CC BY
252
№ 6(54), 2007 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ
ҐЛ
ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ В СТРАНАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРАЗИИ
ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРАЗИИ
Игорь ТОМБЕРГ
кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра энергетических исследований Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (Москва, Россия)
В прямом соответствии с названием данной статьи приходится констатировать неразрывную связь между развитием энергетики и ТЭК государств Центральной Азии и непростым политическим контекстом, в котором функционируют эти отрасли, впрочем, и вся экономика республик региона. Иными словами, основные энергетические проекты в государствах ЦА, определяющие главные направления и параметры развития ТЭК, как правило, тесно увязаны с определяющими внешнеполитическими тенденциями в стратегии руководства Казахстана, Турк-
менистана, Узбекистана, а также с влиянием основных стратегических акторов в регионе, прежде всего России, США, Евросоюза и Китая. В последнее время к борьбе за влияние на энергетическую политику государств ЦА подключились страны «второго эшелона»: Иран, Турция, Азербайджан, Грузия, Украина, Польша. Перечень был бы неполным без упоминания стран, инвестирующих в регион, преследующих в основном ресурсно-коммерческие цели, это Япония, Индия, Малайзия, Южная Корея.
Столь обширный список государств, желающих участвовать в распределении
центральноазиатских ресурсов, в первую очередь углеводородных, и определяет во многом вынужденную многовекторность энергетической политики республик региона. Принося некоторые политические, а порой и экономические дивиденды, эта политика по большому счету тормозит принятие стратегических решений, чем замедляет поступательное развитие топливноэнергетического комплекса стран ЦА.
Типичные примеры последних лет: построенные или проектируемые трубопроводы, заполняемость которых, а иногда и сам факт существования целиком зависят от участия стран Центральной Азии
с их углеводородами. Так, без казахстанской нефти нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) не сможет выйти даже на проектную мощность (50 млн т/год). Никто не станет строить транскаспийский (по дну Каспия) газопровод, не получив согласия стран ЦА заполнить его своим газом. Отсюда и повышенное политическое внимание к лидерам Казахстана и Туркменистана, порой напоминающее давление, под которым скрывается главная цель — вырвать эти государства из газо- и нефтетранспортной орбиты РФ и доставлять топливо в Европу в обход российских трубопроводов.
ТЭК Центральной Азии сегодня
В 2006 году республики бывшего СССР добыли 599,8 млн т нефти и газового конденсата, то есть 15,3% от всей добычи в мире (3 млрд 914 млн т). Потребив в том же году 4,8% добытой в мире нефти, эта группа государств обеспечила 14,2% мировой нефтяной торговли, при этом нетто-экспорт нефти и нефтепродуктов составил 274,6 млн т, а емкость мирового рынка нефти достигла 1 млрд 933 млн т1.
Суммарная добыча нефти в ведущих нефтедобывающих странах СНГ за год выросла на 3,9% (+22,7 млн т). Около половины прироста (10,5 млн т) традиционно обеспечила Россия, где добыча уже приближается к точке стагнации. Примерно такую же долю в росте нефтедобычи (10 млн т) обеспечил Азербайджан, где производство «черного золота» в 2006 году росло огромными темпами (+ 44,9%). Добыча в Казахстане росла умеренными (+5,6%) темпами, а в Туркменистане и Узбекистане этот показатель вообще опустился до отрицательных величин (см. табл.1).
Таблица 1
Добыча нефти странами бывшего Советского Союза
Страна 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2 0 0 5 2 0 0 6 Гприрос^^ за 2006 г.
Россия 304,3 304,8 ,3 3, 2 3 348,1 379,6 421,4 458,8 470,0 480,5 2,2%
Казахстан 25,9 30,1 35,3 40,1 48,2 52,4 60,6 62,6 66,1 5,6%
Азербайджан 11,4 13,9 14,1 15,0 15,4 15,5 15,6 22,4 32,5 44,9%
Туркменистан 6,4 7,1 7,2 8,0 9,0 10,0 9,6 9,5 8,1 -15,2%
Узбекистан 8,2 8,1 7,5 7,2 7,2 7,1 6,6 5,4 5,4 -0,7%
И с т о ч н и к: BP Statistical Review of World Energy, June 2007.
1 Cm.: BP Statistical Review of World Energy, June 2007.
С точки зрения нефтегазовой отрасли наиболее важным является Каспийский регион: подо дном крупнейшего на планете озера сокрыто около 4% мировых запасов углеводородов, при сравнительно малом риске ведения разведочных работ. С точки зрения запасов шельф Каспийского моря — наиболее перспективный, но одновременно рискованный объект вложения капитала. Эксперты США оценивают извлекаемые здесь запасы нефти в 2,4—4,6 млрд т, потенциальные ресурсы — в несколько раз больше. Аналитики считают эти объемы наиболее вероятными, хотя и не исключают, что они завышены. Оценки запасов и ресурсов нефти и газа Казахстана, Азербайджана, Туркменистана и Узбекистана, по данным западных компаний, приведены в табл. 2, из которой видно, что специалисты значительно расходятся во мнениях о количественных показателях, но согласны в том, что в регионе наибольшие запасы нефти принадлежат Казахстану, а газа — Туркменистану. И хотя вопрос о реальных запасах нефти и газа каспийского шельфа остается спорным, активность инвесторов по вводу в разработку уже открытых месторождений дает Казахстану и Азербайджану все шансы в ближайшие 10 лет войти в число крупнейших в мире экспортеров нефти.
Таблица 2
Запасы углеводородов в Каспийском регионе (на конец 2006 г.)
Страна L. Нефть (млн т) Газ (млрд куб. м)
Доказанные запасы Перспективные ресурсы Доказанные запасы Перспективные ресурсы
Казахстан 5 500 12 500 3 000 2 500—3 000
Азербайджан (шельф) 1 000 4 500 1 350 2 000—2 500
Туркменистан 100 4 000—12 000 2 860 4 000—4 400
Узбекистан 100 3 500 1 870 3 000
S’ X И с т о ч н и к и: BP Statistical Review of World Energy, June 2007 (доказанные запасы); Центральная Азия и Кавказ, 2003, № 4 (28). С. 82 (перспективные ресурсы).
