирование может породить не только риски в области безопасности, но и нехватку энергопродуктов для заполнения трубопроводов.
Однако, учитывая современную геополитическую и геоэкономическую обстановку в регионе и вокруг него, ЕС пока не торопится ставить на повестку дня вопрос реализации новых энергопроектов с участием Ирана.
Вместо Заключения
Вот уже не одно десятилетие главным вызовом для ЕС остается преодоление энергетической зависимости. Большинство стран — участниц ЕС не обладают собственными запасами энергоносителей; лишь 12 из этих стран имеют на своей территории залежи нефти, природного газа и каменного угля, которые, однако, не могут удовлетворить растущие потребности европейской экономики.
После двух расширений ЕС (в 2004 и 2007 гг.) нефтяная и газовая зависимость входящих в него стран возросла на 10—17% (с 72 % — по нефти и 48% — по газу в 1999 г. до 83,5% и 64,2% в 2009 г. соответственно)30.
Особую обеспокоенность Брюсселя вызывает сильная зависимость европейских потребителей от российского газа. Подтверждением этому может служить недавнее высказывание главы правительства Польши Д. Туска. Призвав страны ЕС объединиться в энергетический союз, который помог бы снизить их зависимость от поставок газа из России, Туск заявил: «Вне зависимости от того, как будут развиваться события в Украине, один урок уже ясен: чрезмерная зависимость от российских энергоносителей делает Европу слабой. А Россия не продает свои товары дешево, по крайней мере не всем. Это аксиома экономики — занимающий доминирующее положение поставщик может поднимать цены и сокращать поставки»31.
На протяжении уже нескольких десятилетий ЕС ищет альтернативные источники энергоносителей, и каждый раз перед ним возникает дилемма выбора поставщиков. Естественно, на предпочтительность того или иного выбора могут повлиять такие факторы, как изменение
30 См.: Energy, Transport and Environment Indicators. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2011.
P. 24.
31 Страны ЕС должны объединиться в энергетический союз, — Туск // Censor.net.ua [http://censor.net.ua/ news/282249/strany_es_doljny_obedinitsya_v_energeticheskiyi_ soyuz_tusk], 24 апреля 2014.
мировой экономической конъюнктуры, новые геополитические тенденции, международный финансовый кризис, рост цен на продукты первой необходимости и т.п.
После украинских событий и ухудшения отношений между Западом и Россией энергетический акцент сместился в сторону ЮК. Сегодня ЕС переключился на реализацию планов по строительству Транскаспийского газопровода, являющегося одним из ключевых сегментов «№Ъиссо»32.
Вместе с тем европейцы пока не спешат с выбором крупных проектов, в том числе и на ЮК. При этом они признают приоритетными проекты с участием Азербайджана, который готов взять на себя большую часть затрат на их реализацию.
Основным камнем преткновения для европейских партнеров являются экспертные оценки, согласно которым азербайджанские запасы газа и нефти, способные удовлетворить лишь малую часть европейских потребностей, в обозримом будущем и вовсе иссякнут. Исходя из этого, Брюссель делает ставку не только на Азербайджан, но еще на Иран и Туркменистан. Последний, в свою очередь, ответной заинтересованности пока не проявляет; вполне возможно, что за этим кроется стремление достичь максимальной выгоды от возможного сотрудничества с ЕС.
Впрочем, принимая во внимание наличие готового диверсифицированного сценария, можно предположить, что решение ЕС не заставит себя долго ждать, поскольку ситуация вокруг его энергетического сотрудничества с Россией с каждым днем все более накаляется.
32 См.: Гегелашвили Н.А. Современная политика ЕС и США на Южном Кавказе и в Большом Причерноморье // Вестник Европы, 2012, № 33.