И, судя по заявлениям руководителей прикаспийских государств, планы развития нефтегазовой области действительно масштабны. Так, несмотря на пересмотр прогноза добычи нефти в Казахстане к 2015 году в сторону снижения, показатели впечатляют. «К 2010 году прогнозируемая добыча нефти составит более 80 млн т, а в 2015 году достигнет 130 млн т при внутренней потребности, не превышающей 25 млн т», — заявил 12 октября 2007 года президент РК Н. Назарбаев. До сих пор Астана планировала к этому сроку достигнуть уровня 150 млн т в год и войти в десятку крупнейших поставщиков мира. Однако участники крупнейшего в республике нефтяного проекта Кашаган сейчас обсуждают отсрочку старта добычи до 2010 года вместо ранее планируемого 2008-го. Такая же отсрочка наметилась и в планах вхождения в «десятку». Тем не менее: «.. .уже к 2017 году мы войдем в десятку крупнейших экспортеров углеводородов», — утверждает президент Казахстана.
В Азербайджане к 2010 году планируется довести добычу нефти до 48 млн т (сейчас — 35 млн т), газа — до 120 млрд куб. м, к 2020-му — до 100 млн т и 240 млрд куб. м соответственно. В Туркменистане к 2030 году объем добычи газа должен достичь 250 млрд куб. м. Однако в 2006-м этот показатель составил лишь 65 млрд куб. м вместо запланированных 80 млрд. Темпы роста газодобычи в республике, как свидетельствует статистика, невелики, реальные показатели постоянно отстают от запланированных. Но при этом существенный рост мировых цен на углеводороды оказывает колоссальное влияние на развитие прикаспийских государств.
Поступательный подъем ТЭК стран региона определяет исключительно позитивные итоги роста их экономики. В середине сентября 2007 года Азиатский банк развития (АБР) обновил прогнозы роста ВВП для шести из семи стран Центральной Азии, кроме Таджикистана (к странам Центральной Азии банк относит также Армению и Азербайджан). В представленном АБР отчете «Asian Development Outlook 2007» (ADO 2007) говорится, что «субрегиональные прогнозы увеличатся с 10,3% до 11,1%, а в первой половине 2007 года эти страны показали очевидность быстрой экономической активности».
Доля нефтегазового комплекса в экономике Азербайджана превышает 40% и благодаря росту цен на нефть его ВВП растет впечатляющими темпами. Прогнозы роста ВВП на 2007 год увеличены с 25 до 27%, на 2008-й — с 17% до 20%. За первых пять месяцев 2007го экономический рост достиг 36,2% (в годовом исчислении). Подъем наблюдается благодаря чистому экспорту, а также росту нефтяного производства почти на 65% (в годовом исчислении).
В Казахстане повышение темпов прироста ВВП подталкивается сильным ростом внутреннего потребления. В Туркменистане рост обеспечивается увеличением ценовой составляющей экспорта природного газа. По данным АБР, в первой половине 2007 года он вырос на 9,7%, а за весь год планируется на уровне 8%.
Узбекистан продолжает получать выгоду от благоприятной внешней конъюнктуры, экономические показатели страны улучшаются благодаря притоку инвестиций и наращиванию экспорта.
Сырьевая ориентация экономик России, Казахстана, Азербайджана и Туркменистана привела к тому, что стратегия их экономического развития на ближайшие 10 лет рассматривает ТЭК как основную движущую силу структурной перестройки экономики. Однако наличие схожих стратегических ориентиров заставляет эти страны конкурировать на мировом рынке нефти и газа.
Таким образом, наиболее вероятные оценки прироста добычи нефти в регионе, наблюдаемая и прогнозируемая динамика ее внутреннего потребления позволяют считать обоснованным прогноз увеличения суммарных объемов экспорта сырой нефти из Азербайджана и Казахстана до 150—180 млн т в год (к 2010—2015 гг.), что в разы больше сегодняшнего показателя. При этом вполне вероятно, что большая часть нефти и газа попадет на европейский рынок. Возникающая в этом случае конкуренция поставщиков перед лицом картельного по сути покупателя (стран ЕС) ничего хорошего не сулит ни РФ, ни другим странам Каспийского региона. Одним из вариантов создания условий для скоординированного сбыта углеводородов на основных рынках становится усиление российских инвестиционных и, соответственно, добычных возможностей в регионе.
Российская Федерация не может просто увеличить добычу нефти и газа на своей территории, поскольку это приведет к резкому падению мировых цен и вытеснению российских компаний с рынка из-за высокой себестоимости добычи. Именно поэтому только расширение их участия в добыче нефти и газа в Казахстане, Туркменистане и Узбекистане, а также в российском секторе каспийского шельфа позволит Москве сохранить свои позиции на европейском рынке.
В последние годы в этой сфере резко активизировался российский бизнес. Два гиганта страны — «Газпром» и «ЛУКойл» — планируют инвестировать в разведку, разработку и добычу природного газа несколько миллиардов долларов. Например, в центре Кы-зылкума «Узбекнефтегаз» и «ЛУКойл» реализуют мегапроект под названием Кандым — Хаузак — Шады на сумму около 2 млрд долл. Сейчас идет подготовительная работа для начала промышленной добычи газа на этом месторождении, одном из крупнейших не только в Центральной Азии, но и в СНГ. Специалисты сравнивают этот участок с богатейшим казахским месторождением Карачаганак. Узбекистан и «Газпром» из года в год наращивают объемы экспорта газа. Если в 2006-м в магистральный газопровод Средняя Азия — Центр было закачано 9 млрд куб. м узбекского газа, то в 2007-м его объем планируется довести до 13 млрд.
Прогнозы специалистов относительно увеличения поставок узбекского газа на внешний рынок весьма оптимистичны. За счет разработки залежей на новых месторождениях (на плато Устюрт) его экспорт возрастет до 17—18 млрд куб. м в год. На эти цели «Газпром» готов инвестировать 100 млн долл. А общий объем финансовых вливаний российского газового монополиста составляет 1,2 млрд долл.
В рамках своих проектов «ЛУКойл» намерен приступить к промышленной добыче газа в Узбекистане в конце 2007 года, а максимальный уровень добычи здесь может составить 10 млрд куб. м газа в год, в 2008-м планируется выйти на уровень добычи в 3 млрд куб. м. Объем капитальных затрат компании только по проекту Кандым — Хаузак — Шады (утвержденные геологические запасы газа — 283 млрд куб. м) оценивается в 1 млрд долл. Благодаря российским инвестициям Узбекистан сможет стать серьезным игроком на рынке газа.
Недавно Ашхабад предоставил «ЛУКойлу» права на разработку трех перспективных нефтеносных блоков в туркменской части Каспийского моря. Соответствующее соглашение подписали (12 июня 2007 г.) новый президент республики Г. Бердымухамме-дов и руководитель компании В. Алекперов. Инвестиции «ЛУКойла» в освоение трех блоков туркменского шельфа Каспийского моря в ближайшие пять лет могут составить 1,5—2 млрд долл.
«ЛУКойл», скорее всего, не единственная российская компания, которая в ближайшем времени начнет реализовывать проекты в Туркменистане. В частности, президент страны Г. Бердымухаммедов приглашал АФК «Система» принять участие в освоении углеводородных ресурсов шельфа Каспийского моря. Кроме того, после состоявшейся в мае 2007 года встречи В. Путина и Г. Бердымухаммедова стало известно, что свои наработки и планы в Туркменистане имеют «Зарубежнефть», «Итера», «Стройтрансгаз», «Со-юзнефтегаз» и «Русал».
Транспортировка нефти
Таким образом, рост активности добывающих компаний за счет притока инвестиций из России еще больше подхлестнет развитие нефтедобычи в регионе и еще острее поставит задачу совершенствования путей доставки сырья основным потребителям — странам Европы.
Прикаспийский регион достаточно насыщен нефтепроводами, что обостряет проблему их заполнения. На сегодняшний день добывающие мощности в регионе не в состоянии обеспечивать заполняемость сети, и этот инфраструктурный профицит приводит к жесткой конкуренции за право прокачки тех или иных объемов.
Р О С С И Й С К А Я Ф Е Д Е Р А Ц И Я
Действующие нефтепроводы
1 — ктк
2 — Атасу — Алашанькоу
3 — Атырау — Самара
4 — «Дружба»
5 — Баку — Супса
6 — Баку — Батуми
7 — Одесса — Броды
Мажейкяйк^ » Москва Предлагаемый нефтепровод
"^^^едполоц^і 4
. Гданьск 4 Самара
л. БЕЛОРУССИЯ '"і Унеча----■--------'
\ Порты
* Одесса
V
Броды — Гданьск Морские пути
Астана '
^Брод^^ V АтасУ-
N 7_ 1 Атырау К А З А X С Т А Н
■ Новороссийск Алашаньк°у ■
СУпс^5,?Узй Батуми
6 ' БакУ ^ ^
В дополнение к имевшимся нефтепроводам США и ЕС инициировали строительство нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан — проект был запущен даже без гарантий наполняемости и окупаемости магистрали.
Помимо БТД на данный момент действуют четыре основных трубопроводных маршрута каспийской нефти в Европу: Баку — Новороссийск (концессионеры: «Транснефть», Россия, и АМОК, Азербайджан) и Баку — Супса (АМОК и Грузия), транспортирующие азербайджанскую нефть (мощностью — 0,1 млн барр. в сутки каждый). Также действует нефтепровод Атырау — Самара (участники проекта: «Казахойл», Казахстан, и «Орелойл», Россия), качающий казахстанскую нефть (мощность — 0,2 млн барр. в сутки). Еще один маршрут (задействован в 1995 г.) — ТРАСЕКА (азербайджано-грузинский железнодорожный коридор). Нефть подается в порт Актау по трубопроводу, потом перевозится через Каспий в Баку танкерами азербайджанской Каспийской флотилии (по 5—10 тыс. т). Из Баку она поступает по трубопроводам на железнодорожные станции Дюбенди и Али-Байрамли, где ее перегружают в цистерны и отправляют в Батуми, а дальше танкерами доставляют морем в европейские порты.
Не так давно появился новый маршрут — через Каспий на Махачкалу и Новороссийск. После введения трубопровода в обход Чечни этот маршрут стал привлекательным для многих экспортеров, поскольку сейчас он фактически не загружен (его прокладывали для азербайджанской нефти, достаточных объемов которой сейчас нет).
В марте 2001 года был пущен в строй Каспийский трубопроводный консорциум (Тенгиз — Новороссийск) при участии таких нефтяных гигантов, как «Мобил», «Шеврон» (США), «Бритиш газ» (Великобритания), СП «ЛУКАрко» (Россия — США), «Казахойл» (Казахстан), СП «Роснефть-Шелл» (Россия — Великобритания), «Аджип» (Италия). Протяженность трубы — 1 500 км, проектная мощность — 67 млн т в год. Однако РФ до сих пор не дает согласие на расширение мощностей КТК до проектных, из-за чего между участниками проекта возникли серьезные разногласия. КТК переживает сейчас далеко не лучшие времена. Общий объем долгов консорциума перед акционерами приближается к 5 млрд долл. До 2006 года трубопровод работал с убытками. В 2006-м, когда был прокачан 31 млн т нефти, руководство консорциума заявило о полученной прибыли, но огласить ее размер отказалось.
Собрание акционеров КТК, состоявшееся 18—19 сентября 2007 года в Алматы, поддержало предложения российского акционера «Транснефть» снизить проценты по кредитам консорциуму с 12,66% до 6% и увеличить тариф перекачки по нефтепроводу с 30,2 до 38 долл. за 1 т. Эти решения должны помочь убыточной и погрязшей в долгах структуре избежать банкротства.
Москва заинтересована не только в получении прибыли от транспортировки казахстанской нефти по территории России, ноив контроле над определенной долей нефтяного экспорта РК. Сейчас РФ контролирует экспорт 42 млн т казахстанской нефти (87%) по КТК и трубопроводу Атырау — Самара. Поэтому «Транснефть», получив в управление российский пакет акций КТК, так упорно стремилась провести через собрание акционеров меры, которые поддержат консорциум и не дадут ему обанкротиться.
Банкротство КТК резко изменит ситуацию с казахстанским нефтяным экспортом. Во-первых, часть потока переориентируется на трубопровод Баку — Тбилиси — Джей-хан и/или на китайский нефтепровод. Тогда всерьез может встать вопрос о транзите казахстанской нефти через Китай и отгрузке его потребителям через китайские порты. Во-вторых, неизвестно, в чьи руки попадет трубопровод и каковы будут условия его работы. Эти факторы заставляют «Транснефть» держаться за консорциум.
Контроль над экспортом нефти из Казахстана — это не только доходы для государственной трубопроводной компании, но и привязка Астаны к Москве. При банкротстве КТК наличие БТД (куда Казахстан может отправить 25 млн т) и китайского направления подорвет основы контроля РФ над экспортом нефти РК. Поэтому можно быть уверенным, что «Транснефть» приложит все силы для поддержания консорциума на плаву.
Но в первоочередные планы российской компании расширение КТК, по-видимому, не входит. «Транснефть» может перекачивать по КТК примерно 5—7 млн т нефти (этот вопрос обсуждался еще в 2002 г.), но компания отказалась строить 50-километровую перемычку Тихорецк — Кропоткин.
Российские власти согласны разрешить расширение в обмен на гарантии участия его главных акционеров в загрузке трубопровода Бургас — Александруполис. Но пока экспортеры казахстанской нефти стараются обойти Россию стороной, прежде всего из-за стремления Москвы рассматривать транзит и экспорт энергоносителей не только как бизнес, но и как важный элемент геополитической стратегии. В то же время усилия по созданию обходных транспортных коридоров и необходимость загрузки важного нефтепровода Бургас — Александруполис не позволяют и дальше ограничиваться тарифными компромиссами. Москве уже сегодня приходится выбирать экспортные приоритеты и стратегии. Главное, чтобы стратегия РФ оказалась адекватной росту добычи нефти в Каспийском регионе и появлению новых экспортных маршрутов из него.
Несмотря на очевидный избыток нефтепроводов на каспийско-европейском направлении, продолжается проектирование новых трубопроводов. Так, в последнее время США и Польша прилагают титанические усилия для реанимации идеи завершения ветки Одесса — Броды — Гданьск и обеспечения ее заполняемости. Строительство реверсного трубопровода Одесса — Броды, соединяющего терминал на берегу Черного моря и магистральный трубопровод «Дружба», завершилось в 2001 году. С 2004-го по нефтепроводу в направлении Одессы перекачивается российская нефть.
Ожидается, что после строительства ветки от Бродов до польского города Плоцка станет возможной поставка каспийской нефти в Гданьск, на побережье Балтийского моря, для ее дальнейшей транспортировки потребителям в Центральной и Западной Европе. Участок Плоцк — Гданьск уже существует. По расчетам, в Одессу нефть с месторождений Каспия будут доставлять танкерами.
Пока эти планы реализуются лишь в виде политических деклараций. Дальнейшее развитие идея получила в ходе «Вильнюсской конференции по вопросам энергетической
безопасности 2007: ответственная энергетика для ответственных партнеров» (10—11 октября 2007 г.). Представители государственных нефтяных компаний Азербайджана, Литвы, Грузии, Польши и Украины подписали договор о вхождении в консорциум «Сарма-тия», созданный для достройки нефтепровода Одесса — Броды до польского Плоцка. Участники проекта надеются на Азербайджан как потенциального поставщика нефти для трубопровода. Однако совершенно очевидно, что основной объем азербайджанской добычи уходит в БТД. А с учетом сегодняшней недогрузки этой магистрали и планов по расширению ее мощности до 60 млн т/год азербайджанской нефти в Гданьске не дождутся даже в далекой перспективе. Таким образом, проект Одесса — Броды — Плоцк — Гданьск по-прежнему не имеет ресурсного обеспечения.
В начале апреля 2007 года представители Румынии, Сербии, Хорватии, Словении и Италии подписали договор о строительстве трубопровода Констанца — Триест от черноморского побережья к Адриатике. По нему каспийская нефть сможет поступать на европейский рынок в обход и России, и Турции.
Строительство нефтепровода длиной в 1 300 км и мощностью до 100 млн т нефти в год должно быть завершено к2012 году, когда на нефтеперерабатывающие заводы Италии и стран Центральной Европы по нему начнет поступать нефть Казахстана и Азербайджана. Этот маршрут безоговорочно поддержал Евросоюз. По словам комиссара ЕС по энергетике Андриса Пибалгса, проект будет осуществляться в рамках общей стратегии ЕС, направленной на сокращение энергетической зависимости от России. Как сообщил комиссар, для загрузки трубопровода нефть в Констанцу большей частью будет доставляться танкерами из турецкого порта Джейхан, куда она попадает по нефтепроводу БТД. Вариант крайне дорогой, поэтому малореальный. Правда, возможна некоторая его корректировка — доставка нефти танкерами из грузинского порта Супса по Черному морю в Констанцу в обход не только России, но и Турции. Однако здесь опять возникает проблема Босфора.
По первоначальным оценкам, стоимость строительства трубопровода Констанца — Триест составит 2—3,5 млрд долл. Работы будут финансировать правительства стран-участниц, Европейский инвестиционный банк и частные инвесторы. Эта «труба» будет конкурировать с нефтепроводом Бургас — Александруполис, строительство которого начато при поддержке России.
24 апреля 2007 года в турецком средиземноморском городе Джейхан дан старт строительству нефтепровода, который свяжет его с черноморским портом Самсун. Проект
стоимостью 1,5 млрд долл. совместно реализуют турецкая компания «Чалык энерджи» и итальянская «ЭНИ». Завершить строительство и осуществить первые поставки по 550-километровой «трубе» планируется в течение двух лет. Пропускная способность нефтепровода на начальном этапе составит около 1 млн барр. в сутки, в дальнейшем ее планируется увеличить до 1,5 млн барр. Отмечается, что трубопровод Самсун — Джейхан откроет новые возможности для транспортировки центральноазиатской и российской нефти на внешние рынки.
Транспортировка газа
Поддержка обходных планов Запада соседями России из СНГ также серьезно зависит от мировой политической и энергетической конъюнктуры. На первый план выходят соображения собственной, национальной выгоды. Пример тому — ситуация с нефтепроводом Баку — Супса. Первый из построенных экспортных нефтепроводов в обход России в апреле 2007 года остановлен, поскольку был выработан его технический и политический ресурс. Возобновление его работы потребует не только ремонта, но, возможно, и пересмотра условий сотрудничества Азербайджана с инвесторами, на чем настаивает руководство страны.
Это внешне напоминает конфликт между Россией и западными акционерами Каспийского трубопроводного консорциума (КТК). Москва, как и Баку, хочет сделать этот проект более выгодным для себя. И споры о пересмотре условий сотрудничества в пользу Азербайджана в не меньшей степени ограничивают использование трубы.
Такое положение означает, что в разных проектах и странах растет общая тенденция: бывшие советские республики добиваются ревизии нефтетранспортных проектов 1990-х годов. Теперь же, когда цены на нефть резко увеличиваются, а правительства постсоветских стран чувствуют себя вполне уверенно, нефтяная отрасль стоит на пороге политической волатильности. И это может оказаться не слишком приятным известием для западных стратегов, которые в конечном счете защищают интересы своих стран и своих компаний.
Отмеченная выше перспектива столкновения целей поставщиков углеводородов на европейском рынке наиболее реальна при сохранении слабой несогласованности экспортной политики РФ, Казахстана, Узбекистана и Туркменистана, к чему страны Центральной Азии усиленно подталкивают США и ЕС. Наиболее ярко это проявляется на газовом рынке. Если сегодня единая ценовая и ресурсная стратегия в отношении Европы базируется на фактической монополии «Газпрома» в сфере доставки газа, то появление новых газопроводов в обход российской территории может создать конкуренцию поставщиков, что понижательно отразится на ценах и чего и добиваются страны-потребители. При всех недостатках зависимости от газотранспортной инфраструктуры РФ, такую возможность государствам ЦА приходится учитывать.
Пока же прикаспийские партнеры России оказались «запертыми» в собственных газовых кладовых. Зачастую магистральные трубопроводы «Газпрома» не до конца удовлетворяют центральноазиатских поставщиков. В принципе, пользуясь монополией на «трубу», концерн занижает закупочные цены, чем компенсирует слишком низкие внутрироссийские цены на голубое топливо. Этот «бизнес», естественно, раздражает партнеров, кроме того, считающих (не без оснований), что потери «Газпрома» от расточительной и слабой финансово-хозяйственной деятельности частично приходится покрывать именно им.
Созданная во времена СССР транспортная инфраструктура замыкалась на поставки в Европу, она не предполагает каких-либо иных путей доставки сырья на рынки сбыта,
кроме транзита через Россию. Это пока дает ей возможность влиять на экспорт основных объемов нефти и газа из Центральной Азии и Закавказья. Около 70% всей нефти, экспортируемой Казахстаном, Азербайджаном и Туркменистаном в дальнее зарубежье, а также весь туркменский газ проходят через территорию РФ. Однако такое положение не устраивает ни иностранных инвесторов, ни политическое руководство этих государств.
Слабость транспортной инфраструктуры России в сфере углеводородов, выражающаяся в дефиците мощностей и высокой степени износа, уже не соответствует возросшим потребностям углеводородного экспорта стран ЦА. Недостатки транзитной политики Москвы в отношении экспортеров сырья, заинтересованных прежде всего в стабильных правилах игры, привело к появлению (и реализации) ряда проектов транспортировки нефти и газа из региона, исключающих транзит через территорию РФ. Кроме того, наличие альтернативных путей экспорта углеводородов рассматривается руководством стран, сравнительно недавно обретших самостоятельность, как элемент реального суверенитета, что определяет политическую поддержку новых путей транзита. Отсюда неувядающий интерес к трубопроводным проектам, в нынешних условиях представляющимся весьма экзотичными. Пример тому на южном направлении — газопровод Туркменистан — Афганистан — Пакистан (ТАП), который известен почти 10 лет как «Центральноазиатский газопровод», или «ЦентГаз». После свержения режима «Талибан» президент Туркменистана С. Ниязов начал реанимацию проекта, предложенного еще в 1993 году аргентинской компанией «Бридас», а затем до 1998-го, то есть вплоть до откровенной конфронтации талибов с мировым сообществом его разрабатывали компании «Юнокал» (США) и «Дельта ойл» (Саудовская Аравия).
Азиатский банк развития, выделивший средства на подготовку ТЭО, надеялся тогда, что будет сформирована структура акционерного капитала и созданы механизмы финансирования. Однако уже на начальном этапе возникли сомнения в перспективах проекта, так как он связан не только с большими рисками, но и с фактическим отсутствием рынка, емкость которого была бы адекватна объемам поставок в 20—30 млрд куб. м, необходимых для обеспечения его рентабельности. Правда, в начале октября 2007 года произошло событие, которое может снять все сомнения относительно наличия рынка сбыта.
Правительство Индии приняло решение присоединиться к реализации проекта строительства газопровода ТАП, который теперь может трансформироваться в проект «трубы» Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ).
С учетом энергетических потребностей Индии — около 140 млн куб. м газа ежедневно — проблема рынка снимается, но остаются все остальные вопросы, что дает экспертам основания считать проект малореальным с геополитической точки зрения. Пока неясно, какими запасами газа обладает Туркменистан, а в Афганистане, по территории которого пройдет трубопровод, обстановка все более тревожная. Существует конкуренция со стороны проекта газопровода Иран — Пакистан — Индия, активно поддерживаемого «Газпромом», и т.п.
В силу специфики трубопроводного транспорта и исторически сложившейся привязки Европы к газовым магистралям «Газпрома», российское влияние на европейский газовый рынок значительно сильнее, чем на рынок нефти. И диверсификация источников газоснабжения ЕС, о которой «на всех углах» заявляет официальный Брюссель, идет весьма вяло. Тем активнее попытки придумать и реализовать обходные маршруты доставки голубого топлива из Каспийско-Центрально-Азиатского региона в Европу.
Запад, используя противоречия между партнерами, настойчиво продвигает альтернативные проекты трубопроводов в обход российской территории, стремясь ослабить контроль Москвы над углеводородными ресурсами каспийского региона и Центральной Азии. Однако обилие политических, географических, технологических, финансовых и ресурсных ограничений заставляет скептически оценивать перспективы данных проектов.
Основное направление совместных усилий Вашингтона и Брюсселя — воплощение в жизнь идеи прокладки Транскаспийского газопровода (ТКГ) по дну моря. Тезис о том, что экспорт нефти и газа из Центральной Азии в обход России и Ирана является «стратегическим приоритетом» для США, лежит в основе американского геополитического видения ситуации в ЦА. Тема строительства данной магистрали стала одной из центральных в ходе любых визитов эмиссаров Вашингтона в страны Центральной Азии, хотя проект ТКГ — весьма сомнительное предприятие. Неясны источники поставок, строительство технически сложно, поскольку его предполагается вести в сейсмически опасной зоне, к тому же пройдет он по территории нескольких государств. А это всегда повышает риски терроризма, удорожания проекта и т.д.
Работа над проектом началась в 1996 году по инициативе США, которые объявили Черноморско-Каспийский регион зоной своих стратегических интересов и приступили к созданию новой архитектуры трубопроводов в обход территорий России и Ирана. Был даже создан консорциум PSG, в который вошли компании «Дженерал электрик», «Бехтель нэшнл» и »Shell». Завершить строительство трассы, по которой ежегодно планировалось экспортировать 16 млрд куб. м газа в Турцию и 14 млрд — на европейские рынки, предполагалось в 2002 году. Однако в 2000-м работа над проектом была остановлена: сторонам не удалось договориться об условиях строительства.
В последние годы осуществление транскаспийского проекта как логического продолжения инициированного в 2002-м газовыми компаниями Австрии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Турции этого газопровода (в модификации «Набукко») стали лоббировать Евросоюз и страны ГУАМ.
В 2006-м к обсуждению идеи газопровода вернулись Турция и Туркменистан, затем
о желании подключиться к переговорам заявил Азербайджан. Заинтересованность в проекте проявил и Казахстан. В начале 2007 года Баку, Астана и Ашхабад обсуждали возможности совместных поставок голубого топлива по территории Азербайджана, Грузии и Турции. Предполагается, что по этой магистрали в страны Евросоюза будет поступать природный газ из Центральной Азии. Западная часть магистрали пройдет от границы Грузии через Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию в Австрию.
Эта идея может стать реальностью, если будет проложен участок по дну Каспийского моря — от Актау до Баку. К газопроводу можно подключить идущую из Ирака и стран Персидского залива южную ветку. Предполагается, что его проектная мощность составит 26—32 млрд куб. м газа в год. Завершение проекта с первоначальной стоимостью около 6 млрд долл. (в процессе строительства возможно увеличение этой суммы на 40— 60%) планируется к 2012 году.
Основные сомнения в реальности ТКГ имеют отношение к ресурсам, то есть к наличию экспортного газа для заполнения трубы. Азербайджан, который никогда не экспортировал газ, но активно лоббирует этот проект, даже через 8—10 лет сможет покрывать только половину планируемой мощности трассы. Общая потребность республики в голубом топливе составляет около 12-14 млрд куб. м в год. В 2006 году было добыто менее 6 млрд куб. м, а остальные объемы закупались в России и Иране. Согласно некоторым оптимистичным оценкам, с 2007 или 2008 года Азербайджан может отказаться от российского газа, так как начнут поступать плановые объемы с его собственного месторождения Шах-Дениз. Начальник управления иностранных инвестиций Государственной нефтяной компании Азербайджана В. Алиев полагает даже, что уже в 2007 году республика сможет поставить в Турцию более 4 млрд куб. м, а с 2008 года — 6,3 млрд куб. м (что весьма сомнительно). По словам министра промышленности и энергетики Азербайджана Н. Алиева, «максимум, на какую добычу мы можем рассчитывать к 2015 году, — это 15—16, ну 20 млрд куб. м в год с Шах-Дениза». Значит, основными поставщиками в этом проекте должны стать Казахстан и Туркменистан, без их присоединения трубопровод теряет смысл.
Казахстан придерживается крайне сдержанной позиции по ТКГ. Целесообразность проекта пока не доказана, заявляют руководители страны и ТЭК. Выступая 11 октября 2007 года в рамках «Вильнюсской конференции по вопросам энергетической безопасности 2007: ответственная энергетика для ответственных партнеров», министр энергетики и минеральных ресурсов РК Сават Мынбаев заявил, что входить в новые проекты его страна будет «исключительно в случае экономической привлекательности проекта... поэтому любая диверсификация ресурсов Казахстана требует серьезного рассмотрения и деталей».
Хотя на уровне правительства республики эта тема активно муссируется в рамках многовекторной стратегии Астаны, реальную ресурсную базу для данного газопровода может предоставить только Ашхабад.
Согласие «Газпрома» закупать туркменский газ в 2007—2009 годах по 100 долл. за 1 тыс. куб. м в свое время подвигло президента С. Ниязова фактически отказаться от подводного маршрута экспорта газа. 5 августа 2006 года руководство «Газпрома» и правительство Туркменистана подписали соглашение о закупке 12 млрд куб. м газа в 2006 году и по 50 млрд куб. м ежегодно в 2007—2009 годах. В результате российская компания заплатит за туркменский газ на 6 млрд долл. больше, чем планировала до того, но при этом до 2010-го будет контролировать весь экспорт центральноазиатского газа в Европу. Вместе с тем очевидно, что «Газпром» будет оплачивать и «замораживание» транскаспийского проекта. Не случайно тогда С. Ниязов заявил: «В первую очередь мы будем обеспечивать газом Россию. Не думайте, что Туркменистан хочет куда-то уйти со своим газом. Транскаспийский газопровод мы не готовы рассматривать».
Ситуация с Транскаспийским газопроводом четко демонстрирует разницу в интересах производящих энергоресурсы стран (в данном случае России) и потребляющих. Достаточно дорогостоящие, однако эффективные меры Москвы позволили ей сохранить собственное доминирование в контроле газотранспортных потоков на европейском направлении. Одновременно следует признать, что согласие России на увеличение закупочных цен оправдано не только политически, но и с точки зрения создания справедливых условий торговли газом. Речь теперь идет о совместной работе по обеспечению европейских потребителей на основе более справедливых, по мнению туркменских и казахстанских производителей, цен. Общность интересов газодобывающих стран региона диктует необходимость не только производственной, но и сбытовой кооперации. Проще говоря, толкает к согласованной ценовой политике. Отсюда совсем не далеко и до «газовой ОПЕК» в том или ином виде.
Кроме того, без согласия России и Ирана идею строительства этой магистрали невозможно реализовать по политическим причинам. Согласно проекту, разработанному США еще в 1996 году, трубопровод должен соединить восточный и западный берега Каспийского моря по его дну. Статус Каспия, принципы его деления на сектора прибрежные государства — Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия и Туркменистан — не могут определить со времени распада СССР. Поэтому реализации проектов, связанных с этим водным бассейном, может воспрепятствовать любая из данных пяти стран, которую этот проект не устроит.
Иран возражает против прокладки трубопроводов по дну Каспийского моря по экологическим мотивам и по причине неопределенного статуса Каспия. Москва поддерживает позицию Тегерана, а до консенсуса по статусу моря еще далеко.
Есть ли ресурсы у Туркменистана? Официальный Ашхабад настаивает, что газа и нефти в стране более чем достаточно, однако за пределами страны эти амбициозные заявления не находят подтверждения.
Остается неясной ситуация и с крупнейшим в республике газовым месторождением Довлетабад, считающимся ресурсной базой для поставок в страны бывшего СССР, а так-
же для наполнения «бумажного газопровода» через Афганистан в Пакистан. В ноябре 2006 года С. Ниязов заявил, что разведанные туркменскими геологами запасы газового месторождения Южный Иолотань составляют 7 трлн куб. м, что превышает запасы российского Штокмановского месторождения. Позднее уже новый президент Туркменистана заявил об открытии гигантского месторождения Осман (юго-восток Иолотаня).
Некоторые западные СМИ, поддерживающие тесные контакты с оппозиционными туркменскими эмигрантами, отмечают, что данные о последних «грандиозных открытиях» — продолжение пиаровского плана, разработанного еще при С. Ниязове совместно с рядом турецких компаньонов, обладающих лицензиями на проведение аудитов газовых месторождений от имени известных западных компаний. Согласно этому плану, Ашхабад объявляет об открытии неких запасов, турецкие фирмы, пользующиеся известными брендами, подтверждают это, за что получают преференции при проведении тендеров на различные проекты, а также иные выгоды.
Геологические работы на юго-востоке Иолотаня (вдоль границы Туркменистана с Афганистаном) велись еще в начале 1970-х годов, в них участвовали высококвалифицированные специалисты Мингеологии СССР, но данных о значительных запасах углеводородов тогда получено не было. Во всяком случае, пессимизм по этому поводу среди специалистов России столь велик, что до сих пор нефтегазовые компании РФ (впрочем, как и западные мэйджоры) не идут в предлагаемые Ашхабадом грандиозные проекты. Рискнуть поучаствовать в освоении левобережья Амударьи пока согласились только китайцы.
Объем запасов природного газа, которыми располагает Туркменистан, — самый большой секрет в государстве. Официальный Ашхабад утверждает, что в стране имеется 28,6 трлн куб. м доказанных запасов, но при этом не разрешает приезд международных экспертов для проверки этих данных. А по оценкам российских и западных экспертов, совокупный потенциал месторождений не превышает 15,5 трлн куб. м газа. Однако республика заявляет о более высоких показателях: если ранее говорилось о 23 трлн куб. м, то в 2007 году президент страны Г. Бердымухаммедов настаивает уже на 42—44 трлн куб. м. Декларируя свою приверженность «многовариантности маршрутов вывода энергоносителей на мировой рынок», глава государства обещал все и всем, добавляя при этом, что Ашхабад готов поставлять газ в любом направлении, но... до собственной границы. Таким образом, Ашхабад дает надежды Китаю, России, США и Европе получить свою долю туркменского газа. Учитывая уже имеющиеся контракты и обязательства, возможность ежегодных поставок еще 30 млрд куб. м голубого топлива в Китай вызывает большие сомнения. Туркменистан не сможет нарастить добычу настолько, чтобы выполнять экспортные обязательства перед Россией, Ираном, Китаем и обеспечить собственные нужды. По данным ВР, в 2006 году производство газа в республике составило 62 млрд куб. м. При этом в 2007—2009 годах Туркменистан обещал поставлять 50 млрд куб. м газа в год России, 7 млрд куб. м ежегодно выделяет Ирану, а собственное потребление равно 17,4 млрд куб. м в год.
Ситуация, типичная для региона. В российских экспертных и даже официальных кругах не скрывают мнения о том, что заявленные Туркменистаном, Казахстаном и Узбекистаном планы доведения добычи к 2020 году соответственно до 230 млрд, 70 млрд и 75 млрд куб. м газа в год явно завышены. Тем не менее, несмотря на очевидную нереали-зуемость любых планов (альтернативных российским трубопроводам) доставки голубого топлива в Европу без ресурсной поддержки стран Центральной Азии, прежде всего из-за отсутствия газа для их наполнения, проекты газопроводов множатся.
Свое сотрудничество с Баку Вашингтон предполагает сосредоточить на строительстве газопровода Турция — Греция — Италия и обеспечении европейского проекта «Набукко». Кроме того, в США заявляют, что намерены развивать с Азербайджаном и дру-
гие проекты, направленные на укрепление энергетической безопасности Европы, диверсифицирующие поставки природного газа.
Проект «Набукко» — трубопровод, задуманный для доставки газа (на начальном этапе с азербайджанских и ближневосточных месторождений) в центр ЕС через Турцию с перспективой присоединения центральноазиатских поставщиков. Предусматривается экспорт газа из Каспийского региона в Европу в обход России. Построить эту магистраль протяженностью около 3,3 тыс. км, стоимостью около 6 млрд долл. и мощностью 25—30 млрд кубометров предложила австрийская нефтяная компания OMV. Строительство планируется начать в 2008 году. Предположительное время ввода в эксплуатацию — 2012 год. Западная часть газопровода пойдет по территории Турции, Болгарии, Румынии, Венгрии, Австрии. Трасса ориентирована на экспорт газа из Туркменистана, Казахстана и Азербайджана.
Однако реализация этого проекта зависит не только от ресурсов Азербайджана, который, как мы уже отмечали, в 2015 году будет добывать лишь около 16—20 млрд куб. м газа, а потому в проекте рассматривает себя в качестве транзитной стороны. Баку не видит смысла в присоединении к этим планам, пока не выяснит мнение ключевых поставщиков — Туркменистана и Казахстана. «Набукко» — очень большой проект и не может быть основан только на ресурсах азербайджанского сектора Каспия. Он нам интересен, но хотелось бы узнать позицию Астаны и Ашхабада, чтобы определить шаги по подготовке инфраструктуры», — отметил в 2007 году министр промышленности и энергетики Азербайджана Н. Алиев.
Чрезмерно большое количество разнообразных проектов вызывает подозрение, что проектирование и лоббирование обходных маршрутов, альтернативных российским трассам, превратилось на просторах бывшего СССР в самостоятельный вид бизнеса, причем не имеющего своей целью получение прибыли. Иначе как расценить эти проекты, большинство которых настолько коммерчески убогие, что вполне очевидны намерения их авторов — получить финансирование этапа предпроектной подготовки и ТЭО, поскольку дальнейшие действия априори не предусмотрены.
Судя по последним событиям на территориях, непосредственно примыкающих к Каспийскому региону, государствам ЦА необходимо принимать решения о путях транспортировки нефти и газа, исходя из общего политического контекста. И в этом плане проект транскаспийского газопровода выглядит отнюдь не предпочтительно. Ставшие недавно достоянием общественности планы США по расчленению Ирака с выделением независимого государства Курдистан вполне могут трансформировать обширный регион проживания этнических курдов в зону серьезного вооруженного конфликта. Это подтверждается намерениями Турции начать военные действия против курдов, базирующихся в северном Ираке. За наименованием «трансграничная военная операция» скрывается вооруженное вторжение в сопредельное государство. Учитывая опыт Рабочей партии Курдистана в ведении партизанской войны, конфликт может принять затяжной характер, значительно увеличив риски не только гипотетических проектов вроде ТКГ или «Набук-ко», но и существующих маршрутов: Баку — Тбилиси — Джейхан, трубопроводов из Ирака и Ирана в Турцию. Помимо турецко-курдского конфликта военные действия на севере Ирака могут всколыхнуть и давние межэтнические противоречия между курдами и иракскими туркменами (туркоманами), проживающими на северо-западе Курдистана. По мнению экспертов, очагов возможных конфликтов на севере Ирака не меньше, чем на его арабском юге.
Получается на редкость «дружное» сочетание негативных аспектов политического, экономического, ресурсного плана, девальвирующих саму идею прокладки дорогостоящего газопровода по дну Каспия.
Фактор Китая
Нельзя не отметить и заметного изменения расстановки сил в Центральной Азии за счет значительного роста присутствия в ТЭК и в целом активизации Китая в регионе. В июле 2007 года президент Туркменистана не только договорился с КНР о планах строительства трубопровода для поставок газа из своей страны в Китай, но и подписал соглашение, согласно которому китайская компания КННК получает лицензию на освоение одного из наиболее перспективных месторождений республики — Багтыярлык. В Поднебесной надеются, что ее ресурсов окажется достаточно для функционирования нового газопровода.
3 апреля 2006 года тогдашний президент Туркменистана С. Ниязов и председатель КНР Ху Цзиньтао подписали межправительственное соглашение о реализации проекта трубопровода Туркменистан — Китай и продаже природного газа из Туркменистана в КНР. В соответствии с этим документом, с 2009 года Туркменистан будет поставлять природный газ с месторождений, расположенных на правобережье Амударьи, в Китай в объеме 30 млрд куб. м в год в течение 30 лет.
А 29 августа 2007 года президент Туркменистана Г. Бердымухаммедов совершил рабочую поездку в Багтыярлык и дал старт практической реализации проекта строительства этого газопровода, протяженность которого составит 7 000 км. Он пройдет по территории четырех государств: Туркменистана —188 км, Узбекистана — 530, Казахстана —
1 300 и Китая — свыше 4 500 км.
В конце августа 2007 года председатель КНР Ху Цзиньтао и президент Казахстана Н. Назарбаев подписали в Астане ряд документов о сотрудничестве. Среди самых значительных — прокладка по территории РК газопровода из Туркменистана. Эта магистраль, строительство которой должно завершиться к 2010 году, будет иметь пропускную способность 40 млрд куб. м в год.
Подписание соглашений с Пекином о строительстве газопровода в перспективе дает возможность Астане и Ашхабаду напрямую выйти на китайский рынок энергоресурсов. Таким образом, у них появляется довольно ощутимый инструмент давления как на российский «Газпром», так и (в случае реализации Транскаспийского проекта) на европейских потребителей.
Вместе с тем у газопровода Туркменистан — Китай еще нет ни разработанного проекта, ниутвержденного бюджета, но натерритории Туркменистана строительство уже началось! Появляется ощущение, что такого рода проекты как раз нужны Ашхабаду и Астане для укрепления своей торговой позиции в переговорах с «Газпромом» о цене на голубое топливо. А снабжение газом Китая — это, как повезет.
Россия сохраняет свои позиции
Несмотря на серьезность намерений Вашингтона и Брюсселя, а теперь еще и Пекина вклиниться в ЦА, влияние Москвы в регионе остается преобладающим, и она предпринимает ответные шаги, в том числе усиливает свою кампанию по формированию Энергетического клуба под эгидой Шанхайской организации сотрудничества. Речь идет о создании особой структуры, в которую войдут основные энергодобывающие и потребляющие страны ШОС для координации ценовой политики и реализации проектов по добыче нефти и газа, а также транспортировке энергоресурсов на региональном уровне. Следует отметить, что страны-члены ШОС контролируют 23% мировых запасов нефти, 55% — природного газа и 35% — угля.
12 мая 2007 года Казахстан, Туркменистан и Россия подписали Декларацию о строительстве Прикаспийского газопровода, стоимость строительства которого тогда оценивалась в 1 млрд долл. при пропускной способности 30 млрд куб. м. Эту магистраль предлагается провести вдоль побережья Каспия — 360 км по туркменской территории и еще около 150 км по территории Казахстана, с тем чтобы в пункте Александров Гай (на казахстанско-российской границе) состыковаться с газопроводом Средняя Азия — Центр (САЦ). Вопросы строительства этой трассы рассматривались параллельно с модернизацией старого трубопровода Средняя Азия — Центр с увеличением его пропускной мощности.
Ожидалось, что прокладка нового трубопровода начнется в 2008 году. Однако в намеченный декларацией срок (к 1 сентября 2007-го) Россия, Казахстан и Туркменистан не успели подготовить соответствующее соглашение, в котором должны были предусмотреть разработку ТЭО и определить сроки реализации проекта. Возможно, эта задержка вызвана противоречиями в вопросах ценообразования. Н. Назарбаев и Г. Бердымухаммедов решили совместно определять выгодную цену на газ, поставляемый «Газпрому». По словам лидера РК, «обоюдный интерес Казахстана и Туркменистана заключается в том, чтобы вывести свои энергетические ресурсы на международный рынок и продать их по выгодной цене». Таким образом, в вопросах поставок каспийских энергоресурсов лежит прагматичный подход: они будут направлены туда, где предложат более выгодную цену и более надежную схему прокачки. Строительство Прикаспийского газопровода отвечает интересам не только России, но и ее центральноазиатских партнеров, которые наконец получили согласие «Газпрома» на расширение и обновление системы «Средняя Азия — Центр».
Но при этом не следует недооценивать и геополитическую значимость проекта. Именно это обстоятельство вынуждает западных потребителей газа столь настойчиво проталкивать альтернативные проекты в обход России. Реализация проекта Прикаспийского газопровода означает возникновение де-факто региональной версии так называемой «газовой ОПЕК» (ее создание изначально и предполагалось в формате Россия + Центральная Азия), которая сможет диктовать условия поставок газа в европейские страны.
